Текст книги "Заговор против Младших"

Автор книги: Лина Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Считай, что ты убедил меня, – улыбнулась сквозь слезы Сури. – Только не пугай меня больше словами о смерти. Живи, царствуй двести лет. Маги говорят, что могли бы продлить короткий человеческий век до этого предела.

– Двести лет? – удивленно переспросил Хельви. – Так долго. Маги Младших и вправду могут многое. Только вот составить более-менее ясное предсказание у них почему-то не получается. Любопытно было бы спросить почему.

– Двести лет – это так мало, – всхлипнула Сури. – Милый, я так люблю тебя. Отчего ты родился человеком?! Отчего мы должны воевать?!

– Судьба посылает нам испытание. Не плачь, пожалуйста. Боги, если бы кто-нибудь знал, как мне не хочется начинать войну, Сури. Именно сейчас, когда я окружил себя дельными советниками и преданными воинами, когда у нас растут дети. Дело, как видишь, не в том, что я боюсь смерти или не могу опустить меч на голову неприятеля. Мне неожиданно больно при мысли, что я должен покинуть этот город. Наверное, я сильно его полюбил. Говорят, человек всегда любит свое творение. И это даже странно – Верхат, к примеру, можно считать в гораздо большей степени моим детищем, чем Гору Девяти драконов. Я построил Верхат из руин после пожара, я заново создал крепость и проложил улицы. А всё-таки он не стал мне таким дорогим, как столица.

– Возможно, это случилось потому, что в Верхате ты никогда не был по-настоящему счастлив? – тихо предположила Сури. – Ты ведь счастлив со мной, Хельви? Эти десять лет – разве это было не прекрасное время?

– Это были лучшие годы моей жизни, – тихо сказал Хельви и поцеловал жену. Легкий стук в дверь отвлек царственную пару от нежностей. Императрица сурово нахмурилась, а канцлер лишь вздохнул и поднялся с пола. Как ни приятно проводить вечера в задушевных разговорах с любимым человеком, новые задачи, вставшие перед империей, требовали от правителя полной отдачи сил. Впрочем, императрица, кажется, пока не раздела эти высоко патриотические мысли своего супруга. Повторный стук заставил ее сжать от гнева кулачки.

– Этот Твор начинает меня сердить. Кажется, он совершенно забыл о том, что я не просто твоя супруга, но и его повелительница. На каком основании он врывается к тебе и днем, и ночью? Даже Базл не позволяет себе подобной дерзости, а уж он имеет куда больше заслуг перед троном, чем глава тайной стражи. Ты дал ему слишком много вольности.

– Мы находимся в состоянии войны, дорогая, и в этом положении нет такой степени свободы, которая была бы слишком велика для наших военных советников, – резонно ответил Хельви и крикнул: – Входи, Твор.

Младший, как всегда, просунулся в дверную щель ловко и бесшумно. Он низко поклонился императрице, которая кивнула в ответ, впрочем, без особой радости. В руках Твор сжимал какую-то бумагу и, судя по бледности щек и слегка трясущимся пальцам, был глубоко взволнован. Хельви подумал, что не видел своего придворного в таком возбуждении даже тогда, когда он докладывал о предательстве людей из Города драконоборцев. Должно быть, произошло что-то совершенно невообразимое.

– Срочное донесение из Верхата, – выдохнул Твор.

Обычно после подобных слов Сури, которая старалась не вмешиваться в дела канцлера, вставала и покидала кабинет, оставляя мужчин решать дела. Однако на этот раз повелительница только поймала полураспущенный клубок, который закатился в складки ее пышной юбки, и осталась в комнате. Твор сухо сглотнул, волнуясь, и перевел взгляд на Хельви.

– Ты можешь докладывать, – понял его молчаливый вопрос канцлер. – В связи с экстренностью нашего положения императрица выразила желание слушать все доклады, даже те, что раньше казались ее величеству скучными.

После этих слов он отвесил правительнице низкий поклон, и Сури слегка улыбнулась в ответ. Твор мгновенно повернулся к повелительнице лицом, сообразив, что докладывать придется именно ей, и вытянул вперед руку с бумагой, то ли пытаясь прикрыться ею от взгляда Сури, то ли протягивая донесение ей. В любом случае, расстояние между начальником тайной стражи и креслом императрицы сохранялось приличное, и оно не позволяло царственной даме разглядеть, что именно написано в донесении. Твор, который состоял при дворе довольно долго, должен был понять бестактность своего поведения, однако растерянность, видимо, мешала ему сосредоточиться. Он был действительно растерян, с удивлением и беспокойством констатировал канцлер.

– Так что пишут из Верхата? Здорова ли семья наместника? Скоро ли они прибудут в Гору девяти драконов? – спросила Сури, которая устала ждать, когда же Твор сам начнет доклад. – Я удивляюсь, почему Наина не прилетела в столицу, а вместо этого собралась с детьми лесную дорогу. Разве она забыла маршрут? Помнится, она носила меня в Верхат почти целый месяц на протяжении десяти лет.

Последние фразы были обращены, конечно, к Хельви. Тайные свидания дочери императора с тогдашним наместником Западного края и правителем Верхата Хельви Щедрым были обставлены со всей возможной осторожностью. Влюбленным казалось, что в них была посвящена только гарпия. Лишь впоследствии выяснилось, как глубоко они заблуждались.

– О семье наместника мне ничего не известно. То есть я знаю, что госпожа Наина с детьми покинула замок в Верхате и в сопровождении свиты выехала берегом Серебряного потока по дороге, ведущей в столицу. Достичь Горы девяти драконов кортеж должен в ближайшие дни. Сведения, полученные мной, касаются самого наместника. Дело в том, что в Верхат вернулся отряд, который сопровождал Вепря в королевство Синих озер. Некто Комр, приближенный человека, привел воинов обратно домой.

– В чем дело? – бледнея, спросил Хельви. – Вепрь погиб?

– Никак нет, – четко ответил Твор, а лицо его уже было не бледным, а позеленело, и канцлер испугался, что начальник тайной стражи сейчас умрет от ужаса. – Дело в том, что его подчиненные… короче, этот Комр заявляет, что человек оставил отряд.

– Я ничего не понимаю, сановник! – гневно воскликнула Сури. – Как это он оставил отряд? Зачем?

– Светлейшая императрица, – вдруг задрожал Твор, – не вели казнить, вели правду молвить! Видят боги, я невиновен! Я был против идеи послать человека с посольством к нашим врагам, хотя бы на том основании, что люди всегда смогут столковаться друг с другом за спинами Младших. Великий канцлер допустил одну маленькую ошибку – он доверился этому разбойнику, потому что когда-то, много лет назад странствовал с ним вместе по Черным горам. Но люди меняются, в отличие от Младших. Вот и Вепрь…

– Да как ты смеешь, тварь! – побагровело от ярости лицо канцлера. – Я сделал тебя тем, что ты есть. А нынче ты пытаешься спасти свою шкуру, утопив меня и моих друзей? Ты с ума сошел или впрямь думаешь, что это сойдет тебе с рук? Что случилось с моим верным слугой, наместником Западного края и правителем Верхата Вепрем? Отвечай, собака!

– Он бежал, – тонко вскричал Твор. – Бросил на волю судьбы Младших, империю и свой Западный край. Изменил нам после первой же встречи с людьми. Она произошла возле черной крепости Ронге. Комр свидетельствует, что видел всё собственными глазами. Вепрь стакнулся с белым колдуном и улетел в сторону Нонга один, даже не попрощавшись с товарищами, верхом на фиолетовом драконе.

ГЛАВА 11

Как оказалось, у бывшего алхина не было времени попрощаться ни с альвами, ни с армагом. Хранитель убедил его действовать как можно быстрее. Чем раньше амулет окажется в руках у повелительницы Города драконоборцев, тем скорее он начнет работать против врага, подводя к краху его начинания. Первоначальный план действий составили прямо в черной башне.

– До Ойгена ты доберешься на драконе, – говорил маг, пока Вепрь натягивал на себя дорогой доспех, который хранитель вытащил прямо из черной стены, словно там был спрятан шкаф. – Но открыто путешествовать на нем по королевству я тебе не советую. Твои соплеменники не жалуют Младших. К тому же сейчас в стране собирается много боевых отрядов. Еще нарветесь на лучников.

– Разве стрела может навредить дракону? – сквозь зубы спросил Вепрь, который как раз в эту минуту зажал во рту одну рукавицу, старательно натягивая на руку вторую. – Я видел драконов, они очень толстокожие.

– Убить они его, конечно, не убьют, но разозлить могут здорово. Драконы очень обидчивы и раздражительны. Обычно они стремятся немедленно расквитаться с обидчиком, идут в атаку. Как ты понимаешь, вступать в схватку с боевым отрядом королевских стрелков – совсем не в твоих интересах, я уже не говорю, что это не входит в наши планы. Поэтому лететь придется под облаками. Над лесом, правда, можете спуститься пониже, вас там никто не увидит. К полудню будешь уже в Ойгене. А там всё зависит от тебя.

– А если они у меня спросят, где я взял дракона?

– Скажешь, что поймал его в Черных горах малышом и воспитал в Верхате, – не моргнув глазом, посоветовал армаг.

– А этот дракон, когда я с него слезу, не сожрет меня? – Бывший алхин засунул меч в ножны и поправил колючий воротник, который стоял вокруг и на манер жабо. – Знаю я этих драконов. Помню, в Городе драконоборцев сражались мы с такими тварями, что и врагу встретить не пожелаешь. И на вершине Праведника встречал я дракона. Если бы не Хельви с его магическими снадобьями, оборвался бы наш путь преждевременно. Конечно, у меня с собой Меч королей, но всё равно – драться с драконом один на один мне не хочется.

– Что за герои нынче пошли! – воскликнул армаг. – Этого им не хочется, того не хочется. Может ты ждешь, что я принесу тебе победу на блюдечке с синей каемочкой? Или всё-таки соблаговолишь сделать то, что должен?

– Соблаговолю, куда деваться, – усмехнулся Вепрь. – А всё же, хороший мой, не больно ты тяни на себя одеяло. Все вы по одной мерке скроены – армаги, маги, императоры. Думаете, если вы доходчиво объяснили, что именно вам надо – голову ли дракона, победу ли в войне, престол ли в Верхате, позволили нам вооружиться и попрощаться с любимыми, то уже сильно помогли в ратном подвиге? Твой дракон сейчас очень нужен мне, но кто поручится, что, как только ты исчезнешь из вида, он не забудет о том, что должен везти меня в Верхат, и не захочет поужинать мной? Или сразу позавтракать. Почему бы тебе просто не дать мне хорошего жеребца?

– Потому что я не занимаюсь лошадьми, – рявкнул армаг, выведенный из себя. – Я занимаюсь драконами. Так ты отказываешься от него?

– Нет, не отказываюсь, но мне нужны гарантий помимо твоего доброго слова о том, что он не попытается меня сожрать и будет душкой до тех пор, пока не отнесет меня прямо к королевскому замку в Ойгене.

– Хорошо, я дам тебе амулет, при помощи которого ты сможешь управлять им. Можешь мне его даже не возвращать при нашей следующей встрече, надеюсь, она состоится. Хотя наглецы, по моим наблюдениям, как правило, долго не живут.

Бывший алхин пропустил мимо ушей последнее замечание армага. Он был доволен, что небольшой торг закончился в его пользу. Вепрь отлично понимал, что сильно рискует, споря с хранителем, но рассудил, что терять ему всё равно нечего. Главное для него, и для меня – выполнить задание и доставить проклятый артефакт по назначению, поэтому едва ли старый пень начнет упираться, решил человек, искоса поглядывая на армага. Однако белая маска, плотно прикрывавшая лицо последнего, не позволяла судить, насколько сильно разгневан хранитель. Только по голосу и можно было определить, что он раздражен, и весьма сильно.

– Прекрасно. Я готов. А где же твой дракон? Тоже сидит где-нибудь на шесточке в Ронге? Скажу тебе, эта башня просто напичкана магическими тварями. Причем не только монстрами – представь себе, я нашел тут даже спутницу жизни.

– Ты готов? – вкрадчиво переспросил армаг, пропуская болтовню Вепря мимо ушей. – Тогда нам пора. Держись, человек!

Вепрь хотел было открыть рот и переспросить, за что именно и по какому поводу он должен держаться, но не успел. Стремительный вихрь подхватил его и потащил наверх. А крыша-то над головой – сплошная видимость, только и успел подумать он, пролетая сквозь какие-то обветшалые перекрытия и целые этажи черной башни. Была ли это греза, или невидимые снаружи части Ронге существовали на самом деле, он не понял. Черные сверкающие стены, цепи, какие-то лохматые существа, с визгом кидавшиеся на пролетавшего человека, заплесневелые сундуки, россыпи ржавого оружия и лат, покрытые сажей потолки, колья, вбитые прямо в глотку, какие-то гнилые тряпки или останки тел по углам. Вепрь не разглядел и половины того, что находился на заброшенных этажах, и был этому отчасти рад. Не для человеческого глаза эти игрушки, решил он и с этой мыслью вылетел прямо на крышу.

Она действительно была снесена – если только ее удивительному строителю не пришла в голову идея оставить ее плоской, как столешница обеденного стола. Вепрь с удивлением осмотрелся. Впрочем, удивляться пришлось сразу многому. Оказалось, что, несмотря на все этажи и пролеты, которые преодолел человек при помощи чар армага, до земли было относительно недалеко. Они стояли точь-в-точь на втором этаже разрушенной башни. Значит, мне всё-таки почудилось, вспомнил бывший алхин о своем странном полете, подсознательно понимая, что не так-то всё просто. Правда, мысли о загадочных этажах исчезли, когда Вепрь увидел компанию, собравшуюся на крыше. Армаг в белых плаще и маске почесывал бороду небольшому ярко-фиолетовому дракону, который неуловимо напоминал большого кота. Его крупная чешуя блестела в лучах восходящего солнца, крупные крылья были аккуратно сложены на спине. А рядом с этой идиллической парой примостился давишний гриффон, правда, без головы на плечах. Он стоял, слегка покачиваясь, прижав отрубленную голову обеими руками к груди.

Вепрь невольно сглотнул слюну и машинально нащупал на поясе мешочек с артефактом, ради которого гриффон по имени Бычий Глаз притащился на самую окраину королевства, в проклятую башню. Злой дар правительнице Города драконоборцев был на месте.

– Ну не оставлять же его в этом магическом месте, – поймав взгляд Вепря, хранитель пожал плечами.

– Кого не оставлять? – переспросил бывший алхин, который порядком растерял свою самоуверенность.

– Гриффона, – пояснил армаг, отрываясь от дракона. – Согласись, свежая кровь в башне, полной монстров и древних заклятий, – это было бы неосмотрительно. Мало ли какие процессы он мог там запустить. Впрочем, ты едва ли поймешь меня.

– Как не понять, хороший мой, – сварливо парировал Вепрь, понемногу приходя в себя. – Оставить его тут нельзя. Что же, мне с собой его волочь? В Ойген? Или ты предлагаешь скормить его дракону но прибытии? В знак признательности, так сказать.

– Кормить дракона латником не стоит. Но забрать его тебе придется. Во-первых, я его унести не смогу. Во-вторых, если тело гриффона найдут в Синем лесу, тоже будет лишнее доказательство в пользу правдивости твоей истории. Так что тебе он нужен больше, чем мне.

– А то, что он ходит, да еще с головой в руках – это как, нормально? —поморщился Вепрь.

– Слушай, ты о чем больше думаешь – о том, что гриффон ходит с головой в руках или о том, что ты полетишь на драконе в Ойген? На твоем месте я бы задумался насчет второй задачи. Ходит и ходит. Бросишь его в Синем лесу – перестанет ходить. Это чары Ронге так на покойников действуют. Еще одна причина, чтобы не оставлять тело тут.

– Ладно, – угрюмо согласился Вепрь. – Что с амулетом, при помощи которого я смогу управлять твоим монстром?

– От монстра слышу, – вдруг отчетливо произнес дракон, смешно разевая розовую пасть.

– Отлично. Он еще и говорит, – был потрясен правитель Верхата. – Может, он еще и пляшет?

– Может, и пляшу, – вполне определенно огрызнулся дракон. – А еще могу песни орать.

– Ну-ну, успокойтесь, бойцы, – армаг по-отечески похлопал дракона по гибкой шее. – Вам нужно соблюдать тишину и осторожность, по крайней мере до тех пор, пока вы не достигнете Синего леса и не уйдете под облака. После этого можешь орать, сколько тебе вздумается. Ты понял, Монюх? Что до амулета, то я уже повязал его на шею дракона. Он не сможет напасть на тебя.

– Не смогу напасть, чтобы убить, но ухи пооткусываю на раз-два, – предупредил дракон, кося на Вепря лиловым глазом.

– Хороший мой, закрой пасть, воняет, – только и нашелся ответить человек, обеспокоенно поглядывавший на землю.

Что должны подумать его бойцы, увидев его на крыше башни Ронге в столь удивительной компании. А что бы подумал он на их месте? Нужно всё-таки проститься с ребятами, а то как бы не вышло путаницы, обеспокоенно думал Вепрь.

– Ну, о чем задумался, – нетерпеливо крикнул армаг. – У вас очень мало времени, бойцы.

– Нужно передать Хельви в Гору девяти драконов о том, что наши планы поменялись, – сказал человек, пристально глядя на белую маску. – Иначе я могу прослыть изменником, а у меня, между прочим, семья в империи осталась.

– Не беспокойся, – махнул рукой армаг. – Я лично доложу твоему повелителю обо всём, что тут произошло. Думай о том, что тебе предстоит сделать, а не о том, что оставляешь за спиной. В конце концов, благополучие твоей семьи зависит от того, насколько умно ты поведешь себя в Ойгене. Монюх, пригнись, пожалуйста, человек должен залезть тебе на спину.

Вепрь, хмурясь и поправляя ножны, приблизился к лежащему дракону и попытался заскочить на него, как на коня. Однако сверкающая чешуя оказалась до того скользкой, что бывший алхин легко пролетел по не такому уж и широкому хребту и упал на каменные плиты крыши. Вторая попытка оказалась также неудачной. Вепрь попытался схватиться за крыло, но дракону, видимо, это было не очень приятно, потому что проклятая тварь в последний момент дернулась, и бывший алхин снова шлепнулся на землю, к ногам армага.

– Скажи, а других кандидатур на роль героя у тебя сегодня нет? – язвительно поинтересовался дракон у хранителя.

Тот только развел руками, а Вепрь заскрипел зубами от бешенства. Крылатый зверь и ухом не повел в сторону разъяренного человека. Бывшему алхину удалось взгромоздиться на чудовище: он разглядел на шее монстра, у самого основания, тонкую веревочку и догадался, что это и есть пресловутый амулет, при помощи которого он должен избежать гибели в пасти дракона. Вепрь схватился за веревочку, рискуя разорвать ее, и оказался на широкой скользкой спине Монюха. Хранитель, несмотря на то, что давал множество советов, как именно влезать на дракона, и пальцем не пошевелил, чтобы помочь человеку. Не подсадил он и гриффона, который тоже несколько раз слетал с гладкой чешуи и голова в шлеме которого гулким стуком падала на крышу башни, пока дракону это не надоело и он, брезгливо кривя губы, не подхватил Младшего зубами и не усадил за спину Вепря.

Человек только слегка поежился от такого соседства, а еще больше – от следов клыков, которые дракон оставил на панцире Бычьего Глаза, но армаг по-своему понял это движение Вепря и пояснил, что бояться ему нечего, – он всегда сможет сказать, что следы на доспехе были у гриффона, когда они встретились в лесу. Вполне возможно, они появились во время схватки у башни Ронге. Тем более что так на самом деле почти и произошло. Вепрь, который немного подзабыл о том, что ему полагается всё время думать о той легенде, которую он изложит правительнице Города драконоборцев и бывшим соотечественникам, только сплюнул на черную гладкую крышу башни.

– Ладно, пусть ушедшие боги хранят вас, – сказал напоследок армаг. – Помни о том, что я рассказал тебе, правитель Верхата. И упаси тебя дракон попытаться рассмотреть проклятый артефакт или оставить его себе. Если твоя правая рука потянется к нему, отруби ее. Это будет меньшее зло по сравнению с тем, которое он может тебе принести, если ты вздумаешь не послушаться меня.

– Ладно, хочу свидеться с тобой еще раз. Надеюсь, твой амулет не подведет, и ты увидишь меня с головой.

– Амулет останется с тобой, – терпеливо, словно несмышленому младенцу, объяснил хранитель. – Разве ты не знаком со свойствами волшебных амулетов? Я ведь дал его тебе, а не дракону. Будьте осторожны. Монюх, постарайся не шалить!

– Ну и прекрасно. А как действует этот амулет?

– Долго рассказывать, – повернул Монюх к человеку свою узкую змеиную голову. – Я тебе потом объясню, милый. А сейчас нам пора лететь, хорошо? Очень прошу, постарайся не злить меня лишний раз.

Вепрь хотел поставить зарвавшегося монстра на место, но в эту самую минуту гриффон, сидевший сзади, вздрогнул и обнял бывшего алхина за плечи. Человек чуть не подпрыгнул от этого прикосновения и страшно глянул на армага, который радостно махал рукой своим подопечным. Кажется, хранитель был единственным существом на крыше башни Ронге, которое было искренне счастливо за тех, кто отправлялся в опасный путь. Вепрю ужасно захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

– Пусть он за тебя держится, а то упадет, – прокричал армаг, имея в виду гриффона. – Счастливого пути!

Ответить Вепрь не успел – Монюх столь стремительно взвился в небо, что у человека на некоторое время умерло желание произносить какие-либо звуки. Вепрь поднимался в воздух несколько раз при помощи гарпии. Наина умела летать и делала это охотно, причем ей не нужны были крылья – она принадлежала к так называемым высшим гарпиям, элите своего племени, и ей достаточно было природного умения, чтобы оторваться от земли. Кроме того, бывший алхин не раз наблюдал полет ближайших родичей своей супруги – низших гарпий, у которых, как и у примитивных вестал, имелись крылья. с ними ли, без них ли, но полет всегда вызывал у человека восторг и отчасти зависть к тем, кто способен на такое чудо. Оказавшись верхом на драконе, он понял, что до этого момента не знал о полете ничего. Монюх поднялся на такую высоту, что башня Ронге под ними превратилась в сияющую черную точку, которую вскоре заслонили белые облака. Между облаками был виден только лес – зеленое одеяло, которое легло на всё Пограничье, между королевством Синих озер и империей Младших. Дракон некоторое время висел над облаками, и Вепрь мог поклясться, что чудесный зверь и крылом не пошевелил, чтобы удержаться в воздухе. Он то ли ждал подходящего воздушного потока, то ли высматривал что-то впереди, а может быть, просто важничал перед человеком, показывая, на что способен. Убедившись в разумности дракона, Вепрь вполне допускал подобное.

Но когда Монюх плавно и стремительно понесся вниз, вычерчивая невообразимые повороты в воздухе, бывший алхин понял, что он ошибся. Над облаками дракон вел себя скромно, а показывать своему невольному наезднику мастерство он начал только сейчас. Из-под облачной пелены они вынырнули, когда от башни Ронге уже не осталось и следа. под ними колыхались вершины деревьев, сливавшихся на горизонте в бесконечную синевато-зеленоватую массу. Это был Тихий лес во всём своем великолепии.

Столетние ели и дубы наклонялись почти до земли под пролетавшим драконом. Кроме того, крылатый зверь в полете периодически кренился направо и налево. Вепрь не мог понять, с чем связаны такие маневры. Ни весталы, ни гарпии не ложились набок в воздухе, правда, ни те ни другие не могли летать на такой высоте и с такой скоростью. Когда дракон начинал крениться, пространство менялось перед глазами человека: лес оказывался где-то сбоку, а прямо под ногами Вепря летели рваные облака. От неожиданности и ужаса бывший алхин, а ныне – наместник Западного края и правитель Верхата орал в голос. Гриффон, сидевший сзади, молчал, видимо, исключительно по причине отсутствия головы.

– Нравится? – Голос дракона звучал ровно, как будто бешеная гонка с двумя всадниками на хребте совершенно не утомляла крылатого зверя. – Могу еще поднажать. Но и без того мы домчимся до Синего леса в самое ближайшее время. Солнце не успеет нагреть тебе затылок. Что молчишь, язык проглотил?

– Нравится, – даже не простонал, а прохрипел Вепрь. – Только качает очень.

– Да? – удивился Монюх. – Мне об этом раньше никто не говорил. Странно – меня вот совсем не качает.

– Нет, всё очень здорово, и качает совсем чуть-чуть, – поправился Вепрь, помня об обидчивом нраве драконов. – Это, наверное, из-за гриффона. Это он качается и меня укачивает. От этих гриффонов одни неудобства.

– Хочешь, можно его скинуть? – великодушно предложил дракон. – Мы уже далеко от башни Ронге.

– Ага, было бы здорово, – прошамкал Вепрь и попробовал закрыть глаза, но бешеный полет с закрытыми глазами был еще ужаснее.

Дракон сложил крылья и стал приземляться. Он задел верхушки нескольких крупных деревьев, которые больно хлестнули Вепря по ногам, и наконец опустился на небольшую просеку у края глубокого оврага. Вепрь соскользнул с гладкой чешуйчатой шкуры на землю и успел отбежать в ближайшие кусты. После того как желудок прочистился, он вернулся на просеку. Дракон уже снял с себя гриффона и положил его на землю. Мертвец, к счастью, перестал двигаться и держать в руках собственную голову. Огромные ладони громилы разжались, и шлем с ужасным содержимым откатился в сторону. Монюх, глядя на мрачного и утиравшегося ладонью человека, скалил пасть. Вепрь мог поклясться, что оскал напоминал ухмылку. Хотя клыки, торчавшее из пасти, едва ли располагали улыбаться в ответ

– Живой? А ты крепкий вообще. Многие не выдерживают, их начинает выворачивать прямо в воздухе. А ты вот до кустиков дополз, не стал гадить прямо посреди леса, – похвалил монстр человека.

– Нам долго еще лететь? – Вепрь решил по возможности не вступать с драконом в перепалку.

– Не-а, – дракон не сводил с человека глаз. – Хочешь совет?

Предложение было неожиданное. Любой человек на месте алхина ответил бы отказом, если, конечно, какой-нибудь другой человек мог оказаться на его месте. Просто все считают своим долгом учить меня жизни, фыркнул Вепрь. Даже крылатые монстры, и те имеют что сказать мне, убогому. Неужели у меня на лбу крупно написано, что сам я не могу дойти ни до одного умного решения?

– Не хочу, – решительно отказался он от советов крылатого и обернулся в сторону оврага, откуда, как казалось Вепрю, доносились какие-то странные шумы, не похожие на шорох листвы и скрип деревьев. На противоположной стороне оврага стояло удивительное и отталкивающее существо, которое Вепрь не смог сразу причислить ни к одному известному ему виду нечисти, хотя повидал ее достаточно. Больше всего оно напоминало огромного богомола – тонкое сухое тело с веточками-ручками цвета старой болотной ряски. Но голова у нечисти была человеческой: тонкая белая шея, лицо, нос, рот, глаза, брови – всё как у людей, только вот сальные волосы у проклятого создания висели клоками, а между ними росли рога, крупные и черные. Несмотря на знание многих шуток по поводу «рогатых» мужей и жен, Вепрю не захотелось улыбнуться, наблюдая за кошмарным видением. Что-то мешало, давило на глаз бывшему алхину, и он внезапно понял – по всему лесу на той стороне оврага шло легкое движение. Рогатые люди-сучки неслышно и медленно приближались к тому месту, где приземлился фиолетовый дракон.

– Зря ты не захотел слушать моего совета, – зевнул Монюх. – Ну, ты тогда побудь тут немного, а я полетаю чуток, надо крылья размять.

Бывший алхин молниеносно подлетел к дракону. То ли опасность придала ему сил, то ли он уже привык к скользкой чешуе, но наверх он буквально взлетел, схватился за веревочку-амулет и только после этого хрипло прошептал, наклонясь к уху Монюха:

– Давай, родной, полетели быстро!

– Если только ты настаиваешь, – миролюбиво ответил крылатый зверь и сорвался с места в небо.

Теперь Вепрь расслышал хлопанье крыльев – в первый раз он был настолько заворожен стремительным полетом бестии, что не обратил внимания на эти характерные звуки. Он взглянул вниз, но овраг и полянка с телом гриффона уже скрылись из вида. Они летели над бесконечным лесом навстречу солнцу, и это было прекрасно. Отражавшиеся на шкуре дракона лучи ослепляли человека, однако ощущение полной безопасности и восторга от полета заставляли его начисто забыть об этой мелкой неприятности.

– Испугался? – Монюх снова перегнул шею, поворачиваясь к седоку.

– Пожалуй, да, – честно ответил Вепрь. – Ты знаешь, кто это? Лично я обошел Долину ведьм вдоль и поперек, встречал там немало гадов, но таких увидел в первый раз. Суслики рогатые! Слава Огену они были на противоположной стороне оврага.

– Да, повезло тебе, – неопределенно протянул дракон. – Зато твоему соседу, наверное, не очень. Зря мы его там выбросили, надо было еще немного пронести. Но уже ничего не исправишь. Как говорили древние, одну и ту же перепелицу не съесть дважды.

– Ты имеешь в виду гриффона? – проорал человек. – А при чем тут он?

– Так они его съедят, ясное дело. И не останется от него ни косточки. И история твоего сражения с ним в Синем лесу не будет иметь никаких доказательств вообще. Хотя, может, это и к лучшему. Лично я бы никогда не поверил, что ты смог убить в честном поединке гриффона, а уж если бы мне и доказательства еще предъявили – тем более бы не поверил, – глубокомысленно сказал дракон.

– Не поверил тем более никогда? – переспросил Вепрь, стараясь вложить в свой охрипший голос как можно больше язвительности.

Дракон не ответил, очевидно, полагая разговор законченным. Однако он так и не ответил на вопрос, знакомы ли ему рогатые твари, встретившиеся им возле оврага, а бывший алхин был любопытен и упрям и не собирался уходить от интересующей его темы. Если это какая-то возродившаяся нечисть, то не стоит откладывать объяснения в долгий ящик, решил он. В конце концов, Хельви с войском через эти леса идти и идти. Им нужно быть готовыми к встрече с незнакомым врагом.

Разгоряченный этими мыслями, Вепрь начал дергать за шнурок, который обвивал шею дракона, пытаясь привлечь внимание твари. Но Монюх не спешил поворачивать голову к человеку, а веревочка, даром что казалась крепкой, вдруг соскочила с чудовища и осталась в руке бывшего алхина. От неожиданности Вепрь пошатнулся и чуть было не полетел вниз, но вовремя уцепился за шею Монюха. Дракон, как ни в чем не бывало, махал крыльями, отчего спину человека обвевал довольно сильный поток ветра. Ну вот я и влип, с отчаянием подумал Вепрь. Это конец. Теперь чудовище, лишившееся волшебного амулета, сожрет меня в два счета. Проклятый армаг, не мог завязать свой дурацкий шнурок покрепче! Может, пока он ничего не понимает, вынуть Меч королей и шарахнуть его по голове сзади? Вепрь покосился вниз. Верхушки вековых деревьев развевались под ними, как колосья пшеницы.

– Чего надо? – недовольным тоном спросил Монюх, поворачиваясь к человеку. – Веревочку порвал? Удержишься без нее, или мне снова садиться, привязывать? Да ты, я смотрю, снова язык проглотил. Опять растрясло?