Текст книги "Красными нитями (СИ)"

Автор книги: Лина Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Мы заберём Рейна, – он задержался взглядом на Адайн. Она медленно кивнула. – А потом…

Он замолчал. Что потом – он так и не знал. Иногда казалось: главное забрать всех – другого уже не нужно. А потом он вспоминал Чёрный дом, рассказы Адайн и Каты, думал о том, что сделали с Рейном – и любой план начинал казаться слишком мелким и глупым, чтобы рассчитаться с Советом.

– Почему бы нам просто не взорвать все к чертям? Заложить бочки с порохом в Доме Совета и взорвать этих ублюдков?

Киро воодушевленно улыбнулся и поддержал Кая:

– Или сжечь. Будет сложновато пробраться внутрь, но это всё равно самый легкий план.

– Нет! – воскликнул Нелан и строго, почти как отец всегда, посмотрел на Кая. – Чего вы этим добьётесь?

– И сколькие погибнут? – тихо добавила Ката.

– Как минимум шестеро, – Кай ухмыльнулся.

Он знал, что зря это сказал, но пытался скрыть неловкость. Нелан и Ката задавали верные вопросы, однако он не знал, просто не знал, не мог придумать, как действовать.

Нелан покачал головой и уверенно ответил:

– Я не дам вам этого сделать – или возвращайте меня в Чёрный дом. Самое главное в войне – стратегия. Вы знаете свою цель? И как прийти к ней? Нет, я же вижу.

Кай вздохнул. Это тоже сказано верно. Кай не знал, чего хотел – поквитаться с Советом, а как? Перебить всех? Пытать? Это раньше его согревала мысль о мучениях советников. Сейчас хотелось другого – чтобы его судьба, а также судьбы Адайн и Эль, Рейна и Вира больше не повторялись.

Нелан точно понял эти размышления. Он вздохнул и начал загибать пальцы:

– Нам нужно, чтобы люди изменили своё отношение к демонам – это раз. Чтобы во главе Кирии встала новая власть – это два. И чтобы не было великих и благородных родов – это три.

– А третье-то откуда? – удивилась Адайн.

На лице Нелана появилась смущённая, какая-то даже мальчишеская улыбка, которая совсем не подходила ему.

– Это моё личное желание, а заодно – десяти миллионов кирийцев.

– Радикалы, – пренебрежительно бросил Кай.

– Хорошее желание, – кивнул Киро. – На Ири правит настоящее Народное Собрание, а не как здесь, кучка богатеев, и народ слышат. Там все эти буквы рода значат куда меньше.

Нелан воодушевился и увереннее начал:

– Всё упирается во власть. Если убрать Совет и выбрать новое Народное Собрание, дав право голоса всем слоям, постепенно…

Кай рассмеялся. И когда это его желание отомстить переросло в разговоры о революции? И кому его осуществлять – им восьмерым? Ага!

– А чего ты тогда хочешь? – тихо спросил Кирион, отбросив привычные ухмылки и став серьёзным. – Как защитить других от своей судьбы, не меняя порядок?

– Заткнись, Кай, – грубо бросила Антония.

Все уставились на девушку – она первый раз за последние дни подала голос, а такого тона от неё ещё никто не слышал.

– Ксолья пошла за тобой, потому что устала так жить, а ты пообещал нам шанс. Ну и где он? Стала кишка тонка – скажи. Я слушать эти сопли не хочу. Будете готовы взрывать, жечь, устраивать революции – не важно что, зовите. Мне по-прежнему нужен шанс, ясно? Я хочу получить то, что хотела Ксолья, но если вы не можете это дать…

Девушка быстро вышла из кабинета, хлопнув дверью – на миг показалось, что та вот-вот сорвётся с петель.

Кай посмотрел на Кириона и ответил – скорее ему, чем другим:

– Сначала я верну Рейна. Потом мы придумаем, что делать дальше. Но Совет я всё равно взорву к чертям. Мы ведь когда-то думали, что достаточно устроить хаос? Так я его устрою.

Кай холодно оглядел оставшихся и сцепил руки перед собой. Да, он не знал, каким должен быть мир, но был готов пойти на многое, чтобы дать обещанный шанс каждому.

Глава 9. Мальчишка

Адайн спускалась с лестницы, как вдруг её нагнал Киро.

– Поговорим? – в голосе парня слышалась непривычная робость. От него пахло дымом – такой запах всегда появлялся после того, как он баловался с огнём.

– Лучше исчезни, – буркнула Адайн, как обычно отвечала ему.

Кайса вздохнула – тоже как обычно, когда приходил Киро. Только дело было не в нём. Если кто и заслуживал бурчания, ругани и проклятий – сама Адайн.

– Нет, поговорим! – настойчиво воскликнул черноволосый, беря её за руку, и спустился на несколько ступенек – и всё равно остался выше.

– Мне надо идти, меня Кай ждет! – Адайн попыталась вырваться. Деревянные ступени жалобно скрипнули.

– Подождёт, – раздражённо ответил Киро и щёлкнул пальцами. – Ты мне не говорила, но я ведь знаю всё: и о твоём отце, и о Чёрном доме. Я не знал, где ты, и не пытался искать, думал, вы укрылись в городе. Я не хочу так. Мне нужно, чтобы ты была рядом, всегда.

Адайн вздрогнула. В голове пронеслось: «Меня Кай ждет». Из-за этих слов и случались все проблемы.

Кай был как потайная дверь – стучи не стучи, откроется, только если прошептать кодовое слово про месть. Адайн стало казаться, что она никогда не достанет из-за этой двери того мальчишку, чей мир был велик и прекрасен и не строился на одной только ненависти.

А Киро был рядом, такой весёлый, лёгкий. У него не было ни дверей, ни стен – он казался простым, как открытая книга, как Кай прежде. Они встречались полтора года, да только Адайн так и не смогла выдавить из себя ни капли любви. И когда она увидела Киро с какой-то девкой в постели, это её даже не тронуло.

Тронуло иное: она пыталась заменить одного другим, поиграла с Киро и оставила мучиться чувством вины. И при всех и грубила ему, и проклинала – но на самом деле это было для неё самой, не для него.

Адайн посмотрела на Кайсу. Та кивнула, но девушка так и не поняла к чему это.

Киро улыбнулся открытой честной улыбкой:

– У нас на Ири много поговорок, и недавно я понял одну. Там говорится: я твоё море – морю покоя нет. С тобой ведь так. Ну невозможно не выйти из себя! Но я готов быть самым неспокойным морем, только улыбнись мне снова, прошу.

«Во имя Яра», – беспомощно подумала Адайн, отворачиваясь. Через узкое окно проникали лучи заходящего солнца, и было видно каждую пылинку, которая кружила в воздухе.

– Не отворачивайся. Ты знаешь, что сказать, – подбодрила Кайса.

Девушка кивнула ей. Знала. Она всё ждала от Кая слов, но почему сама не давала их другому?

– Прости, я не могу тебе ничем ответить. И тогда не могла, но боялась признаться. Меня Кай ждёт, понимаешь, в этом дело. Даже если не по-настоящему ждёт, не так, как я хочу. Мне это важнее. Прости.

– Конечно, – Киро вымученно улыбнулся и сделал шаг в сторону, давая пройти.

Адайн потянулась к птичке на шее, но так и не дотронувшись до неё, быстро сбежала вниз, чувствуя на себе огненный взгляд друга.

Может, Киро и напоминал прежнего Кая, и был в сотню раз лучше нынешнего, но тот был нужен ей даже со всеми своими изменениями. Наверное, это слабость, но её Адайн была готова себе позволить.

– Ты меня избегаешь, – не спросила, а уверенно произнесла Адайн.

Она шла следом за Каем по улице: такой узкой, что руки разведи – коснёшься стен. Это была Сина: район для «среднячков», которые жили в чистых добротных домах, но не могли позволить себе слуг.

Он строился также быстро, как Тара, только вместо лачуг вырастали высокие однообразные дома – целые башни, в которых селилось по несколько семей. Осень радовала теплом, и многие открыли окна на кухнях: оттуда доносились запахи супа, мяса и пирогов.

Адайн внимательно вгляделась в походку, положение плеч, но Кай всё так же уверенно пробирался вперёд и ни разу не обернулся на неё.

– Я был занят.

– Ты пошёл на сделку с Даром Крейном, проник в дом У-Дрисана, чтобы забрать меня, а потом не нашёл ни минуты, чтобы поговорить?

Ладно, минуту Кай нашёл. Быстро спросил, что с ней произошло, покивал, поджимая губы, и сбежал.

Нет, что-то здесь не так. Адайн видела, что Рейну удалось «взломать» Кая – тот начал и улыбаться, и дурачиться, и даже слова нашёл, чтобы сказать что-то, близкое к правде. Но вот уже снова вернулся тот хмурый парень, который бесконечно то ли бежал к чему-то, то ли убегал. Что произошло с ним в Чёрном доме на этот раз?

Кайса шла рядом, уверенная и неприступная, но только Адайн посмотрела на неё, та ответила добрым материнским взглядом.

– Как ты выбрался, Кай?

Он опять промолчал.

Они вышли из Сины. По левую руку тянулся Прин, по правую – Том, а между ними – длинный канал, через который были перекинуты мосты, выложенные серым и чёрным камнем. Закат разливался оранжевой краской, над водой поднялся туман, и в этом свете он превратился в красивую дымку.

Кай свернул в Прин. Всё здесь было серым, но это был не мрачный цвет, а скорее изящный, мягкий. Старинные дома казались торжественными, а из-за тумана даже мистическими.

Они двинулись по длинным узким улицам. Адайн залюбовалась всеми этими башенками, шпилями, резными фасадами, которых было так много в старой части Лица.

Через несколько минут Кай подал голос:

– Мне пришлось договориться с Д-Арвилем. Услуга за услугу. Он помог мне бежать.

– Кто помог?! – воскликнув, Адайн обогнала Кая и повернулась к нему лицом. Она шла спиной вперёд, пока он резко не схватил её за руку и не дёрнул в сторону, спасая от столкновения с грузным прохожим. – Зачем ему это?

– Есть зачем, – Кай ухмыльнулся своей привычной ухмылкой. Адайн не удержалась, чтобы не скривиться в ответ.

Кай вдруг опустил плечи и признался:

– В этот раз я не играл в героя и рассказал обо всём куда быстрее. Д-Арвиль хотел знать, что происходит в Инквизиции.

– Но если…

Кай не дал ей договорить:

– Ему нужна власть, он не станет нам мешать. Мы можем хоть на самого Яра пойти войной, если только это освободит Д-Арвилю дорогу.

– Что ты мог предложить ему, Кай? – воскликнула Адайн. – Что стоит такого риска? Он ведь знает, что если об этом станет известно…

Кай тяжело вздохнул – даже скорее простонал. Адайн никогда не слышала от него такого, и ей стало не по себе. Да что он мог предложить, черт возьми, что это за столь высокая цена?

Девушка сделала шаг к Каю, вставая плечом к плечу. Ладони оказались так близко, что почти касались друг друга.

– Ты мне расскажешь?

– Нет.

– Почему?

– Если ты узнаешь, ты не дашь мне это сделать.

Теперь вздохнула Адайн. Идиот! Нельзя сказать? Ну разве есть то, с чем они вдвоём не справятся? Зачем так пугать!

– А если не узнаю, я сейчас же сломаю под тобой мостовую, и ты провалишься в самые недра земли – и лучше тебе мне поверить.

Адайн, точно в подтверждении слов, подняла руку и переплела пальцы. Ладно, до самых недр земли она достать не сможет, но парочкой хлыстов образумит Кая. Будет знать, как молчать с ней.

Он рассмеялся. Появившаяся улыбка была так похожа на ту прежнюю, что девушка сразу опустила руку. Хотелось улыбнуться в ответ, но Кайса сделала шаг вперёд с ледяным взглядом – Адайн сразу успокоилась.

Прин – круг в центре Лица, ограниченный Эстой и каналами – западной стороной касался Рин-Рина. Их отделяло несколько аллей, и они свернули на дорожку, засаженную стройными деревцами. Воздух стал более плотным и сладким.

– Ну а дальше что? – ухмыльнулся Кай. – Так ты тоже ничего не узнаешь.

– Зато других научу, что молчать со мной не стоит!

– Молчать не стоит… – Кай откликнулся эхом.

Он снова поджал губы, взгляд сделался хмурым. Но сам парень осторожно дотронулся до руки Адайн, самым мизинчиком – казалось, это делал кто-то другой, не он. Девушка также аккуратно, словно боясь спугнуть, дотронулась мизинчиком в ответ, и они так и пошли дальше, сцепившись одним пальцем.

К горлу подобрался комок. Так уже было. Совсем давно, когда они только познакомились и поняли, что вдвоём готовы хоть весь Лиц всполошить. А стоило остаться наедине, и те двое сорванцов друг из-за друга сразу теряли землю под ногами, но отчаянно боялись в этом признаться. И тогда они тоже не сказали ничего, только коснулись – рука в руке.

Адайн специально замедлила шаг, чтобы аллеи не кончались, чтобы не заходить в Ре-Эст, и осторожно спросила:

– А что дальше? Чего ты хочешь, Кай?

Он остановился и выпустил руку Адайн, затем качнулся с носка на пятку и медленно, будто на самом деле это немногое для него значило, но отведя взгляд, ответил:

– Спасти брата. Взорвать Совет. Вернуть «Три желудя». И тебя, Адайн.

Девушка вздрогнула. Она столько раз представляла, как Кай говорит что-нибудь подобное, а она отвечает ледяным взором, или смеётся ему в лицо, или просто уходит. Что он, думал, она так всё и будет ждать его годами?

Хорошо.

Да, будет, но не станет размениваться на это грубое «хочу». Сама она ведь хотела другого.

– Девочка моя, – послышался взволнованный шепот Кайса.

Даже её демон вдруг потеряла тот неприступный холодный вид, который всегда напоминал, что нужно быть сильной и держать спину прямо.

Но ведь правда нужно. Шаг вперёд сейчас был бы слабостью, а она сильная – и никто не сможет сказать иначе!

Склонив голову на бок, Адайн ответила:

– Я помогу забрать Рейна. И дров найду столько, чтобы хоть весь Лиц выжечь, если он будет против нас. И «Три желудя» мы вернём. Но… Что ты мне скажешь, чтобы получить последнее?

Кай сжал губы в тонкую линию. На лбу пролегла напряженная складка, в уголках глаз собрались морщинки. Только взгляд был другим – от того мальчишки, что мог хоть на весь мир прокричать о себе, не боясь никого и ничего.

– Я… – начал Кай. Губы дрогнули.

Адайн вздохнула. Опять не скажет. Ну как одолеть всё то, что так изменило его в Чёрном доме? Казалось, что ещё совсем немного, ну вот чуть-чуть – но для последнего шажка ему всегда чего-то не хватало.

– Ты – самый большой идиот на свете, ты про это?

Девушка снисходительно улыбнулась и пошла по аллее, пиная ногами опавшие листья.

– Да, – позади послышался голос Кая. – Спасибо, что всегда приходила.

Адайн схватилась за птичку на шее. Да, ещё чуть-чуть. Она сломает эту преграду.

Адайн и Кай остановились в тени деревьев напротив дома Алкерна Мишака. Это был добротный деревянный дом, выкрашенный тёмно-зелёной краской. Вдоль второго этажа тянулся балкон, который подпирали белёные столбики.

Между этажами вился белый узор, похожий на кружево, и это придавало дому милый вид. Представлялось, что в нём живет большая семья с детьми и внуками, кошками и обязательно собакой. Но Адайн уже знала, что жена Мишака умерла, и в доме жили только он, его сын Малан да пара слуг.

Маленький аккуратный сад окружала невысокая кованая ограда. Адайн это показалось непростительной глупостью – или что, здесь не воруют?

По обеим сторонам шли ряды таких же аккуратных небольших домиков. Всё здесь указывало на то, что на улице жили люди не из благородных родов, но хорошего достатка, почтенные и благоразумные. На ней не было места тем, кто хотел похитить ребенка.

– Ну и что мы будем делать? – сухо спросила Адайн.

В голове крутились обрывки воспоминаний, так похожие на эту картину. Когда ей было пять, они жили в другой части Ре-Эста. Там был маленький сад и деревянный забор. Адайн казалось, что кто-то звал ее, что-то говорил, чтобы она вышла, но она никак не могла вспомнить ни лица, ни слов.

Кай посмотрел на Адайн и осторожно сказал:

– Ты права, я хочу, чтобы ты выманила его. Он должен уйти с нами сам.

Девушка вздохнула. И что это, Кай так пытается сгладить для неё ситуацию? Не похитили, а ушёл сам. Отлично!

Друг достал из кармана часы.

– Семь. После ужина мальчик гуляет в саду, потом его укладывают. Скоро он выйдет.

– Когда ты успел узнать…

Пожимая плечами, Кай снисходительно ответил:

– Рассказали слуги из другого дома.

– Так просто? – воскликнула Адайн. – Они же поняли, что тебе это нужно не из любопытства!

Внутри возникло неприятное чувство, будто она съела что-то несвежее. Неужели кто-то так легко продал информацию о ребенке? А если его задумали убить? Может, и о ней кто-то рассказал также просто? И сколько она стоила: десять киринов, сто, тысячу?

– Всё можно купить, если подобрать цену. – Кай помолчал и добавил. – Мы всегда так делали.

– Не всё, – буркнула Адайн.

Хотелось отвернуться, а ещё лучше – уйти.

– Не всё? – повторила Кайса с вызовом.

Адайн вздрогнула. Нужно решить: она сказала это всерьёз, и сейчас самое время уйти, чтобы доказать Каю – продаётся не всё, не она явно. Или остаться: вступить в сговор с совестью ради Кая и Рейна.

– Обещай, что с ним ничего не случится! – потребовала Адайн. – Что присмотришь за Маланом, даже если мы не заберем Рейна, и вернёшь его домой.

– Обещаю, – быстро ответил Кай.

Он достал сигареты и спички и закурил. Ни взгляд, ни поза не выдавали этого, но Адайн была уверена: нервничает. То ли из-за данного обещания, то ли из-за Рейна, то ли из-за мальчишки – а может, всего сразу?

Прошло несколько минут, из дома выскользнул светловолосый ребёнок. Он что-то прятал в руках и смотрел по сторонам с заговорщицким видом. Адайн и Кай переглянулись и перешли дорогу, затем двинулись вдоль ограды, точно прогуливались.

Малан забрался на скамейку и со счастливым видом посмотрел на кусок белого хлеба с намазанным сверху вареньем, как на настоящее лакомство.

Адайн сделала глубокий вдох и начала складывать пальцы в разных жестах, глядя на землю в метре от мальчика. Он жевал, размазывая варенье по лицу и рукам, и пока не замечал. Только когда цветок сделался неестественно большим, и по саду разлился новый сладкий аромат, он уставился на растение, затем, подняв голову, увидел девушку.

Адайн с улыбкой переплела руки. Неподалеку от мальчика, но уже ближе к ограде, появился ещё один цветок, такой белый, как снег. Малан спрыгнул со скамейки и подошёл, постоянно наклоняясь, чтобы срывать всё новые цветы.

Он встал по ту сторону ограды: в одной руке – хлеб, в другой – букет. Мальчик восхищенно улыбнулся:

– Это ты сделала?

Адайн отвела взгляд. Да что же отец не сказал ему, что с чужими нельзя разговаривать!

– Я, – голос прозвучал тише, чем следовало. Адайн выпрямилась и уже громче добавила: – Хочешь научу?

– Научишь? – Малан спросил с восторгом и прильнул к ограде. – Правда? Я тоже так смогу? А как?

– Выходи, я расскажу, – Адайн протянула мальчику ладонь.

Малан обернулся на дом и спросил:

– А учиться – это долго? Мне через час спать.

– Нет, совсем нет.

Малан ещё раз обернулся, затем положил сорванные цветы на землю и ловко проскользнул между прутьями ограды. Адайн и Кай переглянулись.

– Пойдём? – девушка протянула мальчику руку. Он взялся за неё липкой от варенья ладошкой.

– А куда мы? – спросил Малан через несколько улиц. – Мне нельзя так далеко уходить.

Голос ребенка оставался спокойным, он с интересом оглядывался. Не успели Адайн или Кай ответить, как он снова подал голос:

– А вы – Дети Аша? – тихим таинственным голосом спросил мальчишка и посмотрел сначала на Кая, затем на Адайн.

– Что? – девушка опешила.

– Ну, папа сказал, я не буду слушаться – он отдаст меня Детям Аша. А я… – он поднял обкусанный кусок хлеба и виновато улыбнулся.

– Нет, мы – не они, – ответил Кай, глядя на Адайн. Голос звучал уверенно, но она ясно видела, что он чувствует себя виноватым: перед ней или перед ребёнком? – Мы немного погуляем, и ты вернёшься домой, обещаю. А ещё…

Он не договорил и махнул рукой. Адайн вздохнула. Один мальчишка в обмен на то, чтобы вернуть двух других. Не такими способами она хотела бороться, не такими.

Глава 10. Годовщина

Раз за разом Рейн с силой вонзал вилку в пирог, точно это было не мягкое рассыпчатое тесто, а кусок плоти – желательно одного из советников.

Он сделал глоток кофе и уставился в сторону. Окна малой столовой выходили на сад. Едва минуло пять утра, и дорожки ещё тонули в сумерках. В столовой свет, наоборот, был слишком ярким и нещадно резал глаза. Хотелось убежать и укрыться этими сумерками от всей дворцовой жизни.

Рейн смахнул крошку, прилипшую к рукаву рубашки. На вид одежда была нарочито простой, но белоснежный цвет и тонкая ткань выдавали – носить такую мог только человек из богатых.

И вид рубахи, и ранний час были выбраны не спроста: начинались церковные Дни покаяния, и открывало их всегда признание короля. Да не как у других – преклонив колени перед главой своей Церкви, что-то быстро шепнув и тут же уступив место следующему, а честно, громко, на виду у лицийцев.

– Ага, – буркнул Рейн в ответ на какой-то вопрос Насьи.

Она по-прежнему без умолку болтала с ним каждый день. Рейн уже перестал скрывать своё раздражение, но женщина не замечала этого и всё говорила, говорила, говорила.

Он потянулся к чистым приборам, отполированным так, что в них можно было увидеть себя, как в зеркале. Рейн поймал собственный взгляд серо-голубых глаз и продержал нож перед собой на несколько секунд дольше, чем следовало.

А если бы он пересекся взглядом с Астом, тот бы сразу скрестил руки и буркнул, что Насья не заслуживает такого отношения. А потом, наверное, взъерошил бы волосы и добавил, что весь этот гнев нужно направить на Совет, а не на простую служанку.

Но Аста здесь не было, а сам Рейн считал иначе. Насья с самого начала знала, что для него приготовили, так пусть катится к чертям со своей болтовней. Лицемерка, как все остальные.

Рейн сделал быстрый глоток кофе. Напиток уже остыл, и во рту осталась неприятная горечь

Хотя если бы Аст так сказал, в одном бы демон оказался прав: с Советом тоже нужно что-то делать. Рейн вздохнул и поспешил скрыть этот вздох шумным глотком.

На его грубость со слугами, на колкие замечания на собраниях Совета закрывали глаза, но он знал: это временно. Если он не прекратит, Чёрный дом снова услужливо откроет свои двери, и необходимое «послушание, смирение, молчание» в него вобьют силой.

Рейн по привычке бросил взгляд в сторону, ища поддержки, но так никого и не нашёл.

Устроенный им маленький цирк был единственной отрадой. Он не знал, что делать: за каждым его шагом следили, а слова, сказанные народу, могли не возыметь силы – и что тогда?

Рейн с силой сжал чашку и посмотрел на Насью. Он почувствовал себя ещё более одиноким, чем в первый день без Аста. Тогда теплилась надежда, что за ним придут, спасут. Когда его повезут во дворец – вот же отличный момент! Или перехватят во время шествия к набережной – тоже неплохо, хоть и сложнее. Но никто так и не пришёл.

Только чертовы Дети Аша, которые попытались сорвать коронацию. Совет мог и соврать, но кого ещё винить в случившемся Рейн не знал. Это из-за них люди погибли в давке, а кто-то – ослеп от световых бомб. Из-за них и из-за него, ведь он не знал, что делать, и так ничего и не смог.

А они пришли! Рейн с такой силой потер клеймо, что стало больно.

Видел он их. Точнее, Адайн. Там, на коронации, она сидела вместе с Деритом и какой-то девчонкой, вся такая важная и гордая, улыбалась им, что-то отвечала. Ей понравилась роль дочери великого рода. Ну да, кто захочет возвращаться к жизни бродяжки с Восьмой!

Он ведь попросил их о помощи. Если бы они хотели, нашли бы его и забрали. Но Вир сказал простые и, видимо, верные слова: ради спасения других можно пожертвовать одним. Своего одного они выбрали.

Ну и черт с ними.

– … Годовщина.

– Что? – переспросил Рейн холодным голосом.

Насья сегодня говорила тише, морщины на лице стали глубже. По глазам было видно: не спала всю ночь, может даже плакала. Рейн только сейчас обратил на это внимание и почувствовал какую-то мрачную радость.

– Мадс умер год назад, – ещё тише ответила Насья, понурив голову. – В свой день рождения. Год назад я сидела со своим мальчиком и резала ему именинный пирог, а сегодня…

– Надо же… – протянул Рейн, изображая грусть. – У меня ведь тоже годовщина. Уже восьмой день, как из-за меня во время коронации погибли люди. И восемнадцатый, как я лишился единственного, кто всегда был рядом, – Рейн ахнул и всплеснул руками. – Надо же, обсчитался, это не круглые даты. Но я тебя понимаю. Время ведь ни черта не лечит, только добавляет новую боль, которая перекрывает старую. Ты тоже это заметила?

Насья вздрогнула всем телом и схватилась за спинку стула, стоящего по другую сторону стола. Она смотрела, точно видела перед собой самого черта или Аша. Рейн улыбнулся ей:

– Пирог вкусный, как всегда. А вот кофе должен быть горячим, ясно?

Посмеиваясь, он покинул столовую. В коридоре слуга встретил поклоном и молчаливой тенью двинулся следом.

Рейн пошёл по стеклянной галерее, соединявшей две части замка. По одну сторону тянулись огромные окна, выходящие в сад, по другую – зеркальная стена. Он раз за разом заглядывал в отражение и ловил собственный взгляд. Ну, один так один. А другие пошли к черту.