Текст книги "Тонгор. Царство теней"

Автор книги: Лин Спрэг Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

Но что-то случилось. Кристалл… изменился.

Туман поредел… поблек… начал испаряться.

Или прикосновение пальцев Тонгора замкнуло контакт, соединив мальчика и силы, которые дремали, запертые глубоко внутри мистической драгоценности?

Может, прикосновение Тонгора пробудило какие-то древние чары… некое древнее колдовство, чей секрет скрывался за таинственными знаками, вырезанными на гранях драгоценности?

Сверкающий туман заклубился… разошелся… исчез!

Внезапно затуманенный зеленый кристалл стал чистым, прозрачным как стекло… и глаза мальчика расширились от удивления, когда он увидел то, что было сокрыто внутри огромной драгоценности. Он смотрел на…

Город! Город был в сердце драгоценного камня!

Он выглядел удивительно, словно город эльфов. Крошечные изящные минареты и острые как иголки шпили, утонченно сверкающие слоновой костью. Возвышающиеся колокола куполов, поблескивающие таинственными огоньками. Восхитительные маленькие дома с островерхими двускатными крышами, с застекленными окнами не больше ногтя большого пальца.

Волшебное королевство в замороженном сердце драгоценности!

Затаив дыхание от страха и удивления, мальчик-дикарь смотрел на маленькие извилистые улицы, вымощенные словно морскими раковинами; на изогнутые пролеты алебастровых лестниц с палец толщиной, на эльфийские сады с миниатюрными деревьями, где сверкающими нитями синего сатина протянулись крошечные ручейки.

Все было сделано из изысканной слоновой кости. Стены, тонкие и точеные, словно кружево, освещались крошечными серебряными лампами, напоминающими раковины устриц. Тонгор осматривал дворы, выложенные малахитом, стены из розового коралла, на башни из сверкающего нефрита, стройные арки с пилястрами из нежного мрамора, эбонитовые балки, узоры над окнами, ажурные балконы, балюстрады… такие крошечные, что у рассматривавшего их Тонгора заболели глаза.

Это был мираж – творение эльфов, видение, насланное гоблинами, удивительный миниатюрный мир.

Но все исчезло, стоило лишь Тонгору моргнуть.

В один миг видение города затуманилось… увяло… и исчезло.

Огромная драгоценность снова стала непрозрачной – город затянул туман нефритового цвета, пронизанный слепящими кольцами серебряных искр. Мальчик расстроился и нахмурился, отступив от куба

черного камня и таинственного сверкающего кристалла.

Он грезил?.. Было это видением… или колдовством? Но чем бы это ни было, сейчас все прошло.

Глава 10

Мальчик неразборчиво пробормотал заклинание и прикоснулся к маленькому идолу из белого камня, который висел на его шее на кожаной тесемочке. Фетиш его племени – грубая поделка, похожая на бородатое лицо с короной из выстроившихся кругом звезд.

У Тонгора от страха волосы встали дыбом. Он был диким молодым варваром, презрительно относившимся к городам, воином от рождения, выросшим в грубых землях невежественных дикарей, где каждый природный феномен приписывался сверхъестественным силам. Поэтому-то Тонгор инстинктивно ненавидел и боялся магии, впрочем, как и черного колдовства.

Перед ним была волшебная драгоценность, окруженная зловещими черными камнями, украшенными иероглифами, – от них пахло колдовством!

Тонгор застыл перед кристаллом, словно испуганный молодой зверек. Теперь огоньки внутри драгоценности успокоились и лишь тускло сверкали. Однако мальчик боялся их и неизвестных сил, которые их породили и притаились внутри драгоценного камня.

Должен ли он покинуть это странное место, которого даже драконы боялись? Хватит ли у него мужества окунуться в неясные опасности ночи, царящей по ту сторону круга камней? Рискнет ли он выйти туда, где по каменистой пустыне черными тенями крадутся ночные хищники, охотящиеся за теплым мясом?

От заката на западе остались лишь слабо мерцающие угли. Плато погрузилось в темноту. Небо затянули облака, скрывшие слабый свет нескольких звезд, что сияли в небе, когда заходило солнце. Отправиться дальше, уйти из этого непонятно каким образом защищенного места к неизвестным опасностям, скрывающимся на плато, было бы глупо.

Вскоре, когда над краем мира, заливая светом землю, поднимется золотистая луна Лемурии, Тонгор смог бы пересечь каменистое плато в сравнительной безопасности. А в темноте он может стать добычей какого-нибудь чудовища. В лунном же свете он по крайней мере будет видеть своих врагов и попробует защитить себя огромным мечом, который он до сих пор сжимал в руке.

Возможно, самым мудрым решением будет переждать тут, в кольце камней, ведь звери, кажется, боятся сюда заходить. Переждать до восхода луны, а потом отправиться дальше в желанные, заросшие джунглями южные королевства, где дремлют золотые города и живут могущественные короли.

Тонгор решил подождать восхода луны.

К тому же он смертельно устал, после того как ему пришлось бежать с гор, спасаясь от парочки голодных драконов. Он тут отдохнет, вытянув разболевшиеся ноги, и постарается не замечать жажды, которая жжет горло, словно пламя, и голода, от которого скрутило пустой желудок. Тонгор прилег на ровную скалу между черным кубом алтаря и высокими колоннами.

И конечно, уснул…

Странные сны пришли к нему, породив любопытные видения.

Мальчику казалось, что он лежит в темноте, расцвеченной холодным светом, льющимся из кристалла необычного размера. Сверхъестественное сияние нефрита, смешанного с серебром, пульсировало, словно исходило из живого сердца… сердца пульсирующего света!

Волны зеленого и серебряного света омыли тело спящего мальчика, и откуда-то из огромной пульсирующей сердцевины магической драгоценности раздался далекий, слабый голос, позвавший Тонгора на языке, которого он не знал.

Но смысл этих слов он понял очень хорошо.

Голос соблазнял, пел, зазывал, – голос сирены. Он непреодолимо звал Тонгора, пел чудно и удивительно о невероятно красивых вещах, неразгаданных тайнах… шептал заклятия.

Словно порожденный серебряным колокольным звоном, голос плел магическую сеть вокруг спящего разума… тянул Тонгора… дальше и дальше…

И в этом таинственном сне Тонгору казалось, что он открывает глаза и легко встает. Но ведь все это происходило во сне. Шаг за шагом, в трансе, широко открыв глаза, но не просыпаясь, приблизился мальчик к огромной драгоценности.

Она сверкала – пульсирующая сфера света. Потрескивающая аура силы, словно огромные сверкающие ворота, окружала драгоценный камень… и сквозь врата был хорошо виден маленький город эльфов, однако теперь он казался не маленьким, а большим… достаточно большим для того, чтобы Тонгор вошел в него, прошелся по извилистым улицам, прогулялся по прохладным, волшебным садам, попробовал искрящееся вино в этих дворцах из слоновой кости…

Шаг за шагом приближался Тонгор к горящим вратам…

…И проснулся в звенящей тишине!

Глава 11

Тонгора окатила холодная волна страха, словно он неожиданно попал под ливень. Во сне он и в самом деле встал и приблизился к огромному драгоценному камню, а теперь стоял возле него словно замороженный. Его вытянутая рука была всего в нескольких дюймах от поверхности сверкающего кристалла, который, как во сне, искрился кружащимися огнями. Аура пульсирующей силы окружала его.

Ярость вспыхнула в сердце мальчика-дикаря. Подлое колдовство вывело его из себя. Густые брови поползли вверх. Губы растянулись, обнажив белые волчьи зубы. А из глотки Тонгора вырвалось вызывающее рычание. Угрожающе звучал этот рык.

– Горм!

Прорычав лишь имя своего примитивного бога, мальчик осторожно потянулся вперед и дотронулся до огромного сверкающего кристалла. И снова Тонгор привел в действие какое-то колдовство!

Ледяной звон зазвучал в ушах мальчика, когда он коснулся холодного гладкого кристалла. От электрического разряда, пронзившего тело Тонгора, затрепетало все его тело. Холодные, слепящие волны затопили его разум, притупили зрение. Мальчик закачался на онемевших ногах… и упал…

Упал в кристалл!

Тонгор стал падать, и твердая поверхность кристалла расплавилась, превратившись в сверкающий туман, который забурлил вокруг Тонгора ледяными водоворотами, но ничуть не препятствовал падению. Мальчик полетел вперед и вниз, сквозь кристалл… в туманный зев вихрей бурлящего нефрита, усыпанного серебряными светящимися пылинками.

Странно все это было, потому что Тонгор не чувствовал ни удивления, ни страха. Происходящее напоминало необычный сон… слишком фантастический и невероятный, чтобы быть реальным. И, следовательно, во всем этом не было ничего страшного. Все происходило как бы не на самом деле.

Тонгор пролетел сквозь вихрь светящихся пылинок, и ему стало казаться, что он падает все медленнее и медленнее, так, словно клубящиеся пары камня, блестящие от нефритового и серебряного света, поднимаясь вверх, задерживали падение мальчика, каким-то образом поддерживая его тело.

В следующее мгновение Тонгор со страшной силой ударился о какой-то склон и покатился вниз.

Живая, сочная, изумрудная трава заскользила вокруг его рук и ног, и он остановился, утонув в пахучих цветах под янтарным, тускло светящимся небом.

Ошеломленный, не понимающий, что с ним происходит, Тонгор огляделся. Выпучив глаза, уставился он на странные деревья с листьями-перьями, едва различимые в топазовой полутьме… деревья без листьев, чьи гладкие черные ветви несли фантастические плюмажи из зелени заплесневелого металла, золота и лазурита.

За ними прятались невероятно стройные снежнобелые животные, щиплющие сочную траву. На Земле, насколько знал Тонгор, никогда не рождалось столь странных и милых существ с шелковистой шкурой и длинными, густыми золотистыми гривами. Но если это не Земля… то где же он?

Потом внимание Тойгора привлек блеск, манивший дальше – за перистые деревья и поляны со сверкающими единорогами… к изысканным высоким минаретам и куполам сказочного города, поднимавшегося в тумане неподалеку.

Город в драгоценном камне!

Это был не сон, а странная реальность.

И таким же реальным, как и все это фантастическое окружение, были появившиеся из пустоты и взявшие Тонгора в кольцо воины с птичьими головами. Впро^ чем, как и клинки нагинат холодной синей стали, нацеленные в обнаженную грудь Тонгора.

Глава 12

Стражники забрали у мальчика огромный широкий меч, ножны и перевязь. Они заломили Тонгору руки за спину и сковали их Цепями из меди или из металла, выглядевшего как красноватая, сверкающая медь. Все это время Тонгор с удивлением смотрел на своих тюремщиков.

Вначале он подумал: у стражников и в самом деле головы птиц. Потом мальчик разглядел, что они носят любопытные то ли головные уборы, то ли шлемы. Однако птичьи головы выглядели очень натурально: стоящие хохолком на макушке гладкие поблескивающие перья свисали на лицо. И еще были сверкающие бездушные глаза и страшные изогнутые клювы.

На птиц они походили и из-за своих фантастических костюмов – длинных одежд и плащей с плюмажами.

Латные рукавицы превращали их руки в подобие лап крылатых хищников. Даже их туники чем-то напоминали грудки ястребов.

Птицы-воины двигались словно автоматы, беззвучно, неуклюже. Они не сказали Тонгору ни слова, не соблаговолили ответить на его вопросы. Грубо и бесцеремонно схватили они его… Все выглядело так, словно кто-то приказал им схватить Тонгора, обезоружить его и связать, отобрать все, что можно, чтобы лишить его возможности сопротивляться.

Странно. Очень странно. Тонгор решил попозже во всем этом разобраться, так как это была всего лишь еще одна из множества тайн.

Потом тюремщики повели его по сверкающим улицам чудесного города.

Заря – жемчужно-перламутровая и бледно-розовая – странным янтарным цветом окрасила небеса, когда Тонгора как пленника ввели в сверхъестественно прекрасный город. Но эта заря совершенно не походила на земные зори, потому что в небе не было солнца – колеса волшебного огня, – только постепенно разгорающийся свет в затянутом туманном небе. Казалось, свет этот не имеет источника.

Раньше Тонгор никогда не видел городов, кроме грубых деревень в родных северных землях, но какое-то чувство подсказало ему, что не может существовать в каменных метрополисах, похожих на этот лабиринт.

Воздух тут был холодным и чистым, в нем витал аромат цветов. Но в этом ласковом зеленом лете, похоже, не существовало росистой утренней прохлады. И это было… невероятно.

Когда Тонгор, вызывая камнепады, спускался по огромному Йомсгардскому ущелью, разделявшему две из гор Моммара, стоял фиол – третий месяц зимы. Однако тут не было снега, который закрыл бы эту землю своим ледяным панцирем, а по запаху, сочным лужайкам и цветущим деревьям мальчик решил, что здесь уже конец весны, скажем, месяц гаранг или тирон – первые месяцы лета.

Вот еще одна тайна!

И когда он провалился внутрь драгоценности, только-только потух закат. А здесь – рассвет!

Тонгор с яростным рычанием потряс головой, чтобы прогнать все эти тайны. Но он уже начал подозревать правду. Он перенесся в какой-то иной мир. А может, внутри волшебной драгоценности день и ночь поменялись местами, так же как времена года? Тайна за тайной! Но других ответов у Тонгора пока не было. Так или иначе он уменьшился с помощью какого-то волшебного заклятия и оказался внутри драгоценного камня, или драгоценный камень был всего лишь волшебными воротами, которые привели Тонгора в таинственный новый мир. А впрочем, какая разница?

Сейчас важно было то, что он стал пленником правителя волшебного мира, где царило вечное лето.

Шагая между конвоирами в птичьих масках, Тонгор глазел вокруг, все больше и больше удивляясь, забыв про свои страхи перед сверхъестественным и тот неприятный факт, что он в плену. Всюду, куда бы он ни взглянул, ему открывались удивительные вещи: тусклые аркады стройных колонн, а между ними в маленьких витринах подносы с удивительными драгоценностями, великолепными украшениями, сосуды с драгоценными виноградными винами.

Невероятно прекрасный город раскинулся перед Тонгором в тусклом утреннем свете, однако тень непонятного страха лежала на всем вокруг. Тонгор смог различить ее на бледно-золотистых лицах бородатых обитателей города. Страх звучал в низких музыкальных голосах горожан, которые опускали глаза, когда мальчик и захватившие его в плен воины проходили по улице мимо них. Страх и что-то еще. Может… жалость?

Мальчик смотрел вокруг и понимал, что такой город не может существовать на самом деле. Да, он казался достаточно материальным и, без сомнения, существовал на самом деле… но тем не менее выглядел нереальным.

Тонгора провели мимо купола, по форме напоминавшего колокол. Тот сверкал и искрился в утреннем свете. Он был целиком сделан из горного хрусталя, но никогда нигде на Земле не было утеса или цельного кристалла такого размера.

А башня – высокий минарет – была построена из цельного куска крепкой слоновой кости. Ни моря, ни леса Земли не могли породить чудовища столь огромного, чтоб из одного-единственного его рога, напоминающего по снежной белизне слоновый бивень, можно было построить высокую башню.

Тонгора привели в огромную, увенчанную башнями цитадель из сверкающего нефрита и мрамора, а оттуда – в огромный сводчатый зал, где кандалы Тонгора прикрепили к кольцам в полу. Пищу в мелкой чаше из какого-то темно-красного дерева и бутыль – кристалл с водой поставили у его ног. Наконец воины ушли.

Что же до Тонгора, то первое, что он сделал, – напился и съел столько, сколько смог.

А потом, утолив голод и жажду, мальчик попытался разорвать кандалы на руках, на ногах, вырвать кольцо из пола.

Крепкие мускулы вздулись на его сильных руках. Мышцы его могучей груди и плеч напряглись, рельефно проступив под кожей. Мрачное лицо Тонгора потемнело от усилий. Но сверкающий металл, выглядевший как медь, оказался слишком крепким.

Тонгор лег и, подумав, что отдохнет и решит все проблемы, уснул.

Нежное прикосновение руки к плечу заставило его, как настороженного кота джунглей, немедленно проснуться.

Над Тонгором склонился тощий старик в одеждах из белой шелковистой материи. Капюшон его был надвинут так, что закрывал лицо.

– Ты проснулся, мальчик? Не бойся меня. Я пленник… раб, вроде тебя,– Старик говорил спокойным, вежливым голосом.

Тонгор расслабился.

– Почему вы спросили? Разве я выгляжу спящим? – тихо проворчал он. Старик пожал плечами, сел на пол, скрестив ноги.

– Увы. У меня нет глаз, чтобы я смог увидеть, спишь ты или проснулся, – сказал он.

Тонгор прикусил губу, злясь на собственную грубость.

– Извините, дедушка, – пробормотал он. – Я не знал, что вы слепой.

– Не слепой, сынок… но без глаз. Это, если ты хорошо подумаешь, вещи разные.

Тонгор пожал плечами:

– Я не понимаю.

– Я покажу тебе, если ты пообещаешь не пугаться. Потому что, как ни ужасен мой внешний вид, это не моя вина и я не враг тебе. Однако мое лицо может испугать тебя, – сказал старик.

Приподняв тонкую, высохшую руку, он стянул капюшон и открыл мальчику свое лицо. Тонгор задохнулся от невероятного ужаса. У старика не было лица, вообще не было лица, только чистый, лишенный черт овал бледной кожи без всяких морщинок. Ни глаз, ни носа, ни рта. А если и был рот, то стоило его закрыть, твердая кожа смыкалась, без всякого следа скрывала отверстие.

– Горм… – хрипло пробормотал Тонгор. Может, мальчик собирался воззвать к своему богу, но слова застряли у него в горле.

– Наш повелитель Зазаманк иногда… капризен, – вежливо объяснил старик.

Глава 13

– Как с вами случилось… такое? – тихо спросил Тонгор. Старик закрыл свое ужасное, лишенное черт лицо маской белого шелка и заговорил тихим, спокойны^ голосом:

– Послушай меня, сынок. У нас мало времени. Сейчас я не могу ответить на все твои вопросы. Но очень скоро тебя заберут отсюда и отведут к повелителю этого города, и моя задача – приготовить тебя к этой встрече. Не перебивай и дай мне рассказать о том, что ты должен знать, чтобы уберечься от того кошмара, который вынужден терпеть я… Зовут меня Яллимидас, и я попал в это место точно так же, как ты… провалился сквозь кристалл. Мой родной город Катул – город Пурпурных Башен. В молодости я был торговцем драгоценностями и часто водил караваны через горы Моммара, выискивая драгоценности. В одной из таких экспедиций я поднялся на скалистое плато и нашел посреди ровного плоскогорья круг стоящих камней, а внутри этого круга огромный драгоценный камень. Но мне не удалось ни изучить камень, ни поэкспериментировать с ним. Со мной случилось то же, что с тобой. Ведь иначе ты бы тут не оказался. Так?

– Так, – согласился Тонгор.

Яллимидас кивнул.

– Века назад, когда мир был молод и семь городов Востока процветали, появился могущественный колдун, странный человек большой мудрости, мастер оккультных наук – Зазаманк – Чародей Под Вуалью… Занимаясь магией, он достиг высот силы, о которых смертные и предположить не могут. Он продлил свою жизнь так, что она продолжалась много больше, чем у обычных людей. Его пытливый взор достиг дна скрытых трещин луны, далеких миров, темных бездн, лежащих меж звездами. Однако, несмотря на знания и могущество, Зазаманк остался человеком из плоти и крови, и смерть все равно должна была когда-нибудь прийти за ним. А это было бы глупо. Зазаманк долго размышлял о приближающейся смерти и наконец придумал способ, с помощью которого смог бы обмануть саму смерть и прожить еще много веков… С помощью своего магического искусства он сконструировал кристалл очень прочного вещества. Внутри этого кристалла он построил свою личную, неподвластную Времени, вселенную, куда не может явиться смерть. В созданной им волшебной стране он выстроил удивительный город, возведя его руками невидимых пленных духов. Там Зазаманк собирался править вечно, как король, бессмертный и всемогущий, вроде бога… Этот город он назвал Итомааром Вечным, потому что никто внутри его не может состариться или умереть. И в королевстве, где правит Зазаманк, живут пленные вроде тебя и меня (неосторожные путешественники, привлеченные тайной кристалла и его звуками), те, кто вошел в магические земли, а теперь не может их покинуть.

– Все это фантазии, дед! – прорычал Тонгор.

– Увы, сынок, это – горькая правда, – вежливо ответил Яллимидас. – Скажи мне: какой сейчас год Во внешнем мире – в том мире, откуда ты пришел?

– Так. Дайте мне подумать. Этой зимой исполнилось шесть тысяч девятьсот девяносто девять лет королевствам, где правят люди, – ответил Тонгор. Последовавшая пауза была слишком долгой. Потом…

– Так долго… так долго, – прошептал человек без лица. – Ах, парень, я попал сюда весной, когда королевствам людей исполнился четыре тысячи девятьсот семьдесят один год… Две тысячи лет прожил я здесь, в этом проклятом раю, закрытом для Времени!

– Боги! Может ли такое быть правдой? – прошептал Тонгор.

Яллимидас вздохнул:

– Все это правда, парень. Здесь мы никогда не умираем. Я столетиями молил о смерти… но мы здесь недоступны смерти… и недоступны даже девятнадцати богам!

– Этот колдун, Зазаманк, – заговорил мальчик, – что он сделает… со мной?

Тусклое эхо страха прозвучало в ласковом голосе старика.

– Он будет… играть.

Глава 14

В тусклом мире, где днем не светило солнце, а ночью луна не лила на землю свой серебристый свет, чувство времени изменяло человеку. Тонгор вскоре убедился в этом на собственном опыте. Высокие и узкие стрельчатые окна были забраны прутьями странного, похожего на медь металла, который Яллимидас назвал «орихалком». Из этих окон лился тусклый опаловый свет. Тонгор подумал, что определит, сколько прошло времени, по движению световой дорожки странного цвета, протянувшейся от узкого стрельчатого окна… Но световая дорожка не двигалась. Свет не убывал.

Мальчик-варвар не смог бы сказать, сколько прошло времени, прежде чем пришли воины, чтобы отвести его к Чародею на… суд?

Яллимидас предупреждал, что Чародей Под Вуалью – гордый равнодушный бессмертный, правящий этим крошечным миром, относится к своим подданным как к игрушкам, рабам, непокорному скоту. Здесь, в этом мире, его искусство сделало его почти богом, и он мог играть игрушками-людьми как пожелает. Люди не могли умирать в его тусклом, неизменном мире, но они могли… страдать. По прихоти своей Чародей Под Вуалью трансформировал тела людей, превращая их в чудовищ. Некоторые стали ужасными, чудными гибридами. Люди с головами насекомых, женщины с цветочными лепестками вместо волос, крошечные карлики, тощие гиганты, существа без рук и без ног, извивавшиеся, словно змеи, с которых содрали кожу.

Яллимидас сам был придворным до тех пор, пока его повелитель сносил осторожные замечания торговца драгоценностями и прислушивался к его мудрым советам. А потом с помощью могущественного колдовства старик превратился в безликую тварь. Взгляд Тонгора затуманился от ярости, когда он понял, как обстоят дела в этом мире, и на затылке его волосы встали дыбом, словно шерсть дикого зверя джунглей. Мальчику-дикарю жестокость не была в новинку. Природа и сама жестока. Люди – ее дети, и во многом они следуют по ее пути. Но мальчик знал лишь суровую жестокость дикого края, дарующую быструю смерть или кровавое безумие войны, где человек сражался против человека или против животных.

Такой же сорт жестокости – холодной, циничной – был нов для Тонгора. И он вызывал в сердце мальчика холод из-за невероятной смеси ужаса, отвращения и презрения. Мальчик удивлялся: какой человек мог так небрежно и беззаботно изуродовать другого человека, не сделавшего ему ничего плохого… А ведь Зазаманк был таким же человеком, как и его жертвы.

Иногда невинные люди страдали от рук забавляющихся, беззаботных богов. Но был ли Чародей Под Вуалью богом? Правда, он создал весь этот миниатюрный мир внутри драгоценного камня, а это было деяние, достойное бога.

И… волна дрожи от страха прошла по телу мальчика, когда он подумал: если Зазаманк – бог, то можно ли убить бога?

Воины, которые эскортировали мальчика-дикаря через удивительный дворец на встречу с Чародеем, сами по себе были любопытными существами. Оказавшись среди них, юный Тонгор стал рассматривать их, украдкой бросая любопытные взгляды.

Эти стражники ничуть не походили на воинов-птиц, что арестовали Тонгора за городом.

Лица их казались холодными, бледными и равнодушными. Они двигались механически, точно так же, как воины в фантастических птичьих костюмах. Больше всего они напоминали мертвецов, созданий некроманта, похожих на живые существа, но лишенных координации движений живых людей.

Еще раньше, в тюремном зале, старый Яллимидас рассказал Тонгору о зомби. Описывая их, он использовал любопытное слово «аваткуары» – живые мертвые. Странное, неприятное слово. У Тонгора по телу бежали мурашки каждый раз, как он касался кого-нибудь из стражников – холодных и вялых, напоминавших раздувшиеся трупы.

Яллимидас, который в свое время больше года пробыл заключенным тюремного зала, после того как навлек на себя немилость повелителя, предупредил Тонгора, рассказав, что все, кто вошел в Драгоценность Между Семью Колоннами, – живы, но некоторые, попавшие в миниатюрный мир, погибли, разбившись при падении. Они-то и превратились в кадавров, ожив волшебным образом с помощью оккультного искусства. Вот так и получались аваткуары. Это была лишь догадка, и Тонгор, шагая рядом с живыми мертвецами, бросал на них откровенно любопытные взгляды.

Его конвоиры выглядели полностью высушенными и опустошенными, в них не было ни жизненного тепла, ни страсти. Тонгор с удивлением думал, а живы ли они на самом деле или превратились в автоматы из мертвой плоти, оживленные Чародеем с помощью сверхъестественных сил. Тем не менее они были великолепными образчиками людей – высокими, и крепко сложенными, и по-настоящему красивыми. Но они вышагивали, точно марионетки, и не смотрели по сторонам. Их бледные, строгие лица казались напряженными, а холодные глаза – пустыми.

Размышляя об этом, Тонгор едва замечал великолепные коридоры, залы и палаты, через которые проводили его конвоиры. У него осталось размытое впечатление о сверкающих гобеленах, бурлящих цветом и движением; о ярких статуэтках и статуях неземной грации со столь проработанными деталями, что создания из камня казались живыми; о мраморных стенах, увитых резьбой; о ширмах из тонких пластин слоновой кости; высоких колоннах и арках; сводчатых потолках, расписанных фресками со сверхъестественными, мистическими сюжетами.

Наконец конвоиры привели мальчика в огромный зал, где пол из черного мрамора был отполирован и сверкал, как гигантское зеркало.

Далеко наверху, теряясь среди тусклых теней, был купол невероятного размера. Он покоился на толстых колоннах из камня цвета морской волны, непривычного для Тонгора. Вдоль стен стояли воины, похожие на зомби. Они не двигались, словно выходцы из могил, безупречные в своей сверкающей броне.

Но на них Тонгор внимания не обратил.

Его привлекло то, что находилось в центре сумрачного зала. От этого зрелища он не смог отвести свой очарованный взгляд.

А в центре зала стояло высокое-высокое кресло, вырезанное из алого кристалла. Оно было в три раза выше роста взрослого человека.

И в этом кресле… сидел обычный человек.

Глава 15

Зазаманк оказался стройным высоким молодым человеком с сильными руками, длинными ногами и холодным, красивым лицом, по которому невозможно было определить его возраст.

Он был разряжен в сложные и фантастические разноцветные одежды: красновато-коричневые, канареечные, кроваво-красные, лавандовые, розовато-лиловые, утонченно-серые и темно-фиолетовые.

Его одеяние было не похоже ни на один из костюмов, что видел или о которых слышал Тонгор. Чулки плотно облегали длинные тонкие ноги волшебника. То ли туника, то ли камзол в сборках, складках и отворотах, согласно какому-то неизвестному фасону, выглядел великолепно. Рукава различной длины высовывались один из-под другого. Длинные перчатки были на его тонких, сильных руках, и странные кольца из металла, камня и цельных кристаллов сверкали и искрились, когда Чародей шевелил пальцами.

Капюшон мантии, отделанной странным пурпурным мехом, был наброшен на голову, но не закрывал лица колдуна.

Его лицо привлекло и удержало взгляд Тонгора. Оно было сверхъестественным, нечеловечески прекрасным. Высокий широкий белый лоб, выгнутые шелковисто-черные брови, длинный императорский нос, волевой, точеный подбородок, тонкие, но изысканной формы губы – вот каким он был.

В его чертах не существовало ни изъяна, ни недостатка. Ни одной морщины не пролегло через непорочный божественный лоб. Даже легкая тень эмоции не согрела холодное совершенство лица Чародея. Оно напоминало идеальную скульптуру: холодную, красивую, целомудренную, но нечеловеческую.

И только глаза на этом лице казались живыми.

Странные глаза… Черные и холодные, как замороженные чернила… Глубокие, бездонные ямы… Холодные, но горящие яростным, святотатственным пламенем…

Мальчик-дикарь почувствовал, что за этим загадочным взглядом скрывается огромный, равнодушный, не знающий границ разум человека, так далеко ушедшего от обычных людей, как, скажем, человек ушел от насекомых или извивающихся змей.

Стражники подвели Тонгора к высокому алому трону, и мальчик застыл, не поклонившись, в то время как черный, обжигающий взгляд колдуна скользил по нему с головы до ног. Осторожно, рассудительно, обдуманно изучал Тонгора Чародей Под Вуалью.

Когда же колдун заговорил, только тогда Тонгор понял, откуда взялось такое странное прозвище. От бровей до подбородка холодный, совершенный лик колдуна прикрывала прозрачная вуаль из какой-то легкой ткани, столь прозрачной, что ее почти и видно не было. Почему Чародей носил вуаль, которая ничего не закрывала, вуаль, сквозь которую все отлично было видно? Но эта загадка выглядела наименее существенной из тех тайн, с которыми Тонгор столкнулся, очутившись в крошечном мире магий, красоты и ужаса.

– Это – мальчик-дикарь. Без сомнения, он из северных земель. Я считаю, что он принадлежит расе могучих варваров, которые обитают в областях Лемурии, ныне захваченных зимой и превратившихся в тундру, – лениво протянул Чародей. Его голос был точно таким же, как и его лицо: холодным, совершенным, чистым, но лишенным тепла и интонаций. – Я сказал бы, что его племя… Нет, слишком давно это было.

Почему-то Тонгору показалось, что черные огни глаз волшебника скрывают в своих глубинах безмерную усталость, скуку, пришедшую с возрастом. Возможно, даже какую-то… пустоту?

– Он молод, силен и рожден отважными воинами, в этом я не сомневаюсь. Быть может, забавно будет убедиться в его силе… Отправьте его к управляющему ареной. Мы посмотрим, насколько удал этот юноша в День Опалового Тумана. Можете его увести…

С механическим совершенством стражи отдали салют своему повелителю и повели Тонгора из безмолвного зала.