Текст книги "Тонгор. Царство теней"

Автор книги: Лин Спрэг Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

Глава 3
ТАЙНЫЙ СОВЕТ

Не вечно Зло. Не долго будет

колдун свой заговор плести.

Наступит день – найдутся люди,

чтобы страну свою спасти…

Алая Эдда

Каменная крепость Сардат Кип возвышалась на зеленых холмах поместья Тезони к северу от Патанги. Здесь сливались воедино две реки – Саан и Изар, одна из которых, петляя, текла с запада, из страны буйных джунглей Чаш, а другая проложила свой путь сквозь огромные и величественные горы Моммар, делившие Лемурию на две части.

В окрестностях Сардат Кип уже семьсот лет благоденствовали наследники князя Маэла.

Именно сюда в полуночный час тайными и скрытными тропами прибыли десять мужчин, вызванных на совет князем Маэлом.

Кроме самого Маэла, тут присутствовал тучный старый Сельверус – второй из трех баронов королевства. Но не было князя Дру, находящегося в заточении во дворце. По той же причине отсутствовал Том Первис, даотар Воздушной гвардии, хотя его друг Зед Комис находился здесь вместе с Иотондусом, князем Шанго-том и старым Отцом Эодримом – иерархом храма девятнадцати богов. Прибыл и молодой Чарн Товис.

Эти десять человек добирались сюда окольными путями. Одни, как Сельверус, Эодрим и Иотондус, – по земле, верхом на зампфе или кротере, другие, как Шангот и Зед Комис, прибыли по воздуху на личных воздушных кораблях – воллерах, как назывались они в древней Лемурии. Эти люди встретились тайно, потому что темные и ужасные времена наступили в империи Запада, хотя всего семь дней прошло после неожиданной и трагической смерти их товарища и правителя – Тонгора.

Странные события начали происходить почти сразу же после того, как тело Тонгора в кожаных доспехах, облаченное в величественный темно-красный плащ (знаменитый меч валькаров покоился на холодной груди северянина), было положено в гробнице из белого мрамора, установленной в храме перед высоким алтарем.

Несравненная молодая княжна Сумия удалилась во дворец и редко появлялась на публике. Неизвестно почему она распустила совет помощников императора, который преданно служил Тонгору в годы его правления. Она сосредоточила всю власть в своих руках, на что она, в соответствии с законами Патанги, имела право. Тем не менее выглядело это странно, словно княжну подменили.

Кроме того, поскольку наследнику Тонгора – Тару было лишь девять лет, саркайя выбрала регента для управления империей от ее имени и от имени сына. И вновь она поступила самым странным и неожиданным образом, повелев своим баронам выбрать на эту должность Далендуса Вула – малозначительного коджана, не очень знатного, которого не любили, редко видели при дворе и которому не доверяли. В один миг барон Таллан стал первым человеком империи.

Зловещие и необъяснимые события следовали одно за другим так быстро, что ни князь Маэл, ни другие сановники не могли разобраться в этом многообразии ежедневных изменений. Единственный родственник Сумии, ее кузен князь Дру, заехал к ней во дворец, и больше его никто не видел. Может, его заточили в темницу по какому-либо обвинению? Если так, то выглядит это невероятно. Да, в такое смутное и беспокойное время все могло случиться, и многие преданные трону высокопоставленные лица очутились в тюрьме. К большому сожалению, среди них был один из самых заслуженных воинов Патанги старый Том Первис – даотар Воздушной гвардии, прославленный командир, не раз защищавший империю от врагов. Могло показаться невероятным, но приказ об его аресте был скреплен подписью и печатью саркайи Сумии, и Далендус Вул потребовал, чтобы старый офицер признался в тех преступлениях, которые ему предъявили, хотя было очевидно, что все они выдуманы и необоснованны.

Эти события, подозрительные, неясные, полные загадочности, и собрали вместе в этом удаленном замке на совет людей, особенно преданных трону. Теперь наступило время посовещаться, сделать выводы и составить план действий, так как кто из них мог быть уверен, что завтра и его не отправят в подземные темницы по какому-либо нелепому обвинению?

Поэтому князь Маэл послал своих самых верных воинов из Тезони в дальние уголки империи, чтобы собрать на тайное совещание верных друзей Сумии и Тонгора. Сюда прибыл Элд Тармис, сарк Шембиса -третьего города империи и один из старейших друзей и сподвижников Тонгора. К сожалению, посланец, которому поручили передать приглашение на совет Карму Карвусу – еще одному из доблестных товарищей

Тонгора, так и не вернулся. Из Тсаргола – четвертого города империи, расположенного на берегах Яхеизеб Чуна – Южного моря, где в течение последних восьми лет правил Карм Карвус, не было никаких известий.

Из Турдиса – второго города империи – старый сарк Баранд Тон прислал своего молодого, крепко сложенного сына джасарка Рамчана Тона в качестве своего полномочного представителя. Из Зингабала приехал князь Зул – младший брат сарка этого города. Зингабал присоединился к империи по своей собственной воле четыре года тому назад. Но никаких известий не было получено от сарка Пелорма. И опять, как в случае с прибрежным Тсарголом, посланец либо сбился с пути, либо ему не удалось достичь цели по какой-то другой серьезной причине.

Князь Маэл заявил, что находит действия саркайи Сумии необъяснимыми.

– Похоже на то, что она отвернулась от всех нас, – пророкотал он, расправив свои мускулистые плечи и тряхнув большой головой, как старый рассерженный медведь.

– Мне кажется, что наиболее загадочным ее поступком является назначение регентом барона Таллана, – сказал Элд Тармис. – Отказаться от услуг таких старых советников и друзей, доказавших свою преданность, как князь Маэл, или барон Сельверус, или князь Дру, и предпочесть малоизвестного и нелюбимого раньше коджана, такого как этот Далендус Вул, – это просто непостижимо, – задумчиво и удивленно сказал он.

Молодой философ Иотондус согласно кивнул.

– Похоже, она находится под воздействием какого-то снадобья, – заметил он. – Вначале я считал, что она так странно ведет себя, потрясенная и опечаленная смертью мужа. Но теперь… те шаги, которые она предприняла в эти последние дни, так не похожи на нее, что это позволяет мне предположить, что она исполняет чью-то волю, находится в плену черного колдовства.

Отважный старый воин Зед Комис согласился с философом. Он схватился грубой мозолистой рукой за эфес меча, его глаза полыхнули огнем.

– Если княгиня нуждается в нашей помощи, мы должны сделать все, чтобы освободить Сумию от тех сил, которые опутали ее, какими бы могущественными они ни были, – решительно заявил он.

С этим были согласны все собравшиеся. Но Маэл тут же выразил и общее сомнение.

– А с кем же мы будем сражаться? Ведь на самом деле у нас нет каких-либо реальных врагов, кроме тех, что существуют в нашем воображении. А что, если саркайя не находится под чьим-либо влиянием, а действует по собственному желанию… Разве можем мы тогда протестовать? Как нам это выяснить?

Было сказано еще много слов и обсуждалось много проблем, но, когда на рассвете совещание закончилось и все участники отправились по домам, никакого конкретного решения принято не было.

Правители империи были сбиты с толку, обеспокоены, рассержены и полны подозрений, но они не смогли найти врага, с которым надо сражаться, и не обнаружили каких-либо доказательств государственной измены или нечестной игры.

Они покинули Сардат Кип с первыми лучами солнца, появившегося из-за высоких вершин гор Моммара и осветившего все небо. Участники прошедшего совета договорились быть начеку и советоваться друг с другом, наблюдать за происходящими событиями и действовать осторожно. Больше они ничего не могли сделать. Тайные враги Патанги действовали столь хитроумно, так умело управляли событиями, что сами оставались в тени.

Однако один человек из десяти, принимавших участие в совете, решил предпринять активные действия. Это был Чарн Товис. Во время совещания он не считал возможным высказывать свое мнение наряду с другими, более знатными сановниками. Однако он обдумывал свой вариант. Он решил нарушить то уединение, в котором находилась княгиня Сумия, хотя бы это и противоречило ее желаниям. Кто-то должен был задать ей ряд вопросов и убедиться в том, что саркайя не находится под влиянием каких-то враждебных сил.

Чарн Товис решил, что именно он сделает это.

Глава 4
ЛЕТАЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК

Внезапно солнце скрыла мгла -

Тонгор упал, сражен…

Судьбою злой из-за угла

удар был нанесен.

Его душе – лететь одной

в небесной вышине…

А что же будет со страной?

Что выпадет жене?

Ее сознанье замутить

успел всесильный маг,

и ей уже не различить,

кто друг ее, кто – враг…

Сага о Тонгоре, XVIII

Ночь нависла над Патангой, как черное бархатное покрывало. В густом тумане не было видно ни золотистой луны древней Лемурии, ни звезд. Город Огня окутала тьма. Густой туман надвигался с залива, проглатывая одну за другой мощеные улицы и площади.

Над городом неустанно кружили серебристые воздушные корабли, и бдительные офицеры Воздушной гвардии несли свою многочасовую ночную вахту. Корабли пролетали над Рыночной площадью в самом центре города, над храмом девятнадцати богов и величественной улицей Ториан Вэй, которая протянулась от центральной Площади к Западным воротам. В темной зелени садов виднелись Дворец Иерархов и Дворец Ста Сарков.

Никто из стражников, стоявших у дворцовых ворот, башен и дверей, не заметил таинственной фигуры, проплывшей по черному небу в направлении дворца, где жила Сумия.

От внезапного порыва ветра всколыхнулись воды залива, затрепетали поникшие золотисто-черные знамена. На какое-то мгновение густой туман, висевший над городом, разошелся, и появилась луна, залившая золотистым сиянием дремлющие строения Патанги.

Неожиданно на ярком лунном диске появился силуэт летящей фигуры. Его одеяние напоминало огромные крылья. С помощью их он и парил в воздухе. Так же внезапно это видение исчезло: тучи заволокли ночное небо. Черный силуэт вновь стал невидимым.

Тихо, как падает осенний лист, летящий человек опустился на балкон из резного мрамора, который находился на башне дворца, высоко поднимавшейся над окутанным туманом садом. Рука в перчатке коснулась оконного запора. Окно приоткрылось, И темная фигура в плаще проскользнула между занавесками и исчезла во дворце.

В этот поздний час залы дворца были пусты. Лишь на верхних этажах огромного здания кое-где маячили одинокие стражники, облокотившиеся на древки копий. Не много осталось охраны и возле покоев семьи правителя.

Темная фигура бесшумно скользнула в огромный зал. Стены зала украшали превосходные гобелены старинной работы, где изображались сцены из жизни богов и героев. В нишах вдоль коридора стояли гипсовые статуи и бюсты давно умерших монархов. Свет канделябров отражался на вазах из драгоценных металлов. Человек в развевающемся черном плаще крался по пустым залам. Надвинутый на глаза капюшон скрывал черты его лица.

У главной двери, ведущей в покои княжны Сумии, человек остановился, прислушиваясь. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Однако никакой охраны не было. Далендус Вул решил сделать невозможным для кого-либо поговорить с саркайей или передать ей какое-либо сообщение, поэтому он изменил систему охраны дворца, расставил посты по-другому, не так, как раньше. Теперь охрана стояла у подножия каждой лестницы, ведущей на этаж, где размещались княжеские покои. Чтобы попасть к саркайе, посетителю пришлось бы войти во дворец и пройти мимо нескольких постов стражников. Барону Таллану казалось, что теперь-то никто не встретится с саркайей.

Ни сам Далендус Вул, ни его зловещий хозяин не предвидели, что кто-то проберется во дворец, в буквальном смысле свалившись с неба.

У дверей в княжеские покои Чарн Товис скинул капюшон, а потом открыл двери ключом, который ему дала горничная Сумии – Иннелда, дочь князя Маэла, до того как Далендус Вул уволил всех слуг Сумии, в том числе и Иннелду, и заменил их своими людьми.

Чарн Товис осторожно вошел в княжеские покои, понимая, что такой поступок может привести его в темницу или на виселицу. В эти помещения не позволялось входить никому под угрозой самого сурового наказания. Если саркайя поднимет тревогу, отважный воин не сможет привести никакого разумного объяснения своему тайному проникновению во дворец, а также незаконному присутствию в личных покоях саркайи и молодого князя. Но Чарн Товис чувствовал, что его риск оправдан.

Именно поэтому он и уговорил ученого философа Иотондуса помочь ему. Мудрец из Катула в недавнем времени приступил к испытанию своего нового изобретения – урилиума – волшебного сплава, обладающего антигравитационными свойствами. Этот сплав использовался при создании воздушных кораблей Патанги. По просьбе Чарна Товиса Иотондус придумал, как сделать летающие доспехи, покрыв их пластинами этого удивительного блестящего металла. Названные «небесным поясом››, они очень точно уравновешивали человека в воздухе, делая его почти невесомым. Надев этот «небесный пояс», человек мог плыть по воздуху при помощи мускульной силы.

Чарн Товис установил, что обычный прыжок может поднять его вверх на пятьдесят шагов и переместить на расстояние в двести ярдов. Привязав «небесный пояс» и одевшись в черную одежду, чтобы его случайно не обнаружил кто-нибудь, он прыгнул с крыши соседнего замка… и перелетел к верхним этажам дворца.

Открыв дверь и войдя в комнату саркайи, он нашел ее темной и пустой. Может, княжна спала? Осмелев, он зажег лампу. Комната оказалась прихожей, примыкающей к главным покоям. Чарн Товис осторожно стал пробираться по богато украшенным комнатам. На пороге спальни он остановился, вновь прислушиваясь. Ни один звук не доносился до него. Воин вошел в спальню, высоко подняв лампу и освещая комнату. И тут он увидел то, ради чего пришел сюда.

Полностью одетая саркайя Сумия сидела, выпрямившись, в большом золоченом кресле, оставаясь неподвижной, как кусок полированного мрамора. Широко открытыми глазами она смотрела прямо перед собой. Когда Чарн Товис вошел в комнату, она не повернулась к нему. По тому, как слабо вздымалась ее грудь, видно было, что ее дыхание очень неглубокое. Но только оно и говорило о том, что Сумия жива.

– Моя госпожа, – выдохнул он и встал перед Сумией на колени, но та даже не взглянула на него, не проявила никаких признаков того, что она заметила преданного друга. Она продолжала смотреть перед собой, словно и вовсе не замечала его присутствия. Чарн Товис коснулся руки саркайи, безжизненно лежавшей на кресле. Она была холодной и словно восковой. – Госпожа! Вы узнаете меня? – прошептал он. Сумия не ответила. Он провел рукой у нее перед глазами, но ее взгляд оставался таким же, устремленным в пустоту.

Чарн Товис был озадачен и испуган. Неприятное предчувствие охватило его. Что-то здесь не так… Что-то совсем не так! Он внимательнее осмотрел саркайю. С ее лица исчезли теплые краски, сделав ее бледной и неподвижной, как восковая маска. Ее чудесные черные глаза, которые барды часто сравнивали со сверкающими черными жемчужинами, утратили живость. Вся фигура поражала отстраненностью от окружающего.

Вдруг воин почувствовал сильный тошнотворный запах. Запах был сладким и опьяняющим.

Он испугался, узнав этот затемняющий разум аромат. Это был запах сильного наркотика, называвшегося нотлай – Цветок Грез, – порошок, погружающий разум человека в розовые видения и ломающий волю тех людей, кто его употреблял. Сделав это ужасное открытие, Чарн Товис не мог сдержать своих чувств, и крепкое слово сорвалось у него с языка. Он понял, что тайный заговор существует на самом деле.

Какой-то хитрый и скрытый предатель использовал вредные свойства отвратительного наркотика и затуманил рассудок саркайи, сделав ее подвластной чужой воле. Поэтому нет ничего удивительного в том, как она правит после гибели Тонгора. Неудивительно, что она распустила совет, состоявший из преданных Правителю людей, и уединилась во дворце. За этим заговором стоял, по-видимому, очень хитрый человек, и Чарн Товис понимал, что странные поступки Сумии трудно скрыть от внимательного взора со стороны. Заговорщики могли манипулировать ею лишь втайне от всех. Только так ей можно было бы приказывать подписывать и заверять печатью губительные для империи приказы, предписания и послания. Если бы саркайя появилась на публике, все сразу увидели бы, что с ней не все в порядке. Поэтому неудивительно, что Далендус Вул уволил прежних слуг Сумии, заменив их своими людьми.

Перед Чарном Товисом раскрылась вся чудовищность этой государственной измены. Кто бы ни скрывался за этим заговором – будь то Далендус Вул или кто-либо другой, – он теперь правил и городом, и империей. Подчинив себе саркайю, он мог совершить любое чудовищное преступление без риска быть разоблаченным.

Чарн Товис понимал, что помочь княжне он сам не сможет. Тут же он подумал о маленьком джасарке. Что с ним? Удалось ли джасарку Тарту избежать рук коварных изменников или мальчик тоже находится во власти дьявольского наркотика?

Комната джасарка находилась рядом с покоями его матери. Чарн Товис прошел туда, освещая себе дорогу масляной лампой. От света мальчик сразу проснулся и теперь сидел на кровати, щурясь и потирая глаза.

– Чарн Товис! – с удивлением воскликнул он. – Что ты здесь делаешь?

Чарн Товис ответил сразу же, не раздумывая:

– Я должен отвести вас к барону Маэлу.

Глаза мальчика, такие же золотистые, как и у отца, загорелись от возбуждения.

– А я смогу опять увидеть Иннелду и Лулеру? – спросил он. – Я так по ним скучаю. А Маэл разрешит мне покататься на кротере? Они по целым дням не выпускают меня из дворца!

Чарн Товис стиснул зубы.

– Да, сынок, ты сможешь покататься на кротере и опять увидишься со своими нянями, – рассеянно ответил он.

Перед Чарном Товисом стоял главный вопрос: что делать? Пока мальчик вставал, снимал с себя ночную пижаму и одевался, собирая сделанное специально для него воинское снаряжение, Чарн Товис не переставая размышлял.

Ему было ясно, что спасти саркайю он сейчас не в состоянии. Возможно, что его летательные средства выдержат вес мальчика, но не вес взрослой женщины. Следовательно, спасти и саркайю, и ее сына одновременно он не сможет. Что же тогда делать? Ему предстояло принять очень важное решение, а у него было слишком мало времени. Молодой воин опасался, что для находящейся под сильным воздействием наркотиков и полностью подчиненной воле врагов княжны мгновенное освобождение может оказаться роковым. С другой стороны, князь Тарт был наследником трона и будущим правителем Патанги. И Чарн Товис сделал выбор, беззвучно молясь о том, чтобы этот выбор оказался правильным.

Мальчик почти собрался. Он повязал ярко-красную набедренную повязку и накинул на плечи плащ, прицепив к поясу подаренный отцом меч. В этом крепком девятилетием подростке с густой шапкой волос, сходящимися бровями и странными золотистыми глазами Чарн Товис увидел зеркальное отражение своего могущественного властелина. Слезы навернулись ему на глаза, и он незаметно смахнул их.

– Я готов, Чарн Товис! Мне попрощаться с мамой? – радостно спросил джасарк.

– Нет, мой князь. Не надо беспокоить маму – она спит. Пойдем. – Он откинул плащ и поправил блестящий пояс. В нагрудной пластине был установлен камень управления доспехами. Прикосновение к нему задействует урлиуйное покрытие, сделав почти невесомыми Чарна Товиса и мальчика. Глаза джасарка заблестели от возбуждения.

– «Небесный пояс». Я слышал о нем, но отец говорил, что я слишком мал, чтобы летать с ним. Отец говорил, что это очень опасно.

Чарн Товис не мог спокойно слышать, когда ребенок говорил о его умершем господине. Он беззвучно молился о том, чтобы небо и земля защитили драгоценного наследника от враждебных сил. Первым шагом было вырвать его из стана врагов и спрятать в укромном месте у кого-нибудь из десяти верных соратников императора. Потом можно будет поднять знамена революции, сообщив всей стране о вероломном предательстве Далендуса Вула, собрать армию в поддержку наследника трона князя Тарта и изгнать подлого узурпатора, восседавшего сейчас на украденном троне.

– Пойдемте, джасарк, – позвал молодой воин. Он взял мальчика на руки, посадил его на плечи и предупредил, чтобы тот держался как можно крепче. После этого Чарн Товис включил «небесный пояс» и выпрыгнул через окно.

Воин и молодой князь растаяли в темноте. Чарн Товис, подобно птице, летел в ночном небе, спасая от врагов надежду и будущее империи.