Текст книги "Африканский квест"

Автор книги: Лин Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

4

– Что ты видел? – спросил Газдрубал парня. Море становилось более бурным, небо более темным, и парню, непривычному к жизни в море, приходилось крепиться.

– Ничего, – ответил он.

Капитан пристально посмотрел на него.

– Но тебя что-то напугало.

Парень слегка перенес вес тела на другую ногу, приспосабливаясь к качке.

– Тень, – ответил он. – То была всего лишь тень.

– Расскажи об этой тени, – негромко сказал капитан. Он заметил, что парень поглядывает на еду на его столе. – Сперва поешь, – добавил он, накладывая в миску каши.

– Я услышал вскрик, – заговорил наконец парень. – Я прятался в укрытии. Моросил дождь, было холодно, Я натянул одежду на голову и укрылся, как смог. Этот вскрик… – Парень сделал краткую паузу. – Он прозвучал мучительно. Я понял – случилось что-то страшное. Потом послышался звук падения. Но я побоялся вылезти и взглянуть в темноту. Как только начало светать, я выбрался из укрытия, встал и увидел Абдельмелькарта.

– Он выглядел так же, как и при первом моем взгляде на него?

– Не совсем, – неохотно ответил парень. Капитан ждал. – Лежал ближе к кедровому ящику. Маго…

Парень умолк.

«Боится сказать что-то дурное о Маго», – подумал со вздохом Газдрубал.

– Маго передвинул тело, когда снимал серебряный амулет. Как он передвигал его? Как лежал Абдельмелькарт, когда ты его только что увидел?

– Ничком, – ответил парень. – Маго перевернул его, чтобы, снять амулет.

«Ничком, вот как? – подумал Газдрубал. – После того как ударился затылком. Странно. Упал навзничь, стукнулся головой и после этого оказался лежащим вниз лицом».

– А тень?

– Было все еще темно, – ответил парень. – И шел дождь. Мне показалось, что я увидел что-то, какую-то тень, отходящего человека. Но наверняка ошибся, – с жалким видом добавил он. – Я закричал, подбежали другие. Однако было поздно. Абдельмелькарт не дышал.

– Подумай, как следует, – сказал Газдрубал. – Откуда прибежали другие?

– Со всех сторон, – удивленно ответил парень. – С носа, с квартердека, с кормы…

– А Маго?

– Кажется, с кормы, – ответил парень. – Хотя не уверен. Мертвец… дождь. Не знаю.

– А тот, кого команда называет незнакомцем? Хранитель особого груза?

– Кажется, я совсем его не видел.

Капитан достал из мешочка, который носил на шее, две серебряные монеты.

– У меня есть для тебя поручение, – сказал он парню, – за которое я щедро заплачу.

Парень понял, что монеты предназначаются ему, и широко раскрыл глаза.

– Обыщи судно везде, где только сможешь.

– Что искать? – спросил парень.

– Две вещи. За две монеты, – ответил Газдрубал. – Два предмета, которые мне нужны. Когда найдешь, оставь их на месте, немедленно иди ко мне и скажи, где они. Первая вещь – короткий меч. Знаешь, как они выглядят? Мечи, которыми пользовались наемники из западных стран, когда сражались в войсках Карт Хадашта?

Парень кивнул, и капитан продолжал:

– У этого меча на эфесе искусно вырезана конская голова.

Парень кивнул снова.

– А другая?

– Точно сказать не могу. Возможно, крепкий кусок древесины, что-то увесистое. – Газдрубал сделал краткую паузу. – Со следами крови. Найди оружие, которым убили Абдельмелькарта.

Глаза парня расширились снова, но он промолчал.

– Понимаешь, что говорить об этом нельзя никому?

– Да, – прошептал парень.

– Отлично, – сказал Газдрубал. – Вот одна монета авансом. Другую получишь, когда придешь с сообщением. Теперь можешь идти.

Парень взял монету и уставился на нее, держа на ладони. Потом повернулся к двери.

– И вот что, Карталон, – очень тихо сказал капитан в спину уходящему. – Будь очень, очень осторожен. Тени могут быть опасными.

– Лара, – громко заговорил Клайв обвиняющим тоном, – мне только что позвонил репортер из «Нейшнл пост», по поводу материала, который пишет для завтрашнего номера газеты. О каком-то несчастном случае в нашем туре!

– Рик Рейнолдс мертв, – сказала я, держа трубку в отдалении от уха.

– Мертв! Как это мертв? – произнес он еще громче.

– Лишился жизни. Скончался. Перешел в лучший мир. Мертв.

– Мертв! – повторил Клайв. – Лара, я имел в виду рекламу не подобного рода.

– Конечно, Клайв, но я не могу быть в ответе за дурака, который пошел купаться один, пока все спали, и очень глубоко нырнул в очень мелкий бассейн, – сказала я. – Прямо возле предостережения на четырех языках не делать этого.

– О, – произнес он. – Понятно. Ну, что ж, придется преподнести случившееся в наилучшей по возможности упаковке.

Опять одно из этих несносных рыночных выражений.

– Преподнеси, Клайв, – сказала я.

– Ты очень раздражена, да? – спросил он. – Как восприняли это остальные?

– На удивление, спокойно, – ответила я.

Так оно и было. Это явилось проявлением общей неприязни к Рику с его вечными «послушайте», бесконечной болтовней о том, как он значителен и деловит, с неспособностью установить какие-то отношения с остальными членами группы, и после выражений ужаса – уверена, искренних – все, казалось, вели себя, как прежде. Вскоре после полудня мы усадили всех в автобус и отправили осматривать развалины пунического города Керкуана.

– Собственно говоря, – добавила я, – кажется, единственное, что сейчас всех беспокоит, – как мы проведем четырехчасовой обзорный тур на мысе Бон, в который не смогли поехать утром из-за полицейского расследования.

* * *

– Идиот, – сказал, узнав о случившемся, Джимми, наверняка выражая отношение большей части группы. – Там же громадными буквами написаны объявления «Не нырять». Он что, прочесть не может?

– Теперь уже не может, – сказал Эд.

– Тише ты, Джимми, – сказала Бетти. – Нужно иметь побольше уважения к покойному.

– Скверное дело, – сказал Бен, глядя на труп. – Как думаете, завтрак уже подали?

– Как вы можете сейчас есть? – спросила Честити. – Это бесчувственно.

На сей раз я согласилась с ней.

– Mors certa, hora uncerta, – ответил он. – Смерть определенна, час не определен.

Нора не появилась совсем. Я решила, что она вернулась с пробежки в гостиницу, не видя, что произошло. Сьюзи появилась некоторое время спустя, но она была заметно подавлена, возможно, из-за усталости в попытке сравняться с Норой.

Собственно говоря, сильные эмоции выказала только Марлен. Ее поведение было похоже скорее на манеры ее дочери, она вопила так громко, что мне едва не пришлось зажать уши, потом привалилась к Эмилю, тот стоял со странным выражением лица, поглаживая Марлен по голове.

Однако приятной новостью было то, что гостинице нечего бояться из-за смерти Рика. Глубина бассейна была указана очень отчетливо в метрах и футах, там были бросающиеся в глаза объявления, как указал Джимми, гласящие «НЕ НЫРЯТЬ» на арабском, французском, английском и немецком языках. Владельца гостиницы, Хелифу Дриди, немедленно вызвали после неудачных попыток оживить Рейнолдса. Все переговоры с полицией, спасибо ему, вел он, и сомнений относительно того, что случилось, как будто бы не было. Рик еще затемно пошел купаться и нырнул там, где глубина всего три фута. В результате череп его оказался проломлен, однако впоследствии причиной смерти официально было названо утопление. От удара головой о дно он потерял сознание и умер в воде. Руководивший расследованием офицер полиции действовал в высшей степени небрежно и очень сжато подвел итог случившегося.

– Глупый турист, – произнес он, захлопывая блокнот с какой-то окончательностью.

Другие оказались более добросердечными.

– Пожалуй, удачно, что он умер, – сказал Хелифа, держа при этом Шанталь за руку. – Иначе почти наверняка дело бы окончилось параличом.

Хелифа и Шанталь были, мягко говоря, близки. Я почти не сомневалась, что у него есть жена, но он и Шанталь, казалось, были вполне довольны существующим положением. Я понятия не имела, основывает ли Хелифа свои замечания на знании того, что случалось с людьми, делавшими то же, что и Рик, или просто ее утешает. Если последнее, ему вряд ли это удалось.

О происшествии сообщили в канадское посольство, и служащие принялись за приготовления для отправки тела домой. Местная туристическая компания, контролирующая наши маршруты в Тунисе, к моему большому облегчению, тоже прислала человека заниматься этой проблемой, и после первого шока все пошло гладко.

* * *

– Никто не потребовал деньги обратно или еще чего-нибудь? – нервозно спросил Клайв.

– Нет, – ответила я.

– Уже хорошо, – сказал Клайв. – А что Кристи Эллингем? Как она восприняла случившееся?

– Клайв, по-моему, она наслаждается всем этим спектаклем, – ответила я, и мне явственно вспомнилась Кристи, какой я видела ее сразу же после несчастного случая. Она, как обычно, стояла в сторонке, держа в одной руке серебряную зажигалку, в другой только что закуренную сигарету. Я была уверена, что она и строчила бы в своем отвратительном блокноте, если б он не валялся в кустах у главных ворот, как мне было хорошо известно. Она явно старалась выглядеть обеспокоенной, но я, зная то, что знала, истолковала выражение ее лица совершенно иначе.

Кристи повернулась ко мне и, видимо, увидев что-то в моем лице, на миг сбросила маску.

– У вас просто очаровательный тур, мисс Макклинток, – сказала она. – Мне не терпится увидеть, что последует дальше.

– Это хорошо или плохо? – спросил Клайв.

– Кто знает? – ответила я. Лично мне виделись заголовки в журнале «Фёрст класс»: «С компанией „Макклинток энд Суэйн“ смерть устраивает себе отдых». Или того хуже: «Увидеть Карфаген и умереть – тур компании „Макклинток энд Суэйн“». На мой взгляд, эта идея Клайва уже почти привела нас к полной катастрофе. – Надо сказать, это единственное, что ей до сих пор понравилось в нашем путешествии.

– А что не понравилось? – спросил Клайв.

– Почти все, – ответила я. – Думаю, это путешествие не в ее вкусе.

– Например?

– Нет диет-колы. Нет лифта. Скучные развалины.

– Уж по поводу диет-колы ты могла бы что-то предпринять, – сварливо сказал Клайв.

– Пытаюсь, – ответила я. – Повсюду дала объявления. Возможно, через несколько дней прибудет ящик-другой на каком-нибудь судне.

– Разве нет больше ничего такого, что она любит пить?

– Есть, – сказала я. – Джин. В больших количествах. Могу добавить, почти по десять долларов за порцию.

– Фью! – присвистнул он. – Интересно, смогу ли я купить ящик диет-колы и отправить тебе самолетом.

– Неплохая мысль, Клайв, – сказала я. – Кристи так поглощает джин, что даже можешь пристегнуть ящик к сиденью. В бизнес-классе.

– О, ладно, продолжай в том же духе.

– Как магазин, Клайв? – спросила я, меняя тему, пока совсем не вышла из себя.

– Замечательно! – с восторгом ответил он. – Мы переустраиваем его, создаем совершенно новый вид.

– А старый чем плох? – спросила я, скрипя зубами.

– Собственно говоря, ничем. Но у Мойры есть блестящие идеи насчет того, как сделать его поэлегантней.

Поэлегантней! Зачем антикварному магазину выглядеть элегантно? И с какой стати моя подруга Мойра суется в мой магазин, когда меня нет в стране? На сей раз я разозлилась по-настоящему.

– Буду очень признательна, если вы с Мойрой не станете принимать подобных решений, пока меня нет, – резко сказала я. – Это и мой магазин.

– Лара, ты в дурном настроении. Если тебе не понравится, вернем все, как было.

– До свиданья, Клайв, – сказала я. Он был прав. Я чувствовала себя раздражительной, даже злой. Напомнила себе, что Клайв и Мойра сошлись из-за меня. Я болела, они беспокоились обо мне, сперва общались по телефону, потом лично, интересуясь, как я себя чувствую. И внезапно я поняла, что за этим кроется нечто большее. Мне пришлось примириться с их связью. В конце концов я согласилась вновь вести бизнес вместе с Клайвом, так как для Мойры было важно, чтобы мы с Клайвом ладили. Только я не ожидала, что она начнет вмешиваться в то, что я до сих пор считала своим, а не общим, в магазин.

* * *

В целом разговор этот был не особенно приятным, но казался в высшей степени любезным по сравнению с тем, который состоялся у меня с Брайерсом Хэтли через несколько минут после его возвращения в гостиницу.

– Одним словом, – сказал он, – диверсия. Раз уж вы спросили. И когда мне в руки попадут доказательства, что устроил ее этот мелкий, лицемерный подлец, жизнь его будет стоить немного.

Лицо Брайерса налилось кровью, он вскинул руку и потряс кулаком. При его высоком росте это было зрелище не из приятных, но я пребывала в таком гневе, что устрашить меня было невозможно.

– Меня не волнуют ваши проблемы, – прорычала я. – В два часа вы должны были быть в Керкуане. Вас там не было, мы были. И, между прочим, у нас была гораздо более веская причина не приезжать туда, чем у вас.

– Что же это за веская причина? – спросил он.

– Думаете, если один из членов группы погиб, это причина недостаточная?

– О чем вы говорите? – воскликнул Брайерс.

– Рик Рейнолдс мертв, вот о чем, – ответила я. – Говорю на тот случай, если вы об этом не слышали.

– Как это понять – мертв?

– Буквально. – Сколько мужчин, с которыми я общалась в тот день, не понимали слова мертв? – Он нырнул в бассейн в мелком конце.

– Господи, – произнес Брайерс, опустил руку и отступил на шаг. – Когда?

– Рано утром, – ответила я. – Видимо, когда только начало светать.

Брайерс повалился в кресло. Вид у него был совершенно потрясенный.

– Господи, – повторил он.

– Может, начнем этот разговор снова? – спросила я, сев напротив него. Это легкое препирательство происходило в одной из гостиных наверху, двухстворчатая дверь была закрыта так плотно, что мы могли говорить все, что думали. – Я спросила вас, о чем вы спорили с Риком вчера вечером, и почему вы не появились в Керкуане во второй половине дня, как обещали, чтобы быть нашим гидом. Пожалуй, говорила я несколько раздраженно. Приношу свои извинения. Оправданием мне, с вашего позволения, служит то, что вчера вечером я подвернула ногу, узнала, что Кристи Эллингем собирается писать в своем журнале гадости о нашем путешествии; потом утром я обнаружила Рика, лежащего вниз лицом в плавательном бассейне. После этого у меня состоялся телефонный разговор с деловым партнером, Клайвом, он еще и мой бывший муж, – не спрашивайте! – который, видимо, считает, что я должна была не допустить этой смерти, и более того, перестроить всю тунисскую экономику, чтобы добыть Кристи Эллингем диет-колы. Я пребывала в сильном напряжении целые сутки и стала, как указал Клайв, слишком раздражительной.

– Я тоже прошу прощения, – сказал Брайерс. – От всей души. Ваш тур для меня очень важен, и я не хочу все вам портить. Видит Бог, деньги нам нужны, но дело не только в этом. Мне доставляет удовольствие рассказывать людям о здешней археологии, и я хочу хорошо делать свою работу. Если примете мои оправдания, дело в том, что Хеди вчера вечером сообщил: двое наших рабочих ушли к конкуренту, перешли, так сказать, на сторону противника, и банк тянет с платежной ведомостью. Потом утром он приехал и сказал, что кто-то забрался в нашу контору и попортил там все, в том числе и очень ценную аппаратуру. Увидев, что произошло, я просто вышел из себя. Поехал искать человека, который, думаю – даже уверен – повинен в случившемся, некоего Питера Гровса. Мы с ним соперники уже почти два года, и это он сманил у меня двух рабочих. Нашел я его в Сусе и, боюсь, свалял дурака, накричав на него еще громче, чем кричал в разговоре с вами. Я несдержан, вы, должно быть, это заметили. Гровс, разумеется, все отрицал, потом кое-кто из его людей пригрозил вызвать полицию, и в конце концов я ушел.

– Принимаю ваши извинения, – сказала я, – и, надеюсь, вы примете мои. Я сама довольно несдержанна. Брайерс, возможно, дело в моей усталости, но все это мне совершенно непонятно. Вы работаете на археологическом объекте. Кто такой Питер Гровс? Ученый из другого университета? Вы соперничаете в науке? С какой стати кому-то портить все в конторе археолога?

Он с недоумением поглядел на меня.

– Понимаю, о чем вы. Видимо, мне нужно многое вам рассказать, – продолжал он, взглянув на часы. – Время ужина. Придется пойти и несколько часов быть обаятельными. Завтра у вашей группы день отдыха, который можно провести на пляже или где угодно. Для этого члены ее не нуждаются в нашей помощи и мудрых советах, так ведь? Может, встретимся где-нибудь завтра? Я повезу вас на объект, и мы поговорим. Обещаю объяснить все. Согласны?

– Согласна, – ответила я. – На сегодня с меня хватит.

Однако тот день для меня еще не закончился.

* * *

Я стояла в изумрудно-зеленом купальном костюме на утесе высоко над морем. Позади меня земля была в огне. Я понимала, что нужно выбирать между огнем и водой, но не знала, что делать. Вокруг слышались голоса. Брайерс говорил: «Уверяю, больше этого не случится», Кертис: «Я говорил, чтобы ты позаботился об этом, бестолковый кретин». Я обернулась и взглянула на пылающий город, потом на море, бьющееся о берег внизу. Приняв решение, подняла руки над головой ладонями наружу, так что распрямленные до отказа локти касались ушей. Оттолкнувшись ногами, я покинула горящую землю. Вода стремительно приближалась. Летя к ней, я увидела в пене волн Рика. От головы его тянулась струйка крови и вертелась вместе с движением воды. Потом чуть ниже поверхности увидела громадные скалы. Я поняла, что разобьюсь вдребезги. Представила себе расщепленные кости, череп, расколовшийся, как зрелая дыня при ударе о кирпичную стену. И проснулась, ловя ртом воздух, сердце сильно колотилось. На поиски одежды ушло несколько секунд.

Потом я поняла, что ощущала запах дыма не во сне, а здесь и сейчас. Вскочила с кровати, бросилась в коридор и увидела, что дым идет из-под двери номера Кристи Эллингем. Подергала дверь, но она была заперта. Я закричала во весь голос и почти сразу же услышала шаги позади. Бен крикнул: «С дороги!» и с разбегу ударил в дверь плечом. Ничего не последовало.

– Вместе, – сказал подошедший сзади Клифф, и двое мужчин одновременно ударили в дверь всей своей массой. По счастью, язычок замка сломался, дверь распахнулась, и Бен ринулся в стену дыма. Клифф хотел последовать за ним, однако Нора удержала его.

– Нет, Клифф, – воскликнула она. – У тебя больное сердце!

Я пошла было в комнату, но Клифф схватил меня.

– Бен не знает, где в этой громадной комнате кровать, – сказала я Клиффу. – Я знаю.

Вырвалась и бросилась в дым.

Ничто не могло подготовить меня к тому, до чего здесь будет жутко, дым ел легкие и глаза.

– Кровать справа, в алькове, – попыталась я крикнуть Бену, который был где-то внутри, но вместо слов изо рта вырвалось хрипение.

– Я не могу найти Кристи, – пропыхтел Бен в нескольких футах от меня. – В постели ее нет. Нужно убираться отсюда. Мы ничего не сможем поделать. Идите к двери.

Я понимала, что он прав. Повернулась и, потеряв ориентацию, стала искать выход. Ударилась ногой обо что-то и упала.

– Она здесь, – выдавила я. – На полу.

Я почувствовала, как Бен поднимает меня на ноги, потом, взяв ее за руки, мы поволокли тело по полу. Не знаю, удалось бы нам ее вытащить, но в проеме двери появился встревоженный Клифф, и несколько рук – Мухаммеда, Эда, даже Кэтрин – вытянули нас наружу, потом мимо нас пробежали несколько служащих с огнетушителем. Мы бросились в коридор, потом замерли, ошеломленные тем, что увидели.

– Что за черт? – воскликнул Бен, потому что это была не Кристи. Азиза закашлялась и открыла глаза.

Часть вторая

Multum ille et terris iactatus

Долго его по морям и землям далеким бросало

5

Грузовой манифест:

– Стеклянные бусы, одна амфора;

– Слоновая кость, одна амфора;

– Золотые украшения, одна амфора;

– Вино, двести амфор;

– Масло, двести амфор;

– Оливки, сто амфор;

– Медь, двести пятьдесят слитков;

– Олово, сто слитков;

– Серебро, сто слитков;

– Монеты, пять амфор;

– Один кедровый ящик, содержимое неизвестно.

Будь осторожен. Тени опасны. Пожалуй, нет, если таиться в них. Где искать это оружие? Маго. Не нравится он мне. Вчера ударил меня безо всякой причины. Но хуже того, он дурной человек. Сафат тоже. Однако Сафат глуп и потому не так опасен. Я нашел короткий меч, так ведь? Сразу же, в вещах Маго. У него же был и амулет Абдельмелькарта, разве не так? Убийца Маго или просто вор? Капитан будет знать.

Теперь проверь груз. Пифосы, так. В них содержится то, что указано. Амфоры, общим числом пятьсот пять. Олово, сто слитков. Серебро, девяносто девять. Недостает одного. Опять кража? Нет, украсть его очень трудно. Перед тем, как команда сойдет на берег, все слитки будут пересчитаны. Брошен за борт? Слишком ценен. Его должны возвратить на место. Притаюсь в тени и буду ждать.

Труп Кристи пролежал до утра, но к тому времени, когда меня и Бена выпустили из больницы, его уже не было. Очевидно, она пыталась выйти, но так же, как и я, потеряла ориентацию. Ее обнаружили скорчившейся между кроватью и гардеробом. Я решила, что Кристи была мертвецки пьяной и это состояние значительно сократило для нее шансы выбраться наружу.

Перед уходом мы с Беном заглянули к Азизе. Она лежала, привалясь к подушкам, бледная и слегка заплаканная. Муж сидел подле, держа ее за руку. Когда мы вошли, он встал.

– Что за тур тут у вас? – спросил Кертис. – Люди мрут, как мухи.

– Кертис! – прокашляла Азиза.

– Эта гостинца – опасное место. Вы не должны были размещать нас там.

– Минутку-минутку! – раздраженно произнес Бен. – Вряд ли тут вина Лары или гостиницы. Эта Эллингем вполне могла отключить детектор дыма, чтобы курить в постели.

– Лара пригласила эту суку в путешествие. Ради рекламы.

– Кертис, прошу тебя! – взмолилась Азиза.

– Вы ничего не забыли? – спросил Бен. Таким я его еще не видела. Мужчины стояли почти нос к носу, рыча друг на друга. – Если б Лара не подняла тревогу и не вошла туда – можно сказать, с риском для жизни – ваша жена почти наверняка была бы…

– Прекратите оба! – вмешалась я. – Неужели не видите, что расстраиваете ее?

Они пропустили мои слова мимо ушей.

– И что вообще делала ваша жена в той комнате? Вопрос был хорошим.

– Тихо! – приказала медсестра, войдя в палату. – Мадам Кларк нужен отдых. Джентльмены, выйдите, пожалуйста. Maintenant. Немедленно.

– Встретимся снаружи, Бен, – сказала я. – Азиза, вам нужно что-нибудь? Ночную рубашку? Что-нибудь почитать?

Азиза покачала головой. Вид у нее был очень скверный.

– Врач сказал, что, возможно, я смогу выписаться завтра. Спасибо, что меня вытащили, – добавила она. – И не обращайте внимания на слова Кертиса. Он расстроен, вот и все.

– Азиза, почему вы были в комнате Кристи?

Пусть я и была против того, чтобы Бен задавал этот вопрос, однако я была решительно настроена узнать, что произошло.

– Я выходила слегка пройтись возле гостинцы, – ответила она. – Увидела, что дверь комнаты Кристи чуть-чуть приоткрыта. Внутрь мог войти кто угодно, и после кражи ожерелья Кэтрин, денег Эда и всего прочего я подумала, что нельзя оставлять ее открытой.

– Выходили пройтись в это ночное время?

Несколько секунд Азиза не отвечала.

– Не спалось и не хотелось беспокоить Кертиса, – сказала она наконец.

– Итак, вы увидели, что дверь приоткрыта, и затем…

– Я не знала, оставила ли она ее приоткрытой нарочно, понимаете, для сквозняка или еще чего-то, поэтому постучала, потом вошла. Вдруг раздался свистящий звук, словно от брошенного предмета, и комната заполнилась дымом. Я пыталась найти дверь, но не могла.

– Когда я подошла, дверь была на запоре, – сказала я.

– Видимо, я хлопнула ею, когда вошла, и замок защелкнулся, – сказала Азиза.

Говоря, она теребила ниточку на больничном одеяле и не смотрела на меня.

– То, что случилось, ужасно, – сказала она. И всхлипнула.

– Отдыхайте, Азиза, – сказала я. – И если вам хоть что-то потребуется, пожалуйста, звоните мне в гостиницу.

Уходя, я оглянулась. Она лежала с закрытыми глазами, по лицу катилась слезинка.

Я была совершенно уверена, что Азиза лжет, но не представляла, что тут предпринять. Возможно, дело было как-то связано с манерой Кертиса бродить по ночам. Я не могла винить его за то, что он расстроен теперь. Еще несколько минут – и его жена стала бы третьим трупом в нашем туре. Это обратило мои мысли к остальным членам группы: возможно, они все подумывали потребовать деньги обратно и немедленно вернуться домой.

* * *

Когда мы вернулись в гостиницу, двое мужчин укладывали промокший матрац, вернее, его остатки, в полицейскую машину. Зрелище было очень печальным, и все это казалось совершенно ненужным. Если на то пошло, пользуясь выражением Джимми, эта смерть была еще более идиотской, чем смерть Рика.

Но двое из нашего тура, как бы беспечно они себя ни вели, были мертвы, и нас по возвращении приветствовала очень подавленная группа.

– Джамиля, – сказала я, отведя ее в сторону. – Мы с Беном решили отправить куда-нибудь остальных. – Она отнеслась к этому с пониманием. – Вам придется отвезти их в какое-нибудь особенное место. Знаете где-нибудь поблизости отличный ресторан, где обслуживают под открытым небом? Обращенный к воде патио или что-то в этом роде?

– Могу устроить что-нибудь в этом духе, – ответила Джамиля. – Я знаю как раз такое место.

– Отлично. Везите их туда, и пусть заказывают, что угодно. Мы все оплатим. Только вам придется управляться одной.

– Я справлюсь. Вы отдыхайте, – сказала Джамиля. – Обращаюсь ко всем, – сказала она, подойдя к группе на завтраке. – Прошу на минутку внимания. У нас будет сегодня нечто особенное, небольшой сюрприз.

– Многовато сюрпризов, на мой взгляд, – услышала я голос Джимми.

– Превосходный обед в одном из лучших ресторанов страны, – продолжала Джамиля, не прерываясь. – Нечто особенное, что мы будем считать частью тура.

– Надеюсь, свежие морепродукты, – сказал Бен. – И вино будет?

Он явно оправлялся очень быстро и, вопреки моим ожиданиям, вел себя как ни в чем не бывало.

– Конечно, – ответила Джамиля, обернувшись ко мне за подтверждением. Я кивнула. – Будет и выпивка.

– Пойду, лягу, – сказала я, ни к кому не обращаясь.

* * *

Несмотря на сильную усталость, я не могла спать, время от времени забывалась сном на несколько минут и просыпалась от жутких сновидений. К полудню оставила эти попытки и спустилась вниз.

– Мадам Суэйн, ваш муж звонил три раза, – сказал Мухаммед, протягивая мне три розовых листка бумаги с фамилией Клайва на каждом. – Мадам Сильвия сказала, что мы не должны беспокоить вас, пока вы отдыхаете.

– Спасибо, Мухаммед, – ответила я, разрывая сообщения. Очевидно, туда уже дошла весть о смерти Кристи и Клайв выходил из себя. Выслушать его тираду еще будет время.

Через несколько минут я была в городе, у таксофона, одном из немногих мест, не считая сетей больших американских отелей, откуда можно звонить прямо за океан. Взглянула на часы. В Торонто было шесть часов двадцать минут воскресного утра. Я все-таки опустила в прорезь две динаровые монеты и набрала номер.

– Роб, это я.

– О, – произнес сонный голос. – Рад тебя слышать. – Пауза. – Все в порядке?

– Не совсем, – ответила я. – Мне нужно было услышать дружелюбный голос. Понимаю, что еще рано.

– Ничего. Что случилось? – спросил Роб с беспокойством. Я рассказала.

– Ужасно, – произнес он. – Но твоей вины здесь нет, имей это в виду.

– Знаю, – печально сказала я. – Только это было очень неприятно, и Клайв уже думает, что я все порчу – еще даже до того, как узнал о Кристи.

– Не понимаю, почему ты снова стала вести бизнес с этим типом, – сказал Роб. Клайва он недолюбливал. – Мойра поняла бы, если б ты ответила отказом на его предложение.

– Знаю, – снова сказала я. В ту минуту это слово казалось верхом моих разговорных способностей. – Ты не представляешь, какой скверной была эта идея. Пожалуйста, не спрашивай, почему. Однако, может он и прав, что я порчу это путешествие.

– Не думаю, – ответил Роб. Он был очень любезен.

– Ты полицейский и, надо полагать, постоянно видишь вещи подобного рода. Вытаскивал кого-нибудь из бассейна с проломленным черепом?

– К сожалению, да. Дважды. Правда, один раз из озера. Однако разницы никакой.

– Что происходит, когда они ударяются о дно? – спросила я.

– Что? – произнес он. – А, понимаю. Твой человек погиб. Видимо, утонул. Если их вытащить своевременно, они обычно оказываются парализованными. В некоторых случаях парализует только руки и ноги.

– Меня, собственно, интересует, что происходит с головой.

– Лара, не слишком ли это ужасно? Зачем тебе знать?

– Роб, думаю, мне нужно как-то понять это, – ответила я. – Может, я стану легче относиться к тому, что не вытащила его вовремя.

Упоминать, что меня преследуют сновидения, заставляющие усомниться в выводах местных полицейских, особого смысла как будто не было.

– Не думаю, что следует говорить это тебе, но в основном они ломают шею. Я не врач, но полагаю, что темя и шея принимают на себя весь вес тела, один позвонок смещается и разрывает спинной мозг. Степень парализованности зависит от того, где он разорван.

– Пожалуй, меня, в сущности, интересует, не убила ли я его, вытащив из бассейна. Должна я была понимать, что у него сломана шея?

– Вряд ли на глаз можно было определить, что шея у него сломана, а если б оставила его на дне до тех пор, пока не прибудет кто-то, разбирающийся в повреждениях шеи, ему это не особенно бы помогло, так ведь? Не изводи себя, Лара. Ты сделала, что могла. Если б он не пошел купаться в одиночестве, то, может, кто-нибудь вытащил бы его своевременно. Судя по тому, что ты рассказала, он сам повинен в своей смерти.

– Знаю, но у меня из головы не идет, что он лежит там в сознании и не в силах помочь себе. Человеком он был не особенно приятным, но этого не заслуживал. А Кристи…

– Лара, если собираешься спросить меня, что происходит с легкими людей, которые умирают, куря в постели, то откажись от этой мысли. Я не отвечу. Думаю, тебе нужно постараться поспать. Завтра будет легче, – мягко сказал Роб.

– Кто там с тобой? – внезапно спросила я. Я была готова поклясться, что слышала сонный женский голос, спрашивающий, с кем он разговаривает.

– Никого.

Я с душевной болью поняла, что это ложь.

– Пожалуй, воспользуюсь твоим советом. Пойду посплю. Спасибо, что взял трубку, – добавила я.

– Лара, – сказал он. – Мы поговорим об этом, ладно? Я имею в виду, мы ведь, в сущности, не… так ведь?

– Все равно, – сказала я. – До свиданья, Роб.

Это правда, мы, в сущности, не были любовниками. Не миновали стадии объятий и поцелуев. Вечно что-то мешало: его дочь, мой магазин, его работа – и тот или другой из нас отказывался от этой мысли. Но когда я чувствовала себя совершенно несчастной, мне хотелось поговорить с Робом, услышать его приятный, спокойный голос, и знание, что у него кто-то есть в раннее воскресное утро, нисколько не улучшило моего настроения. Однако, если взглянуть на вещи оптимистически, я узнала, что мне нужно было знать, хотела я того или нет, о Робе и Рике Рейнолдсе.