355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лин Гамильтон » Мальтийская богиня » Текст книги (страница 3)
Мальтийская богиня
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 03:50

Текст книги "Мальтийская богиня"


Автор книги: Лин Гамильтон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Это твое воображение, Лара! – приструнила я себя. – Это все из-за разницы часовых поясов. – Мой голос зазвенел в пустой комнате. – Ложись в постель! – приказала я себе.

Вернувшись в спальню, я моментально заснула. Мне приснился мужчина в темном облачении, манящий меня к краю бездны.

Глава третья

Храмы из камня, исполинские и грубые. Мегалиты – крупная, почти циклопическая кладка, выполненная вручную или самыми примитивными орудиями труда.

Какое рвение, какая богобоязнъ двигала вами, строители храмов! Это я. Жизнь, смерть, возрождение заложены в моем образе сначала под землей, затем над раскинувшимся морем. Подношение, жертвоприношение животных, едкий запах жженых трав. Потом вдруг снова тишина. Куда вы удалились, благоговеющие передо мной?

– Почему он так сидит? – распирало меня любопытство.

– Кто? – не поняла София.

– Водитель автобуса. Почему он сидит как бы слева на краю сиденья и тянется вправо к рулю?

– Потому что, боже ты мой, он ведет автобус! – с легким раздражением объяснила девица.

Алекс прочитал мне лекцию перед отъездом, не раз подчеркнув, что Мальта – страна истовых католиков, но я не думала, что до такой степени. Одной моей половине, довольно циничной, хотелось расхохотаться, а другую сторону моего «я» защемило от искренности религиозных чувств.

Я буквально просочилась между Энтони и Софией – его хорошенькой подружкой – на двухместное сиденье автобуса, направлявшегося в Валлетту.

* * *

Несмотря на тревожный сон, я проснулась очень рано и после минутного колебания вышла на балкон. Место, казавшееся ночью зловещим, сейчас преобразилось. Я стояла лицом к скалам, выглядевшим еще вчера такими застывшими, а сейчас восходящее солнце вдохнуло в них жизнь, пропитав цветом меда. Море с ревом набегало на край скалы, откуда простиралась величественная даль Средиземного моря, переливаясь мгновениями то черным, то желтым и, наконец, голубым цветом, почти кобальтовым. Мое ночное видение теперь казалось мне полной нелепицей.

До приезда Энтони оставалось несколько часов, которые я посвятила осмотру вещей и составлению плана работы. Марисса оставила мне завтрак – кофе, бекон, яйца. Хлеб, который я с удовольствием ела вчера, за ночь стал черствее камня. Невольно я сравнила особенности мальтийского хлеба с изобилием пищевых добавок в нашем. Здешний хлеб готовят с таким расчетом, чтобы съесть в день выпечки.

* * *

Не устояв перед искушением проверить задворки дома, я наконец с легкой нервной дрожью в коленях вышла осмотреть обрыв. Как и предупреждал меня Иосиф, спуск к морю оказался очень крутым. Одержимая мыслью найти следы вчерашнего якобы гостя, я принялась прочесывать каждую пядь каменистого грунта. Даже если он и побывал вчера здесь, то не оставил ни единого следа.

Вернувшись в дом, я сбросила чехлы с мебели, теснившейся в углу гостиной, и проверила каждый предмет по описи, составленной Галеа. Все, казалось, было в порядке, и я нашла место для каждой вещи согласно точному плану хозяина. Развернув пару ковров, я отметила их наличие в списке. Я даже обозначила размеры мебели, ожидаемой из дома четы Галеа и моего магазина. Вооружившись этой информацией, я начала разрабатывать график подготовки дома к приезду его владельца.

Я взяла на заметку все строительные недоделки: отсутствие верхнего света в гостиной, старая штукатурка в некоторых местах. Невообразимой величины гобелен надлежало водрузить на стену прямо над софой, поэтому я решила повесить эту махину в самую последнюю очередь, когда стены оштукатурят, а мебель расставят по местам. Спустя два часа «мышиной возни» я нашла способ ускорить трудоемкий процесс «тяни-толкай». Но задача состояла в том, чтобы в течение трех дней поэтапно выполнить все операции до прибытия следующей партии груза.

* * *

Рыжий автобус, который давно пора было сдавать в утиль, катил по шоссе, затем притормозил, выпустив на волю Энтони и его пухленькую, но премилую спутницу.

Увидев меня, он помахал рукой в знак приветствия.

– Это София Дзаммит, моя подруга, – запыхавшись после небольшой пробежки, сказал он. – Она поедет с нами, если вы не возражаете.

– О чем речь! Приятно познакомиться. София. – Я сунула в руку Энтони ключи от машины. – Может быть, ты и поведешь машину?

– А вы не против? – спросил он, сгорая от желания сесть за руль.

– Нисколечко.

Но машина никак не заводилась. После нескольких попыток и в том же расчудесном настроении Энтони нехотя вышел из развалюхи и припустил на шоссе, неистово размахивая руками. Вскоре на дороге появился еще один автобус, дряхлее первого, и мы бросились догонять его.

* * *

Мальтийский общественный транспорт не является безликим. Судя по любопытному внутреннему убранству, водитель являлся владельцем автобуса. Едва мы приблизились к этой рухляди, я заметила, что лобовое стекло разрисовано красными цветами и какими-то орнаментами. Флажки разных стран торчали из раструбов, припаянных к радиатору. У автобуса даже было имя. Затейливо накарябанные буквы вдоль салона сообщали, что этот рыдван «Старый, но сексуальный». А почему бы и нет, подумала я, невольно сравнивая с ним себя, плавно въезжающую в этот самый средний возраст. Если бы такой титул присвоили мне, это было бы лучшее, на что я могла претендовать.

Личность водителя в полной мере отразилась на оформлении салона автобуса. Над водительским местом горела неоновая вывеска, время от времени вспыхивающая словами «Аве Мария». Над лобовым стеклом мерно покачивалась при движении пластиковая статуэтка Пресвятой Девы с младенцем, окруженная сухими цветами и заключенная в пластиковый колокольчик, ближе к водителю – фото цветущего вида моложавой женщины, явно не Девы Марии. Мальта и все ее жители начали открываться мне с весьма неожиданной стороны.

Не знаю, что я могла увидеть на Мальте в ретроспективе, если в головокружительном по времени проекте Мартина Галеа я нашла лишь час-другой на ознакомление со страной. Алекс снабдил меня необходимыми сведениями относительно этой группы островов в середине Средиземного моря, расположенных в шестидесяти милях от Сицилии и в двухстах милях от Ливии. Население составляет более трехсот пятидесяти тысяч человек. Мальта, как ни крути, самый крупный из островов: семнадцать миль в длину и девять в ширину. Гоцо – соседний малозаселенный остров – составляет треть площади Мальты. Комино – остров-невеличка – туристический рай и предмет гордости страны, где обитает только горстка коренных жителей.

Алекс также рассказал мне, что одна из главных отраслей экономики Мальты – туризм, поэтому я ожидала увидеть средиземноморского двойника Карибских островов, где много солнца, песка и моря.

В любом случае я полностью не была готова к тому, что увидела. Сельская местность естественного желтого цвета скал, являющихся ее фундаментом, производит впечатление картинки, нарисованной пастелью. Низкие стены, пересекая ландшафт, удерживают почву от размытия и влагу в ней после дождя и создают значительные по размерам газоны с очень красивыми цветами. Хотя я так и не увидела ни одной реки и вокруг не было взмывающих ввысь деревьев, суровая красота этих мест не оставила меня равнодушной.

Мы миновали поселки, построенные сплошь из желтого камня, и ехали по дороге, которая уходила за линию горизонта, то и дело встречая на пути купола многочисленных церквушек. Гужевой транспорт делил дорогу с автобусами, такими, как наш, и автомобилями всех возрастов и марок. Одним словом, остров, как и автобус, в котором мы путешествовали, производил более сильное впечатление древности и современности.

Спустя некоторое время автобус благополучно доехал до пункта назначения, и я впервые окинула взглядом Валлетту. Полностью обнесенный крепостной стеной, сложенной из желтого местного камня, город, точнее его центр, казался выше, чем его окрестности. Мы прошли пешком по мосту, перекинутому через ров, более похожий на канаву, и, миновав ворота, остановились на городской площади, окруженной магазинами, рекламными щитами и непрерывной цепью лотков, торгующих гамбургерами. Здесь Энтони стал знакомить нас с шедеврами своего знаменитого предка.

– Джероламо Кассар был величайшим архитектором Мальты, знаменитым зодчим мальтийских рыцарей, – торжественно начал он свою экскурсию и выразительно посмотрел на меня, чтобы я прониклась старинным духом, витавшим над Валлеттой.

Я тщетно пыталась настроиться на серьезный лад. Рыцари Мальты были, если мне не изменяет память, рыцарями святого Иоанна, госпитальерами, изгнанными из священной земли в XV веке и в конце концов осевшими на Мальте. На этом мои познания исчерпывались, и я, как нерадивый ученик, опасаясь контрольной проверки, кивнула и сделала умное лицо. Энтони, видимо, удовлетворенный моим притворством, продолжил:

– Кассар построил этот город. С самого начала он помогал Франциско Лапарелли – итальянцу, который работал с Микеланджело. Лапарелли был личным зодчим папы римского и семейства Медичи в Италии. Папа послал его сюда в 1566 году помочь рыцарям строить новую столицу, сильно разрушенную во время осады острова турками. Лапарелли приказали сделать генеральный план города всего за три дня. Через два года он уехал, а работа по возведению города и проектированию самых важных зданий легла на плечи Кассара. Сначала он разровнял горный кряж, на котором мы сейчас стоим, чтобы подготовить место для фундамента, а затем возглавил строительство фортификационных сооружений, то есть крепостных стен. – Энтони, как заправский экскурсовод, обвел рукой городские укрепления. – Он построил церковь напротив – церковь Святой Катарины Италийской.

После столь пространного вступления Энтони повернул направо, а мы – за ним, и бодро зашагали к величественной ратуше, прикрытой с флангов двумя пушками, у зеленых дверей которой стояли гвардейцы. Резной орнамент придавал фасаду нарядность. Вдоль него рядами тянулись внушительных размеров окна на расстоянии друг от друга, рассчитанном с математической точностью, а угловые камни замыкали лицевую часть здания.

– Это официальное представительство премьер-министра Мальты – одно из детищ архитектурного гения Кассара, но впоследствии реконструированное другим мальтийским архитектором Андре Белли. Кассар считал, что в городе-крепости здания должны строиться без особых прикрас, таких как колонны или мраморный орнамент. Белли добавил больше нарядности, барочных деталей. Мистер Галеа сказал, что Белли нашпиговал это здание всякой всячиной, хотя проектировал его Кассар.

Как бы все это познавательно ни было, я поймала себя на том, что изо всех сил стараюсь подавить улыбку, Энтони рассказывал так, будто приготовил хорошо отрепетированную речь, что-то вроде школьного доклада, где для вящего эффекта подобрано и выучено каждое слово. Его мать упомянула, что Галеа сильно повлиял на Энтони, и я почти физически ощущала это влияние, слегка затушеванное помпезностью речи мальчика. Я уверена на все сто, что Галеа водил его по Валлетте, и представила их вдвоем – Энтони, внимавшего каждому слову наставника с затаенным дыханием, и нежившегося в ребячьем восторге Галеа. Я искренне надеялась ради Софии, что любовь к архитектуре и слишком театральная речь были единственными чертами Галеа, которые Энтони выбрал для подражания.

Между тем юноша пристально смотрел на меня в надежде услышать какие-либо комментарии. Чтобы не разочаровывать его, я на полном серьезе, стоившем напряжения всех моих душевных сил, сказала, что это здание – настоящий шедевр, неважно, напичкано ли оно украшениями или нет, и он остался доволен. Предоставив мне несколько минут прочувствовать глубину архитектурного замысла, Энтони поднялся по ступеням правительственной резиденции.

– Энтони, давай покажем Сады, – умоляюще посмотрела на него София. – Они великолепны.

Наш гид, видимо, не желал отклоняться от намеченного маршрута.

– Позже, – ответил он.

Но София упорствовала. От меня не ускользнуло ее упрямство, скрытое за детской робостью. Но самое главное, что она оказалась права. Сады – или, точнее, Аппер Барракка Гарденс – сами по себе являлись отрадным зрелищем: здесь в изобилии росли деревья, кустарники, цветы, а украшением служила парковая скульптура. Изюминкой этого сада, объяснила мне София, считался ретроспективный вид на знаменитую Большую Гавань, окруженную стенами, сторожившими в XVII веке вход в крепость Рикасоли, а в дальнейшем крепость Святого Анджело. Выигрышное расположение Садов давало возможность оценить красоту города, окруженного с трех сторон водой.

Следуя маршруту, мы вернулись на улицу, которая шла параллельно центральной. Здесь Энтони показал еще одно здание – Центральный почтамт, построенный, конечно же, по проекту Кассара. Подавшись немного назад, чтобы полюбоваться особой прелестью сооружения, я неумышленно наступила кому-то на ногу. Я обернулась, чтобы «молить о пощаде», как вдруг лицом к лицу столкнулась с тем странным типом, прилетевшим со мной одним рейсом. Это был он – Великий Белый Охотник – в своем бутафорском одеянии цвета хаки. Казалось, он не признал меня, что было мне на руку, и после соответствующих слов сожаления с моей стороны и прощения с его мы мирно расстались, а Кассар-Фарруджиа продолжил свою пешую экскурсию.

От почтамта мы вернулись на центральную улицу, пройдя по маленькому переулку, называемому улица Мелита. Мы свернули вправо от городских ворот на улицу Республика, являвшуюся главной торговой улицей города, и обнаружили великое множество маленьких магазинчиков, разместившихся в нижней части некоторых очень старинных домов.

Через квартал или чуть дальше Энтони остановился и представил моему вниманию государственный археологический музей.

– Построен Кассаром, – уточнил он, млея от счастья. Затем, чуть насупившись, с детской обидой сказал: – Сейчас здесь одни горшки и жирные тетки.

София зло фыркнула на него, а он, обвив ее талию рукой, с нежностью прижал к себе.

– Софи серьезно изучает античную историю, а не архитектуру Кассара, – с сожалением заметил он. – Из-за своего пристрастия она торчит здесь все дни напролет. А жирные тетки – это статуи, которые нашли при раскопках древних городов на острове.

– Я тоже увлекаюсь археологией, София, – заметила я, – и ты должна поделиться со мной своими изысканиями, но только позже. – Девушка зарделась от удовольствия.

Постояв немного у подножия музея, мы прошли несколько ярдов по улице, и я снова увидела Великого Белого Охотника. Думаю, что он тоже заметил меня, но вида не подал и довольно проворно юркнул в какой-то магазинчик.

Вскоре нашему взору предстал собор во всей своей исполинской мощи. Подобно всем другим проектам зодчего, он имел величественный, но суровый вид, хотя одновременно с этим от него веяло определенной торжественностью, которую я сразу оценила. Перед собором ютился маленький рынок, и у нас с Софией сразу возникло желание пройтись по рядам, но Энтони пресек наши поползновения и настоял на ознакомлении с памятником архитектуры.

– Этот собор Святого Иоанна – одно из величайших творений Кассара – не единственная церковь в городе, но самая крупная и значительная. Он называется двуединый кафедральный собор, – произнес юноша с некоторой надменностью, – поскольку Мальта, в отличие от других стран, имеет два официальных собора. К сожалению, внутренняя часть полностью переделана в стиле барокко, естественно, не Кассаром, – со значительной суровостью закончил он.

– Можно заглянуть внутрь? – спросила я.

Покоренная нескрываемым энтузиазмом Энтони в восхвалении его ненаглядного пращура, я захотела познакомиться со столицей поближе и рискнула произнести:

– Уверена, что сравнение внешнего вида и внутренней отделки поможет мне лучше понять творчество Кассара.

Парень бросил на меня испытующий взгляд.

– Хорошо, давайте войдем, – пожал он плечами.

София одарила меня радужной улыбкой, указывающей на то, что она раскусила мою уловку, но вполне согласна мне подыграть.

Интерьер собора не имел ничего общего с внешним аскетизмом. Фактически вся поверхность, каждый дюйм церкви были орнаментированы резными арабесками и покрыты позолотой. Алтарь, отделанный серебром и лазуритом, возносился, расписанный фресками, под своды. Мраморные надгробные плиты, вмурованные в пол, являлись его неотъемлемой частью. С обеих сторон к собору примыкали узкими маленькими коридорами капеллы. Я насчитала восемь или девять.

Обозревая лоно церкви, перед одной из самых прелестных капелл, сообщающейся с серебряными вратами, я заметила ВБО. Увлекшись рассматриванием внутренней отделки капеллы, этот тип не слышал моего приближения.

Не имея ни малейшего желания вступать с ним в беседу, я попыталась проскользнуть мимо, но мысок моей туфли задел за выступ каменного пола и я споткнулась. Он быстро оглянулся и увидел меня. Я предположила, что он счел меня набитой дурой, памятуя о первом топтании на его ноге, поэтому выдавила вымученную улыбку. Он отпрянул с напускным безразличием, которое я нашла забавным, и мы оба продолжили осмотр достопримечательностей, как будто ничего не произошло.

Бегло обозрев церковь, Энтони и София присели на церковную скамью, и, несмотря на то что мне хотелось еще побродить по ее капеллам, общим голосованием было решено покинуть Божий храм.

Пройдя до конца центральной улицы, мы оказались на городской площади, где был установлен в полной рост памятник королеве Виктории, вокруг которого кружились в пестром хороводе зонтики, укрывавшие утомленных полуденной жарой туристов за столиками уличных кафе.

С другой стороны площади крепким монолитом сливалось с каменной подошвой еще одно заметное здание города, в сдержанном стиле которого я узнала основателя Валлетты – Кассара.

– Кассар? – спросила я.

– Вы узнали! – едва не прослезился от счастья будущий архитектор. – Это – Палата представителей.

От меня не ускользнуло, с каким вожделением София посматривает на поднос с пирожными, выставленный в одном из кафе.

– Могу я угостить вас кофе с пирожными? – предложила я. – В знак благодарности за потрясающую экскурсию.

– Мы сюда еще вернемся, – строго сказал Энтони. – Здесь есть еще один шедевр, стоящий вашего внимания: Средиземноморский конференц-центр.

В данный момент я не особенно слушала Энтони, частично из-за болезненного привыкания к местному времени, но больше из-за того, что меня загипнотизировала знакомая шляпа хаки, торчавшая из воскресной толпы, удаляющейся в указанном Энтони направлении. Затем я вновь переключилась на молодую пару, и София, почувствовав мое утомление, слегка толкнула локтем своего спутника.

– А что? – сказал он с напускной оживленностью. – Кофе – это великолепно!

Этот тайм-аут дал мне возможность посмотреть туда, где последний раз мелькнула шляпа ВБО, но она уже исчезла из моего поля зрения.

Поскольку мы выбрали столик на площади за Палатой представителей, я была счастлива наконец-то присесть и оглядеться вокруг. Увидев Валлетту глазами Энтони как прекрасный город дворцов, площадей и церквей, я напрочь забыла о магазинах для туристов и многочисленных рекламных щитах, развешанных вдоль улиц. От меня не скрылось, что генеральный план застройки и архитектурный стиль героя Энтони – великого Джероламо Кассара – были тесно взаимосвязаны. Действительно, зодчий задал городу характерный стиль, определив его структуру на столетия вперед. Город поистине являлся передовым достижением мировой архитектуры, и я была признательна Энтони за его экскурсию.

Мы заказали кофе, а я, почувствовав, что проголодалась, купила пару маленьких пирожков, называемых «пастицы», начиненных сыром, горохом и луком. Энтони и София попросили сладкое. Я, будучи туристкой и приглашающей стороной, попробовала все и была вынуждена признать своих новых друзей большими сладкоежками.

Пока мы подкреплялись, я упомянула, что хотела бы приобрести путеводитель по островам, чтобы увидеть как можно больше, если представится случай.

Покончив с лакомством, Энтони поднялся с места и сказал, что точно знает, где продается такой путеводитель, и достанет мне экземпляр немедленно. Несмотря на его протесты, я настояла на оплате всех расходов.

Нежась в солнечном тепле, мы с Софией говорили мало. Она была застенчива и молчалива.

– Наверное, в путеводителе есть исчерпывающая информация о Джероламо Кассаре, – завела я разговор, заговорщицки подмигнув девчонке.

Она захихикала.

– Думаю, вы правы. О-о-чень длинный раздел, – пропела она.

– Энтони – милый парень, – сказала я, выступив в данный момент в роли обожающей тетки или в каком-то другом родственном амплуа.

– Вы находите? – расцвела София. – Даже если он без конца говорит о Джероламо Кассаре?

– Трудно, знаешь ли, стать признанным архитектором, – произнесла я сакраментальную фразу подобающим голосом. – Годы уходят на учебу и накопление опыта. Многие люди так никогда и не оценят чьих-то творений. А потом, видишь ли, тяжело бороться за заказы, начать… одним словом. Должно быть, еще труднее заниматься проектированием, а затем выставлять свои работы на суд зрителей.

– Думаю, нужно, чтобы тебе доверяли как профессионалу.

Она кивнула в знак согласия:

– Я считаю, у него получится!

– Вы замужем? – через минуту спросила София, взглянув на мои руки.

– Больше нет, – искренне поделилась я.

– А бой-френд есть?

Мне захотелось объяснить ей, что в ее возрасте такое понятие, как бой-френд – органичное дополнение к пока еще свободной девичьей жизни, а в моем дело обстоит несколько иначе, но быстро погасила свой порыв назидательности.

– Да. Моего бой-френда зовут Лукас. Он – археолог, – заговорила я на их языке.

– Ой! – воскликнула она от радости. – Тогда, значит, вы тоже увлекаетесь археологией?

София оживилась еще больше.

– Я изучаю историю. Нам в школе не очень много рассказывают о нашей истории, все больше о чужой, – высказала она свою точку зрения, холодно поглядывая на статую королевы Виктории. – Нам сейчас преподает новая учительница. Она приехала из Англии на год, но знает об истории Мальты больше, чем те специалисты, которых я раньше встречала. Она рассказывает нам о древних археологических раскопках и говорит, что среди самых старых они самые важные в Средиземноморье. С раннего детства я собиралась поехать посмотреть на них, ведь у меня нет ни малейшего представления о раскопках. Я с трудом верю тому, что она рассказывает. Мы даже ставим пьесу о прошлом Мальты, начиная с древнейших времен. – София робко улыбнулась.

– Так это же замечательно!

– Вы так считаете? Только честно! – Софии не терпелось знать мое мнение.

– Да, – не кривя душой, ответила я.

– Во вторник вечером она читает лекцию в университете. Я хочу пойти, но родители не разрешают мне идти одной и сами не хотят. Они считают ее рассказы о древних богах и богинях сущей ересью. Не знаю, согласится ли Энтони, ведь ему приходится заниматься каждый вечер, чтобы поступить на следующий год в академию. Не думаю, что…

– Я с удовольствием составлю тебе компанию, – напросилась я. А почему бы и нет? Я рассудила, что к тому времени проведут электричество, закончат покраску, да и мебель будет на подходе. Пара часов вне стен чужого дома никак не отразится на ходе дел. – Только скажи мне, когда и где, – с готовностью произнесла я.

Как только Энтони вернулся с обещанной брошюркой, тут же показал раздел о Кассаре.

София с хитрецкой усмешкой поглядела на него. Энтони, узнав, что я собираюсь пойти с ней на лекцию, решил к нам присоединиться. Мы договорились встретиться на месте, и он, развернув карту, вклеенную в путеводитель, показал кратчайший путь. Энтони не преминул показать и другие достопримечательности, к которым прикасалась рука маэстро, включая дворец Вердала, находившийся недалеко от дома Галеа.

Затем мы удобно уселись рядком, чтобы полюбоваться, как дневное светило превращает желтые камни строений в золото. Эффектное зрелище!

И пока наша компания отдыхала, я кожей почувствовала, что за нами, случайно собравшимися вместе людьми, неотрывно следят чьи-то глаза. Не знаю, откуда возникло это ощущение, возможно, остаточное явление третьего глаза, унаследованного от наших ранних предков, живших в более опасные времена. Но я считаю, что человек никогда не ошибается, когда у него возникает подобное ощущение. Я пробежалась взглядом по толпе и в тени колонны под аркадой, раскинувшейся с другой стороны площади, заметила знакомую фигуру.

– Да, этот остров слишком мал, чтобы здесь разминуться, – сорвалось у меня с языка. Стараясь скрыть свою неловкость, я показала собеседникам своего незадачливого попутчика.

– Ну и наряд! – аж присвистнул Энтони.

Не успели мы перевести взгляд на Великого Белого Охотника, как он с ловкостью змеи отпрянул назад и растворился в толпе туристов.

– Ах, какой пугливый! – съязвил мой экскурсовод.

– Гадкий! – возразила София.

Я не могла не согласиться с ней. Мне казалось, что наблюдавший за нами тип делал это не из добрых побуждений. Тем не менее, попытавшись стряхнуть нехорошие предчувствия, я с ребятами еще раз обошла залитую солнцем площадь, порадовалась ее красоте и самобытности. Но настало время возвращаться домой.

Никаких изменений в доме Галеа я не обнаружила, кроме дохлой кошки, висевшей на ветке небольшого дерева на заднем дворе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю