Текст книги "Мальтийская богиня"

Автор книги: Лин Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Сказав это, я поняла, что у этого пекущегося о законах офицера полиции мое мнение не вызывает доверия.

Он окинул меня презрительным взглядом:

– Я уже читал о них. Как этого чокнутого итальянского профессора зовут-то? Эко, так ведь? Он написал об этом книгу.

– «Маятник Фуко»?

– Верно. Классная книжка, я бы сказал. Великое художественное произведение. Надеюсь, вы говорите не о тайных обществах, которые правят миром без нашего ведома. Значит, Грэма, если его и впрямь так зовут, убили, чтобы скрыть преступный заговор или что-то в этом духе? Поэтому его буквально нанизали на меч, чтобы не совался куда не надо.

В устах Роба все это прозвучало довольно неубедительно.

– Не совсем так, – сказала я, запинаясь.

* * *

Почти сразу после моих слов зазвонил телефон, чтобы усугубить мое замешательство. Это был Алекс, желающий разузнать о том, как идет следствие. Я рассказала ему о ходе расследования и услышала сочувствие в его голосе.

– Надеюсь, Лара, ты еще не ушла с головой в дела следствия, а? Предоставь это полиции, – жестко сказал он.

– Я знаю. Между прочим, рядом со мной сейчас находится полицейский. Так что не волнуйся, Алекс. – Я было хотела попрощаться, но передумала. – Если сможешь, узнай, что за человек Минтоффа. Оно не дает мне покоя, с тех пор как я услышала о нем.

– Нечего и узнавать. Я и так все знаю, – с легкостью выдал мне Алекс. – Раньше я плавал на торговом судне и несколько раз заходил на Мальту. В старые добрые времена путь пролегал из Саутгемптона до Мальты, затем на Кипр, а пунктом назначения был Бейрут. Большая Гавань являлась самым географически удобным портом, куда заходили корабли. Роскошное место, хотя, конечно же, моряки все время отирались в Гате.

– Ради бога, скажи, что это за Гат?

– Сначала дай мне ответить на твой первый вопрос. – Он рассмеялся. – Минтофф – Дом Минтофф – лидер лейбористской партии, в течение многих лет остававшийся на посту премьер-министра. В середине пятидесятых он руководил Мальтой, насколько я помню. Человек Минтоффа, как я предполагаю, – это его единомышленник. Минтофф, как поговаривали некоторые, был политиком-романтиком. Сегодня он считал, что ты его друг, а завтра – что злейший враг. После войны Минтофф сразу же хотел присоединить Мальту к Великобритании, чтобы иметь представителей в Палате общин со всеми вытекающими последствиями. Он провел по этому вопросу референдум, и большинство мальтийцев тогда проголосовали за присоединение, но британцы отнеслись весьма прохладно к этой идее. Тогда Минтофф отдалился от британцев и стал выдвигать идею независимости. Мальта обрела самостоятельность в 1964 году, если не ошибаюсь. Если тебе доведется вступить с кем-нибудь в политическую дискуссию, хотя и не советую это делать, ты обнаружишь, что политика на Мальте – это очень животрепещущая тема.

– Это объясняет, почему Ёжик счел Джованни предателем, когда тот изменил свою политическую ориентацию.

– Я понятия не имею, кто такой Джованни, и никогда ничего не слышал, что там тебе наговорил какой-то Ёжик, но суть проблемы верна. Политика на Мальте поделила целые сообщества, и время от времени там случаются всплески насилия. Но ладно, я и так тебе все уши прожужжал. Пора освободить линию.

– Не торопись, Алекс! Что такое Гат?

– Видишь ли, Гат – это глухая улица в Валлетте, единственное место, где рыцарям дозволялось устраивать дуэли. Ты заметила, что некоторые улицы в городе с крупными подъемами выложены ступенчато? Только так рыцари в полном вооружении взбирались по крутому склону. Ступени как раз рассчитаны на шаг рыцаря в доспехах. Позднее улица стала местом таверн и кабаков. Ты можешь там навлечь на себя множество бед, если не позаботишься о своей безопасности. Представляю, как там сейчас все привели в порядок с момента моего последнего захода на Мальту. – Алекс шумно выдохнул в трубку и замолк.

– Алекс! Ты открылся мне с совершенно новой стороны, о которой я даже не догадывалась, – рассмеялась я.

– Дорогая, умоляю, держись подальше от не касающихся тебя тревог и забот. Будь умницей! – сказал он и закончил разговор.

* * *

Я передала Робу суть своего разговора с Алексом, сделав акцент на политических распрях. Роб притих, пока я говорила, видимо, потому, что рассказ о своих ранениях каким-то образом расстроил его. Я приняла его молчание как должное и приступила к обдумыванию наших последующих действий.

– Наверное, нам необходимо переговорить с парнем по имени Джованни – закадычным другом Мартина Галеа. Может статься, что убийство носит политический характер. Уверена, что будет не очень сложно добиться встречи с членом кабинета министров. Возможно, он тоже входил в список приглашенных гостей на предстоящем рауте в доме Галеа. Может быть, даже помог ему устроить все это.

– Сомневаюсь, что Галициа имеет какое-либо отношение ко всему этому. Думаю, легче будет попросить аудиенцию в кабинете министров, чем вступить с ним в контакт, – ответил Роб.

Я почувствовала покровительственные нотки в его ответе, и это раздразнило меня. Мысль провести свое маленькое расследование без его ведома не давала мне покоя.

Свои следующие слова он произнес безо всякого высокомерия, но мне показалось, что он прочитал мои мысли.

– Полезно вспомнить слова Джорджа Бернарда Шоу из «Человека и сверхчеловека» о том, что ад полон дилетантов. Надеюсь, вы уловили смысл высказывания?

«Боже мой! – подумала я. – Ну и зануда этот коп! Сначала Умберто Эко, затем Бернард Шоу. Может быть, он и способен участвовать в цивилизованной беседе, но только не сегодня». Не в состоянии снести его пренебрежения я сказала достаточно громко:

– И вам тоже не мешало бы запомнить китайскую пословицу о том, что мужчина не должен злить женщину, поскольку во время сна ему придется закрыть глаза.

– Во время сна? Это вы спите на огромной кровати под пуховым одеялом! А я корчусь на этой мерзкой койке, которая старше, старше… Как вы называете эти храмы, вокруг которых все время ходите? Неолитические? Нет, они даже старше… относятся к раннему неолиту. Вот и моя койка такая же! – выпалил Роб.

– Эти храмы относятся к палеолиту, – слащаво улыбнулась я. – Тупица!

Резко развернувшись, я поднялась к себе в комнату и хлопнула дверью, стараясь убедить себя при этом, что не грохнула ею, а просто плотно закрыла. Все свои мысли я обратила к Лукасу: милый, добрый и тактичный! Конечно же, он не лишен недостатков, как любой из нас. После нашей двухлетней связи Лукас стал спокойнее и немного загадочней. Какая-то часть его «я» держалась в тени. Например, его политические убеждения в тот достопамятный вечер стали для меня настоящим откровением. Я знала, что Лукас разделяет взгляды какой-то радикальной оппозиционной группировки, борющейся за права коренных жителей Мексики, но насколько она радикальная и как сильно он вовлечен в борьбу, я не догадывалась. Я и не спрашивала только потому, что была уверена, что он ничего не расскажет. Но по сравнению с Лучкой Лукас был просто принцем.

* * *

В ту ночь мне приснилось, что мы с канадским копом танцуем вальс. Мы находились в толпе людей, среди которых я заметила Мартина Галеа, Анну Стенхоуп и ее Виктора, Софию, семейство Фарруджиа, Винсента Табоне. Даже Ёжик затесался в толпу. Мы танцевали в большом кругу перед храмом Мнайдра. Стояла глубокая ночь, но нас освещал прожектор.

Время от времени движения танца приводили нас в центр круга, мы смеялись и кружились до изнеможения. В общем, настоящая идиллия. Но потом музыка вдруг изменилась, движения танцующих пар стали стремительнее и резче, и нас разлучили. Где-то в глубине сердца я почувствовала таящуюся в этом угрозу.

Ужасная тьма поглотила камни и объяла ноги танцующих людей, постепенно проникая и в наши души. Во сне мне было знамение, что это Ахриман – древний персидский бог подземного мира, воплощение настоящего дьявола.

Я не могла остановить танец.

Глава одиннадцатая

Разве ты забыл, что такое быть рыцарем? Что стало с клятвами, которые вы давали, с жертвоприношениями, которые вы обещали, с доблестью, которую вы должны были проявлять? Взгляните на себя, сквернословящие драчуны, похотливые дуэлянты! Вы внушаете омерзение! Скоро вас, опорочивших себя, разжалуют и изгонят с моих берегов! Вы этого заслуживаете!

За ночь разворотили временный склад со всей экипировкой для представления, а наутро на место происшествия вызвали Анну Стенхоуп, Виктора и меня. Марио Камильери и его помощница Эстер встретили нас вместе с довольно мрачным полицейским, который, как выяснилось, не обладал ни чувством юмора, ни тактом Табоне.

Навес, сконструированный из временных алюминиевых конструкций, чуть больший по габаритам обычной садовой беседки, был испоганен из спреев краской мерзкого зеленого цвета. На алюминиевой поверхности присутствовал наспех написанный текст весьма гадкого содержания.

– Бранные выражения, – ответил на мой вопрос страж порядка, но перевода не последовало.

Злоумышленники сорвали и разбили висячий замок. Мы робко проникли внутрь и обнаружили небывалый хаос. Повсюду валялась одежда, а ящики со свето– и звукооборудованием были опрокинуты.

– Вандалы! – выпалила Анна Стенхоуп, задыхаясь от ярости.

Мы дружно приступили к работе. Я помогла Анне собрать и повесить на вешалки оставшиеся целыми костюмы. Большая часть из них была просто испачкана, и только один костюм изорвали почти в клочья. Я с горьким сожалением заметила, что он принадлежал Софии. Искромсанная в нескольких местах ткань сначала вызвала у меня серьезные опасения, что восстановлению он уже не подлежит, но тут мне на ум пришли слова Мариссы, которая как-то в разговоре упомянула, что продавала свою вышивку. Эта милая женщина показалась мне логически подходящим в данной ситуации кандидатом для реставрации костюма, тем более я видела, с какой нежностью она относится к подруге своего сына. К тому же мне показалось, что это занятие должно немного отвлечь ее. Я заверила Анну, что починку костюма возьму на себя.

Виктор суетился вокруг ящиков и вместе с Марио собрал все, что еще годилось для спектакля. По счастливому стечению обстоятельств, замки на ящиках не взломали, и Виктор открыл их без труда. Он сообщил, что все же две мощные лампы разбиты, и пообещал немедленно заменить их.

– Чистой воды вандализм! – в сердцах повторила Анна. – Если бы этим варварам потребовалось что-нибудь ценное, тогда я понимаю… они бы взломали ящики со звуковым оборудованием. Если уж они взломали входную дверь, то эти маленькие замочки, думаю, не стали бы для них большим препятствием, – заключила она.

Действительно, все указывало на хулиганскую выходку невежественных людей, хотя, должна сказать, у меня складывалось впечатление, что на таком маленьком острове уж больно странные творятся дела.

* * *

Мы приводили в порядок склад до седьмого пота, даже подключили к этому делу довольно замкнутую Эстер.

– Эстер, не уверена, что мы представлены друг другу, – сказала я, когда для осмотра мы вынесли наружу костюмы.

– Эстер Аквилина, – улыбнулась девушка. – Надеюсь, вам нравится на Мальте, – добавила она недвусмысленно, указав пальцем на палатку, – за исключением вот этого и конечно же убийств. – Она закусила губу, решив, что сказала лишнее.

– Вообще-то да, если не принимать во внимание последние события. Но Мальта, как я и ожидала, действительно прекрасное место.

Эстер просветлела.

– У вас, должно быть, очень интересная работа в администрации премьер-министра, Эстер, – начала я издалека.

Она кивнула.

– Это Марио работает на премьер-министра, – уточнила Эстер, – а я – по части протокола в министерстве иностранных дел. Меня обычно привлекают на время визитов иностранных сановников, деятелей искусства и культуры и прочее и прочее. На самом-то деле я занимаюсь мелкой и рутинной работой до приезда зарубежных гостей, зато потом наступает период треволнений.

– Тогда вы, должно быть, знакомы с министром, – сказала я, придав своему голосу небрежный тон. – Как его зовут-то?

– Джованни Галициа, – ответила она. – Да, работаю на него. Но, безусловно, любой человек моего уровня в администрации не часто имеет дело с министром. Он очень милый, очень славный, пока все идет благополучно, – вздохнула Эстер. – Надеюсь, он не услышит об этом, – добавила она, помрачнев.

– Но зато вы встречаетесь с очень интересными людьми и посещаете все светские рауты, – констатировала я с должным в данной ситуации почтением. Вспомнив данную Ёжиком характеристику Джованни, я пришла к выводу, что он никак не мог являться закадычным другом Мартина Галеа. Возможно, служение людям – не такое уж высокое призвание, каким оно было некогда.

– Я еще новичок в этой работе, – ответила Эстер, – поэтому не так часто встречаюсь с высокопоставленными людьми. Наш министр – ближайший советник главы государства, – с гордостью заявила она. – Его кабинет находится рядом с кабинетом премьер-министра.

– А где это? – продолжала я выуживать факты.

– Палаццо Паризио, прямо за углом, на Мерчант-стрит. Там останавливался Наполеон. Он почивал прямо в комнате, где ныне находится кабинет премьер-министра. Направляясь в Египет, он сначала из стратегических соображений захватил Мальту.

То, что поведала Эстер, восполнило пробелы в моих знаниях об истории Западной Европы и Ближнего Востока. До своего приезда, и особенно до привлечения в историческую постановку Анны Стенхоуп, я и понятия не имела, что Мальта играла столь важную роль в истории Средиземноморья. И вновь я была признательна Галеа: благодаря этой командировке я получила полное представление о его родном крае. Было что-то в рассказе Эстер образное и живое. Она преподносила все так, будто сама являлась очевидцем всех событий. Недавней выпускницей колледжа по международным отношениям, подумала я, двигало сильное желание угодить иностранцам любого ранга. Когда она закончила свой небольшой экскурс, я почему-то обрадовалась. Теперь у меня было то, чего я добивалась в ходе беседы, – адрес человека, с которым я хотела встретиться. Из всего сказанного ею я выяснила еще кое-что. Оказывается, ее босс – Джованни Галициа – живет в Мдине, где обитают богатые и уважаемые граждане Мальты.

* * *

Вскоре Виктор, Марио и Анна присоединились к нам, и мы стали думать, как ликвидировать последствия погрома.

– Нам надо все покрасить заново, – заметил Виктор, бросив строгий взгляд на времянку. – У меня есть друг, точнее кузен, который поможет нам.

И, отвесив легкий поклон, он направился к выходу.

– Мы позовем на помощь мальчишек, – крикнула ему вдогонку Анна. – Может быть, подключим друга Софии… Энтони, кажется. – Доктор Стенхоуп повернулась ко мне. Я кивнула в знак одобрения.

– Какой славный человек! – сказала Анна, посмотрев вслед удалявшемуся Виктору Дева.

– Неплохой, – согласилась я.

– Видите ли, у меня не очень большой опыт общения с мужчинами, – сказала она грудным голосом. – Вы же знаете, что я – на любителя. Никогда не пользовалась популярностью у мужчин. Слишком я крупная и громогласная…

– Зато какая умница! – сказала я без лести.

Анна улыбнулась.

– Я в «науке страсти нежной» новичок, ни разу не завоевавший любовного приза. И это в моем-то возрасте! Как раз сейчас я нащупываю путь к мужскому сердцу. И чувствую себя не в своей тарелке! – Она помолчала немного, а затем добавила: – Я знаю, что вы думаете. Что я – старая дура.

– Вовсе нет, – отмела я ее утверждение. – Я считаю его действительно привлекательным мужчиной, и совершенно естественно, что он очаровал вас.

Анна просияла.

– Спасибо вам большое, – сказала она, крепко сжав мою руку. – Ну а теперь мы снова примемся за работу. Нам нужно многое успеть до сегодняшней репетиции. Вы думаете, есть надежда восстановить порванные костюмы?

– Я абсолютно уверена в этом. Эстер внимательно осмотрела каждый костюм и считает, что большинство из них нужно просто простирнуть. Только костюм Софии требует серьезной починки, и я попрошу Мариссу, мать Энтони, зашить его, если она не откажет, конечно. Ну а теперь я пойду. Увидимся около шести.

Перед уходом Анна задержала меня на мгновение.

– Мне следует вам сказать, что девочки очень довольны теми новшествами, которые вы добавили к костюмам, и вашими режиссерскими находками, а также музыкой и светомонтажом Виктора, – сказала она застенчиво. – С профессиональной точки зрения только вы довели до совершенства наш «продукт», если так можно выразиться. Я хочу, чтобы вы знали, насколько высоко я ценю ваш вклад, да и девочки тоже.

Я была глубоко признательна Анне за ее добрые слова. Ввиду потока всевозможных несчастий, свалившихся на мою бедную голову, сердечное отношение любого человека почти пронимало меня до слез, поэтому я распрощалась с Анной как можно скорее, пока совсем не рассупонилась.

* * *

В сильной спешке я наконец добралась до дома. На ликвидацию погрома в Мнайдре ушел практически весь день, поэтому я с нетерпением стала ждать звонка Алекса, которому предварительно оставила сообщение на автоответчике в нашем антикварном магазине, памятуя о том, что мой милый сосед всегда проверяет его спозаранку, едва ступит на порог.

Мне удалось заполучить от Лучки долгожданные крохи информации, касающиеся Великого Белого Охотника. После длинного предисловия, притворившись, что наших вчерашних разногласий как будто и не бывало, я все-таки узнала, что убитый в костюме сафари был американцем по имени Эллис Грэм. Этот незадачливый турист жил в Лос-Анджелесе и был продюсером фильмов. Вероятно, у Роба с Винсентом был накануне разговор, я даже слышала телефонный звонок, но была слишком расстроена, чтобы спросить об этом сразу, и слишком горда, чтобы расспрашивать о нем утром.

Алекс – человек многих талантов – когда-то работал актером. После ухода на пенсию он стал искать дополнительные средства к существованию. Алекс прошел на «ура» просмотр актеров и получил роль дедушки в коммерческом ковбойском сериале. В результате на волне успеха он вступил в гильдию актеров. Пусть это и была его первая и последняя роль, но я предположила, что его связи могли бы сослужить нам добрую службу в сборе информации о продюсере Эллисе Грэме.

* * *

И пока я ожидала его звонка, мне пришлось пообщаться с огорченной Мариссой и очень взволнованным Энтони. Он приехал как раз в тот момент, когда я рассказывала Мариссе о произошедшем в Мнайдре и показывала ей порванный костюм Софии.

– Мама! – закричал он, стремительно ворвавшись в дом. – Где ты? Они забрали отца! Они забрали его на допрос во Флориану. Что нам делать?

Марисса неуютно поежилась и грустно посмотрела на сына.

– Энтони, расслабься. Они допрашивают всех. Два дня назад мы с твоей мамой там тоже побывали, – ответила я за нее.

– Но ведь отца даже не было здесь, когда прибыл мистер Галеа, то есть когда его тело доставили сюда. Я этого не понимаю! – волновался парень.

– Я уверена, что полиция беседует со всеми, кто был знаком с мистером Галеа. – Я говорила самым спокойным голосом, на который была способна в эти минуты. Эта привычка у меня выработалась в процессе общения с самыми назойливыми и привередливыми клиентами. – Думаю, твой отец будет рад помочь полиции в раскрытии этого преступления.

Энтони несколько успокоили мои слова, сама же я чувствовала себя прескверно.

– Энтони, – обратилась я к нему, – ты бы мог нам помочь? Прошлой ночью какие-то хулиганы разгромили наш временный склад с реквизитом за Мнайдрой и устроили настоящий бедлам в окрестностях комплекса. Надо бы там все покрасить, ведь до премьеры остается все лишь два дня. Виктор Дева – друг Анны Стенхоуп – поехал за краской и за своим кузеном, но я считаю, им не управиться вдвоем. Работы очень много. Если ты поможешь, София будет очень довольна.

Энтони слегка опешил.

– Ты можешь взять машину, если мама не против, – добавила я.

Энтони полностью капитулировал. Не прошло и нескольких минут, как он попрощался и ушел. Мы услышали рев заводимого мотора, означавшего, что юноша спешит на помощь в Мнайдру.

– Спасибо, – поблагодарила Марисса, приняв из моих рук костюм Софии и аккуратно разложив его на столе. – Я приведу это платье в порядок, – уверенно произнесла она. И уже уходя, Марисса спросила: – У вас есть дети?

– Нет, – спокойно ответила я.

– Возможно, вам следует иметь детей, – сказала она. – Вы лучше меня управляетесь с Энтони.

– Вы же знаете, что это не так. В данном случае это легче сделать чужому человеку, – ответила я как бы между прочим, но истина заключалась в том, что мне не очень хотелось думать о ее словах. Тему детей я не раз мысленно поднимала сама с собой, и заключение, к которому я приходила, было мне совсем не по душе.

* * *

Возникшую неловкость сгладил зазвонивший телефон. Как я и думала, это оказался Алекс.

– Ну, Лара, устройся поудобнее. Разговор будет долгий. Мне приятно тебе сообщить следующие хорошие новости. Адвокаты Мартина Галеа заверили Сару, что если никого из нас не признают убийцей клиента, то никаких проблем с оплатой не возникнет. Дейву Томсону, между прочим, сообщили то же самое.

Ну а теперь давай обсудим возможную связь между Грэмом и мальтийскими рыцарями. Думаю, Эллис Грэм был охотником за сокровищами, и я даже догадываюсь, что он искал. Если взглянуть на это с одной стороны, то он – просто продюсер документального кино. Он специализировался на пропавших сокровищах: золоте ацтеков, кораблекрушениях и тому подобных вещах. А совсем недавно по каналам Би-би-си прогнали фильм, как ты догадываешься, о рыцарях Мальты, о их несметных богатствах, которые Грэм почему-то считал пропавшими. Несколько месяцев назад я смотрел этот фильм по телевизору, но не знал, кто его создатель, до сегодняшнего утра. Дело в том, что Грэм своим фильмом дал ясно понять, насколько я помню, что мальтийские рыцаря обладали сказочными богатствами. – Поскольку логики Алексу было не занимать, он решил расставить все по полочкам. – В стародавние времена существовали правила приема в орден. Соискатель, или новициат, должен был быть потомственным дворянином по отцу и по матери. Особенно ужесточились эти требования, когда участились браки дворян с женщинами неблагородного происхождения. Претенденты были обязаны представить бумаги не только об отце и матери, но также о бабушках, дедушках и о двух предыдущих коленах. При этом был издан рескрипт, согласно которому запрещалось принимать в Мальтийский орден неофитов, родители которых были банкирами, хотя бы и с дворянским гербом. Удовлетворяющие всем требованиям кандидаты получали рыцарство по праву рождения. Еще одно правило соблюдалось неукоснительно: любому претенденту с еврейскими корнями, даже отдаленному потомку еврея как по мужской, так и по женской линии, доступ в мальтийскую братию был закрыт навеки. Представляешь, чтобы соответствовать всем канонам, нужно было предоставить всю подноготную семьи. – Алекс рассмеялся. – Это немного напоминает мне частные школы и колледжи. Итак, рыцари, судя по всему, вступали в жизнь состоятельными людьми. Со временем они обогащались еще больше, поскольку участие в грабительских походах на Коринф, Лепанто и Патрос увеличивало их благосостояние.

У Алекса была интересная особенность рассказывать все голосом сказочника, видно, немалую роль в его жизни, подумала я, сыграла актерская карьера.

– Изгнанные из Иерусалима, они обосновались в Акре, потом на Родосе и, наконец, на Мальте. – Алекс озвучил факт, известный даже школьникам, но я не стала его перебивать, потому как была уверена, что самое интересное впереди. – «Рыцари церкви», отразив натиск турок, владели островом двести шестьдесят восемь лет и, естественно, богатели. Они бы остались здесь навсегда, так я полагаю, если бы не превратности судьбы в лице Наполеона, занявшего Мальту в 1798 году на пути в Александрию. По роковому стечению обстоятельств британский адмирал Горацио Нельсон разминулся с французами в Средиземном море, и это событие открыло позорную страничку в истории Мальты. Если бы Нельсон подоспел вовремя, то разбил бы Бонапарта в пух и прах. К сожалению, британский адмирал добился этого только при столкновении в бухте Абукире, но это было позже.

Алекс сделал паузу.

– Так вот. Наполеон пробыл на острове недолго, но достаточно, чтобы отдать приказ рыцарям покинуть остров, что Они и сделали, причем без сопротивления. Великий магистр – барон Гомеш – почти без боя сдал Мальту, заплатив за острова тремя убитыми и шестью ранеными. Изменник прибыл в Триест и оттуда разослал депеши о нападении Наполеона. Рыцари были не в состоянии сражаться с французской армией, – уж слишком они обленились и забыли о своем предназначении. Наполеон же прохлаждался на Мальте, окунувшись с головой в порок и кутеж. Например, говорят, он приказал расплавить рыцарские подносы, предназначенные для лечения и ухода за больными, в монеты, чтобы заплатить своим солдатам за египетскую кампанию. А сколько произведений искусства вывезли французы с Мальты, чувствуя жаркое дыхание британцев в затылок! Но флагман «Ориент» был благополучно потоплен Нельсоном со всем награбленным добром.

Ну, Лара, теперь ты имеешь некоторое представление об их «золотом запасе». Ведь бродячая и наполненная событиями история рыцарей не дает никакой возможности узнать, чем они владели конкретно и что утратили. Кто скажет, что осталось в Иерусалиме, в Акре, на Родосе или что спрятано за пределами Мальты во времена великого драпа, когда они еще думали, что вернутся, но были сметены могучим натиском французов. Ты же понимаешь, что слухи зиждутся на исторических фактах.

Тем не менее, Эллис гонялся за чем-то особенным, если я не ошибаюсь, за реликвией – серебряным крестом, который рыцари хранили как зеницу ока аж с иерусалимских времен и который, как он считал, должен находиться на Мальте.

Я поделилась с Алексом некоторыми соображениями по поводу незадачливого искателя сокровищ.

– Видишь ли, Алекс, у меня создалось впечатление, – не уверена, правильное ли, – что большая часть сокровищ все еще на острове, в тайниках домов богатых людей.

– Мне кажется, Грэм думал, что крест спрятан либо в Валлетте, либо в бывшей столице Мдине, где, как ходят слухи, знатные и имущие граждане Мальты хранят многие реликвии ордена – серебро, фарфор, драгоценности, живопись (говорят, что в тайниках висят даже полотна Караваджо). Мне пришло на ум, что, когда ты с ним сталкивалась, Грэм как раз искал ключи, ну, ходы, что ли, которые помогли бы ему добраться до сокровищ. Может быть, он думал, что найдет секретный шифр, выбитый на надгробьях склепа, или что-то в этом духе.

Алекс выдвинул вполне разумные предположения, в которые хотелось бы верить.

– Ну, вот так, дорогая. Я достану копию этого документального фильма как можно скорее и внимательнейшим образом еще раз посмотрю его. Но сдается мне, что этот Эллис охотился именно за сокровищами рыцарей. Сокровище же стоит больше, чем его документальное кино, правда? Это объясняет, почему он привез с собой металлоискатель и почему торговался с тобой в склепе. Он подумал, что ты тоже ищешь клады – вы ведь все время встречались во время его поисков, и ему ничего не оставалось, как предложить тебе сделку.

– Допустим, в этом есть доля истины, – медленно согласилась я. – Тогда что же он имел в виду, когда сказал: «Значит, это не вы!» или как-то так.

– Откуда мне знать, но, вероятнее всего, был еще один человек, гонявшийся за сокровищами. Он думал, что это ты, потому что всю дорогу сталкивался с тобой, но ошибся. Насмерть ошибся, как говорится. Возможно, этот конкурент и угрохал несчастного, чтобы завладеть сокровищами самому.

Алекс заволновался:

– Теперь дело принимает нехороший оборот и внушает мне серьезные опасения. Я прошу тебя стать тенью того полицейского, Лучки, что ли. Всякое может случиться.

– Обещаю, Алекс. Правда. – Я не хотела расстраивать старика. – И спасибо тебе за как всегда блестящее исследование. В том, что ты сказал, есть здравый смысл.

Долгое время я обдумывала полученные от Алекса сведения. Меня мучило чувство, будто я что-то забыла спросить об Эллисе Грэме, но что именно, не помнила.

Роба я не видела с утра и не была уверена, что захочу обсуждать с ним полученную информацию. Я стояла на распутье. Могла пуститься в погоню за сокровищами, – когда-то у меня это неплохо получалось, если не считать, что меня тогда чуть не убили, – или же могла добиться встречи с Джованни Галициа – министром иностранных дел и некогда другом Мартина Галеа.

* * *

Энтони и София ждали моей похвалы и одобрения, а Виктор и его замкнутый кузен по имени Франческо Фалцон, видимо, ждали того же от Анны Стенхоуп, – они покрасили крышу склада, которая теперь просто сверкала. Я же не переставала подбадривать новоиспеченных маляров, осыпая их комплиментами и одновременно отслеживая новый прогон спектакля, пока что без костюмов, находившихся в стирке и починке. Исправно выполняя свои обязанности на репетиции, я, однако, уносилась мыслями в другое место, решив в конце концов, что мне пора идти на контакт с Галициа. Может быть, после всего, думала я, две дорожки пересекутся. В Мдине хранились сокровища рыцарей и, согласно сообщению Эстер, там живет министр Галициа. Странные вещи порой случаются.