Текст книги "Аненербе. Оккультный демарш СС"

Автор книги: Лин фон Паль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Лин фон Паль
Аненербе – Оккультный демарш СС

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОТЕШНАЯ ЭЛИТА РЕЙХА

Кровь есть совсем особый сок.

Рудольф Штайнер

Игрушки Генриха Гиммлера

У Генриха Гиммлера было две любимые игрушки – орден СС и институт «Наследие предков». Пожалуй, никто во всём рейхе так истово и страстно не верил в магические силы, как этот человек.

Геббельс верил, потому что ему было положено верить и делиться этой верой с другими.

Геринг – потому что верил в своего фюрера… до известного, впрочем, предела, и себе Геринг верил больше, чем магии.

Борман верил, поскольку был предан своему фюреру и не мог представить, что тот способен ошибаться.

А сам Гитлер верил, потому что не однажды на него нисходил дар провидения, и призрачные видения будущего и манили его, и пугали.

Но Гиммлер верил безоговорочно. Он верил так, как дети верят в Сайта-Клауса, приносящего на Рождество подарки. И он знал, что силы магии безграничны!

На наш трезвый просвещённый взгляд, всё это выглядит до крайности нелепо. Вполне солидный мужчина с брюшком и морщинами на челе, политический деятель, образованный в целом немец… и магия. Однако этот внешне непримечательный рейхсфюрер был твёрдо убеждён, что звёзды при рождении предрекают судьбу младенцу, что изменить её движение невозможно и что нужно следовать своему пути и держаться за тех людей, чьи звёзды обещают грядущее величие. Своей судьбы он досконально не знал: он не имел представления о точном времени своего появления на свет. Это его и пугало и одновременно радовало. По натуре Гиммлер был мнителен и страшно суеверен, будущего он страшился. А не зная точного указания на дурные знаки, можно делать вид, что… всё ещё будет хорошо! С этим проклятием неизвестности он и жил. Надеясь, впрочем, что если полностью подчинить себе высшие магические сущности, то можно справиться и с самой неблагоприятной судьбой. Поэтому Гиммлер окружил себя различными гадателями, прорицателями, астрологами, а в свободное от государственных дел время изучал конфискованные у арестованных магов бумаги и книги, изучал очень внимательно и многое запоминал практически наизусть. Ни один человек во всём Третьем рейхе не освоил столько оккультной литературы, сколько Гиммлер! Пошла ли ему наука на пользу? Вероятно, не совсем, то есть не так, как он этого хотел. Но благодаря Гиммлеру Германия получила самое тайное и магическое общество новых рыцарей-воинов – СС и самый удивительный институт – «Аненербе».

Об этих двух игрушках Гиммлера, которые принесли много горя и немцам, и завоёванным немцами народам, и самому создателю игрушек, и тем, кто воспользовался плодами немецкого ума, – и рассказывает эта книга. Обличений нацизма и прочих благоглупостей, которыми грешат литературные творения, посвящённые Третьему рейху, тут вы не найдёте. Все мы знаем, что нацизм – это плохо, национал-социализм – плохо вдвойне, и вновь муссировать эту тему смысла не имеет. А вот разобраться в том, что же собой представляли самые элитные вооружённые силы рейха и самые научные изыскания рейха – стоит. Это весьма любопытно. Хотя бы потому, что соответствующего аналога ни в новой, ни в новейшей истории мы не имеем!

То, о чём пойдёт наш рассказ, было рождено только в Третьем рейхе и могло существовать только в нём. И хотя часто говорят, что близнецом-братом Германии был сосед – пентаграммный СССР, это не совсем справедливо. Братом – да, оба режима, как когда-то заметил Солженицын, четвероногие, только ни одному ненавистнику этого Союза в голову не придёт писать о чёрной мессе, которую служат для дарования победы на фронте элитные офицеры НКВД, а вот о подобных магических занятиях в высшем эшелоне СС известно, и это отнюдь не сказки. И наука, которой занимались в «Аненербе», это отчасти вполне нормальная наука, принадлежащая двадцатому столетию, очень даже хорошая и правильная наука, опирающаяся на весь багаж человеческих знаний, а отчасти – это весьма странная наука, мистическая, имеющая в виду некий сверхбагаж сверхзнаний и изучающая то, о чём мы до сих пор имеем весьма смутное представление, или то, чего, по сути, и вовсе не существует. А знаете, что бывает, когда в одном институте объединяются сразу два научных принципа? Правильно, рождается монстр. У него вроде бы и все части тела на месте, однако странные они какие-то, дикие, но весьма примечательные. И нередко такие монстры дают неожиданно новый взгляд на мир. Так сказать, пассионарный, по Льву Николаевичу Гумилёву.

О том, что, используя свою новую улучшенную науку, натворили эти пассионарии, всё было сказано раз и навсегда на Нюрнбергском процессе. Но даже через шестьдесят с чем-то лет после него вопросы остались. Они не о том, насколько плохо или хорошо то, что учинили пресловутые пассионарии, а о том, что же и как же они творили, и главное – зачем! Ведь не из врождённого же садизма, а исходя из великого двигателя прогресса – исключительной любознательности вкупе с методичностью и педантизмом, свойственным каждому правильному немцу.

На Нюрнбергском процессе, стоило только очередному обвиняемому начать говорить об особом знании и особых практиках, рот ему тут же затыкали. Поэтому и ответы их звучат крайне односторонне. Да, уничтожали, сжигали, вешали, топили, морили, травили, сдирали кожу и совершали прочие неблаговидные поступки с себе подобными. Но делали это для того, чтобы… Тут обвинители только рукой махали. Объяснения излишни. Между прочим, отмахивались они от объяснений зря. Эти объяснения человечеству стоило услышать. Потому что только тогда и стало бы ясно, зачем лились реки крови, и что именно на этой крови выросло и – это ещё важнее – должно было вырасти.

Но Нюрнбергский процесс был самым странным в этом плане процессом. Он был создан только для того, чтобы предать нацизм анафеме и юридически грамотно казнить тех, кто оказался связанным с НСДАП (со всеми вытекающими из членства в партии последствиями). Это был показательный процесс. Процесс-реванш. Поэтому от его участников требовалось признание вины, но не объяснение вины. Конечно, многие признания намеренно обрывались: каждый из союзников хотел получить немецкие секреты, чтобы потом их полноценно использовать. Но дело даже не в этом. Нужно было осудить – осудили. Примерно так же, как в той же Германии судили при Гитлере коммунистов, а в Советской России – политических противников. Показательные процессы – они всегда кроятся по одному и тому же образцу. И всё же, всё же, не хочется, чтобы мы упустили что-то важное.

Сами подумайте: Германии, по Версальскому миру лишённой всего, удалось за двенадцать лет нацизма создать лучшую в мире науку, несмотря на то, что она была… частично магическая, и лучшую на тот момент армию – иначе бы она не продержалась на нескольких фронтах в течение семи лет (с 1939 по 1945 гг.).

Гитлер относился к Гиммлеру снисходительно. Излишняя магичность рейхсфюрера вызывала у него усмешку. И разрешая Гиммлеру создать СС, он ведь сначала представлял эти части как потешные. Как игрушки Гиммлера. На деле оказалось, что было создано ядро всего государства, элита. Тайный орден тайной полиции рейха. Из небольшого отряда охраны сформировался огромный орден, реально управляющий всей страной. И давая добро на создание института «Аненербе», Гитлер тоже не предполагал, чем станет для Германии это детище Гиммлера! В таких мелочах он вдаль не заглядывал. Но обе мелочи были судьбоносными. И, может быть, именно благодаря этим двум мелочам Третий рейх и стал на долгое время сильным и непобедимым.

Как всё начиналось

Нацисты, которых Гитлер привёл к власти в 1933 году, не сами придумали мистическую идею о превосходстве немецкого народа над всеми другими народами. Эта идея (о расовом превосходстве) буквально носилась в дурном воздухе последней четверти девятнадцатого – начале двадцатого века. В своей книге «Гитлерборея» мы посвятили её анализу немало времени. Пожалуй, повторяться не стоит, но основные факты напомнить просто необходимо.

Дело в том, что по всему миру в это время происходит обращение к истории национальных, а глубже – расовых – корней человечества. И труды на эту тему мы найдём и у французов, и у англичан, и у немцев, и у русских. Поиски корней тесно связаны были с поисками того конкретного места, откуда пошло развитие рас, то есть прародины человечества. Серьёзные учёные, то есть ортодоксальные, искали это место, чтобы понять, каким путём шли миграции древнего населения Земли. А мистические – чтобы попробовать вернуться на прародину и найти древние артефакты. Прародина ассоциировалась у них с тем эдемским садом, откуда Бог христиан и иудеев когда-то их изгнал. Поэтому возвращение на прародину подразумевало и возвращение к лучезарному прошлому, божественному миропорядку. Это мы после многолетнего атеистического воспитания с усмешкой воспринимаем возможность отыскать Эдем на Земле, а в позапрошлом веке очень немногие учёные были атеистами, и если в Библии сказано, что Эдем – родина, значит, так оно и есть – родина. Точка.

Эта прародина, то есть Эдем, была такой же навязчивой идеей, как возвращение в Святую землю для средневекового рыцаря. Только Святая земля учёных не интересовала, ясно, что она не прародина. Ведь в основном география планеты была изучена и отлично картографирована. Тайными, неописанными, оставались очень незначительные участки моря и суши. Именно туда в поисках прародины человечества и были направлены взгляды. Те, кто находил «корни человечества», отправляли его в глубины Азии или Африки, в самые «тёмные» для географов районы, или же вообще, проверив земные координаты, начинали думать, что эта прародина со всем содержимым пошла ко дну или погребена под вечными льдами.

В это же время очень активно идёт и изучение языковых корней человечества. То есть вдруг становится ясно, что все языки можно систематизировать и разделить на группы, которые никоим образом не имеют между собой точек соприкосновения, и эти языковые группы замечательно накладываются на теорию рас. И что самое удивительное, наиболее цивилизованные в XIX веке расы, оказывается, принадлежат и к одной языковой группе – индоевропейской. Отсюда не только нацисты, но и вполне лояльные к прочему народонаселению учёные делали вывод, что одни расы лучше других и более склонны к прогрессу. К тому же языковые факты подтверждались и гемологическими исследованиями. Оказалось, что у людей всего четыре группы крови, и по этим группам можно выявить, какие народы и где проживали. Если бы эти изыскания не вышли из стен кабинетов, то нацизм продолжал бы существовать на животном, биологическом уровне. А так… так он получил возможность обоснования.

И не только немцы считали, что арийские корни накладывают на человека некие обязательства перед будущим. Рассматривая качества разных рас, к выводу, что нордическая раса обладает наибольшим творческим потенциалом и способностью нести в мир плоды просвещения, приходили и наши отечественные учёные. Взгляните хотя бы на статьи Сикорского (отца знаменитого конструктора). Он тоже говорит о превосходстве белого, нордического человека. Только к нордической белой расе относит… русских. И если для Блока с предками россиян было всё понятно – скифы, азиаты, раскосые и варвары, то для многих его современников было ясно, что скифы – арии, белокурые, высокие, и родоначальники цивилизации. Это уж как посмотреть и что желается увидеть.

В том же XIX веке серьёзно начинают развиваться и две другие опорные науки – археология и антропология. Мир начинает интересовать не ближняя к нам древность, а отдалённая, начинаются поиски обезьяночеловека. Это связано с торжественно преодолевающей все рубежи идеей Дарвина о происхождении человека. Если не из эдемского сада – то откуда? Если не от Адама и Евы – то от кого?

Попутно выясняется, что древние люди вовсе не были полными кретинами, у них, оказывается, существовало искусство. Находки в горной пещере Альмавива делают этих древних обезьянолюдей… людьми. А найденные на стенах пещер и скалах знаки-пиктограммы опознаются как первая, доисторическая письменность. Если рисунок на стене показывает нечто конкретное (вижу – рисую), то знак – нечто абстрактное (рисую – передаю информацию). Способность к абстракциям, объявляют учёные, – признак мышления. Иными словами, древние люди, как начинают считать многие, жили в своём пещерном Эдеме и владели знанием, не начатками знаний, а неким единым и неделимым знанием, спущенным им с небес или полученным всё с того же библейского Древа Познания, плод которого вкусила наивная Ева. Поэтому значительная часть мистически настроенных учёных начинает видеть в древних знаках нечто большее, чем письменность, – утраченное знание.

В Германии и Австрии основной упор в изучении древностей делается на рунистику – письменность древних германских племён. И на место семитского Христа ставится германский бог Вотан (Один). Вот он – истинный бог древних ариев, а спаситель человечества – поздний и побочный продукт религиозной пропаганды. Самые мистически настроенные умы немецких земель в одночасье осознают себя настоящими наследниками германских предков – язычниками.

И всё бы ничего. Язычество, по большому счёту, ничуть не хуже других религий. Если, конечно, не считать, что должна восторжествовать историческая справедливость и потомкам пора вернуться на земли предков. Мы знаем печальный опыт возвращения потомков на землю предков и юридическое оформление этого возвращения – государство Израиль. Сколько лет там идёт постоянная война? Немцы, попавшие в менее значительное, но тоже рассеяние, в силу многих исторических причин тоже стали мечтать о землях предков. И некоторые простирали эти земли вплоть до потаённых уголков Центральной Азии. А наряду с ведущей нордической идеей такое возрождение древнего германского язычества и государства… Оно не могло не породить войн.

Виноваты ли кабинетные немецкие умы, что на волне увлечения историей и антропологией родился национал-социализм? Нет. Даже пресловутые немецкие расологи в этом ничуть не виноваты. И об этом мы ещё будем говорить, когда речь зайдёт об очень интересной фигуре немецкого возрождения – Гансе Гюнтере. Он был не только певцом нордической расы, но и сторонником евгеники на государственном уровне, что уже совсем нехорошо. Ему, уже старику, после Второй мировой войны пришлось оправдываться, что ничего дурного он не замышлял и не призывал уничтожать ненордические народы. Ему даже пришлось издавать свои поздние сочинения под псевдонимами, потому что имя «Ганс Гюнтер» и нацизм оказались прочно связанными в умах сограждан.

Если вы думаете, что русская мысль шла по другому пути, то заблуждаетесь. Статьи русских расологов и сторонников евгеники можно было использовать с тем же успехом, что и немецкие. И – между прочим – не афишируя, их и использовали… для внутреннего употребления чиновниками советского государства. Об этом тоже речь впереди.

Но, самое важное, всю эту научную нацистскую доктрину покрывал влажный туман мистики. А всё потому, что нацисты, создавшие новое государство, практически все до одного вышли из обществ и кружков, тайных орденов и братств, реально практикующих древнюю языческую магию ариев! Для одних это было увлечение юности. Для других – забава, для третьих – прекрасная возможность тесного общения и политической игры, но все они прошли через такие странные организации и чувствовали биение магического пульса истории. Гиммлер уж точно ощущал биение этого пульса!

А когда магия начинает управлять поступками людей и в событиях видится мистическая основа – дело плохо. Тогда рождается весьма необычное государство, и разумные решения отклоняются в пользу неразумных. Тогда и сжигаются люди, чтобы принести жертву богу войны, ищутся тайные знаки в гороскопах политических деятелей, создаётся магическая защита городов, а в лучшем институте страны выходят на прямой контакт с инопланетянами. Трезвомыслящие западные следователи на Нюрнбергском процессе и слышать не хотели, что для успеха на фронте необходимо провести обряд жертвоприношения или же что знание о принципах создания ядерной бомбы получено… из космоса. Для трезвомыслящего человека подобные высказывания – всего лишь попытка объяснить ужасное невозможным. Но для человека с магическим сознанием – это в порядке вещей. Ведь взял же библейский персонаж нож, чтобы принести в жертву для успеха общего дела собственного сына? И прирезал бы, если бы Яхве не предложил заменить ребёнка ягнёнком. Да и свои десять заповедей Моисей получил от Бога на горе Фавор, то бишь напрямую из космоса. Нюрнбергские судьи просто не понимали, что то, с чем они столкнулись, действительно наследие предков, древнее, практически доисторическое, в силу дурной случайности ставшее государственной практикой. Однако, как показал германский опыт, даже такой доисторический взгляд на мир может творить чудеса. И если вы думаете, что чудо может быть только светлым и возвышенным, – то ошибаетесь. Чудо не имеет отношения к добру или злу. На то оно и чудо.

Рождение СС

СС как структура в недрах партии НСДАП возникла раньше, чем власть над нею была предложена Гиммлеру. Первоначально это были очень небольшие отряды личной охраны фюрера, которые должны были поддерживать порядок на всех мероприятиях партии. Впервые аналог будущего СС появляется в марте 1923 года. Именно тогда несколько верных Гитлеру «товарищей» поклялись защищать его и его движение от возможных провокаций со стороны других партий. Сами себя они называли штабсвахе, или в переводе на русский – охрана штаба. Эти гвардейцы, чтобы отличаться от большинства штурмовиков, разработали для себя особую форму одежды – серо-зелёные мундиры (которые у всех остались после пребывания на фронтах Первой мировой войны), ветровки защитного цвета и чёрные лыжные кепки. На кепках была изображена особая эмблема – мёртвая голова из серебристого металла. На рукаве они тоже носили повязку, только свастика в белом круге на алом фоне была обшита вокруг чёрной каймой.

Правда, штабсвахе просуществовали недолго. Их руководитель, Эрхардт, с Гитлером рассорился и своих людей отозвал. Гитлер создал на месте этих охранных отрядов свою структуру – штроссгрупп – ударный отряд, который носил его имя: «Адольф Гитлер». Во главе этого отряда был поставлен сначала Бертхольд, а потом его сменил прежний заместитель руководителя отряда Шрек.

Это ещё не были отряды СС, но время СС стремительно приближалось. Гитлер понимал, что для достижения власти и контроля за соблюдением всех правил внутри партии нужна особая сила.

«Я сказал себе тогда, что мне необходима такая личная охрана, которая, будь она даже и немногочисленной, должна быть мне безоговорочно преданной, чтобы охранники, если потребуется, были готовы пойти за меня даже против собственных братьев. Лучше иметь всего 20 человек (при условии, разумеется, что на них можно полностью положиться), чем бесполезную толпу», – вспоминал он спустя годы.

Такой час настал в 1925 году, когда Гитлер решил полностью сменить охрану штаба партии. Созданные им новые отряды получили название шутцштаффель, то есть охранный отряд, и руководителем новоявленных эсэсовцев стал Шрек. Теперь форма выглядела так: коричневая рубашка (каковую носили все члены НСДАП) и чёрный галстук (этим СС отличались от остальных). На голове они носили чёрную фуражку с серебристой мёртвой головой, о каковой один из эсэсовцев высказался так:

«На наших чёрных фуражках мы носим черепа и кости в назидание нашим врагам и в знак готовности ценой собственной жизни защищать идеи нашего фюрера».

Сначала эсэсовцев было всего восемь человек, но Шрек развил такую бурную деятельность, что уже скоро такие отряды появились во всех региональных отделениях НСДАП. Как пишет исследователь истории СС Хене, «21 сентября 1925 года он (т. е. Шрек. – Ред.) разослал региональным отделениям НСДАП свой циркуляр № 1, в котором призвал организовывать отряды СС на местах. Партийным органам предлагалось формировать небольшие боеспособные элитные группы (командир и 10 подчинённых), только Берлину выделялась повышенная квота – 2 руководителя и 20 человек».

Шрек внимательно следил за тем, чтобы в СС попадали только специально отобранные люди, соответствующие нацистскому представлению о сверхчеловеке. Набиралась в основном молодёжь, то есть лица в возрасте от 23 до 35 лет. Новобранцы должны были обладать «отменным здоровьем и крепким телосложением». При поступлении им надлежало представить две рекомендации, а также полицейскую справку о проживании в течение последних 5 лет в данной местности. «Кандидатуры хронических пьяниц, слабаков, а также лиц, отягощённых иными пороками, – не рассматриваются», – гласили «Правила СС».

С этими требованиями и рекомендациями мы ещё не раз столкнёмся. Очень скоро они станут основополагающим принципом отбора в части СС.

Оказалось, что созданные Гитлером отряды необычайно продуктивны в работе партии. Они не один раз спасали членов НСДАП от провокаций со стороны наиболее активных и непримиримых соперников – коммунистов. Впрочем, Шреку не удалось долго руководить своими отрядами; весной 1926 года на родину вернулся прежний руководитель, Берхтольдт, и он снова встал во главе охраны Гитлера. Именно в этом году фюрер прилюдно назвал отряды СС элитой партии, а летом того же года на Втором съезде НСДАП торжественно вручил Берхтольду самую священную реликвию – «знамя крови». Это было то самое знамя, с которым члены НСДАП шли 9 ноября 1923 года, когда погибли шестнадцать партийцев, возведённых теперь в ранг мучеников и героев. Знамя было обагрено их кровью. Священной кровью настоящих арийцев. Для Гитлера и других верных мистике немцев начала двадцатого столетия это был своего рода священный Грааль революции.

Правда, чтобы сохранить видимость взаимопонимания с высшими армейскими лидерами, от которых он слишком зависел, фюреру пришлось передать свои охранные отряды под начало армейского рейхсфюрера Пфеффера, но, чтобы передача не выглядела столь унизительно для эсэсовцев, их руководитель отныне тоже стал именоваться рейхсфюрером, только не СА, а СС.

Для самих эсэсовцев подчинение армейским чинам выглядело угнетающе. Но воспитанные в лучших традициях соблюдения правил, подчинённые жестокой дисциплине, они преодолели время подчинения, сопровождая колонны штурмовиков и в глубине души мечтая о будущем реванше. Этот час настал, когда в феврале 1929 года Гитлер вверил руководство молчаливой элитой партии Генриху Гиммлеру. Гитлер не догадывался, что передаёт в руки своего Гиммлера отнюдь не молчаливую гвардию рейха, не игравшую большой роли по сравнению с огромными массами штурмовиков, не незначительную потешную гвардию, а ядро будущего чёрного ордена, самого неподконтрольного образования во всей будущей истории Германии. Недаром, когда Геринга спросили в конце Второй мировой войны о деятельности СС, он только руками замахал: «Я ничего не знал о деятельности СС. Вообще, посторонний человек вряд ли способен что либо сказать о гиммлеровской организации».

Гиммлеру удалось создать такую структуру, которая пронизывала всё и вся, была при желании совершенно невидимой и неслышимой. И он создал её по принципу магической организации. Уж в этих-то делах начитанный сын учителя Генрих Гиммлер был весьма сведущ.