Текст книги "Безликий бастион (СИ)"

Автор книги: Лилия Ульман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Да, так оно и оказалось. Бастион махнула мне рукой, чтобы я прошел за ней, и я без колебаний последовал за девушкой. Я сделал пару неуверенных, но быстрых шагов по лесенке на чердак. Сразу же за моей спиной дверь заперлась, оставляя нас с девушкой наедине в темноте. Моё сердце почти остановилось, когда она коснулась моей спины своей небольшой ручкой. Я будто забыл, как дышать. Она медленно, с какой-то особой заботой чуть притолкнула меня, не отрывая руки. Словно хотела еще с секунду касаться меня. Но это был полный абсурд…

–Иди.– Прошептала она. –Иди.

Преодолев странное ощущение внутри себя, я сделал попытку шагнуть вперёд, но у меня хреново получалось. Тогда я медленно вздохнул, прикрыл глаза и снова попытался. Пойти той походкой, какой я хожу обычно, у меня не вышло. Но сам факт, того что я вообще иду, как-то облегчал ситуацию.

Уже у самой двери, когда я взялся за ручку и почти уже открыл её, как меня вдруг остановил всё тот же глубокий, нежный голос. Бастион не прикасалась ко мне, но я чувствовал тепло её кожи всем телом. Я чувствовал её горячее дыхание, будто она стояла совсем рядом, а не в трёх метрах от меня. Как бы страшно мне не было, но я должен был признать, что такое со мной впервые. Всё то, что я испытываю сейчас, мне совсем незнакомо и как раз таки это больше всего и пугает.

–Береги эту книгу, как бережёшь собственную честь. Она очень дорога для меня, надеюсь, для тебя она тоже станет дорогой. Я дарю её тебе.

–Что? Нет, не надо. – Я протянул ей книгу, но девушка отшагнула назад.

–Возьми её и не говори ни слова в отрицание. Ты заслуживаешь прочесть её.

Я вновь посмотрел на обложку и на Бастион. Повторив эту процедуру ещё пару раз, я заговорил:

–Спасибо. Спасибо большое. Я обязательно прочту ее.

Яркий свет просочился через небольшую щелку, когда я приоткрыл дверь и почти уже вышел. Я думал, что Бастион отскочит, как кошка, когда лучи солнца коснуться её, но она этого не сделала. Она обездвиженная наблюдала за тем, как я ухожу. Не обернуться напоследок я не мог.

–Бастион, я приду к тебе завтра. Обязательно приду.

–Нет необходимости. Завтра меня не будет в доме.– Спокойно мне ответила она.

–Не будет?– Мои брови взлетели вверх. –Но… где же ты будешь?

–Это совсем не важно. В любом случае, не ищи меня.– Она не успела договорить, как я её перебил.

–Если тебя не будет завтра, я приду послезавтра.

Девушка молчала почти полминуты, обдумывая моё заявление. Взвешивая все свои «за и против», выбирая более верное решение в этой ситуации. В принципе, всё то же самое делал и я.

–Хорошо. Но если ты не придешь, то не приходи никогда.

–Никогда? Почему?– Удивился я. А уж точнее возмутился.

–Потому что ты первый, кто не боится меня.– Девушка сала махать головой, словно отгоняя что-то от своих волос. –Короче, ты понял меня.

–Я ни черта не понял.– Тихо ответил я, закрывая за собой дверь.

В это мгновение свет солнечный свет будто стал светить ещё ярче, освещая тёмную фигуру девушки. Какими бы не были потом последствия, но я вопреки всему, не мог оторвать своих глаз от неё. От её маски. От глаз, которые скрывает эта маска. А точнее не может скрыть, ведь они светят воистину добрым светло-зеленым цветом.

Поздно вечером, ужиная в одиночестве, я обдумывал все варианты дальнейшего развития событий, и некоторые исходы меня немного напрягали.

Первый. Я продолжу ходить в северную часть дома к незнакомке Бастион. Тогда же, когда Степан Сергеевич и Луиза узнают, меня мигов выкинут с работы. Но я потеряю не просто работу, я потеряю честь и достоинство в глазах тёти. Чего бы она не говорила обо мне и о том, что я «непутёвый, ленивый, бесхозный», всё равно она верит в обратное. Она верит, а точнее знает, что я могу многое, просто ещё сам не решил, что именно могу и чего именно хочу.

Второй. Я больше не пойду туда. Я больше не смею нарушать правила, подписанные мною в договоре. И вроде бы, я ничего не потеряю, но буду ли я чувствовать довольным своей работой, жизнью? Сомневаюсь. И дело тут не в какой-то личной симпатии к Бастион. Дело в том, что ситуация десятилетней давности схожа с ситуацией, происходящей именно сейчас. Моя мать ушла, потому что была одинока. Потому что не смогла бороться с одиночеством, и я просто обязан помочь этой девушки не уйти так же незаметно. Дать ей понять, что жизнь не кончается на чем-то. Не обрывается где-то. Она течет своим чередом, преподнося нам трудности, но на то она и жизнь, чтобы испытывать нас, проверять на прочность, и уходить, оставляя все – это не выход.

Я не стал материнской опорой, но почему я не мог попробовать стать опорой для Бастион? В ту последнюю секунду, когда я увидел её голодный, но и одновременно горячий взгляд, наполненный чем-то непонятным, мне вдруг показалось, будто я его уже прежде видел, я его знаю. Не думайте, я не дурак, но это чувство нахлынувшего горя, меня поглощает с той же скоростью, с какой Бастион страдает от одиночества. И вроде бы фактически она не одна: с ней Луиза, Степан Сергеевич, родители, но кто с ней по-настоящему?! Кто с ней рядом, не только потому, что он должен быть рядом, а кто действительно с ней?

У моей мамы был я – меня же у неё не было. У неё была сестра – она всегда была далеко и не пыталась стать ближе. У неё был тот, кого она всю жизнь любила – он же был у неё всего одно мгновение, после которого мама потеряла всё, обретая меня.

Третий вариант. А есть ли он, третий вариант? Есть ли тот выход, в котором я не потерял бы ничего? Конечно же, его нет. Люди всегда должны за что-то платить, и тут платить придётся мне одному. Некому более. Легче всего просто пустить всё на самотёк. Отпустить ситуацию и действовать по обстоятельствам, доверяя лишь своим мыслям и инстинктам. Может это станет верным для меня решением?

Я не знаю…

Я доедал мясную запеканку с сырным соусом, когда ко мне за стол на террасе подсел Степан Сергеевич. Как всегда его внешний вид соответствовал его положению в доме. Но даже по отношению ко мне, к такой же прислуге, как и он сам, хоть и на ранг ниже, он был сдержан и изысканно любезен.

–Как прошёл твой выходной день, Антон?

–Если честно, то ужасно измотался.– С выдохом проговорил я.

–И чем же ты таким тяжёлым занимался, если к вечеру уже совсем не улыбаешься?– Попытался воодушевить, а точнее заразить меня своим оптимизмом мужчина. –В город ездил?

–Нет. Просто всё как-то навалилось что ли.– Стал отпираться я, сгоняя любопытство Степана Сергеевича. –Короче, не важно! Не парьтесь. Это мои заботы – не ваши.

–Даже не смею лезть в твои личные дела, – Мой собеседник приподнял руки вверх, будто сдаётся врагам. – Но если надумаешь со мной этим поделиться, обещаю выслушать тебя и непременно помочь с выбором правильного решения проблемы.

В этот момент меня словно передёрнуло. Глаза мужчины так по-доброму горели, что у меня к нему возникло уйму вопросов. Даже тех, что не касались Бастион.

–Степан Сергеевич, я мельком услышал, что в доме скоро намечается праздник?

–Да.

–Так что праздник? В честь чего?

–Вот уже как девять лет подряд, хозяева взяли в традицию устраивать бал-маскарад в своем доме. Обычно это мероприятие проводиться в последнюю субботу июня.

–И зачем же им это всё?

Степан Сергеевич на мгновение замялся и стал обдумывать дальнейший ответ. Видимо раньше его никогда не волновало то, зачем устраивают сие празднество. Но тут я застал его врасплох. Вроде бы элементарный вопрос, но сколько лишних эмоций возникло у бедного мужчины.

–Это обычный прием гостей. Просто необычное новшество в виде масок, прибавляет мероприятию более высокий статус, и все скрывают свои лица. Таким образом, ты можешь появиться в обществе, и тебя никто не узнает.

В моей голове вновь возник образ безликой Бастион в момент нашего прощания. Её угнетённый вид и потускневшие серо-зелёные глаза, словно остриё кинжала врезались в моё сознание. Неужели заботливые родители так решили облегчить жизнь бедной дочери и в честь неё устраивают праздник? Праздник масок? У меня сразу же возникло уйма вопросов.

–И сколько же будет гостей?

–Около сто пятидесяти человек.– Без колебаний ответил мужчина.

–Ого…– В шоке открыл рот я. – Думаете, они здесь все поместятся?– Я обвёл вокруг себя рукой.

–Для этого ты и приводишь в порядок террасу.

–А северная часть, там порядок требуется?– С трудом поинтересовался я.

–Гостям хватит и южной. В конце концов, это не первый наш приём. – Степан Сергеевич улыбнулся так искренне, что я мигом же ему поверил. А не верить ему у меня и нет оснований. Но вопросы всё равно оставались.

–Кого приглашают хозяева? В смысле, – Я прикрыл веки, мысленно пытаясь сформулировать свои слова. – Кем они им приходятся?

–Обычно приглашения рассылаются всем знакомым хозяев. И это вполне естественно, что у них очень много знакомых. Они достаточно хорошие люди. Думаю, они за пару дней до праздника будут тут, чтобы все проконтролировать. Вот, ты и с ними познакомишься.

Не знаю даже, радоваться мне этому предстоящему знакомству, или нет. Если честно, у меня вообще о них сложилось очень непонятное впечатление. Вроде бы я их не знаю и даже не могу какие-либо сделать выводы, но нутром чую, что говнеца в них немало. Ещё вчера они мне были ненавистны, ведь им приходиться скрывать собственную дочь, но теперь я вижу совсем обратное. Она прячется сама… и это её выбор сидеть взаперти.

–Надеюсь, и я им понравлюсь.– Выдавил из себя улыбку я. –В любом случае, я их как-то не боюсь. Мои непосредственные начальники – это вы с Луизой, а все ваши задания я выполню.

–Ты, Антон – отличный работник. Даже не беспокойся по поводу Анатолия Викторовича и Александры.

–И на том спасибо. – Громко выдохнул я и отклонился на собственном стуле.

Сегодня я не смотрел телевизор, как обычно и не любовался закатом через огромное окно комнаты – я лежал в постели, открыв книгу, которую мне дала девушка днём. Впервые в жизни мне придётся читать что-то серьёзное, хотя нет… мне уже приходилось читать когда-то давно, да и то была книжка про Чиполлино, но всё равно считается. И пускай мне на тот момент было всего десять лет, это обстоятельство дела не меняет.

Если честно, ещё только открыв первую страницу, мне уже захотелось спать. Все слова сливались в какие-то непонятные черные строки, тянущиеся на протяжении всей страницы. Я невольно полистал книгу и обнаружил, что картинок в ней совсем нет. Но перешагнув через самого себя, я всё же принялся читать, ибо обещал этой девушке. Да, и самому себе хотелось доказать, что я не просто чувак с улицы – я читающий чувак с улицы. Тем более могу потом хвалиться тем, что читал самого Ремарка, а это, между прочим, не последний человек.

«Эрих Мария Ремарк», – Кстати, классное у неё имяце

Интересно, а я хоть что-нибудь пойму, прочитав хотя бы строк десять?! Книги мне всегда с трудом давались. Хотя чего греха таить, всё чтение давалась мне с трудом. Уроки литературы в школе были одним из самых нелюбимых воспоминаний детства. Даже знаменитый Чиполлино, мною прочитанный в десять лет, до сих пор не понят. Чего говорить о Ремарке.

«Остановив машину у заправочной станции, перед которой был расчищен снег, Клерфэ посигналил…» – ну вроде бы всё понятно. Чего ж тут не понимать?! Но вот имя у него оставляет желать лучшего. Кто ж так своего сына назовёт?! Только чокнутая мамаша. «Над телефонными столбами каркали вороны, а в маленькой мастерской позади заправочной станции кто-то стучал…

И так пролетела вся ночь. Я читал как сумасшедший, обдумывая каждое предложение, каждую строчку, каждое слово. Впервые книга для меня была фильмом. Фильмом с мельчайшими подробностями.

Глава 4

Тысяча прекрасного

На удивление самому себе, но каждый новый день казался не хуже предыдущего. Вся, даваемая мне Степаном Сергеевичем, работа выполнялась как-то моментально быстро. Даже мелкие поручения Луизы, типа таких, как съездить в город или по-быстрому смотаться зачем-то на рынок, всегда выполнялись с лёгкостью. И это не смотря на то, что я уже не сплю почти вторую ночь.

А всему виной книга. Да, та самая книга, которую мне дала Бастион. От которой теперь я не могу оторваться. Которой я увлечен сильнее, чем девушками (ну, ладно, тут я преувеличиваю). Никогда в жизни я так не зависел от каких-то книг. Никогда. И это странное новое моё увлечение не осталось незамеченным.

–Может, ты заболел? У тебя температура там или горло болит. Я не врубаюсь, что с тобой. Ещё пару дней назад ты был совершенно нормальным.

–Разве я сказал, что болею?– Расширил я глаза на дебильные предположения Вити.

–Нет, чувак. Ты никогда не отказывался играть со мной в приставку, вместо этого, садясь за книги.– Он презрительно ткнул в вещицу в моих руках.

Я заботливо отодвинул её подальше от друга.

–Значит, ты совсем меня не знаешь.

–Не знаю?– Удивился Витя. –Да, ты такой же придурок, как и я. Таким как мы книги не нужны. Их читают лишь ботанойды. А ты ни хрена не ботанойд.

–Ой, да ну брось. Я просто хочу почитать и всего-то. А ты уже тут развел демагогию.– Я и сам не заметил, как произнёс это ранее мне незнакомое слово.

Мой друг же раскрыл глаза и уставился на меня с такой гримасой, будто его ударили прямо в сердце. И ударил его именно я. Да, ещё и со всей силы.

–Ну вот, началось! Ты уже сам и не замечаешь, как начинаешь умничать. Чувак, завязывай с этим делом, до добра это точно не доведёт. Я тебе как друг советую.

–Ну, во-первых, не умничать, а умнеть. И, во-вторых, не зачем так истереть. Я всего лишь сел читать книгу, а не наркоту употреблять.

–А там недалеко… – Завопил Витя. – Сначала одна книга. Потом другая. После ты уже всю зарплату на них тратишь. А после ты становишься очкастым сорокалетним мужиком, у которого женщины уже двенадцать лет не было. И так ты катишься вниз по социальной лестнице, пока не находишь возможности заработать миллион в лотерею. Ведь неудачникам везёт!– Друг словно потерял нить своих мыслей, уходя куда-то далеко вглубь, уже не понимая, что он сам несёт. Его глубокий взор был устремлён куда-то вдаль. – Зарабатываешь миллионы и становишься самым известным чуваком в Екате. Да, что там… в самой России. Обретаешь всемирную славу, крутые тачки, миленьких девочек…– Невозможно, но Витин взгляд снова вернулся ко мне. Он требовательно на меня смотрел. – Друг, мне тоже нужна книга!

Я искренне стал смеяться его непонятной цепочки, которая из неудачника сделала меня миллионером и грозой всех книг и цыпочек.

–Ладно, братан. Как только её дочитаю,– Я помахал книгой. –Обязательно дам её прочесть. Тебе она тоже понравиться. А теперь вали отсюда. – Я соскочил с кровати и стал толкать друга в спину, выпихивая из комнаты.

–Вот так и теряют друзей.– Проворчал Витя.

–О, да, кстати.– Вспомнил кое-что я. –Когда Луиза и Степан Сергеевич ложатся спать?

–Неужели ты вздумал забраться в северную часть дома? Погоди, ты так мне и не рассказал о том походе? Если, конечно, ты ещё ходил..?

–Братан, давай не сейчас. Так, когда?

–Ну, «когда» именно, я точно не знаю. Но знаю, что после ужина Луиза моет посуду и идёт в комнату.

–И во сколько всё это происходит конкретно?

–Где-то после десяти.

–А сейчас сколько?

Витя посмотрел на свои наручные часы.

–Половина десятого… Антох, может, скажешь уже, что ты задумал?– Обеспокоенно поинтересовался Витя.

–Вить, не парься и вали уже. Потом, всё потом!

Я, наконец, выпихнул его из своей комнаты и поплёлся к кровати, рассчитывая свои дальнейшие действия. В запасе у меня оставалось ещё полчаса, а, следовательно, есть шанс закончить читать эту книгу. Мне уже просто не терпелось узнать, чем же все закончиться. Что же случиться с бедной Лилиан? Какова судьба Клерфэ? И всё в том роде.

Но главное, я хотел доказать Бастион, что я способный парень. Что я не просто уборщица в этом доме – я уборщица с мозгами. Знаю, что доказывать в первую очередь я должен себе, но так хотелось показать ещё кому-то свои умственные возможности, а кроме этой девушки никто не давал мне такового шанса.

«Прошёл час, и Клерфэ уже был вторым…

Ровно через два часа, я весь раздосадованный шагал по узкому коридорчику, который ещё днём был озарён светом. Весь мой разум испарился в тот момент, когда я дошёл до конца книги. В тот момент мне кажется, я потерял всё. В течение всей книги, мне с нетерпением хотелось узнать, чем же всё закончится, и вот тот ключевой момент настал – все карты были вскрыты, но я нифига не рад. Я дочитал до конца и теперь у меня будто ногу оторвали. Будто из меня вытащили что-то важное. Мне кажется, но моя жизнь уже точно не станет прежней. А уж от такого неожиданного конца точно!

Преодолев все препятствия в виде дверей, я вошёл в тёмную большую комнату, заставленную стеллажами. Оглядевшись по сторонам, я понял, что искать в такой темноте кого-то бесполезно, поэтому тихо стал призвать девушку, ибо найти её в самоволку мне точно не удастся.

–Бастион, Бастион.

Мне удалось лишь два раза произнести её имя (имя, которое я лично ей дал и которое она с радостью (относительной радостью) приняла), как откуда не возьмись, появилась собака и громко загавкала. От шока я подпрыгнул и воткнулся в дверь, в которую вошёл минуту назад, всем телом. Благо со стороны лестницы раздался тихий женский голос, который мигом успокоил псину.

–Гоша, Гоша!– Подозвала его к себе девушка, но он, рыча, продолжал на меня смотреть. Я же ещё больше вжимался в дверь. –Георгий, ко мне!– Строго приказал ему голос. Тогда же собака, повинуясь, направилась в сторону лестницы. Через пару секунд я облегчённо выдохнул.

–Я думал, эта псина мня разорвёт.

–А ты не думал, что эта псина может разбудить весь дом, и на завтра ты окажешься на улице?– Возмущённо завопила девушка уже на меня. –Что ты тут делаешь так поздно?

–Я же обещал придти – я пришёл.

–Думаешь, меня это должно радовать?!– Я расслабился и сделал шаг вперёд, в надежде подойти к пуфику, но собака вновь залаяла, подбегая ко мне.

–Убери его!– Заорал я. Девушка мигом подозвала к себе собаку и ласкательными словами стала её успокаивать.

–Оставайся на месте. Я уведу Гошу и схожу за маской. А ты не двигайся. Сдвинешься, и я позову Степана Сергеевича, понял?

–Понял.– Я снова расслабился и сделал маленький шажок вперёд.

–Нет. Ты не понял!– Грозно произнесла Бастион.

–Да, понял, понял.– Возвращаясь на место, ответил ей я.

Девушка с тихими шагами исчезла где-то наверху также быстро, как и появилась вновь. Буквально через три минуты она снова спускалась вниз. В темноте я не мог разглядеть её внешний вид, но судя по силуэту, девушка была в ночном платье по колени, в огромной толстовке с капюшоном на голове. Её скромная фигурка стояла, облокотившись на стену у окна, и смотрела на меня.

–Ну, так, расскажешь, зачем вернулся?

–Если ты помнишь, то я обещал тебе вернуться.

–Я помню, но всё равно не понимаю, зачем ты это сделал?

–Можно, я присяду?– Я головной махнул в сторону серого пуфика.

–Конечно.– Девушка раздраженно глубоко вздохнула. –И всё же?

–Два дня назад ты дала мне книгу. Я обещал тебе, что вновь вернусь – я вернулся. Я обещал прочесть книгу – я её прочел. – Улыбнулся я, удобнее устраиваясь в пуфике.

–Что? – Удивилась Бастион. –Не может быть.– Девушка мигом выпрямилась и подошла ко мне чуть ближе. – Ты шутишь!

–Нет. Даже сам в это поверить не могу, но это правда. И знаешь, у меня на душе щас такая хрень… ну типа… опустошение что ли. Вот прочёл книгу, и мне как-то сразу грустно стало на душе. Продолжения хочется, но всем нутром понимаю, что продолжения нет… Кстати, почему ты сразу не сказала, что конец грустный?

–А ты сам не понимал, что кто-то из главных героев должен умереть?

–Не, ну я догадывался, что Лилиан умрёт, но Клерфэ-то нормальный чувак. Он не должен был умирать.

–Господи, ты реально прочел книгу.– Девушка это проговорила, поднимая голову наверх. –Сказать, что я в шоке – ничего не сказать.

–И всё же это нечестно. Он должен был жить.

–Разве ты не понимаешь суть всей истории? В чём она заключалась? – Девушка уже обращалась ко мне. –В том-то и интрига всей книги. Они любили друг друга, но их разделяла смерть.

–И? Всё равно он не должен был умирать. Он мне нравился. – Как ребёнок стал капризничать я.

–Всем кажется, что их соединила случайность, но на самом деле их соединила смерть, Антон. Это как история о Ромео и Джульетте. Они не смогли жить среди людей, их любовь не принимали семьи. Тогда эта пара нашла покой на небесах. – С неким благоговением заговорила девушка, подходя ко мне всё ближе.

–Знаешь, а эта Мария Ремарк крутая чувиха. Книжка всё равно улётная, не смотря на то, что в конце Клерфэ разбился, а Лилиан умерла в больнице.

–Не знаю, сильно ли тебя разочарую, сказав, что Эрих Мария Ремарк – мужчина.

–Да?– Удивился я. –А так романтично написано. Ему бы имя и стиль написания сменить, а то все будут думать, что он женщина.

–Вряд ли ему удастся это сделать.

–Почему?

–Он давно умер.– Спокойно произнесла Бастион.

–Столько неожиданностей в один день мне жизнь ещё не преподносила.

–Хочешь ещё одну шокирующую новость услышать?

–Только не говори, что этот Ремарк ещё к тому же был геем. Я только свыкся с тем, что он мужик.

Бастион горько вздохнула и опустила руки вниз. Ленивой походкой она двинула в сторону лестница.

–По этой книге снят фильм. Он конечно старый, но если тебе интересно,– Она на секунду обернулась назад и посмотрела в мою сторону. – Мы можем его посмотреть.

От неожиданности я немного замялся. Но быстро опомнившись, я соскочил с места, будто сидел на шиле, и сделал шаг на встречу к Бастион. А точнее к её спине.

–Мне безумно интересно, и я бы с радостью…– Мне не удалось договорить, как девушка меня прервала.

–Заткнись и следуй за мной.

–Ладно.– Кратко проговорил я.

Последовав её указаниям, я отправился за ней сквозь темноту. Преодолевая расстояние каждым новым шагом, я чувствовал, как преодолеваю ту огромную пропасть, которую и вырыла Бастион, чтобы оградить себя от людей, которые могут причинить ей боль. Но я даже и пытаться не желал, я просто хотел стать её спасительным кругом. Стать её другом.

Уже у самой двери в комнату на втором этаже, я чуть помедлил. Еще подростком я сделал вывод, что если девушка открывает тебе свою спальню, она открывает тебе свою душу. Готов ли я принять ее душу? Но уж если я решил стать её другом, значит, я готов принять не только её душу, но и её саму. Не думаю, что это станет так уж сложно.

Тем более эта комната, скорее всего, и не спальня. И с чего такое предположение, ведь девушка живёт в доме, где в каждой комнате стоит по телевизору?! Но по великому мирскому совпадению, я как всегда угадал.

Открыв дверь в свою комнату, девушка медленно туда прошла, приглашая меня за собой. В таких ситуациях я всегда чувствовал себя комфортно, но почему-то не сейчас. Сейчас мне было немного не по себе. Она всё-таки открывала мне свою душу.

–Проходи…– Неуверенно она проговорила.

Оглядев её комнату, я сделал несколько выводов. Во-первых, она неприхотлива к стилю и к порядку. Почти всё помещение опоясывали огромные стеллажи с дисками, оставляя немного стенного пространства для большой картины над кроватью и скромного окошка, завешанного плотной шторой. Огромный телевизор стоял на прозрачной стойке напротив кровати, которая была взъерошена, как будто после сна. Похоже, девушка действительно спала, до моего прихода.

–Извини, что разбудил.– Я мелком посмотрел на неё, она же повернулась к стеллажу и стала что-то искать, но в темноте это хреново получалось.

–Я не спала.– Резко ответила, начиная поиски диска чуть ниже, почти садясь на пол. –Я читала.– Пояснила девушка.

–И что же ты сейчас читаешь?– С вежливостью поинтересовался я.

Мой взгляд наткнулся на серию фильмов об Индиане Джонсе, от чего я легонько присвистнул. Похоже, эта девушка не только перечитала миллион книг, но и пересмотрела столько же фильмов.

–Натаниель Готорн, «Алая буква».

Пробежавшись глазами по соседней полке, я наткнулся на фильм, который уже, наверное, пересмотрел раз сто. «Бойцовский клуб» с Эдвардом Нортоном.

–О чём она?– А вот и все фильмы о звездных войнах. Я провёл пальцем каждой коробочке от диска, вглядываясь в названия фильмов. И о боже, каких тут только нет. Даже аргентинские сериалы имеются в арсенале.

Похоже, Бастион уже давно тут заперта.

–Она о судьбе женщины, Гестер Прин, которая родила ребёнка вне брака.

–И что?

–Её освистали на главной площади, назвав шлюхой. На её платье пришили красную букву «А», которую она должна носить на своих платьях в течение всей жизни. Таким образом, каждый будет знать о её позоре. Клеймо позора перешло и на ребёнка, которого она родила.

–Но почему всё так строго? Она ведь дала свету новую жизнь.– Я посмотрел на сидящую, на полу Бастион, которая перебирала стопку фильмов, выкладывая их все пред собой.

–В то время родить ребенка незамужняя женщина просто не могла.

–Ну а отец? Где же он?

–Я ещё не узнала, кто отец, но мне кажется… это священник. Да, священник.– Начала кивать девушка. –Блин, никак не могу найти фильм.

–Может быть свет включить?– С некой долей неловкости поинтересовался я.

–Нет.– Резко ответила девушка, и мне был понятен её тон. –Нашла!– Радостно выкрикнула Бастион и встала с колен. Поправив своё длинное ночное платье, она принялась включать аппаратуру. –Ложись на кровать. Только обувь сними.

Я посмотрел на свои кеды, вспоминая, не дырявые ли на мне сейчас носки, ибо было бы очень неловко предстать пред девушкой в столь непригодном виде. Но быстро расслабился, так как носков на мне вообще не было. Возможно, так даже и проще.

Скинув с себя обувь, я лёг на кровать, как и говорила девушка, устраиваясь поудобней. Через пару минут она ко мне присоединилась, ложась на другой край кровати. Разделяло нас не только расстояние в полметра, но несколько маленький мягких подушек, которые она сама же положила. Бастион явно чувствовала себя неловко, но уже через полчаса просмотра немного расслабилась и даже стала делать какие-либо комментарии по поводу фильма. Я был совсем не против. В какой-то мере это даже казалось смешным.

–Господи, какой этот Бобби дурак.

–А мне нравиться Аль Пачино,– Засмеялся я. –Но вот на роль Лилиан они выбрали не самую симпатичную женщину. – Скривил я лицо в гримасе омерзения, но через секунду резко всполошился, понимая, насколько сильно мог обидеть Бастион. –Ой…– Но она будто не заметила моих слов и лишь добавила.

–Я тоже представляла её себе более хрупкой и грациозной, а не такой кобылистой.

К концу фильма мы с девушкой уже почти совсем расслабились, не боясь высказывать своего мнения, и кидать колкости в адрес друг друга и в адрес героев. На удивление всему миру, Бастион оказалась слишком простой, но безумно умной в общении. Она знала, когда и где что сказать. И главное, с ней я не боялся за свой язык. Я не боялся сказать того, чего бы она не хотела слышать. Бастион ненавидела своё лицо, но смеяться над ним и призирать его, ей ничто не мешало. Это же она и мне позволяла, но я старался не делать то, что хоть как-то могло причинить ей боль.

–И как тебе фильм, Антон?

–Мне он понравился бы больше, если бы в нём было б больше эротики, и главная героиня была чуть симпатичней.

–А какой ты её себе представлял?– Бастион встала с кровати, чтобы выключить технику.

Я же лежал на кровати, откинувшись на подушки и уставившись в потолок. На мне была свободная белая комфортная футболка и потёртые джинсы. Босые ноги были отличным дополнением к образу беззаботного парня.

–Не знаю. Наверное, какой-то невысокой худощавой светловолосой девушкой, с большими глазами и с пухлыми губами, как у француженок. В моей голове у неё были небольшие веснушки на носу и маленькая родинка над губой. А ещё у неё огромные ресницы, такие длинные и густые…– С неким благоговением проговорил я. -И да, у неё сиськи третьего размера.– Улыбка во все тридцать два зуба озарила моё лицо, когда я представил такую девушку.

–И задница у неё небось, как у Ким Кардашьян.– Я почуял и на её лице улыбку, хоть на ней и была маска. Её лёгкая фигура уселась на кровать, смотря на меня сверху вниз.

–Не, такую я не знаю. В любом случае, такая, как Лилиан в жизни на меня бы не посмотрела. Я же не Бобби, и даже не Клерфэ.

–И даже не Аль Пачино!– Усмехнулась Бастион.

–А вот он, как раз таки вылитый Клерфэ. Кстати, у тебя есть ещё интересненькие книжки? Знаешь, я понемногу втягиваюсь.

–Каждая книга по-своему интересна и поучительна.– Чуть помолчала девушка. –Каждая написанная кем-то строка, что-то несёт. Что-то доносит. Так люди передают свои эмоции, мысли, чувства. Когда ты читаешь, ты переживаешь все это за героев. Ты видишь мир таким, каким его видит автор. Ты мысленно становишься им. Знаешь, это ведь волшебство. Истинная магия. Передавать образы в своей голове, свои фантазии кому-то другому. Наверное, ты вряд ли меня понимаешь. –Отмахиваясь сказала Бастион, но я понимал её. Прекрасно понимал.

–А если скажу, что понимаю, ты поверишь мне?

–Наверное, да. Я знаю, что ты не тот за кого себя выдаёшь. Совсем не тот.

–И каков же я?– Мне до боли было интересно узнать, каким эта необычная девушка видит меня. Ведь отчасти в её словах присутствовала правда. Да что там, она совершенно была права.

–Раньше, я бы сказала, что ты просто красив, обаятелен, немного остроумен, ужасно мил, но, одев, эту маску,– Она пальцем ткнула себя в лицо. –Я увидела людей такими, какими бы они не предстали никогда, будь я обычной девушкой.

–И всё же?– Снова спросил я.

–Да, отчасти ты такой, какой есть с виду, но всё намного глубже. У тебя есть мысли и эмоции, хотя внешне ты всегда надеваешь маску улыбающегося. Почти такую же как у меня. –Она слегка покрутила головой. – Ещё у тебя очень бурное воображение.

–Если я представил главную героиню книги девушкой с немаленькой грудью, это не значит что я мечтатель. Это просто… чисто физически.

–В том то и дело, что ты совсем не мечтатель. Ты субъективист. Всю жизнь тебе твердили, что ты дурачок. И ты это принял. Тебе твердили, что ты ничего не можешь. И ты ничего не делаешь, чтобы хоть что-то уметь. А ведь послушав тебя… твои представления о Лилиан, я могу сделать вывод: твоя голова, твоё соображение – оно уникально. Оно необычайно. – Я прикрыл глаза, слушая всё то, что говорит Бастион.

–Но,– Попытался воспротивиться ей я.

–Нет, послушай. Хватит себя жалеть и твердить себе, что ты ничего не умеющий дурак. Ты не такой.

–Я знаю, Бастион. И пусть твои слова хоть что-то значат. Пусть они значат правду.

И вот настал тот злополучный момент, когда в воздухе повисло гробовое молчание. Когда на уму столько слов, но ты молчишь. Молчишь, не потому что боишься ляпнуть что-то не то, а потому что не знаешь, как выразить свои эмоции не обидев ту, наверное, одну единственную, кто в тебя поверил. Я хотел бы сказать ей что-то подобное. Что-то, что вселило бы и силы в неё. Но моё отчасти глухое соображение не позволяло мне этого сделать.