Текст книги "Безликий бастион (СИ)"

Автор книги: Лилия Ульман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Сев на кровать и подогнув колени , я притянул девушку за собой, нежно обнимая и целуя в плечи. Мне так сильно хотелось чувствовать сладость её кожи на своих губах, что я совсем не обращал ни на что внимания. Ни на что, кроме одной детали, которая мгновенно привлекла меня. Чуть отодвинувшись, я пригляделся к маленькой надписи, что скромно устроилась на бедре Евы. Девушка сразу же заметила мой интерес, поэтому нежно улыбнулась ровными зубами и приподнялась на мне, словно демонстрируя свою татуировку.

-Летают не только птицы. – Пояснила она. – В душе и я сейчас парю.

«Fly not only bird» Тысяча, а быть может, и больше, импульсов прокатилось по мне, когда Ева потянула ногой в сторону, почти стаскивая с себя простыню (кстати, и с меня тоже). Вовремя взявшись за край, я остановил действия девушки, поэтому её нога безжизненно свалилась вниз, оставаясь оголённой без одеяла. Между прочим, очень даже накаченная нога. Да почти такая же, как и всё остальное тело Евы.

У этой девушки не было природной худобы, какой была одарена её мать. Да, Ева не казалась худышкой, но и назвать её толстушкой не отважился бы даже самый придирчивый ценитель прекрасного. Вполне подкаченная спортивная фигура, гласила лишь о том, что девушка совсем не питалась углеводами, следила за телом, и почти не вылазила из спортзала. Что было не возможно. Вопрос напрашивался сам сбой: откуда всё это, если Ева почти всегда сидит дома за книгами? Видимо, всё-таки эта семья не поскупилась на тренажёры, благодаря которым девушка обрела соблазнительную фигурку, сводящую с ума.

–Ты самая прекрасная девушка из всех, что я видел в своей жизни. – Шепнул я, поцеловав прямо в бедро, в татуировку. –Теперь и я могу быть выше облаков. Но для этого мне не нужны крылья, Ева. Мне нужна ты.

Я не знал, слышит она меня или нет, но через пару минут, когда я, обняв уже её за талию, примкнул к ней, она снова зашевелилась. А ещё через пару минут, она стала почесывать свои кудри правой рукой, совсем не зная, что я не сплю и я наблюдаю за ней. Возможно, она это делала во сне и не осознанно, так как лицо было устремлено в противоположную сторону от меня, но я до последнего надеялся, что она не спит. Я хотел этого.

Медленно распутывая каждую кудряшку и тяня их вверх, девушка словно пыталась придать им разумную форму. Чтобы показать ей, что я тоже не сплю, я легонько взял её ручку своей ладонью, словно окутывая одеялом, и принялся тоже проделывать это с волосами. Она немного приостановилась, а потом, глубоко вздохнув, отпустила свою хрупкую кисть, пряча её под подушку.

Я насторожился, рассчитывая на то, что девушка находилась в хорошем расположении духа и совсем не жалела о том, что было между нами ночью. Я молился об этом.

–Давно проснулся?– Очень хрипло спросила она, зарываясь лицом в подушку, не давая солнцу коснуться его.

–Не очень.– Не очень, но отнюдь уже успел снова помечать.

Минутное молчание поселилось между нами, в течение которого мы успели мысленно сказать друг другу то, что не отважились бы сказать в жизни. Мы и не сказали. Все эти слова остались в нас, храня наши чувства и эмоции. Сейчас они казались чужды нам. Будто прошлой ночью любили друг друга совсем другие люди. Не мы.

–Я думаю, тебе нужно уйти, Антон? – Без эмоций проговорила она.

–Почему?

–Не хочу, чтобы первым, что ты увидел этим утром, было моё уродливое лицо.

Я усмехнулся, понимая, как абсурдно звучат её слова.

–Первым, что я увидел этим утром, точно будет не твоё уродливое лицо. Извини, но твоя соблазнительная фигура сделала это раньше.

–В любом случае, я не хочу, чтобы ты видел меня. При свете дня я ужасна.

–Ева, если бы меня пугало твоё лицо, я бы сбежал уже ночью, так как успел на него наглядеться. Меня оно ничуть не пугает. Пугаешь меня ты своим поведением.

И снова это молчание. Господи, я мог убить за то, чтобы это молчание не длилось долго. Но сказать мне было нечего. Будто все слова исчезли из моей головы, оставляя там полный вакуум непонимания.

–Значит, отвернись! Я одену маску. – Она попыталась встать на локти, закрывая лицо волосами, а точнее их малой присутствующей частью.

–Не нужно!– Я резко схватил её за руку, когда она вставала, и уронил её рядом с собой на бок, крепко обнимая и целуя в макушку.

–Антон, пожалуйста. – Взмолилась Ева. Её руки мигом прикрыли лысый лоб и лицо. –Тебе не надо его видеть. Я этого не хочу.

–А я хочу. И у тебя нет выбора.– Как можно добрее я это сказал. –А теперь, дорогая, прибери ручки или обними меня, если нечем их занять.

–Господи, какой ты идиот.– Засмеялась она, продолжая скрывать себя.

–Я продолжаю надеяться на объятия, Ева.– Хитрым голосом зашептал я ей на ухо. –И рассчитываю получить то, чего очень желаю прямо сейчас…– Мой голос становился всё приглушенней с той же скоростью, с какой становилось дыхание девушки реже.

Упругая грудь под простынёй начала высоко вздыматься, что выражало нахлынувшего вдруг волнения, а быть может, возбуждения Евы. Не по считая себя эгоистом, я решил разделить с ней эти ощущения, поэтому отдался порыву чувств. Моё тело мигом пробила сладкая дрожь, которая впоследствии разлилась подозрительным теплом.

Она не стала долго ждать. Поэтому откинув предрассудки и самоненависть, Ева развернулась ко мне лицом, неловко щурясь и прижимаясь сильнее. Неожиданно, даже для такого смельчака, как я, она положила свои маленькие ручки ко мне на ягодицы и сжала их. Я мигом раскрыл рот, удивляясь ей.

Ещё минуту назад она была великой скромницей, но сейчас казалась хитрой обольстительницей, напоминая мне доминантку, точно знающую о своих потребностях и желаниях.

–Какая плохая девочка.– Раскрыл рот я.

Её острые коготки впились в мою нежную в этом месте кожу.

–Я ещё и не на такое способна. – Дерзко скалясь, проговорила Ева.

Ох, и эти воспоминания прошлой ночи вновь вернулись в моё подсознание, будоража меня и взывая во мне ураган эмоций. Мне снова захотелось кричать. А лучше под холодный душ. Там-то уж мысли точно встанут на место.

Запечатав на лбу Евы долгий и нежный поцелуй, я всё же отважился на вопрос.

–Жалеешь о том, что было между нами ночью?

Её светлые глаза как-то по странному на меня посмотрели. В них читалось непонимание и недоверие. Словно жалела совсем не она, а я. На такого не было. Я не испытывал вообще каких-либо отрицательных эмоций по поводу вчерашней ночи.

–Совсем нет. А ты?– Робко спросила она, поднимая свои руки выше, с моей задницы.

–Нет.

–Тогда зачем ты спрашиваешь?

–Возможно,– Виновато ухмыльнулся я, отпуская взгляд вниз. – Я не оправдал твоих желаний. Твоего представления… ну об этом…– Впервые за долгие годы я чувствовал себя подростком, который не мог признаться в том, что волнуется за своё не состоявшееся положение, как мужчины.

–Мне практически двадцать пять лет. Я ни разу не целовалась до вчерашнего дня. И ты думаешь, что эта ночь была для меня не тем, чего я ждала всю свою жизнь? Всё было чудесно, Антон. – С благоговением проговорила девушка, успокаивая моё мужское начало.

– Спасибо, Ева. За всё спасибо.

Я знал, что этих слов будет мало, чтобы передать все те мысли, что крутились сейчас в моей голове. Но это единственное, чего я мог дать ей. Единственное, помимо поцелуя, страстью которого, я снова впился в шершавые губы Евы. Она не оттолкнула меня и не выгнала из своей постели. Она просто обаяла меня за плечи, находясь ко мне так близко, что я чувствовал её томные вздохи на себе.

Это длилось не так долго, по крайней мере, мне так показалось. Хотя для меня и вечность в объятиях этой девушки была бы секундой. Ева оторвалась от меня, громко дыша и постоянно моргая, пытаясь сфокусировать взгляд. Через пару десятков секунд, когда она окончательно пришла в себя, девушка ровно уселась на кровать, потихоньку спускаясь на пол.

Почему-то я совсем не пытался её держать. Наверное, точно знал, что она не сбежит от меня, как не сбежал бы от неё я. Лёжа в той же позе, я наблюдал за её действиями, совсем не замечая лёгкого возбуждения, что вновь начало возрастать. Мне немедленно надо было его подавить, ибо я совсем бы измучил Еву. Как физически, так и морально.

Совсем голая, не смущаясь моего пристального взгляда, которым я одаривал её, она подошла к небольшому комоду. Открыв верхний ящик, Ева развернула ко мне голову и как-то таинственно на меня посмотрела. Через несколько мгновений, она достала оттуда небольшой светлый предмет, чем-то напоминавший мне фарфоровую шкатулку.

Замедлившись у самого окна, её призрачный образ утонул в солнечных лучах, озарявших комнату. Она была прекрасна. Прекрасна даже голой и с полу бритой головой. Прекрасна с изувеченным лицом. Прекрасна во всех пониманиях этого слова. Она была совершенной, совсем, невзирая на мелкие дефекты, которые для меня, действительно, стали «мелкими».

Словно что-то ценное, она держала в руках эту шкатулку, бережно неся её ко мне на кровать, а точнее не решаясь нести. Шаги Евы были медленными, а взгляд беглым и смущённым. Похоже, её сейчас не сильно волновало то, что я смотрю на неё голую, её волновала лишь вещица в руках. Вещица, урони которую, Ева словно потеряет жизнь.

Я тоже сел на кровать, облокачиваясь на стенку и вглядываясь в шкатулку. В самую простую фарфоровую шкатулку. Неужели, она настолько ценна, что Ева совсем голая несла её, как малого ребёнка, пытаясь не уронить и сконцентрировав все свои защитные инстинкты.

–Что это?– Как маленький мальчишка я склонился над её руками, когда она оказалась на кровати.

Матрас несильно прогнулся, когда Ева оказалась на нём, но этот мелкий качёк отразился на мне чем-то невидимым. Будто волна приятных и тёплых ощущений окатила меня, но это была мелочь с тем, какой мне открывался вид на девушку, когда я не пялился на шкатулку. В любом случае, я не должен выставить себя придурком перед Евой, поэтому выкинул развратные мысли, возвращаясь на землю и всё-таки концентрируясь на вещице.

–Это очень дорогая мне вещь. В ней заключена моя жизнь. – Она с недоверием смотрела на меня несколько секунд, но потом просто сдалась и придвинула свои руки ближе, передавая мне эту шкатулку.

Приподняв бровь, я глянул на Еву, будто мысленно ей вторя о том, чтобы она не стала мне доверять то, что ей очень дорого. Качнув головой, она мило улыбнулась в доверительной манере, будто эти небольшим поступкам показывала мне свои чувства. И я ей поверил.

–Шкатулка? – А ведь вещица, действительно, выглядела очень даже ценно.

–Прокрути здесь,– Ева указала пальцем на механизм, что был сбоку и напоминал маленький ключик.

Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, ключик открыл мне маленькую крышку с громким звонком, от которого я легонько поморщился, испугавшись. Зазвучала, успокаивающая разум, мелодия, которая как дымка эйфории проникла ко мне в разум и затуманила мои мозги. Крошечная балерина крутилась вокруг себя, заменяя стрелку на циферблате.

–Милые часики.– Улыбаясь, сказал я, одновременно упиваясь мелодией из шкатулки.

–Это не совсем часы. – Нависая над ними, проговорила Ева, с неловким выражением лица.

–А что же тогда? – Спросил я, концентрируя свой взгляд на её глазах, а не на грудях.

–Эту шкатулку мне подарила одна очень мудрая женщина. – Тень улыбки закралась в её светлых очах, к которым, кстати, я и приковал своё внимание. Не хочу, чтобы ты, читатель, уж думал обо мне плохо. – Эта милая вещица отсчитывает года…

Я быстренько снова пробежался по циферблату.

–Десять лет? Когда балерина окажется на десятке, стрелка снова двинется верёд, отсчитывая года дальше?

–Навряд ли…– Приевшаяся слуху музыка, уже как-то поднадоела мне, поэтому я попытался закрыть шкатулку.

–Ева, помоги.– Попросил я о помощи.

Одним движением рук девушка закрыла крышечку и сдавила мою ладонь, заставляя прочнее держать шкатулку.

–Они одноразовые что ли?

–Можно сказать и так…

–То есть эта вещица у тебя, уже порядком,– Я прокрутил в памяти отрывок картинки, на котором маленькая балерина заняла своё почетное место на циферблате. –Девять лет? Или меньше?

–Ровно девять. – Также спокойно продолжала говорить Ева

–Спасибо, что дала увидеть мне её,– Снисходительно улыбнулся я, возвращая милую безделушку хозяйке. –Хотя, конечно, могла и не показывать. Я не ценитель подобных вещей. – Мой тон казался, довольно, виноватым.

Ева отрицательно покачала головой и легонько оттолкнула мою руку.

–Нет…– Продолжала она крутить своей головой, отчего каштановые завитки раскачивались из стороны в сторону. –Я хочу, чтобы ты сохранил эту шкатулку. Что бы не случилось, как бы дальше не сложились наши жизни, пообещай мне, что сохранишь её. Пообещай, что ни за что не выкинешь её, пускай она даже сломается. Просто, обещай мне, что сохранишь её.

Мне нечасто преподносили подарки подобного рода, мне и обычных подарков уже несколько лет не дарили, поэтому не принять столь важный предмет от девушки, что вселила в меня столько нового и необычного, я не смог.

Эта маленькая вещица, миниатюрная шкатулка, подарила мне тепло солнца. Наверное, даже трёх солнц сразу. Ева отдала мне то, что хранила уже многие годы не только в своём комоде, оберегая, как родное дитя, она хранила его и в собственном сердце. Эта столь незначительная вещица для кого-то, была почти восьмым чудом света для Евы. И вот отрывая от себя, а точнее вырывая, она преподнесла мне этот подарок, не прося взамен ничего. Не бриллиантов, не дорогущих вещей, не себя самого.

–Ева, она очень дорога тебе… Я не могу её принять. – Воспротивился я.

–Самое дорогое, что у меня есть ты уже забрал.– С туманным взглядом проговорила она. – И я не о девственности. – Её щеки мгновенно покрылись румянцем, как и мои, наверное, тоже. –Я говорю о своем сердце.

Дом был окутан в утреннюю, незнакомую мне ранее, тишину. Неужели сегодня все решили проспать свой час подъёма и продлить сон, укутавшись в одеяло и видя красочные видения. По крайней мере, мои сны с этой ночи станут точно красочнее, ведь теперь я уверен, что в них будет участвовать Ева.

Я усмехнулся самому себе. Ева будет участвовать не только в моих сновидениях, она будет участвовать и в моих «снах». Как это всё-таки не привычно и фантастично знать, что есть человек, который любит тебя полностью таким, каков ты есть, не пытаясь менять и не требуя ничего в ответ. А ведь ты и не можешь не дать в ответ; отдать в ответ себя. Если только один её взгляд уже будоражит до костей, я вообще молчу про обычное прикосновение и шептание на ухо. Наверное, самое интимное из всего, что вообще может быть интимным. Почти.

Спустившись по лестнице, почти так же незаметно, как я и прошёл всю остальную часть дома, я шёл по небольшому коридорчику, что выводил из северной части дома. Моя задача была: пройти, как можно тише, не разбудив и не потревожив никого. Вдруг ещё остались гости, которые приложившись к стенам, спят, наслаждаясь отдыхом после такой феерической ночи.

Ну, не знаю, как всё обстоит у остальных, но моя ночь была однозначно из разряда феерических.

Как нестранно, но зал и гостиные были пусты. Видимо все, пришедшие вчера на праздник люди, ближе к утру покинули дом, оставив хозяев одних. Это и к лучшему. Пусть уж отдыхают, чем угождают своих гостей. А зная Александру, она бы спать не легла, пока в доме бродит одинокий человек в поисках увеселения. И бедная Саша была бы тем весельем, до последнего изматывая себя, но не огорчая гостя.

Я уже почти завернул к лестнице, которая вела в мою комнату, чтобы там свалиться убийственным сном или ещё раз помечтать о той, в кого я был влюблён до беспамятства, но вовремя раздавшийся громкий треск меня остановил. Чуть постояв и подумав, я всё же развернулся и двинулся на звук. Естественно, он раздался из-за двери Витиного подвала. Ну, и кто бы мог шарахаться в этом доме в столь ранний час, помимо меня, как ни Витя.

Снисходительно улыбнувшись, я развернулся к входу в подвал и медленно туда поплелся. Моя белая хлопковая рубашка была расстегнута; штаны свободно висели на бёдрах, так как я не нашёл ремня; а босые ноги почти не скользили по идеально гладкому паркету, который обычно блестел, но сейчас казался очень пыльным.

Я не задумавшись, распахнул дверь каморки Вити и вошёл туда. Лестница, состоящая из всего пяти ступень, была преодолена в течение каких-то трёх секунд. Вальяжно улыбаясь и держа свободно руки в карманах, я влетел в комнату друга, почти столбенея на самом входе, где располагались компьютеры. Но не дурацкая техника привлекла моё внимание. А именно то, что находилось напротив неё. А то бишь, старый потёртый диван, который по не обычаю сегодня был разложен. Но даже не он привлекал меня; а точнее то, что было на нем. А ещё точнее то, кто лежал на нём.

Светлая копна волос, бледня худая ручка, и смуглая пятка, торчали из-под белого пухового одеяла друга. Сначала я уже было подумал, что от опьянения сегодняшней ночи, потерял собственный рассудок, но подойдя на пару шагов ближе, я увидел милое худенькое личико.

Её закрытые веки чуть подёргивались, наверное, от того, что она видела сон; тонкие губы были приоткрыты, откуда доносилось тихое сопение; а тело немного подрыгивалось, будто что-то слыша.

Я протёр свои глаза, словно не веря им и не доверяя самому себе. В постели друга лежала Евина подруга. Вот так комедия. Кому расскажешь, не поверять. Похоже, никто и знать не должен.

Крепкая рука схватила меня за правый бицепс и потащила в сторону. Я резко обернулся и увидел Витю, который сжимал палец около губ, призывая к молчанию. Я не издал ни звука не потому что послушал друга, а потому что до сих пор был в шоковом состоянии. Эти двое, конечно, с приветом и да они вчера решили уединиться вечером, но я и подумать не мог, для чего именно уединиться.

И вдруг меня кольнула острая совестная игла прямо в сердце. Сейчас я осуждал друга, хотя совсем ничем не отличался от него.

Отойдя от дивана на пару шагов, мы остановились у небольшого платяного шкафа, пытаясь не будить своими низкими голосами бедную девушку, спящую на белых мягких перинах Виктора. Ну ладно, на обдерганном старом диване Витька. Так уж будет точнее.

–Ты чё припёрся сюда?– Зашипел на меня Витя, как-то по-особенному ангельски сияя.

Видимо ночь для него выдалась очень даже ничего, раз он в такую рань, да такой счастливый.

–Друг, ты же не хочешь мне сказать, что сейчас в твоей кровати лежит одна из наших гостей, Орнелла? – Почти шепотом проговорил я, выпячивая глаза на Витю.

Тот снова как Иванушка-дурак улыбнулся и пропел мне на ухо:

–Да, это Орнлла. Ора. Орочка.

–Орочка? – Скривил я лицо, чувствуя себя крайне неловко, находясь здесь. –Витя, не говори, что сегодня ночью у тебя с ней что-то было?

–Бублик, только не ревнуй!– Закатывая глаза, сказал он. –И не будь ты святой девственницей. Я, конечно, врубался, что ты не из плохих мальчиков, но вот не надо мне тут загонять про воздержание, о`кей?! Свою «благодетель» я уже давно отдал бывшей однокласснице в шестнадцать лет.

–Ну, а она-то тут как оказалась?– Я указал на Орнеллу рукой. Через пару секунд я поморщился, вспоминая вчерашний вечер и уход Витька с девушкой с него. –Ну, конечно…– Я громким хлопком ударил себя по лбу.

Неожиданно раздался сонный и хриплый голос со стороны дивана, на котором, скрутившись в зигзагообразную фигуру, расположилась черноволосая девушка. По её немного нервному тону, было понятно, что она говорит в полудрёме и не особо радостно.

–Витя, блин сколько можно туда-сюда ходить? Ты уже пятый раз за ночь в туалет ходишь, у тебя, что проблемы с почками что ли?!

–Да я курить ходил.– Возмущаясь и одновременно улыбаясь, проговорил друг. Его глаза светились каким-то странным и непонятным светом.

И тут меня словно молнией разразило. А ведь, возможно, и мои глаза так же светились и светятся…

–И нет у меня проблем с почками!– Немного обиженно проговорил Витя.

Глаза Орнеллы были прочно закрыты, а вот губы изогнулись в очаровательную счастливую улыбку.

–Тогда хватит шорохаться. Мне скоро домой ехать. И кстати, здравствуй, Антон. – А её глаза всё также оставались закрытыми. Неужели она нас услышала, а теперь так улыбалась, словно на чем-то подловила. Я чувствовал себя немного глупо и неудобно перед девушкой.

–Привет, Орнелла.– Я слабо махнул рукой, надеясь на то, что она увидит этот мелкий жест.

На её впалых щёках появились вполне милые ямочки.

–Давай всё, проваливай!– Витёк стал расторопно меня толкать в спину, выпихивая за пределы комнаты.

Шкатулка, что лежала в кармане моих штанов ели слышно звякнула, но видимо только я уловил этот почти невидимый звук. Мой товарищ продолжал толкать меня почти до самой двери, точно убеждаясь в том, что я уйду. Но мне не было смысла здесь оставаться и тревожить их. Поэтому, совсем не сопротивляясь, я следовал указу друга и убирался из комнаты.

Ну, а вы бы не послушали человека в трусах с надписью «в ОЧЕНЬ активном поиске» и с носом, как у Пинокио?

Я лично не посмел ослушаться.

Уже за порогом коморки, когда друг, держа ручку двери, провожал меня, я обернулся напоследок, понимающе улыбаясь и кивая. Тот тоже искривился в счастливой улыбке, его глаза мгновенно заблестели, будто он всё знал. Знал и о моей сегодняшней ночи с Евой.

–Удачи, друг!– Моя ухмылка чуть потупилась, когда Витя ответил тем же.

–Удачи!

***

Мои мысли далеки от реальности, в которой я был всего лишь помощником домоправителя. Не поверите, но я думал, о том, какое ждёт меня будущее через год, а через два, через три… Так ведь, оказывается, можно построить планы на ближайшее десятилетие. И почему я раньше не размышлял о своей жизни в таком вот направлении?! А точнее о том, в каком именно направлении двигаться.

В последнее время вся моя жизнь приняла совсем другой оборот. Тот, в котором я, наконец-то, задумался о себе серьёзно. Тот, в котором я стал строит планы на будущее. Тот, в котором я впервые увидел свою полную жизнь. И жизни без Евы, я пока не видел.

Хотел ли я жениться на ней?

А вы бы не хотели, будь вашей жизненной опорой, женщина сильная не только характером, но и духом. Женщина, которая всегда будет отдаваться себя. Не веря ничего в замен. Та, которая никогда не покинет и никогда не предаст. Я влюблялся в неё с каждым днём все сильнее, совсем теряя собственную голову в чувствах к ней. Но здравый смысл и рассудок, отнюдь тоже не покидали меня. Поэтому вечное напоминание, которое как красный фонарик, возгарали в моей голове, при мысли о нас и о нашем будущем.

У Евы есть все, о чем можно мечтать. Но у меня нет ничего. Мне нечего ей предложить кроме себя. Пользоваться её добротою я тоже не могу, так как принимать постоянно её безвозмездно я не могу. Я не могу, потому что совсем не привык так жить. Да, я нищий простой парень. Но моя совесть, воспитанная ещё матерью, не покидает меня никогда. Лишь она бьёт меня по лицу, когда я уже совсем давлюсь в своей требовательности к нынешней жизни.

Я бы мог предложить Еве себя и свою любовь. Любовь, которую ей так давно не дарили. Но… разве этого хватит? Разве моя любовь сможет заменить все те, не испытанные ею ранее, чувства? Я не знаю. Наверное, поэтому так сильно запутан в себе и своих убеждениях на этот счет.

Её отец стоял прямо за моей спиной, когда я шлангом поливал цветы на задней террасе. А ведь здесь все изменилось. Почти так же, как и изменилась Ева. Все расцвело и позеленело. Услышать тихих шагов Анатолия мне не удалось, а вот негромкого звяканья железа вполне даже получилось.

Обернувшись к нему лицом и поглядев в его каменные глаза, по не обычаю наполненные теплом и светом этого лета, я как-то приветливо ему улыбнулся. Выкрутив вентиль небольшого краника в шланге, я опустил его на зелёный газон и сделал шаг к мужчине. Его немного неуверенные жесты не прекращались, а глаза загорались все ярче.

–Не хочешь, прокатиться со мной по посёлку? – С волнительным хрипом проговорил Анатолий.

–С удовольствием. – Вежливо ответил ему я.

Мы прошли с ним к подъездной дорожке, на которой уже стоял серебристый автомобиль. При одном только взгляде на него, я уже растекался, как зёленая сопля. Неужели, вообще возможно заработать на такую машину в своей жизни.

От одного лишь нажатия кнопки, двери автоматически открылись и тогда мы уже с Анатолием забрались внутрь машины. Через какие-то доли минут мы уже медленно ехали по поселковым улицам, почти постоянно заворачивая куда-то.

Не знаю отчего, но мужчина, что сидел рядом за рулём, молчал, не решаясь что-либо сказать. Не думаю, что он просто хотел насладиться моей компанией.

–Анатолий?– Я тихо его позвал, когда молчание, повисшее в авто, наконец-то, мне надоело.

–Да-да, Антон. Прости, что молчу. Просто пытаюсь собраться с мыслями.

Если честно, то меня немного настораживал предстоящий разговор, который пытался завезти мужчина. Я понимал, о чем мы могли говорить, и эта тема не казалась мне самой приятной, но я с самого начала осознавал, что её не избежать.

–Возможно, это и глупо. Вести разговор с молодым человеком дочери, у которой уже несколько высших образований и нелёгкое прошлое за плечами… Но я всё-таки остаюсь её отцом и не хочу, чтобы ты её обидел.

–И не посмею, Анатолий.

–Понимаю.– Он продолжал смотреть прямо на дорогу, нервно сжимая руль под своими руками. –И всё же, ты должен стать на моё место, Антон. Когда-нибудь, может, и у тебя появится дочь, за которую ты будешь переживать и волноваться.

–Мне очень понятна ваша тревога по поводу Евы, но уверяю вас, я и в жизни не посмею…– Возможности договорить не было, так как взволнованный Анатолий быстро прервал мою речь, обливая каким-то безумным взглядом.

–Речь идёт не о нашем взаимопонимании. Речь идёт о дальнейшей судьбе Евы. Я не хочу, чтобы ей разбили сердце.

–И я не хочу.– Почти судорожно стал размахивать я головой.

–Ты излечил её. Вытащил из того небытия, в котором она сама себя убивала. Ева, наконец-то, вернулась к жизни. К нормальной жизни. И разрушить весь её нынешний можешь лишь ты. Ты, оставив одну погибать дальше, становясь прежней.

–Почему вы думаете, что я могу предать её? Оставить одну? Почему вы не рассматриваете, что именно она может меня бросить, обретя собственную свободу?

Мужчина обессилено выдохнул, опуская на какие-то доли секунд свои глаза вниз. Его голос стал почти не слышен, напоминая шёпот безнадёжного умирающего человека.

–Потому что, Антон, Ева любит тебя. По-настоящему любит.

И мне как всегда было нечего ответить. На эти сокровенные слова, которые я не раз уже слышал от Евы, я не мог ответить. По крайней мере, ничего толкового. Я точно знал, что испытываю к ней, что-то больше, чем симпатия… но признать, что это «что-то» и есть любовь… я не мог. Даже самому себе.

От того ли, что я боюсь её потерять, так же как и она меня, иль оттого ли, что я просто боюсь признать это, пошатнув свою самоуверенность. Я совершенно не знаю. Я просто был влюблён в Еву, и мне хватало того, что хотя бы это я могу признать, и могу ей в этом признаться. Но решиться на что-то большее? Наверное, нет.

–Я не пытаюсь тебя к чему-то принудить. Или заставить тебя в чем-то решиться. Просто, обещай, что даже если разлюбишь её, причини боли максимально мало. Так, чтобы она не страдала долго. Так, чтобы она не погибла.

–Хорошо. Я постараюсь. Постараюсь не убить её. Но и вы кое-что должны пообещать?

Мужчина вопросительно на меня глянул.

–Что? Деньги? Работа? Квартиру в Екатеринбурге..? Что?

–Подарите ей полную свободу. Пусть Ева делает то, что хочет. И живёт так, как хочет. Я знаю, что вы не особо ограничиваете её в чем-то. Но она должна почувствовать реальную жизнь, в которой нет богатеньких родителей, влиятельных знакомых и таинственности в себе. Она должна стать самой обычной Евой Майер.

–И что ты предлагаешь, лишить её денег? Статуса? Имени?

–Но именно это, ввергает Еву во всю эту фигню с лицом. Будь она простой девушкой. Её жизнь бы давно приняла более положительный оборот.

–Ева бы добилась той жизни, которой сейчас живёт. Она слишком умная и целеустремленная.

–Да, но она совершенно не самостоятельна. Совершенно. Это её и губит.

Мы приехали как раз к ужину, когда все домочадцы собрались за столом и ожидали нас. Как всегда, Витя уже в обе щеки уплетал салат, которой подавался в начале вечера. Луиза и Степан Сергеевич, покорно ожидая нас, сидели за столом и обсуждали что-то, мило улыбаясь друг другу. Александра увлеченно читала какую-то книгу, совсем не заметив нашего появления. Всё было как обычно. Всё было почти как всегда… Кроме одного.

Сегодня глаза Евы горели как-то особенно загадочно. Как-то по волшебному восхитительно. Я мог потеряться, лишь единожды в них взглянул, но сегодняшний разговор с Анатолием, словно не давал мне покоя, поэтому приходилось сдерживать себя. И все-таки эти яблочные глаза… Господи, разве можно тонуть в голубых, если существует такой необычно привлекательный цвет.

Моя неловкость осталась незамеченной всеми. А вот неуклюжесть в момент, когда я запнулся об персидский ковер, была подмечена почти каждым присутствующим. От лёгкого смешка, который как всегда вовремя вырвался у Вити, чуть не выпала у него морковь изо рта. Потупив свои прекрасные глаза в тарелку, Ева чуть поёжилась, явно скрывая смех.

–Извиняюсь.– Покраснев, проговорил я, усаживаясь на стул между Евой и Витей.

По иронии судьбы, Анатолий сел ровно напротив меня, тоже потупляя глаза. Сложившаяся ситуация напоминала дурацкое черно-белое кино, с идиотским сюжетом для вечерних семейных посиделок. Где-то в глубине души я молился о том, чтобы весь этот балаган уже кончился. Но мой внутренний голос вторил мне: – Этот балаган – теперь твоя жизнь.

–Дорогая Ева,– Наконец-то Александра оторвалась от книги и уставилась на дочь, сложив руки перед собой на столе. Её выражение лица казалось каким-то необычайно серьёзным.

–Что, мама?– Как послушная маленькая девочка, Ева посмотрела на мать с заинтересованным отблеском глаз.

Саша в заботливой манере взяла мужа за руку и тяжело вздохнула, словно передавая слово Анатолию. Тот совсем бледный, исказив лицо, заговорил:

–Милая, мы завтра утром уезжаем.

–Ты же понимаешь, что нас ждут.– Прервала его мигом жена.

–Да, доченька, и поэтому у нас времени долго задерживаться в Екатеринбурге.

–Только вчера твой отец подписал все документы, а завтра мы уже должны есть в самолёт до Москвы.

–И там я заключу очень важный контракт, связанный с благотворительностью, деньги которого, ты знаешь, пойдут на лечение бедных детей.

–На кону стоит очень большая сумма денег, Ева.– Александра и Анатолий постоянно обрывали друг друга, словно боялись, что кто-то из них может ляпнуть что-нибудь не то.

–Мы бы очень хотели остаться с тобой, но не можем.