Текст книги "Пленники (СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7. Адриан.
Вся моя жизнь – игра. Правила которой устанавливаю лишь я. Мне пришлось немало постараться, чтобы добиться того положения, которое я занимаю сейчас. Но всегда есть кто-то, кто мечтает занять твое место, мечтает убрать тебя с дороги, и поэтому мне приходится всегда и за всем пристально следить, быть на шаг впереди, обыгрывать наглецов, что позарились на чужое.
Игра, которую я веду сейчас – нечто новое. Совершенно непривычно для меня. Это не битва за власть, деньги или влияние, это – битва за право безоговорочного обладания женщиной, которая навела в моей голове бардак.
Мне сложно сказать, в чем конкретно дело, что так привлекло и зацепило меня, ее внешность или характер, отказ принимать меня с моими тараканами и требованиями. Факт лишь в том, что не проходит и часа, чтобы в мою голову не закралась мысль о рыжей бестии. Эти гребаные мысли мешают сосредоточиться, мешают работать. Чем быстрее я подавлю полностью ее сопротивление и подчиню своей воле, тем быстрее обрету утерянное душевное равновесие.
Многие бы назвали мои способы ужасными, жестокими, подлыми и попросту бесчеловечными, и они были бы правы, но какое мне до этого дело? Я хочу себе не девушку, с которой нужно спорить, тратить силы и искать компромиссы, мне это не нужно, так ведь?
Я просто хочу, чтобы она во всем мне подчинялась, я сказал – она сделала, и это касалось не только секса. Чтобы, если я захотел услышать какие-то подробности ее жизни, она рассказала мне без мысли врать, чтобы свои мысли и желания она озвучивала так, как есть, то есть полный контроль над ее душой и телом.
И я начал свою игру, игру, в которой и сам был новичком. Я уже понял, что простым насилием и содержанием в подвале я не скоро добьюсь желаемого. Она слишком сильная, что меня одновременно и дико злило, и восхищало в ней. Но поставить на колени можно кого угодно, надо лишь найти правильный подход.
Из данных, которые мне удалось на нее собрать, я узнал, что девушка просто до тошноты правильная. Никогда не была замечена ни в чем противозаконном, даже штрафов за парковку нет. Ни пьет, ни курит, примерная дочь, ответственный и исполнительный работник, помогает местной благотворительности. Такие, как правило, уважают себя именно за этакую непогрешимость, хрен кто из них, когда сознается, но я уверен, что они считают себя лучше большинства.
По моим расчетам, если отнять у такого человека эту уверенность в себе, то это большой шаг к победе. И мне это удалось. Удалось показать этой девчонке, что и таким правильным девочкам, как она, свойственны низменные и порочные страсти. Плюс то, что все это случилось со мной, с человеком, которого она должна ненавидеть, лишнее очко в мою пользу.
Но была у медали и обратная сторона, а именно моя собственная непонятная реакция. То, что мне не удавалось объяснить самому себе. Восторг, который я испытал, занимаясь сексом с Кристой, я не понимал. Это была чистая эйфория, чувствовать, как дрожит в моих руках ее юное тело, видеть, как она смущается и пугается новых ощущений. Осознавать, что я первый и единственный, что никто до меня не касался ее. Все женщины, с которыми я до этого имел дело, были весьма опытными в интимных отношениях, и невинная неопытность девушки просто лишала меня способности, связно мыслить.
Нелегким испытанием было справиться с собой и доиграть свою роль до конца, а именно, встать и сделать вид, что ничего особенного не произошло. Растоптать все светлые чувства и эмоции, которые она могла испытывать в тот момент, если они вообще были. Ночь после было нелегкой. Во сне меня просто преследовали глаза, полные гнева, боли и унижения. Устав просыпаться в холодном поту, я плюнул на идею поспать и решил поработать.
Из-за недосыпа и постоянных лишних мыслей чуть не провалил встречу с поставщиком, а именно, готов был взять предложенный товар, не глядя, и если бы не Роб, то сейчас бы на меня можно было вещать табличку «лузер». Этот гаденыш хотел меня нагреть, сверху был настоящий товар, а под ним простая мука.
Я был просто в ярости от подобной наглости. Как посмел этот слизняк выкинуть такой номер? Он что, не понимает, с кем имеет дело? Или ему его жизнь не дорога? Впрочем, я не стал долго разбираться и просто вышиб ему мозги в назидание всем, кто решит рискнуть повторить «подвиг».
Все это, а именно, моя рассеянность торопила меня скорее закончить с этой историей, пока я не подставился всерьез. Мне нужна ясная голова и связные мысли, а не какая-то каша из мыслей и чувств из-за строптивой девчонки.
Решение, привезти ее в клуб, далось мне не просто. Однажды, попав в такое место и увидев, что тут творится, тяжело сохранить веру во что-то доброе и светлое. Даже такому ублюдку, как я, становилось не по себе от зверств, творившихся тут. Женщины, попавшие сюда, мечтают лишь о скорейшем избавлении в виде смерти. И я сам отправил сюда двух шлюх, которых подослали конкуренты.
Если девушка, пройдя через такое, не сломается или не окажется к этому близка, то я уже просто не знаю, что с ней делать. Из моих мыслей меня вырвал громкий крик Кристы и отборный мат одного из участников оргии.
Приглядевшись, я увидел, как один из мужиков валяется на полу, корчась от боли, держась за причинное место. Двое здоровенных амбалов держали обнаженную Кристу, в то время, как третий опускал плеть на ее спину. Растрепанные огненно-рыжие волосы не позволяли увидеть ее лица, и мне оставалось лишь гадать о выражении ее глаз.
Происходящее вызывало у меня отвращение. Я был не против порки, но по взаимному согласию, для общего удовольствия, а сейчас и речи об этом не было. Когда жирный, обрюзгший мужик, взяв член в руку, стал пристраиваться сзади девушки, мое терпение лопнуло.
– Довольно, – громко сказал я.
Но жирдяй или не слышал, или решил проигнорировать мои слова, пытаясь запихнуть свой мелкий член в задний проход девушки.
– Я сказал, хватит! – громче сказал я, вскочив на ноги.
Но этот ублюдок и ухом не повел. Схватив трость, я нанес удар по жирной туше, вложив в него всю силу. Мужик рухнул как мешок с картошкой, остальные замерли и размышляли, что им делать.
– Эй, парень, так не делается, – начал один из них, – Сначала ты привел нам куколку и дал добро, поразвлечься, а теперь на самом интересном обламываешь.
– Тут я решаю, что и как делается, – прорычал я, ощущая нарастающий гнев на этих ублюдков, себя и ситуацию в целом. – Быстро отошли.
Но они и не думали исполнять приказ, видимо, не понимая, с кем имеют дело. Ситуацию спас владелец клуба Бо, появившийся весьма своевременно.
– Джентельмены, это наш особенный клиент, – начал он, – и вам придется подчиниться. Взамен ваш досуг вместе с Сарой и Бекки скрасит Джанин.
В помещение шагом робота вошла жгучая брюнетка, все тело которой буквально кричало о нежелании участвовать в происходящем.
– Бо, какого хрена? – начал один из них, – Этот козел покалечил Питера, и при этом ты на его стороне?
Бусинки-глазки Бо забегали в поисках выхода. Было видно, он боится вызвать мой гнев, но и клиентов терять не хочет. Во взгляде, обращенном ко мне, светился вопрос «можно я назову твое имя?», и я кивнул, давая согласие. Я не любил в мелких потасовках называть себя, но сейчас у меня не было ни малейшего желания для долгих разборок.
– У мистера Джонсона, тут особые права, – пробубнил Бо.
– Джонсон? Адриан Джонсон? – потрясенно промямлил один из них, а Бо лишь кивнул.
Меня замутило от выражения страха и услужливости, появившегося на их физиономиях. Ничтожества. Они, наконец, расступились, открывая моему взору съежившуюся девушку.
Взяв плед, я накинул его на плечи Кристы, и она тут же плотнее завернулась в него, вцепившись в ткань так, что побелели костяшки пальцев. Мы втроем покинули комнату и направились прочь. Бо не задавал лишних вопросов, интуитивно понимая, не стоит нарываться. Внутри меня бушевал ураган. Я был зол, чертовски зол, на себя. Какого черта я не довел начатое до конца? Почему мне показалось невыносимой мысль, что девушку сейчас будет трахать толпа мужиков? Ведь насилие вкупе с большой долей садизма должно было сломить ее сопротивление, я же этого хотел, да? Так откуда пришли эти гребаные эмоции, которые подчинили меня себе, заставляя остановить начатое действо? Будь проклята моя слабость! Я всегда довожу начатое до конца, и произошедшее сегодня идет вразрез с моими принципами и привычками, и это мне не нравилось. Совсем. Эта девчонка плохо на меня влияет.
Негромкий грохот сзади заставил меня обернуться, Криста рухнула на пол и, уцепившись за декоративный столик, пыталась встать. Раздраженно закатив глаз, я рывком поставил ее на ноги. Девушку так колотило от пережитого, что я не был уверен, что она сама дойдет до машины, а желания проверять у меня не было. Поэтому я легко подхватил ее на руки, отметив, что она почти ничего не весит.
Быстрыми шагами я дошел до машины, и, усадив Кристу на заднее сиденье, вдавил педаль газа в пол, уезжая прочь от клуба. В зеркале заднего вида я видел девушку, скрючившуюся на сиденье, и когда я поймал ее взгляд, меня обожгло горящей там ненавистью. И что меня поразило, глаза были сухими, абсолютно. Она не плакала. Держалась. Сильная.
Очевидно, что она скоро придет в себя. Она не сломалась. Наше противостояние продолжится, а следственно, столь желанный покой настанет еще не скоро. Криста Паркер стала для меня вызовом, которому я не в силах противится. Я просто обязан заполучить ее себе. Целиком. Сломить ее сопротивление полностью, чтобы и следа не осталось. И я сделаю это. Иначе, я не Адриан Джонсон.
Глава 8. Криста.
Не хочу просыпаться. Я хочу обратно в свой сон, там лучше, там я счастлива…
Но как бы я не боролась, сон безжалостно покидал меня, оставляя на расправу отвратительной реальности. Реальности, где я с каждым вздохом все меньше надеялась, что для меня есть шанс, обрести свободу и стать счастливой.
Я попыталась встать, и тело в протест отозвалось острой болью, а перед глазами возникли цветные круги. Господи, что со мной?
Тут же сознание взорвалось жуткими воспоминания, отравляя душу страхом, болью и горечью. Мне отчаянно хотелось не верить, что подобное произошло со мной, что Джонсон опустился до такого. Стоило только закрыть глаза, и в голове возникали отвратительные рожи, искаженные похотью, и везде их сальные руки, слюнявые языки и губы… Нет, не хочу. Я не выдержу. Эти воспоминания убивали меня. Грязь. Я ощущала себя грязной, и никакой душ не сможет ее смыть. Она внутри меня.
Все мои представления о чести и порядочности рухнули под ударами плети, которая удар за ударом обдирала мою кожу, врезаясь в мою плоть. И спина с ягодицами, которые болели до потемнения в глазах, подтверждали, что случившееся не плод моего воспаленного воображения.
В момент, когда я уже попрощалась с любыми, даже призрачными надеждами избежать насилия, после которого не знала бы, как жить, Джонсон остановил их, и как бы дико это не звучало, но я была ему за это благодарна. Подумать только, я и благодарна этому извергу!
Но почему он это сделал? Разве не он мечтал сломать меня? Ведь он хотел именно этого, подавить мою волю, подчинить себе. Так что же произошло? Совесть проснулась? Неужели в нем есть что-то человеческое? Бред. Адриан Джонсон и человечность – понятия несовместимые. Скорее, это собственничество. Ему не хотелось меня после толпы мужиков, что же, это дает надежду, что подобное не повторится. Он хочет меня только для себя, хотя я не понимаю, почему. Почему именно я?!
Внезапно я осеклась. Я находилась в комнате, где произошло мое падение, комнате, которую я окрестила «будуаром шлюхи». Хотя, по сути, это было недалеко от истины, было очевидно, что он использовал ее для того, чтобы трахать тут своих дешевок. Мне эта комната совершенно не нравилась, одной своей историей она вызывала отвращение. Я предпочитаю подвал.
Ну почему я здесь? Мне противно тут абсолютно все. Он специально это делает? Издевается над моей душой. Тут же мне захотелось фыркнуть. Это и так понятно. Ему доставляет удовольствие мучить меня. Я совершенно не помнила, как мы добрались до дома, последнее, что я помню, это машина и Адриан, от которого волнами исходила злость и что-то еще.
С трудом встав, я обнаружила уже привычный халат. Надев его, я криво усмехнулась. Праздник окончен, походила в нормальной одежде и хватит. Взгляд мой упал на окно, за которым начинались сумерки, красиво…
Стоп! Окно! Роскошь, о которой в подвале приходилось только мечтать, но дело не в эстетической красоте, это же шанс. Шанс вырваться из этого ада. Вероятность, что мне удастся сбежать, мала, но я никогда не прощу себе, если не попытаюсь.
Осторожными шагами, стараясь не шуметь, игнорируя боль в теле, я подошла к окну и оценила обстановку. Окна комнаты выходили на прекрасный сад, за которым находился густой лес. Людей или каких-либо еще барьеров на пути к свободе кроме, второго этажа и забора, не было.
Желание бежать пересилило мой страх перед высотой, и поэтому я, открыв окно, зацепилась за водосточную трубу и начала свой спуск, обдирая ладони и ноги. Когда мои ступни коснулись земли, я слегка дрожала от напряжения в мышцах, но страх, что мой побег обнаружат, подтолкнул меня к движению.
Я быстро шла по саду, стараясь держаться в тени кустов и деревьев, обмирая при каждом шорохе. Казалось, того и гляди, я услышу свидетельствующие, что мой побег обнаружили.
Когда до заветного забора оставались считанные метры, я увидела старуху, которая наводила красоту на кусты, из-за которых я ее и не заметила. Черт! Я попятилась назад и как назло угодила в розовый куст. Шипы больно вонзались в тело, но я терпела, стиснув зубы, молясь, чтобы старая кошелка скорее свалила.
Но она и не думала уходить. Захотелось взвыть от отчаяния и несправедливости. Пока эта старая мымра тут торчит, я не могу убежать, так как, заметив меня, она наверняка сдаст своему безбожному хозяину. И вместе с тем, чем дольше я сижу тут, тем выше вероятность обнаружения моего побега.
– Деточка, не думаю, что тебе там удобно, – услышала я мягкий голос.
Дьявол! Она заметила меня! От испуга я еще глубже вжалась в куст.
– Может, лучше выйдешь оттуда, и расскажешь, откуда тут такая красавица?
Понимая, что сидеть в кустах и терпеть боль нет больше смысла, я пулей вылетела оттуда, оставляя на кустах клочки волос и одежды.
– Ну, почему ты прячешься в кустах? – улыбнулась она мне.
Лицо старушки было испещрено морщинами, а глаза светились глубокой мудростью и добротой. Но от осознания, что теперь мой побег накрылся медным тазом, меня затрясло, а из глаз хлынули слезы отчаяния. Ну, почему я такая невезучая? Ведь свобода была так близко!
– Деточка, ну ты чего? – удивленно посмотрела она на меня.– Почему льешь горючие слезы?
Во взгляде пожилой женщины было столько заботы и участия, что я не выдержала. Я рассказала ей все. Про дурацкое знакомство, которое обернулось кошмаром, про все свои унижения, боль и отчаяние этих дней в заточении. Каждое слово и упавшая слеза приносили облегчение измученной душе.
Я прекрасно осознавала, что она может все рассказать своему жестокому хозяину, но мне было все равно. Я не могла больше терпеть, не могла носить все это в себе. И пусть потом Адриан Джонсон делает со мной все, что только пожелает его гнилая душа, но сейчас мне нужна эта исповедь и капля человеческого участия.
Женщина меня внимательно слушала, местами в ее глазах появлялся стальной блеск, но каждый раз, когда взгляд выцветших голубых глаз был обращен ко мне, там были лишь доброта и сочувствие.
– Да, натерпелась ты, горемыка. Но я так и не пойму, что ты делала в том розовом кусту? – спросила меня старушка.
– Хотела сбежать, – всхлипнула я. – У меня впервые появился такой шанс, а тут…
– А тут какая-то старушенция на твоем пути, – закончила она за меня с мягкой улыбкой.
– Как вы можете работать на такое чудовище? – не выдержала я и задала вопрос, не дающий мне покоя.
В самом деле, как такая светлая женщина, может работать на это бездушное ничтожество? Неужели, она не видит какой он? Или он тоже силой ее держит, вынуждает?
– Я знаю, ты натерпелась. Мой внук причинил тебе много боли, но не держи на него зла. Он неплохой человек. Обстоятельства ожесточили его душу и сердце, но я знаю его с рождения и вижу, что в нем еще не угас тот свет доброты…
Я почти не слышала ее слов. Меня колотило так, что стучали зубы. В голове пульсировало только одно слово – внук. Эта женщина родственница Адриана – его бабушка. И я ей рассказала про все свои злоключения, не стесняясь в выражениях, назвала ее любимого внука десятками нелестных эпитетов. Если до этого во мне теплилась надежда уговорить ее, отпустить меня, то теперь она угасла, даже пепла не осталось. Мне конец. Она отдаст меня этому монстру и расскажет нашу беседу.
– Ну, что ты так трясешься? – спросила она, увидев мое состояние.
– Адриан ваш внук? – побелевшими губами спросила я.
– Да, этот оболтус внук мне. И он у меня еще получит, – гневно произнесла она. Во взгляде женщины мелькнуло что-то такое, от чего я непроизвольно поежилась. – А ты, деточка не трясись. Не тронет он тебя.
Как же. Похоже, эта женщина плохо знает человека, которого считает своим внуком.
– Отпустите меня! – взмолилась я, в тщетной надежде. – Умоляю вас!
Она вперила в меня задумчивый взгляд своих мудрых глаз и под конец кивнула. Я не могла поверить. Она серьезно согласна дать мне уйти?
– Иди. Но скажи хотя бы, как тебя зовут?
– Криста, – произнесла я, повеселев.
– Меня Самантой звать, – представилась женщина.– Криста, я знаю, что возможно многого от тебя прошу, но прости моего внука, – произнесла она печально. – Я понимаю, сейчас тебе это не представляется возможным, но, может быть, когда-нибудь ты найдешь в себе силы отпустить это зло и простить моего оболтуса. А теперь иди.
– Спасибо, – прошептала я и устремилась к забору.
С великим трудом преодолев преграду, я оказалась у края леса и понимая, что хватиться меня могут в любую минуту, побежала прочь, не жалея ног. Ветер свистел в ушах и развивал волосы, страх гнал вперед. Я бежала, не обращая внимая на боль в теле и израненных ступнях. Надо убежать как можно дальше от этого дома. В голове пульсировало лишь одно слово – свободна. Наконец, свободна.
Глава 9. Адриан.
– Что значит, ее там нет? – спросил я Дина, мужчину, которого приставил следить за девушкой.
Он был бледен, а глаза испуганно бегали в поисках выхода, все потому, что он знал, меня лучше не злить, я не прощаю ошибок.
– О-окно было открыто, а в комнате пусто, – чуть заикаясь, ответил Дин.
– Почему же ты не следил за ней?! – взорвался я.
– Я ни на минуту не отлучался с поста! – запротестовал он. – Вы не давали распоряжения заглядывать внутрь.
Усилием воли я взял себя в руки. Я, в самом деле, не отдавал таких приказов, а все потому, что мне и в голову не приходило, что девушка может решиться на побег через окно.
– Вы говорили, ее состояние довольно тяжелое? – обернулся я к врачу. – Что ей понадобиться не один день, чтобы восстановить силы? Как вы объясните ее побег?
Старый сморщенный старичок стойко встретил мой испепеляющий взгляд.
– Я всего лишь говорю, что вижу. У девушки было воспаление, на грани заражения из-за попавшей в раны грязи, – ответил он, – И, судя по ее состоянию, я понимаю, почему она сбежала.
Вспыхнув от злости, я сделал шаг к пожилому доктору, который смотрел на меня с равнодушной усталостью. Его слова были прямым обвинением, но как бы гадко не было это сознавать, в них была своя истина. Подавив вспышку ярости, я отвернулся от старика, он слишком долго служил мне верой и правдой, и никогда не врал. Мне есть, за что сказать ему спасибо, ведь именно он неоднократно зашивал мои раны и доставал пули, спасая тем самым мою жизнь.
Я перевел свой взгляд на Мишу, который был на дежурстве на посту охраны в этот день.
– Ну? – спросил я, – Как ты объяснишь, что девушка сбежала? Уж не хочешь ли ты сказать, что ее не зафиксировала ни одна из камер?
Мужчина под моим взглядом поник и сжался, переминаясь с ноги на ногу, он стоически молчал. Меня это просто взбесило.
– Я, кажется, задал тебе вопрос! – мой рев напугал меня самого.
– Я… Я… – мямлил он. – Я задремал, – парень потерянно опустил глаза в пол.
Его слова для меня были подобно раскату грома. Он серьезно? Задремал? Занимая такой ответственный пост, он посмел выкинуть такой фокус!
– Ты хоть понимаешь, что ты наделал? – моя ярость нашла свою жертву. – А если бы пока ты спал, на территорию проникли конкуренты? – шипел я.
– Такого больше не повториться! – горячо воскликнул он.
– Конечно, не повториться.
Я не давал вторых шансов, и похоже был слишком мягок последнее время, раз мои подчиненные позволяли себе такую халатность. Подумать только, какое-то время, дом был практически без охраны!
Достав из ящика стола коллекционный охотничий нож, я подошел к провинившемуся парню и одним резким движением перерезал горло от уха до уха. Несчастный захрипел, несколько раз конвульсивно дернулся и упал, заливая пол алой кровью. Собравшиеся мужчины испуганно замерли, а я, достав платок, вытер руки и оружие.
– И так будет с каждым, кто посмеет выкинуть подобный номер, – обратился я к присутствующим. – Уберите тут.
Отпустив всех ненужных, на данный момент, людей, я раздал поручения оставшимся, а именно, проверить, нет ли ничего подозрительного на записи в то время, пока этот идиот спал, и любыми способами найти девушку. Ты не убежишь, Криста, я найду тебя, где бы ты ни пряталась, и тогда ты пожалеешь о своем поступке.
Уладив основные дела, я вышел из кабинета и в гостиной увидел бабушку, но вот взгляд ее мне не понравился.
– Привет, бабуль, – улыбнулся я, стараясь прогнать истинные эмоции с лица, а именно раздражение и гнев.
– Здравствуй, Адриан.
Я замер, услышав голос пропитанный злостью. Что за? Какая муха ее укусила? Неужели, эти недоумки, убираясь в кабинете, попались ей на глаза? Если так, то пусть молятся своим богам.
– Что-то случилось? – я задал вопрос как можно осторожнее.
В ответ она посмотрела на меня очень пристально, мне стало как-то не по себе от этого. Ощущая себя нашкодившим ребенком, я поежился.
– Я тут недавно познакомилась с интересным человеком, а точнее красивой девушкой. Ничего не желаешь мне рассказать? – наконец, услышал я.
Мне захотелось провалиться на месте. Единственный дорогой, родной мне человек и женщина, которую я мечтал подчинить, используя не самые гуманные способы, встретились. Это просто катастрофа. Судя по голосу, взгляду и виду бабули, Криста выложила ей все. Ну, как, мать вашу, такое могло произойти?! Что мне теперь говорить, как оправдываться? Я годами делал все, чтобы оградить эту женщину от негатива, и теперь просто не знаю, как себя вести.
– Эмм, я… – почему я не чувствую ни капли уверенности в себе?
– Хватит, Адриан! – взорвалась она, срываясь на крик. Я изумленно заморгал, никогда в жизни я не слышал, чтобы бабушка повышала голос. – Я достаточно наслушалась твоего вранья!
– Что? – все слова пропали, оставляя меня беспомощным.
– А то. Ты думаешь, раз я старая, то значит глупая, ничего не вижу, ничего не замечаю, не знаю, чем ты занимаешься? – слова были просто пропитаны сарказмом.
Мне стало откровенно нехорошо. Насколько хорошо осведомлена эта женщина о моей жизни? Что она знает? Как мне свернуть этот кошмарный разговор?
– Я – бизнесмен. Я же говорил тебе. Торговые центры, ночные клубы…
– Лжец! – выплюнула она мне в лицо, заставляя попятиться. – Мне все известно про твой легальный бизнес и про криминальный тоже.
Впервые, за множество лет я почувствовал себя маленьким и ничтожным. Последний раз я такое чувствовал в детстве, мне не нравилось это чувство. Огромная толпа людей была бы рада понаблюдать, как маленькая пожилая женщина превращает хозяина города в неуверенного в себе подростка. Моя гордость кричала – «поставь ее на место», но совесть и благодарность, за любовь и поддержку в самые черные времена не позволяла это сделать. И, кроме того, я любил ее, по-настоящему, и мне хотелось оградить эту женщину от лишних переживаний, а факт, что она все знает, заставлял чувствовать себя уязвимым.
– Я ждала и верила, что для тебя не все потеряно. Каждый день молила Бога простить твои грехи. Надеялась, что даже твоя ожесточившаяся душа оттает, когда в твоей жизни появится кто-то чистый и светлый. Тебя всю жизнь окружали и продолжают окружать грязь, жестокость и насилие, и, видимо, это стало неотъемлемой частью тебя. Если у меня и есть таланты, то один из них, умение хорошо разбираться в людях, и эта девушка – Криста, именно такой человек, чистый, не испорченный. Не то, что все эти девки, постоянно появляющиеся в этом доме и безвозвратно исчезающие через пару дней. Объясни мне, зачем ты решил погубить ни в чем не повинную душу?
Слушая эти слова, полные жестокого разочарования, я ощущал мучительный стыд. Мне было стыдно не за то, какой я, а за то, что об этом узнала бабушка. Точнее, знала всегда, но умудрялась как-то оправдывать меня, а сейчас даже она во мне разочаровалась.
– Бабуль, ты немного не права, эта девушка шпион подосланный конкурентами, – сорвалась с моих губ очередная ложь, вызывая волну отвращения к себе.
Женщина покачала головой и отвернулась. Мне казалось, даже воздух в помещении стал каким-то тяжелым, вязким.
– Нет на свете слов, чтобы предать степень моего разочарования в тебе, Адриан, – у меня защемило в груди, когда я увидел влагу на ее глазах. – Ты такой же, как и твой отец, даже хуже, – эти слова были для меня словно пощечина, – Ты губишь все, к чему прикасаешься. Я была плохой матерью и, видимо, просто ужасной бабушкой, раз вырастила такого жестокого изверга. Я ошиблась, в тебе ни осталось ни чего хорошего. А твоя не способность признать это, говорит о том, что к букету твоих «достоинств» можно причислить еще и трусость. Я больше ни минуты не хочу оставаться в этом доме.
Ее слова лишили меня способности дышать. В них было столько боли и разочарования! Я понял, что потерял единственного близкого мне человека, а все из-за этой мелкой дряни!
– Куда ты собралась? – спросил я не своим голосом.
– Домой, – безразлично сказала бабушка, глядя на меня, как на пустое место, – В свой дом, дом который куплен на честно заработанные деньги. Никогда больше не беспокой меня, Адриан.
Медленной, но царственной походкой она удалилась, оставляя меня стоять с зияющей пустотой в душе. Часть меня просто умерла. Не было способа исправить ситуацию, хотя я бы многое за это отдал.
Сколько уже она знала о моей деятельности? Как оправдывала? И все бы было по-старому, не встреть она Кристу. Это все случилось из-за нее, из-за ее неспособности держать язык за зубами. Я найду ее, и она ответит за это.
***
Шестой день никаких известий о девушке. А она оказалась сообразительной, раз смогла так спрятаться от меня. Мои люди, которых в городе было более чем достаточно, имели ориентировки на нее, но никто ее так и не видел. Она не появлялась в своей квартире, не пыталась связаться с кем-то из близких, и, похоже, вовсе не появлялась в городе. Чутье и логика подсказывали поискать в окрестных городах или в родном городке, но пока все было тихо.
Потерев уставшие от работы за компьютером глаза, я вышел в гостиную, и в сотый раз горький укол вины и боли кольнул сердце. С тех пор, как бабушка покинула этот дом, он как будто осиротел. Исчезли уют и теплота. Я прекрасно знал, как и чем живет моя родная женщина, так как наблюдал за ней со стороны, но не мог насладиться ее обществом. Не мог, как раньше прийти и поговорить с ней о приятных пустяках. Я остался абсолютно один.
– Мистер Джонсон, – отвлек меня Стив, который заменял погибшего от моей руки Мишу, – мы нашли, где скрывается Криста Паркер.
Эмоциональное возбуждение вмиг охватило все мое существо. Да! Наконец-то! Я близок к заветной цели. Скоро она опять окажется в моих руках. И ее ждет горькая расплата за такой опрометчивый поступок, что повлек такие последствия.
