Текст книги "Любовь это иллюзия тебя (СИ)"
Автор книги: Лилит Мун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
Глава 30
Глава 30
Корнелия
Я стояла у дверей из белого дерева, до боли знакомого места. Вокруг все изменилось, этот город приобрел новый вид, стал лучше, красивее, а люди счастливее и улыбчивее. Я была удивлена, когда увидела, что большая местность засажена деревьями, травой, дети бегали, играли, а их родители шли за ними и разговаривали. То место, где раньше кишели различными грустными минами, вдруг, приняло другую форму. У меня язык не поворачивается, чтобы даже мысленно назвать это городом без будущего. Нет, теперь все стало иначе, общество, атмосфера, даже воздух стал чище, хотя сейчас мне его совсем не хватает.
Грудь сдавливает мои легкие, где кислород на исходе, но почему-то я не могу умереть, может это медленная, сжигающая изнутри смерть? Руки дрожат, и я который раз протягиваю свою ладонь, чтобы постучать в дверь, но вновь опускаю ее вниз.
Все будто было вчера, я помнила каждый уголок, каждую ступеньку, каждую деталь, неровность и абсолютно все, что принадлежало этому поместью.
Поднялся ветер, из-за которого несколько прядей моих волос выбились из прически, зачесанной за уши. Заметив это, Хадсон протянул свою руку к моему лицу, но замер на секунду, словно боялся коснуться меня. Пальцами, он провел по моему виску, чтобы убрать пряли и я вздрогнула, ведь это мое слабое место.
Хадсон кивнул в сторону объекта позади меня и я вспомнила, что мне необходимо постучать в ту самую дверь, одну из которых я закрыла и больше не открывала.
Я стучу.
Три секунды.
Пять секунд.
Семь секунд.
Дверь распахивается и пожилая, пожилая женщина, с одной из самых теплых улыбок на свете является на пороге. Несколько прядей выбились из небрежного пучка седых волос, а морщины украшают ее лицо, яркие, голубые глаза слезяться, кажется, что мои тоже. Она стоит на пороге, на ней был серый свитер и белые спортивные штаны, несмотря на свой возраст, она все еще предпочитает носить стильные вещи даже дома.
За ее спиной виднеется пожилой мужчина, ее супруг, который одаривает меня точно такой же улыбкой, с понимающими глазами. Он обнимает свою жену за талию и тяжело вздыхает, точно так же, как это делает Винтер.
Барбара и Эрик Хадсоны. Бабушка и дедушка Вини.
Он привез меня сюда, в качестве сюрприза.
Меня охватывает волна вины, ведь я оставила не только Вини в этом городе, но и эту прекрасную парочку, которая подарила мне домашний уют, частичку светлой души, в тот период, когда мне этого больше всего не хватало. Они тоже думали, что я погибла, что меня больше нет на свете. Мистер и Миссис Хадсоны всегда были рады мне, они подарили мне запасные ключи от их дома, чтобы я в любой момент могла к ним пожаловать. Раньше, их поместье было сравнимо с луной в ночном небе, все вокруг такое тусклое, но именно они выделялись из общества. Теперь этот город стал совсем другим.
Воспоминания вызвали у меня галлюцинации, я чую старый запах свежеиспеченного печенья, того самого чая, по фирменному рецепту дедушки Винтера, а еще картофель на гриле, который обычно завернут в фольгу.
– Привет девочка. – Ласково произнесла Барбара, я заметила, как дрожат ее руки, она не верит своим глазам.
– Здравствуйте. – Писклявым, от удивления голосом сказала, мое дыхание замерло, словно мотылек поселился в моих легких и не позволяет сделать им лишний вздох.
Не выдержав больше и секунды, миссис Хадсон незамедлительно двинулась в мою сторону и обхватив меня двумя руками, она прижала меня к себе и я вздохнула ранее знакомый запах пряной корицы и нотками кофе. Аромат проник в меня и я не сдержалась, по моей щеке прокатилась одинокая соленая слеза, а за ней еще, еще и вот я уже не заметила, как содрогаясь от плача, всхлипывала женщине в плечо.
– Девочка моя… – Тоскливо произнесла Барбара, ее голос дрожал, она испытывала тоже самое, что и я.
Я поступила эгоистично, нельзя было наказывать болью и этих чудесных людей, они не заслужили того, что внезапно пропадает человек, к которому они успели привязаться за короткий промежуток времени.
– Простите. – Судорожно сказала я, не желая отрываться от телесных соприкосновений, что удивление от меня, ведь я противник тактильности.
– Все хорошо, я так скучала.
Мы оторвались друг от друга, Барбара положила свои руки мне на плечи, заставляя взглянуть в ее голубые глаза. Они полны эмоций, восторг, нежность, теплота, отчаяние, надежда, грусть… Столько чувств, которые борятся друг с другом, а в моих лишь виднеется вина за содеянное.
– Я тоже скучал. – Послышался на первый взгляд грубый голос, за ее спиной, но это лишь кажется, из-за низкого тона и глубоко тембра. Откашлявшись, Эрик подошел к нам, Барбара отошла от меня и тогда ее муж приобнял меня и в мой нос забился запах древесины, сигарет и ванили. Этот одеколон определенно подобра ему его супруга, ведь лишь ей принадлежит этот великолепный вкус на теплые и пряные ароматы.
– Эрик… – Прошептала я, когда он освободил меня из своей хватки. Тыльной стороной руки, рукавом свитера я вытерла слезы со своего лица и неловко, но с огромной частью искренности улыбнулась.
– Все в порядке, девочка, все хорошо.
Они всегда называли меня своей девочкой, по их словам, как только я зашла в их дом, то они сразу поняли, что я обязана стать частью их семьи. Они хотели стать моими официальными опекунами, после смерти моего отца, но мама была указана в документах, поэтому проблем с родителями не было.
Я так виновата. – Жалобно пролепетала я, обнимая саму себя за талию из-за ощущения дискомфорта, вызванными тем, что в их глазах, я выгляжу глупой маленькой девочкой, которая просто убежала от проблем, вместо того, чтобы осознанно подойти к этому.
Корни, нам все объяснил Вин, все хорошо, мы тебя понимаем, пойдем в дом. – Сказал Эрик, приоткрывая входную дверь шире, чтобы я могла пройти.
В доме ниче не изменилось, здесь все также пахнет яблоками и корицей, смесь кислого и пряного аромата идеально описывала разность характера Барбары и Эрика. Все так же белую мебель украшают разные краски, приоритетно пастельных цветов. Диван стоит перед камином, на нем бежевые подушки и кофейный плед, а на маленьком столике лежит книга, которую бабушка Вини только что читала, я уверена, ведь она любит порядок и ни за что не оставила бы вещи не на своем месте. Камин горел и согревал дом, пушистый белый ковер покрывал немного потертый пол из темного дерева. Я поворачиваю в сторону кухни и понимаю, что ранее ощущаемый мной аромат совсем не являлся моей галлюцинацией от нахлынувших воспоминаний и тоски.
На столе из белого дерева я увидела остатки картошку, запеченную на гриле, а также печенья, которые Барбара прикрыла полотенцем, она всегда так делала, чтобы сохранить тепло для выпечки. На мраморной столешнице стоял чайник, стеклянный, где плавали дольки яблок, апельсинов, лимона и одна палочка корицы. Запах еды проник не только в мои легкие, но и в сердце, разливая тепло по моему телу настолько, что я уже и забыла об этих трех годах разлуки, а также о том, что пару минут назад я плакала, не сумев сдержать слезы.
Барбара и все остальные прошли вперед меня, пока я все еще стояла, словно каменная статуя. Эрик занял свой стул, в самом вверху стола, как глава семьи. Рядом с ним расположилась его жена, а Вини сел напротив нее, отодвигая для меня сиденье. Все в этом демо было сделано из белого дерева, а розовые подушки на стульях – гармонично сочетались с мебелью.
Хадсон кивнул мне, молча призывая присоединиться к ним, сделав глубокий вздох, я прислушалась к нему.
– Угощайся, Барбара, налей ей чай. – Сказал Эрик, он мягко накрыл плечо своей жены, вроде маленький жест, но в глазах Барбары загорелись искорки и она тепло ему улыбнулась.
Как я могла так поступить с ними…
Барбара привстала, чтобы налить в мою кружку чай, рецепт которого мне известен наизусть.
– Корни, девочка, расскажи как ты? – Сказала Барбара, вернувшись на свое место. Она положила локти на стол, ладонями прислонившись к своим щекам, маленькие морщинки стали виднее, когда она улыбнулась шире. Точнее морщины счастья, она любит их так называть.
– Теперь лучше. – Ответила я, отпивая горячий напиток, который чуть не обжег мой язык, но я не стала подавать виду.
– Винтер сказал, что вы учитесь в одном университете, как так получилось?
– На самом деле я поступила в несколько университетов, в Нью-Йорке, в Бостоне и в Вашингтоне. Я жила в Нью-Йорке три года и не смогла найти себя там, поэтому решила попробовать Бостон, если там ничего не получится, то поеду в Вашингтон после окончания обучения. – Откровенничала я, ведь это Барбара, я не могу уходить от ее вопросов, эта женщина чувствует абсолютно все, но кое-что меня напрягало.
– Как обстоят дела в Бостоне? На кого ты учишься?
– Лучше, чем я ожидала, я не определилась с факультетом, а наш университет позволяет ходить на разные занятия, но на втором курсе уже необходимо выбрать направление. Пока что я изучаю экономику, философию, психологию. – Сказала я, мой голос совсем немного дрожал, ведь я понимала, что именно не так.
– Знаешь, когда училась, то изучала зарубежную литературу, но долго сомневалась в своих силах, не понимала, зачем мне это. Я хотела строить дома, делала чертежи и показывала их Эрику, мы тогда просто дружили. – Усмехнулась Барбара, она протянула свою руку к своему мужу и сжала его ладонь в своей руке, так и не отрываясь от меня взглядом. Я нашла в себе силы, чтобы взять со стола одно печенье, ведь была безумно голодной. – Он верил в меня, говорил, что я умница, и однажды, я пришла к нему на работу. Эрик был в изысканной рубашке, и тогда я впервые заметила, что не могу оторвать от него и взгляда. А когда с ним разговариваешь, то думаешь, какой же он все же невежа. – Посмеялась она, когда заметила, что Эрик лишь закатил глаза на ее слова. – Он выполнял поручение лейтенанта в издательстве, там я познакомилась с книгами, которые еще не вышли в свет, познакомилась с мужчиной, который тоже смотрел книги. И тогда я решила, что это гость, который пришел за рукописью, начала с ним спорить о том, что большинство писателей не имеют собственный стиль и пытаются угодить обществу или повторить всемирную классику. И знаешь что?
– Что?
– Это оказался главный редактор, который предложил мне работу.
– Ого. – Удивилась я, ведь впервые слышала историю о том, как Барбара полюбила книги. Именно она привела меня к прочтению книг, благодаря ей, я полюбила погружаться в выдуманные миры, забываться, отвлекаться от реальности.
– Я хочу сказать тебе, что судьба сама подкинет тебе нужный момент, ситуацию, людей. – После последнего слова, она украдкой посмотрела на Винтера, а тот уловил ее взгляд и выпрямил спину, прочистив горло его глаза забегали по столу. – А тебе нужно лишь прислушаться к сердцу, понимаешь?
– Вы всегда говорили, что самое главное это сердце. – Сказала я, оставляя размышление над ее словами на потом.
– Сердце, это то, что никогда не обманет. Мозг создаст иллюзию, глаза не увидят реальность, а уши не услышат нужного. Но сердце, сердце не обманешь. – Глаза Барбары внимательно смотрят в мои, словно она пытается донести свои слова до моего сердца. Но сказанное ей уже распространилось по всем моим органам, заставляя их сжиматься от явных намеков.
Я опустила свой взгляд на полу пустую тарелку перед собой, я даже не заметила, как съела половину картофелины. Барбара и Эрик начали вспоминать свое прошлое, но я уже не слышала их. Сердце. Сердце не обмануть. Но, что мне говорит мое сердце? Кажется, что я перекрыла ему доступ к разуму, оторвала клапаны. Я знаю, что оно щебечет при мысли или прикосновении от человека, сидящего справа от меня, но что насчет меня? Что мое сердце хочет от моих действий, моего будущего, моего настоящего.
Мои пальцы накрыла мужская тепла ладонь, разъединяя их друг от друга. Я вновь царапала подушечки пальцев, вновь неосознанно. Взглянув на Хадсона я встретилась с его встревоженными глазами, легонько улыбнулась ему, чтобы сделать вид, что все в порядке. Но его хмурые брови не изменили своего положения и он медленно покачал головой, мысленно побуждая меня оставить руки в покое.
Все было прямо как раньше, они обсуждали свои дела, а мы с Винтером поглядывали друг на друга, желая поскорее остаться наедине.
Мне приятно, ведь я знала, Вини позаботился о том, чтобы мне не задавали вопросов, которые могу меня смутить. Он знает, что мне и так тяжело находиться в этом городе, что мне трудно встретиться с теми, кого я оставила. Мое сердце кольнуло, ведь забота других это то, от чего я стараюсь отказываться обычно, не хочу напрягать их, да и к тому же я сама прекрасно справляюсь.
Мне нужно было с ними встретится, я долго скрывала это, но безумно желала, ведь вновь взглянуть на них много стоит. Например, как Барбара драматично рассказывает о чем-то или жалуется на кого-то, а Эрик внимательно ее слушает и в нужный момент задает вопросы. Как она ругает своего мужа за то, что он в очередной раз был невежлив с соседями, а он бубнит о чем-то, но в конечном итоге идет извиняться перед людьми, на которых ему совершенно наплевать, потому что это важно для Барбары.
Я не люблю сюрпризы, но в этот самый момент я рада, что я делаю то, что не входит в список моих дел.
– Корнелия, скажи, ты тоже на стороне Эрика? – Обижено спросила Барбара, ища помощь в моем лице. Черт, я не слышала о чем они говорят.
– Я всего лишь сказал, что нужно освежить мебель. – Вздохнул Эрик.
– Нет. – Отрезала его барбара. – Мебель хранит в себе воспоминания, здесь Винтер сделал свои первые шаги, ты научился готовить мне завтрак в постель. Я вложила свою душу в дизайн интерьера и ты хочешь все разрушить? – Барбара вновь смотрела на Эрика и казалось, что сейчас она вновь расплачется, ведь ее глаза и губы дрожали.
– Барбс, любимая, я имел ввиду, чтобы очистить ее специальным оборудованием. Я бы никогда не предложил тебе избавиться от мебели, зная, что она для тебя значит. – Мягко успокоил ее Эрик, а Барбара похлопала глазами понимая, что она действительно не так восприняла его слова и рассмеялась во всю душу. Она привстала, чтобы потянуться к своему мужу и поцеловала его в щеку, а тот немного покраснел.
Я затаила дыхание от понимания, что эта пара прошла вместе через многое и между ними до сих есть искра, страсть. Эрик по сей день, спустя пятьдесят лет совместной жизни смущается от прикосновений своей жены, относится к ней, как к королеве, прислушиваясь к каждому ее слову, не смотря на свой возраст, он уничтожит целую армию, если те недоброжелательно взглянут на нее. Хотелось бы мне так же, но я не могу, я никогда не буду как Барбара. Не смогу быть хорошей женой, я не справляюсь с тем, чтобы быть для кого-то хорошей. Улыбка с моего лица сползла, ведь внутри стало уж слишком болезненно пусто.
– Корни, Винтер, кушайте, а нам пора идти. – Сказал Эрик, он протер свои губы салфеткой и встал изо стола, кивнув нам, он прошел в гостинную.
Куда они уходят? Мне казалось, что они ждали меня и хотели провести со мной время, неужели меня ждет еще что-то? Я смотрю на Барбару, которая в спешке складывает грязную посуду в раковину, а затем подмигивает мне и направляется за своим мужем. Я в недоумении смотрю на Винтера, который ведет себя непринужденно, словно все идет так, как он и планировал. Поймав мой взгляд, он кратко сжимает мои пальцы и кивает. Почему он кивает, я даже ничего не спросила.
– Куда они?
– У старого друга дедушки день рождение, они спешат туда, а он очень не любит опаздывать. – Ответил Хадсон, и мягко улыбнулся, увидев мой недоверчивый взгляд. У меня очень хорошая интуиция и я чувствую, что-то не так, либо это навязчивое ощущение вызвано воспоминаниями об этом городе.
Винтер оглянулся назад, я последовала за ним и заметила, что Эрик хмуро смотрит на него и в нетерпении стучит пяткой по полу. Он ждет Вини, но зачем он им понадобился? Только не говорите, что я останусь здесь одна, но и с ними поехать я не могу, я ведь больше не имею отношения к этой семье.
– Мне нужно их отвезти, ты не против?
– Нет конечно.
– Я скоро, подожди меня в моей комнате. – Сказал он, прежде, чем я осталась одна на белоснежной кухне.
Я знала, помнила, где находится его старая комната, на втором этаже сразу после лестницы, но тягучее ощущение ниже ребер не давало мне покоя. Я просто стояла на ступеньке, которая вела наверх, не решаясь сделать шаг дальше.
Ждет ли меня его комната? Почему я боюсь зайти в нее, ведь это просто помещение с мебелью, не более. Но она несет в себе память, память о том, что нам с Вини когда-то было хорошо вместе, что мы держась за руки могли обойти всю планету, сломя голову бежать через проблемы. Барбара так говорила, а она умная женщина и я готова слушать ее вечность, ее рассказы, ее жалобы на Эрика.
Да, сердце не соврет и прямо сейчас оно просто кричит о тоске по ощущениям рук Хадсона на моей талии, на моем лице, о том, как ощущались губы Винтера на моих губах. Я получаю укол в сердце от того, что понимаю, что должна отказаться от этого, ради него, ради того, чтобы у него все было хорошо. Мой мозг говорит об этом, разум борется с чувствами и пока что выигрывает, я смогу выдержать.
Тяжело вздохнув, я делаю уверенные шаги и захожу в его комнату.
Черт.
Здесь ничего не изменилось, даже аромат ментола.
Первым в глаза бросается его рабочий стол с разными графиками и расчетами, я подхожу ближе и вспоминаю, как сидела здесь и читала книги, как плела бисер или вязала что-то. Приятное чувство ностальгии заполонило мои легкие и мне пришлось делать глубокие вдохи, чтобы получить необходимую дозу кислорода.
Дальше стоял шкаф, где были черные вещи, в спортивном стиле, я решил оставить свой вопрос, осталась ли там и моя одежда, я не хочу этого знать, не хочу пускать в свою голову ненужные мысли, которых и так полно.
Угол комнаты занимала большая кровать, вокруг которой установлены окна, раньше мы засыпали здесь в обнимку, глядя на ночное небо, мы разговаривали часами перед сном. Могли рассуждать о разных вещах, мыслях, чувствах. Иногда наслаждались спокойным и комфортом молчанием, ощущали друг друга на духовном уровне. Я словно получила удар в солнечное сплетение, ведь я все потеряла из-за своей глупости, из-за своих ошибок и неправильных суждений.
Пройдясь еще раз задумчивым взглядом по комнате, я замечаю на кровати несколько вещей, которые заставляют меня оторопеть, ведь они явно ждали лишь меня. Встревоженно я подошла и опустилась на пол, перед этими вещицами, чтобы разглядеть их, ведь мысль о том, чтобы дотронуться до них рукой – вызывало во мне опасения…
Глава 31
Глава 31
Корнелия
Я смотрела на черную розу в колбе, покрытую инеем, такую прекрасную и завораживающую. Темно зеленые стебли и ствол покрыты несколькими маленькими, колючими шипами. Два листика стояли так, словно их приклеили клеем, ведь из-за тяжести морозного слоя, они бы уже давно опали. Но больше всего меня привлекали полумахровый цветок с волнистыми лепестками. Мое сердце сжалось, это была не просто роза, это была роза сорта Корнелия.
Рядом расположилась черная коробка из под обуви, на ней была эмблема бренда vans. Это любимая фирма, выпускающих одежду и обувь у Винтера, даже сегодня он был в них. Они кстати хорошо подходили к его серому спортивному костюму и синему бомберу. Хадсон всегда будет хорошо выглядеть, вне зависимости от наряда.
Нельзя просто сидеть и смотреть на то, что тебя пугает, хотя эти предметы не несут в себе никакой физической опасности, а вот ментальной… Я справлюсь.
Я встала с пола и подошла к вещам, не в силах дальше стоять на трясущихся от страха ногах, я села на кровать и взяла в руки колбу, несмотря на но, что внутри нее была зима, в моих ладонях стеклянный сосуд был теплым. Рассмотрев ее поближе, я заметила записку у основания и пригляделась, чтобы прочитать текст.
Пусть эта роза заберет холод из твоего сердца.
Похоже это действительно сработало, ведь сейчас все мои органы полыхали, а сердце и вовсе билось с удвоенной частотой. Я сильнее сжала колбу в своих руках, несколько раз перечитывая записку, оставленную им. Я знала, что это сделал он.
Зачем, почему и за что.
Эти вопросы крутились у меня в голове при взгляде на черную розу, покрытую мелкими морозными кристаллами. Хадсон затеял новую игру? Меня одновременно переполняют тысячи эмоций, которые готовы вырваться из груди на свет и кричать множество слов, возможно даже ругательств. Но горький ком в горле не давал мне это сделать.
Я поставила колбу на ее исходно положение и взялась за коробку, судорожно положив ее на колени, я открыла крышку и оторопела.
Мои глаза растерянно разбежались по содержимому, я сидела так минут пять, прежде чем осмелилась ощупать каждый предмет, чтобы убедиться, действительно ли это происходит наяву, или я сплю.
Первой в мои руки попала маленькая, черная коробка, открыв ее я обнаружила еще одну записку, но уже меньше.
Я знаю, что кулон все еще на тебе.
Серебряная цепь на моей шее напомнила о себе, я носила этот кулон каждый день, сама не понимая, почему и зачем. Мне было так проще, я чувствовала себя легче, когда на мне была подвеска с бабочкой из черных бриллиантов, но обычно ее не видно. Единственные моменты, когда со мной ее не было – тогда, когда я носила платья с открытым декольте, по прихоти Вини, чтобы он не заметил ее. Чтобы он не нашел еще одно уязвимое место.
Я помню день, когда Хадсон все же заметил, что на моей шее висит серебряная цепочка, но я соврала, сказав, что это Энни мне подарила и вроде как он поверил, неужели я разучилась врать, или я не умею врать ему…
Положив коробку на место, я заметила те самые браслеты, которые я плела в последний день, перед тем как убежать. Он сохранил даже их, наши буквы все еще блестели, словно были новыми, неужели он так хорошо за ними ухаживал? Вроде здесь нет никаких записок больше. Меня охватила тоска по прошлому, снова. Неужели я так сильно была ему нужна эти три года, что он берег все эти вещи, которые напоминают обо мне. Хотя я не лучше, я тоже держала в себе подвеску, частичку его души в своем сердце. Наверное это самые глупые решения, ведь таким образом ты никогда не сможешь оставить человека в прошлом, его призрак преследует тебя в настоящем, по твоей же воле.
Все вокруг ошибаются, когда думают, что мы сможем пережить неприятные моменты благодаря времени. Нет. Не сможем. Никто не сможет, если не будет ничего делать для этого. В этом была и наша с Вини ошибка. Мы не смогли оставить друг друга в прошлом и то, что сейчас лежит передо мной – прямое этому доказательство. Нам нельзя быть вместе, мне нельзя ни с кем встречаться и строить свое будущее.
– Ой. – Писклявым голосом произнесла я, когда заметила новый мокрый след, на этот раз от моих слез на своих руках.
Надо же, я и сама не заметила, что с улыбкой и слезами ностальгии рассматриваю старые вещи, о которых сама чуть ли не забыла. Хотя, как о таком можно забыть… Как можно забыть прошлое, когда тебя разрывало на атомы, от любви к человеку, от стремления быть вместе с человеком. Особенно тогда, когда понимаешь, что настоящие чувства, восставшие из пепла в груди, больше нельзя назвать мимолетным влечением. Но нужно жить дальше с ними, ведь всем от этого будет только хуже.
Я ощущаю обжигающий взгляд на своей спине, он вернулся и смотрит на меня.
Если я развернусь, то Хадсон увидит, как сильно трясутся мои руки. Увидит, что из моих глаз текут соленые слезы, а на лице глупая улыбка, которую я никак не могу стереть. Но если я останусь сидеть неподвижно, то тогда Вини сам подойдет ближе, а этого мне хотелось бы куда меньше.
Поднимаюсь с кровати, хоть это удается мне тяжелее, чем я думала, ведь мои ноги тоже дрожат. Встав на них, я поворачиваюсь к нему. Винтер стоит оперевшись о дверной проем и сложив руки на груди.
Хоть между нами и расстояние в несколько метров, но я вижу, что его взгляд наполнен тревогой, он сжимает челюсть, но не сильно, но лишь от одного такого действия, его скулы выделяются сильнее, чем обычно. Вини кажется расслабленным, но это совсем не так, ведь я знаю его, знаю, что прямо сейчас он испытывает такой же леденящий ужас, как и я.
– Почему ты плачешь? – Низким, с охриплостью голосом, спросил Хадсон. Что мне ему ответить?
Ничего.
Я просто молчу.
Винтер поджал губы, словно соглашаясь с моим ответом, который так и не вырвался на свободу.
Хадсон выпрямляется и делает шаг на встречу ко мне, затем еще одни и еще, пока не становится близко ко мне, практически вплотную. Его тело возвышается над моим и мне приходится наклонить голову, чтобы не прервать зрительный контакт с его темными, как морская бездна глазами.
– Скажешь что-нибудь? – Спросил он, оглядывая коробку позади меня.
– А ты?
– Что я?
– Почему ты это сохранил? – Поинтересовалась я, хотя ответ был очевиден.
Винтер усмехнулся и покачал головой, его взгляд бегал по комнате, по мне, словно он искал подсказку для своих дальнейших слов. Я не могла не заметить, как сильно подрагивают его вены на лбу, все это – признаки того, что Хадсон ощущает глубокие переживания. Он запустил одну руку в свои волосы, сжимая их у корней.
– Сама знаешь. – Наконец-то ответил Винтер, я почувствовала усталость в его тоне.
– Скажи. – Потребовала я, мой голос уже не казался таким писклявым и жалобным.
Вини отпустил свои волосы и обхватил мое лицо двумя ладонями, проводя пальцами по следам слез. Мы были так близко, наши губы, наши глаза, всего каких-то десять сантиметров.
– Корни.
– Вини.
Мое сердце ушло в пятки, он ведь не будет сейчас вспоминать прошлое и признаваться в чувствах, правда? Нет, это будет неправильно, потому что Хадсон всего лишь поддается старым ощущениям, не больше. Меня нельзя больше любить, никому.
Но черт, когда эти сапфировые камушки смотрят прямо мне в глаза, мне хочется перестать верить самой себе. Когда его руки обжигают мои скулы, мне хочется остаться с ним навечно в этой комнате и никогда не забывать это ощущение. Когда его губы дрожат, потому что он хочет дотронуться до моих губ – я готова отдаться ему и позволить целовать себя вечность.
Нельзя. Забудь.
– Ты очень красивая. – Его слова доносятся до самых пяток, ведь именно там сейчас мое сердце. – Самая красивая и милая. Всегда была и всегда будешь.
– Заткнись…
– Нет, извини, но я хочу говорить об этом.
Винтер прошелся глазами по моему лицу, немного задержался на губах и вновь вернулся к глазам, которые уже готовы ко второй волне слез.
– Помнишь, что я сказал тебе однажды? – Спросил он.
– Что?
– Я всегда буду рядом. Я хочу всегда быть рядом с тобой. Хочу быть там, где слышен твой смех, хочу быть там, где ты улыбаешься, хочу быть там, где ты будешь чувствовать себя лучше всего. – Он говорил это со всей нежностью, которую только можно было собрать в одном человеке и я безумно злилась из-за того, что его слова действительно на меня действуют.
Между нами зависла тишина, совсем не неловкая, Винтер ждал, пока до меня дойдет смысл его слов, а затем глазами, словно молотком пытался забить их в моем разуме и подсознании.
Окно в комнате было открыто и шум поднявшегося ветра заставил меня вернуться на землю, вспомнить, где я нахожусь и о чем должна думать. Затем он залетел в комнату и остудил прикосновения Винтера. Я быстро заморгала глядя на него.
– Я знаю, что часто совершаю ошибки и клянусь, я не хочу больше делать тебе больно или сомневаться…
– Сомневаться в чем? – Перебила его я. Мой голос стал немного грубее, чем до этого и Вини это явно заметил.
– Во мне, в моих чувствах, в… – Опять не смог договорить Хадсон, ведь я громко вздохнула и закатила глаза.
– В каких твоих чувствах? Когда ты заставлял меня делать вещи, от которых мне некомфортно? Это разве можно назвать чувствами? Если только мимолетными.
– Дай мне договорить. – Я видела, как сильнее он начал напрягать свою челюсть, а венки отчетливо видны. Я его разозлила, своими словами, закатыванием глаз, а еще тем, что не верила ему. Я не знаю, верю я ему или нет, но я верю себе и знаю, что так будет лучше.
– Тебе? Нет, моя очередь говорить. – Усмехнулась я и выпрямилась, мне потребовалось немало сил, чтобы изобразить в глазах холод, направленный на него. – Прошло три года, мы договорились быть друзьями.
– Я не хочу быть тебе другом. – Прошипел Хадсон, убирая свои руки с моего лица.
– Тогда зачем предлагал? Потому что соскучился по старым чувствам? Мы изменились, ты изменился, я изменилась. Прошлых нас уже нет и никогда не будет?
В его синих глазах пробегал огромный спектр эмоций, который не мог определиться с тем, что он ощущает прямо сейчас. Я знаю, что делаю больно ему, себе, но знаю, что в будущем мы скажем себе спасибо за это.
– Корни, ты говоришь бред.
– А ты? Ты не говоришь бред? Ты думаешь, что просто дашь мне коробку со старыми вещами, привезешь в дом, который хранит кучу наших воспоминаний, то я прильну к былым чувствам? Ты говоришь мне все эти красивые слова, в надежде, что мы снова будем вместе, но я этого не хочу!
Он молчал.
Его мутный взгляд прожигал во мне дыру.
– Ты. – Я угрожающе ткнула в его грудь указательным пальцем. – Ты спросил меня, хочу ли я возвращаться в прошлое? Мы расстались, судьба так приказала и от этого не уйти, значит так нужно было.
– Хочешь про судьбу поговорить? – Усмехнулся он. – Мы связаны судьбой, как думаешь, каков шанс того, что мы бы учились в одном университете? В одном городе? Черт возьми, в одной стране и континенте! Очень мал. Сама подумай, зачем судьбе вновь соединить двух людей, которые в прошлом были близки.
Судьба.
Я никогда не думала о ней в таком ключе. Я всегда размышляла об этом, как о том, что это очередное испытание и нам необходимо лишь пройти этот урок. Вселенная знает все наперед? Так пусть тогда подарит хотя бы справочник о том, как жить, иначе она не справедлива.
Я тяжело дышала, как и Хадсон, аура вокруг похожа на ту, которая обычно витает в войнах, битвах за престол. Мне это совсем не нравилось, ведь от той нежности, что присутствовала в начале нашего разговора – ничего не осталось. Сейчас, я будто готова умереть, лишь бы доказать ему, как сильно он ошибается.
– Хорошо, хочешь сказать, что я ошибаюсь? Что мы остались в прошлом? Так давай узнаем друг друга заново. Но знаешь в чем проблема, Корни? – Сильнее вспылил Винтер.
– В чем же? – Усмехнулась я, подначивая его гнев.
– В том, что я знаю, что ты любишь все, что связано с соленой карамелью, ты любишь запах полевых цветов, потому что все детство проводила на старом поле, наблюдая за звездами. Ты ненавидишь жаркую погоду и проводишь на морозе много времени, вплоть до того, пока не перестанешь чувствовать свои конечности. Ты много знаешь о космосе, потому что тебе всегда была интересна эта черная бездна. Когда ты болеешь, то твой кончик носа становится неестественно холодным. Ты всегда тянешься к уличным животным, потому что знаешь, каково это ощущать себя брошенным и беспомощным. Ты очень сильная, потому что боишься положиться на кого-то, потому что не хочешь никому доверять. Ты любишь читать и уходишь в романы от реальной жизни. Ты… – Винтер остановился, чтобы отдышаться, но мои легкие перестали работать.
