Текст книги "Любовь это иллюзия тебя (СИ)"

Автор книги: Лилит Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Я старалась усилить шум в ушах, лишь бы не слышать его, лишь бы его слова вновь не пронеслись по всему моему сознанию устраивая там дурдом. Смерч словно собирал все мои мысли, крутя их по кругу, заставляя меня пытаться поймать хоть одно значимое слово и зацепиться за него. Но не получалось. Все шло ходуном.

Я знаю. Космос. Бездна. Любовь. Жара. Боязнь. Звезды. Цветы.

Я не могла составить ни одно предложение, которое бы оттолкнуло его, которое смогло бы заставить его заткнуться и перестать провоцировать вырваться наружу мою… Мою любовь к нему. Я держусь, чтобы не поддаться своим чувствам и прильнуть к его объятиям, теплым, домашним и необходимым мне, словно кислород для легких.

– Ты все время винишь себя, потому что считаешь, что твой отец…

– Нет. – Воскликнула я, потому что знала, что хочет сказать Хадсон. – Не смей.

Одну вещь я уловила. Я сильная, поэтому я справлюсь.

– Я все это знаю, потому что ты говоришь бред и мы не изменились, я по прежнему так же сильно люблю тебя. – Смягчил Винтер и обхватил ладонью мою руку, которая упиралась ему в грудь. Он медленно опускал ее вниз, сплетая наши пальцы.

– Не любишь. – Протараторила я, скорее самой себе.

– Люблю, больше всех на свете, всегда любил и всегда буду любить. Мы связаны судьбой, связаны всем, что существует в этом гребанном мире. Ты не можешь этого отрицать. – Бархатно произнес он, в его глазах пропал гнев, появилась лишь искренняя и чистая любовь. – Будущее и настоящие, это последствия выбора в прошлом, прошу, будь моими последствиями.

Нет. Нет. Нет.

Я хочу убежать, я хочу уйти отсюда подальше, чтобы больше не ощущать его близость, запах ментола и не слышать его до жути манящего голоса. Я сильно жмурюсь в надежде, что когда открою глаза, то это все было сном. Я одна, всегда буду и должна быть. Я сделаю больно Винтеру, если останусь с ним и скажу, что люблю. Это моя роль в жизни и мне никуда от нее не деться, ничего нельзя с этим сделать, абсолютно ничего.

Открыв глаза, я все еще нахожусь в комнате Хадсона, стоя перед ним и ощущая его руку в своей. Между нами проходит штурм из сказанных ранее словами и забирает с собой весь его пыл, всю его ярость, оставляя лишь страх и нежность в бездонных синих глазах, которые уже не кажутся такими темными. Наши пальцы сплетены и сильно сжимают руки друг друга, словно пытаются запомнить это ощущение надолго, по крайней мере, мои точно. Винтер приближается ко мне и я понимаю, что он хочет меня поцеловать, думает, что смог повлиять на меня и подамся своим чувствам.

Я распускаю наш узел из пальцев и отхожу на шаг, оказавшись за его спиной. Некоторое время он не шевелится, оставаясь в таком положении, позволяя мне разглядеть его тело. Сейчас я еще больше вижу, как он вырос, он действительно стал выше, его плечи и руки обрели красивые рельефы и мускулы, а все так и осталась низкой, хрупкой девушкой.

Спустя минуту Винтер поворачивается ко мне, теперь его взгляд стал серьезнее, он хватает край своей толстовки и поднимает ее вверх, открывая мне взор на его обнаженный торс. Сначала я не понимала, для чего он это делает, но жадно разглядывала, ругая себя за это. Я смотрела на его татуировки, исследовала каждую, стараясь не наткнуться на ту самую но не получилось. Наши татуировки оставили след, они показатели того, что в прошлом мы были связаны. Но посмотрев на нее, я оторопела.

Иллюзия тебя.

Он набил продолжение.

– Любовь, это иллюзия тебя, Корни, где бы я не был, ты всегда и везде мне мерещилась, каждый раз я разочаровывался, потому что ты являлась лишь иллюзией, которую воссоздал мой мозг от любви к тебе. – Сказал он, когда на моем лице появилось замешательство. Я несколько раз перечитала надпись на его коже, не веря своим глазам и ушам.

– С чего ты решил, что твоя любовь ко мне сейчас, это не иллюзия? Может тебе кажется, что ты меня любишь? Может ты чувствуешь вину за прошлое? – Осыпала его вопросами я, не отрывая взгляда от татуировки.

– Я люблю тебя, я не разлюбил тебя спустя года Корнелия. Разве не это любовь? В глубине души я верил, что мы будем вместе, два года назад, год назад… Я всегда верил в нас, поверь и ты прошу. – Отчаянно произнес Хадсон, его глаза отражали все виды боли, от этого вида мое сердце сжалось еще сильнее. – Я верил даже тогда, когда все надежды угасли. Даже тогда, когда ты сказала, что все было ложью. Да, я был обижен, но если смотреть глубже. – Вини сдерживался, его голос дрожал и мне кажется, что еще немного и его глаза станут намного мокрее, чем сейчас. Он положил свободную руку себе на грудь, там, где находится сердце… – Если слушать сердце, то оно всегда принадлежало тебе.

– Нет… Нет, нет, нет, нет. – Судорожно повторяла ему я. – Это неправильно.

– Почему?

– Потому что… – Мои глаза забегали по комнате, в надежде найти подходящие слова, чтобы описать безумный ужас, который словно вихрь крутится в моей груди. – Потому что внутри нас множество бесов, с которым нам еще необходимо справиться, мы сами виноваты в том, что все еще любим друг друга, мы должны были вести себя по другому. Мы…

– Ты меня любишь. – С надеждой в голосе произнес он. Хадсон отпустил край своей кофты, которая вновь прикрывала взор на его торс и татуировки. – Посмотри на меня. – Попросил Хадсон.

Если я не смогу взглянуть на него, то я проиграю. Я должна уверенно сказать ему все, что должна, как бы больно мне от этого не было. С сжатым сердцем в груди, удушающим и горьким комом в горле, шумом ветра в ушах, заглушающий стук собственного сердца. Я поднимаю свои ресницы, на которых уже высохли совсем недавние слезы и смотрю прямо в центр ночного океана.

Смотрю прямо в глаза своей первой, несбывшейся любви. Смотрю в глаза своим мукам и кошмарам последние три года. Смотрю в глаза причине, по которой мое сердце было разбито на тысячи микро осколков, а их даже невозможно собрать воедино.

Смотрю в глаза Винтеру Зейду Хадсону.

– Теперь скажи, скажи, что ты не хочешь быть со мной. Скажи, смотря прямо мне в глаза.

Тяжело вздохнув я смахнула новую слезу со своей щеки, и собрала все возможные мысли в одну кучу.

– Я люблю тебя, потому что ты неотъемлемая часть моего прошлого, ты одна из главных причин, той какая я стала и почему я теперь здесь. Но мы не сможем быть вместе, у тебя и у меня множество бесов внутри с которыми мы еще не справились. Вини, я навсегда останусь воспоминанием, так будет лучше. – Произнесла я на одном дыхание и почувствовав необходимость прикоснуться к Винтеру со всей нежностью в последний раз, я приложила свою ладонь к его щеке, а он прижался к ней, будто маленький заблудившийся котенок. – Прости меня, Вини, но так будет лучше, прошу, мы никогда не сможем быть вместе и этого не изменить. Я приношу боль и вред тем, кто меня любит. Прости, котеночек.

– Нет… – Прошептал Хадсон и я почувствовала его первую слезинку, которая покатилась по его щеке, а затем коснулась моих пальцев.

Не смотря на то, что эта слеза была достаточно холодной, для меня это были самые обжигающие следы боли.

– Закрой глаза, я уйду. Так будет проще.

– Нет… – Словно испугавшись, он обхватил мою талию двумя руками, несмотря на то, что я была в теплой кофте, я ощущала всю дрожь, что передавало его тело.

От этого я вздрогнула, заметив это, Винтер ослабил свою хватку. Медленно, словно пытаясь растянуть этот момент на вечность, я провела пальцами по его рукам, медленно спускаясь до запястий, я легонько оттолкнула Хадсона. Затем, накрыв ладошкой его глаза, я решилась на шаг, который позже назову ошибкой.

Встав на носочки, я потянулась к его лицо, аккуратно накрыла его губы своими губами, последний раз вдыхая родной аромат ментола и дорого одеколона. Последний раз чувствую вкус его губ, подрагивающих от зарождающейся истерики внутри. Последний раз позволяю себе раствориться в нем, прикусывая его нижнюю губу. Спустя мгновение, Вини подхватил поцелуй. Он отличался от предыдущих ведь сейчас мы наполнены эмоциями, которые проявляем через страстный танец наших языков. Отдавшись нашему слиянию, я убираю свою руку с его глаз и кладу ее на его тяжело вздымающаяся грудь, сжимая ткань в своих руках. Вини со всей силы сжимает мои губы, словно запоминает каждый миллиметр.

Время останавливается и комната наполнена звуками поцелуев и тихих всхлипов, его ладони обхватывают мое лицо, притягивая еще ближе, чтобы мы слились в одно целое. Ведь мы оба сейчас испытываем одну и ту же ноющую боль от предстоящей утраты. Но так нужно, я знаю это. Я все еще глупа, я сделаю ему плохо, заставлю страдать, заставлю сомневаться в собственных чувствах.

Меня съедят собственные демоны, не оставляя ничего хорошего внутри, а затем оно вырвется наружу убивая всех, вокруг меня.

Я останавливаюсь, вставая на пятки, не могу даже взглянуть ему в глаза. Мне слишком больно.

– Прощай Вини, так нужно, прости. – Прошептала я стиснув зубы, Хадсон ослаб, его тело трясется от охватившей его паники, я воспользовалась этим и отстранилась.

Машинально, точно так же, как и три года назад. Я действую, не думая, я бегу по лестнице вниз, выхожу на улицу, спускаясь по крыльцу, выбегаю за забор и ощущаю под ногами до жути знакомую дорогу. Но я не бегу туда, куда побежала в прошлый раз, а в совсем другую сторону, пелена в глазах размывает мне весь обзор. Нужно вызвать такси.

Агония, вот как я могу описать нашу любовь с Винтером.

Глава 32

Глава 32

Винтер

Беспомощность, боль, потерянность, разбитость. Вот, как я могу описать то, что сейчас испытываю, стоя посреди своей комнаты, боясь открыть глаза.

Ведь если я подниму свои мокрые ресницы, то не увижу ее. Последний, памятный поцелуй, оставленный на моих губах был наполнен болью, любовью и отчаянием, это подтверждает то, что она ушла вновь. Я не смог, я не справился. Я снова упустил ее.

Я был глуп, когда думал, что смогу растопить лед внутри нее, тем, что напомню ей – каково нам было раньше. Я был таким идиотом, когда думал, что поездка к ее маме значит намного больше, чем просто друзья.

Куча сомнений одолевают мои мысли, когда я думаю о том, где я поступил неправильно.

Кажется, что даже погибающие дельфины не кажутся такими жалкими, как я. Глупый мальчишка, который надеялся, что его любовь сможет растопить лед внутри девочки и сломать все стены. Самому смешно от своей наивности. Я чувствую себя никчемным и бессмысленным. Да, так я представляю жизнь без Корнелии, да, так проходила моя жизнь без нее, я увлекался работой и тусил с друзьями. Помогло ли мне это избегать одиночество? Возможно. Но я так и не смог избавиться от чувства утраты. Любовь заставляет людей двигаться дальше, а разбитое сердце позволяет лишь забываться, погружаться, усердно трудиться над делом. Но конец всегда будет один, ты вернешься в пустую квартиру, где тебя никто не ждет.

Но что делать, если в том месте, где последний раз находилась ее ладонь – появилась дыра. Режущая боль пронзает мое сердце, не позволяя другим чувствам заглушить ее. Я не ощущаю ни злости, ни радости, ни обиды. Ничего, только пронзающие насквозь иглы, которые оставляют невидимые следы по всему моему телу.

Кажется, что ни одна физическая боль никогда не сравнится с тем, что я испытываю сейчас, все мое тело погружается в тремор, но единственное, что меня волнует сейчас это ее уход. Корнелия ушла, а я как трус не могу открыть глаза, ведь не готов смириться с ее побегом второй раз. Но это другой случай, сейчас то она жива, верно? Шанс есть, шанс всегда есть. Но хочет ли она воспользоваться им, я ведь видел, видел, что Колли тоже было больно, что она все еще безудержно любит меня, я чувствовал, что ее колени подкашивались от одного моего взгляда.

Я знаю, что мне придется пройти путь заново. Колли оттолкнула меня от себя, и мне вновь потребуется ее доверие, которого я обязательно добьюсь, но теперь тогда, когда она будет готова. Я не позволю себе потерять единственную девушку, которая заставляет мое сердце трепетать от радости. Корни именно та, о ком я думаю в счастливые моменты, которые хочу разделить с ней. Разве не это любовь?

Сдамся ли я? Определенно нет, но сейчас ей нужно время, и я буду ждать, неважно, сколько потребуется, год, два, да хоть десять лет!

Любовь нельзя упускать, но можно ждать вечность.

***

– Вин! – Кричит Сэм, но я не могу разобрать его следующие слова из-за громких басов, заполняющих кухню братства.

В мои руки попадает очередная бутылка виски, название которого я вовсе не могу разобрать, в глазах все плывет, виной тому несколько опустошенных бокалов с алкоголем. Совсем немного. Почти.

Прошло два или три часа с того случая, как меня вновь бросили, как маленького ненужного котенка. Я вернулся сюда, избегал всех вопросов, взглядов, а также отменил все вечеринки на эту неделю. Изменения в моем поведении, мои любимые друзья заметили сразу, пытались достучаться, но в ответ тишина, не знаю, чего они ожидали от меня.

Вообще все очень странно, почему мы молчим о любовных делах? Друзья ведь должны поддерживать друг друга в такие периоды, а не держать все в себе, но как я уже повторил, мы все идиоты, которые боятся показаться слабыми.

– Твою мать, Вин! – Крикнул Хилл, когда рядом с ним разбилась лампа, в которую я кинул бокал, совершенно случайно.

Крис подпрыгнул с дивана и подошел к Оливеру, оперевшись на барный островок, те стали о чем-то усердно шептаться, в это время Сэм бегал по кухне и пытался спрятать весь оставшийся алкоголь, как будто я психопат.

– Со мной все в порядке, ха-ха! – Усмехнулся я, поглощая жидкость, которая обжигает мое горло. – Верни! – Крикнул я, когда из моей руки вырвали бутылку виски, это был Сэм, я не видел его лица, но ощущаю какие-то неприятные вибрации в воздухе.

Музыка стала тише, от чего я запрокинул голову назад и из моей груди вырвался не удовлетворенный стон, посмотрев в сторону колонок, я увидел Оливера. Он явно осуждал меня, придурок-психолог.

– Верни… – Вновь повторил я свое любимое слово за последние десять минут.

– Ты идиот, Вин. – Произнес Джефферсон и направился в мою сторону.

– Нет – Буркнул я, похоже алкоголь мне никто не собирается возвращать.

– Это был не вопрос. – Усмехнулся ублюдок и встал напротив меня, сложив руки на груди.

– Милая пижамка. – Кивнул я на его штаны с хеллоу китти. – А, то есть я лишний? – Спросил я, когда обнаружил, что абсолютно все трое были в одинаковой одежде.

Ну да, я лишний, всегда и везде, никому не нужный Винтер. Я не нужен ни своим друзьями идиотам, которые забыли купить и мне пижаму с хеллоу китти. Я не нужен ни любви всей своей жизни, ради которой я готов умереть и восстать из пепла, лишь бы доказать, что мы справимся со всеми бедами. Я не нужен ни своим родителям, которые после развода – совершенно забыли про своего единственного ребенка.

– Придурок, ты нас разбудил, твоя пижама находится в твоей комнате. – Процедил Сэм. – Ты весь день был где-то, а к нам сегодня приехала Оливия и подарила их. Два часа Винтер, два часа ночи. Почему мы должны просыпаться из-за того, что ты напился и разбиваешь абсолютно все, что состоит из стекла.

– Сука! – Прикрикнул Хилл и вырвал из моей руки посуду, сам не понимаю, как она оказалась там. – Что с тобой?

– Отвалите, почему вы лезете ко мне?

– Мы твои друзья! – Вспылил Аддамс, придвинувшись ко мне он толкнул меня в плечо, отчего я немного пошатнулся. – Рассказывай, что случилось у вас с Корнелией?

– Почему сразу она? – Усмехнулся я. Схватившись за голову я ужаснулся, почему моя голова так сильно болит? – С ней все хорошо, жива, здорова.

– А ты? Ты здоров? – Спросил Оливер, в его голосе слышалась тревожность, но мне сейчас совсем не до него.

– Психически точно нет. – Злобно улыбнулся Адамс, который незаметно подкрался к нам. Пошатнувшись, я сделал пару шагов назад, чтобы избежать этого давления.

Кажется, что голова сейчас расколется на две части.

Развернувшись, я схватился за новой порцией стеклянной посуды, которая прямо сейчас полетит в стену, это помогает на самом деле. Все свои силы я отдаю в то, что забрасываю тарелки и стаканы в неизвестном направлении, а затем они трескаются с приятным звуком. Раньше я не понимал, почему люди в фильмах так делали, или Сэм, но теперь я понимаю все блаженство.

Я не находил нужного мне утешения средь сотен водок и другого алкоголя, лишь временное спокойствие, которое погружает мой рассудок в пустоту. Тихий голос Лил Пипа, доносящийся из колонок околдовывает мое тело, позволяя мне безрассудно избавляться от посуды. Life is beautiful. И он определенно точно написал этот текст, словно для меня и для моей жизни, как же я люблю этого парня, к сожалению мир больше не услышит его новые песни.

– Твою мать! – Выругался я, когда на меня обрушилась холодная вода и лед. От шока я сделал короткий и резкий вдох, широко открыв глаза я развернулся. Из моих рук выпала очередная тарелка, которая даже не смогла разбиться.

Мне очень и очень холодно, теперь еще и физически.

– Ты что тут устроил? – Строго произнесла она, но ее голос всегда был слишком высоким, чтобы она могла казаться угрозой. Только ее убийственный взгляд, который вот вот сожжет меня насквозь был устрашающим.

– Ты с ума сошла? Господи, Селена, зачем ты вылила на меня холодную воду со льдом. – Простонал я, хватаясь за салфетки на барном островке, но повышенные градусы позволили мне сделать это лишь с третьего раза.

– Потому что ты разгромил тут все! – Завопила она. – Почему в два часа ночи я должна просыпаться из-за того, что ты напился?

– Я думал, что ты пришла к Крису. – Нахмурился Сэм, на что получил строгий взгляд Гост и шипение, доносящиеся из ее уст.

– Тихо! Да, я пришла к Крису, прихожу, а тут… А тут это! – Крикнула Селена, господи, от ее голоса моя голова точно взорвется. Почему она такая громкая… Гост часто приходит ночью к Крису и остается на ночь, мы уже привыкли к этому, я рад, что они оба меняются в лучшую сторону.

– Милая пижамка. – Сказал я и кивнул на ее штаны и кофту с пушистым, розовым мехом, а еще ботинки на высоком каблуке.

– Не уходи от темы! Вы с Корнелией разошлись и теперь ты хочешь страдать оставшуюся жизнь? Лучше бы ты пытался наладить все.

Я пытался и провалился. Все их советы летят ко дну, прямо туда, где нахожусь и я сам.

– Что ты несешь? – Простонал я и окинул парней взглядом, которые совсем не удивились словам Селены, а лишь пристально смотрели на меня, класс, никакой поддержки от друзей.

– Иди в душ и проспись болван. И да, Корнелия тоже страдает, если тебя это утешит. – Сказала Селена, затем развернулась на своих каблуках и направилась к Крису. – Привет малыш. – Произнесла она так, словно только что не кричала на меня и поцеловала его в щеку. Я определенно рад за них.

Только вот…

Слова о том, что Корни страдает меня совсем не утешили, а лишь добавили в мою пьяную голову еще больше вопросов. От мысли о ее слезах и страданиях на душе, в моей груди что-то болезненно сжимается и я знаю, что это сердце, которое принадлежит ей. Страдает Колли, страдаю и я. Все просто и понятно.

– Когда крис тебя бросит, тогда и поговорим о разбитых сердцах – процедил я. – Выкинет из жизни, как ненужную хрень. – Был ли я груб? Определенно. Хилл одарил меня злобным взглядом, я видел как напряглись его кулаки. Селена же продолжала стоять ко мне спиной, четко обдумывая мои слова.

Мне не нужны советы от нее, у них все проще, они любят и хотят быть друг с другом, они оба готовы идти напролом через все преграды.

– Корнелия тоже пыталась оттолкнуть Энни, но она в отличии от тебя не сдалась. – Холодно ответила Гост, она взяла Криса за руку и потянула за собой, они скрылись за лестницей.

Я молча смотрел в одну точку, если Колли взорвалась и была готова даже избавиться от Энни, значит я не смог быть сильнее, не смог настоять на своем. Миллер смогла противостоять ей, а я просто идиот, который решил, что судьба прикольная штука и свела нас вновь, потому что мы обязательно должны были быть вместе. Но нет, это все намного глубже и Корни была права, мы должны были справиться с испытаниями, а не ухудшать ситуацию. Я не должен был делать этот сюрприз, я мог просто поговорить с ней обо всем. Может исход был бы таким же? Может я просто ищу оправдания в своей голове, чтобы не чувствовать себя таким ничтожеством?

К черту!

Очередная бутылка, которую я даже не допил – полетела прямо в стену.

– Все, нет с меня хватит. – Буркнул Сэм, а затем похлопал Джефферсону по плечу и направился ко мне.

Оливер и Сэм подхватывают меня за обе руки и ведут к лестнице, а я лишь устало передвигаю ногами. Пусть ублюдки несут меня на руках.

Почему если кто-то расстается, то другие обретают свое счастье, может мне стоит сказать Хиллу, что я против их отношений с Селеной, и тогда у нас с Корни все сложится хорошо? Ну знаете, для баланса вселенной.

я.

Корнелия

Я бегу сквозь людей и дверей, пытаюсь протиснуться сквозь толпу, которая какого-то черта образовалась посреди дня в коридорах общежития. Где-то слышны недовольные вопли и крики, а у меня лишь шум в ушах, который преследует меня с того момента, как я уехала от Винтера.

Забегаю в свою комнату и захлопываю дверь, облокотившись на нее я медленно скатываюсь вниз с закрытыми глазами, наслаждаясь безопасным одиночеством. В моих мыслях творится хаос, я не понимаю ничего, какого черта это все произошло именно сегодня. Почему меня трясет от сильной боли в груди, если всегда знала, к чему приведет моя связь с Вини. Эти голубые глаза никогда не были такими простыми, как я надеялась.

Я думала, что вся правда вскрылась давно и от нее мне было проще, но когда я узнала, насколько сильно он страдал. Мне захотелось сжечь весь мир, потому что никто не достоин, чтобы с ними так поступили. Но знать, что причиной этому я – еще хуже. Во всем виновата я. Клянусь, если бы кто-то изобрел машину времени, то я бы вернулась в тот гребанный день, чтобы исправить все ошибки.

Сейчас я бы поступила с Винтером в один университет, потому что мы встречаемся и любим друг друга. Познакомилась бы с Энни и у нее была бы крутая подруга, которой плевать на всех других, которая умеет радоваться жизни, потому что она игнорирует все беды вокруг. Что со мной случилось?

Медленно встав, я подхожу к зеркалу и смотрю на себя.

На мне старые, потертые кеды, мешковатая одежда и куртка. Волосы растрепаны, а веки опухли, на губах редко появляется улыбка. Мои зеленые глаза стали темнее некуда. Словно сумеречный лес, в котором погибли сотни тысяч людей.

Раньше я могла спокойно надевать облегающие и короткие вещи, которые меня так спасали летом, но чаще всего предпочитала объемную и свободную для движения одежду, потому что это было удобно. Улыбалась звездам, плакала над сериалами, умилялась и спокойно разговаривала с людьми. Ненавидела планировать, учиться, жила в моменте. Мне нравилась тактильность.

Сейчас я ношу такую одежду, чтобы скрыть свое тело, ведь когда я смотрю на свои руки или ноги, то осознаю свое никчемное существование. Перестала улыбаться мелочам, перестала смотреть сериалы, избегаю знакомства и стала жить, планируя абсолютно каждую мелочь.

Расставание с Винтером, новая жизнь в Нью-Йорке и появление мамы в моей жизни. Смерть отца.

Почему только сейчас я осознаю то, насколько сильно я изменилась. Раньше я считала, что всего лишь стала сильнее к критике, но… Оказывается все намного глубже. Мне совершенно не нравится, то, кем я сейчас являюсь.

Не успеваю я снять куртку, как в комнату залетает счастливое рыжее создание. Энни подбегает к своей кровати и ищет среди кучи одежду какую то вещь, на ее плече висит белая небольшая сумка. Миллер вытащила белую водолазку и развернулась ко мне лицом, на котором светилась самая счастливая улыбка. Но увидев меня, она немного нахмурила брови и склонила голову в бок.

Я и ее погублю.

– Что-то случилось? – Спросила Энни и медленно подошла ко мне на своих ботинках.

– Нет. – Сухо произнесла я, застыв в одном положении.

– Рассказывай.

Я готовлюсь озвучить мысль, которая только что зародилась в моей голове.

– Я переезжаю.

– К Вину? – Удивилась она и улыбнулась еще шире, но по мне ударила молния, когда Миллер произнесла его имя.

– Нет.

– А куда?

Я не смогла ей ответить, все мое тело дрожит, я стою и просто смотрю в ее карамельные глаза, которые постепенно наполняются ужасом. Маленькая слезинка покатилась по моей щеке, когда Энни увидела ее, и пыталась подойти ближе ко мне, но я вытянула руку, показывая, что ей лучше стоять на месте.

Руки Миллер опустились вниз, а на пол звонко упала маленькая сумочка.

– Не подходи. – Холодно произнесла я. – Не приближайся ко мне больше никогда. Если мы пересечемся, то игнорируй. Я не хочу с тобой дружить.

С каждым словом в ее глазах все больше боли, как и в моих. Ее нижняя губа подрагивает и она совершенно не понимает, что происходит. Почему так больно расставаться с людьми, которых ты считаешь близкими? Энни стала моей первой подругой с большой буквы, даже лучшей. Миллер буквально свет в темноте, а темнота я. Но все прекрасно знают, что темнота поглощает даже самые яркие лучи.

– Ты в порядке? – Жалобно спросила Энни.

– Нет. Я не в порядке, разве не видно? – Вспылила я и развела руки в стороны, почему кто-то вообще решил, что я должна быть в порядке. – Ты видишь мои красные глаза? Ты видишь мои растрепанные волосы и слезы? – Выкрикнула я, на что она кивнула. – Тогда какого черта ты вообще спрашиваешь, в порядке ли я?

– Корнелия…

– Тихо! Нет, я далеко не в порядке, давно. Я порчу жизнь всем и испорчу тебе тоже. Я ненавижу себя, ненавижу то, что я делаю с другими людьми, как я вообще могу быть в порядке? – Я продолжала наседать на нее, игнорируя горькие слезы, которые текут из ее глаз. Я была слишком зла. – Как думаешь, будешь ли ты в порядке, после того, как твоя жизнь поменяется на сто восемьдесят градусов? Я думаю нет. Не задавай глупых вопросов Миллер.

– Пожалуйста, успокойся, я не хотела… – Начала она скулить, но я ее перебила.

– Что не хотела Энни? Посмотри на меня, зачем ты вообще со мной дружишь? От безвыходности? Как жаль, что Кейси переехала и к тебе подселили тупую психопатку. Мы разные, ты любишь, ты мать его умеешь любить. Я ненавижу все, особенно себя. – Я активно жестикулировала своими руками, кричала так, что все соседние комнаты могли услышать мой голос.

– Я люблю тебя, Корнелия ты моя лучшая подруга. – Отчаянно проговорила она.

Ну да, конечно.

– Ты врешь, ты же крутая! Я уверена, что у тебя таких как я еще куча лучших подруг.

– Ты самая близкая!

– Нет, ты не можешь, мы знакомы всего лишь пару месяцев.

Пару месяцев. Я привязалась к подруге за такой короткий период. Но лучше я оттолкну ее раньше, чем через пару лет.

– А ты? Ты говорила, что считаешь меня своей единственной подругой. Почему тогда ты говоришь такие ужасные вещи? – Негодовала Миллер, она забегала глазами по комнате словно пыталась найти ответ, который не хотела слышать от меня. – Ты не знаешь, какая была моя жизнь раньше.

– Ты говорила, у тебя была счастливая семья, любящая мать и отец. – Сказала я не так уверенно, как хотела. – У меня никого нет, я сирота. Мой отец умер из-за меня, а мама отказалась еще с рождения, а теперь у нее проснулся материнский инстинкт. Я по своей вине разбила сердце парня, которого любила больше жизни. Я одна.

Тишина. Мы молча смотрели друг на друга, обе заплаканные, обе тяжело дышим. Как после схватки.

Миллер смахнула слезы своей ладонью и отрицательно покачала головой, в этот момент мне казалось, что весь мир сгорел. Никто не достоин ее слез, особенно я.

Твою мать. Я не должна была срываться на ней, но по другому не смогла. В моменте все мои чувства и эмоции, которые я так долго подавляла. Об этом я и говорила, я погублю всех, кто будет находится возле меня.

– Ты не права. – Тихо произнесла Энни, подняв свою сумку с пола, она отряхнула ее от пыли и посмотрела на меня абсолютно пустыми глазами. – Ты была не одна. По крайней мере эти три месяца.

– Уходи. Я перееду, дай мне собрать свои вещи и потом я тебе напишу, когда ты сможешь вернуться. – Я говорила тихо, но уверенно, чтобы донести до ее мозга свои слова.

Я повернула свою голову в сторону окна, не в силах взглянуть на уходящую Энни, и лишь тогда, когда входная дверь хлопнула, я осмелилась посмотреть ей вслед.

Я ожидала, что почувствую себя легче, но камень все еще лежал на моей душе, черный и большой осколок.