Текст книги "До Лета (ЛП)"
Автор книги: Лилиана Родс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Перевод: Julie Ju
Редактура: Ольга Зайцева
Вычитка: Ольга Зайцева
Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Оформление: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Часть 1
Спустя месяц после событий «До полуночи».
Глава 1
Карина
Затхлый запах метро заполняет мои ноздри. Когда поезд останавливается, я задеваю плечом мужчину, стоящего рядом со мной.
– Извините, – говорю я, поднимая на него глаза.
У него темные волосы и сильная линия челюсти. На секунду я представляю его в зеленой маске.
Нет, не он.
Он ворчит, не обращая на меня внимания.
Прошло три недели с тех пор, как я была Золушкой на балу, и каждый мужчина, которого я вижу, напоминает мне о моем принце.
Я присоединяюсь к потоку людей, выходящих из метро на улицу. Холодный воздух кусает меня за щеки и заставляет глаза слезиться. Я тяну молнию на куртке, хотя знаю, что выше уже некуда.
Быстро оглядываясь по сторонам, я смотрю на уличный указатель, чтобы сориентироваться. После стольких лет жизни в городе можно подумать, что поездка на метро должна стать для меня привычным делом. Но это не так. Я все еще часто уезжаю не в том направлении.
Мой телефон начинает звонить, как только я решаюсь двинуться с места.
– Привет, – отвечаю я, зная, что это моя лучшая подруга, Одесса.
– Ты еще не приехала? – спрашивает она.
– Нет, мне еще минут десять идти. А что?
– Ты сказала, что будешь там час назад. Я надеялась поговорить с тобой.
– Почему? Что-то случилось?
– Нет, ничего. Неважно. Это подождет.
– Ты уверена? Что происходит, Одесса? Это не похоже на тебя, чтобы ты так себя вела.
– Прости, ничего страшного. Ты же меня знаешь.
Она смеется, и я больше не давлю. Если она не хочет говорить о чем-то, я не собираюсь ее заставлять. Обычно она говорит то, что у нее на уме. Я делаю мысленную заметку, чтобы спросить ее об этом в другой раз.
– Как дела у Лидии? – спрашивает Одесса.
– Прости, что в последнее время я мало рассказывала о ней. Я знаю, как ты ее любишь, – говорю я. – Но у нее все очень хорошо. Врачи довольны ее прогрессом. Она уже несколько дней находится в реабилитационном центре, и я ожидаю, что доктор отпустит ее домой со дня на день.
– Ничего себе, как быстро.
– Да, но она хорошо себя чувствует. Ведь всего три недели назад у нее был сердечный приступ, а затем инсульт, и это совершенно незаметно. Нам повезло, что сердечный приступ был легким. А инсульт? Удача явно на ее стороне, потому что у нее нет побочных эффектов, хотя МРТ показывает повреждение мозга.
– Это потрясающе. Не могу дождаться встречи с ней.
– Она постоянно спрашивает о тебе. Я знаю, что ты работаешь сверхурочно, но когда у тебя будет время, она будет рада тебя видеть.
– Может быть, как только она вернется домой. Я так рада, что тебе удалось найти новых врачей и все такое.
– Ты даже не представляешь, как я благодарна врачам, – говорю я. – И Алексу тоже. Может быть, ему даже больше. Если бы он не подключился и не отправил ее к специалистам, вряд ли она была бы сейчас жива.
Мой голос дрожит, когда я вспоминаю, как плохо выглядела бабушка всего месяц назад. Я отчетливо помню, как ее маленькое тело на больничной койке было таким слабым, подключенным к различным аппаратам. Она была не похожа сама на себя. Если бы не ярко-рыжие волосы, я бы не поверила, что это она. Я прогоняю этот образ и напоминаю себе, что с ней все в порядке.
– Ты действительно настолько ему благодарна? Даже несмотря на то, что он заставляет тебя сделать для него? – она делает долгий вздох. – Это какая-то фантастика. Я имею в виду, ты когда-нибудь слышала о чем-то подобном? Миллиардер заключает сделку, чтобы уничтожить другого человека? Неважно, – говорит она со смехом. – Когда я произношу это вслух, это уже не кажется невозможным. Миллиардеры могут себе позволить все, что угодно.
Я смеюсь, но меня все еще мучают сомнения. Поэтому отгоняю эти мысли, когда добираюсь до реабилитационного центра, в котором лечится бабушка.
– Я на месте, позвоню тебе позже, хорошо? – говорю я.
– Если будет поздно, и ты захочешь взять такси, просто дай мне знать, и я приеду за тобой.
– Хорошо, спасибо, сестренка.
Здание высокое, из серого камня, с большими окнами. Длинная ковровая дорожка тянется от входа через тротуар и на улицу. У дверей стоит швейцар, хотя двери автоматические.
Несмотря на то, что бабушка в порядке, у нее все еще бывают моменты слабости, поэтому ей не разрешают самой принимать душ, и она не может помыть голову. К сожалению, ее волосы страдают от отсутствия ухода.
Ее обычно ярко-рыжие волосы потускнели до оранжево-розового цвета. Они выглядят слабыми, не такими полными жизни, как месяц назад.
Именно поэтому я приношу специальный шампунь.
Солнечный свет льется на нее через окно, отчего кажется, что на улице теплее, чем есть на самом деле. Ее глаза закрыты, дыхание ровное. От солнца ее грязные волосы выглядят еще более жирными. Я тихо ставлю сумку на соседний столик, а затем сажусь на мягкое кресло рядом с ее кроватью.
– Когда входишь в комнату старушки, нужно сообщать о себе, – говорит она, открывая глаза. – Иначе можно довести кого-нибудь до сердечного приступа. – Ее глаза полны смешинок, когда она хихикает.
– Я нашла кое-что, чтобы привести твои волосы в порядок, – говорю я.
Затем достаю из сумки коробку, открываю ее и высыпаю содержимое на поднос рядом с ней. Это бутылочка специального шампуня и плотная шапочка для душа. Она взволнованно протягивает руки, и я вручаю ей шапочку, читая инструкцию.
– Могу ли я сделать это сама? – спрашивает она.
Я качаю головой.
– Думаю, будет проще, если я тебе помогу.
– Ты не обязана ухаживать за мной, Карина.
– Не будь такой упрямой. Просто позволь мне помочь тебе.
– Хорошо. – Она резко вздыхает.
Следуя инструкциям, я наношу шампунь, надеваю ей на голову шапочку для душа и начинаю массировать кожу головы через толстый пластик. Шампунь начинает пениться, и я чувствую, как оживают ее волосы. Провожу пальцами по ее коже головы, тщательно распределяя шампунь и втирая его в те участки, которые выглядят наиболее грязными. Постепенно мятно-лавандовый аромат шампуня окутывает комнату.
Бабушка глубоко вдыхает.
– Вау, он пахнет гораздо лучше, чем я ожидала.
– Я знаю, правда?
Она улыбается, пока я продолжаю распределять шампунь по ее волосам и коже головы. Я слышу тихое фырканье, и когда смотрю на ее лицо, по щеке катится одна-единственная слеза.
– О, нет! Я дернула тебя за волосы? Жжет? Что-то не так?
Я перестаю массировать ей кожу головы, отвожу руки назад и снова хватаюсь за коробку, чтобы поискать побочные эффекты.
– О, нет, нет, нет, Карина. Все в порядке. На самом деле все замечательно. Я не могла не вспомнить, как мыла тебе волосы, когда ты была маленькой. – Она задумчиво улыбается. – Такое ощущение, что это было только вчера.
Я снимаю шапочку, стараясь убрать как можно больше шампуня. Затем беру полотенце и просушиваю ее волосы, а затем прохожусь по ним расческой.
– Твои волосы выглядят намного лучше, – говорю я.
Я беру зеркало и поворачиваю к ней лицом. Она отмахивается от зеркала и морщит лицо.
– Что-то не так с твоим зеркалом. Я вижу старуху.
Она смеется, но затем ее улыбка исчезает. Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуть зеркало на место, она тянет меня за руку.
– Я много думала в последнее время, Карина, и мне так жаль, что я не была для тебя лучшей матерью. Я старалась изо всех сил, но, наверное, и в первый раз у меня не все получилось.
– О чем ты говоришь? Ты всегда была и будешь самой лучшей мамой для меня. Хоть я и называю тебя бабушкой, ты единственная мама, единственный родитель, которого я когда-либо знала. Я никогда ни в чем не нуждалась, ты всегда заботилась о том, чтобы у меня было все необходимое. И ты всегда была рядом со мной. Неважно, поцарапала ли я коленку, или мне просто нужно было с кем-то поговорить. Я всегда знала, что ты рядом.
– Да, но посмотри на себя. Ты красивая, умная, и я так горжусь тобой. Но ты заслуживаешь большего, Карина. Я знаю, что последние несколько лет были для тебя тяжелыми, потому что тебе приходилось заботиться обо мне.
– Все было бы не так плохо, если бы ты перестала попадать в больницу, – говорю я, пытаясь разрядить обстановку.
Она улыбается, а затем поднимает руку и манит меня ближе. Я наклоняюсь над больничной койкой, и ее руки обхватывают меня. Она похлопывает меня по спине, а затем поглаживает ее, как делала это всегда, сколько я себя помню.
Я отодвигаюсь, слезы наполняют мои глаза. Я пытаюсь смахнуть их, но они все равно проливаются. Не могу не думать о прошедшем месяце и о том, что взяла деньги у Алекса. Все произошло так быстро, что я так и не успела сказать ей, почему у нее новые врачи. Что она обо мне подумает? Будет ли она разочарована?
Мы не хранили раньше секретов друг от друга, и я молчала достаточно долго. Вытирая слезы, я делаю глубокий вдох, готовясь к тому, как она может отреагировать.
– Что происходит, Карина?
– В последнее время я о многом умалчивала. Есть вещи, о которых я тебе не рассказывала. Но я не хотела тебя расстраивать и лишать того взгляда, который всегда появляется в твоих глазах, когда ты смотришь на меня.
– Остановись, Карина, растить тебя – это лучшее, что со мной случалось в жизни. Ты не можешь сделать абсолютно ничего, что заставило бы меня смотреть на тебя иначе.
– Я знаю, но…
– Нет никаких «но». Что бы тебя ни беспокоило, тебе нужно этим поделиться. Нам нужно поговорить об этом. Мне не нравится видеть, что ты так переживаешь.
Я киваю, присаживаясь на край ее кровати. Делаю глубокий вдох, а затем рассказываю ей обо всем, что произошло: о потере работы, о встрече с Алексом и о согласии пойти на тот первый бал.
– А этот человек, Алекс, – говорит она, – есть ли между вами что-то романтическое?
– Нет! О, Боже, нет. Не пойми меня неправильно, он симпатичный парень, но не в моем вкусе. Он старше меня как минимум на двадцать лет, и вообще он какой-то козел.
Бабушка смеется.
– У меня самые лучшие любовные отношения были с мужчинами, которые подходили под это описание.
– Ну, нет. Он – точно «нет». Этого не может быть. Нет. Кроме того, есть еще кое-что.
– Еще кое-что?
– Да. Я не успела рассказать тебе о человеке в маске. Даже не знаю его имени, я ничего о нем не знаю, но он – это все, о чем я могу думать. Мы танцевали, и просто находиться в его объятиях было потрясающе. Не знаю, может, это из-за того, что я была одета как Золушка на балу, но он был как воплощенная мечта. Как принц для Золушки. Он мой принц. Знаю, как глупо это звучит, потому что, как я уже сказала, я даже не знаю его имени. Я, наверное, даже не узнала бы его на улице. Хотя, не знаю, может, и узнала бы.
Я останавливаюсь и вспоминаю, как его глаза смотрели в мои, будто он узнал все обо мне после первого прикосновения.
– В нем что-то есть, – говорю я. – Что-то знакомое. Я не могу этого объяснить, но в тот момент, когда впервые увидела его, то испытала потрясение. Как будто что-то внутри меня наконец проснулось. Как искра. И я знаю, что это не имеет никакого смысла, потому что мы никогда не встречались раньше, но что-то в том коротком времени, которое я провела с ним, заставило меня почувствовать, что именно рядом с ним мое место. – Я качаю головой и по привычке убираю прядь волос за ухо.
– И это все? – спрашивает она. – Как можно испытать к кому-то такие чувства, а потом больше никогда его не встретить? Поверь мне, милая, я знаю, что у тебя не так много опыта, но это чувство, эта искра не исходит от кого попало. Ты должна увидеть его снова.
– Ну, я думала, что не увижу, но вот в чем проблема. Я заключила новую сделку с Алексом. Это было в тот день, когда у тебя случился сердечный приступ. Благодаря ей ты смогла попасть ко всем этим замечательным врачам и получить всю ту помощь, которую была тебе необходима в последнее время.
– Так это еще не конец? Еще одна сделка?
Я киваю.
– Алекс снова собирается отправить меня на бал. Он хочет, чтобы я вступила в отношения с этим человеком.
– Что ж, звучит здорово. Похоже, это то, чего ты хочешь, – узнать его получше. Так в чем же загвоздка?
– Он хочет, чтобы я начала отношения с этим человеком, и в обмен на это он покроет все расходы на твое лечение. Медицина, жилье, все, что потребуется до конца жизни. Что касается меня, то в течение следующих шести месяцев он будет покрывать и мои расходы, так что мне не нужно будет беспокоиться о том, чтобы срочно искать работу.
– Хорошо, значит ты сможешь снова увидеть своего принца и какое-то время не беспокоиться о деньгах.
Я киваю, но не могу заставить себя рассказать ей остальное. Ее глаза сужаются, и она наклоняет голову, как делает всегда, когда пытается прочесть мои мысли.
– В чем подвох, Карина? Ты что-то утаиваешь.
– Он не говорит мне, зачем ему это. И мне не по себе, особенно после того, как я испытала сильные чувства к этому мужчине, моему принцу. Но Алекс хочет, чтобы я начала с ним отношения, а потом прекратила их через полгода. Он хочет, чтобы я разбила ему сердце.
– Бедная моя девочка. Теперь я понимаю, почему ты выглядишь такой несчастной. Ты справлялась с этим одна.
– Мне нужно было что-то сделать, чтобы позаботиться о тебе. У меня не было выбора. Даже если я найду другую работу, то не смогу заработать достаточно денег, чтобы оплатить все твои больничные счета, врачей и все остальное. Я не хочу этого делать. У меня почти не было отношений и парней. А теперь мне нужно вступить в отношения, зная, как я их закончу.
Бабушкины глаза блестят, когда встречаются с моими. Я вижу в них беспокойство и думаю, не стоило ли мне сохранить все это в тайне. У нее и так много забот. Ей не нужны мои проблемы, она сама должна поправиться. Я вздыхаю и думаю, как бы все сложилось, если бы моя мама была рядом. Если бы у меня была мама, которой можно довериться, которая поддержит меня, даст совет.
Я вспоминаю все телепередачи и фильмы с близкими отношениями матери и дочери и завидую им. Хотя я люблю свою бабушку и думаю о ней как о маме, моя мать всегда где-то на задворках моего сознания. Возможно, все было бы проще. Если бы моя мама была рядом, возможно, я могла бы быть ребенком, а не посвящать свою жизнь бабушке.
Эти мысли всегда расстраивают меня, потому что, хотя я бы ничего не изменила в наших с бабушкой отношениях, мне не хватает того, что у меня могло бы быть с мамой.
Бабушка кладет свою прохладную руку на мою и смотрит мне в глаза.
– Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, Карина, – говорит она. – Если я могу дать тебе небольшой совет, то он заключается в том, что тебе нужно защитить свое сердце. Защитить себя. Алекс сказал тебе завести отношения с человеком в маске, но он не сказал, что ты должна потерять себя в них. Алекс должен что-то знать, чтобы думать, что этот парень так легко влюбится в тебя. Значит, он должен знать его очень хорошо. Просто береги себя. Я знаю, что ты уже испытываешь чувства к нему только после одной ночи, но послушай старушку. Построй стену вокруг своего сердца, чтобы, когда вы с ним расстанетесь, разбито было только его.
Глава 2
Райан
Сказать, что я был одержим своей Золушкой, значит преуменьшить. С той ночи на балу я только о ней и думаю. С той ночи я перебираю в голове каждый момент, каждое слово и каждое прикосновение, пытаясь найти ключ к разгадке ее личности, но теперь, почти месяц спустя, я ни на йоту не приблизился к ответам.
Следующий бал уже совсем скоро, и я надеюсь, что она снова будет там. В глубине души я знаю, что будет. В глубине души я знаю, что эта женщина – моя судьба.
Подъезжая на машине к офисному зданию, я замечаю, что у входа в него как обычно стоят фотографы. Некоторые новостные издания посвящают свои репортажи слежке за состоятельными жителями города. То, что я завидный сорокалетний холостяк, является для них лакомым кусочком.
Это одна из причин, по которой я скрываю свою личность на бале-маскараде. Меня не интересует золотоискательница, мне нужна женщина, которой важен я сам, а не мои деньги. Не думаю, что это слишком большое желание.
Я поворачиваю машину в квартал за своим зданием. И выезжаю на боковую улицу, которая приводит меня в подземный гараж.
Лифт поднимает меня на последний этаж здания. Когда пять лет назад скончался мой отец и оставил компанию мне, одним из первых моих действий стала покупка этого здания. Я считаю его хорошим вложением средств, хотя компания занимает только один этаж. Остальные этажи я сдаю в аренду двум другим корпорациям. Это приносит неплохой доход само по себе.
Компанию «Stirling Plumbing and Construction» мы с отцом создавали вместе. В отличие от многих других миллиардеров, я не родился с серебряной ложкой во рту.
Мой отец был водопроводчиком, как и его отец до него. У меня тоже есть лицензия сантехника. Когда мне было около десяти лет, он получил возможность стать частью команды, занимавшейся строительством на огромном курорте. Там он налаживал связи и искал высококлассные проекты. В конце концов он стал ведущим подрядчиком в индустрии размещения путешественников и развлекательных комплексов.
Получив степень MBA, я присоединился к компании отца, и он научил меня всему с нуля. Я даже получил лицензию сантехника.
Сегодня «Stirling Mechanical» носит новое имя и занимается не только сантехникой. Сейчас компания оказывает полный спектр услуг в области проектирования и строительства. Благодаря этому компания стала такой, как сегодня.
Однако иногда я не могу не скучать по старым временам. Взрослея, я начинаю еще больше ценить то, что у меня есть.
Меня расстраивает, что мой отец включил условие о браке в свое завещание. Он не был самым теплым человеком, особенно после смерти мамы, но, учитывая, как сильно они любили друг друга, я ожидал от него, как от отца, большего.
Беверли, моя секретарша, встает из-за стола и улыбается. Узкие очки для чтения словно вырастают из ее строгой прически, покоясь на остром носу. Ее твидовый костюм с юбкой, как обычно, идеально выглажен. Я вздыхаю, приближаясь к ней и зная, что меня ждет.
– Доброе утро, сэр, – говорит она.
– Доброе утро, Беверли. Знаешь, я уже говорил, что ты не должна называть меня сэром. Ты работаешь на меня с тех пор, как мой отец ушел на пенсию. Сколько прошло? Семь лет?
– Да, сэр, семь лет.
– Можешь звать меня Райан.
Она смотрит на меня с ужасом и растерянностью, как всегда, когда у нас случается этот разговор. Это ничего не меняет. Я знаю, что она всегда будет называть меня сэром. Но я получаю глубокое удовольствие от того, что говорю ей называть меня по имени, потому что она всегда так реагирует.
Я вхожу в свой кабинет, где Беверли уже включила свет и поставила на стол чашку кофе, приготовленного именно так, как я люблю. Надеюсь, она не последует за мной, но она делает именно это.
– Уоррен Уайнбергер на первой линии. Он ждет уже некоторое время, – говорит она.
– Он может пождать еще. А звонит только потому, что я не пришел вчера на их ежемесячную встречу.
– Но я освободила ваше расписание для этой встречи, сэр.
– Знаю, что ты это сделала, спасибо, но я не хотел встречаться с ними. На меня и так давят.
– От того, что ты меня игнорируешь, лучше не станет.
Глубокий голос Уоррена раздается из дверного проема. Беверли подпрыгивает, испугавшись звука его голоса, затем разворачивается и бросается к телефону.
– Это очень грубо с вашей стороны, – говорит она. – Занимать линию и появляться здесь без предупреждения.
Уоррен удивленно смотрит на нее, а потом громко смеется. Он поворачивается ко мне, когда она выходит из моего кабинета.
– Она это серьезно? – спрашивает он.
– Да, а теперь присаживайся, пожалуйста, – говорю я, похлопывая по одному из широких кожаных кресел, стоящих перед моим столом.
Уоррен медленно отворачивается от Беверли, которая возвращается к своему столу. Я пересекаю комнату и закрываю дверь, подавая сигнал Беверли, чтобы она не переводила на меня звонки.
– Она очень красивая женщина. Ты знал, что у нее были отношения с твоим отцом? – спрашивает он, когда я сажусь в велюровое кресло за своим столом.
– Мой отец и Беверли? Ты, должно быть, ошибаешься. Она бы не сделала ничего подобного. Поскольку слишком строго относится к правилам.
– Твой отец рассказал мне. Это было уже после того, как он вышел на пенсию.
– После того, как он вышел на пенсию? А я-то думал, что он просто не может отпустить ее. Оказывается, он оставался здесь ради нее?
– Ух, какие истории он мне рассказывал. Например, про этот стол…
Я поднимаю руку.
– Достаточно, спасибо.
– Он всегда был дамским угодником. Пока твоя мать не приручила его, не было женщины, которую твой отец не смог бы заполучить.
– Это не всегда хорошо, – говорю я.
– Ты ведь знаешь, к чему все идет, правда?
– Ты довольно прозрачен.
Он смеется.
– Ты очень похож на него.
– Не в этом смысле. Он никогда не понимал, почему я не сплю с кем попало. И, судя по его завещанию, ему было все равно.
– Это неправда. Его это беспокоило. Он не хотел, чтобы ты остался один.
– Значит, заставить меня жениться – единственный выход?
Уоррен пожимает плечами.
– Он сделал то, что считал правильным. Тебе еще повезло, что он сам не подыскал тебе жену. Бывает и такое.
– В наше время? Ты, наверное, шутишь. Я бы на это не пошел.
– Даже ради твоего наследства?
– Ты знаешь ответ на этот вопрос.
Он медленно кивает, испуская долгий вздох.
– Я слышу его последние пять лет. Ты знаешь, что все так или иначе закончится. Попечители были недовольны тем, что ты не пришел вчера.
Я вздыхаю и откидываюсь в кресле, а затем кладу ноги на край стола. И закидываю руки за голову.
– Я встретил ее, Уоррен. Встретил женщину, на которой собираюсь жениться.
– Это отличная новость, Райан! Я думал, ты захочешь поделиться ею с попечителями. Когда свадьба?
– Не торопись. Я еще даже не знаю ее имени.
Уоррен стонет, качая головой.
– Она ведь не вымышленная, правда? Ты же не скажешь мне, что она живет в Канаде или в Австралии? – он потирает лоб рукой, и на его лице появляется страдальческое выражение. – Твой отец всегда предупреждал меня, что ты романтик.
– Она существует, Уоррен, – говорю я, не скрывая раздражения в своем голосе. – Именно поэтому я не пошел на вашу встречу.
– Ладно, тогда хорошо, Райан. Ты встретил ее, не знаешь, как ее зовут, но собираешься жениться на ней до своего дня рождения, который будет меньше чем через полгода. Все верно?
– Да. Она была на последнем бале-маскараде. Я надеюсь, что она придет на следующий, который состоится в эти выходные.
– Разве у тебя нет списка гостей? – спрашивает он.
– Да, но не похоже, чтобы она была в нем. Я проверил всех. У меня есть одна зацепка – машина, на которой она уехала, но пока это ничего не дало.
– Значит, она не вымышленная, а призрачная.
Я встаю, готовый попросить Уоррена уйти, когда Беверли стучит, а затем открывает дверь.
– Первая линия, сэр, – говорит она. – Вы захотите поговорить с ним.
Я морщу лоб, а она взглядом указывает на телефон. Я беру трубку и поворачиваюсь спиной к Уоррену.
– Райан Стирлинг, – говорю я.
– О, привет, приятель. Это Мэл Шварц. Я подумал, что тебе будет интересно узнать, что этот парень снова объявился. Он арендует машину на эту субботу.
Я поворачиваюсь и хватаю ручку и блокнот. В субботу состоится бал.
– На этот раз ты узнал имя? Видел его машину? Что-нибудь?
– Нет, но в этот раз работали камеры наблюдения. У меня есть запись, если хочешь посмотреть. Я ее еще не видел.
– Буду через полчаса, – говорю я.
Я кладу трубку и вижу, что Беверли и Уоррен выжидающе смотрят на меня.
– У меня есть зацепка, – говорю я, хватаю пиджак и выхожу за дверь.
Когда я приезжаю в «Schwartz Luxury Autos», Мэл уже ждет меня на улице. Он хлопает в ладоши и ухмыляется, когда я подхожу.
– Рад тебя видеть, – говорит он. – Я позвонил тебе, как только он уехал, но сам еще не смотрел видео. Ждал тебя.
– Спасибо, Мэл. Давай займемся этим.
Я следую за ним в гараж и в небольшой кабинет в задней части, где стоит настольный компьютер. Он подключает все, что нужно, чтобы сделать видео доступным для просмотра.
Пока мы смотрим видео, я понимаю, что это пустая трата времени. Человек, забронировавший машину, очень старался не попасть на камеры. Единственное, что я смог увидеть, – это его затылок, который был прикрыт шляпой.
– Ой, прости, что вытащил тебя сюда просто так, – говорит Мэл. – Надо было сначала самому посмотреть.
– Ничего страшного, по крайней мере, теперь я знаю, что она должна быть там в субботу. Ты рассмотрел парня получше в этот раз?
Мэл медленно поглаживает свой подбородок.
– Нет, я тебе уже все рассказал. Белые волосы, приличный костюм, очень приличный. Даже акцент есть.
– Акцент? Ты не говорил об этом раньше.
– О, да, один из тех консервативных английских акцентов, которые можно услышать только в кино. Я пытался завязать с ним разговор, чтобы узнать что-нибудь, но он не захотел общаться.
– Полагаю, это не имеет значения, поскольку я не могу увидеть его на видео, чтобы понять, знаком ли он мне. Он поедет на той же машине, что и в прошлый раз?
– Да, он попросил именно ее.
– Хорошо, это важно. – Я лезу в карман, достаю сложенную стодолларовую купюру и протягиваю ее Мэлу. – Это за твои хлопоты. Я ценю твою помощь, Мэл.
Он ухмыляется, берет деньги и засовывает их в карман.
– В любое время, босс. И если вам когда-нибудь понадобится машина, помните о «Schwartz Luxury Autos». Пользуйтесь услугами Шварца.
Зная, на какой машине она приедет, я планирую подождать ее снаружи. Я уже достаточно долго ждал, надеясь увидеть ее снова. Поэтому не собираюсь рисковать и упускать ее.
Подойдя к своей машине, я вижу подростка с черными волосами в джинсах и ярко-зеленой куртке-пуховике, который прислонился к моей машине. Он худой, в ушах у него AirPods, и ему не стоит прикасаться к моему Maserati. Он болтает по телефону, но, когда я приближаюсь, убирает его в карман куртки и ухмыляется мне.
– Извини, – говорю я, когда машина автоматически открывается.
– Я вас знаю, – говорит он с ухмылкой.
– Хорошо, – говорю я, открывая дверь машины и надеясь, что на этом разговор закончится.
– Ты не хочешь знать, почему я здесь?
Последние пять лет женщины бросаются на меня из-за моего наследства и условия, что я должен жениться. Удивительно, как мало в наше время у человека личного пространства. Мальчик-подросток – это новый поворот, и хотя некоторые мужчины моего возраста могли бы содрогнуться от страха, что это мой давно потерянный ребенок, у меня нет никаких опасений на этот счет.
И все же мне интересно, что этот мальчик здесь делает. Неужели его подговорила отчаявшаяся мать? Тетя? Неважно, кто бы это ни был, меня это не интересует. Мое сердце принадлежит одной женщине. Даже если я не знаю ее имени.
Я игнорирую вопрос и закрываю дверь машины. Когда я нажимаю на кнопку, чтобы завести двигатель, он бьет рукой по окну.
В чем его проблема?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на парня. Он держит свой телефон напротив меня, указывая на него. Это фотография меня с моей принцессой на бале-маскараде. Я опускаю окно, чтобы услышать, что он говорит.
– Это ведь ты, да? – спрашивает он. Когда я не отвечаю, он жует внутреннюю сторону щеки, а затем кивает. – Да, это ты. Я так и думал. – Он поворачивает телефон обратно к себе. – Я никогда не понимал, почему никто не узнает тебя под маской. Это так очевидно, что-то вроде Кларка Кента.
Мне не нравится этот парень. Он действует на нервы, и это говорит мне все, что я должен о нем знать. Ему точно кто-то платит, скорее всего, он лжец и знает, как манипулировать людьми. Я знаю, что должен убраться от него как можно быстрее, но вид этой фотографии с бала вводит меня в ступор.
– Я могу тебе чем-то помочь? – спрашиваю я.
– Нет, у меня есть все, что нужно. Но, думаю, это я могу тебе кое с чем помочь.
– И с чем же?
– С ней.
– А что с ней? – спрашиваю я.
– Ты поэтому приехал сюда, не так ли? Ты же не просто хотел поболтать с нами, бедняками? Ты выследил ее машину и думал, что сможешь узнать больше. Но не смог, не так ли? Я прав, верно? Я знаю, что я прав.
Он слишком самоуверен, даже если и прав.
– А кто ты? – спрашиваю я.
– Скажем так, я друг.
– Друг, который что-то хочет за свою информацию. – Я завожу машину.
– Нет, чувак. Ты все неправильно понял, я ничего не хочу. По крайней мере, не от тебя. Я не работаю на две стороны. Ну и ладно, убегай. Мне заплатят в любом случае.
Я понятия не имею, о чем он говорит, но знаю, что должен уехать. В его голосе слышна искренность, но в поведении есть что-то еще, что говорит мне, что он здесь не для того, чтобы быть бойскаутом. Я глушу машину.
– Тогда почему ты здесь? – спрашиваю я.
– Потому что кое-кто хочет, чтобы ты выяснил, кто она такая. – Он слегка встряхивает свой телефон. – Обычно я не обращаю внимания на такие вещи, связанные со знаменитостями, но, если кто-то заплатит мне достаточно, я это сделаю.
– Я не знаменитость.
– Да ладно. От водопроводчика до миллиардера? Этого достаточно, чтобы попасть в газеты.
– Все не так просто.
– Ничего в этой жизни не бывает просто, – говорит он, демонстрируя зрелость, присущую только уличным мальчишкам его возраста. – Конечно, тебе повезло с отцом. А это мое наследие. – Он указывает на свалку по соседству, и его плечи опускаются.
Наш разговор продолжается уже достаточно долго. Я открываю дверь и выхожу. Мне нужно выяснить, что он знает. Стоя перед мальчиком, я кладу руки ему на плечи и смотрю прямо в глаза.
– Кто она? – рычу я.
– Она не из твоего круга, – говорит он, снова указывая на фотографию в своем телефоне. – Ее зовут Карина Кэмерон.
– И откуда ты ее знаешь? – я убираю руки, а затем останавливаюсь в нескольких футах от него.
– Я не знаю. Мне назвали ее имя и дали еще немного информации.
– Да? Тогда что же ты знаешь?
– Да ладно, я что, похож на преследователя? Все, что я знаю, это то, что она каждый день ходит в больницу в центре города и работает официанткой в «John's».
– И откуда мне знать, что это правда?
– Ниоткуда, – говорит он. – Тебе придется просто поверить мне. Или не поверить. Мне все равно.
– Кто тебе все это рассказал?
– Это тебя не касается. Я не стукач, – говорит он, прежде чем уйти.
Увлекшись выяснением ее имени, я не заметил, что не спросил, в какую из трех больниц в центре города она ходит и почему. Работает ли она там? Может она чем-то болеет? Я понятия не имею.
Я не могу допустить, чтобы имеющаяся у меня информация пропала даром, поэтому направляюсь в больницу, расположенную ближе всего к ресторану «John's». Проходя через вестибюль, я замечаю, что некоторые люди поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня. Забавно быть знаменитостью на ровном месте.
Стойка регистрации находится в центре вестибюля, за ней расположены ряды лифтов. Стойка высокая, и она выглядит пустой. Я подхожу ближе, и миниатюрная женщина с седыми вьющимися волосами поднимается со своего места.
