Текст книги "Навстречу судьбе"

Автор книги: Лилиан Пик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Через несколько минут, когда Линн наконец-то обрела дар речи, она все еще не верила в реальность происходившего.

– Но, Крис, твоя мама сказала мне, что ты женишься на Анджеле!

– Милая, моя мама ошиблась. Она вообще не имела права говорить с тобой об этом. Я даже не догадывался о вашем разговоре, пока не получил твою записку и не бросился домой, чтобы выяснить, в чем дело. Я был в ярости, а когда узнал от матери о том, что она наговорила тебе, окончательно рассвирепел. Но мы должны простить ее – это я сам во всем виноват. Когда я обсуждал с ней свои свадебные планы, я имел в виду тебя, а не Анджелу. Я не мог назвать маме твое имя, потому что еще не попросил тебя стать моей женой и не знал, как ты к этому отнесешься. – Он улыбнулся. – Я хотел сделать тебе предложение на пути в Милденхед, поэтому так настаивал на том, чтобы мы вернулись вместе. К тому же – я говорю это для того, чтобы окончательно тебя успокоить, – Ангел уже замужем.

– Анджела замужем?!

Он весело кивнул:

– Да, она вышла за своего импресарио, Фрэнсиса Болтона, две недели назад. Я познакомился с ним в прошлое воскресенье, когда мы с Ангелом ездили смотреть рояль, поэтому-то я не смог вернуться вовремя и отвезти тебя в Дейлс-Холл. Они поженились тайно и не стали объявлять о своей свадьбе, решив, что первым, кто об этом узнает, буду я. – Он погладил девушку по волосам и нежно поцеловал в лоб. – Я объясню почему. Мы с Ангелом дружили с самого детства. Она поставила себе цель – сделать карьеру и рассудила, что, пока она не достигла прочного положения в мире искусства, любые связи будут ей только мешать. Она сказала, что, если распустить слух, будто мы тайно обручены, пресса оставит ее личную жизнь в покое. Как ты уже успела заметить, в покое ее не оставили, но Ангел решила продолжать игру, подумав, что это неплохой рекламный ход для того, чтобы поддерживать интерес журналистов и публики к своей особе, а поскольку я не был связан никакими моральными обязательствами, то не стал возражать. Я был одинок и абсолютно свободен в душе – пока не встретил одну учительницу английского языка в школе, которую не так давно инспектировал. Эта юная леди была красива и умна, и, когда она вихрем взлетела по лестнице, раскидала моих коллег и едва не сбила меня с ног, я понял, что это та самая девушка, на которой хочу жениться. – Он посадил Линн к себе на колени. Ее руки обвили его шею, и последовавшее молчание, которое длилось довольно долго, не тяготило ни того ни другую.

Когда они наконец ослабили объятия и посмотрели друг на друга, Линн спросила:

– Скажи, почему ты так рад был видеть Анджелу в прошлое воскресенье?

Он снова притянул ее к себе.

– Потому что, любимая, это означало для меня освобождение от всех обязательств по отношению к ней. Я рассказал ей в письме о девушке, в которую влюбился. Тогда я еще не знал о том, что Ангел вышла замуж и наш договор о фиктивной помолвке уже расторгнут. А моя матушка была уверена, что мы действительно обручены, поэтому-то я и не виню ее за то, что она сказала тебе, будто я женюсь на Анджеле. Мы даже ее не могли посвятить в нашу тайну. А фотографии Анджелы, которые ты видела повсюду в нашем доме, расставлены там для того, чтобы добавить правдоподобности нашей выдумке. Ты мне веришь?

– Да, – искренне ответила Линн, затем робко проговорила: – Я еще не поблагодарила тебя за доклад, который ты читал на конференции в прошлый вторник, за твою поддержку. Я едва поверила ушам, когда ты заговорил.

Он укоризненно покачал головой и улыбнулся:

– Лучше поздно, чем никогда, любимая, спасибо, что вспомнила. Знаешь, в первый день нашего знакомства, когда я сидел в твоем классе на задней парте и наблюдал, как ты ведешь урок, я думал, что ты одна из самых ярких и талантливых молодых учителей, с которыми я сталкивался за годы работы инспектором. Ты была переполнена новыми идеями, энтузиазмом и любовью к своей профессии.

– Но ты причинил мне такую боль, Крис! Ты почти уничтожил мою веру в себя, в то, что я способна учить детей!

– Думаешь, я не знал этого? Любимая... Ты и представить себе не можешь, как я страдал в тот день в кабинете директора, когда вынуждал тебя отказаться от всего, во что ты верила, и пытался сломить твой дух. Ты сражалась, как тигрица, защищающая своих детенышей, ты отстаивала свои принципы, и чем яростнее ты боролась, тем больнее были удары, которые я наносил твоему самолюбию. Я должен был заставить тебя признать поражение. А потом, когда это произошло, я увидел слезы в твоих глазах и даже не мог обнять тебя и успокоить, мое горе не знало границ.

– Но почему, Крис? Зачем ты сделал это, если согласен со мной и считаешь, что я была права?

– Обстоятельства заставили, любимая. На моем месте любой инспектор Ее Величества поступил бы точно так же. Видишь ли, ты не опередила свое время – просто выбрала неудачное место для разбега. Ты молодой преподаватель с современными взглядами и прогрессивными методами обучения, что ты могла сделать в этой тяжелой академической атмосфере школы для мальчиков, которая поклоняется своим вековым традициям? Родители были недовольны, потому что людям свойственно с подозрением относиться ко всему новому. Твои коллеги были недовольны, потому что в глубине души боялись тебя, твоего энтузиазма, твоих идей, но больше всего – перемен. Они, как и мистер Пенстоун, не понимали смысла твоих новых методик и не могли к ним приспособиться. Ты помнишь, я спросил тебя однажды, почему ты не хочешь перейти в другую школу – более современную, не обремененную традициями и авторитетами прошлого, где твои идеи будут приняты и оценены? Вот видишь, это было не праздное любопытство. – Его улыбка была полна нежности. – И если ты тогда сочла меня обыкновенным занудой, ты ошиблась – я внимательно наблюдал за тобой, и враждебность твоих коллег от меня тоже не укрылась.

– Иногда мне казалось, что ты ненавидишь меня, Крис.

– Ненавижу тебя, любимая? Вспомни тот вечер в гостинице на пути в Йоркшир. Неужели я мог бы говорить с тобой так нежно и целовать тебя так неистово, если бы я тебя ненавидел? Неужели и в такие моменты ты сомневалась в моей искренности?

– Я не знала, что думать, Крис.

– Тогда слушай: я полюбил тебя с первого взгляда. Я любил тебя, когда услышал, как ты сказала Кену, что ненавидишь меня. Я любил тебя, когда ты осыпала меня оскорблениями. Разве тебе этого мало?

Она искоса взглянула на него и неуверенно спросила:

– И в тот вечер после концерта?

– О, в тот вечер... – Он хитро улыбнулся. – В тот вечер я начал подозревать, что ты меня любишь.

Линн попыталась вырваться из его объятий, но сильные руки крепко держали ее, и она сдалась.

– И я должен был в этом убедиться, поэтому так настаивал на нашей совместной поездке на север, – сдерживая смех, продолжал Крис. – Из-за нашего с тобой небольшого... препирательства после концерта мне пришлось нагло использовать служебное положение, иначе ты отказалась бы со мной ехать. Я позвонил твоему директору и попросил его поговорить с тобой. Он перепугался, что в случае чего официальный представитель министерства может обидеться и устроить ему какую-нибудь пакость, поэтому сделал все для того, чтобы ты согласилась. Как еще я мог убедить тебя поехать? Так что считай, что это было похищение, любимая. Помнишь нашу милую беседу по телефону?

– Как я могу забыть? Я дрожала от страха и волнения!

– Правда? Любимая... – Его губы на некоторое время прервали разговор, ласково и настойчиво заставив ее ответить на поцелуй.

Когда они снова вздохнули полной грудью, Крис продолжил:

– Потом я приехал за тобой в школу и, увидев отчаяние в твоих глазах, ужаснулся – как я мог сделать тебя такой несчастной? Я никогда бы себе этого не простил. Но позже, тем же вечером, я заметил произошедшую в тебе чудесную перемену, и у меня отлегло от сердца, а улыбки всех, кто видел нас с тобой вместе, были лучшим доказательством твоей любви – о большем я и не просил. – Он внезапно посерьезнел. – Я сказал тебе тогда, что существует только настоящее, что ты моя – здесь и сейчас, но не мог не думать о будущем. – Он потянул за цепочку, блестевшую на шее девушки, и подбросил на ладони кулон. – Линн, а как же Кен? Он надежный друг и хороший парень. Он будет переживать.

Ее глаза потемнели.

– Что же мне делать, Крис? – тревожно спросила она.

– Придется тебе позвонить ему, любимая, и сказать правду. – Крис задумчиво посмотрел па нее. – Знаешь, когда я мчался в Милденхед и разыскивал твой адрес, меня мучила страшная мысль – я боялся, что найду тебя слишком поздно. В конце концов, – он улыбнулся, – я уже видел, как тебя чуть было не увели прямо у меня из-под носа. Тот серьезный молодой человек, твой новый приятель Джон Холвик, помнишь?

Линн весело рассмеялась:

– Он же совсем ребенок. – Она вздохнула и опять прижалась к его груди.

Они все еще сидели на диване, обнявшись, когда вернулись родители.

Миссис Хьюлетт взглянула на их счастливые лица и с удовлетворением покачала головой:

– Подумать только! Вы уже несколько часов сидите в этой гостиной и, сдается мне, ни разу не поссорились за это время! Вот и славно, а то я совсем извелась, глядя на страдания моей бедной девочки, Крис. Я так рада, что вы приехали! Норман, дорогой, похоже, нам придется заняться свадебными приготовлениями.

В знак подтверждения последовали объятия, поцелуи и крепкие рукопожатия. Криса пригласили остаться на ночь, и он с радостью согласился. Ему постелили в комнате для гостей и пожертвовали новую пижаму мистера Хьюлетта, а потом все расположились в гостиной и пили горячий шоколад. Крис начал рассказ о том, как ему удалось отыскать домик Хьюлеттов. Он обнял Линн и потерся щекой о ее волосы, потом повернулся к ее матери.

– И все благодаря тому, миссис Хьюлетт, что ваша дочь привлекает поклонников, как витрина с игрушками привлекает детей. Один из ее обожателей, красивый молодой журналист из местной газеты... – Он внезапно замолчал, строго посмотрел на Линн и сказал многозначительным тоном: – Это напоминает мне, любимая....

Девушка с недоумением уставилась на него, потом, догадавшись, о чем он говорит, ткнулась носом ему в плечо, пряча улыбку.

Крис повернулся к ее отцу и с напускной суровостью сообщил, изо всех сил сдерживая смех:

– Вы знаете, мистер Хьюлетт, что ваша дочь пишет дерзкие письма инспекторам Ее Величества?

Отец расхохотался:

– Это меня нисколько не удивляет, Крис. Она всегда была маленькой нахальной всезнайкой!

– В моем домашнем архиве есть одно очень нахальное письмо, – Крис взял девушку за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза, – адресованное «уважаемому мистеру Йорку» и подписанное некоей «мисс Л.Г. Хьюлетт». Оно похоронено под грудой бумаг на моем рабочем столе.

Она удивленно подняла брови:

– Ты взял его домой, Крис?

– Еще бы! Я же не мог оставить его в своем офисе – письмо написано в такой непочтительной форме и в лице «мистера Йорка» оскорбляет не больше не меньше британскую корону, которой он верно и преданно служит. Я не мог показать это безобразие даже своему секретарю! – Улыбка смягчила его слова. – Теперь ты понимаешь, почему я так на тебя рассердился?

Она опять прижалась щекой к грубой ткани его пиджака и пробормотала:

– Извини, Крис, извини.

– Ничего, любимая, я давно тебя простил. – Он погладил ее по голове и продолжал: – Без помощи этого молодого журналиста, Тони Арнолда, я едва ли оказался бы в таком завидном положении, как сейчас. – Крис с любовью посмотрел на Линн. – Поэтому я думаю, что он заслуживает награды.

– И как же вы его наградите, Крис? – Миссис Хьюлетт собрала пустые чашки и направилась на кухню. – Отправите ему пачку гаванских сигар?

– Нет, у меня есть план поинтереснее. – Он поднялся и потянул Линн за собой. – Тебе понравится, любимая. Давай подарим ему сенсацию. Он получит эксклюзивное право донести до читателей ответ на очень актуальный вопрос: обручен ли известный пианист Маркус Олдермен с не менее известной певицей Ангел Кастелла! Конечно, сперва я позвоню Анджеле – удостовериться, что она и ее муж не возражают, а потом Тони сможет сделать двойное объявление – о нашем с тобой обручении и о свадьбе Анджелы. Он сможет заработать кучу денег, поделившись этой новостью со всеми газетами – местными, национальными и международными. Ну, как тебе моя идея?

Линн восторженно смотрела на него.

– Любимый, это гениально!

– Норман! – громким шепотом позвала миссис Хьюлетт. – Кажется, мы тут лишние. Пойдем наверх, дорогой. Спокойной ночи, дети.

Когда они остались одни, Крис притянул девушку к себе, снял перстень с печаткой и решительно надел его на безымянный палец своей невесты.

– Теперь ты безраздельно принадлежишь мне. Пусть это кольцо постережет местечко, пока ты не получишь от меня взамен искрящийся драгоценный камень в золотой оправе. Между прочим, дорогая, завтра я увожу тебя в Милденхед.

Держась за руки, они медленно поднялись по лестнице и остановились на площадке второго этажа.

– Не убегай от меня больше, Линн, хорошо? Во второй раз я этого не переживу. – И снова – хрипло, нежно, чуть слышно – прозвучали те самые слова: – «Не уходи, любовь моя, спроси сначала разрешенья». – Потом он шепнул: – Выходи за меня скорей, пожалуйста.

Вместо пожелания спокойной ночи Линн получила поцелуй – долгий и сладкий.

– Скажите мне еще кое-что, уважаемая мисс Хьюлетт, – прошептал Крис, неохотно ослабив объятия. – Вы все еще ненавидите школьных инспекторов?

– Ну, уважаемый мистер Йорк, – ответила она тихо, взъерошив волосы у него на затылке, – я готова сделать одно маленькое исключение.

[1] Годы старения (лат.).

[2] Салливан Артур Сеймур (1842—1900) – английский композитор, автор популярных оперетт, написанных в содружестве с драматургом Уильямом Швенком Гилбертом (1836-1911).