Текст книги "Тайна пропавшей принцессы (СИ)"
Автор книги: Лика Вансловович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Глава 34 Наследник престола
(ПРОШЛО 2 месяца)
– Ваше Высочество, ректор кетал Зелиус приглашает Вас в свой кабинет на разговор! – такими словами начал свое занятие новый преподаватель истории кет Рейша.
Голос его сквозил сахаром и лестью, глаза же выдавали страх: «А вдруг я был недостаточно вежлив? Что будет, если она откажется идти или разозлится?»
Валерия мученически вздохнула и торопливо встала из-за своего места – ей не терпелось убраться подальше от этого до отвращения угодливого и трусливого человека.
– В таком случае я не стану заставлять магистра меня ждать! – с ироничной улыбкой произнесла она.
Проходя мимо и наблюдая за тем, как маг с облегчением выдыхает, она с трудом сдержалась, чтобы не выдать громкого «Бу!» – мало ли, а вдруг это может довести беднягу до сердечного приступа!?
В такие минуты она особенно была зла на Рея, который уже на следующий день после ее возвращения из замка распорядился о немедленном отстранении от занимаемых должностей кета Фарейста, который, оказывается, пытался распускать о ней всякие небылицы и тем самым подорвать ее авторитет в глазах окружающих, и тренера по рукопашному бою.
С увольнением второго она была категорически не согласна, так как сама в тот день напрашивалась на удар, заставляла учителя выкладываться в полную силу и в принципе была довольна той тренировкой, если не считать, конечно, треснутого ребра. Правда, ее доводы никого не волновали – Зелиус категорически отказывался идти против воли императора и убеждал, что тренера просто перевели в другой вуз.
По историку она, конечно же, не скучала – тогда, а вот теперь уже была готова бежать разыскивать этого язвительного и злобного старикашку, лишь бы только не смотреть на слащавую улыбку кета Рейши.
К несчастью, Рейша был не единственным в своем роде: после увольнения двух заслуженных, уважаемых и достаточно влиятельных преподавателей всем и каждому стало ясно, что, несмотря ни на что, новый император не собирается прощать обид, нанесенных его невесте. И потому к ней стали относиться несколько иначе: кто-то боялся, кто-то уважал, кто-то скрипел зубами, но все равно не решался и глянуть на нее косо и тем самым проявить свое неуважение. И вот после этого учеба в университете стала казаться Валерии решительно скучной и однообразной: никаких тебе драк, разборок, угроз – одно раздражающее раболепство и поклонение.
Были еще те, кто старательно набивался в друзья, но большинство очень быстро сообразили, что принцесса не ищет для себя компании из рьяных поклонников и вежливой холодностью отсылает прочь всех желающих приблизиться к ней.
Валерии вообще вполне хватало компании Шайлы и Славы – простых людей-целителей, за что их вскоре презирала половина ее факультета, но и те не смели оскорбить друзей принцессы.
Была еще Аделина, которая давно знала Леру, и ей не нужно было строить из себя покорную и восторженную овечку, однако и с этой магичкой творилось что-то странное: Ада прогуливала пары, замкнулась, стала скрытнее и задумчивее. Временами она приходила в приподнятом настроении, шутила, язвила и казалась прежней, а временами словно и не замечала никого вокруг, погружаясь в свои отнюдь не радостные мысли.
Валерия пыталась узнать, в чем дело, достучаться до старой подруги, но натыкалась на неприступную стену из молчания и холодного безразличия. Странно было видеть ее такой, особенно шокировал тот факт, что это произошло после того, как Аделине стало известно о смерти Лина.
«Неужели она до сих пор так по нему страдает? Но ведь они даже не встречались! Он не любил ее вовсе! Откуда же столько горя в ее глазах!?» – Лера шла по коридору и раздумывала о том, что происходит с ее одногруппницей, вспомнив, что той опять нет на занятиях и это уже второй день подряд!
Она без стука вошла в кабинет ректора, бесцеремонно плюхнулась в кресло перед его столом и выжидающе уставилась на него.
– Я слушаю! – дерзко и с вызовом бросила ему она.
Старик в ответ не обиделся, снисходительно улыбнувшись девушке.
– Кажется, мы давно с вами не беседовали за чашечкой свежего чая, принцесса!
– В самом деле? А мне казалось, я вижу вас каждый день! – со скучающим видом сообщила она.
– Я снова получил послание от Его Величества! – заглядывая в ее глаза и явно пытаясь там что-то найти, заявил магистр.
– О, какая радость! – без энтузиазма отозвалась принцесса.
– Скажи, девочка, ты ведь не читаешь писем, что приходят тебе от него? – отбросив в сторону официальные обращения, произнес старик и с легкой укоризной посмотрел на нее.
– А что, я должна отчитываться перед кем-то о том, что делаю с этими письмами? – тут же возмутилась девушка.
– Вовсе нет, что за глупости! – поспешил заверить ее в обратном магистр. – И все-таки мне было бы любопытно знать!
– Я их сжигаю, – пожав плечами, сообщила она и, упрямо вздернув носик и смотря ему прямо в глаза, добавила, – не читая!
– На самом деле он написал мне то же самое: Рейтон уверен, что раз ты ему не ответила за это время ни одним посланием, значит, просто не читала писем! – с усмешкой сообщил маг.
Она лишь пожала плечами, потянулась за только что принесенной кружкой травяного чая и сделала небольшой глоток.
– А раньше вы меня кофе угощали… неужели кончился?
Маг сделал вид, что не услышал ее, продолжая настаивать на своем.
– Но ведь он твой будущий супруг и…
– И что? Думаете, я об этом забываю, – фыркнула она. – Я помню, кто он и то, что при желании он вполне мог бы разозлиться и лишить меня и титула, и денег, и всего прочего! – резко и с вызовом бросила магичка. – Да только не боюсь я – не пропаду ведь: на заставу махну! Думаете, меня можно испугать перспективой предстоящего сражения с приграничной нечистью? Да я сплю и вижу, когда уже нас отправят на первую практику!
– Мда, упряма, как и всегда, – с досадой посетовал Зелиус.
– А вы чего это его так защищаете, а? Помнится, вы когда-то были и на моей стороне, а что теперь, – упрекнула его Валерия.
– И сейчас я тоже на твоей стороне, девочка, но ведь обоих вас я еще с детства, с самых пеленок помню! – вздохнув, сообщил он.
Девушка только фыркнула в ответ.
– А демоны с этими письмами, да и, вообще, у меня следующей парой рукопашный бой, мне готовиться надо, – попыталась убежать от неприятного разговора принцесса.
– А вот это неправда, нет у тебя, дорогая моя упрямица, больше никаких занятий! – весело сообщил ректор.
– ЧТО? – задохнулась от возмущения девушка.
– Скажи-ка мне, Валерия, как твое самочувствие сегодня – обмороков больше не было, – неожиданно поинтересовался Зелиус.
– Не было! – прищурившись, отозвалась принцесса, явно заподозрив что-то неладное.
– Хорошо, а как часто они случались за последнюю неделю? – не унимался маг.
– Нечасто! – сквозь зубы проговорила она.
– Это прекрасно, – кивнул старик. – А от занятий я тебя теперь отстраняю и от практической магии, кстати, тоже! – весело сообщил он.
Валерия подскочила с места и даже руки в кулаки сжала от злости.
– Да что вы себе позволяете! Это же последняя отдушина! – со всей горячностью выкрикнула она.
– Все, что я делаю, я делаю ради будущего наследника империи! – беззаботно сообщил ей магистр, с победной улыбкой глядя на в раз побледневшую девушку, вдруг плюхнувшуюся обратно в свое кресло.
– Вы сошли с ума, да? – с надеждой спросила она.
– Кетана Лайена не ошибается в этих вопросах: вчера, когда тебе опять стало плохо, она провела соответствующий тест и подтвердила свои подозрения! Но неужели ты не знала? – он удивленно приподнял бровь.
– Не знала, – пробормотала Валерия, прижав ладонь ко лбу.
«Вот же ж дурища! А ведь Шай уже какой день косится в мою сторону и лезет с каким-то там отваром, чтобы «кое-что проверить», а я к демонам посылала, думала она меня излишней опекой душит!»
– Но как это возможно, – снова озадаченно пробормотала магичка, а потом вспомнила ночь в домике посреди леса и еще потом во дворце… тогда она не пила никаких мощных отваров ни тебе приворотных, ни отворотных и защитных тоже не пила.
С досады девушка даже губу прикусила и подперла потяжелевшую голову теперь уже двумя ладонями.
«Прав старик, как можно было не заметить того, что уже второй месяц нет женских дней, того что по утрам ни то что есть, даже смотреть на еду не хочется, того что я стала падать ни с того ни с сего в обмороки???»
– Он уже в курсе? – обреченно произнесла она.
– Пока нет… – удивил ее своим ответом Зелиус.
– Не говорите ему, я хочу сама свыкнуться с этой мыслью! – попросила девушка сдавленным голосом.
– Хорошо, но при одном условии! – любезно отозвался маг
– При каком? – с подозрением отозвалась принцесса.
– Ты прочтешь его письмо! – с победной улыбкой сообщил маг, выуживая из своей рясы увесистый конверт.
Валерия хищно прищурилась, блеснув пламенем в глазах, но сдержалась от соблазна сжечь то прямо в руках мага.
– Прочту! – резко и со злостью отозвалась она.
– Я никогда не сомневался в твоей благоразумности! – с усмешкой сообщил ей Зелиус.
– Будете сидеть и смотреть, как я его читаю? – огрызнулась магичка.
– Что ты! Можешь забрать его: я верю, что столь юное и невинное дитя не способно на жестокий обман! – пафосно произнес он.
– О, конечно, нет! – буркнула девушка.
– Послушай меня, дочка, – неожиданно произнес магистр, добавив в голос мягких нот заботливого старца.
– Я хочу, чтобы ты не наделала глупостей и набралась терпения! Уверен, что скоро вы снова помиритесь, и ты будешь счастлива, а пока просто думай о своем малыше – он сейчас очень уязвим, и тебе не следует рисковать его, да и своим здоровьем тоже. Никаких тяжелых физических нагрузок, огорчений и магических всплесков с сегодняшнего дня, договорились? – он строго пригрозил девушке пальцем.
– Не огорчаться? Вы же впихнули мне чертово письмо, – бурчала магичка.
Говоря это, Валерия не замечала, как дрожат от волнения пальцы, сжимающие конверт, а левая ладонь касается живота, в неосознанном материнском порыве.
Голова шла кругом от всего услышанного, а осознание того, что теперь она ждет ребенка от Рея, приходило как-то запоздало и медленно.
Зелиус проследил за уходящей магичкой взглядом, выглянул в коридор и кивком подозвал к себе одного из стражников, чтобы ненавязчиво проследил за девушкой: слишком бледным казалось ее лицо – еще упадет где-нибудь, чего доброго.
Однако в этот раз она добралась до своих покоев без приключений и тут же закрыла дверь, прошла в спальню, нахмурилась, уставившись на стену прямо напротив кровати, порывисто подошла к той и дернула на себя большое темное полотно, которым все это время была накрыта картина, нарисованная Маргаритой в качестве благодарности.
Она застыла напротив, ткань упала на пол к ее ногам, а Валерия продолжала смотреть на полотно, словно видела впервые и словно не сама описывала ее юной художнице.
– Чудесная картина! – раздалось откуда-то со спины.
Девушка вздрогнула, но не обернулась: не может быть, чтобы он был здесь, а она не заметила его – это все ее безумие снова нахлынуло с еще большей силой! Раньше она тоже разговаривала с ним, но он тогда был чем-то вроде бестелесного духа, неспособного ответить ей, возразить что-то в свою защиту, имеющего права касаться ее тела лишь во снах. А теперь этот голос прозвучал в звенящей тишине комнаты, и она почувствовала, как перехватило дыхание, как внутри что-то сжалось в томительном предвкушении...
Дух за спиной снова ожил, сделал шаг в ее сторону.
Валерия медленно и глубоко вдохнула и вдруг ощутила его запах, такой родной и близкий, – аромат его сигарет! А ведь она не так давно узнала, что он курит, случайно обнаружив сигареты в письменном столе, а потом почувствовала этот запах и от писем, что приходили не реже, чем раз в неделю.
Теплые ладони легли на плечи и медленно опустились к ее замерзшим пальцам: он оказался так близко, что она вмиг почувствовала не только его запах, теплоту рук, но и сердце, бьющееся в его груди, пушистую оторочку его дубленки, щекочущую затылок, и колючую щетину небритой щеки, прижавшейся к ее щеке в осторожном и нежном поцелуе.
Слишком много для одного мгновения и слишком много для призрака – вся злость вдруг куда-то ушла, притаившись где-то в самом темном уголке загнанным в ловушку зверем.
– Мне она нравится, заберем ее в нашу спальню? – продолжил Рей, касаясь губами ее кожи.
– Я заказала ее для тебя еще до того, как… – в горле пересохло, и она вдруг замолчала, не желая портить волшебного момента болезненными воспоминаниями.
– Для меня? – удивился Рей, тоже предпочитая не бередить старые раны.
– Да! В качестве подарка на коронацию, правда, несколько запоздалого подарка, – с горечью в голосе хмыкнула девушка.
– Это неважно, Огонечек, она мне нравится! Не знаю, где тебе удалось найти такого художника? – не скрывая своего восторга, произнес он.
– Художницу, – поправила его девушка. – Эту картину нарисовала сестра Шайлы.
– Та девочка, ради которой ты публично опозорила известного купца и выслала вон второго не менее известного и состоятельного? – уточнил Рей.
Девушка напряглась при этих словах и уже было собиралась что-то ответить.
– Она, определенно, заслуживает большего, чем просто материальная компенсация! Может, стоит порекомендовать ее при дворе? – вдруг проговорил он со всей серьезностью в голосе.
– Она была бы рада!– тихо ответила Валерия.
– Тогда так и сделаем! Но этой будем любоваться только мы с тобой, хорошо?
– Как скажешь! – она небрежно пожала плечами, словно его слова совсем ее не трогали.
Ей вдруг захотелось плакать, но она заставила себя сдержаться, проглотив ком в горле.
Рей развернул ее, снова прижал к себе, а она спрятала лицо у него на плече.
Он не отводил глаз от удивительной картины, так точно передающей их с Валерией отношения. Два силуэта – именно силуэта, не совсем четких, но явно выделяющие мужчину с темными волосами и девушку с длинными рыжими локонами. Оба стояли спиной друг к другу, руки опущены и сжаты в кулаки, словно они не хотели переплетать пальцы и пытались тем самым отгородиться, отдалиться друг от друга, но это им удавалось плохо, потому что вокруг этих двоих во всю бушевала стихия, выдавая сильные эмоции молодых магов.
Цвета двух стихий резко контрастировали в сравнении с размытым и даже схематичным образом молодого мага и магианы: серебристо-голубая стихия воздуха и красно-оранжевая стихия огня. Магия кружила вокруг, и было что-то завораживающее в диком сплетении этих не сочетающихся друг с другом цветов – и нельзя было сказать однозначно, борются ли эти стихии друг с другом или же любовно переплетаются в замысловатом танце.
Зато во всем образе магического буйства ощущалась какая-то внутренняя гармония, правильность, и будто вот так и должно быть: холодное серебро, вплетенное в горячий пламень, который по своей природе так зависим от воздуха, от кислорода в нем, что дает ему подпитку и позволяет разгораться сильнее.
– Почему ты приехал? – прервала его размышления девушка.
– А ты не ждала меня? – с проскользнувшим укором в голосе произнес Рей.
Она лишь опять пожала плечами, чтобы не выдать голосом своего волнения.
– Зелиус только что передал мне письмо от тебя, – заметила она.
– Что, ты еще не успела от него избавиться? – с усмешкой произнес он, но в его голосе уже не было обиды.
А ладонь Рея медленно гладила ее спину, явно пытаясь успокоить и расслабить девушку.
– На самом деле я не планировал еще приезжать, а потом в какой-то момент вдруг задумался: «Какого демона я делаю!» Понимаешь, я вдруг отчетливо осознал, что всего того, что успел наворотить за эти годы мой отец на пару с Донованом, невозможно исправить одним махом! Так что, соскучившись, я решил, что просто не имею права задерживаться в провинции ни дня! Хотел успеть вернуться до пятницы и, как видишь, мне это удалось! – явно довольный собой, сообщил парень.
– Есть что-то особенное в этой грядущей пятнице? – спросила она.
– Кое-что! – загадочно ответил он.
– Ясно! – буркнула девушка в ответ на его загадочность.
Она хотела отстраниться от этих невинных и в то же время настойчивых ласк, но Рей не выпускал ее из рук. И вроде можно было разозлиться и ударить наглеца, но она все же заткнула собственную гордость и позволила себе еще немного насладиться этими касаниями, заставляя себя отгонять мрачные и злые мысли.
– И что же успел «наворотить» твой отец? – спросила Валерия, а сама внутренне сжалась, осознав, что подняла больную для них тему, хотя, кажется, Рей первым о нем вспомнил.
– Многое, – с неохотой отозвался он. – Они хорошо нажились на среднем и низшем классе в свое время – ободрали тех, как липок, казну пополнили! Купечество совсем разжирело, цены задирать стали – кто во что горазд, налоги взлетели до небес, а теперь уже народ с такими запросами казны и не справляется: одни разоряются, другие крадут, третьи разбоем начинают заниматься – умирать с голоду никто не хочет! И ведь нельзя просто взять и раздать им деньги – и народ, и капитал работать должны! Можно снизить налог до приемлемых цен, подрезать карманы зажиточных, цены под контроль поставить, да только больно много недовольных тогда получается среди богатых и влиятельных людей и магов, а это нам ни к чему сейчас, не к добру – восстание поднимут или сами свергать задумают, – в голосе молодого правителя сквозила досада.
Валерия молчала, хотя было приятно слышать, что Рею не плевать на то, что происходит в его государстве, не безразличны проблемы простого народа.
– С чего же ты вдруг решил озадачиться их проблемами?
– А почему нет? Разве это не входит в мои обязанности? Я не был особенно гуманным и правильным все эти годы, но то, что я увидел и узнал за это время! Лер, ты не представляешь, сколько грязи всплыло наружу! И это не считая того, что я узнал о развлечениях отца: я ведь и раньше понимал, что он жесток, но о том, что, развлекаясь, отец превращал невинных людей в калек, и по большей части это были юные и беззащитные девушки, а он просто измывался над каждой он… – голос Рея оборвался, и он резко умолк, потому что ему было тяжело это говорить, и в то же время он считал себя обязанным дать ей понять, что больше не обвиняет ее ни в чем, не оправдывает Гордона.
– Самое ужасное, что люди видят во мне только его сына, ждут такой же жестокости, боятся и ненавидят, и я не смогу так уж быстро перебороть это, понимаешь! – со вздохом произнес парень. – Он был чудовищем, а я им быть не хочу! – Рей еще сильнее прижал к себе девушку, словно сам нуждался в поддержке.
Она почувствовала в нем эту нужду, потребность услышать ее ободрение, но не смогла ничего произнести.
Рей гладил ее спину, все так же прижимая к себе, а Лера вдруг отчетливо увидела ту, другую также доверчиво прижавшуюся к его груди: что если и с ней он был таким же убедительным и нежным?
– Если ты не будешь вести себя так, как он, они увидят в тебе другого человека, – твердо и скупо отозвалась она, чувствуя, как каменеет тело в его руках.
Рей ослабил свою хватку и попытался заглянуть в ее лицо.
– Ты все еще ревнуешь меня, не так ли?! – утвердительно заявил он.
– А ты бы на моем месте совсем не ревновал? – спокойно поинтересовалась девушка.
– Я бы, не спрашивая, придушу поганца, которой просто посмеет прикоснуться к тебе, Огонек! – уверенно отозвался Рей.
– Чего, в таком случае, ты хочешь от меня? Благословения? Поощрения? Думаешь, нам будет скучно вдвоем, хочешь завести себе кучу любовниц? – сыпала дерзкими предположениями девушка.
– Прекрати этот фарс! – разозлился парень, и опасный блеск вспыхнул в глазах обоих, хотя руки, обнимающие ее, все равно не разжались.
– Если бы ты выслушала меня тогда, если бы просто читала письма, которые я тебе посылал! Да и она, по-хорошему, тоже вполне могла тебе все рассказать, но какого-то тролля молчала все это время, поганка! Берегла, наверное, свои нервы или… ревновала! – вдруг задумчиво догадался Рей, а Валерия тем временем очень недобро прищурилась, сверкнув своей оранжевой стихией.
– Может, ты все-таки оставишь меня сейчас одну подобру-поздорову?! – сквозь зубы проговорила магичка, чувствуя, как очередное боевое заклинание уже готово сорваться с языка и как в нетерпении подрагивают пальцы рук – слишком невыносимым оказалось для нее услышать, что какая-то там другая девушка могла ревновать ЕГО!
Рей встряхнул ее за плечи, но это явно не помогло.
Он прорычал что-то невнятное, зажмурился, постарался успокоиться и заговорить спокойно, но твердо и решительно так, чтоб точно услышала.
– ОНА МНЕ НЕ ЛЮБОВНИЦА, НЕ НЕВЕСТА, НЕ ЖЕНА И ВООБЩЕ НИКТО! – произнес он, заглядывая в ее глаза и надеясь увидеть там хоть какой-то положительный отклик – увы, но его там не нашлось.
Рей устало вздохнул, разжал пальцы, удерживающие ее, сбросил с плеч полушубок и швырнул его в сторону, взъерошил волосы и со злостью из-за собственного бессилия посмотрел на девушку, прожигающую его яростным взглядом.
– Лер, скажу честно, я не умею справляться с женскими истериками, не имею ни малейшего представления, что нужно делать в таких ситуациях: раньше я просто выставлял влюбленных дур за дверь без всякого зазрения совести, но это ведь совсем другой случай – я просто растерялся…
Валерия удивленно округлила глаза: «О какой истерике он говорит? Это он про меня? Темные, да ты еще не видел моей истерики, милый!» – злобно подумала про себя.
– Мне сообщили о ее визите. Я удивился, разрешил впустить, а она в слезах ворвалась в кабинет и потребовала ответить, правда ли, что оборотень мертв! Я не стал ничего отрицать, а она кинулась ко мне на грудь и стала рыдать еще громче и яростнее! Что я должен был делать с обезумевшей от горя девушкой, вцепившейся в меня мертвой хваткой? Применить к ней силу? Пока раздумывал над этим, в дверь вошла ты и не стала разбираться в том, кто прав, а кто виноват! – не скрывая своей досады, добавил он.
Валерия не мигая смотрела на него: она могла бы не верить в сказанное, да вот только сейчас ее, словно молнией пронзило осознание простой истины, что и рост, и цвет волос и их повышенная кудрявость – все это, несомненно, могло принадлежать Аде, которая действительно страдала из-за потери Лина! Да она и до сих пор, очевидно, в себя еще не пришла после того, что узнала…
– Аделина, – прошептала Валерия.
– Да, это была именно она! – облегченно выдохнув, подтвердил Рей. – Как она вообще умудрилась на него запасть!? – ворчливо вопрошал парень, понизив голос и с надеждой вглядываясь в бледное лицо девушки. – Если хочешь, пойдем, спросим ее… – начал было он.
Девушка отрицательно покачала головой, взгляд ее смягчился.
А Рей снова оказался в опасной близости.
– Это не все, Лер! Я знаю, ты будешь злиться на меня из-за того, что солгал тогда… – парень затаил дыхание лишь на мгновение, а потом решительно произнес. – Лин все еще жив... – на выдохе проговорил он.
Валерия молча смотрела на него, словно ждала, когда он признается в том, что это всего лишь его идиотская шутка, но лицо Рея было предельно серьезным. Внутри что-то екнуло, и руки сжались в кулаки, а в глазах заблестели слезы.
– И ты молчал! – словно от нехватки воздуха сдавленно произнесла она.
– Ты игнорировала меня все это время! – напомнил Рей с виноватым видом.
– Я ведь делала запрос, и ты передал мне дурацкое письмо, в котором было написано… – начиная снова закипать, обвинительно произносила девушка.
– Да знаю я, что там было написано! – сквозь зубы процедил он. – Я не знал, что тебе написать, ясно!? И про коронацию написал полнейший бред, что не хочу видеть тебя – а на самом деле боялся, что сорвусь, наплюю на «светлую память отца», предам его! И так бы и было, потому что, демоны дери все, единственное, что меня по-настоящему волнует в этой жизни – это ТЫ! Ни корона, ни смерть отца, ни собственная жизнь, а ТЫ, Лер! Ты слышишь меня? Понимаешь? – он положил руки на ее плечи, заставил смотреть в глаза. – С этим трудно смириться и принять! Но это глупая и изнурительная борьба с самим собой давно в прошлом, Огонек! – уже совсем другим, ласковым и нежным голосом произнес он, осторожно касаясь ее кожи своей стихией и заставляя толпы мурашек беспрепятственно разгуливать по ее телу.
– Где он, – тоже сжалившись и сбавив тон, произнесла она.
Словно и не слышала его последних слов: так спокойно она посмотрела в его глаза, хотя сказанное глубоко оцарапало душу, заставляли волноваться глупое сердце.
– Хочешь, я отведу тебя к нему, – устало и несколько разочарованно произнес он. – Ты любишь ЕГО, да?! – полуутвердительно произнес он.
– Он мой ДРУГ! Ты хоть знаешь, сколько раз Лин спасал мою жизнь? Еще с тех пор, как я была совсем ребенком? Знаешь, сколькому он научил меня? И что ему пришлось пережить, когда он понял, что его вторая сущность разрушила всю мою жизнь и мою семью? – с укором произнесла Валерия.
Рей облегченно выдохнул.
– Когда он пришел в себя в камере подземелья, все были поражены его живучестью – я и сам не мог в это поверить! Планировал допросить и убить его! Скажу честно – я не испытывал жалости к твари, так целенаправленно разыскивающей тебя все это время! Когда мы встретились, на него было жалко смотреть – он не хотел жить, Лер, он ненавидит себя за то, кем рожден, он боится каждой луны и пытается убить это в себе, прекрасно понимая, что это невозможно! Он жаждал смерти, он требовал казни, и я решил наказать его: по глазам понял, что жизнь ему в тягость, так будет больней, мучительнее, а вырваться он и не пытался. Тварь в полнолуние пыталась: угрозами и яростными выпадами, обманом, а он боялся каждой луны, считал дни, требовал аудиенции со мной.
Лицо девушки бледнело с каждым сказанным словом: больно слышать о страдании лучшего друга, близкого и родного тебе человека, которого еще несколько минут назад считала мертвым, а теперь узнала о его муках, агонии, причиненной другим тоже близким тебе человеком.
– Я не считал нужным слушать его, ненавидел за то, что он сделал и хочет до сих пор сделать и за то, что знает тебя больше меня и до сих пор заботится о тебе, оберегает от себя! – тем временем Рей все не унимался и продолжал свой рассказ, окончательно выбивая почву из-под ног девушки.
– Я запирался в кабинете и изучал все, что смог найти о тварях: и чем больше читал, тем отчетливей понимал, что человеческая сущность не склонна к коварству и предательству, и не имеет ничего общего со своим вторым «Я», в книгах даже говорится о «двоедушии» этих оборотней! – неожиданно заявил Рей, не скрывая своего удивления этим фактом, который, впрочем, не оказался новым для самой девушки: она-то уже успела понять, кем на самом деле являлся Лин.
– Перед отъездом после той сцены в кабинете, – он тяжело вздохнул и с грустью посмотрел на девушку, – я снова спустился к нему – сам, без всяких просьб, и мы говорили с ним до самого утра: о жизни, о тебе, о многом… Мне стало жаль его, по-настоящему жаль. И он снова просил смерти, хотя бы дать ему возможность покончить с собой, и вид у него был совсем отчаявшийся, а я опять не смог этого сделать, только теперь уже по другой причине, потому что понимал, что сам Лин ни в чем не виноват, и что ты мне этого не простишь, но и выпустить его, дать свободу, я не мог и не могу сейчас.
– Знаешь, я потом велел найти и привести ко мне Аделину: не знаю, что на меня нашло, но я решил, что это может помочь! Решил, что смогу за время поездки что-то придумать или найти выход, а девчонка, возможно, сможет заставить его захотеть жить, – он посмотрел на свою растерянную и явно расстроенную девушку и снова притянул ее к себе, потому что быть теперь так близко и не касаться ее, казалось просто невыносимым, а еще очень хотелось услышать ее голос, и чтобы в нем не было злости и ненависти…
– Скажи, что я должен сделать, Лер? Он хороший человек, но я держу его в самой надежной камере в стране, потому что он опасен, на его счету десятки жизней, а усмирить этого монстра в нем невозможно!
– Отведи меня к нему, Рей, прошу! – севшим и полным боли и тоски голосом произнесла она. Никаких других слов – ни упреков, ни обвинений, ни тем более благодарностей.
Она не злилась из-за того, что он не сказал раньше, она вообще не могла злиться в данный момент – в голове билась только одна мысль: «ЛИН ЖИВ!»
«Лин жив, и он где-то там, в камере, один – презирает себя и мечтает о смерти, а я, как маленький ребенок, все это время мучилась от собственной ревности и надуманных предположений!»
Рей взял ее за руку и куда-то повел: наверное, если б не он, она бы пошла на улицу без верхней одежды, не замечая снега и холода, но парень заботливо остановился на пороге комнаты, натянул на ее голову меховую шапку из соболя, застегнул теплое и длинное пальто на все пуговицы, потому что ее собственные пальцы дрожали и не слушались, заставил обуться и снова взял за руку.
Он так соскучился по ней за все это время, так хотел прижать к себе, расцеловать, снова сделать своей, и, может, не стоило сейчас все рассказывать… «Демоны, конечно, не стоило, какого тролля я натворил! Планировал же приехать вовремя, порадовать, а в итоге…!» – Рей ругал себя последними словами, но потом все же пришел к мысли, что если он не собирается лгать ей и намеревается и дальше быть честным, ему все равно пришлось бы рассказать об оборотне, и чем дольше он скрывал бы правду, тем глубже была бы ее обида.
А потому сейчас Рей уверенно вел ее за собой, без лишних слов посадил на своего тана и в сопровождении небольшого отряды из элитных стражей повез свою невесту… на экскурсию в темницы замка – очень романтичное примирение и очень «стандартное» для этой парочки! Но разве у них с Валерией хоть когда-нибудь что-нибудь происходило правильно и так, как у других, нормальных людей?!
