Текст книги "Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность (СИ)"

Автор книги: Лика Ланц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 42-2

Я снова отрицательно качаю головой.

– Я, собственно, ненадолго приехал. Меня ждёт царица Елизавета. И как-то нехорошо получилось бы, если б всё у нас произошло стремительно, а потом бы я взял и уехал. Так что всё к лучшему. Не переживай, ладно?

– Не буду, – слабо улыбаюсь и поднимаю лицо. – Чаю?

– Кофе. И я сам, – целует он меня жадно в губы, а потом в глаза, размыкает объятия и легко понимается.

Илья снова хозяйничает на моей кухне, делает кофе со сливками.

– Как ваша поездка? – решаюсь на хотя бы какой-то разговор.

– Не очень, – пожимает он плечами. – Могло быть лучше, но не получилось. Ты когда-нибудь научишься говорить мне «ты»? Попробуй, это несложно.

Его рука касается моей. А затем к ладони прижимаются его тёплые губы.

Я замираю – так это хорошо. Волна возбуждения снова просыпается во мне, когда он по очереди языком касается подушечек пальцев.

– Ну, же, – трётся он лицом о мою ладонь, как большой кот, – скажи мне «ты».

– Ты, – улыбаюсь я невольно и ловлю его довольный смех.

– Какая хитрая девочка. И просьбу исполнила, и заставила меня думать, что где-то я неправильно попросил.

– Приказал, – осторожно погладила я волосы у него на виске.

– Да. С просьбами у меня туго, – легко согласился он. – Издержки образа жизни и большой шишки. Иначе ничего не добьёшься. Нужно уметь командовать и чётко ставить цели. В этот раз я промазал. Но ничего. В следующий раз буду точнее. А если нет… ты же меня научишь, правда, моя самая лучшая учительница?

Это прозвучало и с надеждой, и интимно, и немного пошло, но как-то в меру, с шуткой. У Вадима никогда не получалось шутить. А уж посмеяться над собой он вовсе не умел.

Я вдруг поняла: всё может быть по-другому. Просто я не знала. У меня не с чем было сравнивать. А сейчас есть. И всё, что я чувствую, вижу и слышу, не вызывает во мне отторжения, не рождает неловкости. Мне с Рейнером легко и, наверное, не скажи он мне, что пришёл ненадолго, я бы рискнула завершить то, на чём мы остановились, потому что не он сплоховал, а я.

– Не хочу уходить, – посмотрел он с сожалением и на выпитую чашку кофе, и на часы.

– Но тебе пора, – снова улыбнулась ему я. – Не заставляй королеву ждать.

– Ура! Я победил! – улыбнулся он мне, как мальчишка, и я не сразу поняла, в чём дело.

Я просто сказала ему «ты». Не задумываясь. Не спотыкаясь. Не чувствуя дискомфорта.

Я начинала привыкать к этому мужчине – непростому, властному, жестковатому. Мужчине, который умел улыбаться и шутить над собой. Который ни к чему меня не принуждал и постоянно поддерживал. И словами, и делом. Который уважал меня, видел во мне личность, варил мне кофе и не хотел уходить…

– До встречи, Ань, – поцеловал он меня на прощание долго-сладким поцелуем, от которого рушились барьеры и слабели колени.

И я знала точно: встреча будет. И продолжение будет.

Я хотела рискнуть и впустить в свою жизнь другого мужчину.

Нет, не просто мужчину, а Илью Рейнера. Войти в незнакомые воды, которые либо вынесут меня куда-то в хорошее место, либо поглотят с головой и неизвестно – выплыву ли я.

Но больше мне не хотелось осторожничать и оглядываться, бояться и сравнивать. Я хотела жить и дышать. Видеть солнце и свет. Верить в лучшее.

Вот такая я неисправимая… Но ведь это не жизнь, если без конца ждать подвоха?

Глава 43-1

– Вы поговорили с Самойловыми? – атаковала меня Анаконда буквально на следующий день.

– Да, – кивнула я и почувствовала, как ледяные иголочки входят в сердце. Ещё немного – и я снова не выдержу, скажу что-нибудь резкое.

– Очень хорошо, – отчеканила эта женщина с грязными глазами. – Но, полагаю, вы пошли по пути меньшего сопротивления – пообщались с отцом ребёнка. Нужно с матерью. Отец там ничего не решает, а ребёнок всё же живёт с матерью, и поэтому именно там нужно находить точки соприкосновения. Это несложно. Даже если Самойлова будет возмущаться. Перешагните через это – они уйдут, и вы их больше никогда не увидите.

«Дай мне сил, Господи!» – взмолилась я мысленно.

К счастью, мне не пришлось отвечать и обещать то, что я точно не смогла бы исполнить. Разговор со скандально-склочной Лёлей я бы точно не выдержала.

– И ещё, – сделала Листьева значительную паузу и посверлила меня серыми буравчиками, – мне тут рассказали, что вы ведёте себя неподобающе. Позорите святое имя учителя да и женщины в том числе. Я закрыла глаза на ваши высокие отношения с господином Рейнером. Но, кажется, вы не остановились и подаёте знаки внимания господину Самойлову, который резко воспылал любовью к брошенному сыну и регулярно стал посещать школу. Полагаю, не ради ребёнка, а ради ваших прекрасных глаз.

Я смотрела на Анаконду во все глаза. У меня дар речи отнялся буквально, а не фигурально. Она сейчас серьёзно?

– Моральный облик моих подчинённых – это важно. Мы стоим в авангарде, на нас смотрят родители, нас оценивают, нам доверяют жизни и судьбы детей, – несла она какую-то пафосную чушь, будто на митинге выступала.

– У меня всё хорошо с моральным обликом, – решилась прервать её я, потому что выслушивать всё это – выше всяческих сил. – Если у вас всё, я пойду, у меня скоро урок, – посмотрела я на часы и покинула кабинет директрисы под зловещее молчание.

Она как-то резко заткнулась. Видимо, не ожидала, что я настолько обнаглею и дам отпор.

Впрочем я не солгала: как раз прозвучал звонок на урок. И вряд ли она посмела бы задерживать. Дисциплина же прежде всего.

Нужно дожить до конца рабочего дня. Я хотела сбежать домой, открыть старенький ноутбук и прошерстить вакансии.

Но жизнь внесла ещё одни коррективы в мои далеко идущие планы. Как только я села в машину, у меня зазвонил телефон.

Незнакомый номер. Но я даже не задумалась, а ответила.

– Здравствуйте, Аня, – вежливо поздоровался на том конце девичий голос. – Пожалуйста, не отключайтесь. Мне очень нужно с вами поговорить.

Я и не собиралась. Кто она?.. Чья-то родительница?..

– Меня зовут Наташа. Мы не могли бы с вами встретиться? Это… нетелефонный разговор.

– Хорошо, – согласилась я, понимая, что могла бы отказаться или назначить встречу на другой день.

– Я тут, неподалёку, – обрадовалась незнакомка и назвала кафе, где мы разговаривали с Самойловым.

Она меня знала, потому что, как только я вошла, помахала рукой.

Милая. Наверное, чуть старше – лет на пять. Но я точно никогда её не видела раньше.

– Здравствуйте, – улыбалась она, демонстрируя ямочки на щеках. Слишком дружелюбно, а поэтому не совсем естественно. – Я та самая Наташа, которая вам звонила.

– Добрый день, – присела я за её столик.

Она нервничала. Я видела это по рукам. По пальцам, что бесцельно порхали над столом и то поправляли приборы, то комкали салфетку.

Глава 43-2

– Пожалуйста, – подтолкнула я её к разговору, – если можно, то по сути. У меня нелёгкий день выдался…

– Да-да, конечно! – закивала она быстро, отчего белокурые локоны красиво рассыпались по плечам. – Я вас надолго не задержу.

Она вдохнула, выдохнула, пожевала нижнюю губу, а потом решилась.

– Речь пойдёт о Вадиме.

– О моём муже? – невольно сорвалось с губ. Наверное, от удивления. Я ждала чего угодно, только не этого. Но да, он всё ещё мой муж.

– Я всё понимаю, Анна, – засуетилась и зачастила она, – и я бы никогда вас не потревожила, если бы не обстоятельства…

– Чего вы хотите? – прервала я её, потому что уже, кажется, понимала, кто эта женщина.

– Оставьте его в покое, а? – жалко пролепетала она. – Я всё понимаю… За таких мужчин держатся… Но у вас не получилось. К тому же обстоятельства…

– Лезть в чужую постель – обстоятельства? – поинтересовалась я.

– Вы меня узнали? – мило потупила она глазки. – Не судите… Хотя судить легко, понять сложно… Мы с Вадимом давно… Он говорил, что у вас проблемы, что он не хочет вас ранить, потому что… В общем…

Я поднялась со стула, не желая выслушивать весь этот бред. Она что, моего благословения хочет? Уже разрушив всё? Или потоптаться по мне?

– Не уходите! – выпалила она. – Я… вот! – поднялась и она из-за стола.

И тогда я увидела. Небольшой, ещё практически незаметный, но животик. Округлившийся, натянувший платье, что уже было ей слегка маловато.

– Я беременна, – заглядывала она мне в глаза. – Я понимаю, что не имею права просить… Но ребёнок же не виноват… в том, что мы все запутались…

– Я никогда и ни в чём не путалась. Никогда не делала гадости, не спала с чужими мужьями, старалась не делать людям больно. А всё остальное – решайте сами. Без меня. Я ушла от мужа. В тот самый день, когда застала вас в своей постели.

Она не знала. Я видела это по её лицу – удивлённо-ошарашенному, по округлившемуся рту. Стыдно об этом думать, но вид у неё был глупый. Она сразу стала похожа на рыбу с толстыми губами и стеклянными глазами. И нет. Я её не жалела. Ничего внутри не шевельнулось. Наверное, я уже истратила весь запас своей человечности и человеколюбия.

– Всего хорошего, – смогла из себя выдавить и ушла не оглядываясь.

Уже на улице меня накрыло. Дрожали руки, тело ходуном ходило. Я дошла до машины, села в салон, но ещё долго не решалась завести мотор и уехать.

Она украла моего ребёнка – вот о чём я думала. Нелогично, глупо, горько, нерационально. Но где она – эта логика и ум, когда я могла думать только о том, что я не смогла, а она – вон, в нескольких шагах, с животом, в котором растёт ребёнок.

Значит, Вадя всё же мог, а я нет. Пустышка. Бесполезная оболочка. Не женщина. Какие злые слова я себе только ни сказала в те тягостные несколько минут, пока пыталась взять себя в руки, а у меня ничего не получалось.

Я нуждалась в отдушине. В воздухе, которого не хватало. Я задыхалась от сухих рыданий, когда из глаз – ни слезинки, а внутри всё истекало кровью моих несбывшихся надежд.

«Приезжай, – написала я в смс Рейнеру. – Пожалуйста», – добавила торопливо, чтобы единственное слово не выглядело ни приказом, ни истерикой.

А потом наконец-то покинула стоянку. Домой. Спрятаться. Забыть обо всём. Принять обезболивающее. И не лекарство, а мужчину, который мне поможет выкинуть из головы всё лишнее.

Глава 44

Рейнер

Я смотрел на смс от Ани и понимал: что-то случилось. Вряд ли она позвала бы меня сама. За двумя короткими словами что-то скрывалось, и я бы хотел знать что.

«Буду», – написал коротко и прикрыл глаза, пытаясь мысленно набросать план, какие указания и кому оставить.

– Буду поздно, не жди, – позвонил сыну.

– Да можешь и не возвращаться. Благословляю, – буркнул тот.

Судя по всему, сидит за компьютером. Я пока так и не решил вопрос со школой. Как-то было не до того. Но день-два-три уже всё равно никакой роли не играли. По сути, я мог и не заставлять его ходить в школу, а отправить получать профессию. Но я понимал, что по лёгкому пути не пойду и ему не дам.

– У тебя появилась баба? – поинтересовался Ромка, когда я вчера вернулся к бабуле, чтобы его домой забрать.

Сказал он это вскользь, словно между прочим. Будто ему не очень-то интересно, но он заметил, а поэтому задал вопрос.

– У меня появилась девушка, – сказал твёрдо, потому что слово «баба» совершенно не ассоциировалось с Аней. Ну, и заодно, чтобы дать сыну понять: это не проходной вариант, не ничего не значащий эпизод, а нечто посерьёзнее.

– Понял, – мотнул чубом Ромка и больше ни о чём спрашивать не стал, а я решил не форсировать события. Всему своё время.

Он легко относился к тому, что в моей жизни появлялись и исчезали женщины. Я не водил их домой, с сыном не знакомил, Ромку это устраивало.

Я старался его не ранить. В детстве он часто спрашивал о матери. С горем пополам я сказал, что мать его умерла. И, кажется, до сегодня нас обоих всё устраивало в жизни. Но сейчас ситуация изменилась, и я ломал голову, как бы ему всё объяснить.

«Успеется», – отмахнулся от проблемы и отправился к Анне. Сейчас это важнее. Страшно сказать, но сын подождёт.

– Что-то случилось? – спросил, переступив порог.

Мог и не спрашивать – и так видно.

– Можно я ничего не стану рассказывать? – ответила она вопросом на вопрос и уткнулась лицом в мою грудь.

Нежность. Я испытывал к ней нежность. Хотелось заслонить от всего мира и защитить. Сделать что-нибудь. Грудь разорвать руками и вынуть сердце – лишь бы она улыбалась.

– Если это опять твой муж, я его убью, – пообещал мрачно.

– Нет, не он, – помотала она головой, а потом подняла глаза. – Поцелуй меня, Илья. Пожалуйста.

Дважды просить не пришлось. Я и сам хотел, но боялся обидеть её жестом или голодным взглядом. Но сегодня она была куда смелее, чем раньше.

Губы у неё мягкие и пахнут лимоном. Наверное, пила чай. А волосы пахнут осенью – дождем и опалыми листьями. И это буквально срывало крышу.

– Пожалуйста, не останавливайся, – прошептала Аня и потянула пиджак с моих плеч.

Она прекрасна. Я раздевал её медленно, постепенно, между поцелуями.

Меня коротило, даже слегка трясло. И дело не в том, что у меня долго не было женщины. Всё дело в ней – в Ане. В коже её нежной. Я боялся к ней прикасаться, чтобы не наставить отметин. И я не мог её не касаться, потому что это как запретить дышать.

Она больше не пряталась и не уходила в себя – откликалась на поцелуи, таяла под моими руками. Кожа её порозовела, губы налились, глаза блестели.

С ней было так легко, будто всю жизнь… Так идеально, что даже страшно. Отзывчивая. Гибкая. Страстная. Без лишних зажимов, без ложной скромности.

Я вёл, а она шла за мной, как привязанная. И когда я вошёл в неё, казалось, умру.

Я замер на миг, пытаясь прийти в себя. Я не мог опозориться, но был близок к тому, чтобы раствориться в её глубинах буквально за несколько движений.

Она погладила меня по плечу, успокаивая. Словно говоря: не бойся, я рядом, я здесь, я с тобой. И тогда внутри меня словно что-то взорвалось, ослепило, лишило остатков разума.

Зато ожило тело, что хотело любить. Любить так, чтобы не только удовлетворение получить, а и дать – дать как можно больше, глубже, сильнее. Так, чтобы вызывать её стоны и трепет, раскованность и экстаз.

И она стонала подо мной. Вначале тихо, а затем громче, вскрикивала и прикусывала губы.

– Не сдерживайся, отпусти себя! – подстегнул её окриком, и буквально через несколько секунд она ушла за край, билась подо мной, а я никак не мог остановиться, потому что никогда ещё не было так хорошо, как в эти мгновения.

Я довёл её до экстаза ещё раз, и только потом позволил разжаться собственной пружине. Шептал её имя и растворялся. Терял разум и оставался так глубоко в ней, как только мог.

Я прижимал её тело своим, а она перебирала пальцами мои волосы на затылке – так нежно, что в какой-то миг я подумал, что от этого можно заплакать. И это не стыдно, хоть и впервые.

Я перекатился на спину и увлёк Аню за собой. Не было сил и желания отрываться от неё. И только потом, позже, накатило осознание, что я поступил эгоистично и опрометчиво.

– Мы не предохранялись, – ляпнул и проклял себя. Разве об этом говорят после такого секса? Но Аня лишь покачала головой и приложила палец к моим губам.

– Тебе не о чём волноваться. Я… бесплодна, и у меня не может быть детей.

Вот так просто. Очень спокойно. Лишь только на дне её зрачков мерцали тёмные звезды, в которых читалась её грусть и, наверное, боль.

– Я не волнуюсь. Разве что о тебе, – дал понять, что… Да мне и в самом деле было плевать. Если бы Аня забеременела, то родила. Моего ребёнка. И эта мысль не вызвала былого отторжения.

– Обо мне не стоит. Я пустая, как тысячелетняя ваза, в которой только пыль веков. Надо бы в душ.

– Не уходи. Побудь немного со мной, – прижал её к себе покрепче и поцеловал. – Просто побудь со мной, – бережно накрыл её одеялом и поудобнее устроил её голову на своём плече. – Вот так.

Я снова её хотел, но не пошевелился. Оказывается, и лежать рядом – прекрасно. Просто так – кожа к коже. Вдыхать запах осени и секса, слушать её дыхание и умирать от счастья, потому что она в моих объятиях.

Этой ночью я никуда не ушёл. Да Аня и не гнала меня. Кажется, ей тоже не хотелось оставаться в одиночестве.

Это была бессонная ночь и разговор наших тел, которые никак не могли насытиться и оторваться друг от друга.

«Разговоры потом. Позже», – подумал я засыпая в чужой постели, в которой мне было комфортно, как никогда раньше.

_______________

Дорогие мои читатели!

С конца августа, каждый день мы встречались с вами в продолжениях этой книги. Без выходных, без перерывов, даже когда я свалилась с ковидом). Мы уже недалеко от финала. И дня на два-три я беру паузу, чтобы закончить книгу. А потом будет много-много и всё сразу) До конца).

Спасибо, что вы у меня есть. Благодарю за доброту, комментарии, лайки. Благодарю всех, кто на меня подписался – вы-то уж точно не пропустите следующую книгу).

Три дня была двойная доза, главы целиком. Не скучайте, я к вам вернусь) Дождитесь нас с Аней и Ильёй обязательно)

Крепко обнимаю.

Лика.

Глава 45-1

Анна

Это оказалось куда проще, чем я воображала. Это было… словно прорвало плотину, которую починить нет никакой возможности.

Наверное, Вадим был прав: я давно забыла, что такое просто секс.

С Ильёй всё по-другому. Он был невероятно щедр и неутомим. Он буквально взрывался и занимался любовью долго и со вкусом.

С ним было легко и просто. Ему удалось подарить мне то, что я потеряла, когда рухнула моя семейная жизнь – спокойствие и равновесие.

Я не думала о завтра. Я жила сегодня.

– О, подруга, да ты сияешь! – сказала Машка, когда мы наконец-то встретились.

Выходные. Благословенные. Я дотянула неделю на чистом упрямстве и эйфории: все мои ночи были полны чувственных удовольствий. Рейнер приезжал ко мне под вечер и оставался до утра. Мы никак не могли друг другом насытиться. Никак не могли друг от друга оторваться.

Но наступало утро – и мы разлетались в разные стороны. Работать, проживать будни, заниматься какими-то своими делами.

– Что, свершилось? Господин Райдер всё же добился своего?

Я ей не рассказывала, хоть мы и созванивались каждый день. Боялась спугнуть, что ли… Даже не знаю. Точно так же я не рассказала ей и о любовнице мужа, что демонстрировала мне беременный живот.

– Рейнер, Маш, Рейнер, – поправила я её.

– Ну, ладно. Рейнер, – лукаво улыбнулась она. – Рассказывай.

– Да особо и нечего рассказывать, – пожала я плечами. – О самом главном и ты и так догадалась.

– А счастье любит тишину, – погладила она меня по руке.

– Не знаю, счастье ли это, – вздохнула я.

– У тебя лицо такое. Счастливое. Вот и живи этим мгновением. Тут же не предугадать. В руках не удержишь.

Она снова о своём, далёком.

– Андрей собрался жениться, – не знаю, зачем я это сказала. Но рано или поздно она всё равно узнает.

– Совет ему да любовь, – растянула Машка губы в улыбке, но глаза у неё, как у раненой лани. Этого тоже не спрячешь.

– Он собирается приехать ненадолго, – снова вздохнула я. – Хорошо хоть не сейчас.

– А какая разница? Тебе всё равно придётся рассказать родным. И о разводе, и о Рейнере.

– О разводе, да. А об Илье… Что о нём рассказывать? Что в моей жизни появился другой мужчина?

– Почему нет? Чтобы они были спокойны за тебя. Чтобы знали: ты не одна, всё у тебя хорошо. Ты снимаешь квартиру, работаешь. Крыша над головой, кусок хлеба, заботливый мужчина рядом. Что им ещё надо? Ну не Вадя – что уж. Так и свет клином на Ваде не сошёлся.

– Мама расстроится.

– Мама будет за тебя рада, Ань. Ну, может, поначалу огорчится – не без того. Но для мамы главное что? Чтобы дочь была счастлива. А так, глядишь, всё наладится. Выйдешь ещё раз замуж, родишь ребёнка…

– Не рожу, – стиснула пальцы в кулаки. – Надо смотреть правде в глаза. Ко мне любовница Вадима приходила. Просила уйти в сторону. Не знала, что я от него ушла. Она ждёт от него ребёнка. У него могут быть дети, а у меня – нет. Так что права была его мама. Это я пустоцвет.

– Ой, да перестань! – стукнула ладонью по столу Машка. – Сколько таких девушек, как ты, от одного забеременеть не могут, а с другим мужчиной рожают? Не надо на себя наговаривать зря.

– Я не хочу никого к себе привязывать и обманывать. Я Илье сказала, что бесплодна.

Глава 45-2

– А он?

– Промолчал. Ну, и речь не идёт о свадьбе и «вместе долго и счастливо». Ты же понимаешь. Всё это… временно. Я привлекала его, пока была не доступна. Сейчас всё изменилось. Иллюзий я не питаю. Рано или поздно в поле его зрения появится другая девушка. Поразит воображение.

– Ты как будто специально отталкиваешь всё, что приносит тебе счастье, Ань. Не думала бы ты о таком.

– Я уже не думала. Жила в своих грёзах. Чем всё это закончилось, ты знаешь. А поэтому… я не стану ждать от Ильи серьёзных шагов. Не буду ни на что надеяться. Как ты говоришь: поживу днём сегодняшним – и ладно. Выкарабкаюсь окончательно, а потом подумаю, что делать дальше. Мне работу другую надо найти, Маш.

– Что, Вадькина мамашка подсуетилась? – подобралась подруга и сверкала глазами так, что я чуть не ослепла. Мне даже в голову не пришло, что она могла…

– Да нет, – покачала головой, – просто я поняла, что не хочу работать в элитной школе.

Машка побарабанила пальцами по столу.

– Трудно тебе придётся, идеалистке… Куда бы ты ни попала, обязательно будет несправедливость, любимчики, кляузы, доносы, осуждение и начальник-гад.

– Я всё понимаю. Но, наверное, мне нужна перезагрузка. И желательно без этих людей. Может, и в другом месте будет не легче, но пусть.

– Не руби лучше сгоряча.

– Нет, конечно. Я ищу вакансию. Вакансии есть. И я вначале побываю в других школах, посмотрю, как там. А потом приму решение.

Но решение всё же приняли за меня.

– Ты! Это всё ты, тварь! – орала Лёля Самойлова и тыкала в меня наманикюренным пальцем. – Мало того, что сына моего невзлюбила и придираешься, так ещё и из школы его решила выдавить? А вот фиг тебе! И оставь моего мужа в покое, ясно?

Какого из них? – хотелось спросить, но я промолчала. Некрасивую сцену наблюдала вся школа. Точнее, все, кто в этот момент находился на третьем этаже.

Лёля порывалась драться. К счастью, её остановил милейший человек, наш физик Валерий Иванович.

– Ну, что вы, сударыня, право слово… – бормотал он, уводя её от меня подальше. – Так же вопросы не решаются. Есть администрация… И спокойнее, спокойнее… А то полиция прибудет, а зачем это вам надо?

Я посчитала мысленно до ста. Естественно, позвонила секретарь и пригласила меня в кабинет Анаконды.

– Ольга Александровна утверждает, что вы настаивали на переводе мальчика в другую школу, – сверкала очками директриса. – Как директор я уверяю, что это недопустимое нарушение этики педагога.

Я замерла. Упала в ступор. Кажется, кто-то совсем недавно убеждал меня в том, что таким детям в её элитной школе не место? Но я уже понимала, что это ловушка, в которую меня загнали. И что всё остальное – чистейшей воды фарс.

Что-то орала Самойлова. Анаконда – сама вежливость и плохо скрываемое злорадство. А я стояла навытяжку, как девочка для битья, и словно со стороны наблюдала за всем этим театральным действом.

Когда всё закончилось, я вышла из кабинета Анаконды и молча написала заявление на увольнение.

– Учтите: с таким волчьим билетом вас никуда не возьмут, – заявила директриса. – Я позабочусь. И не только я.

И я поняла, что Лариса Сергеевна Майская всё же дотянулась до меня, чтобы отомстить. Им нужен был повод. Он нашёлся.

Ну, что ж…