Текст книги "Самшитовый лабиринт"

Автор книги: Лианна Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Лианна Бэнкс
Самшитовый лабиринт

ПРОЛОГ

Новость была совершенно неожиданной.

– С Рождеством, милый. Ты – новый правитель Алтарии.

За окном чикагского высотного дома падал снег. Дэниел Коннелли пытался осознать новость, которую ему только что сообщила мать. Далеко не у каждого американца мать – бывшая принцесса, хотя для Дэниела она всегда была просто мамой. Прошло уже тридцать пять лет с тех пор, как Эмма Розмэри Коннелли вышла замуж за его отца и не носила свой титул, но эта женщина не потеряла свою гордую королевскую осанку. Даже сейчас, получив известие, что ее отец и брат погибли в результате несчастного случая на королевской яхте, она мужественно сохраняла внешнее спокойствие.

– Тебе придется повторить это еще раз, мам, – сказал Дэниел, откидываясь на спинку кресла.

Эмма наклонилась к сыну, взяла его руки в свои. Лишь дрожащие холодные пальцы и боль во взгляде голубых глаз выдавали ее истинные чувства. Она грустно улыбнулась.

– Я рассказывала тебе так много историй про Алтарию. Ты ведь даже был там пару раз.

Дэниел кивнул, вспоминая подзабытые детские впечатления:

– Я помню, что Алтария – это маленький островок у побережья Италии с прекрасным пляжем. Но как же я могу стать ее новым правителем?

– Согласно алтарийским законам, лишь потомки мужского пола могут наследовать трон. Мой отец и брат… мертвы, – она сильнее сжала его руки, уступив на секунду слабости, выдающей ее горе. Краем глаза Дэниел заметил, что сидящий рядом отец сжал ее плечи, как бы говоря, что он рядом и всегда готов поддержать жену. Грант Коннелли заработал свое состояние на производстве мягкой продукции – текстиля, но характер имел стальной.

Мать вздохнула:

– У моего брата лишь одна дочь, Кэтрин.

Дэниел вспомнил о слухах, которые уже давно ходили о его дяде, принце Марке.

– Не хочу говорить плохо о покойном, но ты уверена, что у дяди Марка не было других детей? По-моему, он всегда был донжуаном.

Его отец то ли кашлянул, то ли усмехнулся, а мать нахмурилась.

– Дэниел, – ее тон стал лишь чуть жестче, – конечно, у Марка были недостатки, но он никогда бы не бросил своего ребенка. Ты – единственный наследник трона Алтарии.

Дэниел почувствовал, как у него закружилась голова. За все свои тридцать четыре года он ни разу не представлял себя правителем королевства. Он родился и вырос в Чикаго и всегда думал, что будет жить в Америке. Дэниел посмотрел на своего отца, человека, унаследовавшего семейную текстильную компанию и превратившего ее в одну из крупнейших в мире корпораций. У Коннелли-старшего была страсть к семейному бизнесу.

У Дэниела же этой страсти не было…

В колледже он с большим успехом участвовал в спортивных состязаниях и теперь с не меньшим успехом работал на посту вице-президента по маркетингу в корпорации Коннелли, но его никогда не покидало чувство, что в его жизни чего-то не хватает, чего-то большего, чего-то более глубоко

Дэниел взглянул на родителей и покачал головой:

– Король?

Отец кивнул.

– Не беспокойся, у тебя есть все качества для того, чтобы управлять страной. Впрочем, выбор за тобой.

Мать еще раз сжала руку сына и посмотрела на него с гордостью и беспокойством:

– Обдумай все очень тщательно. У моего отца были такие большие мечты о будущем Алтарии. Когда он основал Институт лечения рака Розмэри, он не только увековечил имя моей матери, но и сделал Алтарию важной частью научного мира. Править страной – огромная ответственность, и, сделав этот шаг, ты уже не сможешь повернуть свою жизнь вспять.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Эрин Лоуренс опаздывала. Так уж получилось, но ей не терпелось узнать о своем новом задании. Девушка прикусила губу. Его Величеству, вероятно, не понравилось бы, что о нем думают как о задании. Даже если на самом деле все именно так и было.

Она поправила шляпку и показала свои документы охраннику в холле многоэтажного дома, в котором жил Дэниел Коннелли. После долгого перелета – а рейс, ко всему прочему, еще и задержался, – Эрин чувствовала усталость, но теперь, войдя в стальной лифт, ощутила небывалый душевный подъём от предвкушения встречи. Хоть девушка и прилетела ночью, она не могла не обратить внимания на то, сколь разительно архитектура Чикаго отличается от построенных в средиземноморском стиле зданий на ее родине, в Алтарии.

Двери лифта открылись, и, пройдя через холл, она наконец подошла к квартире Дэниела Коннелли. Подняв руку, чтобы позвонить, Эрин почувствовала, как сильно бьется ее сердце. Она глубоко вздохнула. Предстоял важный момент – она вот-вот должна была встретиться с наследником трона Алтарии.

Распрямив плечи, Эрин нажала на кнопку звонка и стала ждать.

За дверью залаяла собака.

Сосчитав до двадцати, она позвонила еще раз. Собака продолжала лаять.

Наконец дверь открылась, и ее взору предстал высокий мужчина со взъерошенными волосами и нефритового цвета глазами. Его мускулистый торс был обнажен, и единственным предметом одежды на нем были низко сидящие на узких бедрах свободные брюки.

– Это вы звонили?

– Возможно, я ошиблась… – Эрин оборвала себя, ее взгляд и мысли были полностью поглощены широкими плечами и обнаженным торсом мужчины. Полоска волос на груди уходила под пояс брюк… С ленивой непринужденностью прислонившись к дверному косяку, он не чувствовал никакого стеснения, что вышел в таком виде. Что-то подсказывало Эрин, что этот человек умеет обращаться с обнаженным женским телом… Это был один из тех мужчин, об опасности которых предупреждали все ее школьные наставницы.

С трудом оторвав взгляд от впечатляющего тела, Эрин еще раз взглянула на номер квартиры. Адрес был точным. И тут до нее дошло, что перед ней и есть ее «задание».

– Ваше Величество? – пролепетала она едва слышно.

Его взгляд прояснился.

– Вы, должно быть, Эрин Лоуренс, преподаватель королевского этикета?

– Королевского этикета и дворцовой этики, – уточнила она и присела в реверансе. – К Вашим услугам, сир.

Он посмотрел на нее оценивающим мужским взглядом. Эрин затаила дыхание, пока он снова не посмотрел ей в глаза. На этот раз в его взгляде читалось приятное удивление.

– Я почему-то думал, что вы должны были приехать раньше.

– Да, конечно, сир. Приношу свои извинения. Мой рейс… он был отложен.

– Со всеми бывает, – великодушно кивнул он и придержал дверь, чтобы пропустить Эрин. – Заходите. Извините, я неподходяще одет для такого случая. Сегодня было девять встреч, и я решил пораньше лечь спать. О собаке не беспокойтесь, я запер Джордана, когда шел открывать.

– Джордана, сир?

– Да, я назвал пса в честь Майкла Джордана, величайшего баскетболиста из «Чикаго буллз».

Эрин отметила про себя, что нужно будет узнать все об американском баскетболе, о котором она не имела ни малейшего представления. Переступая порог, девушка остановилась и ожидающе посмотрела на него.

– Согласно протоколу, король должен идти впереди, сир. К королю никогда нельзя поворачиваться спиной.

– О, – он бросил на нее еще один оценивающий взгляд. – Вот ведь досадно, черт возьми!

Эрин почувствовала, как краска приливает к ее щекам, и взмолилась, чтобы он не заметил этого.

– Прошу Вас, сир. Я последую за Вами.

Он слегка кивнул. Следуя за ним, Эрин прошла через роскошную гостиную, обставленную современной мебелью, обитой коричневой кожей, и дубовыми журнальными столиками, в чистую кухню, оснащенную по последнему слову техники. Он открыл холодильник и достал картонную коробку молока.

– Хотите что-нибудь выпить? Или, может, сэндвич?

«Этот человек совершенно не осознает свой статус», – подумала Эрин и спросила себя, как и в чем он изменится, когда взойдет на трон. Если взойдет. Дэниел Коннелли поразил ее. Казалось, он совершенно не нуждается ни в титуле, ни во власти. Будущий король предлагает ей выпить или сделать сэндвич? Подобного допускать было никак нельзя.

– Нет, благодарю Вас, сир.

Он едва заметно скривил лицо.

– Позвольте узнать, сколько вам лет?

Она выпрямила спину:

– Двадцать два, сир.

– Когда вы называете меня «сир», я чувствую себя стариком. Может, откажетесь от этого обращения?

– Так положено, сир.

– Ну, ладно, – вздохнул он и глотнул молоко прямо из коробки. Глаза Эрин расширились в ужасе. Заметив выражение ее лица, он ухмыльнулся. – Не беспокойтесь, последний глоток, – сказал он и выбросил пустую коробку в мусорное ведро.

Эрин оставалось лишь то, чем она в совершенстве овладела за все годы, проведенные в лучших швейцарских школах-интернатах, – держать рот на замке. Перед ней был новый король Алтарии – красивый американец, не имевший ни малейшего представления о королевском этикете. Она подумала о том, сколько его алтарийских предков перевернулись бы в своих могилах, если бы увидели, как он ведет себя.

Боже, помоги ее стране! Боже, помоги ей.

– Я не вполне понимаю, в чем заключаются ваши обязанности, – сказал он.

– Я должна предоставить Вам информацию, касающуюся королевского протокола, а также узнать как можно больше о Ваших предпочтениях, чтобы дворец был должным образом подготовлен к Вашему прибытию, сир.

– Что такое «королевский протокол»? – вздохнул он.

– Традиционный королевский этикет, сир. Моя обязанность сообщить Вам о том, как жители Алтарии будут приветствовать Вас и как Вы должны будете отвечать.

Он снова вздохнул и устало провел ладонью по лицу.

– Уроки этикета… Придется пристроить их в расписании где-нибудь между обсуждением плана о расширении аэропорта и анализом бюджета. У меня предложение: вы отдохнете пару дней, и потом мы как раз и встретимся.

– Я вполне могу приступить к выполнению своих обязанностей немедленно, сир: Единственное условие: место наших занятий должно быть спокойным. Совершенно исключаются посторонние лица.

– Вот что я вам скажу. Отдохните, а завтра или послезавтра мы поговорим.

Да он от нее просто отмахивается! Нет, так не могло продолжаться! Ее отец, министр иностранных дел Алтарии, доверил ей это задание. Она не может подвести отца. Это единственная возможность наконец-то наладить с ним добрые отношения.

– Я могу быть Вам полезна, сир. Мой отец – министр иностранных дел Алтарии, и поэтому я достаточно хорошо знакома с политической обстановкой в стране и за рубежом…

Дэниел Коннелли внимательно посмотрел на нее:

– Хорошо. Я позвоню вам, как только разберусь с наиболее неотложными делами. Добро пожаловать в Город ветров! – И, увидев ее удивленный взгляд, пояснил: – Добро пожаловать в Чикаго.

– Спасибо, сир.

– Уверены, что не хотите чего-нибудь выпить?

Настойчивость его гостеприимства смущала.

– Определенно нет, сир. Благодарю Вас.

Он кивнул и взял телефонную трубку:

– Тогда я попрошу охранника вызвать вам такси.

– О, в этом нет необходимости, сир. Я могу сделать это сама.

– Конечно, можете, но мой протокол поведения не позволяет мне отправить юную гостью на улицу, не позаботившись о транспорте, который довезет ее до места назначения.

«Так он джентльмен», – подумала Эрин и почувствовала, как на душе стало теплее. Ее обычно окружало столько мужчин, которых заботила лишь собственная значимость, что теперь она не знала даже, как следует отвечать.

– Спасибо, сир, – пробормотала Эрин, в то время как он давал указания охраннику.

Дэниел проводил ее до двери:

– Почему ваш акцент так напоминает британский? – спросил он.

– Я училась в Швейцарии, но моими наставницами были британки.

– Ваши манеры напоминают манеры моей матери.

– Для меня это высочайшая похвала, сир. Я училась в той же школе, в которой раньше училась она. Народ Алтарии относится к принцессе Эмме с любовью и глубочайшим почтением.

– Даже несмотря на то, что она отказалась от титула, чтобы выйти за американского: мужлана-выскочку? – спросил он с лукавой усмешкой.

– Пусть принцесса Эмма формально и отказалась от своего титула, сир, но она всегда останется принцессой в сердцах алтарийцев.

Он усмехнулся:

– Вы красиво говорите. Вы точно не специалист по связям с общественностью?

– Навыки связей с общественностью необходимы для моей работы, сир. Мне следует также выяснить, что Вам нравится, чтобы в Алтарии Вы смогли почувствовать себя как дома.

– Мне не трудно угодить. Матч с участием «Чикаго буллз», чикагский хот-дог – и я счастлив!

Эрин на секунду закрыла глаза, пытаясь представить себе, как дворцовый шеф-повар пытается приготовить чикагский хот-дог.

– Я запомню, сир.

– Уверен, что запомните. Доброй ночи.

Дэниел морщился, прослушивая сообщения на автоответчике. Три из них были от преподавателя королевского этикета Эрин Лоуренс, приехавшей в Чикаго два дня назад. Он вспомнил ее чопорные манеры и… соблазнительную фигуру. Девушка была настолько правильной, что его своевольное воображение не могло отказать себе в удовольствии представить ее без всех этих идеальных манер и… без одежды. Дэниел обратил внимание и на то, что, хотя мисс Лоуренс и была красоткой, она оставляла впечатление невинного существа, этакого запретного плода.

У него и в мыслях не было специально избегать встречи с ней, но дела, связанные с переходом с поста вице-президента по маркетингу корпорации Коннелли к должности короля Алтарии, захлестнули его с головой. По закону страны наследник, в случае его отсутствия на территории государства, должен был прибыть на землю Алтарии без промедления, и теперь Дэниелу показались очень странными слова министра иностранных дел о том, что там еще не вполне готовы принять его. Пока что Дэниел решил подождать с вопросами, потому что в Чикаго оставалось еще много дел.

Заглянув в свой забитый до краев график в электронном органайзере, он увидел, что обеденное время на сегодня свободно, и набрал телефонный номер отеля, в котором остановилась Эрин.

– Это – Дэниел Коннелли, – сказал он, когда она взяла трубку.

– Благодарю за звонок, Ваше Величество, – произнесла она исключительно вежливым тоном.

– Извините, что так долго не звонил. Дел по горло. Сможете присоединиться ко мне за обедом? Я закажу пиццу, и мы сможем встретиться у меня.

Последовала долгая пауза.

– Что-то не так?

– Нет, сир, – в ее голосе ясно слышалась натянутость.

– Судя по вашему голосу, что-то определенно не так, мисс Лоуренс, – сказал он, почувствовав укол раздражения. – В чем дело?

– Я просто пытаюсь понять, насколько мне приличествует давать уроки протокола в Ваших личных апартаментах, сир, – ответила Эрин.

– Разве вы мне раньше не говорили, что нам нужно заниматься в спокойном месте без посторонних взглядов? – спросил он.

– Да, сир, но…

– Вам что, какая-нибудь дуэнья нужна?

– Конечно же, нет, сир, – в ее голосе послышался едва заметный вызов. – Я приеду к Вам на обед. В котором часу?

– Давайте попозже. В семь тридцать.

– Прекрасно, сир. Я буду у вас в семь тридцать.

Дэниел повесил трубку и тяжело вздохнул. В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел его брат Бретт.

– Как дела, Ваше Величество? – спросил Бретт и ухмыльнулся. – Уже приступил к королевским обязанностям? – (Дэниел одарил брата мрачным взглядом.) – Пресса уже что-то пронюхала. Все жаждут интервью, и сдерживать их я смогу очень недолго.

Со своим врожденным красноречием Бретт был просто идеальным вице-президентом по связям с общественностью корпорации Коннелли. Он получал удовольствие не только от умения работать с прессой на благо своей фирмы, но и от способности по максимуму пользоваться репутацией плейбоя-холостяка, что за последние пару лет изрядно утомило Дэниела.

– Думаешь, Джастин готов вступить в мир маркетинга? – спросил Бретт.

Их брат Джастин был человеком строгих правил, настойчивым, ответственным, готовым двигаться дальше по карьерной лестнице корпорации Коннелли.

– Джастин сможет отлично заменить меня.

– Все мы будем очень по тебе скучать, но…

– …но не прихлопните меня дверью, когда я буду выходить, – закончил фразу Дэниел, скривив рот в усмешке.

Шла ли речь о спортивных соревнованиях или бизнесе, мужчин семьи Коннелли всегда связывали отношения, основанные на товариществе и в то же время соперничестве.

– Работал ты просто отменно, – сказал Бретт. – Но, не пойми неправильно, у меня всегда было чувство, что тебе хотелось чего-то другого. Думаешь, это как раз оно и есть?

Удивленный проницательностью брата, Дэниел кивнул.

– Думаю, да. Мне кажется, это судьба. Я всегда хотел сделать что-то важное, и не обязательно в мире текстиля.

– Этим алтарийцам чертовски повезло, что у них есть ты, – усмехнулся Бретт.

– Ну, не знаю. У меня такое чувство, что министр иностранных дел не особо жаждет моего приезда. Информацию, которую я запрашивал, он присылал не сразу, зато прислал свою дочь, – сказал Дэниел, не в силах скрыть легкую гримасу.

– Дочь? Это еще зачем?

– Изучение королевского протокола.

Бретт удивленно моргнул, а потом разразился смехом:

– Она будет пытаться научить тебя всему тому, чему ты пытался не научиться у мамы?

– И, я уверен, еще много чему, – Дэниел махнул рукой. – У меня на нее сейчас совершенно нет времени, но не хочется быть невежливым…

– Какая она?

– Чопорная и правильная, – сказал Дэниел и, подумав, добавил: – С шикарной фигурой.

Губы Бретта приподнялись в хищной ухмылке:

– Тогда, может быть, уроки принесут тебе еще какую-нибудь пользу?

Хоть перспектива исследовать в подробностях изгибы тела Эрин и была невероятно соблазнительна, Дэниел покачал головой:

– Не думаю. Никогда не видел женщины настолько непреклонной в желании сделать меня идеальным.

Пытаясь нажать локтем звонок в квартиру Его Величества, Эрин жонглировала большой коробкой пиццы, двумя увесистыми книгами по королевскому этикету и фотоальбомом, посвященным королевской униформе. Пиццу доставили к дверям высотки одновременно с ее приездом, и она любезно предложила передать ее.

Дэниел открыл дверь, и она вновь была поражена его ростом. Его глаза расширились в изумлении.

– Позвольте, я вам помогу…

Он протянул руки, чтобы взять тяжелые книги, как вдруг что-то большое, лохматое и коричневое выскочило из квартиры и налетело на Эрин. Девушка не удержалась и стала падать на пол.

– Джордан, фу! – крикнул Дэниел, и пес сразу же развернулся.

Колени Эрин ударились о каменный пол, и она почувствовала резкую боль, однако машинально стиснула пальцы на коробке с пиццей. В отчаянии она подумала, что ее лицо вот-вот должно удариться о пол или о коробку, но неожиданно ее подхватили чьи-то сильные руки.

Дэниел едва слышно выругался:

– Извините, – сказал он. – Он учуял пиццу и, что называется, слетел с катушек. За последнюю неделю здесь было столько людей, что пес теперь совершенно сам не свой.

Она почувствовала, что он с легкостью поднимает ее, как если бы она была пушинкой. Дэниел отнес ее на диван, и с удивительной остротой она ощутила прикосновение его мускулистой груди. Эрин не могла вспомнить, когда последний раз кто-нибудь, хотя бы тот же отец, носил ее на руках. Она почувствовала, что Дэниел пытается освободить коробку из ее крепко сжатых пальцев.

– Можете отпустить пиццу, – сказал он, хмурясь.

Все еще растерянная, она почувствовала, как краска приливает к ее щекам:

– О, прошу прощения, Ваше Величество.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Странно, что вы не выронили коробку, когда в вас врезался Джордан.

Она моргнула.

– Полагаю, это подготовка, сир. Не теряй достоинства, а если все же потерял, то не урони поднос.

Его губы дернулись.

– Учителя должны вами гордиться. – Он положил коробку с пиццей на музыкальный центр и повернулся к псу: – Никакой пиццы сегодня. Нельзя так обращаться с дамой, – проворчал он.

Эрин посмотрела на расстроенного пса – огромного, с темными умными глазами и большими лапами.

– Я не уверена, что когда-нибудь видела собаку такой породы, сир, – сказала она, не в силах скрыть любопытства. Зверюга напоминала что-то среднее между бульдогом и бурым медведем. Дэниел почесал у пса за ухом.

– Это помесь, – сказал он и бросил на Эрин игривый взгляд, полный вызывающей сексапильности. – Вроде меня. Наполовину алтарийская королевская кровь, наполовину американский бунтарь.

Дэниел отвел заскулившую собаку в соседнюю комнату и закрыл ее там.

Эрин постаралась сконцентрироваться. Она глубоко вздохнула и подумала, что же взволновало ее больше: то, как собака сбила ее с ног, или то, как Дэниел отнес ее на диван?.. Она неожиданно вспомнила о своих книгах и попыталась обуздать все эти необычные чувства. «Сосредоточься на работе, – велела она себе, – а не на мыслях о теле Его Величества, которые так сильно отвлекают тебя». Взглянув на входную дверь, она увидела, что книги о королевском этикете так и валяются там на полу. Должно быть, Дэниел уронил их, когда ловил ее.

Она попыталась встать с дивана и тут же почувствовала резкую боль. Опустив глаза на ноги, Эрин обнаружила, что колготки порваны, одна нога сильно поцарапана и немного кровоточила.

В этот момент в комнату вернулся Дэниел, бросил взгляд на ее ноги.

– Черт! Я принесу антисептик и бинт.

Эрин тут же закачала головой.

– В этом нет необходимости, – сказала она, но он уже выходил из комнаты. Она вскочила на ноги, чтобы идти за ним. – Сир, это не соответствует протоколу, – безуспешно запротестовала девушка, но Дэниел не обращал на ее попытки остановить его ни малейшего внимания,

Когда он вошел в ванную, она в нерешительности остановилась возле двери. Он достал из аптечки бутылочку, намочил губку и повернулся к ней:

– Возвращайтесь на диван, – его взгляд ясно говорил, что возражений он не потерпит.

– Но, сир…

– Никаких «но», – сказал он, направляясь в комнату. – Это натворил мой пес, и ответственность за вашу травму несу я.

Чувствуя себя ужасно, она вернулась в гостиную и снова села на диван.

– Сир, но так не приличествует поступать.

– А как приличествует? – ехидно осведомился Дэниел. – Мне нужно вызвать слугу, чтобы он позаботился о вашей ране?

– Да, сир, или я могла бы это сделать сама.

Он покачал головой и опустился перед ней на колени:

– Ни один из этих вариантов мне не подходит. Король я, и приказы отдаю я. – Он взглянул на ее ногу, а потом посмотрел ей в глаза: – Нужно снять колготки.

Эрин почувствовала, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Видя непоколебимую решимость в его взгляде, она на секунду затаила дыхание, открыла рот, снова закрыла и прочистила горло.

– Пожалуйста, не могли бы Вы отвернуться, сир? – попросила она.

– Конечно.

Чуть дрожащими руками она начала снимать колготки. Перед ее глазами промелькнула гримаса ужаса, которая появилась бы на лице учительницы из ее пансиона, если бы она увидела свою ученицу в этот момент. Сняв туфли, она стащила с себя порванные колготки.

– Готовы? – спросил он, как если бы у него на спине были глаза.

– Да, сир, – произнесла Эрин с неохотой.

Он повернулся и поднес руки к царапине, которая была чуть выше колена. Ее нога инстинктивно напряглась. Он посмотрел на нее.

– Болит?

– Немного, сир, – с трудом выдавила она, не в силах игнорировать тот факт, что Его Величество стоял перед ней на коленях.

Когда он дотронулся до ее бедра, оба ощутили необычную близость. Дэниел промыл царапину и помазал ее антисептиком. Руки его были очень нежными… Затем он наложил бинт, и она с удивлением заметила, что он смотрит на покрытые лаком ногти пальцев ее ног.

Она не смогла сдержать порыв и поджала пальцы.

Его рука скользнула по ее ноге до ступни, и она почувствовала, как через все ее тело волной прошла какая-то необычайная дрожь.

– Замерзнуть могут. Я дам вам какие-нибудь носки, – предложил он, поднимаясь на ноги.

Он посмотрел на нее сверху вниз и задержал свой взгляд на несколько секунд, за которые ее мир как будто перевернулся. Эрин затаила дыхание. С, казалось, переставшим биться сердцем девушка смотрела, как его взгляд опустился на ее губы, и после этого он отвернулся. Едва заметно Дэниел покачал головой, как будто бы хотел поцеловать ее, но потом пришел в себя.

– Носки, – пробормотал он. – Может, они и не особо модные, но будет удобнее. – Он прищурился. – И если уж речь зашла об этом, с голыми ногами возвращаться в отель будет очень неудобно. Я дам вам спортивные брюки и свитер.

Эрин почувствовала, как подступает паника. Надеть одежду Его Величества? Как же все настолько вышло из-под ее контроля?

– Благодарю вас, сир, но в этом совсем нет необходимости.

– Конечно же, есть, – возразил он. – Никто в здравом рассудке не выйдет на улицу зимой в Чикаго без соответствующей одежды, – сказал он, и в его глазах мелькнула мужская настойчивость. – Хотя, черт возьми, обидно прикрывать такие прекрасные ножки спортивными штанами!

Сердце Эрин бешено заколотилось, и она почувствовала, как ее захлестывает буря эмоций. Как теперь ей удастся выполнить свою работу, соблюсти должную дистанцию и исполнить наказ отца – постараться незаметно отговорить Дэниела от вступления на престол, – когда Дэниел собирался относиться к ней как к женщине, а не как к преподавателю королевского этикета? Как ей сохранить душевное равновесие, когда этот мужчина излучал энергию настолько сильную, настолько испепеляющую?