Текст книги "Строками по нашим душам (СИ)"

Автор книги: Ли Та

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

Рубашка пропиталась кровью, из нижней губы и носа текла кровь. Он был в сознании, но я чувствовала, что силы с каждым шагом покидают его.

– Привет, Ева. Возьми.

Кеша в спешке подал мне телефон Андрея и поудобнее взял парня под руку.

Как только они оказались в квартире, я подхватила Андрея с другой стороны и с Кешей мы донесли парня до дивана, где аккуратно положили его и оставили передохнуть. Нужно было обработать все раны. Главное, чтобы он не отрубился.

– Кеша, принеси, пожалуйста из того шкафа плед. Он на самой верхней полке. Мне нужно будет его укрыть чем-то.

Пока Кеша занимался поисками пледа, я открыла перекись, взяла ножницы и ватные диски.

Андрей тихо постанывал. Полуприкрытые глаза, часто вздымающаяся грудь. Он инстинктивно держался за бок, а вокруг его руки разрасталось огромное пятно. Мне стоило немалых усилий не упасть в обморок. Я аккуратно убрала его ладонь и начала разрезать рубашку. Мне стоило огромных усилий сохранять спокойствие, хотя к горлу подкатывали ком и тошнота.

– Почему ты не повез его в больницу, Кеш?

Аркадий молчал. Я обернулась и увидела, что наш общий друг стоял позади меня и обеспокоено смотрел на Андрея.

– Он, – Кеша мотнул голову на окровавленного парня, и, спохватившись, я стала открывать перекись водорода – отказался ехать в больницу. Сказал, что у него ничего страшного и что нужно ехать к Еве. Потом он пару раз побывал в отключке, но приходил в себя.

Кеша замолчал. Но через несколько минут продолжил.

– Он позвонил мне и сказал приехать. Я нашел его у входа в клуб. Зеваки подходили у него и спрашивали, нужна ли ему помощь. Тогда он еще улыбался, но был очень бледным. Когда я его подхватил, то понял, что он еле держался на ногах.

Я посмотрела на рану, и мне стало дурно.

Я боялась не крови. В глазах потемнело от раны. Где-то далеко в моем подсознании я понимала, что у него не смертельная рана, лезвие прошло по касательной и нужно только обработать. Максимум – наложить пару швов. Все-таки, мама была бывшим врачом, она имела некоторые представления

Но перед глазами начали мелькать картинки. Слезы мамы, недоуменный Роберт, беспомощный взгляд отца и сотни часов, проведенных в своей кровати у родителей.

У меня перехватило дыхание, и я невольно начала задыхаться, до меня доносились далекие фразы, произнесенные человеком, которого я ненавидела всем своим сердцем.

Не пиши мне и не звони больше. Я не хочу тебя видеть. Ты мне отвратительна.

Чертовы призраки прошлого.

– Ева! Ева, что с тобой? Тебе плохо?

Кеша сел напротив меня.

– Прости пожалуйста…я не могу. Можешь… маме позвонить с моего телефона…

– Да, конечно. – Парень, пребывая в растерянности, помог мне подняться, потому что ноги стали ватными, руки тряслись, а в голове все еще крутились отвратительные фразы и картины из моего прошлого.

Да я не верю ни единому твоему слову. Ты вела себя отвратительно. Ты такая же, как твои курицы.

Ты омерзительна.

Не пиши мне больше. Я не хочу с тобой разговаривать.

Я ушла в комнату и только закрыв дверь смогла перевести дух.

Мне казалось, что я давно закрыла этот гештальт, и мне больше никогда не придется вздрагивать и плакать из-за этого. Тогда я полностью прошла все сама. Не ходила ни к каким врачам, практически не разговаривала с друзьями. Я лишь читала, читала и еще раз читала. Книги по саморазвитию открывали мне новый горизонт для изучения самой себя.

Но еще чаще я плакала по ночам от беспомощности. От отвращения к самой себе. От того, что я сделала с собой. От того, что разочаровала родителей. Если бы я читала это все раньше, то возможно, мне бы не приходилось ходить в таком виде – джинсах и длинной толстовке. Мне бы не пришлось скрываться от людей, от друзей и родителей.

Я осела на пол и прислонилась затылком к двери.

Столько лет прошло по моим меркам. Каждый день, который отражался на всем моем теле болью. Всю жизнь жить с осознанием, что у тебя изрезаны руки, с понимаем, что ты вряд ли сможешь носить короткие платья или вообще что-то открытое. Мази помогали, шрамы не были настолько видны, но все равно, для каждого человека они были триггером к жалости и расспросам.

Я поступила как трусиха. Я не смогла совладать со своими эмоциями. Опять. Нужно было взять всю свою волю в кулак и обработать ему раны. Как его сильная подруга, которая никого не боится.

Но так боится саму себя.

Я услышала, как пришла мама. Как охнула при виде Андрея. Наверняка она жутко причитала, когда увидела его в таком состоянии. Я не обращала на них внимание, сосредоточившись на себе.

Постепенно я успокоилась, дыхание выровнялось. И мне даже не понадобилось сигареты для того, чтобы привести себя в порядок.

В комнату постучали. Я поспешно встала и открыла дверь. Передо мной стояла мама. Тревожность мелькала в ее глазах.

– У тебя все хорошо?

Я слабо улыбнулась и лишь произнесла короткое:

– Да.

Мы вышли из комнаты и подошли к дивану. Кеша присоединился к нам. Я бросила беглый взгляд на кухню и увидела на барной стойке целую груду таблеток. Она что-то искала.

Будто прочитав мои мысли, мама сказала:

– Я перевязала рану, дала ему успокоительное. Он проспит до завтра. Я сейчас позвоню родителям Андрея и скажу, что у вас какая-то важная работа, которую вы защищаете через несколько дней, поэтому он заночует у Евы. Парню нужно набраться сил.

Я благодарно посмотрела на маму.

– Я напишу Михаилу Александровичу, не волнуйся. – Мне пришлось вздохнуть, чтобы чуть успокоиться от вида перевязанного Андрея. – Спасибо тебе. Я буду очень благодарна, если ты будешь заглядывать к нему, пока я буду на парах.

Мама положила руку на плечо и кивнула.

Я с трудом повернулась к Кеше.

– У тебя завтра пары есть?

Аркадий повернулся ко мне, но кажется, он не понял моего вопроса. После того, как я повторила его снова, взгляд прояснился, и он задумался.

– Да, но после обеда я приду к тебе.

– Хорошо.

Я проводила всех и закрыла за собой дверь. Предстоящие дни обещали быть очень тяжелыми.

Я уснула в кресле. Притащила одеяло из спальни и закуталась посильнее. Я оставила камин включенным на всю ночь, чтобы Андрею не было холодно. Несколько раз за ночь он тихонько стонал в попытках перевернуться, но как только я вставала и поправляла его плед и осторожно гладила его по голове, параллельно проверяя температуру, он успокаивался.

Андрей

У меня было не лучшее настроение, поэтому единственным выходом для меня было поехать в клуб.

Я понимал, что это далеко не самый хороший способ залечивать раны. Но с каждым днем я все больше и больше хотел переехать из дома. Я все глубже и глубже проваливался в какую-то бездну. Я бы хотел поговорить с Евой, потому что только она меня понимала. Но после ее слов у меня все еще ныло в груди. Я понимаю, что у нее вполне могла быть такая же реакция, если не в сотни раз хуже. Я готов был помогать родителям, проводить время с сестрами, но жить вместе с ними я больше не мог. Слишком много подводных камней было. Раньше я практически этого не замечал. Сейчас же для меня это было практически пыткой.

Я пристегнул малышку в детском кресле, и мы поехали за продуктами.

Приехав домой, я постарался все быстро разгрузить и уехать. Благо, отца не было дома, а мать практически не заметила моего кратковременного присутствия дома. Но не успел я выйти за порог дома, как подъехала машина отца. Он наспех сказал, что сейчас отвезет Катю к Еве, потому что сегодня его дома не будет. Много работы накопилось под конец квартала.

У меня были слишком напряженные отношения с родителями последние несколько лет. Мама постоянно ругалась с отцом, и для меня не было бы сюрпризом, если бы вскрылась повторная мамина измена. Или многочисленная. Отец постоянно пропадал на работе, я на учебе, а она особо не интересовалась воспитанием ребенком.

Надоело это мусолить. Поэтому я и сказал отцу, что нужно все это заканчивать. Пора разводиться.

В клубе было как всегда шумно. На танцполе танцевали девушки в красивых костюмах. За барной стойкой парень умело готовил коктейли. Все эти люди сбегают сюда, чтобы расслабиться, отвлечься от собственных мыслей или просто напиться. Жалкое зрелище в большинстве случаев.

Какие же все люди разные. Иногда мне очень трудно в этом признаться самому себе. И из-за этого я чувствую себя эгоистом.

Я сидел за барной стойкой и заказывал стакан виски за стаканом. Идея была не самая лучшая, но это была нестареющая классика.

– Ба, кого я вижу? Ева отпустила тебя одного?

Я обернулся и затуманенным взглядом посмотрел на стоящих перед собой наших с Евой знакомых.

Два парня и девушка. Артур, Влад и Саша. Они всегда были теми еще змеями. Постоянно посмеивались, постоянно саркастически разговаривали. Будто они самые лучшие и самые главные. В присутствии Евы они старались помалкивать, потому знали, что моя подруга очень острая на язык и никому не даст ни себя, ни своих друзей в обиду. Но Ева давно не ходила в клубы. Да и я практически перестал сюда наведываться.

Но сегодня, я уже чувствовал это, мне не дадут спуску. Они будут назойливо жужжать рядом со мной, поджидая подходящего момента, когда я озверею.

– Я просто решил разгрузиться после тяжелого дня. – Я старался не показывать своего раздражения и лишь криво улыбнулся, пригубив стакан виски. – А вы что здесь делаете?

– Можно сказать, что то же самое, что и ты. Разгружаемся.

Саша присела на барный стул и заигрывающе посмотрела на меня. Мы учились с ней вместе в средней школе, поэтому мы были относительно давно знакомы. Но я никогда не обращал на него особенного внимания. Она для меня никто.

В отличие от Евы.

Но Саша давно положила на меня глаз, но предпочитала манить своим видом и никогда не предпринимала каких-то отчаянных шагов. Терпеть не могу такое.

Когда даешь ложные надежды.

Но тогда, я очень плохой человек, раз даю ложные надежды людям? Перед глазами сразу появилась Ева, которая со сложенными на груди руками. Настя, которая постоянно липнет ко мне. Мать даже не догадывалась, что я знаю о том, кто Настя. Дочь маминой подруги. Избалованная девочка.

– Так что, Андрей, где твоя вечная спутница?

Я посмотрел на Сашу. Она коварно улыбнулась. Эта блондинка ненавидела Еву. Потому что была намного дурнее собой, чем Ева. Я был уверен, что внутри она ликовала.

– Я не обязан тебе отчитываться ни о чьих действиях. Если ее здесь нет, она не смогла.

Это прозвучало резче, чем я ожидал. К сожалению, от Саши это не укрылось. Улыбка стала еще шире, и она пододвинулась поближе.

Но и от меня не укрылся тот факт, что она торжествующе переглянулась с парнями. Чертовка, решила меня соблазнить.

В какой-то момент у меня в голове промелькнула мысль, чтобы развлечься с ней. Но я сразу отмел эту мысль.

– Эй, да вообще, Андрей. Почему ты должен кому-то отчитываться о своих действиях? Мне кажется, Евангелина слишком сильно пытается контролировать твою жизнь и ревнует к каждому столбу. – Влад похлопал меня по плечу и сел на барный стул. – Я бы уже давно послал такую сталкершу.

Меня будто током ударило. Кем он ее назвал?

– Повтори.

Я не понял, в какой момент повернулся, но вот я смотрел в его глаза слишком близко. Во взгляде парня отразился неподдельный страх, но улыбка сохранялась, хотя уже казалось, будто она приклеилась к нему и не хотела сходить.

– Что же ты молчишь, Влад? – Из-за того, что я немного выпил, речь была медленной, и, я бы даже сказал, размеренной. В такие моменты я хорошо умел владеть собой. – Я же просто попросил повторить тебя.

– Твоя подруга редкая сука, которая сует нос во все, что…

В следующий момент мой кулак уже рассекал его челюсть. Брызнула кровь, я услышал, как рядом со мной взвизгнула Саша.

Я отошел на пару метров от Влада и выжидающе смотрел на него. На моем лице постепенно начала расползаться зловещая улыбка.

– Двое против одного. Та-а-а-к нечестно. – Саркастически протянул я и встал в боевую стойку.

Но вместо того, чтобы боковым зрением следить за Артуром, я сверлил взглядом Влада. Слишком поздно я заметил, как в руке парня что-то заблестело, и он побежал на меня.

Лишь почти приблизившись ко мне, я успел чуть отскочить. Послышался треск ткани, и резкая боль в животе пронзила меня.

Я инстинктивно схватился за живот и почувствовал на руках что-то мокрое.

Догадаться было не сложно.

Уши резко заложило, взгляд расфокусировался, и все поплыло перед глазами. Когда я поднял глаза, то вокруг меня практически никого не было. Лишь некоторые с опаской смотрели на меня.

Я кое-как вытащил телефон из кармана брюк и начал судорожно искать контакты.

Кеша

Я ехал домой к Нике. Ее родители уехали на дачу, поэтому ночь была в нашем полном распоряжении.

С ней я почувствовал себя живым, хоть немного, но живым. После смерти отца мне было совсем плохо. Но она смогла меня вытащить со дна и поддерживала в любую минуту. Я был искренне благодарен ей и был рад, что у меня появилась такая девушка. Любящая, немного взбалмошная, но такая родная. Она всегда пыталась меня поддержать, в любую минуту.

Несмотря на тяжелые отношения, страхи, которые одолевали каждого и жуткую страсть между нами, мы пришли к спокойным, размеренным отношениям. И были рады обществу друг друга.

– Да, Ника? – я включил телефон на громкую связь, – Да, через 10–15 минут буду. Дождись меня, мы вместе что-нибудь приготовим.

Мы разговаривали с Никой, пока мой телефон не начали разрывать звонки от Андрея.

– Ника, я тебе сейчас перезвоню. Андрей звонит по второй линии.

Я переключился на другую линию и услышал громкую музыку.

Он что, в клубе?

– Кеша… забери меня.

– У тебя все хорошо, братишка? Андрей? Андрей! Черт!

Он бросил трубку. Остановившись на светофоре, я посмотрел его геолокацию и поехал туда, параллельно набирая Нику.

Нужно было, чтобы об этом узнала Ева.

Глава 17

Весь следующий день Андрей пролежал в кровати. Ева ходила вокруг него, поправляла плед, старалась ступать по паркету максимально тихо. Иногда она прислушивалась к его дыханию. Спокойное, размеренное и очень тихое. Иногда учащенное, будто ему снился кошмар.

Невольно ее взгляд стал блуждать по нему. В голубых оттенках предрассветной ночи его тело выглядело неестественно бледным. Но все равно удавалось разглядеть мелкие-мелкие веснушки на носу и щеках, родинку рядом с волосами. Светлые локоны растрепались и лежали сверху и по обеим сторонам подушки. Его черты лица, немного резкие, но такие расслабленные во сне по-своему убаюкивали.

Сама Ева всю ночь почти не спала. Постоянно вздрагивала, встала и проверяла Андрея. Окончательно решив, что больше не сможет уснуть, в половину девятого Ева вылезла из кресла, потянулась и сразу схватилась за спину. Спать в кресле было не самой лучшей идеей.

Несмотря на острую головную боль, она приготовила завтрак, в одиночестве поела, параллельно докладывая друзьям и маме в мессенджере, что с Андреем все в порядке. Мама параллельно спросила, делала ли она перевязку

Ева успела сходить за продуктами, приготовила большую кастрюлю борща и снова присела на кресло. Ее одолевало странное чувство, будто ее обманывали.

Ева

Я решила пройтись до магазина. Машину не хотелось трогать, да и сегодня хотелось просто прогуляться и подышать свежим осенним воздухом. Погода выдалась хорошей. Хоть было уже и холодно, но светило солнце. Оно на несколько часов вышло из-за туч, чтобы озарить город светом и подать окружающим еще немного тепла в надежде, что они немного согреются. А потом уже окончательно спрятаться за тучами, уже на долгие и долгие недели.

В наушниках играла успокаивающая музыка, я пыталась привести себя в душевное равновесие. Все события, связанные с Андреем, совершенно выбили меня из колеи.

Но как разрешить ту ситуацию, что между нами, я не знала. Особенно после вчерашних событий.

Зачем он пошел в тот клуб? Что произошло? Я не знала. Оставалось лишь надеяться, что он обязательно мне все расскажет и объяснит.

Он ничего не говорил о своих планах. Лишь то, что нужно поехать по делам, собрать вещи.

Телефон завибрировал. Наверное Ника, я написала ей перед выходом из магазина и спросила, будут ли они сегодня.

«Кеша сказал, что заберет меня, и мы поедем к тебе. Так что жди и не вздумай грустить!)».

Я улыбнулась ее сообщению. Ника всегда знала, как поднять мне настроение. Смешные слова или подколы всегда навевали на определенные мысли.

Я проходила мимо уютной кафешки на перекрестке. Иногда мне нравилось скользить взглядом по их лицам, иногда распознавать знакомые, и…

Что?

За столиком внутри сидела девушка, очень похожая на мою подругу. Она смеялась, держа парня за руку.

Это что Ника? С кем это она?

Я перевела взгляд и у меня что-то щелкнуло в голове. Это что Кеша???

Они о чем-то мило ворковали. Но иногда Ника вдруг начинала торопливо оглядываться по сторонам, будто опасаясь, что кто-то может их увидеть. Я спряталась за верандой, которая примыкала к этому кафе и с интересом за ними наблюдала.

С каждым днем я все больше и больше задумывалась, что я нахожусь в каком-то турецком или российском кино. В какой-то мелодраме.

Огромный объем информации не укладывался у меня в голове. Это какой-то кошмар. Что делать?

Поговорить с Никой, или отложить разговор на более удобное время?

Опять вопросы наслаиваются друг на друга.

Я почему-то никак не могла отойти от Андрея. Я боялась упустить его из виду. Впервые я целый день не включала музыку в наушниках. Боялась, что Андрей проснется и попросит что-то у меня, а я не услышу.

Благо, я не осталась одна на целый день, и после обеда пришли Кеша и Ника.

В страхе разбудить, я предупредила ребят, чтобы они старались максимально не шуметь. На цыпочках они прошли на кухню и присели за барную стойку. Стараясь не подавать виду и не задерживать на них двоих взгляд, я поспешила на кухню.

– Как он спал? – У Кеши пролегли огромные круги под глазами. Было видно, что он не спал всю ночь. Уверена, я выглядела не лучше. – Перевязку не делала?

– Все хорошо. Несколько раз стонал, но вскоре успокаивался. Температуры у него нет. Проверяю каждый час. Ничего пока не меняла.

Я позволила себе улыбнуться. Это действительно было очень забавно. Мы волнуемся за одного человека, а я посчитала забавным то, что проверяю каждый час его температуру. Сумасшествие.

– Будете есть? Я приготовила борщ на обед, но у самой не было аппетита. Может как раз Андрей проснется. Ему горячий супчик не помешает.

Я тараторила шепотом, и сама себе удивлялась. Стараюсь не смотреть на них, будто намеренно. Открываю и закрываю шкафчики, даже сама не понимая, что нервничаю.

Я повернулась и нервно улыбнулась. Ника смотрела на меня с тревогой, а Кеша опустил голову. Его мало что интересовало.

– Ева, ты спала хотя бы?

Глаза у меня забегали. Я понимала, что если скажу, что я спала, то я совру, а если скажу наоборот, то тоже совру.

– Практически нет, – оптимальный вариант, – постоянно находилась с полудреме, проверяла Андрея.

Ника тяжело вздохнула. Я присела на барные стул напротив нее. И положила на ее ладонь свою.

– Ты должна меня понять, я волнуюсь за него. Мы же столько лет с ним знаем друг друга и чувствую за него ответственность. Он же находится в моейквартире.

Ника помолчала, но потом кивнула. Конечно, если бы такое случилось со мной, она бы тоже кружилась возле меня весь день.

Воцарилось неловкое молчание.

Я переводила взгляд с Ники на Кешу. Я раньше как-то не задумывалась о том, что они очень похожи. Те же светлые волосы, постоянная ухмылка и самоуверенный взгляд. Оба они умеют любить, сопереживать и поддерживать. Хотя и слишком боятся разбитого сердца.

Я сходила за записной книжкой и пачкой сигарет в комнату и вернулась на кухню. Изощрившись, я открыла окно так, чтобы дым уходил в прямо в небольшую щелку и зажгла сигарету.

Я перевела взгляд на диван, и увидела, как Андрей аккуратно переворачивается. И тут какое-то движение со стороны Кеши и Ники привлекло мое внимание. Боковым зрением я заметила, как парень положил ладонь подруге на бедро и чуть сжал. Подруга резко подняла голову и резким движением сбросила его руку.

И все встало на свои места.

Не стоило ей этого делать. Кеша ищет поддержки от нее, а ею движет страх. Ну какой к черту страх, Ника, будьте собой… Я же все могу понять…

Я улыбнулась. Почему мне так просто оценивать проблемы других и решать их, но вот по части решения своих проблем я, очевидно, не слишком сильна.

– Поговорим в спальне, пока Андрей спит?

Слова вылетели прежде, чем я успела их осознать. Думаю, Ника тоже все поняла. Глаза ее забегали также, как мои несколько минут назад. Это было очень забавно. Она бросила тревожный взгляд на Кешу и медленно встала с барного стула.

– Да, конечно.

Я же выбросила окурок и поспешно закрыла окно, чтобы сквозняк не разбудил Андрея.

Ника зашла первой, а я закрыла за ней дверь.

Я решила сказать все прямо и без предисловий.

– У тебя что-то с Кешей?

– А у тебя что-то с Андреем?

Мы обе замерли, но потом улыбнулись. Даже без разговоров мы пришли к общему целому, к ядру. Мы молчали, но по нашим лицам было понятно, что мы ведем немой диалог.

– Все очень странно, – нерешительно начала я, – мы переспали по пьяни с Андреем еще до поездки в коттедж. А потом еще раз…

– ЧТО?!

Именно такой реакции я и представляла от нее. И я рассказала ей все. Я доверяла ей все секреты. Как и она мне. Но, наверное, не в этот раз. Сначала нужно самой во всем разобраться.

– Ева, сказать, что я в шоке, не сказать ничего.

Я спрятала глаза.

– Мне…

– Ева!

Раздался стук, и Кеша распахнул дверь.

– Ева! Андрей проснулся.

Мы переглянулись с Никой и без слов договорились об отложенном разговоре.

Я вскочила с кровати и побежала в гостиную. За собой я слышала лишь торопливые шаги. Сердце подпрыгивало, замирало и снова подпрыгивало.

Андрей медленно моргал, пытаясь прийти в себя. Бледное лицо, синие потрескавшиеся губы. Затуманенный взгляд, будто он не понимал, что происходит вокруг него. Он потерянно смотрел вокруг, пока не остановился на мне. Взгляд не фокусировали на мне, но я поняла, что он меня узнал.

– Ты как? – Я присела на край дивана и притронулась ко лбу ладонью. – Тебя что-то беспокоит? Голова болит?

Он медленно кивнул и зажмурился. Я убрала ладонь со лба. Температуры у него не было. Слава богу.

– Ника, в верхнем ящике возле барной стойки, там, где лекарства, сверху лежит таблетка от головы. И принеси, пожалуйста, спиртовые салфетки и перекись. – Я повернулась обратно к Андрею, – Есть хочешь? Я борщ приготовила.

Я видела, что ему трудно двигаться и говорить. Я и не заметила, как под глазом начал зреть огромный синяк. Андрей кое-как разлепил губы и попытался улыбнуться.

– Я бы съел все… – он нахмурился, отчего мое сердце сжалось. Но, помолчав и придя немного в себя, он с трудом продолжил, – что ты приготовила.

Я не смогла сдержать улыбки. Она была не хитрой, не веселой, не доброй. Это была улыбка, в которую я вложила всю свою нежность и заботу. Это получилось само собой.

Он сейчас казался таким беспомощным, таким маленьким и милым. Была бы моя воля, я бы его до смерти затискала.

– Кеша, можно тебя попросить налить суп? Я пока попробую его перевязать.

Парень пошел ко мне и серьезно спросил:

– У тебя получится, все нормально?

– Да, Кеш, я постараюсь.

Друг отвернулся и пошел на кухню вытаскивать тарелки. Мне вовсе не хотелось есть, поэтому я была практически уверена, что мой суп останется нетронутым.

Я аккуратно спустила одеяло.

Так, Ева, соберись. Тебе нужно его перевязать.

Дрожащими руками я аккуратно подняла одеяло и осмотрела повязку. Увидев кровь, меня начало трясти. Но через силу я обрезала бинт и аккуратно убрала стерильные салфетки.

Моему взору открылась большая зашитая рана, края которой подпеклись. Из-за этого рана выглядела еще более устрашающей, чем было до этого.

Голова закружилась, рана поплыла перед глазами и невольно я закрыла глаза ладонью. Мне немного надо. Мне надо собраться.

Ева, давай. Открой свои чертовы глаза и перевяжи ему рану. Ты не сможешь сделать это вслепую.

Я почувствовала легкое прикосновение к моему колену. Это был Андрей. Мне стоило огромных усилий открыть глаза и посмотреть на него. Он нежно и вымученно улыбался. Я никогда не видела его с такой улыбкой. Ему было больно и тяжело изображать любые эмоции. Но он делал это для меня…

– У тебя все получится. – он сжал колено и попробовал ободряюще зажмурить глаза, но у него плохо это получилось из-за головной боли. Его лицо исказилось от боли и он тихо застонал.

Мне пришлось взять его за руку и держать до того момента, пока все не утихнет.

Я тяжело вздохнула, взяла перекись и стерильную салфетку.

Аккуратными, боязливыми движениями я дотронулась до его раны и сразу же услышала, как Андрей зашипел.

– Прости! Прости пожалуйста, но нужно немного потерпеть. Я уже почти закончила.

Я подула на рану и стала дальше обрабатывать его рану. Постоянно приговаривала, что все хорошо, что сейчас закончу. Пару раз он находился на грани потери сознания, но Кеша сразу подбегал ко мне и заставлял Андрея смотреть на него, что-то спрашивая и держа его лицо перед собой в ладонях.

Я смогла. И мне не было так страшно.

У меня получилось это сделать.

Я чувствовала его рваное и тяжелое дыхание. От этого сердце разрывалось. Наверное, по моим глазам это было видно, поэтому Андрей отвел взгляд от меня и, хмурясь, повернулся к Кеше.

– Не дыши так тяжело, иначе я не смогу удержаться и начну тебя отчитывать за твои действия. – Шутливо нахмурилась я. – В твоих интересах как можно дольше откладывать этот разговор.

Андрей улыбнулся и я с облегчением выдохнула.

Кеша подал мне тарелку с борщом и ложку.

– Тебя покормить, или ты поднимаешься и поешь сам?

В глазах промелькнуло сомнение. Я усмехнулась, потому что поняла, что он размышляет, хочет ли он, чтобы я его покормила, или нет.

Я не стала дожидаться его ответа и пододвинулась с тарелкой поближе к нему.

– Давай, открывай рот. Не будь таким букой. Ты совсем не в том положении.

На кухне засмеялась Ника, да и Кеша не смог сдержать улыбки. Андрей насупился, но все-таки позволил мне себя накормить.