Текст книги "Если рядом ты (СИ)"

Автор книги: Ли Джест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Лени сводит брови от неожиданного признания, а я продолжаю:

− Если ты до сих пор злишься из-за того, что произошло на выпускном, то знай, мне очень жаль, что так все случилось. Да, ты много чего натворил и даже может ты это и заслужил, но мне правда жаль. – Я не свожу глаз с Ву наблюдая за его реакцией. Но он на столько спокоен, что у меня создается впечатление, будто я разговариваю ни с ним, а с камнем, что мирно притаился у него за спиной. − Нельзя быть таким злопамятным и припоминать людям… через сто пятьдесят лет… их поступки.

Тогда, очнувшись у него в квартире, я хотела поговорить с Лени на эту тему и все обсудить, но то был не подходящий момент: похмелье, выяснение отношений между Мэдисон и Ву, разочарование Мэд по поводу своего жениха. Теперь, здесь, никого нет и нас ничто не отвлекает. И я, всем своим видом показываю, что готова выяснить все, раз и навсегда.

− Расставить все точки? Хорошо! – Лени хмурит брови. − Ты опозорила меня… То, что ты наделала, до сих пор дает о себе знать. Спорю, что ты даже не задумывалась о том, что натворила… И ты спрашиваешь почему я злюсь? А я тебе сейчас отвечу, − грубо произносит Лени. − Сначала от меня отвернулись друзья: я подумал, да, плевать. Затем от меня ушла Синди… Хорошо! Пусть катиться, − нехотя признается он, а я уже жалею, что завела эту тему разговора. – Потом на почту начали приходить странные письма… Я не обращал внимания, но потом все стало намного хуже. Письма превратились в угрозы с темой: «Сраный гей, как ты мог опозорить нашу школу» … и тому подобное. Мне пришлось удалить все аккаунты и профили в социальных сетях. Почте.

От его рассказа мне становиться дурно.

− Думал, пока буду учиться в Вашингтоне все утихнет, − продолжает Лени. − Но, не тут-то было. Полицейский участок, в который я устроился после академии, оказался набит одними кретинами. Чего только стоит Маркос Джонсон.

От этого имени мои брови ползут на лоб. Я прекрасно помню Маркоса – капитана школьной команды по футболу, сексуальную грозу всех девчонок и самого главного врага Лени.

− Да, я тоже был удивлен, когда увидел его там. – Ву вновь закуривает. − А когда узнал, что мне еще придется с ним работать… − Он пытается вдохнуть в себя едкий дым, но у него опять ничего не получается. – Дьявол! – плюется он. − Я больше не хочу с тобой разговаривать на эту тему.

− Прости, − искренне говорю я. – Я знаю, что этого недостаточно, но правда… Прости… Я и подумать не могла, что все так обернется. Это же был всего лишь прикол… розыгрыш. Мне…

− Хватит… − прерывает Лени. – Нужно как можно скорее выбираться из этой глуши.

Больше мы с ним не разговариваем и все что я вижу пока мы идем − его спину и мою сумку. Я до сих пор не могу отойти от шока.

Еще через некоторое время совместного времяпрепровождения, я полностью выбиваюсь из сил и требую у Ву привала.

− Ладно, побудь пока здесь, а я разведаю что к чему. – Детектив ставит багаж рядом со мной, переходит через ручей и скрывается за угрюмо стоящими деревьями.

Мне вроде бы хочется закричать: «Не оставляй меня одну», но я до такой степени устала, что мой язык вообще не шевелиться.

Нервно озираясь по сторонам, устраиваюсь возле большого валуна. Рядом периодически хрустят ветки, но я не поддаюсь паники, успокаивая себя тем, что причинной такого треска может быть ветер. Присаживаюсь на камень, стараясь не сводить глаз с места откуда доноситься устрашающий звук.

Ну где же Лени?

− Думаю у нас сегодня будет ужин? – хрипло говорит Ву, и я вздрагиваю от неожиданности. Перевожу свой ястребиный взгляд на детектива и тут же понимаю, о чем идет речь: он держит в руках какого-то пушистого зверька.

− Это… заяц? – не сразу соображаю я, удивленно оглядывая трофей охотника.

− Да. – Лицо Лени выглядит непоколебимым, но я все равно замечаю, как его глаза сияют от восторга: ни каждый день можно похвастаться собственноручно пойманной добычей.

От одной только мысли, что мы сегодня сможем поесть, кружиться голова. Не говоря уж о том в какой восторг приходит мой организм. Тошнота и боль в желудке мгновенно исчезают, и им на смену приходит эйфория по поводу предстоящего пиршества.

− Возьми. – Он вручает мне зайца, и я неумело беру того за лапы. – Сможешь его приготовить?

Приготовить? Ну, если только бросить этого зверя в костер, а там, пусть он сам жариться.

− Э-э-э…

− Я так и понял, что ты ни черта не умеешь.

Ну почему не умею. Могу подогреть еду в микроволновке, приготовить кофе… Еще сварить яйца.

− У нас раньше мама занималась приготовлением пищи… а потом Камилла.

Кэм… Как же я скучаю по сестре.

− Тебе двадцать пять, − подчеркивает Лени. − Многие в твоем возрасте уже имеют семью и как минимум двоих детей, а ты говоришь, что не умеешь готовить?

Ну и что!

− А тебе двадцать шесть, а ты разговариваешь так будто тебе – сорок.

Лени вновь смотрит на меня.

− А может я не хочу ни детей, ни семью, − фыркаю я, опуская тушку зайца на разноцветную гальку. – Не все же такие правильные как ты?

Отчего-то мне становиться грустно. Может от того, что Лени отчасти прав, а может от того, что я так и не успею завести ни семью, ни детей. Ведь когда мы вернемся в Балтимор то строгий детектив Ву с огромным удовольствием запихнет меня в камеру к уголовникам, и остатки своей молодости я проведу в тюрьме.

− Нет ни все, − соглашается Лени. – Просто я считаю, что у каждого должна быть семья. – Он разворачивается и шагает в сторону леса.

− У меня есть семья. – Я следую за Ву. – Может ни самая сплоченная, но все же семья.

− Да, тебе повезло, − еле слышно произносит он, наклоняется и подбирает несколько сухие веток.

Я останавливаюсь, обдумывая свои последние слова.

− Извини, я ни это имела в виду. Я просто хотела сказать…

− Не нужно. – Ву собирает только что собранный хворост и складывает его у основания елки.

− Я имела в виду у тебя тоже есть… Мэдисон, − продолжаю я свои жалкие попытки извиниться. – Ты не один.

− Да, − выдыхает он, – я знаю.

На самом деле, я его прекрасно понимаю. Столько времени находиться в неведение и не иметь даже малейшего представления где сейчас твои родные и близкие – тяжело. Хотя Камилла и добровольно ушла из дома, я все равно не нахожу себе места. И конечно, когда подвернулся подходящий момент (может и не самый удачный), я готова была ехать хоть на край земли лишь бы отыскать сестру. Думаю, Лени бы тоже ринулся на поиски, если бы знал где искать.

− Интересно как там Мэд?

− С ума сходит, − печально отзывается Ву и подбирает кучку сухих побегов дерева.

− Да, наверное, так же, как и мой отец.

Безумно хочу домой!

− Наверняка ее предупредят, что я с тобой.

Как? От его признания у меня чуть ли не подкашиваются ноги.

− О чем ты говоришь? Ты же сказал, что никому не говорил, что поедешь со мной. − Я срываюсь на крик.

− Во-первых – я и правда никому не говорил, еще не хватало, чтоб меня обвиняли в укрывательстве преступника, а во-вторых – хватит на меня орать.

− Если ты не говорил, то тогда кто? – От возмущения меня начинает трясти. – Я же просила тебя.

− Я еще раз тебе повторяю, хватит кричать… Я ничего некому не говорил, но подозреваю кто это мог быть, − рычит Лени и швыряет злополучную охапку сухих прутьев мне в ноги.

− Кто? – взвизгиваю я.

Лени сжимает челюсть, а потом подумав выдает:

− Маркос. Эта сволочь как-то узнала, что я с тобой. Вот только я не знаю, сообщил ли он об этом капитану.

– Я всего лишь хотела навестить дедушку в Клинчпорте, − сетую я. − Теперь нас наверняка ищет вся полиция Балтимора.

Лени делает шаг в мою сторону, и мое тело напрягается.

О, нет.

− Ты меня слушаешь? – Ву делает еще шаг, и я начинаю отступать. – Если бы я хотел, чтоб тебя нашли, то не поехал бы сейчас с тобой, а просто арестовал бы и отвез в участок. – Лени переступает через кучку веток, и я уже чувствую, как моим легким резко перестает хватать воздуха.

Все верно. Но я словно не понимаю не единого его слова. Страх от того, что меня посадят за решетку, затуманивает мой рассудок и я опять кричу:

− Маркос не с мог бы сам все взять и узнать. Значит ты кому-то ляпнул, а тот тем временем ляпнул Маркосу. А если уж этот критин разведал, что ты со мной, то и другие узнают… если уже не узнали. Неужели так трудно держать язык за зубами? − Я встречаюсь взглядом с Ву.

Ох! Он в ярости.

− Правда? Нечего было притаскивать свой зад в мой участок, тогда бы никто не заподозрил меня.

Под натиском взбешенного Ву, делаю еще несколько шагов назад, пока не упираюсь во что-то большое и твердое. Подозреваю, что эта еще одна ель, и потому как мне в кожу впиваются одинокие иголки – очень колючая ель.

− Ты это о чем?

− Хватит прикидываться. Я практикант-криминалист… − кривляется Лени. − Больше ничего не смогла придумать? – Он повышает голос.

− Отвали! Никто не собирается здесь прикидываться. Ты думаешь я тебя боюсь? Если бы ты был более дружелюбным, то мне бы не пришлось лезть в твой компьютер и собирать досье на этого Грэга. Я попросила тебя помочь, а ты только и делал что усмехался надо мной.

Его лицо резко становиться хмурым.

− Почему ты решила, что я усмехался над тобой? Почему ты решила, что я думаю, будто ты меня боишься? И почему, черт тебя раздери, ты все время нарываешься на конфликты со мной? – Он подходит почти вплотную, а я по инерции вжимаюсь в дерево.

− Я? На конфликты? – Мой голос звучит теперь менее уверенно. Так и хочется опустить взгляд, но я как завороженная смотрю в его бездонно-серые глаза. – Это ты, один сплошной конфликт, − вытягиваю я из себя.

Мне дурно. Сейчас здесь произойдет убийство: Лени либо обхватит мое горло рукой и придушит, либо засунет пистолет мне в рот и выстрелит.

Взгляд детектива падает на мои губы, и я сглатываю.

Не верю, что Ву предпочтет второй вариант.

Лени подается вперед, и я от испуга закрываю глаза.

Будь что будет!

− Заткнись. − Его горячие дыхание оплавляет мою кожу и внизу живота растекается приятное тепло.

Я распахиваю глаза. Мне хочется ответить. Правда. Но я просто молчу, не в силах выдавить из себя ни слова.

Ву прижимает меня к себе, обвив мое тело руками. Прерывисто дыша, я пытаюсь высвободиться, но мне не удается (или же я плохо стараюсь, или же я вообще не хочу стараться). Мысли кружатся в голове, но не на одной из них я не могу сконцентрироваться. Губы Лени впиваются в мои жестко, быстро. Его язык жадно проникает в мой рот, и я ему позволяю. Он словно изголодавшийся хищник терзает меня, покусывая губы. Я не пытаюсь больше сопротивляться, а просто отдаюсь этому головокружительному чувству, которого сама так страстно желаю.

Мой пульс начинает зашкаливать, когда рука Ву ползут вниз и хватают меня за ягодицы. Он еще крепче прижимает мое тело к себе, и я ощущаю его эрекцию. Я зажмуриваюсь, боясь признаться себе, что до сумасшествия желаю Лени.

Сильный хруст веток заставляет нас замереть. Чуть поодаль зашевелились кусты и увидев заколыхавшиеся листья, я взвизгнула.

− Тихо, − шепчет Лени мне в губы. Он медленно переводит руку и дотрагивается до кобуры. – Не шевелись. – Ву поворачивается лицом к лесу, заслоняя меня своей мощной спиной.

Когда кусты более интенсивно заплясали, детектив напрягся и вытащил пистолет. Я привстала на цыпочки и выглянула из-за плеча Лени. Кровь отхлынула от моего лица, когда из густой растительности выбежало нечто.

− Что это? – пискнула я, увидев, как массивное животное на невысоких ногах ринулось к нам.

− Кабан. – Лени один раз выстрелил в воздух, и я зажмурилась, скрывшись за его широкими плечами.

− Ты его застрелил? – интересуюсь я, утыкаясь в спину Ву.

− Нет, только напугал.

Я снова высовываюсь и вижу, как дикая свинья скрывается в зарослях кустарника.

− Хотя нужно было бы, − недовольно добавляет детектив.

Некоторое время мы не разговариваем. Лени увлеченно разделывает тушку зайца. Он защипывает грязно белый меховой покров мертвого животного и делает небольшой надрез. Ловко всовывает туда два пальца, и я морщусь, когда он начинает тянуть шкуру в разные стороны.

Я несколько раз порываюсь завести беседу, но едва раскрываю рот, как Ву либо уходит чтобы ополоснуть руки, либо делает вид, что чрезвычайно заинтересован костром.

Мысли о недавнем поцелуе, словно захватчики атаковали мою голову и выкинуть этот приятный инцидент из головы у меня не выходит. Вопрос, который меня сейчас мучает совершенно прост: поцелуй Лени был жестом отчаяния или же его поступок был чем-то большим, нежели внезапный приступ проявления чувств?

− О чем ты думаешь? – вдруг интересуюсь я. Готовясь получить в ответ что-нибудь вроде «ни о чем», беру тростинку и начинаю ковыряться в углях.

Лени с минуту молчит, и я уже даже забываю, о чем я только что его спросила, как он выдает:

− О родителях.

От его ответа я буквально каменею. Глазею на кончик прутика, который к тому времени уже успел обуглится, и не могу поверить в его открытости перед домной.

− Сегодня ровно год, как они пропали, − тихо произносит он, словно до сих пор не верит в произошедшее. Затем смачивает толстую палку водой и насаживает на нее выпотрошенную тушку.

Мне так и хочется сказать «мне так жаль» или «это так ужасно», но я молчу, боясь спугнуть его откровенность.

− Вон тот уголек. Убери его, он еще не прогорел и будет только мешать. – Ву так быстро переключается с одной темы на другую, что я не сразу соображаю, что он только что сказал.

− А?

− Ты что там уснула? Я говорю убери лишние дрова, которые еще не прогорели. − Лени тычет пальцем куда-то в костер, а лишь тупо пялюсь на огонь, все еще смутно осознавая, чего он от меня ждет.

− А ты пытался их найти? – осторожно интересуюсь я.

Знаю, это глупый вопрос. Ответ на него я и сама могу дать. Но я до такой степени ошарашена последними переменами, что теперь не за что не позволю Ву так просто сменить тему разговора. Мы столько лет не могли нормально друг с другом поговорить, что я навряд ли упущу такую возможность. Может быть у меня вообще больше не будет такого уникального шанса.

− Пытался, − выдыхает он. − Находил зацепки, разочаровывался, снова искал, вновь терпел неудачу и так по кругу… Некоторые очевидцы говорили, что недалеко от города Канди, замечали людей по приметам похожих на моих родителей. Но на поверку все оказывалась пустышкой.

− Мне так жаль, − наконец выговариваю я, встаю и убираю из костра ненужное поленце.

Лени вертит самодельный вертел, расположенный на камнях, а я словно завороженная смотрю на того, кто еще совсем недавно прыгал и жил своей маленькой беззаботной жизнью.

− Ужин готов! – вещает Ву: он укладывает ароматное мясо на заранее приготовленные мною, листья лопуха.

Мы в три счета расправляемся с ужином, запивая все водой из бутылки. Клянусь, ничего вкуснее этого, я в жизни не ела. И пусть мясо не соленое и местами не прожаренное, все равно это самый вкусный ужин на свете.

− Нам придется дежурить, − заявляет Лени, когда я пристраиваюсь около валуна.

− Зачем? – Я складываю руки на животе, ощущая всю прелесть наполненного желудка.

− Здесь водятся дикие зайцы и кабаны, не удивлюсь если увижу кого-нибудь покрупнее и по агрессивнее.

По агрессивнее? Кто может быть агрессивней чем ты? Я улыбаюсь своим мыслям и закрываю глаза. Влага от ручейка обволакивает кожу, и я жадно втягиваю воздух в надежде ощутить всю свежесть осеннего леса, но кроме запаха гниющих растений ничего не чувствую.

− Вот ты первая и начнешь, − распоряжается Лени, выводя меня тем самым из нирваны.

Я открываю глаза и резко принимаю сидячее положение.

− Что? Как?.. Я не смогу…

− Сможешь.

− Нет не смогу. – Я насупливаюсь. – Хватит все за меня решать. Из-за твоих решений мы попадаем в одни неприятности.

Лени отвлекается от мытья рук и кидает в меня грозный взгляд.

− Правда?

Я сглатываю.

− Да, − твердо говорю я.

− А не ты ли умоляла меня поехать с тобой. Мой дедушка умирает. − Лени парадирует меня. – Не арестовывай меня, пожалуйста. Лени, разреши мне хотя бы навестить своего дедушку.

Лицезреть клоунаду в исполнении Лени было не совсем приятно, и я отвернулась, уставившись на плавно покачивающие макушки деревьев.

− Знаешь что?

− Что? – кипятиться он.

− Я устала с тобой без конца ссориться. – Я смотрю на солнце, которое уже почти скрылось, оставляя после себя лишь багряный след. – Мы только и делаем, что выясняем отношения. Я уже попросила у тебя прощения. Что ты еще хочешь? – Встаю и поворачиваюсь к Ву. − У меня больше нет сил терпеть твои бесконечные обиды. И, если честно, я уже жалею, что попросила тебя об этом одолжении.

Лучше бы он меня арестовал и отправил за решетку.

− Пойду соберу еще дров, − говорит Лени бесцветным голосом. – Уже почти стемнело.

Он снова виртуозно переводит тему разговора.

Достал!

Глава 12

Ночью я почти не смыкаю глаз. Меня постоянно напрягает, то шуршание листвы, то Ву, который без конца шастает туда-сюда. После нашего последнего разговора у меня пропало всякое желание с ним общаться. Ненависть, что он питает ко мне, и злоба на весь мир за то, что никто так и не смог найти его родителей, на столько разъела его душу, что он и сам не замечает, как губит себя, закапывая все то хорошее, что когда-то в нем было. Если конечно было.

− Если ты проснулась, тогда вставай, нам пора идти, − вяло говорит Лени.

− Еще же темно. – Поднимаюсь и направляюсь к ручейку, дабы умыться. Клятвенно заверяя себя, что больше не стану ввязываться в словесные потасовки с мрачным детективом, зачерпываю ладошками ледяную воду и ополаскиваю лицо.

− Скоро начнет светать. − Ву засыпает костер и закидывает на плечо сумку. – Так что чем раньше мы тронемся, тем больше сможем пройти.

Он прав. Признаться, я сама до такой степени измучена, что желание поскорее добраться до Клинчпорта и оказаться в цивилизации, перевешивает все страхи и опасения по поводу того, какую расправу мне заготовит Лени, когда узнает всю правду.

− Хорошо. – Распускаю волосы и вновь собираю их в хвост. За пару дней моя бедная шевелюра превратилась в мочалку, и я даже немного сожалею о том, что у меня не короткая стрижка.

Через некоторое время рассветает. За этот период мы проходим приличное расстояние, двигаясь вдоль русла ручья. Если верить Лени, то в скором времени этот водоток, должен впасть в реку, но пока, нет ни каких намеков на то, что ручеек когда-нибудь закончится.

Иногда у меня возникает желание присесть и отдохнуть, но как только я подумаю о том, что нам вновь придется заночевать в этом глухом лесу, потребность в передышке сразу отпадает.

− Мне нужно присесть, − мямлит Лени и столбом валиться на землю.

О господи!

− Лени!

Подлетаю к Ву и переворачиваю его на спину. Он совсем бледный, а его тяжелое дыхание пугает меня.

− Лени! Ву! – Я прикасаюсь к его не раненой щеке, и его кожа обжигает мне ладонь.

Да у него жар!

Мое пульс с бешеной скоростью гоняет кровь по венам, от чего мне самой становиться душно.

Первым делом осматриваю порез на правой стороне лица. Область вокруг раны еще больше покраснела и мне кажется, что у него началось заражение.

Дьявол! Дьявол!

Я подбираю свой багаж, которой валяется рядом с Лени, и в одно мгновение все содержимое сумки оказывается на земле. Разгребаю кучу барахла, отыскиваю ту заветную пластиковую коробочку-аптечку и открываю ее. Блистер с таблетками и бинт валиться поверх одежды.

Ни жаропонижающих таблеток, ни обезболивающих. Ну почему в этой гребаной коробке ни черта нет?

− Лени, − кричу я, в надежде, что детектив наконец очнется. Но он так и не шевелиться. – Лени!

Беру одну из своих футболок, смачиваю ее в воде, отжимаю и накладываю на его лоб. Надеюсь поможет.

Страх охватывает меня. В голове сущий кавардак; мысли сбились в кучу, и я даже малейшего представления не имею, что же мне теперь делать.

Через несколько минут я смачиваю пальцы водой и провожу ими по сухим губам Лени. Футболка, что я положила на его голову стала теплой и я встаю, чтобы ее заново увлажнить.

− Сторм, − шепчет Ву и от неожиданности я подпрыгиваю.

− Лени! Боже! – Я снова опускаюсь на колени, теребя в руках теплую ткань. – Слава богу ты жив!

− Дай попить, − хрипит он.

− Конечно! − Хватаю бутылку и преподношу ее к губам Лени. Он с трудом поднимает голову и делает крошечный глоток. − Выпей еще. Этого мало. У тебя жар. – Я пытаюсь поддержать его голову своей рукой.

− Нет. Я больше не хочу, − капризничает он.

− Пожалуйста, Лени, − умоляю я, пытаясь хоть как-то заставить его попить.

Но на мою просьбу Ву никак не реагирует и закрывает глаза.

− Подожди! − Собираю обратно все вещи в дорожную сумку и подкладываю ее под голову больного. – Вот, так будет лучше.

Ву вновь отключается и некоторое время я просто сижу возле него и смотрю: его грудь вздымается и опадает. Затем я снова смачиваю футболку и покрываю ею его голову.

Чувство тревоги все больше и больше окутывает мое тело и дабы не впасть в панику, я поднимаюсь на ноги и начинаю собирать всевозможные палки и ветки. Нужно будет разжечь костер. Срываю огромные листья папоротника, которого в лесу с излишком и готовлю для Лени что-то на вроде ложа. В это время года земля уже довольно-таки холодная и влажная, и если не предпринять меры, то он, ко всему прочему, еще и простынет.

Разжечь костер мне удается только с пятого раза; весь хворост что я насобирала оказался влажным. Я перетаскиваю «кровать» ближе к огню и подхожу к Ву.

− Лени. – Я трясу его за руку, и он открывает глаза. – Ты сможешь подняться?

В ответ детектив кивает. Он неуклюже подползает к папоротниковому ложу и валиться на мягкие листья.

− У тебя рана воспалилась. Должно быть по этой причине и поднялась температура, − объясняю я. Убираю футболку и прикасаюсь губами к его лбу. – Температура держится и, если не предпринять меры… − Замолкаю. − Хочешь еще попить? – интересуюсь я и Лени положительно кивает. – Нужно будет еще раздобыть дров, иначе мы тут не продержимся.

И это верно. На улице по сравнению со вчерашним днем значительно похолодало.

− Тебе нужно будет добраться до Клинчпорта, − еле выговаривает Лени. – Только так мы сможем рассчитывать хоть на какую-нибудь помощь.

Замираю с бутылкой в руках.

− Ты бредишь! – говорю я. И это не из-за того, что я до безумия боюсь ходить одна по зловещим и диким лесам, а просто потому, что я не могу оставить его одного.

Да, признаюсь, у меня были такие моменты, когда я хотела, чтоб Ву куда-нибудь провалился, запропастился, но сейчас…

− Я тебя не брошу. Тем более в аптечке есть антибиотик. Он поможет. Я уверенна. – Открываю пластиковый контейнер и вытряхиваю на ладонь таблетку. – Давай, открывай рот. – Я даю ему лекарство и помогаю запить водой.

− Спасибо, − бормочет он, и неожиданно мне становиться не по себе.

Лени никогда меня не благодарил.

Через некоторое время Ву вновь засыпает и на этот раз очень крепко. Пока он находился в царстве сновидений, я приношу из леса еще палок и опавшей листвы. Набираю в бутылку воды и ставлю рядом с Лени, на случай если ему вдруг захочется утолить жажду.

− Он не смог бы этого сделать… Убирайся… − бубнит мой больной надзиратель.

− Ш-ш-ш… − Я присаживаюсь рядом с ним и прикасаюсь к его лбу: он все горячий. Таблетки не действуют.

Я напрягаю мозг вспоминая как в детстве, мама сбивала у меня температуру. Вроде бы она меня оголяла. Я снимаю с себя плащ, куртку от спортивного костюма и футболку. Как могу раздеваю Лени по пояс (чтобы увеличить теплоотдачу его организма) и ложусь к нему, прижимаясь всем своим телом к его торсу. Конечно я не помнила, помог мне тогда такой способ или нет, но все равно наделась… Надеялась на лучшее. Как смогла укрыла нас курткой и принялась ждать.

− У тебя живот бурчит, − еле слышно произносит Ву, и я привстаю для того чтобы удостовериться не бредит ли он.

Лицо Лени бледное, а лоб и виски покрыла испарина.

− Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь я, вновь прикасаясь к его лбу.

Температура еще держится, но то что он начал потеть – хороший знак.

− Будто мне все кости переломали.

− Побочный эффект жара. Выпей.

Помогаю Ву сесть и даю емкость с водой.

− Твоя работа? – осведомляется он, указывая на свое обнаженное тело.

− Угу. Моя мама противник всевозможных таблеток. Таким способом она мне сбивала температуру. – Подаю детективу его футболку.

− Раздевала тебя и оставляла на холоде?

Даже несмотря на то, что Лени не улыбнулся, я знала − это была шутка.

− Типа того. А иногда, она расхлебенивала все окна в доме и оставляла меня в одних трусиках. Говорила, что чем меньше температура вокруг меня, тем быстрее спадет жар. – Я морщусь, вспоминая эти ужасные пытки.

Никак не реагируя на мои жуткие рассказы, Ву влезает в футболку.

− Нам нужно идти.

Нет, он верно спятил.

− Ты серьезно?

Лени опираясь на руки, пытается встать.

Он серьезно.

− А если тебе опять станет плохо, и ты упадешь? Что я тогда буду делать?

− Мне уже намного лучше, − заверяет меня Ву, с трудом поднимаясь на ноги.

Конечно! Так я и поверила. Протягиваю к нему руку и дотрагиваюсь до лба: кожа так и пышет.

− Температура никак не спадает, − с сожалением говорю я. – Нам лучше на сегодня остаться здесь.

Ох, видит Бог, как мне не хочется это говорить, но слова будто сами выпадают из моего рта.

Лени вздыхает.

− То, что мы здесь останемся, ничего не поменяет.

Так и охота закатить глаза. И почему же я не удивлена его решению?

− Но ты еле на ногах стоишь.

− Я в порядке. – Настырный Лени накидывает куртку на плечи.

− Ладно, как знаешь, − соглашаюсь я, вспоминая свою клятву «больше не ругаться».

− Интересно, сколько сейчас времени? − Я пытаюсь посмотреть на солнце, но оно так ярко светит, что я щурюсь.

− Не знаю. Мои часы встали, после того как искупались в луже. Наверное, час или два по полудню.

Оглядываюсь по сторонам и только сейчас замечаю какая красота нас окружает. Деревья и кустарники постепенно утрачивают свой привычный зеленый цвет, наряжая себя все больше красными и желтыми оттенками. Некогда опавшая листва, словно оранжевое покрывало, растелилось под ногами; она весело шуршит и взрывается, как только мы делаем новый шаг. Осень – прекрасная пора!

− Как думаешь, сколько нам еще идти? – любопытствую я.

− Понятия не имею.

Какой обнадеживающий ответ. Нет бы сказать: «Надеюсь скоро доберемся до места» или «Не переживай! Еще чуть-чуть осталось».

− Хотя… − Лени останавливается и начинает вглядываться в ручей, что сопутствует нам практически всю дорогу. – Может нам скоро повезет.

− Ты это о чем? – От его последних слов мое сердцебиение учащается.

− Тсс...

− О чем ты говоришь? – как можно тише произношу я и опускаюсь на корточки рядом с водой. – Лени…

− Ты можешь помолчать? – рявкает он и я затыкаюсь. – Вот смотри. Видишь течение усилилось?

Я ничего не вижу, но все равно киваю.

− Значит чуть подальше должна быть река, − тянет Ву, ускоряя шаг.

− Что? – Следую за ним.

Лени лезет в кусты, раздвигая колючие ветки по сторонам.

− Помнишь я тебе говорил, что каждый ручеек должен впадать в реку?

− Ай! – Недоброжелательный кустарник обжигает мне ладонь. – Да, помню. – Героически пру за детективом, растирая саднящую царапину.

− Так вот, думаю река недалеко.

Это же здорово!

Воодушевленная словами Лени, я улыбаюсь. Осознание того, что мы наконец-таки выберемся из леса, окрыляет меня. На мгновение я забываю и о боли в животе и о синяках, что покрывают большую часть моего тела.

Представляя, как на берегу реки рыбачат люди, я испытываю эйфорию. Они уж точно не оставят нас, и в любом случае помогут.

− Мать твою! – ругается Лени, проводя рукой по всклокоченным темным волосам.

Пожалуйста Лени, только не говори, что там нет рыбаков.

Я подхожу ближе. Да, соглашусь, вид, что открывается мне, поистине завораживает, и может быть я бы описала то, как здесь сказочно, но…

Где мать твою, эта чертова река?

Где она?

− Ты же сказал, что… − Я осекаюсь. У меня больше нет слов для того чтобы выразить мои эмоции.

− Я знаю. Знаю. Я сам думал, что… − Ву разочарованно качает головой. Видимо ему тоже больше нечего сказать.

Спрашивать о его дальнейших действиях – не осмеливаюсь, поэтому разворачиваюсь и пытаюсь выкарабкаться наружу. Когда кожу перестает царапать, а глаза вновь начинают видеть солнечный свет, я бросаю сумку на землю. Может быть я бы даже зашвырнула ее куда-нибудь на Луну (злость так и бурлит во мне), но у меня совсем нет сил.

− Ладно, − говорят кусты голосом Лени, а потом и его обладатель появляется на свет Божий. – Будем искать другую дорогу.

Чувствуя, как мои кулаки начинают сжиматься, считаю до пяти.

Дебби, только успокойся. Успокойся. Закрываю глаза и снова считаю.

Один… два… три…

− Я там заметил тропинку. Понятия не имею куда она нас приведет, но мне кажется, стоит попробовать.

Тише… Тише…

− Послушай, − говорю, как можно более сдержанно, − у тебя температура. Тебе нужен сейчас врач и постельный режим. Так как врача здесь нет… может быть ты бы немного поспал…

− Господи! Плюша, хватит мне каждую минуту напоминать про жар и температуру. Ты раздражаешь. Я и без тебя все прекрасно понимаю.

Раздражаю?

− Ок. Как знаешь… − Кидаю грозный взгляд в своего настырного попутчика. − Но, если тебе вдруг станет плохо, я не стану больше тебе помогать. Понятно?

Лени нисколько не задевают мои упреки. Он молча присаживается на сумку-багаж и обхватывает голову руками. Смотрю на бедного Ву, представляя, как ему сейчас тяжело, и мгновенно начинаю корить себя за свое дурацкое поведение.

− Тебе плохо? – сочувственно спрашиваю я.

Ву поднимает голову, и мы встречаемся глазами: они полны безысходности и печали. Ни за что бы не подумала, что когда-нибудь стану переживать за Лени. Но сейчас, я серьезно обеспокоена его состоянием; правая часть, некогда скульптурного лица, распухла еще больше, а раскрасневшаяся кожа вокруг раны, приобрела синюшный оттенок.

Ужас сковывает мое тело. Боюсь представить, что может произойти с Лени, если в ближайшее время не оказать ему должной медицинской помощи.

Я не готова к таким испытаниям.

− Давай я принесу листья папоротника, и ты немного передохнешь. – Разворачиваюсь, ожидая от несговорчивого детектива что-то навроде «нам нужно двигаться дальше» или же «нет времени на отдых», но как нестранно его рот сейчас закрыт.

Набрав целую охапку пышных зеленых листьев − возвращаюсь. Лени сидит все в той же позе что и был, когда я его покидала. Может он опять вырубился? Папоротник вмиг отправляется на землю, и я принимаюсь мастерить из него «пастель». С костром в этот раз вожусь меньше; ветки, палки и вся сухая листва, что попадается мне под руки становится материалом для растопки. Еще немного поднатаскаться, и я смогу заткнуть за пояс Тима Ренте, из передачи «Выжить любой ценой».

Подхожу к Лени и осторожно дотрагиваюсь до его руки.