Текст книги "Лучшее лето в её жизни"

Автор книги: Лея Любомирская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Дом с привидениями

Дон Фредерику де Меллу да Кунья де Мендонса и Менезеш, четвертый маркиз де Валада сидит на нагретой солнцем каменной скамье у пруда с золотыми рыбками. На маркизе короткая фланелевая ночная сорочка, едва прикрывающая ему колени. Из сорочки торчат худые и узловатые старческие ноги, обутые в растоптанные пантуфли.[34]34
  Пантуфли (устар.) – мягкие домашние туфли без задников. Однако в португальском языке «pantufas» – мягкие теплые тапки. И еще – мягкие безразмерные носки с подошвой, их продают вместе с пижамами, и в них можно спать.


[Закрыть] Положив голову на левый пантуфель, дремлет американский водяной спаниель Карлуш. Глядя со стороны, сложно сказать, кто из них старше: маркиз, которому давно перевалило за девяносто, или Карлуш, которому на днях исполнилось семнадцать.

Ана сердито задергивает занавеску и начинает чистить картошку. Дуарте уехал в аэропорт встречать гостей, значит, ей опять придется в одиночку заниматься маркизом: поднимать его со скамьи, вести в дом, кормить с ложечки, мыть, – сам-то он уже давно ничего не соображает, бедняга.

Ана по-своему хорошо относится к дону Фредерику, но очень уж много на него приходится тратить сил. И гостей он пугает. Один раз зашел в спальню к молодоженам, проводившим в усадьбе медовый месяц, и уселся на кровать. Сидел, смотрел и бормотал что-то, пока его не заметила новобрачная. Как она вопила!..

А до этого выбрался ночью из дома, закрыл дверь снаружи, а ключ выкинул в пруд. Дуарте тогда пришлось выбивать дверь. Хорошо еще, гости обычно думают, что это привидение, и не требуют деньги назад.

Ана тяжело вздыхает. Как-то она сильно устает в последнее время. Готовить для гостей, убирать комнаты, заправлять постели… А ведь она уже не девочка, ей вот-вот стукнет пятьдесят восемь. Ана кидает очищенную картофелину в кастрюлю с водой, откладывает нож и идет в коридор к зеркалу. Ну что ж, лицо, конечно, могло бы быть и поуже, и без второго подбородка вполне можно было бы обойтись, зато у Аны нет ни одной морщины, а Дуарте, хоть и младше на два года и гордится своей формой, весь сморщенный, как грецкий орех.

На маленьком столике звонит телефон. Телефон очень старый, почти ровесник маркиза, но работает отменно. Ана берет трубку.

– Мы выезжаем, дона Ана, – говорит Дуарте, – будем часа через полтора. Если вам не трудно, проверьте, пожалуйста, готовы ли гостевые комнаты.

По телефону Дуарте всегда изысканно вежлив, гостям это очень нравится.

Ана кладет трубку и, загибая пальцы, повторяет, что именно ей нужно сделать: дочистить и пожарить картошку, вытащить мясной рулет из духовки и приготовить манговый мусс. В гостевых комнатах чисто и проветрено, осталось только разнести полотенца. А, да, надо увести маркиза с улицы. И не забыть запереть его в комнате.

* * *

Всю дорогу Паула злилась. Все, все шло не так, как она планировала. Вначале Филипп вместо нормального отеля заказал номер в какой-то дорогущей старинной усадьбе. Ты идиот, кричала Паула, от волнения путая французские и португальские слова, мы месяц могли бы жить на эти деньги, а ты их собираешься отдать за два дня! Филипп только отмахивался. Балда, говорил он, старинная усадьба – это классно! Там могут быть привидения!

Потом Надин заявила, что поедет с ними. Ну нет, сказала Паула, только тебя нам не хватало. Ой, можно подумать, обиделась Надин. Я же не лезу к вам в постель! И подмигнула Филиппу.

Потом появился этот Поль. Надин привезла его прямо в аэропорт. Сказала, он тоже летит с нами, и, не слушая возражений, ушла в дьюти-фри покупать виски. Поль виновато пожал плечами и пошел за ней. От выпитого виски Надин тошнило весь полет. Правильно, побегай теперь, удовлетворенно думала Паула всякий раз, когда Надин, покачиваясь и прижимая ладонь ко рту, шла к туалету.

Потом…

Машина въехала в раскрытые ворота и остановилась. Паула вылезла первой и решительно пошла вперед. Через секунду ее догнал Филипп.

– Не дуйся, – сказал он, приобнял Паулу за плечи и звучно чмокнул ее в ухо. Паула взвизгнула. – Смотри, какая колоритная тетушка нас встречает! В передничке! Спроси у нее, водятся ли тут привидения.

– И есть ли у них свободный номер, – добавил Поль. За время полета он вдребезги разругался с Надин и теперь собирался жить отдельно.

– Лучше спроси, почему она такая толстая, – буркнула Надин, прижимая руку ко рту. Ее до сих пор мутило.

Чертова идиотка, подумала Паула и виновато улыбнулась тетушке в переднике. Та с достоинством кивнула.

– Добро пожаловать в усадьбу Сан-Антониу, – сказала она, старательно, как школьница, выговаривая французские слова. – Меня зовут Ана. Сейчас Дуарте поставит машину в гараж и проводит вас в ваши комнаты.

– Так как насчет привидений? – спросил Филипп.

* * *

Ана пытается кормить маркиза. Набирает полную ложку овощного супа и подносит к беззубому рту. Маркиз закрывает рот и мотает головой. Ана тяжело вздыхает. Она очень устала сегодня. Гостья – та, что приехала пьяной, – совсем ее загоняла. Вначале ей не понравился вид из окна, и Ане пришлось переводить ее в другую комнату. Потом ее не устроил цвет занавесей. Потом она обнаружила пыль на зеркале и крохотное пятнышко на банном полотенце.

– Такая молоденькая, а характер хуже, чем у вашей матери, – пожаловалась Ана Дуарте.

Дуарте недовольно поджал губы: он не любил, когда Ана плохо отзывалась о покойной свекрови.

– А я тебя предупреждал, – без посторонних Дуарте обращался к Ане на «ты», – я говорил, чтобы ты проверила гостевые комнаты. Если бы ты сразу это сделала, не бегала бы теперь с тряпками и полотенцами.

Ана снова подносит ко рту маркиза ложку с супом. Маркиз ударяет ее по руке. Тепловатая оранжевая жижа выплескивается на тщательно отглаженное платье и белоснежный передник Аны. Маркиз запрокидывает голову и хрипло кудахчет. Спавший в углу спаниель Карлуш вскакивает и заходится визгливым лаем.

* * *

Паула проснулась от странных звуков: где-то лилась вода, кто-то бежал по мокрому, отчетливо прошлепали шаги, вначале тяжелые, потом легкие, торопливые, кто-то задушенно вскрикнул: «Ваша милость! Господин маркиз!» – что-то упало и разбилось, что-то зазвенело металлом об металл. Потом громко хлопнула входная дверь, и все стихло. Паула потрясла Филиппа за плечо. Я слышу, пробормотал Филипп и повернулся на другой бок. Паула тряхнула его посильнее. Да-да, сказал Филипп абсолютно проснувшимся голосом, я уже встаю.

Паула подождала немного, но Филипп и не думал вставать – он еще раз перевернулся, смешно полувздохнул-полухрюкнул и размеренно засопел носом. Ну и черт с тобой, сказала Паула, вылезая из постели.

* * *

– Нет, я закрыла, – говорит Ана сердитым шепотом. – Закрыла и проверила еще!

– А как он тогда выбрался? – спрашивает Дуарте. – Просочился под дверь?

Ана молчит. Она прекрасно помнит, как вышла из комнаты маркиза, закрыла за собой дверь на ключ и еще ручку подергала. С тех пор как маркиз напугал юную пару, она каждый вечер очень тщательно его запирает.

– Ты, наверное, думала, что закрыла, а сама не закрыла, – говорит Дуарте. – В следующий раз зови меня, я сам буду закрывать. Хорошо еще, что он на улицу пошел, а не стал к гостям ломиться.

Ана не отвечает. Она увидела маркиза и теперь думает, как бы тихонечко отвести его обратно в комнату, чтобы никто не проснулся.

* * *

Паула кралась за Аной и Дуарте и изо всех сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться в голос. Плотная низенькая Ана в пижаме и длинный худой Дуарте в ночной сорочке выглядели невероятно комично. Судя по жестам, они явно переругивались, но Паула не могла разобрать ни слова. Сейчас они дойдут до пруда, и я подберусь поближе, подумала Паула. У пруда росли густые кусты, за ними было легко спрятаться.

* * *

– Ваша милость, – тихонько говорит Ана, – ваша милость, уже очень поздно. Пойдемте домой, баиньки.

Маркиз не обращает на нее никакого внимания. Он сидит на корточках у пруда с золотыми рыбками, гладит вездесущего Карлуша и бормочет что-то неразборчивое.

– Ана права, ваша милость, – вступает Дуарте. – Очень поздно. Холодно. Влажно. Вы завтра будете себя плохо чувствовать.

Маркиз даже не шевелится, как будто не слышит. Ана и Дуарте переглядываются.

– На раз-два, – говорит Дуарте. Ана кивает. – Раз. Два. Взяли.

Ана и Дуарте одновременно наклоняются к маркизу и подхватывают его под мышки с двух сторон.

* * *

Их руки прошли сквозь старичка в белом, как будто это был не старичок, а сгусток тумана. Паула сморгнула и сделала шаг вперед, чтобы разглядеть получше, что творится у пруда. В этот момент сзади кто-то заворчал. Паула повернулась и увидела еще одного старичка. Казалось, что его надели прямо на куст – из него отовсюду торчали ветки. Одна ветка выходила прямо из глаза. На ней цвел огромный темно-розовый цветок. Но старичок был жив – он что-то бормотал и грозил Пауле сучковатой палкой.

Паула завизжала. Краем уха она услышала, как визжит у пруда Ана.

* * *

Дон Фредерику де Меллу да Кунья де Мендонса и Менезеш, четвертый маркиз де Валада сидит на нагретой солнцем каменной скамье у пруда с золотыми рыбками. Привалившись к его ногам, дремлет американский водяной спаниель Карлуш.

Перед маркизом лежит шахматная доска.

– По-моему, друг мой, – говорит маркиз слегка дребезжащим фальцетом, задумчиво вертя в пальцах белого коня, – вы погорячились. Зачем было так пугать мою кухарку?

– Да ну, – отвечает он сам себе, и его голос и лицо неуловимо меняются, – ничего ей не сделается. Она баба крепкая. А вы ходи́те, маркиз, ходи́те, нечего фигуру мусолить.

Дулсе в метро

Из объявления на столбе: «Ушла из дома и не вернулась двадцатидевятилетняя Мария Дулсе Алмейда де Соуза. В последний раз ее видели входящей в метро на станции Pontinha. Если вы что-нибудь знаете о местонахождении Дулсе, свяжитесь, пожалуйста, с нами по телефону: 96…» (Уголок объявления оборван.)

* * *

Не хочу на работу. Не хочу. Надоело. Сижу как дура на стуле восемь часов, не поднимаясь, на жопе уже, наверное, мозоль. Паула, дурочка, каждый час вскакивает и упражнения делает. Не снимая наушников. Надо бы сфотографировать, как она у стола приседает, а от головы провод к компьютеру тянется. А снимок потом в «Correio da Manhг» продам. С подписью: «Многоканальная телефонная линия. На звонки клиентов отвечают андроиды».

Нехочунаработунехочунехочу… И машина сломалась как назло. Надо было вчера Пауле прямо сказать: оплатишь мне такси – выйду в первую смену, а нет, так и езжай сама в субботу к шести утра! Автобусы-то в такую рань еще не ходят!

Не сказала, связываться не захотелось. Паула, чуть что, сразу такой визг поднимает, аж народ в наушниках слышит.

А все равно зря не сказала. Зря.

Не нравится мне в метро, совсем не нравится… Гулкое все, пустое, освещение это ужасное…

Как люди каждый день туда-сюда здесь ездят? Сами каждый день по доброй воле спускаются под землю. И не боятся… Может, правда, привыкли. Хотя как к этому можно привыкнуть, здесь же даже ветер другой… ужасный этот ветер из туннелей, не пойму, чем он пахнет, но пахнет плохо, неживой такой запах, скверный.

Паула говорит, ей нравится в метро, ни за что, говорит, машину бы не стала покупать. Дура. Андроид.

Обязательно в понедельник принесу фотоаппарат, пусть она потом себя в «Correio da Manhг» ищет!

Вагоны тут, правда, славные, светлые вагоны. И колесами постукивают смешно, в такт прямо: «Не-хо-чу-не-хо-чу…»

Уважаемые пассажиры! По техническим причинам движение электропоездов временно приостановлено. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах и соблюдайте спокойствие. О начале движения будет объявлено дополнительно. Администрация метрополитена приносит извинения за доставленные неудобства.

Как это – приостановлено? Где приостановлено? Мы стоим? Где мы стоим?!! В туннеле?! Мы застряли в ТУННЕЛЕ????

Ой, мамочки, я же знала, я чувствовала, что что-то ужасное случится!

Заперли. Под землей заперли.

Надо что-то делать… надо отсюда выбираться…

Эй!!! Есть тут кто-нибудь? Вытащите меня отсюда! Вы-та-щи-те-ме-ня-от-сю-да!!!

Должен же здесь кто-нибудь быть! Я понимаю – суббота, шесть утра, но все равно, хоть кто-нибудь!!!

ЭЭЭЭЭЭЭЙ!

Уважаемые пассажиры! По техническим причинам движение электропоездов приостановлено и восстановлению временно не подлежит. Сейчас техническая служба отключит электричество, чтобы вы могли покинуть вагоны без риска для жизни. Пожалуйста, дождитесь отключения электричества, после чего вам следует выйти из вагонов и идти по направлению движения вашего поезда к ближайшей станции. Повторяю, дождитесь, пожалуйста, отключения электричества, после чего вам следует выйти из вагонов и идти по направлению движения вашего поезда к ближайшей станции. Администрация метрополитена приносит извинения за доставленные неудобства.

Это конец. Это точно конец. Сейчас они откроют двери и выключат свет, и всё.

Не пойду в туннель. Не пойду, делайте что хотите, не пойду в туннель.

Слышите?! Не пойду в туннель!!! Не пойду!!! Не пойду!!! Спасите меня!!!!!!!!!

Так, Дулсе, взяла себя в руки быстро!

Взя-ла-се-бя-в-ру-ки!

Только истерики мне сейчас не хватало для полного счастья…

Вдох-выыыыыыыыыдох.

Вдох-выыыыыыыыыдох.

Вдох-выыы… ой.

Нет, не ой, а просто свет погасили.

Выыыыыыыыыдох…

Вот так-то лучше. И вовсе необязательно ни в какой туннель идти. Можно и здесь посидеть. Поспать даже можно. Застряла в метро – это уважительная причина, можно и работу прогулять.

В вагоне хорошо, пусто, а раньше или позже движение восстановят, и можно будет выйти на станции, как все нормальные люди.

Уважаемые пассажиры! Электричество было отключено. Теперь покиньте вагоны и двигайтесь по направлению к ближайшей к вам станции! Повторяю, срочно покиньте вагоны и двигайтесь по направлению к ближайшей к вам станции! Если вы почувствовали себя плохо, на всех станциях дежурят пожарные и врачи «Скорой помощи». Не пытайтесь переждать остановку движения в поезде, срочно покиньте вагоны!

И не подумаю. Не знаю, чтó у них там случилось, но я отсюда не выйду.

Я… я… КТО ЗДЕСЬ?!

Ты кто?! Не молчи, я тебя слышала!

Говори быстро, ну! У меня в сумочке баллончик с газом! Говори!!!

О черт… не лижи меня! Не лижи! Я из-за тебя упала, а ты теперь лижешься… Пусти, дай я встану.

Собака, хорошая собака… Ну хватит уже, уже всю облизала!

Хорошая, хорошая собака! Добрая собака, теплая собака!

Хватит лизаться, я тоже тебе рада. Эх ты, собака! Так меня напугала… Я же тебя не видела, думала – мало ли… в туннелях, знаешь, кого только ни водится…

Как ты сюда попала, собака? За хозяином, поди, прибежала… ноги им отрывать, таким хозяевам, бросают животных где ни попадя, прекрасная собака погибнуть могла запросто под колесами…

Хорошая, хорошая собака, умная собака. Садись давай. Сидеть! Сидеть! Умница, отличная собака!

Знаешь, что у меня есть? Два круассана – с ветчиной и сыром. Ты какой будешь? Ладно, ладно, ешь оба, а я съем грушу. Бедная, голодная собака…

Из телеинтервью с пожарным-добровольцем Рубеном Фонсекой: «Мы думали, уже никого не осталось, минут пятнадцать прошло с тех пор, как последний пассажир вышел. Старый такой дедушка, я сам ему помог на платформу подняться. А потом нам скомандовали двигаться, я и пошел. Шага два сделал, не больше, и тут ЭТО выходит из туннеля. Я вам говорю – видел, вот как вас! Ничего мне не померещилось! Другие почему не видели? Ну, сложно сказать… вот вам виден вход в туннель? Отчетливо виден? А в тот момент он был как будто в дыму. Я даже подумал, что один из поездов загорелся, но паленым почему-то не пахло, наоборот, пахло сыростью, и дым валил вот так, клубами. А потом ЭТО вышло из дыма. Вы знаете, я же не первый день в пожарных, я всякое видел, но ЭТО было страшнее всего. Что вы имеете в виду? На что вы намекаете?! Что я пьяным на работу вышел?! Я?! Пьяным?! Да я в рот уже пять лет спиртного не беру! Все, закончилось интервью! Закончилось, я сказал, придурок, убери свою камеру!!!»

Знаешь, собака, пойдем-ка мы с тобой все же потихонечку. Мы теперь почти сытые, а вдвоем не так страшно. Правда, пойдем, а то сейчас включат свет, увидят нас тут и еще оштрафуют за то, что не вышли, когда всем было велено. Пойдем, миленькая, станция тут недалеко, выйдем наверх, возьмем такси и поедем ко мне домой. У меня мясо есть, я его как раз размораживаться поставила, а захочешь – сухого корму тебе куплю, сосед у меня каким-то собачьим кормом торгует, говорит – хороший.

Ты только ко мне поближе держись, не убегай, как я за тобой буду по всему туннелю гоняться?

О, смотри, пожарник! Пожар, что ли? Вовремя мы с тобой вышли, кажется…

Господин пожарник! Господин пожарник! Прошу прощения, а что там загорелось? Из-за чего вообще весь этот…

Ничего себе… вот такие, миленькая, у нас пожарники. Увидел большую собаку – и деру. Как ты думаешь, у него фобия?

Пожалуй, мы не будем с тобой выходить на этой станции. Давай-ка мы подальше туннелями пройдем и выйдем где поспокойнее. Пошли, собака!

Из рубрики «Срочно в номер» ежедневной газеты «Correio da Manhг»: «Сегодня с утра движение поездов на линии метро Pontinha – Baixa de Chiado было остановлено на час. Согласно заявлению пресс-службы метрополитена это произошло в результате аварии в энергосистеме столицы.

Однако, как удалось выяснить нашему корреспонденту в беседе с машинистом одного из остановленных поездов, никакой аварии не было.

„Это была собака, – заявил наш собеседник, пожелавший сохранить свое имя в тайне. – Чудовищная собака с тремя головами. Она стояла на путях и смотрела на меня, а потом повернулась и убежала. Я просто пошевелиться не мог от ужаса, но все же связался с диспетчером и сообщил, что по путям бегает собака-мутант. Диспетчер велела мне не поднимать шума и продолжать работать, но тут на связь вышли мои коллеги – все они видели собаку-мутанта! Диспетчеру не оставалось ничего другого, как остановить движение и вызвать пожарных“.

В течение часа пожарные и полиция прочесывали туннели и станции, но им так и не удалось обнаружить чудовищную собаку. Только один пожарный, Рубен Фонсека, утверждает, что видел трехголового мутанта, но нам не удалось с ним побеседовать: господин Фонсека попытался напасть на наших коллег с телевидения, после чего был задержан, осмотрен врачом и госпитализирован с диагнозом „острый невроз“.

Наша газета будет и дальше держать читателей в курсе происходящего. Читайте в следующем номере дискуссию „Мутанты в метро: мифы или реальность?“».

Страшный угол

Новая квартира отличная, просто отличная, и этаж правильный, пятый, самый мой любимый, ни высоко, ни низко, и балконы застекленные – не дует, всё, всё мне нравится, даже кухня в зеленом кафеле, правда, говорят – темноватая, а мне-то что, ну темноватая, так свет можно включить, а в остальном – картиночка, а не квартира, подумаешь, мебель старая, не разваливается же, а так – отличная, отличная квартира, только вот угол возле туалета странный какой-то. Ну вот странный, я даже и объяснить толком не могу, чем странный, странный, и всё, даже как бы страшный, то есть днем-то еще ничего, а ночью так просто жутко, я, когда мимо него в туалет пробегаю, у меня прямо мороз по коже, хотя, казалось бы – угол себе и угол, вешалка там стоит, на ней сумки – раз, два, три – три черные, одна бежевая, дамская очень, я ее не люблю, и одна серая, тканевая, старенькая уже, все никак не выкину, рука не поднимается, столько мы всего с этой сумкой вместе пережили. Ну, куртка, там, два зонтика, внизу – кроссовки – две пары, пакет какой-то полиэтиленовый, на стене трубка домофона и распределительный щиток. Ничего то есть ни страшного, ни даже таинственного, а вот поди ж ты, если ночью мимо него иду, обязательно свет включаю – страшно потому что очень. Со светом, правда, тоже страшно, даже еще страшнее, потому что получается, что я вроде как верю, что в темноте прячется что-то ужасное, и пытаюсь от него, ужасного, отгородиться, и от этой мысли в коленках тошнота делается, а в голове гул, и хочется завизжать и всех разбудить, чтобы прибежали и защитили, да разве ж кто защитит, все только ругаться горазды, дурочка, говорят, нету тут ничего, обычный угол, это у тебя нервы и воображение разыгралось, иди быстро в туалет и спать, и орать прекращай, пока соседи полицию не вызвали. Нервы, ага! Нервы! И воображение разыгралось! А то, что я один раз мимо угла шла, а там, у вешалки, что-то стояло, огромное такое, бледное, как у серой крысы брюхо, и колыхалось еще, – это, наверное, тоже воображение разыгралось! Но разве ж переубедишь кого… я поэтому теперь просто стараюсь без нужды мимо угла ночью не ходить. Ну только если очень сильно в туалет приспичит. И то, если очень вдруг страшно делается, я тогда одна не иду, бужу кого-нибудь, защитить, конечно, не защитят, но хоть свидетели будут, что не воображение и не нервы. Ой, мамочки, как назло, поговорила о туалете, и мне теперь хочется… пойти, что ли… или попробовать уснуть… до утра посплю, а там и в туалет не страшно уже… или встать… вот ведь… ну кто ж за язык тянул?

* * *

Педру Алвешу снится, что на плите кипит чайник и вовсю свистит в металлический полицейский свисток. Педру хочет отключить газ или хотя бы снять чайник с огня, но чайник не умолкает, а свистит все злобнее и истеричнее. Педру пытается сорвать свисток с носика, но чайник не дается, вертится, ерзает, а свистеть не перестает. Наконец Педру удается зажать чайник под мышкой и ухватиться покрепче за пупочку свистка, и в этот момент он просыпается. Вокруг темно, только электронный будильник на тумбочке светится мертвенным зеленоватым светом. А откуда-то из коридора несется тонкий отчаянный визг. Педру рывком садится на постели и мотает задуренной головой. Приснилось ему, или и вправду Пилар пыталась его разбудить? Педру не глядя ощупывает постель рядом с собой. Пилар нет. Видно, ей, как всегда, приспичило в туалет в неурочное время.

– Педру! – Хотя кроме них в комнате никого нет, в такие моменты Пилар обычно разговаривает шипящим шепотом, от которого у Педру сразу начинает чесаться где-то в области мозжечка. – Педру, миленький, я в туалет хочу!

– Так иди, – бурчит в ответ сонный Педру, он всегда с трудом засыпает и терпеть не может, когда его будят среди ночи.

– Я боюсь проходить мимо угла! – шипит Пилар.

– Так не иди! – отвечает Педру и поворачивается на другой бок.

Все же обычно он уступает и уныло плетется вслед за дрожащей Пилар к туалету, обещая самому себе, что это в последний раз, что сколько же можно и что завтра же он запишет Пилар на прием к психиатру, ведь это всё нервы, нервы и слишком буйное воображение. Наутро, правда, ночные разговоры и обещания кажутся ему сном: глядя на веселую резвушку Пилар, Педру просто не в состоянии поверить в то, что это она ночью тряслась и плакала от страха, а когда проходила мимо вешалки в углу, вцепилась в его руку с такой силой, что он чуть сам не заорал.

А сегодня Педру так и не проснулся и не пошел с Пилар в туалет, и вот на нее кто-то напал, или она увидела что-то страшное и теперь кричит, бедная девочка, и уже охрипла от крика, а он все сидит, подонок, подонок, скотина бесчувственная!

Педру вскакивает с постели и огромными прыжками несется к туалету, туда, где кричит Пилар.

Впрочем, Пилар не кричит. Пилар просто не может кричать.

Пилар полулежит на полу, странно откинув голову на край унитаза, ее белая ночная рубашка неприлично задралась, и это почему-то выглядит пугающе.

А посреди туалета, уставившись на Пилар безумными от ужаса глазами, захлебывается визгом крошечная казумби.[35]35
  Казумби (cazumbi) – привидение, дух (как правило, злобный) у народов Анголы.


[Закрыть]