Текст книги "Секреты польской политики: Сборник документов"

Автор книги: Лев Соцков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Информация польского посольства в Москве в МИД

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ПОСЛАНО т.т. Сталину, Молотову, Ежову, Фриновскому,

контр,

3 – сектор

«4» IX 1937 г.

7-м Отделом ГУГБ НКВД получен из Варшавы следующий документальный материал:

Документально

Перевод с польского

Польское посольство

в Москве.

8 мая 1937

Секретно

Г-ну министру иностранных дел в Варшаве.

В связи с ожиданием 15 июня с.г. визитом г-на Мунтерса в Москву честь имею сообщить г-ну министру информации, исходящие от здешнего латвийского посольства и предоставленные мне советником эстонского посольства.

Инициатива приглашения г-на Мунтерса в Москву исходила от Литвинова, причем приглашение было передано через советского посла в Риге. В качестве аргумента было выдвинуто то обстоятельство, что из Прибалтийских государств только латвийский министр иностранных дел до настоящего времени не был с официальным визитом в Москве, в то время как другие прибалтийские министры иностранных дел уже нанесли визиты в Москву: г-н Мунтерс, действительно, был в Москве несколько лет тому назад вместе с торговой латвийской делегацией, но тогда он не был даже председателем этой делегации, а тем более министром иностранных дел. Для Литвинова цель визита г-на Мунтерса сводилась, по существу, к вопросу о получении обещаний относительно того, что Латвия не станет германским плацдармом и не станет для Германии орудием в ее антисоветской политике.

Тактически Литвинов благодаря визиту г-на Мунтерса, являющемуся своего рода дополнением визита Холсти, с одной стороны, достигает того, что вызывает впечатление активности советской политики в Европе, и в особенности в Прибалтике. С другой стороны, все визиты, которые в недалеком будущем состоятся в Москве, как-то: г-на Мунтерса, Сандлера, Рюштю Араса, – ослабляют – как среди собственной общественности, так и заграницей – впечатление неопровержимого факта политической изоляции, в которой в последнее время находится Советский Союз.

Насколько г-н Литвинов заинтересован в данный момент в улучшении отношений с Прибалтийскими государствами, а, быть может, даже в создании видимости некоторой сердечности между ними и Советским Союзом, об этом свидетельствуют шаги, предпринятые советским послом в Таллине с целью склонить эстонского министра иностранных дел приехать в Москву. Советский посол, получив ответ, что г-н Литвинов до настоящего времени еще не ответил на визит в Москву г-на Сельямаа, был вынужден отказаться от своего предложения.

Как меня в дальнейшем информировало здешнее эстонское посольство, г-н Литвинов якобы еще в течение текущего года соберется с ответными визитами в Прибалтийские страны, причем он или сразу поедет в Ригу, Таллин и Гельсингфорс, или же первоначально ограничится Ковно, Ригой и Таллином, а визит в Гельсингфорс нанесет по пути в Осло и Стокгольм.

Вместе с латвийским министром иностранных дел приглашение получила также г-жа Мунтерс, причем в настоящее время еще неизвестно, приедет ли она в Москву.

Поверенный в делах

д-р Тадеуш Янковский.

Посылается: министру иностранных дел – 3 экз.,

директору Кобылянскому – 4 экз.,

МИД П.Ш. – 1 экз.

Верно: НАЧ. 4 СЕКТОРА 7 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД

КАПИТАН ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ (Фурман)

Информация польского посольства в Эстонии в МИД

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

7-м отделом ГУГБ НКВД получен из Варшавы следующий документальный материал:

Документально

Перевод с польского

Польское посольство

в Эстонии.

№ 3-эс-10 10 мая 1937

О международном положении с эстонской точки зрения.

Секретно

Г-ну министру иностранных дел

в Варшаве.

Во исполнение инструкции, данной мне лично г-ном министром в конце конференции руководителей наших дипломатических представительств в Прибалтике, честь имею препроводить к сведению г-на министра следующие замечания и наблюдения, касающиеся эстонского участка Прибалтики. В моем изложении я постараюсь по возможности придерживаться того же порядка, в котором эти проблемы были затронуты г-ном министром.

1. Проблема сохранения мира и разница в международном положении в 1914 году и теперь.

В Эстонии, в особенности в моменты обострения международного положения (как, например, обострение англо-итальянских отношений во время абиссинской войны, оккупация германскими войсками демилитаризованной зоны, сведения о высадке германских войск в Испанском Марокко и т. д.), раздаются голоса, сравнивающие нынешнее положение с 1914 годом. Такие голоса бывают довольно многочисленны, причем они неоднократно исходят от серьезных лиц, даже некоторых членов правительства, видных политических деятелей, сановников и представителей хозяйственных кругов. Причем характерно то, что большинство этих лиц, в особенности если дело касается кругов либеральной интеллигенции, склонно переоценивать опасность, угрожающую с запада (Германия) и недооценивать опасность с востока (СССР). На это влияет много моментов. К важнейшим из них я отнес бы возникшее в свое время на социальной базе недоверие к немцам, а также либеральное мировоззрение значительной части здешней интеллигенции, которая иногда, быть может, даже подсознательно, охотнее мирится с якобы социалистическим режимом восточного соседа, чем со всем тем, что в этих кругах принято называть «фашизмом». Однако эту точку зрения не разделяют руководящие и, тем самым, лучше всего ориентирующиеся в международном положении эстонские правительственные круги. Президент Пятс, генерал Лайдонер, умерший министр Сельямаа, министр Акель, начальник Генштаба ген. Бек и даже много лиц из кругов профессиональной интеллигенции, с которыми мне неоднократно приходилось беседовать, ясно отдают себе отчет во многих переменах, происшедших в результате мировой войны и последнего послевоенного периода. Но я должен признаться, что, кроме одной беседы с ген. Лайдонером, я ни разу не встретился с так ясно и точно сформулированной точкой зрения на этот вопрос, как в докладе г-на министра на конференции. Это объясняется, между прочим, хотя бы так, что мои собеседники, не исключая ген. Лай-донера, рассматривали проблему опасности вооруженного конфликта прежде всего с узко прибалтийской точки зрения.

Однако и во всех этих высказываниях всегда преобладали одни и те же два аргумента, говорящие за то, что нынешняя ситуация отличается от ситуации последних нескольких лет, предшествовавших войне. Первый аргумент (ген. Лайдонер, ген. Бек) – это то, что мир еще не готов к войне несмотря на все громадные вооружения, второй («гражданские» политики) – что до тех пор, пока живет и управляет поколение, которое помнит мировую войну, оно, несмотря на противоположную видимость, не допустит так легко до нового конфликта. В настоящее время начинают выдвигать новый аргумент, которым является довооружение Англии. Этот аргумент действует, пожалуй, сильнее всего и проникает даже к тем, которые были наибольшими пессимистами и утверждали, что мы «живем в начале 1914 года».

2. Большая опасность конфликтов на базе столкновения влияний великих держав, чем на базе непосредственных отношений, вопроса границ и т. п.

Послевоенный мир, не исключая даже некоторых виднейших политиков, в особенности в первые годы этого периода, привык усматривать ряд опасностей именно в проблеме послевоенных границ (Поморье, окружение Венгрии, Бессарабия и т. д.). В настоящее время большинство этих людей (я думаю, между прочим, что это относится не только к Эстонии) отдает себе отчет в том, что эта опасность отошла как бы на второй план и что возникла новая – на почве «борьбы за влияния» (Средиземное море, Испания и т. д.). Однако люди неохотно расстаются с раз усвоенными взглядами, и поэтому мне и теперь неоднократно приходится сталкиваться с опасениями, высказываемыми нашими лучшими друзьями, например, относительно Поморья. Однако эти голоса становятся все реже и слабее, и этих людей все легче переубедить. Несмотря на это более широкие круги и даже многие здешние политики, кроме высшей правительственной и военной верхушки, хотя и видят эти перемены, однако еще недостаточно ясно отдают себе отчет в положении и не умеют извлечь соответствующих выводов.

3. Отношение к Лиге Наций.

Это отношение, основанное первоначально на умственных и идейных предпосылках, усматривающих в Лиге Наций не только всемогущественного гаранта, но и в случае чего и источник помощи в тяжелых финансовых и других затруднениях, стало со временем, в особенности у широких кругов либеральной интеллигенции, чисто эмоциональным отношением. Оно усматривает именно в том, что стало со временем слабой стороной Лиги Наций, т. е. в ее универсализме, идеал объединения на равных правах малых государств с крупными. Однако это отношение подверглось, – и я думаю, что не ошибусь, если скажу, что продолжает подвергаться, – значительным изменениям. Произошло сильное разочарование. Правда, по-прежнему провозглашается верность идеям и принципам Лиги Наций как в официальных, так и в неофициальных постановлениях, по-прежнему продолжают прозябать разные общества и кружки друзей Лиги Наций и т. п., но это происходит как бы «автоматически», так как новые концепции и методы обеспечения существования «маленьких» государств еще недостаточно проникли в сознание широких кругов. По всей вероятности, здесь были бы рады и сделали бы все от них зависящее в рамках своих скромных возможностей для того, чтобы опять поднять авторитет Лиги Наций, однако абиссинский вопрос нанес очень серьезный удар прежней вере и значению этого международного учреждения. Был даже период (зимой 1935-36 г., при жизни министра Сельямаа), когда Эстония, сознавая недостаточность и проблематичность так называемой Балтийской Антанты, а с другой стороны, переживая серьезный кризис веры в эффективность гарантий, вытекающих из участия в Лиге Наций, хотела отбросить пассивность своей внешней политики и искала разных концепций, которые могли бы заменить ей веру в Лигу Наций. Это было в период некоторой актуальности Восточного пакта и ее отрицательного отношения к этому пакту. Часть эстонской общественности упрекала политику министра Сельямаа в том, что она, возражая против Восточного пакта, не выдвигая и не проводя концепции нейтрализации Прибалтийских государств и т. д., завязла в пассивности и отрицании. Тогда ген. Лайдонер – это мне известно от него самого – сказал на секретном съезде эстонских послов, аккредитованных в западных и Прибалтийских странах, что не следует искать искусственных и нереальных концепций для обеспечения безопасности Прибалтийских стран, так как эту безопасность следует искать в едином общем фронте от Прибалтики до Польши включительно, и что поэтому следует оказать как можно больший нажим на Литву для того, чтобы этот фронт мог стать чем-то реальным. Вскоре он высказал это публично в своей речи по случаю нашего праздника 3-го мая 1936 г. Между прочим, тот же лейтмотив был повторен в речи ген. Лайдонера по случаю того же нашего национального праздника в этом году. Резюмируя, следует констатировать, что не только в правительственных кругах, но и в самых широких слоях населения ясно отдают себе отчет во все ослабевающем значении Лиги Наций как элемента международной гарантии мира, но не знают, чем ее заменить.

4. Послевоенное подразделение Европы на победителей, побежденных и нейтральных.

Эта точка зрения, как я еще помню по моему прежнему пребыванию в наших представительствах в Прибалтике (Рига 1921-23, Гельсингфорс 1924-26), существовала в очень сильной степени, хотя ее не всегда считали правильной (в первую очередь Финляндия). В настоящее время она подверглась значительному изменению, причем не только в правительственных кругах, но и в кругах широкой общественности. В настоящее время многие уже хорошо понимают некоторую случайность того, что одни оказались в лагере «победителей», а другие – «побежденных», понимают также, что международная игра интересов, соперничество и даже случайное стечение обстоятельств в случае какого-нибудь нового мирового конфликта могут сходным образом расколоть весь мир. Все сильнее укрепляется также понимание того, что прежние «нейтральные» могут также оказаться будущими «победителями» или «побежденными». В частности, если дело касается Эстонии, то, судя по разным беседам, которые я вел на эту тему (в особенности среди военных), я имел возможность констатировать: быть может, слишком сильно подчеркивается мнение, что положение Финляндии и Северной Скандинавии хуже и более опасно, в особенности со стороны Востока. Вице-министр иностранных дел Рей, который несколько дней тому назад вернулся из Швеции, говорил мне, например, об опасениях в отношении того, что в случае конфликта Северная Швеция может оказаться оккупированной или Англией, или Россией для того, чтобы не дать Германии возможности черпать оттуда некоторые виды сырья.

5. Существует ли или намечается ли некоторое скандинавско-балтийское сближение.

Пожалуй, на этот вопрос труднее всего ответить. Люди севера (я имею в виду прежде всего балтов, а среди них эстонцев, т. к. скандинавов знаю меньше) в основном «консервативны», недоверчивы и тяжелодумы. Поэтому каждый умственный процесс, если говорить о массе населения, не так быстро выявляется наружу. Наряду с этим они очень самолюбивы и не выносят, когда с нами обращаются «как с младшим братом» (это я имел возможность неоднократно наблюдать, например, в отношении Финляндии). Вероятно, поэтому, по крайней мере если дело касается эстонцев, они первыми не предпримут никаких серьезных шагов, а если бы они даже когда-нибудь что-нибудь предприняли, то под влиянием вышеуказанного самолюбия готовы были бы немедленно от всего отказаться. Среди многих примеров такого рода психологии я хотел бы привести хотя бы последний, когда полуофициальная газета «Уус Эсти» от 27.IV, давая весьма благоприятную оценку коммюнике, изданному по случаю северного съезда в Гельсингфорсе, одновременно категорически оговорилась против того, чтобы подозревать Прибалтийские государства в желании вносить какие бы то ни было предположения относительно их сотрудничества со Скандинавскими государствами. Кроме того, некоторая сдержанность, во всяком случае со стороны Эстонии, объясняется укрепившимся здесь мнением (как я уже указал выше), что в настоящее время в ситуации произошла настолько серьезная перемена, что Северная Скандинавия и Финляндия подвергаются большей опасности, чем Прибалтийские государства. Это находит, между прочим, отражение в той же статье «Уус Эсти». Так представляется положение с точки зрения здешнего участка. Но это только политический участок. Наряду с этим имеется ряд других областей и участков, на которых, в особенности в последнее время, несомненно замечается значительное оживление и усиление взаимных интересов и даже симпатий. К таким участкам я причисляю усиление культурной, хозяйственной, туристской и т. п. связи. Однако во всех этих проявлениях всегда подчеркивается, причем обычно обеими сторонами, их аполитический характер. Такое же положение было во время торжеств, связанных с открытием памятника в Нарве, в которых, как известно, приняли участие многочисленные шведские туристы и шведская делегация с принцем крови во главе. Резюмируя, следует констатировать, исходя из эстонского участия, что, несомненно, произошло некоторое сближение и выявился взаимный интерес, а в понимании некоторых эстонцев – даже общность интересов и нужд и, тем самым, некоторая солидарность на международной арене, но эта солидарность еще очень осторожна, преисполнена взаимной сдержанности и еще весьма далека от какого-либо более глубокого политического сближения. Является ли нынешнее положение началом дальнейшего, все углубляющегося процесса, об этом мне в данный момент, исходя из моего небольшого участка, трудно судить. Однако ввиду того, что такое сближение не противоречит, а, наоборот, соответствует многим все сильнее выявляющимся общим интересам, а также истории этого района, можно предполагать, что дальнейший ход политической игры в Европе может иметь на этот процесс положительное влияние.

Ввиду того, что г-н министр подчеркнул, что Прибалтийские страны представляют для нас не только экономический, но прежде всего и политический интерес, я хотел бы в заключение моего донесения подчеркнуть, что, по моей скромной оценке, наше положение в Прибалтике благодаря нашей политике, к которой здесь относятся со все возрастающим пониманием, за последнее время значительно укрепилось. В этом положении, которое всегда было хорошим, – если говорить о наших испытанных эстонских друзьях, – по мнению этих именно друзей, и притом наиболее авторитетных из них, как, например, президент Пятс, ген. Лайдонер, ген. Бек и многие другие, произошло значительное улучшение на «обоих флангах», т. е. и в Финляндии, и в Латвии. Точно так же на основании эстонских источников можно считать, что значение Польши как элемента стабилизации и мира встречает все лучшую оценку в Скандинавских странах, и прежде всего в Швеции, о которой здесь, естественно, знают больше всего. Последним доказательством этой благоприятной оценки роли Польши и ее внешней политики могут служить речи г.г. ген. Лайдонера и министра Сельтера, текст которых я позволил себе послать г-ну министру при моем донесении о праздновании 2 мая в Эстонии.

Польский посол Харват.

Посылается: в МИД, дир. Кобылянскому,

в посольство в Риге,

'' Стокгольме,

'' Гельсингфорсе,

'' Осло,

'' Копенгагене.

Верно: НАЧ. 4 СЕКТОРА 7 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД

КАПИТАН ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ (Фурман)

Сообщение польского посольства в Праге о положении в Чехословакии

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Перевод с польского

Польское посольство в Праге

Копия

О немецком нацменьшинстве в Чехословакии.

22 мая 1937 г. Секретно

Г-ну министру иностранных дел в Варшаве.

Партия судетских немцев в апреле с.г. внесла в парламент проект шести законов, имеющих целью справедливое разрешение национального вопроса в Чехословакии.

Внесение проекта этих законов объясняется следующими причинами. Февральское соглашение правительства с активистскими партиями дало этим партиям базу, на которой они могли опекать дальнейшую деятельность среди немецкого населения в том смысле, что они могли доказать, что, хотя и в скромных размерах, но сумели оказать влияние на правительство и добиться более благоприятного отношения к немцам; в противоположность к ним партия судетских немцев во всей своей акции опирается исключительно на ирредентистских элементов, которые ни в коем случае не смогут привести к улучшению положения немецкого населения до тех пор, пока оно живет в рамках чехословацкой республики. Партия судетских немцев не могла не признать, что февральское соглашение, в случае его соблюдения, должно будет способствовать улучшению положения нацменьшинств, и ее критика была основана исключительно на неверии в добрую волю чехов и в техническую возможность выполнения этого соглашения.

Между тем в течение нескольких месяцев, которые прошли с момента заключения соглашения, оказалось, что правительство действительно проявляет некоторую активность в смысле назначения чиновников немецкой национальности, что, в соединении с хозяйственной помощью, оказанной судетским районам, произвело некоторое впечатление на немецкое население.

При таком положении, а также ввиду предстоящих осенью муницииальных выборов перед партией судетских немцев встала необходимость уточнить свои требования и выставить свою программную платформу, так как одного лозунга «настанет день» уже было недостаточно для привлечения выборных масс, которые могли быть склонны в ожидании этого «дня» ради конкретных выгод пойти на соглашение с чехами.

Партия судетских немцев внесла свои проекты, не имея никакой надежды на их реализацию, однако, представляя их как всецело соответствующие духу чехословацкой конституции, она хотела получить возможность вести свою антигосударственную ирредентистскую агитацию; дело в том, что партия судетских немцев выступает в этих проектах как защитница «подлинного духа» чехословацкой конституции, которому противостоит неправильное законодательство по отношению к нацменьшинствам, дающее чехам возможность насильственно ассимилировать. Борьба за эти законы будет главной темой агитации на предстоящих муниципальных выборах, причем партия судетских немцев будет прежде всего стараться доказать отсутствие доброй воли со стороны чехов по отношению к нацменьшинствам.

Однако, независимо от вышеуказанных тактических соображений, которые заставили партию Генлейна выступить теперь с этими проектами, первые два проекта, а именно проект закона о национальных союзах и о национальном… (слово неразборчиво. – Пер.), являются совершенно новой базой в национальной политике вообще и являются своего рода программой германской национальной политики на будущее, причем не только на территории Чехословакии.

Характерной чертой этих законов является отрыв национальной политики от Лиги Наций и отказ от прежней практики защиты национальных прав отдельных единиц в пользу национальных групп.

Возможно, что проекты Генлейна станут также максимальной программой немецкого нацменьшинства и в других странах, не только в Чехословакии.

По мнению теоретиков партии судетских немцев, Германия потеряла возможность германизировать другие народы, находящиеся за ее пределами, как из-за политических затруднений, так и из-за нынешнего развития немецкой культуры, которая все больше идет по пути отмежевания от других. Между тем немцы, проживающие за пределами Германии по хозяйственным и политическим причинам, обречены на ассимиляцию в случае отказа от своей национальности, они охотно принимаются в другие национальные объединения.

(Две строки неразборчивы. – Пер.)

В случае если будут приняты законы, предлагаемые партией судетских немцев, будет положен предел дальнейшей насильственной ассимиляции нацменьшинств, так как каждое национальное меньшинство получило бы возможность использовать все свои силы прежде всего для своего собственного развития.

Конечно, даже внутри партии судетских немцев никто не льстит себя надеждой, что эти законы будут приняты чехословацким парламентом. Сомнительно даже, будут ли они в скором времени поставлены на обсуждение. Пока формулирование новых немецких теорий по вопросу нацменьшинств представляет базу для политической агитации и открывает возможности для выдвижения более умеренных требований, могущих сослужить, без ущерба для основной программы, изложенной в этих проектах, объектом возможных переговоров партии судетских немцев с чехами или с немецкими активистами.

Наряду с этим благодаря внесению проектов нового урегулирования вопроса нацменьшинств в Чехословакии, которое даст этим нацменьшинствам фактические возможности развития и помешает их чехи-зации, партия судетских немцев старается стать во главе стремлений также и других нацменьшинств, направленных к улучшению их положения.

На практике за ней с немецкой стороны, несомненно, последуют попытки согласования акций отдельных нацменьшинств на территории Чехословакии.

Посольство препровождает при сем проекты вышеуказанных законов, а также хронику событий, происходящих в этой области в последнее время.

Польский посол д-р Казимир Папе.

Посылается: директору Кобылянскому с двумя приложениями,

директору Дриммеру с одним приложением (хроника),

МИД П.П '' ''

МИД П. VI '' ''

польскому посольству в Берлине,

'' '' в Вене.

Акция немецких активистов в стране и за границей. Требования партии судетских немцев (СДП), добивающейся охраны прав нацменьшинств в Чехословакии путем специальных законов.

Отношение СДП к чехословацкой внешней политике.

После известного соглашения немецких активистов с чехословацким правительством от 18-го февраля с.г. немецкие активисты предприняли сильную пропагандистскую акцию, имеющую целью самую широкую популяризацию этого соглашения среди немецкого населения, которому старались представить это соглашение, как крупный политический успех. Наиболее активными оказались двое молодых активистских политиков: Якш, член немецкой социал-демократической партии, и Густав Гакер из Союза немецких земледельцев.

Заявления активистов, оглашенные ими на партийных собраниях и опубликованные в прессе, освещают в интересной форме закулисную сторону соглашения с правительством. Совершенно ясно выявилось при этом то обстоятельство, что активистские партии, которые в период переговоров проявляли некоторую склонность к привлечению СДП к этим переговорам, после окончательного их завершения совершенно отмежевались от СДП и начали действовать самостоятельно. Доказательством этого может служить тот факт, что несмотря на разницу в мировоззрениях в партийных программах активистские партии решили создать общие исполнительные комитеты для проверки выполнения условий соглашения с правительством, а также для общей пропагандистской акции среди немецкого нацменьшинства с явным намерением ослабить позиции СДП и привлечь ее приверженцев на свою сторону.

Наряду с вышеуказанными Якшем и Гакером большую инициативу в этой акции проявляет политический представитель немецкой христианско-социальной партии, министр без портфеля Заичек.

Немецкие активисты подчеркивают в этой пропагандистской работе тот факт, что и они также считают соглашение с правительством недостаточным с точки зрения требований немецкого нацменьшинства. Однако они предполагают, что при осуществлении указанных в соглашении условий им удастся при содействии правительства и коалиционных чешских партий реализовать значительно больше, чем с помощью «предложений, касающихся изменения законов», предложенных СДП. Официальное содержание соглашения активистов с правительством сводится, как известно, к разного рода распоряжениям административного характера, в то время как СДП требует обширных изменений в законах, регулирующих права немецкого нацменьшинства.

Активисты ссылаются на то, что уже за то короткое время, которое прошло с момента заключения их соглашения с правительством, они могут похвастать некоторыми реальными достижениями как в хозяйственном, так и в национально-политическом отношении. Они указывают, например, на довольно сильное сокращение безработицы в промышленных этнографически-немецких округах, которое, по их мнению, не является, однако, результатом общего улучшения конъюнктуры; этому способствовали до некоторой степени именно целесообразные мероприятия правительства, обеспечившие предприятиям в этих округах соответствующее количество правительственных заказов и приостановившие посылку рабочих-чехов на общественные работы в этнографически-немецкие округа, что до настоящего времени всегда имело место. Кроме того, активисты в своих выступлениях подчеркивают, что чехословацким учреждениям уже дано указание более справедливо относиться к немецким кандидатам при приеме новых чиновников на государственную и муниципальную службу. Наконец, в президиуме совета министров в Праге был создан специальный отдел, задачей которого являются изучение и проверка приема немцев на государственную службу в соответствии с соглашением активистов с правительством.

В нескольких центральных управлениях некоторые ответственные должности, имеющие общий характер, были предоставлены чиновникам германской национальности (конечно, это были лица, лояльно настроенные по отношению к активистским партиям), как, например, в Промышленном департаменте в Министерстве торговли и промышленности.

Наконец, активисты приписывают себе как большой успех тот факт, что мартовская амнистия этого года, данная в связи с празднованием 87-летия президента Масарика, в большом масштабе охватила преступления и провинности против закона об охране государства, что в первую очередь касалось немцев. Чехословацкое правительство, в частности премьер-министр д-р Годжа, использует каждый удобный случай для того, чтобы содействовать вышеизложенной пропагандистско-политической деятельности активистских политиков и подчеркивать значение соглашения от 18-го февраля с.г., которому оно хочет придать принципиальный характер. Премьер-министр Годжа подчеркивает при этом, что чехи готовы в будущем еще расширить уже предоставленные немецкому нацменьшинству политические уступки, но это будет происходить в форме дальнейшей постепенной эволюции, т. к., по его мнению, чешско-немецкая проблема в Чехословакии только формально является проблемой отношения национального большинства к национальному меньшинству.

Фактически, однако, она является основной составной частью проблемы исторического развития сотрудничества между немцами и чехами в провинциях чехословацкой республики, из которого вытекают одинаковые обязанности и общая ответственность за судьбу государства.

При рассмотрении вышеуказанной проблемы Годжа отмечает, что главной причиной, из-за которой чехословацкое правительство не могло принять как основу соглашения требуемую Генлейном национально-территориальную автономию, является то обстоятельство, что эта вековая историческая проблема уже вызвала некоторое взаимное проникновение чешского и немецкого населения, в результате чего чехи уже не могут сегодня окончательно отказаться от 300 тысяч граждан чешской национальности, живущих на территориях с этнографической точки зрения немецких, а также не стремятся к …. (неразборчиво. – Пер.) десятков тысяч немцев, населяющих чешские округа.

Партия судетских немцев хранит по отношению к соглашению активистов с правительством и к надеждам, на него возлагаемым, резко отрицательную позицию, развертывая с этого момента усиленную пропагандистскую акцию против этого соглашения.

В частности, СДП доказывает, что в экономической области немцы в результате соглашения не получат никаких выгод; уже в настоящее время можно констатировать, что из суммы в 3 миллиарда чешских крон, предназначенной в текущем году на разные общественные работы и полученной главным образом из займа обороны, т. е. в значительной мере также и от граждан немецкой национальности, только незначительная часть была предназначена на общественные работы в этнографически немецких округах. Ввиду этого нельзя рассчитывать на то, чтобы существующие в судетских округах «промышленные кладбища» опять воскресли. По мнению СДП, административные органы нисколько не способствуют улучшению положения немецкого населения и ведут по отношению к нему политику издевательств, насколько позволяют рамки обязующих административных распоряжений.

В ответ на упреки активистов в том, что партия судетских немцев своей политикой и позицией затрудняет ситуацию немецкого нацменьшинства в Судетах, руководители партии судетских немцев говорят, что до 1933 года партия еще не существовала, но, несмотря на это, положение судетских немцев не было лучше, чем теперь. Они повторяют слова, сказанные когда-то одним видным чешским государственным деятелем, что «немцы в Чехословакии будут иметь только такие права, какие сами себе отвоюют».