Текст книги "СТРУНА ИСТОРИИ"

Автор книги: Лев Гумилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

С точки зрения русских людей пушкинского времени, и лермонтовского тоже, это была великая подлость, – так не делают! Если ты вышел на честный бой – дерись честно! Но с точки зрения современников купца Калашникова он поступил совершенно правильно. И даже сам Иван Грозный сказал: «Казнить-то я тебя за убийство казню, – потому что убийство было подлое. А велю палача нарядить и по всей Москве звонить, и твоим родственникам торговать безданно[39]39
  Безданно – то есть не выплачивая дань.


[Закрыть] и беспошлинно. Потому что у тебя были основания для того, чтобы убить моего верного слугу».

Еще раньше, если мы возьмем еще 200 лет раньше, то в таких случаях никто особенно не старался убить своего обидчика, особенно если он был хорошо заблатован,[40]40
  Заблатован – то есть принадлежит к слою, помогающему «своему» вне зависимости от его талантов и провинностей.


[Закрыть] как опричники – Кирибеевич или Дантес, названный сын голландского посла, – а просто он уезжал в другое княжество.

Ах, так! Со мной в Москве плохо обошлись?! А пошли вы! И поехал я в Тверь! А если в Твери плохо обошлись, я в Суздаль поеду. А если мне в Суздале нет поблажек – я в Литву поеду!

Видите, совершенно иная реакция на это. Правда, как будто это совершенно разные этносы, но мы-то знаем, что это один этнос.

И весь фокус в том, что я пытаюсь своим оппонентам внушить (и они вообще-то, пожалуй, усвоили, потому они со мной и не спорят), что мы встречаем не явление в статистике, не фиксированное явление в нашей науке, а мы встречаем процесс закономерных явлений. И каждое явление мы должны брать с его прошлым и с перспективой на его будущее.

Будущего нет, мы его не знаем. В настоящий момент, который уходит, реально только прошлое, то есть реально то, что мы изучаем, это только история. Даже наши с вами занятия, они еще не успели начаться, а стали прошлым, потому что, когда я пришел в первый раз и начал вам читать лекцию, – это такое же прошлое, как поход Юлия Цезаря на Галлию. Оно было, оно прошло, оно отложилось, и только это является материалом для наших источников. Вот почему окном в историю является изучение прошлого. А «история, как сказал Карл Маркс, – это единственная наука, которую мы знаем. Соответственно, есть история природы и история людей, и они постоянно между собой взаимодействуют». (Это я своими словами передаю.) И это взаимодействие – основа любой науки.

Итак, хотя мы и будем заниматься большое количество времени этнической историей, тем самым мы историками не становимся, что признали, надо сказать, сами историки, профессор Мавродин,[41]41
  Мавродин Владимир Васильевич (1908–1987) – российский историк, д. и. н., профессор ЛГУ.


[Закрыть] декан истфака, а ныне почтеннейший профессор на истфаке, когда обсуждалась концепция, которую я вам сейчас излагаю, сказал от лица всех историков: «Мы не компетентны разбирать эти вопросы. Географию мы знаем лишь в школьном объеме, ну, где какая река течет и где лес, где степь. А вовсе не в том научном объеме, в котором ее изучают на географическом факультете. Поэтому мы не можем сказать по поводу этой теории (не компетентны) – ни да, ни нет».

И устранился от разговора.

А на вопрос мой: «А надо ли оную концепцию публиковать?» – он сказал: «Вот это речь не мальчика, но мужа. Конечно, надо».

Я тоже с ним согласен.

* * *

Итак, взяв историю за подспорье, мы должны определить сферу нашей компетенции и в вопросах географических. География нужна не меньше истории, еще в XVIII в. при Екатерине был умнейший человек – Иван Болтин,[42]42
  Болтин Иван Никитич (1735–1792) – русский историк, государственный деятель, член военной коллегии. Создал многочисленные труды по истории, географии, источниковедению. Упомянутый труд имеет полное название «Примечания на историю древней и нынешней России г. Леклерка, сочиненные ген. – майором Иваном Болтиным», тома 1 и 2, 1788.


[Закрыть] написавший большие примечания, двухтомные «Примечания на «Историю России» господина Леклерка» – так они называются. И он там написал, что «у истории без географии встречаются претыкания», – как, впрочем, мы скажем, что у географии без истории тоже встречаются претыкания.

Какая география нам нужна? Математическая география нам мало пользы принесет. Поскольку я сейчас читаю физгеографам, то экономическая география для нас тоже большого значения иметь не будет, – поскольку она изучает очень новый период, период очень недавний, который недостаточен для того, чтобы делать какие-либо суждения. Поясняю этот тезис. Для того чтобы разобраться в каком-то явлении, надо знать его минимально, но достаточно. Излишние детали знать совершенно ни к чему, это гегелевская «дурная бесконечность». Но и недостаток знаний не дает повода сделать правильный вывод.

Ну, вот представим себе, что приехал с Марса какой-то исследователь на Землю и заметил, что существует вот такая у нас серенькая полоска, но дождя нет. Пробыл он на Земле часов пятнадцать, потом сел в свой корабль, улетел на Марс и представил обстоятельный доклад, что на Земле температура такая-то, осадки не выпадают, погода ясная, но не очень. Был бы он прав? Нет. Ему нужно пробыть минимум год, для того чтобы увидеть смену времен года, а желательно несколько десятилетий для того, чтобы увидеть, что бывают зимы крепкие и зимы слабые; бывают лета дождливые и лета, наоборот, знойные; бывают осени ранние и поздние, – тогда он представил бы достаточно сведений.

Вот поэтому мы должны взять историю в том минимальном объеме и географию в том же минимальном, но достаточном объеме, который нам нужен. А для этого что нужно? Ну, физгеографы 4-го курса уже знают, что Земля разнообразна, что на Земле существуют полярные зоны и тропические зоны, сухие и влажные и населяют ее совершенно разные этносы. И вот эту внешнюю сторону Земли, соотношение человека с природой надо знать, как основу для того, чтобы делать дальнейшие выводы.

Так как же связать и можно ли связать эти две области, казалось бы, совершенно различные, – физическую географию, совершенно нам необходимую, и историю событий, необходимую в той же мере?

Вы знаете, что до 60-х гг. нашего времени это было совершенно не возможно, потому этого никто и не сделал. Но после Второй мировой войны появилось одно замечательное открытие, правда, не у нас, а в Америке, но принято оно у нас на вооружение тоже полностью. Это то, что называется системный подход, или системный анализ. Автор его – фон Берталанфи[43]43
  Берталанфи Людвиг фон (1901–1972) – биолог и философ, родился и работал в Вене, с 1949 г. в США и Канаде. Создатель общей теории систем.


[Закрыть] – американец немецкого происхождения. Работал по биологии в Чикагском университете и, как он пишет, сделал по поводу системного анализа доклад, который был совершенно не понят в 1937 г., и он сложил все свои бумаги в ящик стола.

Потом он, значит, пошел воевать. К счастью, его не убили, он вернулся к себе в Чикаго, достал свои старые записки, повторил доклад и говорит: «Я нашел уже совершенно другой интеллектуальный уровень».

А что же он предложил? Никто не знает из биологов (а он – биолог), что такое вид. Ну, каждый знает, что есть собака, есть ворона, есть мышь, есть фламинго, есть жук какой-нибудь, есть клоп. Всякий это знает, а определить, что такое вид, – никто не может. И почему животные одного вида и растения одного вида связаны каким-то образом между собой?

Берталанфи предложил определение вида как открытой системы. Система – это такой подход, когда внимание обращается не на персоны, которые ее составляют, скажем, на собак или кошек, а на отношения, которые существуют между собаками или между кошками. Вот, мы с вами здесь, в аудитории, представляем систему, но не потому, что вот здесь сидит определенное количество людей, поименно их пересчитать и меня прибавить, а потому, что у нас существует взаимоотношение: я вам рассказываю, а вы меня слушаете. Его как будто нет, этого взаимоотношения, мы его не можем измерить ни в каких мерах, мы его не можем взвесить, мы не можем определить его градиент, но только ради него мы здесь и существуем. И характер его описать можно.

Вид – открытая система. Что называется системой открытой, что замкнутой? Все знают? Все? – Не все. Знаете, что? Давайте условимся о терминах, потому что сейчас системология шагнула так, что она превратилась в целую науку. Целая наука нам не нужна, нам нужен минимум. Я ее подхватил на вооружение, когда она еще делала первые шаги. Я сделал очередной шаг и остановился, потому что дальше в дебри лезть не стоит, – это уже бессмысленно.

Есть системы четырех типов. Прежде всего, их можно разделить на открытые и закрытые, на жесткие и корпускулярные, или, как их иначе называют, – дискретные. В чем смысл?

Открытая система – это, допустим, наша планета Земля, которая все время получает солнечные лучи, благодаря им производит фотосинтез и часть энергии выбрасывает в космос. Открытая система – это вид, который получает запас энергии в виде пищи, который поглощают животные данного вида. Они эту пищу добывают, размножаются, дают потомство, умирают, отдают свое тело матушке-Земле. Это открытая система, которая, все время получая энергию извне, обновляется.

Закрытая система – это, например, печка, она стоит в комнате. Холодно, в ней дрова. Вы затапливаете печку, дров больше не подбрасываете, закрыли. Дрова сгорают, печка разгорается, в комнате температура поднимается за счет этого, уравнивается с печкой, потом они вместе остывают. То есть запас энергии – в виде дров – получен единожды, после чего процесс кончается. Это система замкнутая.

Теперь второй характер деления. Значит, жесткая система – это хорошо отлаженная машина, где нет ни одной лишней детали. Она работает только тогда, когда все винтики на месте, когда она получает достаточное количество горючего или, там, наоборот, она стоит и служит, как микроскоп, каким-то целям. Но в ней нет ничего лишнего.

В чистом виде жесткой системы никогда не может быть, потому что машину все-таки надо покрасить. А можно покрасить ее в синюю краску, желтую или зеленую. Это будут какие-то мелкие детали, отличия, не имеющие значения. Но, в идеале, жесткая система должна отличаться полной слаженностью частей. Она очень эффективно работает, но при поломке одной детали она останавливается и полностью выходит из строя.

Корпускулярная система – это система взаимодействия между отдельными частями, не связанными между собой, но, тем не менее, нуждающихся друг в друге. Это вот – ветер, я сказал уже, – корпускулярная система. Семья – корпускулярная система, основана на том, что муж любит свою жену, а жена любит своего мужа. А дети (каких, скажем, может быть пять или три человека), теща, свекровь, родственники, приезжающие гости, – они являются хотя и элементами этой системы, но без которых легко можно обойтись. Важна только вот эта «ось связующая» – любовь мужа к жене и жены к мужу (их взаимная любовь или односторонняя – все равно). Как только она кончается, эта невидимая связь, – система разваливается с потрясающей легкостью. Но она не гибнет, – элементы системы немедленно входят в какие-то другие системные целостности.

Так вот – какой системой является этнос? Это вопрос, который мы будем разрешать.

У меня сейчас есть немного времени, пять минут, которые я использую для того, чтобы забросить удочку на дальнейшее.

Тезис, который я буду доказывать в дальнейшем (а сейчас я его не доказываю), этнос – это замкнутая система. Она получает единожды заряд энергии и, растратив его, переходит либо к равновесному состоянию со средой, либо распадается на части вовсе.

А что такое социум?

Социальная система – это жесткая система открытого типа, потому что она получает постоянно культурные традиции, за счет чего любое социальное объединение существует. Получает из истории, из памяти прошлого, с одной стороны. А с другой стороны, она тесно связана; но, будучи сломана, требует починки, а не восстанавливается сама. Вот – разница между социальной и этнической системами.

Но вы меня спросите, а где же тогда место этноса? (Это последний вопрос сегодняшнего нашего собеседования.) Что же это такое – этнос? Действительно ли этнос – биологическая система?

Нет, этнос система не биологическая, так же как и не социальная. Это система маргинальная, от латинского слова «margo» – граница. Это явление, которое связывает социальную форму движения материи со всеми природными формами. Это как раз тот механизм, при помощи которого человек влияет на природу, и тот механизм, при помощи которого человек воспринимает дары природы и кристаллизует их в свою культуру.

Вот тезис, который я буду защищать в дальнейшем и который (как мне кажется, благодаря уже десятилетнему опыту – десять лет тому назад вышли первые мои работы на эту тему) не был аргументировано поколеблен.

Лекция окончена, переходим к вопросам. Куда нажимать?

ЛЕКЦИЯ II
ВРЕМЯ И ИСТОРИЯ. ПОДЪЁМЫ И УПАДКИ

Стабильность мировых рас. – Изменчивость этноса. – Понятие об аберрации.

XII-Х вв. до н. э. – взгляд с запада на восток: Архаические племена Зап. Европы: иберы, пикты, пеласги. – Миграция индоевропейцев. – Завоевание ахейцами Греции и Трои. – Древний Восток. – Народы моря, египтяне и семиты. – Взлет и падение Ассирии.

Связь этноса с ландшафтом: Пути прохождения циклонов. – Природный ландшафт и образ жизни. – Древний Китай, династии Ся и Шан. – Взлет и падение империи Чжоу. – Этническое окружение Китая. – Древние тибетцы – кяны.

IV в. до н. э. – взгляд с запада на восток и снова на запад: Завоевание Греции македонцами. – Разгром персами и халдеями Ассирии. – Судьба Вавилона. – Взлет Парфии. – Объединение Китая. – Империя Цинь Шихуана и ее крушение. – Династия Хань. Основание Рима. – Этруски, сабины, римляне. – Populus Romanus. – Патриции и плебеи. – Трибуны и всадники. – Создание республики. – Граждане и провинциалы.

Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что этнос – это форма общежития, в котором живет вид Homo sapiens и который отличается и от социальных категорий (социально-экономических формаций), и от биологических категорий, какими являются расы.

Рас, по последней классификации, считается пять-шесть. По внешнему виду, по расовым признакам, по психофизическим даже особенностям представители разных рас весьма отличаются друг от друга. Но дело в том, что раса является относительно стабильной системой, но в отношении вида она никак не является формой общежития людей или способом общежития людей в биосфере (и вообще) на поверхности планеты Земля.

Расы различаются по чисто внешним признакам, которые можно определить анатомически. Какое-то значение для видообразования они, видимо, имеют. Но в отношении того, как людям при этом

жить,

и как устраиваться,

и как работать,

и как процветать,

и как погибать, значения они не имеют.

Тезис как будто на первый взгляд довольно странный, потому что все привыкли к тому, что есть бедные негры, которых обижают, есть индейцы, которых истребляют, есть всякие – белые, желтые и прочие.

Однако посмотрим, как распределяются эти расы на поверхности Земли? И посмотрим, какое значение имеет их распределение в основном вопросе, нас интересующем, то есть судьбы биосферы?

По антропологическим находкам, древнейшие представители так называемой белой расы – европеоиды появились в Европе и распространились из Европы в Среднюю Азию, в Центральную Азию – вот до сих пор (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.)… в Северный Тибет и, наконец, перевалив через Каракорум и проходы (перевалы через Памир. – Ред.), попали в Индию и захватили северную часть Индии.

Также они издавна населяли северную часть Африки и Аравийский полуостров. В наше время представители этой расы пересекли Атлантический океан, заселили большую часть Северной Америки и значительную часть Южной Америки, Австралию, Южную Африку. Все это есть результаты переселений.

Негры, как ни странно, представляются всегда насельниками тропического пояса, потому что считается, что пигмент меланин, придающий коже черный цвет, препятствует ожогам от палящего тропического солнца. Ожогам-то он действительно препятствует, это верно. Но! Скажите, пожалуйста, каждый вот пусть подумает, какое платье мы надеваем летом, когда жарко, – белое или черное? Ясно совершенно, чтобы ожогов не было, – белую. То есть при жуткой жаре иметь черную кожу совершенно невыгодно, потому что черный цвет слабо отражает солнечные лучи. Следовательно, надо полагать, что негры появились в тех условиях, где было относительно холодно.

И действительно, древнейшие находки так называемой расы Гримальди – негроидной расы – относятся к верхнему палеолиту и были обнаружены в Южной Франции (близ Ниццы в пещере Гримальди. – Ред.). А потом оказалось, что вот эта вся территория (Л. Н. Гумилев показывает на карте. – Ред.) в верхнем палеолите была заселена негроидами – людьми с черной кожей, с шерстистыми волосами, которые позволяли им обходиться без шапки. Они стройные, высокие, длинноногие, прекрасные охотники за крупными травоядными. А в Африку – как же они попали? Да в результате таких же переселений, в результате которых попали европейцы в Америку – взяли и приехали.

Причем Южная Африка была заселена негроидами, нефами банту – теми, классическими, которых мы знаем, в очень позднее время. Экспансия банту началась примерно в I в. н. э. То есть они (эти самые первые лесопроходцы негритянские), они современники Юлия Цезаря,[44]44
  Юлий Цезарь (ок. 100-44 гг. до н. э.) – римский император.


[Закрыть] Вергилия.[45]45
  Вергилий (70–19 гг. до н. э.) – римский поэт.


[Закрыть] Уже давным-давно угасли Афины, век Перикла;[46]46
  Перикл (ок. 490–429 гг. до н. э.) – греческий стратег.


[Закрыть]Египет превратился в колонию,[47]47
  Египет стал римской провинцией в 30 г. до н. э.


[Закрыть] а они только-только начали захватывать леса бассейна Конго, саванны Восточной Африки, вышли на юг к берегам большой реки Замбези и мутной илистой реки Лимпопо. Кого же они оттуда вытеснили? Ведь до них-то там население было.

Это была третья раса, относящаяся тоже к разряду южных рас. И действительно, это, видимо, южная раса, которую называют условно койсанская. Это буквально группа языков, и условно, чтобы ее как-то назвать, называют расу койсанской. Вы знаете эти народы – это готтентоты и бушмены. Причем они отличаются от негров, во-первых, тем, что они не черные, а бурые. У них монголоидные черты лица, сильно развитое веко, у них совершенно иначе устроена глотка.

Возьмите стул (Л. Н. Гумилев обращается к опоздавшим. – Ред.).

Они разговаривают не так, как мы, – на вдохе, а на выдохе. (Л. Н. Гумилев показывает, как они говорят. – Ред.) Понимаете? Подумайте, как им было тяжело, а они вот приспособились. Они совершенно отличаются и от негров, и от монголоидов и считаются остатками какой-то древней расы южного полушария. Но в смысле этническом – ничего общего (несмотря на то, что их очень мало осталось) они не представляют.

Бушмены – это тихие робкие охотники, вытесненные неграми – бечуанами в пустыню Калахари. Живут они там, доживают свой век, забывая всю свою древнюю, очень богатую культуру, очень приятную культуру. Мифы у них есть, искусство у них есть, но уже в таком рудиментарном состоянии, потому что жизнь настолько тяжела в пустыне, что им не об искусстве приходится думать, а о том, где достать что-нибудь покушать.

А готтентоты – это голландское название племен, живших в Капской провинции (голландская колония в Южной Африке. – Ред.), прославились как невероятные разбойники, воры и жулики и любители крупного рогатого скота. Самое лучшее, что они считают, – это иметь быков. И когда один миссионер, обративший готтентота в христианство, спросил:

– Ты знаешь, что такое зло?

– Знаю, – говорит.

– Что?

– Если у меня зулусы[48]48
  Зулусы – племена, живущие в провинции Наталь в Южной Африке.


[Закрыть] угонят быков.

– Да, это, конечно, зло. А что такое добро?

– Это когда я у зулусов угоню быков.

Вот на этом принципе они существовали – до прихода голландцев. А с голландцами они довольно быстро спелись, стали их проводниками, переводчиками, рабочими на их фермах. Когда англичане захватили голландскую Капскую колонию (в 1796 г. – Ред.) и вытеснили голландцев, то они великолепно спелись (установили контакт. – Ред.) с англичанами. И сейчас они представляют, так сказать, самый бурлящий элемент. Ничего похожего на бушменов. Как будто – одна раса, расовые черты должны быть одинаковые. Ничего похожего! Они так же мало похожи друг на друга, как, например, среди европеоидов, – испанцы похожи на шведов. Совершенно же разные!

Это уже – три расы.

Четвертая раса, тоже очень древняя, – это насельники Австралии. Как они попали в Австралию? Есть у нас такой Владимир Рафаилович Кабо,[49]49
  Кабо В. Р. (р. 1925) – советский этнограф-австраловед. Л. Н. Гумилев, по-видимому, не согласен с его автохтонной точкой зрения на происхождение австралийцев, высказанной им в книге «Происхождение и ранняя история аборигенов Австралии» (1969).


[Закрыть] который утверждает, что он знает. А я ему – не верю. Так прямо и говорю, что я ему не верю. Неизвестно, как они туда попали, но попали они туда давным-давно. Доевропейское население Австралии состояло из огромного количества весьма мелких племен с разными языками и со своими обычаями и обрядами. Причем друг друга они не любили, старались жить друг от друга как можно дальше, потому что ничего, кроме неприятного, от соседей не ждали.

Жили они крайне примитивно, но не вымирали, потому что в Австралии исключительно здоровый климат (там ведь любая большая рана заживает быстрее, чем у нас царапина).

Милости – прошу! (Л. Н. Гумилев обращается к опоздавшим на лекцию. – Ред.). Проходите, садитесь.

Так вот, австралоиды – или их можно называть австралийцы, – это особая раса, которая не похожа ни на негроидов, ни на европеоидов, ни на монголоидов – ни на кого (они похожи сами на себя!). У них при черном цвете кожи огромные бороды, волнистые волосы, широкие плечи, исключительная быстрота реакции. По рассказам, мною не проверенным, но которым я доверяю, кино для этих австралийцев показывают в два раза быстрее, чем нам, потому что если с нашей скоростью пустить кино, то они видят пробелы между кадрами. Но при всем этом они обладают и спецификой, которая не дала им возможности развиться. В чем эта специфика, мы выясним в конце курса лекций.

Факт остается фактом, что это единая раса, заселяющая единый изолированный континент, попавшая туда при каких-то условиях – явно по морю и, по-видимому, из Индии, потому что ближайшие их родственники живут в Декане (плоскогорье. – Ред.), в южной части Индии – вот здесь (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.), она составляет огромное количество самых разнообразных этнических группировок.

Четвертая раса (здесь Л. Н. Гумилев оговорился, следует читать «пятая раса». – Ред.) – самая многочисленная в мире – это монголоиды, которые разделяются на целый ряд рас второго порядка. Есть сибирские монголоиды, есть – северокитайские, южнокитайские, индокитайские, малайские. Тибетские (монголоиды. – Ред.) были (сейчас их уже, кажется, и нет). То есть большое количество самых разнообразных подрас, причем ни одна из этих подрас не составляет самостоятельного этноса.

Если обратиться к тому, что сейчас было рассказано, мы заметим, что каждый этнос, развивающийся, двигающийся, создающий свою культуру, теряющий свои возможности, состоит из двух и более расовых типов. Монорасовых этносов я, в общем, не знаю ни одного. Если даже они сейчас составляют единый расовый тип, то это в результате довольно длительного отрицательного отбора (носители отрицательных (вредных) мутаций, как правило, погибают, не оставляя потомства. – Ред.), а при начале своем, при своем происхождении, они всегда состояли из двух и более компонентов.

И наконец, последняя раса – шестая, о которой мы говорить не будем (у нас и карты этой нет), – это американоиды. Они тоже составляют единую расу – всю Америку – от эскимосов до Огненной Земли (эскимосы там – народ пришлый), огромное количество языков, так что даже невозможно вести классификацию этих языков. Сейчас записано много мертвых языков (языки, не используемые в быту. – Ред.), потому что племена, языки которых были записаны, вымерли. И американоиды, в общем, совершенно различны:

и по своему характеру;

и по своему культурному складу;

и по своему образу жизни,

несмотря на то, что все принадлежат к одной расе первого порядка.

* * *

Иными словами, расы, на которые распадается вид Homo sapiens, – это условные биологические обозначения, которые могут иметь некоторое значение для нашей темы (только вспомогательное, как любая пограничная наука), но которые ни в коей степени не отражают специфики этнического характера.

И вместе с этим – еще одно важное замечание. Эти расы, как я уже говорил вначале, стабильны по отношению к виду. Сколько существует вид Homo sapiens, кроманьонский человек (и мы с вами – кроманьонские люди)? Он 15 тысяч лет существует на Европейском континенте. За это время эти расы хотя и менялись местами, но не появилось ни одной новой и не исчезло ни одной старой.

Вы, конечно, можете спросить, а почему я упустил пигмеев! Это – обычные негроиды, только живут они в экстремальных условиях. В очень плохих условиях тропических лесов у них сократился рост от недоедания.

Так что этим, казалось бы, все исчерпано. Если бы расовый момент имел значение для развития и становления этносов, то есть был инструментом взаимодействия между обществом и природой, то тогда истории никакой бы не было, а была бы заранее заданная картина.

Но этносы – системы не стабильные. Давайте проверим это таким образом. Прежде всего, ограничим период, который мы будем рассматривать. Каждый период, каждое условие люди выбирают с какой-то целью.

Цель наших занятий не в том, чтобы я вам рассказал какое-то количество сведений об этносах, а чтобы вы, следя за ходом моей мысли, усвоили бы смысл этногенеза, то есть процесса появления и исчезновения этносов. Поэтому мы возьмем только те периоды, которые могут достаточно выразительно этот принцип проиллюстрировать.

История человечества известна не равномерно. Древние периоды ее известны очень слабо и отрывочно. Например, историю Египта мы знаем за 12 тысяч лет, хотя это – по археологическим данным; 6 тысяч лет (уже, по историческим данным – по данным этнической переписи). Примерно так же, как и историю шумеров. Историю Китая – несколько меньше, в общем, около 5 тысяч лет, но это – отрывки. А что было 6 тысяч лет назад между Китаем и Индией и между Индией, допустим, и Египтом, – никто не знает.[50]50
  Л. Н. Гумилев, по-видимому, имеет в виду, что не известна этническая история территорий, окружающих указанные им культуры.


[Закрыть]

Поэтому эти древние периоды для нас не годятся. Они могут дать какие-то выборочные места из тех этногенетических процессов, которые нас интересуют. Но эти выборочные места могут создать ложное впечатление, потому что мы не будем знать, что случайно, а что – обязательно в каждом случае, в процессе. Поэтому древности глубокой мы касаться не будем.

* * *

Связная история человечества начинается примерно с XIII-Х в. до н. э. И поэтому ее, эту дату, мы и возьмем как нижнюю границу нашего исследования. Что касается новой эпохи, последних 100–150 лет, то тут мы сталкиваемся с другой трудностью. Тут процессы незаконченные, а когда мы хотим изучить закономерность процесса, мы должны знать, откуда началось, как проходило и чем кончилось. А если не кончилось? То мы можем выдумывать, как оно кончится. А наши выдумки могут быть – правильны и не правильны. Незаконченные процессы изучать бессмысленно – это не корректный способ наблюдения. Потому что выдумать судьбу какой-нибудь страны, допустим Боливии – что будет с ней в XXI в. – можно как угодно, – пойди проверь! Поэтому на таком материале строить достоверный вывод просто неприлично. Поэтому мы и последний период изгоним из наших рассуждений.

Кроме того, есть две очень навязчивых и постоянно употребляющихся исторических ошибки. Это аберрация близости и аберрация дальности. Ну, что это такое, – каждому понятно. Пятак (монета. – Ред.), если мы его ставим перед глазом, кажется нам больше Солнца, но это же неправильно, это аберрация близости. И наоборот, верблюд где-нибудь в степи на горизонте, очень далеко – нам покажется значительно меньше, чем собака у наших ног. Ну и это тоже неправильно. Поэтому мы возьмем тот самый средний период, где факты известны, соразмерность их очевидна, достоверность их установлена, двух тысячелетним изучением первоклассных историков до нас, возьмем этот средний период как образец, на котором мы будем основывать все наши построения.

И что же мы увидим?

В начале этого периода, в то время, когда ахейцы из Пелопоннеса, из средней Греции разоряли Трою[51]51
  С XIII в. до н. э. ахейцы стали предпринимать заморские походы. Ученые полагают, что ок. 1200 г. произошел поход на Трою.


[Закрыть] – небольшой город на берегу Эгейского моря, вот тут вот (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.) во Фригии,[52]52
  Фригия – область на побережье Малой Азии.


[Закрыть] а троянцам помогали пришедшие из Малой Азии вожди племен (как будто маленький эпизод, хотя и воспетый самым лучшим поэтом мира – Гомером[53]53
  Гомер (ок. 850–750 гг. до н. э.) – др. греческий поэт.


[Закрыть]) – что было в это время в других местах?

К сожалению, мы не знаем, что было в это время на Апеннинском полуострове. Но только ясно, что (до ок. 900–800 гг. до н. э. – Ред.) там еще не было никаких латинов, самнитов и других индоевропейских народов, язык которых сейчас изучают на истфаке и о которых мы хоть что-то знаем. Кто там был до этого? По легендам, сохранившимся от Римской империи, – там жили нимфы, то есть был какой-то матриархат, при котором женщины бегали с луками, охотились и вообще развлекались, охотясь на склонах Апеннин. Но это легенда – она нам ничего не дает. Вот видите, что значит слишком древний период.

Об Испании было вообще ничего не известно. Известно было только то, что там жил какой-то народ – иберы, откуда и полуостров Иберийским стал называться, откуда можно сказать, к какой группе языком и народов он принадлежал. По виду эти иберы были похожи на наших кавказцев – вроде грузин. И у них имеется некоторое сходство с кавказскими языками. Почему? Потому что сохранились их потомки – баски, живущие сейчас на берегах Бискайского залива – в Испании и во Франции. И народ этот, являющийся реликтом, сохранил очень много черт от своей древности. Это исключительно смелые люди, свободолюбивые, обожающие разбой, всякого рода нечаянные нападения, убийства из-за угла. Лучшие были полицейские и лучшие контрабандисты в течение не только средних веков, а и всей своей истории. Они разбили непобедимые войска римлян, не дав себя покорить. Они разгромили рыцарей Карла Великого,[54]54
  В VIII в. в Ронсевальском ущелье разгромили арьергард войск Карла Великого, убив предводителя Роланда.


[Закрыть] они отбили арабов.[55]55
  В 736 г. изгнали арабов из Памплоны.


[Закрыть] В общем, они подчиняются только тому, кому хотят. А вообще, иногда они считают за благо подчиниться, но только если им за это хорошо платят и это им выгодно.

Какого баска вы все хорошо знаете по литературе? (Из зала звучат ответы. – Ред.) – Кого? Бог его знает, мы по литературе его знаем, потому что он – писатель, а не герой. Нет, не Бержерак. Д'Артаньяна, известного по роману Дюма и списанного с него прототипа, – это гасконский барон. Гасконцы – это французские баски, слово Гасконь – оболтавшаяся[56]56
  Оболтавшаяся – то есть трансформировавшаяся при длительном употреблении в разговорной речи.


[Закрыть]«Басконь».[57]57
  Баскония (Vasconia) – историческая область в Сев. Испании.


[Закрыть] И вспомните, как он себя ведет? Кто ему заплатит, – на того он и работает. И работает хорошо, на полную катушку. А если перекупят? Скажем, Ришелье или Мазарини перекупают его, – он переходит на их сторону. И себя не забывает и сохраняет, вместе с этим, свою баронскую честь, и – на шпагу себе заработает.

Вот этот – архаический тип, который был, видимо, свойственен древнему населению Западной Европы, простиравшемуся до Кавказа, и который был разрушен в древности (примерно около X–XII вв. до н. э.) вторжением племен, называвших себя арийцами. Предполагается, что арийцы (индоевропейские племена. – Ред.) происходят из южной части России. (За что купил, за то продаю, – это мнение моего учителя Артамонова,[58]58
  Артамонов Михаил Илларионович (1898–1972) – выдающийся археолог и историк Восточной Европы. Д. и. н., проф. Ленинградского университета. С 1951 по 1964 г. был директором Государственного Эрмитажа, руководил археологическими экспедициями, в которых принимал участие Л. Н. Гумилев. Книга М. И. Артамонова «История хазар» издана под редакцией Л. Н. Гумилева.


[Закрыть] но, так сказать, и он высказал это как гипотезу. А поскольку лучше нет, приходится остановиться на этой.) Почему-то в середине II тыс. до н. э. (с XV по X в.) эти насельники южной части нашего Советского Союза (индоевропейцы. – Ред.) стали распространяться на восток – в Персию и в Индию, на запад – на Балканский полуостров и Западную Европу.