Текст книги "Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил"
Автор книги: Лев Троцкий
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 51 страниц)
(Приказ Народного Комиссара по военным делам от 3 августа 1918 г.)
Унтер-офицер! Тебя призывает страна. Советская власть создает армию, которая должна охранить свободу и независимость трудящихся классов России от покушения внешних и внутренних насильников. Для рабочей и крестьянской армии нужен серьезный, крепкий, честный командный состав. Часть старого офицерства добросовестно работает над делом создания военной мощи Советской Республики. Но это незначительное меньшинство. Большинство, привыкшее раболепствовать и пресмыкаться перед царизмом, не хочет служить рабочему классу и крестьянской бедноте. Этих противников Советской власти мы заставим быть военными инструкторами (учителями). Но мы не можем вручить им командные права.
На командные посты Советская власть призывает вас, бывшие унтер-офицеры.[250]250
Приводим декрет Совета Народных Комиссаров (написан тов. Троцким) о призыве унтер-офицеров:
"Создание армии, способной и готовой защищать интересы трудового населения против внешних и внутренних насильников, встречает большое затруднение, ввиду почти полного отсутствия командного состава, неразрывно связанного с рабочим классом и крестьянской беднотой.
В старой армии командные должности принадлежали почти исключительно представителям имущих классов, вследствие чего большинство старого офицерства относилось враждебно к власти рабочих и крестьян. Новая армия нуждается в новом офицерстве. Оно может быть создано в короткий срок путем привлечения на командные должности честных и мужественных сынов народа из числа бывших унтер-офицеров.
Исходя из этих соображений, Совет Народных Комиссаров постановил в дополнение к декрету о призыве в уездах Московской, Петроградской, Владимирской, Нижегородской, Пермской и Вятской губ. рабочих, родившихся в 1896 – 1897 гг., призвать одновременно на основаниях, указанных в вышеназванном декрете, во всех уездах поименованных шести губерний также тех рабочих, родившихся в 1893, 1894 и 1895 гг., которые служили в войсках унтер-офицерами, дабы из них в самый короткий срок создать командный состав для рабочей и крестьянской Красной Армии.
2 августа 1918 г."
[Закрыть] Вы сами – сыны трудового народа. Рабочая и крестьянская армия есть ваша армия. Вы станете во главе ее взводов, ее рот, а затем и полков и дивизий, чтобы твердо и доблестно служить трудовой России. Вы создадите несокрушимые кадры социалистического офицерства Советской Республики. Отныне всякий унтер-офицер, находящийся в рядах Красной Армии, как доброволец или по принудительному набору, переводится на положение взводного командира.
Советская власть даст вам все возможности пополнять ваше военное образование. Оставаясь верными сынами революционного народа, вы должны подняться на вершину военного искусства.
Унтер-офицеры, ваш час пробил! Советская Россия призывает вас. Вперед – на путь упорной работы, на путь доблестной борьбы за свободу и счастье Советской России!
Вперед, на путь славы и чести!
«Известия ВЦИК», 6 августа 1918 г.
Л. Троцкий. УНТЕР-ОФИЦЕРЫ(Речь, произнесенная перед петроградским маневренным унтер-офицерским батальоном в Козлове осенью 1918 г.)
Товарищи! Приехав сюда, я справился у командующего южным фронтом, как выглядит петроградский маневренный унтер-офицерский батальон. Он ответил: «великолепно». Я в этом и не сомневался, товарищи. Большинство из вас, как я знаю, именно из этого унтер-офицерского батальона. В техническом отношении вы не имеете тех преимуществ, которые имело офицерство. Вы люди военные, знающие военное дело, именно поэтому старая армия выдвинула вас наверх, из рядовых сделала вас унтер-офицерами. Но вы имеете вместе с тем огромнейшее преимущество в классовом отношении. Вы плоть от плоти, кровь от крови рабочего класса и крестьянства. Вот почему, товарищи, судьба вашего маневренного батальона, судьба каждого из вас в отдельности имеет огромное значение для Советской Республики, для рабоче-крестьянской Красной Армии.
Вы знаете, почему и как погибла старая царская армия. Когда она выступила на германо-австро-венгерский фронт, она казалась всемогущей; в ней было много героизма, много честных самоотверженных солдат, были честные офицеры. Правда, на высших командных постах таких было ничтожное меньшинство. Эта армия рассыпалась, распалась и погибла. Почему?
Представители старого строя говорили, что армию погубили агитаторы. Мы на это можем ответить так: ведь царь окружал армию всеми средствами: полицейскими и жандармами, тюрьмами и виселицами, и, однако, эта армия не сохранилась. Армия разрушилась, армия распалась. Почему агитаторы оказались всемогущими? Мы, например, можем сказать: пусть царские агитаторы, агитаторы помещиков и буржуазии попытаются подойти к нашей армии, чтобы ее разрушить. Они обожгут себе пальцы и язык. Красная Армия не допустит к себе царских контрреволюционеров-агитаторов. Почему старая армия раньше отказывалась слушаться слова революционных агитаторов, почему нынешняя армия не отказывается? Мы подошли к корню вопроса. Старая армия так же, как и нынешняя, в большинстве своем, состояла из рабочих и крестьян. Да и как же иначе? Рабочие и крестьянство – это подавляющее большинство населения страны. Армии теперь во всех странах набираются из трудовых масс. Но характер армии, ее назначение, ее цель определяются командным составом, тем, кто эту армию формирует, воспитывает, складывает. Царизм длительным путем превратил армию в автомата, в котором не пробуждалось сознание и который исполнял приказы, хотя бы они были смертельно вредны интересам народных масс. Старая армия состояла, главным образом, из крестьянских и рабочих масс. Но над этим крестьянством всегда стояло сплоченное офицерство, происходившее из богатых и образованных классов. Каждый солдат был в тисках дисциплины офицерского командного состава. А последний, по своим интересам, привычкам, по воспитанию, принадлежал не к тем солдатам, которыми он управлял, а к могучему классу, во главе которого стоял царь.
Эта старая армия до известного времени была крепка. Что ее погубило, что ее развалило? То самое, что разваливает теперь германскую армию: пробуждение мысли и совести солдата. Только до тех пор, пока солдат автоматически выполнял командный приказ, не задумываясь о его цели, до тех пор армия держалась. Но армию нельзя держать в руках одной полицейской дисциплиной. Дисциплина для всех армий должна быть создана самой армией. Армия должна понимать, чему она служит, какой цели, что заставляет каждого честного солдата отдавать свои силы и свой труд и даже свою жизнь и свою кровь во имя этих интересов. И раз армия пробудилась, раз сознание солдата заговорило, то уже старая дисциплина и старые сказки-прибаутки монархии, дворянства и буржуазии неспособны удержать эту армию. Вот почему разложилась наша старая царская армия, распоролась по всем швам, и вот почему сейчас разваливается самая могучая армия в мире – германская, во главе которой стоит самый искусный, ловкий и опытный офицерский корпус и самое твердое помещичье-буржуазное правительство в мире. Для германской армии настал конец, и она распадается.
После распада старой армии, Советская власть стала создавать новую, на новых основаниях. В чем, товарищи, заключалось наше затруднение? Оно заключалось, с одной стороны, в усталости солдатских масс. Четырехлетняя война навязла всем в зубах. Трудно было заставить понять умом, сознанием, совестью каждого отдельного рабочего и крестьянина, что несмотря на то, что наша страна обессилена, нужно воевать. Несмотря на усталость нашей армии, нам необходимо было заставить армию воевать во имя защиты новых интересов, не дворянских и не помещичьих, а интересов рабоче-крестьянской массы. И это затруднение было преодолено скоро.
Когда крестьяне взяли в свои руки землю, когда рабочая масса взяла власть на заводах, и трудящиеся оглянулись вокруг, они увидали, что капиталистические честолюбцы Германии, Англии и Франции напали на Россию, на советскую честную трудовую страну.
В этих условиях нам необходимо было создать армию, и понимание этого глубже проникало в сознание народных масс. Но тут возникло новое затруднение: вопрос о командном составе. Солдаты из рабоче-крестьянской страны, по существу, были честные труженики, но технически не готовые защищать интересы рабочих. Где взять командный состав? Старое офицерство, как я сказал, на девять десятых продало душу свою буржуазии и помещикам, и теперь, когда привилегии и власть монархии и буржуазии пали, старое офицерство бежало за пределы советской страны. На Украине это офицерство, девять десятых его, продало свою шпагу германскому милитаризму. А там, под Архангельском, оно идет в наймы к английским бандитам; в Сибири, на Дальнем Востоке оно продает себя Америке, японцам, как вообще и всюду нанимается против русских рабочих и крестьян. И на Украину, до последних дней, пока Скоропадский не шатался, передвигались офицеры генерального штаба. Однако, часть офицеров осталась служить Советской власти, но их меньшинство. Разумеется, среди офицерства – и вы, как унтер-офицеры, знаете это собственным опытом – есть честные люди. Эти честные люди из офицерства поняли, что надо защищать Россию, обеспечить независимость русского народа, и что это может сделать новая армия, построенная на новых началах, на новой твердой товарищеской дисциплине. И они служат советской армии, но их, повторяю, меньшинство, и их не хватает. Мы создали инструкторские школы, в которых солдаты, рабочие и крестьяне, обучаются искусству командования хотя бы небольшими частями. Но эти школы не могут нам в короткий срок дать необходимый командный состав. Хотя курсы эти краткосрочны, требуется месяца 4–5, пока из солдата может выработаться наш новый рабоче-крестьянский корпус офицерства. Но у нас есть готовый материал для командного состава. Это – многие тысячи унтер-офицеров, это вы! Вы призваны сейчас, и из вас некоторые включены в маневренный батальон. Советская власть видит в вас призванных командиров рабоче-крестьянской Красной Армии. После временного перерыва, необходимо обновить ваши военные познания и снова пробудить боевой дух, который жил в вас и благодаря которому, вы, в свое время, были повышены и стали унтер-офицерами. Вам нужно войти в близкое соприкосновение с нашей формирующейся рабоче-крестьянской Красной Армией. Я не сомневаюсь, что многие из вас, 99 из 100, станут в ближайшее время подлинными начальниками в нашей рабоче-крестьянской армии. Вам не хватает вполне законченного образования. Мы стремимся, чтобы наша новая рабоче-крестьянская трудовая страна, чтобы дети рабочих и крестьян, ваши дети, получили образование во всех областях. Но у вас есть жизненный военный опыт и есть преданность рабочему и крестьянскому делу. В вас есть здоровое народное сознание, незатемненное ложью, которое вы можете и хотите применить для службы рабочему и крестьянскому народу. Из таких людей, не боящихся опасности, выдвигается настоящий командный состав для защиты революционных интересов.
Сто с лишним лет тому назад была Великая Французская Революция, которая разбила старую монархическую армию. И там также офицерство в массе своей перебегало на сторону врагов французского народа – на сторону Англии против французской революции, как ныне против нас оно ведет, вместе с английскими капиталистами, бесчестную борьбу. Часть французского офицерства перешла на сторону Германии, и мы знаем, что она боролась против французского революционного народа. Французских тружеников, рабочий народ, они называли санкюлотами – это значит бесштанники. И эти санкюлоты, бесштанники, создали подлинную Красную Армию. Откуда они взяли свой командный состав? Из капралов – унтер-офицеров. И Наполеон, который стал после императором, когда он был еще революционным генералом, говорил, что каждый солдат имеет в своей походной сумке фельдмаршальский жезл, т.-е. в революционной стране каждый солдат, энергичный и твердый, в опасный момент может и должен занять какой угодно командный пост. Эти фельдмаршалы, бывшие унтер-офицеры, из которых многие не умели подписывать свою фамилию, стали великими революционными полководцами. Они не только выгнали немцев и англичан из своей страны, но пошли во главе победоносной французской армии по всей Европе и всюду и везде наносили удары господству крепостничества и духовенства. Это значит, что там создана была настоящая народная армия, которая из своей среды выдвинула настоящий подлинный командный состав.
Итак, товарищи, Советская власть смотрит на вас с уверенностью и надеждой. Ваша ближайшая работа есть переходный момент к командным постам. Каждый из вас должен смотреть на себя, как на честного работника рабочей и крестьянской Советской России. Рабочие должны сознавать, что вы хорошо знаете свое военное дело, хорошо владеете оружием и что владеете им в интересах рабочей и крестьянской массы; что вы клянетесь перед всей страной никогда не направлять своего оружия против тружеников, против рабочих, против крестьян во имя помещиков и буржуазии.
Я не сомневаюсь, что вы приобретете авторитет и влияние на всю нашу молодую, ныне формирующуюся, рабоче-крестьянскую Красную Армию. Тогда мы будем иметь подлинный наш собственный рабоче-крестьянский командный состав. Он нам нужен до зарезу, ибо врагов у нас много. Весь мир пробуждается, благодаря нашей рабоче-крестьянской революции; в Германии милитаризм падает, в Австро-Венгрии пал. Не нынче-завтра падет во Франции, Англии, Америке, Японии, и это падение нанесет тяжелый удар буржуазии. Но буржуазия не дремлет: она также может нанести жестокий удар революции. Вы знаете, осенняя муха перед смертью кусается больней. Так и буржуазия империалистической Германии и Англии, чувствуя предсмертные судороги, стремится нанести удар Советской России. Но покуда мы стоим, как независимая революционная страна, наш голос звучит, как набат для всех стран. Вот почему империалистская буржуазия стала против нас, и вот почему мы обязаны стать на защиту интересов рабоче-крестьянской массы советской страны.
Наш враг говорит, что Советской России новой армии не создать. Это говорила немецкая военная печать. Не так давно, месяца три или четыре тому назад, приехал ко мне в Москву, в Народный Комиссариат по военным делам, немецкий генерал, как представитель при Советской Республике. После официального заявления, он попросил остаться, чтобы поговорить со мною частным образом, и задал вопрос: вот вы обвиняете нашу дисциплину в своей печати, но позвольте спросить, как вы сможете создать у себя новую армию? Ведь вы, при ваших порядках, при отсутствии твердой монархической власти, основанной на авторитете, не сможете создать дисциплины. На это я ему также частным образом ответил: у вас в Германии есть дисциплина? Есть. Если в буржуазных странах солдаты могут поддерживать дисциплину против желания, то наши солдаты, которые начинают понимать с каждым днем, что наша дисциплина направлена на благо солдат и рабочих, создадут дисциплину в десять раз тверже, чем у вас. Это верно. Я думаю, что вы поможете Красной Армии установить такую дисциплину у себя самих и во всех красных армиях в целом. Рабочие во всех странах следили со страхом: не погибнем ли мы под натиском контрреволюционной силы? Этот вопрос тревожно рассматривался в революционной печати Запада.
Как Советская власть создаст в Красной Армии командный состав? Пока армия была невелика, всего несколько десятков тысяч, до тех пор можно было взять его из той части старых офицеров, из того меньшинства, которое перешло на сторону Советской власти. Но где найти тысячи офицеров для новой революционной армии? Теперь мы можем сказать нашим врагам: у нас создался новый офицерский состав. Мы кликнули клич, обратившись к унтер-офицерству и ко всем передовым сознательным бойцам, в груди которых бьется благое стремление защищать Советскую Республику на всех фронтах. Двери всех школ и военных академий открыты для всех них. Мы из этих школ выкинули все старое и взяли от буржуазии только необходимое. Мы оставили в наших академиях то, что нужно настоящему военному вождю-политику, который должен влиять на солдатские массы. Он должен не только говорить правду, но и хорошо знать свое военное дело.
Я обращаюсь, товарищи, к вам с призывом: глядите на себя, как на настоящих работников рабоче-крестьянской армии! Завтра вы окажетесь во главе взводов, рот, батальонов, полков, и вы призваны настоящим образом командовать новой формируемой армией. Так глядите вы на себя, пусть солдаты смотрят на вас снизу вверх. Учите молодых и создавайте твердую дисциплину! Это дисциплина не из-под палки, это – товарищеская дисциплина. Раньше дисциплина была именно палочная. У нас должна быть подлинная коммунистическая артель. Возьмем друг друга за руки и установим у себя твердую железную артельную дисциплину и заявим нашим рабочим и крестьянам, что мы своей страны на поругание не отдадим.
Я призываю вас очистить нашу родную страну от буржуазии!
Л. Троцкий. КРАСНЫЕ ОФИЦЕРЫ(Речь на Курсах Военной Администрации в сентябре 1918 г.)
Товарищи, первым делом позвольте передать вам братский привет, а затем уже и впечатления от тех наших армий, в среде которых я провел последние полтора месяца, наблюдая изо дня в день за ростом их силы, сплоченности и героизма. Два месяца тому назад мы, товарищи, были гораздо слабее, чем сегодня; огромный шаг вперед сделан нашей рабоче-крестьянской Красной Армией. Не говоря уже о врагах, два месяца тому назад среди наших друзей было немало таких, которые сомневались в том, удастся ли нам в стране, истощенной четырехлетней бойней, в стране, на шее которой затянута петля Брестского мира, которая не изжила страшного наследия царизма и буржуазного господства, создать сильную революционную армию. И вот оказалось, что новые испытания, перед которыми нас поставила история, породили новые силы. Из-под палки исторической необходимости и новой войны, гражданской, русский рабочий класс и крестьянство напрягли свои силы, и мы наблюдаем сейчас, как, в результате этого напряжения, строится рабоче-крестьянская Красная Армия.
Та армия, которая сражалась под Казанью, создалась всего лишь в течение нескольких недель. Под Казанью у нее были шатания, слабости, порочные уклоны. Были случаи, когда Революционный Трибунал, при сочувствии всей армии, приговорил к расстрелу командира полка, который, считая себя коммунистом, позорно покинул полк и перешел на пароход, чтобы уехать в Нижний Новгород. По поводу этого случая Революционный Трибунал сказал: «Трусам и шкурникам вообще – суровая кара, а тем, кто, неся командные функции и высокое звание коммуниста, делаются беглецами, изменниками, им кара – вдвойне, втройне!» И, несмотря на свою молодость, вся армия поняла, нравственным чутьем восприняла всю справедливость этой суровой, беспощадной кары, а полк стал одним из лучших полков; впоследствии он сражался превосходно, с неподдельным мужеством.
Так, товарищи, в нашей Красной Армии, несмотря на мизерный срок ее существования, уже действует со всей силой революционное сознание, которое сплачивает все честное, доблестное и отбрасывает прочь все нечистое и развращенное. А ведь недавно со всех сторон нам говорили, что мы не создадим армию дисциплинированную и твердую. Воистину те, кто так говорил, не понимали нашей армии вдвойне. Во-первых, у господствующего ныне рабочего класса для армии есть глубоко-нравственная основа, во-вторых, осознание этой глубокой нравственной основы, состоящей в том, что мы сражаемся за самую высокую цель человечества; она оправдывает самые суровые, беспощадные меры по отношению к тем, кто подкапывается под основы и устои рабоче-крестьянской Красной Армии. Если царские генералы могли устанавливать дисциплину во имя интересов, чуждых рабочему классу, то мы можем и должны – и она уже входит в силу – установить дисциплину в десять раз более твердую и прочную, ибо это есть дисциплина во имя интересов рабочего класса.
В военной литературе, – в частности, как раз сегодня, я читал об этом кое-что в нашем довольно плохом и слабом журнале «Военное Дело», который издается господами специалистами, очевидно, не вполне понявшими дух и смысл военной эпохи, – в военной литературе часто ставился вопрос: муштровка или воспитание? Под муштровкой понимали физическое воспитание солдата. Под воспитанием – духовное воздействие на него. Отрицали ли мы эту муштровку? Никогда. Мы только вносим в нее наибольшую целесообразность, живой необходимостью изгоняя вон пережитки казарменного самодурства, шагистику и пр. Муштровка в нашем понимании означает привитие солдату способности целесообразно управлять руками, ногами, шашкой, винтовкой, притом управлять всем этим автоматически. Музыкант не может стать хорошим музыкантом, если он не бегает автоматически своими пальцами по клавиатуре, если он должен искать глазами каждую ноту в отдельности; так же, как музыкант должен автоматически класть пальцы на каждую нужную клавишу, солдат должен автоматически управлять своим телом, своим оружием с наибольшей продуктивностью, в интересах поставленной перед ним боевой задачи. Это достигается механизацией движений. Чем больше автоматизма, техники, тем свободнее действует его мысль, тем легче он ориентируется в пространстве, тем легче он оценит опасность, найдет прикрытие, – тем больше свободы для его боевого творчества. Муштровка, т.-е. привитие солдату автоматизма, не противоречит воспитанию.
Но воспитание есть другая область, и здесь господа военные специалисты не понимают, – я, разумеется, говорю не о всех специалистах, есть среди них и такие, которым революция протерла глаза, – что то воспитание, которое мы имеем в виду, глубоко отлично и прямо противоположно воспитанию прошлой эпохи. Что разумели под воспитанием солдата в эпоху царизма, что понимают под этим в Германии и во Франции и поныне? Воспитать солдата для имущего класса – значит привить ему в духовном смысле рабство, подчинение, заставить его не понимать его собственных интересов, классовых и общечеловеческих. Достигнуть этого в условиях капиталистического общества немножко трудно, и потому воспитание солдат во всех странах есть такая сложная, крупная, деликатная работа. Там, где на помощь приходит религия, дело легче, но, по мере того как критика овладевает сознанием солдата, и он не подчиняется слепо слову своего жреца, все труднее и труднее имущему классу внушить солдатской массе необходимость подчинения, т.-е. воспитать ее на служение задачам, враждебным массам. Только наша армия, та, в которой и вы, товарищи, служите, впервые в мировой истории является не чем иным, как вооруженной рукой рабочего класса и крестьянской бедноты. Стало быть, воспитать солдата – для нас значит показать ему, что он служит себе самому в лице своего класса и своего потомства. Поэтому, наше воспитание несравненно легче, честнее, проще, и, в этом смысле, задача ваша, товарищи красные офицеры, заключает в себе, наряду с боевой миссией, великую моральную, культурную миссию. Вы можете вашу задачу выполнить при том условии, если каждый солдат почувствует, узнает, увидит, ощупает, что вы плоть от его плоти и кровь от его крови. Разумеется, ваша принадлежность к трудовым классам, ваша духовная связь с рабочими и крестьянскими массами еще не решает всего и оставляет большое и свободное место для личной оценки. Иванов может быть и храбр, а Петров храбр недостаточно. Горе тому офицеру, относительно храбрости и мужества которого у солдата зарождается искра сомнения; горе тому офицеру: он погиб в сознании масс, погиб для боевого дела. Ваше первое боевое качество есть то же, что и революционное, – это беззаветное мужество перед лицом всякой опасности; гордо голову вверх – вот завет для каждого воина. Мало того, товарищи, вы должны быть и будете, – ибо в этом ваше призвание, вы на него пошли свободно, – не только мужественными; вы должны непрерывно бороться за расширение ваших познаний, навыков, умения, как руководителей Красной Армии. Я видел в бою, в действии, прекрасные части, которые не чувствовали над собой твердой технической руководящей руки. Когда они замечают в критическую минуту, что их вождь, руководитель колеблется, горе тому офицеру, горе той части! Часть должна в каждый момент, особенно в момент боя, сознавать, что ею руководит твердая мысль, отчетливый глаз и твердая рука, и если эта рука иногда сурова, сознательная солдатская масса не сетует; необходимость этого в общих интересах она понимает; она сознает, что сражается во имя классового дела, и что боеспособность войсковой части есть при этом обязательное условие.
Сплоченность и рост армии есть второй завет для каждого красного офицера. Вас называют пролетарскими офицерами. В буржуазном обществе слово «пролетарский» имеет один определенный оттенок, который не может и не будет относиться к вам. Вы знаете, что когда говорят – «он живет по-пролетарски», это значит – он плохо живет; когда говорят – «он живет на пролетарской квартире», то, значит, тут плохая квартира, когда говорят – «обедает по-пролетарски» – это значит – голодный обед. Но слова «пролетарский офицер» не должны в понимании и значении переводиться, как «плохой офицер». «Пролетарский офицер» должно означать – первоклассный офицер, являющийся образцом мужества, твердости, знаний, беззаветной преданности делу советской страны. Вот что значит пролетарский офицер. Благодаря царизму и старой армии, слово «офицер» у нас скомпрометировано и сдано в архив, но я думаю, что вы его обновите, возродите, наполните новым содержанием. Я не сомневаюсь в том, что солдатская масса сама обновит и возродит это слово, и когда вы явитесь к ней, вы, новые люди, проникнутые новым духом, она вас так и назовет: «наши красные, рабоче-крестьянские офицеры».
На фоне военных задач революции, ваша задача, товарищи, как и задача Красной Армии – поистине необъятна и в высшей степени благодарна. Когда нас придавили германцы в Брест-Литовске, то казалось, что нам выхода нет. Ведь нас разрезали на части, отделили сестру Украину от сестры Великороссии, придавили Польшу, Литву и Прибалтику, в Финляндии в крови утопили пролетариат, и снова, после того как мы обескровленные начали залечивать наши раны, англо-французские, японо-американские хищники направили свои когти на север и восток. Казалось бы, что выхода нет. Однако, есть! Историческая Немезида, т.-е. богиня справедливости, которая в данном историческом периоде воплощается в революционное сознание рабочих масс всего мира, была и есть с нами. Мы, казалось, были уничтожены, придавлены насилием Германии, но прошло только несколько месяцев: Болгария отпала от Германии, ныне за Болгарией уже очередь Турции, в Австро-Венгрии – брожение, и через несколько недель или дней австрийский монарх будет стоять на коленях. Сама Германия изолирована, в ней происходит недовольство и брожение, и германский кайзер, который всегда говорил «unser alter Gott», т.-е. «наш старый немецкий бог», и состоял с ним в самой тесной дружбе, – сегодня заговорил о необходимости привлечь немецкий народ к более близкому участию в правительственных делах. Вильгельм говорит так, как говорил Николай в первые дни Февральской революции, но он еще заговорит другим языком, а если не заговорит, то с ним заговорят другим языком. История совершает на наших глазах быстрый поворот. Революция поднимает свое знамя в Болгарии, где, как сообщают газеты, образовался совет рабочих и солдатских депутатов. Германская буржуазная печать пишет, что виною капитуляции Болгарии является не военное положение, а идеи большевизма, которые охватили не только народные массы, но и болгарскую армию. «Идея большевизма» – это значит – всюду растет ненависть и негодование тружеников против бесчестной буржуазной бойни, в которую ввергли их имущие классы. Мы предсказывали это и на этом строили нашу политику, и тогда нас обвиняли в том, что это неправда, раз мы оказались вынужденными подписать трижды тяжкий и позорный Брестский мир. Мы говорили: «мы вынуждены лишь временно претерпеть; дайте срок, мы зажжем в сердцах народов Германии и Австро-Венгрии пламя нашей революции, и Украина, и Польша, и Финляндия, и Прибалтика будут свободны». Разумеется, тупицы и живодеры французского и английского правительства потирают жизнерадостно руки, думая, что, раз масса ослаблена, это дает возможность прикончить с Россией. Они ошибаются. Всякому свой черед: за Россией, Болгария, за Болгарией – Турция, Австро-Венгрия, за ней – Германия, за Германией, и одновременно с ней, придут Франция, Англия и другие страны. У всякого свой черед, и мы отсюда предсказываем с полной уверенностью, что ослабление германского милитаризма означает не только революцию в Германии, но и во Франции, и в Англии, в Соединенных Штатах и в Японии. У нас сейчас больше союзников во всем мире, чем врагов, и именно потому нам необходимо в этот переходный период не дать возможности нашим врагам нанести нам смертельный удар. В этом основная военная задача Советской Республики, Красной Армии и вас, ее командиров. Вы знаете, что издыхающие насекомые иногда часто смертельно жалят, и поэтому, чтобы издыхающий империализм на востоке или западе не нанес нам жестокого удара, нужно быть начеку, нужно быть крепкими, прочными, и особенно вам, ибо вы, товарищи – часть скелета рабочей и крестьянской Красной Армии, часть позвоночника, а на позвоночнике держится весь организм; если позвоночник слаб – организм не годится; вы должны быть твердым костяком, на котором держится мускулатура рабоче-крестьянской Красной Армии, должны закрепить дело международной революции, укрепляя свой дух боевыми упражнениями, связью с Красной Армией, с ее делами, с сознанием того, что нет и не было более высокой задачи, чем та, которой служите вы. Вот ваш первый долг!
Сегодня, глядя на Волгу, на Урал, вы можете сказать с полным удовлетворением: у нас армия есть, она слагается, она крепнет, и под Казанью она наголову разбивала офицерские батальоны, состоящие сплошь из старых царских офицеров. У противника – разложение и распад, а у нас, в Красной Армии – подъем духа, самосознание, самоуверенность.
Но у нас подчас не хватает командного состава, и вы призваны заполнить этот недочет, призваны стать во главе наших красноармейских частей. Я братски приветствую вас, я каждому мысленно протягиваю руку и говорю вам: "Добро пожаловать, красные пролетарские офицеры, в рабоче-крестьянскую Красную Армию! Вам, красные офицеры, и нашей рабоче-крестьянской Красной Армии, и нашей Советской России, которую мы любим и за которую мы все готовы сложить головы и пролить свою кровь до последней капли, – нашей советской рабоче-крестьянской России – ура!
