Текст книги "На пути к социализму. Хозяйственное строительство Советской республики"

Автор книги: Лев Троцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 44 страниц)

Тут не нужно задерживаться на лево-эсеровском отношении к милитаризму. Буржуазный милитаризм[58]58
  Милитаризм – военная политика современных государств, подчиняющая своим интересам внутреннюю и внешнюю политику и ставящая себе целью создание крупных вооруженных сил на море (маринизм) и на суше, а также всемерное развитие военной промышленности. Современный милитаризм тесно связан с империалистическими вожделениями буржуазных правительств. По своему существу он является ничем неприкрытой формой классового господства при помощи военно-бюрократического аппарата. В эпоху империализма, когда вся экономическая политика капиталистических государств направлена на борьбу за рынки, за так называемые сферы влияния и проч., милитаризм является неизбежным спутником империализма и одним из могучих средств получения сверхприбыли и укрепления господства капиталистической монополии на мировом рынке. Поэтому он, так же как и империализм, должен быть рассматриваем как продукт последней стадии в развитии монополистического капитализма.


[Закрыть] имеет две черты: с одной стороны, он представляет самую безобразную форму классового господства, но, с другой стороны, он в себе закрепляет все важнейшие завоевания буржуазной цивилизации, ибо доводит все отношения до величайшей точности, так как тут всякая неточность грозит смертельной опасностью. Здесь господствует принцип: «исполни и об исполнении донеси». Не менее важно установление точной ответственности, кто за что отвечает и т. д. Этот принцип доведен в военном деле до такой пунктуальности, как ни в какой области. Это определяется уставами внутренней службы и дисциплинарным уставом, их дополняющим. Наконец, милитаризм заставляет страны двигаться по пути прогресса. Даже самая отсталая страна в технической области, в военной технике стремится сравняться с передовой страной, иметь такие же пушки, винтовки и проч. Стало быть, глядеть на милитаризм так, что это есть только воплощение варварства и жестокости, значит глядеть на него с точки зрения лево-эсеровщины.

Итак, с одной стороны, в милитаризме выступает классовое варварство, в отношениях офицеров и генералов к солдату, с другой стороны, с милитаризмом связана точная иерархия ответственности, когда каждый знает, за что отвечает и что отвечает головой. Последнее есть превосходнейшая черта милитаризма. Нам нужно пропитать этим сознанием всех работников советского хозяйства. «Исполнить и об исполнении донести». Хозяйственный план может быть хорош или плох, но он теряет всякий смысл, когда срок его выполнения уже прошел. Вся суть в том, чтобы в соответственное время исполнить нужное дело. «Действуй за глазами начальства так же, как на его глазах», это правило требует контроля над собой, чтобы его исполнить, нужно иметь чувство гражданской ответственности. Важен также точный учет, когда человек знает, что у него есть и какая область у него больше страдает. Товарищи, которые работают в военном ведомстве, поняли всю важность точного учета.

Целый ряд черт милитаризма, не в лево-эсеровском определении этого слова, сливается с тем, что мы называем тейлоризмом. Что такое тейлоризм?.[59]59
  Тейлоризм – научная система организации труда в процессе производства, названная по имени ее творца, американского инженера Тейлора. В условиях капитализма система Тейлора является орудием напряженной эксплуатации рабочего. Ленин ее называл: «научная система выжимания пота» (подробнее см. т. XII, прим. 135).


[Закрыть] С одной стороны, это утонченная форма эксплуатации рабочей силы, самая беспощадная, когда каждое движение, каждое дыхание рассчитано и подстерегается приказчиками капитала, чтобы это дыхание превратить в прибыль. С другой стороны, это система разумного и точного расходования человеческой силы, участвующей в производстве. Тут ученый наблюдает за рабочим, замечает движения его, целесообразные и нецелесообразные, и выводит тип движения наиболее целесообразного. Эту сторону тейлоризма социалистический хозяин должен усвоить целиком. И если возьмем милитаризм, то увидим, что в некотором отношении он всегда был близок к тейлоризму. Сравните движение толпы и движение воинской части, ходьбу в ногу и беспорядочную ходьбу, – и вы увидите преимущество организованного воинского строя. Недаром на организованных демонстрациях стараются идти в правильном строю, чтобы движение было более быстрым, более разумным и правильным. И вот положительные, творческие силы тейлоризма должны быть употреблены и применены. Я не сомневаюсь, что те десятки тысяч рабочих, которые вернутся из нашей армии, которую они строили уже не как рабы, но которую они сознательно строили, будут переносить свои навыки в хозяйство и в промышленность. Если бы не было этого стремления, то вообще не было бы у нас никакого спасения. Но эти стремления имеются у цвета рабочего класса, даже не проходившего через армию, потому что он сознает, что наше хозяйство сейчас является отрицанием тейлоризма, отрицанием всяких элементарных здравых принципов экономики, когда 80 % человеческой энергии тратятся на добычу продовольствия, конечно, не по чьей-нибудь злой воле, но в силу известных причин. Из этого хаоса мы можем выбраться только одним путем, – через живую рабочую силу. Тут другого выхода нет. Никакого угля, никакого продовольствия, никаких машин мы не получим. Единственный рычаг, который способен внести изменения, – это живая рабочая сила. Это совершенно ясно. Поэтому я и говорю о применении этой рабочей силы, об ее учете и мобилизации.

Этим основным вопросам посвящены мои тезисы, которые вызвали отповедь в «Экономической Жизни», которую я не могу считать серьезной, и возбудили некоторые прения в среде профессиональных союзов. На днях я буду читать доклад во фракции ВЦСПС и надеюсь, что недоразумения, которые вызваны, исчезнут.

Но сейчас я обращусь к своим тезисам. Во-первых, они в такой краткой формулировке не предназначались для печати. Здесь вышло недоразумение чисто фактического характера. Возражения против этих тезисов приводятся в статье тов. Рыкова, слишком неопределенной и дающей мало основания к выводам, в сатирической заметке тов. Ларина и в статье тов. Гольцмана. Эти тезисы, если отбросить случайные мысли насчет своевременности или несвоевременности разговоров о демобилизации, обвиняются в двух грехах: во-первых, в милитаризме и, во-вторых, в децентрализме. Вообще мы привыкли к тому, что милитаризм теснейшим образом связан с централизмом, но здесь мне приписаны одновременно эти два несомненно тяжких греха. В сущности полемика против моего будто бы децентрализма ведется против последнего Съезда Советов, где, как известно, тов. Ленин[60]60
  Имеется в виду выступление Ленина в организационной секции VII Съезда Советов, в котором он признал правильными нападки местных делегатов на излишний бюрократизм в главках и центрах и считал необходимым произвести в них тщательную чистку. В то же время Ленин предостерегал от того взгляда, будто зло бюрократизма и волокиты можно уничтожить путем одного лишь организационного переустройства. В своей речи Ленин заявил следующее: «Если большинство местных работников после всестороннего обсуждения найдет, что нужно подчинить губсоюзы и губземотделы, хорошо, мы сделаем опыт в этом отношении, рассматривая его с точки зрения практического смысла». Соглашаясь с тов. Троцким в том отношении, что нет еще образцов, по которым мы могли бы строить наше хозяйство, Ленин указывает на необходимость собирать местный опыт, учитывать его и на опыте проверять наше строительство, «чтобы окончательно определить, как надо поступать по отношению к тем вопросам, которые стоят перед нами».
  В заключение своей речи тов. Ленин подчеркнул свою полную солидарность со взглядами Троцкого в следующих словах:
  «Кроме того, я совершенно согласен с тов. Троцким, когда он говорил о том, что здесь делались очень неправильные попытки представить наши споры, как спор между рабочими и крестьянами, и к вопросу приплетался вопрос о диктатуре пролетариата. Это, по-моему, в корне неправильно. Вопрос о диктатуре пролетариата может подниматься тогда, когда речь идет о подавлении буржуазии, тогда мыслим этот вопрос, тогда нам нужна эта диктатура, ибо только посредством ее мы можем подавить буржуазию и передать власть в руки той части трудящихся, которая способна неуклонно в этом отношении действовать и привлекать к себе больше и больше колеблющихся. В данном же случае ничего подобного мы не имеем перед собой. Мы имеем спор о том, насколько больше централизма нужно в данной области и в данный момент и насколько нужно поправить это»… «Здесь вопрос вовсе не стоит о конфликте между диктатурой пролетариата и другими общественными элементами. Здесь вопрос об опыте нашего советского строительства, вопрос, по-моему, даже не конституционный, хотя здесь много говорили об изменении конституции».


[Закрыть] и я поддержали в известных пределах ту оппозицию, которая была с мест и которая боролась против сплошь да рядом бюрократических форм централизма и требовала больше внимания к местам и большего сочетания централизма с инициативой и творчеством на местах. Как известно, резолюция VII Съезда Советов[61]61
  VII Съезд Советов – происходил 5 – 9 декабря 1919 г. Состав Съезда: 992 делегата с решающим голосом, из них членов РКП – 883, беспартийных – 34, революционных коммунистов – 3, членов УКП («боротьбистов») – 1, анархистов-коммунистов – 1. С совещательным голосом – 387, из них членов РКП – 330, беспартийных – 27, максималистов – 5, «Поалей-Цион» – 3, эсеров – 3, УКП («боротьбистов») – 2, интернационалистов – 2, представителей объединенной еврейской СДРП – 3, Бунда – 2, РСДРП – 3, рев. коммунистов – 4, рев. коммунистов меньшинства – 1. Съезд собрался в период, характеризующийся окончанием гражданской войны. В связи с переходом на мирное положение на первый план были выдвинуты хозяйственные вопросы. Продовольствие, топливо, организационный вопрос стояли в центре внимания Съезда.
  Работа Съезда обнаружила разные точки зрения участников его на организационную структуру и функции местных и центральных органов власти, с одной стороны, и формы управления (коллегиальность или единоличное управление), – с другой. Съездом было принято решение, по которому общее руководство местными отделами оставалось в руках центральных учреждений (главков и центров), вся же работа по организационному руководству и контролю местных отделов главков и центров сосредоточивалась в губисполкомах.


[Закрыть] требует, чтобы наши хозяйственные органы открывали больший простор инициативе на местах. Некоторые наши хозяйственники истолковали это как капитуляцию перед областничеством, перед местничеством. Теперь они направляют тот же упрек не против VII Съезда Советов, постановления которого есть для нас закон, но против моих тезисов. Это дипломатический прием, может быть, очень удобный, но не заслуживающий поощрения. Во всяком случае я готов принять бой в обоих плоскостях – и в плоскости защиты Съезда и моих тезисов.

В моих тезисах сказано, что «социалистическое хозяйство предполагает общий план, охватывающий всю территорию со всеми ее естественными богатствами, средствами производства и живой человеческой силой, каковые средства и силы пролетариат использует в пределах общегосударственного целого с такой полнотой, с какой отдельный предприниматель стремится использовать свои силы и средства в пределах своего завода или своего сельскохозяйственного имения». Это основной тезис. Ясно, что это построение централистическое.

Далее идет конкретизация, о том, что возможно сейчас, что невозможно сейчас (п. 6). «Не может быть и речи о том, чтобы из нынешнего состояния величайшего разрушения производительных сил и хозяйственного хаоса, в котором сочетаются обломки прошлого и зародыши будущего, возможен был непосредственный скачок к законченному централизованному хозяйству в общегосударственном масштабе. Неизбежен длительный период, в течение которого усилия сверху централизовать на новых социальных основах хозяйство будут дополняться попытками и усилиями возрождения местных очагов хозяйства при помощи сил и средств ближайших районов».

Вот пункт наиболее криминальный. Сказано, что мы от частноправового и капиталистического хозяйства переходим к коммунистическому в тягчайших условиях, когда обломки прошлого и зародыши будущего сочетаются в едином величайшем хаосе. Поэтому сейчас пытаться осуществлять централизованный план, когда мы с величайшими трудностями можем перебрасывать необходимые материалы, есть бюрократическая утопия. План должен отвечать реальным ресурсам и средствам. Мы убили и уничтожили мелкую промышленность, сейчас ее пытаются возродить в форме кустарничества за счет крупной промышленности. Мы убили среднего предпринимателя, социализировали крупную промышленность, но потребностей на местах ведь мы не убили. Гвоздь на месте нужен, подкова необходима. И думать, что мы все потребности сейчас в ближайший период сможем целиком и полностью, или хотя бы наполовину, удовлетворить путем централизованного хозяйства, – это чистейшая бюрократическая утопия. Иногда необходимо и целесообразно распределять продукты производства в пределах местных сил и средств. Конечно, то, что необходимо для важнейших отраслей производства, поскольку это можно, нужно перевезти. Но если томский уголь, например, нельзя перевезти, то нужно Томскому округу дать возможность при помощи местного угля и при помощи местных сил и средств строить, удовлетворить в первую голову местные потребности, затем постепенно включать этот уголь в общую схему. Конечно, тов. Рыков прав в своих тезисах, что обнищание Европы повело к централизации, но из этого не нужно делать тот вывод, что наилучшая централизация будет тогда, когда будет полное обнищание. В таком стремлении нет надобности. В стране, где есть естественные богатства, но плохой транспорт и плохой учет, наступает момент, когда централизм, чтобы он оказался на своем месте, должен в свои рамки включить местную инициативу с местным сырым материалом и т. д. Это решает ВСНХ, т.-е. тот же самый центр. В каких пределах? Которые указывает центральный аппарат. Происходит ли это сейчас? Да, происходит. В области потребления в виде мешечничества, в области производства в виде самогонки, которая у нас развита во всех областях: и мыльная самогонка, и сапожная и пошивочная и пр. Самогонка, это протест местных потребностей против того централизма, который их не удовлетворяет. Тов. Ломов говорит, что ни при каких условиях не позволит самогонки. Но сейчас там, где есть вино, вы не сможете запретить гнать его. Я говорю о производстве, о полуконтрабандном производстве или совершенно контрабандном производстве, которое совершается на местах и играет огромную хозяйственную роль, потому что иначе погибла бы страна. Как же жить без подковы, без гвоздя? Либо его воруют из складов, либо фабрикуют кустарным путем.

Этот несколько карикатурный период в развитии нашего хозяйства неизбежен. Это переход от разрушения капитализма к социалистическому хозяйству в тягчайших условиях. Я возьму один пример. Если, скажем, в Казани или в Саратове обвалилась бы металлическая лестница, то, чтобы восстановить ее, чтобы отлить четыре-пять ступенек, нужно употребить усилия, которые в десять раз превышают те, которые сделал тов. Литвинов,[62]62
  Литвинов – см. том III, часть 2-я, прим. 160.


[Закрыть] чтобы приехать в Копенгаген. На месте, на заводе это может быть сделано в несколько дней, но завод находится в распоряжении главка, при чем тот Иван Иванович, который сидит на заводе, говорит Ивану Петровичу, губвоенкому: «да я бы за милую душу сделал тебе, но есть центр, который не разрешает мне, и тебе надо туда обратиться». Это пример вредного централизма, и, очевидно, необходимо установить положение, при котором охранялась бы неприкосновенность данного завода, как части треста, и в то же время была бы возможность удовлетворять наиболее неотложные потребности мест, не нарушая общего производственного плана. Разумеется, для разных отраслей, для разных заводов это будет по-разному. И это будет определено тем же самым Высовнархозом централизованным путем. Возьмем другой пример. В Туле есть оружейный завод, на котором находится одна из лучших инструментальных мастерских. Предположим, что тульским ремонтным мастерским нужен какой-нибудь инструмент. Имеет ли право инструментальная мастерская тульского оружейного завода выдать инструмент для неотложных надобностей? При нынешнем положении приходится посылать из Тулы одного-двух рабочих в Москву для нажима на центр. Здесь они живут, стучатся во все места, теряют время, в течение которого нужный инструмент мог бы быть сделан. Вот какое создается положение, и места кричат от этого не своим голосом. По роду моей деятельности, мне пришлось посетить очень большое число губерний, – по крайней мере в двадцати у меня были совещания по военным надобностям с местными исполкомами, заведующими совнархозами и воензагами. И всюду выяснилось, что на месте есть все элементы для того, чтобы удовлетворить нужные потребности – сделать телеги или сшить шинели, но нет между органами какой-то сцепки. Полная разобщенность! Каждый должен во всех случаях обращаться в центр, при чем приказы из центра не всегда отвечают положению, так что бывает, что получается приказ вывезти сукно из одной губернии в другую, в то время как здесь пустуют мастерские и есть пуговицы, а сукно перевозится в другое место, где пуговиц нет.

Ясно, что необходимо вертикальную централизацию дополнить. Конечно, еще нет для этого точного рецепта, но должна быть какая-то горизонтальная сцепка. В известных пределах должна быть допущена инициатива с мест. Я должен сказать, что те нарекания, которые были в первый период насчет самостийности местных властей, уже отжили свое время. Может быть, в волостях и уездах сохранились кое-какие остатки прежнего, но губисполкомы строго блюдут за этим, а в городах и губерниях дело обстоит еще лучше. Другими словами, в губернии мы имеем кадры работников, хорошо воспитанных, на которых можно положиться, и которые чувствуют себя не местными сатрапами, а заинтересованы в общехозяйственной системе.

Вот эта простая мысль о сочетании централизма с творческой инициативой на местах и была провозглашена на VII Съезде Советов работниками с мест. Что касается меня лично, то я в течение последнего года посылал сотни телеграмм с протестами против излишнего централизма Высовнархоза, как и военного ведомства. У нас есть Цус[63]63
  Центральное Управление Снабжения армии (ЦУС) – было организовано 1 июня 1918 г. Во главе ЦУС был поставлен Совет Центрального Управления. Центральное Управление Снабжения было подчинено РВСР и ведало всеми вопросами по обеспечению и снабжению армии всеми видами довольствия.
  ЦОВЗ – был организован по постановлению ВСНХ 31 октября 1918 г. Согласно положению Центральный Отдел Военных Заготовок имел целью снабжать Красную Армию предметами обмундирования, обозным (кроме специального артиллерийского и инженерного) и инженерным (в части шанцевого инструмента) довольствием.
  Во главе Отдела стояла коллегия из 5 лиц, утверждаемых Президиумом ВСНХ. Для осуществления своих задач Отдел Снабжения разбивался на следующие секции: 1) кожевенно-брезентовая, 2) обмундировочная, 3) инженерная, 4) обозная.


[Закрыть] и другие учреждения, которые проявляют иногда совершенно бессмысленную бюрократическую централизацию. Я считаю, что это ни в коем случае не есть разрушение аппарата централизма. Тов. Гольцман, который прямо говорит, что я предлагаю упразднить централизованное руководство, ошибается. Завод, который является частью треста, национализованный, социализованный, подчинен известному главку, тем не менее он не вырван из местной хозяйственной жизни. Ему нужны дрова, вода, телеги, лошади. Он является звеном в известной централизованной механике, но и звеном в местной жизни. И здесь нужно установить организационную связь между местными органами. Нужно установить связь между заводом и губсовнархозом. И так как пределы этой связи будет определять Высовнархоз, – то тут нет никакого покушения на централизм.

Наконец, вызвал смущение тезис о производственно-территориальных округах.[64]64
  Тезисы тов. Троцкого о производственных территориальных округах. 28 февраля 1920 г. тов. Троцким были представлены в Центральный Комитет РКП тезисы о переходе к милиционной системе. § 1 этих тезисов говорил о том, что «приближение к концу гражданской войны и благоприятные изменения в международном положении Советской России ставят на очередь вопрос о коренных изменениях в постановке нашего военного дела в соответствии с неотложными хозяйственными и культурными потребностями страны». В этих тезисах намечалась в общих чертах схема организации вооруженных сил республики. Так в § 3 тезисов мы читаем следующее:
  «Нынешнему переходному периоду, который может иметь длительный характер, должна соответствовать такая организация вооруженных сил, при которой трудящиеся получают необходимую военную подготовку с наименьшим отвлечением их от производственного труда. Такой системой может явиться только построенная на территориальных началах Красная Рабоче-Крестьянская милиция». И далее § 4:
  «Сущность советской милиционной системы должна состоять во всемерном приближении армии к производительному процессу, так что живая человеческая сила определенных хозяйственных районов является в то же время живой человеческой силой определенных воинских частей».
  § 5. «В своем территориальном распределении милиционные части (полки, бригады, дивизии) должны быть приурочены к территориальному размещению промышленности так, чтобы промышленные очаги, с окружающей их и тяготеющей к ним сельскохозяйственной периферией образовывали основу для милиционных частей».
  В заключение тезисы отмечали, что, «развиваясь в сторону превращения в вооруженный коммунистический народ, милиция в настоящий период должна сохранять в своей организации все черты диктатуры рабочего класса».
  Тезисы были составлены и внесены в ЦК ввиду того, что в этот момент (февраль 1920 г.) намечался уже переход к мирному строительству. Ликвидация фронтов и перенесение центра тяжести на вопросы хозяйства ставили в порядок дня вопрос о реорганизации армии. Однако начавшаяся в апреле 1920 г. война с Польшей, а затем выступление Врангеля снова отодвинули этот вопрос на неопределенный срок. Лишь к 1923 г. он был разрешен в законодательном порядке, в форме декрета о переходе к территориально-производственным округам в построении армии.


[Закрыть] Но он теснейшим образом связан с тем, что я сказал. Территориально-производственные округа можно сравнить с нашими военными округами. Территория Советской Республики разбита на шесть или восемь округов. Мобилизация населения производится через мобилизационное управление Всероглавштаба, которое действует через мобилизационное управление округов, приспособленных к местным условиям и производящих через свои аппараты мобилизацию, формирование и т. д. В хозяйственной области то же необходимо сделать еще в большей степени. Округа должны быть тесно связаны с хозяйственными районами, – металлургическим, текстильным, сельскохозяйственным и пр. Такое разделение страны вызывается ее естественными условиями и выросло на хозяйственно-производственных условиях. Здесь затруднения могут быть другого порядка. Как определить границы этих районов, какими принципами руководствоваться, поскольку текстильная, химическая и др. промышленности совпадают, либо по разным линиям пересекаются? Стало быть, нужно выделить наиболее основные типические районы, при чем специалисты, люди широкого кругозора, должны определить и приспособить наше административное деление. Наши старые губернии, границы которых определялись формами крепостничества, аграрного быта и другими условиями и с того времени почти не изменялись, должны быть приспособлены к очагам пролетариата, к очагам промышленности. Эту задачу последний Съезд Советов подтвердил. Стало быть, губерния или соединение этих губерний должны быть подчинены производственным районам, и когда мы перейдем ко всеобщей трудовой повинности, – а я надеюсь, что это будет в ближайшем будущем, – то, конечно, мы не будем делать так, что пермского мужика пошлем под Нарву добывать сланец, а очевидно будет установлен известный территориально-производственный округ, в пределах которого будет передвигаться рабочая сила. Это не будет загромождать транспорт. Часть рабочей силы будет перебрасываться из округа в округ, наиболее нужные элементы будут перебрасываться по всей стране. Все это вопросы чисто практические, которые подлежат детальному обсуждению и проведению в жизнь.

Что такое производственные округа? Нужно взять группу заводов с той периферией деревень, которые тяготеют к этой группе, превратить ее в административную единицу. Такие группы могут объединяться в округа, которые будут связаны единым хозяйством и где господство пролетариата будет гораздо жизненнее, и он не распылится в крестьянской массе.

Вот, товарищи, мне кажется, основные мысли тезисов. ЦК решил создать для разработки этих вопросов междуведомственную комиссию, которая рассмотрит эти вопросы под углом зрения того опыта, который имеет каждое ведомство. Такая комиссия создана. Туда входят и представители профсоюзов. Кстати, тов. Гольцман пишет, что Троцкий предполагает, что эти вопросы обойдутся без участия профсоюзов. Я не понимаю, откуда он это взял. Я не упоминал также, например, о партии, он мог отсюда заключить, будто я предполагаю обойтись и без партии. Тов. Рыков говорит очень осторожно, что вот странным образом в тезисах не упоминается о профсоюзах по поводу мобилизации рабочей силы и по поводу учета. При чем в том же самом номере, где Рыков как будто косвенно упрекает меня в том, что я игнорирую профсоюзы, тов. Гольцман прямо говорит, что я предлагаю обойтись без них, статья же Ларина играет совсем на другом.

Тов. Рыков пишет: "Дальнейшее усиление и развитие профессиональных союзов является необходимой предпосылкой улучшения хозяйственной жизни «Советской России». С этим я согласен. А Ларин говорит: «К главкам, естественно, стало переходить руководство рабочей жизнью от все более отступающих на задний план заслуженных, но постепенно неизбежно атрофирующихся в некоторых функциях профсоюзов, переливание и возрождение которых к новой жизни в образе главков протекает все нагляднее». Так что он считает, что жизнь переливается в главки, с чем я не согласен. Мы главки будем изменять и реформировать сотни раз, а профсоюзы, конечно, останутся, будут расширяться, увеличиваться, будут улучшать свои методы. Это есть основная форма организаций рабочей силы, а главки являются только советскими учреждениями.

И вот против этой пустой болтовни нужно выступить, а не против того, что кто-то предлагает без профессиональных союзов строить экономическую жизнь.

Комиссия по введению трудовой повинности имела до сих пор два заседания. На ней присутствовали все заинтересованные народные комиссариаты, Центральный Совет Профессиональных Союзов, и у нас не было ни одного разногласия в практических вопросах, и я считаю, что мы проводим целиком линию той работы, которую нам рисуют тезисы.

Мы поставили себе задачей, во-первых, предложить соответственным органам представить свои планы. Высовнархоз, Наркомзем и Наркомпуть представят свои хозяйственные планы на ближайший производственно-транспортный период. Они должны все планы, которые у них были раньше, свести воедино и сказать, что при нынешних запасах, при нынешней рабочей силе, нам необходимо будет добыть угля столько-то, железа столько-то и т. д. Для этого нам нужно столько-то квалифицированной рабочей силы таких-то категорий, столько-то обученной рабочей силы, столько-то необученной. Такие планы они должны представить в нашу комиссию. И это будет сделано в первый раз. Это будет первый опыт подхода к нашему централизму. Эта комиссия должна в свою очередь установить, сколько нам нужно квалифицированных рабочих, сколько чернорабочей силы. Откуда ее взять? Для этого есть учетная комиссия по учету квалифицированной рабочей силы на действующих предприятиях, в советских учреждениях, в армии, в деревне. Каким способом ее извлечь? Для этого есть комиссия в составе Комиссариата труда, профессиональных союзов и Комиссариата внутренних дел. В то же время военному ведомству дано задание, во-первых, разработать вопрос о том, как приспособить к этой принудительной мобилизации мобилизационный аппарат военного ведомства. Во-вторых, как извлечь при демобилизации наиболее квалифицированные элементы рабочих, заранее по карточной системе их распределить и включить их в этот план, так чтобы они из полков прямо направлялись в заранее указанное место. В-третьих, как применить непосредственно для трудовых задач целые воинские части, освободившиеся по тем или другим причинам от военных задач. На Восточном фронте у нас есть резервы. Если бы могли подвезти некоторые освободившиеся дивизии с Восточного фронта, то наше дело на остальных фронтах было бы доделано в несколько недель. Но мы не можем их перевезти. Они там могут быть применимы сейчас и для продовольственных задач и для добывания угля и т. д. Стало быть, надо разработать вопросы использования воинских частей, использования принудительного военного аппарата в целях мобилизации и, наконец, использования армии при демобилизации. А так как мы не останемся беззащитными, то возникают вопросы о переходе к милиционной системе, о сочетании милиционной системы с нашими будущими производственными организациями, о совпадении милиционных округов с территориально-производственными округами и т. д. Нужно сделать так, чтобы рабочие, связанные данной отраслью хозяйства и идейно подчиняющие себе мужика, перешли таким же образом в наши военные организации: лучшие рабочие в виде командиров, средние рабочие в качестве ядра и крестьянство в качестве бойцов. Без разрешения этой задачи мы хозяйства не создадим.

Вот задание, которое дано военному ведомству. 12 января будет заседание комиссии в полном составе, где все вопросы должны быть рассмотрены. До 17 января мы должны будем доложить Совнаркому и ЦК партии о результатах. При этом, как я сказал, разногласий совершенно не было между членами комиссии. То, что появилось в печати, разные упреки, нарекания и пр., является по-моему литературным недоразумением. В то же время я думаю, что мы в комиссии затронули, конечно, не все вопросы, и что одной этой работой комиссия не ограничится.

В начале доклада я наше положение характеризовал как в высшей степени тяжелое. Это положение смертельной опасности, и я повторяю еще раз, что в тот момент, когда Деникин был севернее Орла, а Юденич под Пулковым, наше военное положение не было таким тяжким, как наше экономическое положение сейчас. На сознании этой истины должна быть построена вся работа. Сейчас нам нужно демобилизовать по частям нашу армию и все втянутые в нее силы. Нам нужно мобилизовать рабочую армию и милитаризовать рабочее хозяйство в том объеме, о каком я говорил, т.-е. чтобы коммунисты, поставленные на заводе, знали, что они совершают великое дело служения рабочему классу, чтобы они служили примером дисциплины и пр. Нашим лозунгом должно быть: «коммунисты, к станкам!». В ЦК партии я внес формулу «народные комиссары должны быть назначены стрелочниками на железных дорогах». И так как в военной области дела обстоят благополучнее, чем в других, то я предложил начать с Военного Комиссариата. Нужно создать среди всех работников такое настроение, чтобы никакие иерархические соображения, – какой бы ни был работник, член ли ЦИК, или член Совнаркома, – в счет не шли. Коммунистов мы направим прежде всего для поднятия транспорта. Первая задача наша, чтобы через месяц у нас был не 51 % больных паровозов, а 49 %. Затем в области продовольствия. То положение, о котором я говорил – 80 % человеческой энергии, уходящей на приобретение жратвы, – необходимо радикально изменить. Не исключено, что мы должны будем перейти к общественному питанию, т.-е. все решительно имеющиеся у нас на учете советские работники, от председателя ЦИК до самого молодого рабочего, должны будут принудительно питаться в общественных столовых при заводах и учреждениях. Это будет не только мерой экономии индивидуальных усилий, из которых 80 % тратится на добывание пайка, но будет также величайшей школой трудового общественного воспитания. Нужно ввести нравы, близкие к спартанским,[65]65
  Спартанские нравы. – Нравы спартанцев, составлявших класс господ (спартиатов) в Спарте, одном из государств древней Греции, расположенном в южной части Пелопоннеса, отличались исключительной суровостью и простотой. Являясь пришельцами с севера и покорителями и эксплуататорами труда туземного населения, спартанцы были организованы в военную общину и уделяли большое внимание военным упражнениям и физическому воспитанию. Неприхотливость, выносливость, бесстрашие и суровая простота спартанцев вошли в поговорку.


[Закрыть] вытекающие из всей нашей обстановки. Во-первых, прогулы будут сведены на нет. За общим столом будет проявляться общественное мнение. Кто не вышел на работу, тот не получает горячего пайка. Дисциплинарные меры, самые суровые меры должны отвечать трагизму нашего хозяйственного положения. Конечно, есть болтуны, которые говорят, что, дескать, этими мерами вы не заставите рабочий класс работать. Конечно, если бы мы применяли только эти меры, мы не создали бы и армии, но мы применяли также и репрессии. Мы воспитывали солдат, мы произвели громадную политическую работу. И когда приходилось говорить полтора года тому назад, что мы возьмем питерских рабочих, как основу, и потом ленивого мужика заставим штыком пойти в бой, то говорили и тогда те же болтуны, что рабочие не сделают этого, что из этого ничего не выйдет, что слишком добр рабочий, чтобы заставить штыком мужика пойти в бой. Но он заставил. То же самое будет в промышленности. Конечно, у нас от передового рабочего до пермского кулака есть сотни оттенков и переходных ступеней, и мы прежде всего должны действовать воспитательным, организующим образом. Я думаю, что такое общественное питание будет одной из форм общественного воспитания, которое должно дополняться также и другими мерами.

Нужно помнить, что мы не только партия, – мы партия, организующая класс и государство. Наше положение в высокой степени трагично, и здесь нужны меры самообороны против распада, против хищничества, нужен новый напор, который прежде всего должен состоять в мобилизации лучших элементов класса для промышленности. Рабочий, к станку, на работу! Нужно создать культ физического труда, чтобы каждый понимал, что сейчас революция вовлечена в область строительства. Нужно создать переворот в психологии. Из администрации, где мы оставим только самых нужных и необходимых, из армии, где мы оставим минимум необходимого, к производству, в хозяйства! Рабочие, к станкам! Внесение в производство лучших навыков, какие приобретены в области точности, исполнительности в военном деле, внесение их в профессиональные союзы, через профсоюзы в главки, освобождение централизма от его бюрократичности, поднятие инициативы в низах, сочетание с ней централизма, введение принципов всеобщей трудовой повинности, приучение мужика при помощи лучших элементов пролетарской армии к постоянному натуральному налогу в виде хлеба – вот какие задачи выдвигаются на первый план. Пока у нас недостаток хлеба, крестьянин должен будет давать советскому хозяйству натуральный налог в виде хлеба под страхом беспощадной расправы. Крестьянин через год привыкнет к этому и будет давать хлеб. Мы выделим пролетарские части, сотню-две тысяч для создания продовольственных базисов. И тогда, создав эти продовольственные базисы, создав возможность хозяйственной жизни, возможность общей трудовой повинности, как принудительной, при огромном значении воспитательного фактора, мы сумеем наладить наше хозяйство. Конечно, если бы нам дали 12 лет, то эти 12 лет мы шли бы только под знаменем воспитания, но у нас нет и 12 месяцев, и мы на 33 % вынуждены пойти путем принуждения, как мы шли им в области армии. Здесь не место для сентиментальных рассуждений. Хорошо ли это, или дурно, но поскольку это необходимо для спасения Советской Республики, это будет сделано. После периода некоторых недоразумений, полемики, споров в рабочих рядах это неизбежно будет проведено в жизнь. Рабочий класс проникнется этим сознанием. И я не сомневаюсь, что если вернуться к станкам, установить всеобщее питание и провести трудовую повинность, то Советская Республика будет спасена.

1920 г. Архив.