Текст книги "Жениться по завещанию"

Автор книги: Лесли Лафой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Взглянув на Дрейтона, Кэролайн тихо спросила:

– Он всегда такой… педантичный?

– Осознание собственной важности моментально кружит ему голову, – так же тихо ответил он.

– Вы позволите мне продолжить? – с укором обратился к ним Обри.

– Да, конечно, – кивнул Дрейтон, сдерживая улыбку. – Мы очень внимательно слушаем.

– Так вот, после того, как мы тоже выстроимся в соответствии с нашим социальным статусом…

– И как именно? – перебила Кэролайн.

Обри несколько раз моргнул.

– Извините за упущение, леди Кэролайн. – Он учтиво склонил голову. – Так вот, лорд Райленд идет первым, вы и ваши сестры следуют за ним согласно возрастному старшинству, я следую за леди Фионой, и замыкает шествие Хейвуд.

– Как обычно, – пробормотал тот.

– Дворецкий сначала представится сам, затем представит экономку, – продолжил Обри и, заложив руки за спину, начал прохаживаться взад-вперед. – Лорд Райленд по очереди представит всех нас, опять же в соответствии со статусом каждого. При произнесении ваших имен вы киваете, но при этом – никаких комментариев. Именно очередностью представления герцог Райленд обозначит наше положение относительно друг друга или, другими словами, нисходящую линию старшинства. На вас, леди Кэролайн, будет возложен общий контроль за происходящим в доме, а также на окружающей его территории. По всем хозяйственным вопросам дворецкий и экономка будут напрямую обращаться к вам, и ваши решения будут иметь силу закона.

– А если им не понравится мое руководство? – спросили Кэролайн, уже побаиваясь тех обязанностей, которые ей предстоит выполнять. Ведь тот, кто приходит со стороны и вторгается в чужой быт, редко заслуживает любви и уважения.

– В таком случае им либо придется держать свое недовольство при себе, либо объявить о нежелании работать и искать другое место.

– Понятно, – кивнула Кэролайн. Но беспокойство ее тем не менее не покинуло.

– После того как состоится знакомство с прислугой, мы на некоторое время разделимся. Вас, леди, экономка проводит в ваши покои…

– Свою комнату я выберу сама, – поспешила заявить Симона. – Дрейтон мне обещал.

Обри перестал ходить и, вскинув брови, устремил на нее взгляд:

– На людях вы должны называть его лордом Райлендом, ни в коем случае не по имени. Что же касается самостоятельного выбора комнаты… Думаю, леди Кэролайн сообщит экономке о вашем пожелании. Вам также следует знать, что можно открывать рот только тогда, когда кто-то обратится непосредственно к вам. И если это произойдет, ваши ответы должны ограничиваться словами «да» и «нет» Вы все поняли?

– Ханжа!

Брови Обри практически исчезли под прядями каштановых волос.

Повернувшись к Фионе и изобразив на лице улыбку, он сказал:

– То же самое, разумеется, ожидается и от вас, леди Фиона.

– Злдница!

Обернувшись, Дрейтон бросил на Симону сердитый взгляд, но Кэролайн поспешила вмешаться, одарив перед этим Обри извиняющейся улыбкой.

– Симона, ну хватит! Ведь лорд Обри хочет нам помочь. Пускай его лекция несколько занудна, но благодаря ей мы, возможно, не допустим каких-то серьезных оплошностей.

У Обри слегка отвисла челюсть, но Кэролайн, не обращая внимания на его замешательство, еще шире ему улыбнулась и спросила:

– А что последует после того, как экономка покажет нам наши комнаты?

– А ну так вот… – Обри откашлялся. – Вы оставите леди Симону и леди Фиону на попечении их личных горничных, и в сопровождении экономки отправитесь на обход дома и хозяйственных построек.

– Могу я вставить несколько слов? – подал голос Дрейтон.

– Ну разумеется.

Дрейтон повернулся к Кэролайн:

– Если вас не затруднит, делайте, пожалуйста, во время обхода пометки относительно того, что нужно отремонтировать, исправить, заменить… ну, и тому подобное. Я хотел бы как можно скорее получить представление о том, в каком состоянии пребывает наше имение. И еще, будьте добры, сопровождайте эти пометки вашими собственными соображениями насчет устранения имеющихся недостатков.

– Хорошо, – кивнула Кэролайн, – Думаю, я справлю с поставленной задачей.

– Я в этом не сомневаюсь. Поскольку, как мне кажется, вы обладаете весьма незаурядными способностями.

В этом вполне посредственном комплименте ей почему-то послышались несколько игривые и даже эротические нотки Так или иначе, его слова доставили ей определенное удовольствие, и бдительный рассудок тотчас же счел нужным, напомнить, что еще утром она поклялась самой себе проявлять здравомыслие во всем, что касается Дрейтона Маккензи.

Наконец Кэролайн взглянула на Обри и кивнула ему в знак того, что он может продолжать.

– Вместе мы соберемся уже за ужином. Леди Симона и леди Фиона будут ужинать отдельно, в комнате для занятий, мы же соответствующим образом переодевшись, встретимся в восемь часов в гостиной, чтобы выпить аперитив и обменяться полученными впечатлениями.

– Должны ли мы узнать еще что-то полезное? – поинтересовался Дрейтон.

– Пока этого достаточно.

– Отлично. – Дрейтон обернулся назад: – Симона, Фиона, теперь вы можете пойти в сторонку и… немного порезвиться. – Девочки тут же сорвались с места, а он перевел взгляд на Кэролайн: – Леди Кэролайн, могу я поговорить с вами наедине?

Она кивнула, а Обри тотчас же поспешил предупредить:

– Прошу учесть, что вы не должны уединяться на глазах у других.

– Как понимаете, этого требуют правила приличия, – добавил Хейвуд. – Так что оставайтесь в пределах видимости, чтобы в случае необходимости мы могли бы с абсолютной уверенностью подтвердить полное соблюдение благопристойности.

Кэролайн позволила Дрейтону отвести ее к речке, меж тем как сознание настойчиво твердило о необходимости сдерживать свои чувства – с тем, чтобы оправдать ожидания благородного сообщества. Однако в голове звучал не только голос рассудка, но и некий другой, упорно напоминавший о том, какое наслаждение может принести пренебрежение этими самыми приличиями. А воспоминания о прошлой ночи делали его доводы куда более убедительными.

– Я, конечно, хотел бы поговорить с тобой об этом не здесь и не сейчас, – начал Дрейтон, остановившись вместе с ней на берегу. – Однако сегодня я не могу полностью распоряжаться собой, поэтому, думаю, более удобного случая уже не представится.

Он пару раз кашлянул и умолк, устремив взгляд куда-то вдаль. Подождав несколько секунд, Кэролайн решила его подтолкнуть:

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

Дрейтон приподнял подбородок и, мучительно сглотнув, выпалил:

– Я считаю, что нам следует пожениться.

Не в силах сдержаться, Кэролайн рассмеялась. Однако Дрейтон, судя по его взгляду, не находил здесь ничего комичного. Перестав наконец хохотать, на что потребовалось немалое усилие, она помотала головой:

– Дрейтон, ты что, серьезно? Нет, ты, конечно же, шутишь.

– Я абсолютно серьезен.

– О Господи! – вздохнула Кэролайн. – Ты в своем уме?

– Надеюсь, ты не забыла о том, что произошло ночью?

– Об этом я буду помнить всю свою жизнь, – с улыбкой заверила она. – И поскольку мне не удалось своевременно поблагодарить тебя и выразить свой восторг, то позволь сделать это сейчас. Не будь мы под бдительным присмотром, я бы даже поцеловала тебя… в щечку.

– Кэролайн, я тебя обесчестил.

– То, что между нами произошло, было просто замечательно, – сказала Кэролайн, начиная испытывать некоторое раздражение по поводу проявления столь нелепой порядочности. – Однако это вовсе не причина навязываться мне в мужья. Кроме того, как ты знаешь, я уже давно не девственница, так что какое-либо чувство вины здесь совершенно неуместно. Я, конечно, восхищаюсь твоим благородством, по все это действительно ни к чему.

– А ты подумала, как пострадает твоя репутация, если о случившемся кто-то узнает?

Ну, поскольку Симона до сих пор ничего такого не ляпнула, а Обри с Хейвудом столь ревностно пекутся о соблюдении приличий…

– Если мы с тобой будем помалкивать, то каким образом это может стать кому-то известным?

Нахмурившись, Дрейтон снова уставился вдаль.

– Послушай, – мягко произнесла Кэролайн, – разве твои друзья, столь приверженные догматам светской жизни, не говорили тебе, как ты должен действовать в матримониальном вопросе?

– Пока нет, – нехотя отозвался он. – Но это, несомненно, скоро случится.

– Тогда позволь мне подготовить для них почву. Я хоть и не выросла в аристократической, среде, но тем не менее представляю основные принципы, по которым строится жизнь представителей высшего сословия, и знаю, что пэры никогда не женятся по любви.

– Поскольку честь пэра требует от меня абсолютной честности, – мрачно проговорил Дрейтон, – я должен признаться, что и не испытываю к тебе какой-то любви.

– Я тоже тебя не люблю, – отозвалась Кэролайн. Она по-прежнему не понимала, к чему весь этот разговор. – То, что было ночью, мне очень понравилось, но это совсем другое. Ради хорошего времяпрепровождения пэры, кстати, тоже не женятся. Вступая в брак, они руководствуются финансовыми соображениями и выбирают ту девушку, за которую дают большое приданое.

– Ну, денег-то и у тебя достаточно.

– Да, судя по твоим словам. Но свою долю ты получишь и так, независимо от того, за кого я выйду замуж. Ты не выгадаешь ни единого фартинга, если прикуешь меня к себе. И наоборот, дополнительные средства появятся, если мы оба вступим в брак с другими.

Черт возьми! Неужели он не понимает очевидного?

– Да, все это так, но… – Дрейтон стиснул зубы.

– Что – но?

Повернув голову, он посмотрел ей в глаза.

– Дело в том, – его голос был несколько напряженным, – что мне хотелось бы и впредь заниматься с тобой любовью. Этой ночью я тоже получил огромное наслаждение.

Ах вот в чем дело… Пару раз моргнув, Кэролайн улыбнулась. Похвальная откровенность.

– И если бы мы с тобой были сейчас одни, – тихо продолжил Дрейтон, – этот разговор вообще бы не состоялся. Потому что ты бы уже давно лежала на траве с задранными юбками… Или вообще без одежды.

Что ж, довольно-таки утешительно осознавать, что не только ей приходится бороться с призывами плоти и бурной фантазией.

– Если бы мы встретились при иных обстоятельствах, – начала Кэролайн, стараясь уравновесить откровенность и здравый смысл, – я была бы совсем не прочь стать твоей любовницей. – Ее сердце бешено колотилось, внизу живота ощущалась пульсация. – Но поскольку мы оба окутаны паутиной социальных условностей, поскольку перед нами маячат определенные финансовые перспективы… – Она пожала плечами. – Как говорится, отличительной чертой всесторонне развитой личности является способность противостоять искушению.

– В таком случае мне не хочется быть развитой личностью, – отвернувшись в сторону сказал Дрейтон.

– Тем не менее нам обоим будет значительно легче жить, если мы сумеем с собою, совладать. Нам просто нужно держаться друг от друга на расстоянии, удовлетворившись тем, что у нас была одна безумная, восхитительная ночь и что наша близость не привела к каким-либо последствиям.

– А ты уверена, что последствий не будет?

– Абсолютно.

Дрейтон вновь взглянул на Кэролайн:

– А если ты ошибаешься?

– Нет, не ошибаюсь, – заверила она.

Он облегченно вздохнул:

– Что ж, в таком случае можно считать, что проблема улажена.

– Ну слава Богу! – произнесла Кэролайн и засмеялась. Однако этот смех получился несколько принужденным, совсем не таким, как ей хотелось. – Думаю, пора созывать девочек, – беспечно добавила она, стараясь скрыть свое замешательство, – и ехать дальше, чтобы поскорее прибыть в наш славный и процветающий замок Райленд.

Что ж, насчет славы он спорить не будет, а вот что касается процветания… Однако Обри с Хейвудом уже заявили о своем желании заняться управлением хозяйством, а они ребята смышленые и способные… Так что теперь это не его забота.

Согласно кивнув, Дрейтон предложил Кэролайн руку.

Глава 9

Они не увидели, ни аккуратно подстриженной живой изгороди, которая тянулась бы вдоль подъездной аллеи, ни вазонов с пышно разросшимися цветами, обычно выставляемых вдоль лестницы главного входа. Не было также опускаемого моста, рва и башенок – ни целых, ни осыпающихся. Здание состояло из девяти каменных корпусов желтоватого цвета. Самый большой из них находился, естественно, в центре, а с его боков прилепились в ряд по четыре поменьше – совершенно разных размеров и архитектурных стилей. Впрочем, вдоль верхней части фасада главного корпуса тянулась зубчатая кромка, что навело Кэролайн на мысль о том, каким образом замок Райленд получил свое название. Очевидно, это произошло еще в те годы, когда подъездная аллея была обильно усыпана ракушками, которые затем под колесами и подошвами превратились в пыль, к настоящему моменту утрамбованную до каменной твердости.

Стоя вместе со всеми напротив главного входа, Кэролайн пыталась сосредоточиться. Итак, дворецкого зовут Уинфилд, экономку – миссис Гладдер. Хорошо хоть, что на нем штаны, а на ней платье, потому что в противном случае их было бы практически невозможно отличить друг от друга: обоим под шестьдесят, оба – невысокие, седовласые, округлые. Дворецкий и экономка стояли во главе группы довольно неряшливо одетых слуг, которые собрались перед домом для встречи нового хозяина.

При представлении Кэролайн, как и учил, Обри, слегка кивнула, после чего приняла приглашение экономки проследовать за ней. Нацепив на лицо как можно более уверенную улыбку, она в сопровождении держащихся за руки сестер миновала расступившихся слуг и взошла по ступеням.

Холл представлял собой огромное помещение с белым мраморным полом и оштукатуренными стенами. С высокого потолка свисала большая хрустальная люстра. Каких-либо других предметов обстановки здесь не было.

Они двинулись к ведущей наверх лестнице, и их шаги тут же отозвались гулким холодным эхом.

Лестница показалась широкой и довольно-таки изящной, поскольку была сделана из красного дерева и застелена ковровой дорожкой. Края дорожки свидетельствовали о том, что в свое время, вероятно, еще в те дни, когда подъездная аллея была усыпана ракушками, она являла собой настоящее произведение искусства. Желтые и зеленые цветы на темно-синем фоне и лишь кое-где мазки голубого для дополнительного акцента… Однако посередине рисунок был затерт подошвами, ступавшими здесь многие годы, и превратился в однообразную и унылую темно-бурую полосу. Кэролайн мысленно добавила в перечень необходимых приобретений и новую дорожку – наряду с живой изгородью и цветочными вазонами для лестницы главного входа.

– Лорд Райленд известил нас о возрасте своих младших подопечных, – заговорила миссис Гладдер, когда они поднялись наверх и свернули в левое крыло. – Но должна сказать, что учебная комната в последний раз использовалась лет тридцать назад, а мы тут, к сожалению, несколько отстали от жизни и потому плохо представляем, что нужно для ее обустройства. Однако если вы подготовите список, то все необходимое будет приобретено в самые кратчайшие сроки.

– Сейчас это не главное, – отозвалась Кэролайн. – В первую очередь для моих сестер нужно подыскать гувернантку и толковых учителей.

– Да, конечно… Миссис Миллер любезно согласилась прервать свой заслуженный отдых, пока для присмотра за девочками не будет найдена более подходящая кандидатура.

Заслуженный отдых? Но среди встречавших их людей все, кроме миссис Гладдер и Уинфилда, были довольно молоды…

– Надеюсь, вы проявите снисходительность к тому, что она не вышла вас встретить. Ей довольно тяжело спускаться и подниматься по лестнице.

– Ну разумеется, – заверила Кэролайн.

На самом деле она была бы только рада, если бы остальные тоже последовали примеру миссис Миллер… которая, как она удостоверилась, войдя в учебную комнату вслед за черной бомбазиновой юбкой миссис Гладдер, действительно пребывала в весьма преклонном возрасте.

– Пожалуйста, не вставайте! – поспешила сказать Кэролайн и, обойдя экономку, положила ладонь на сухенькую руку старушки.

– Спасибо, дитя мое, вы очень заботливы, – улыбнулась миссис Миллер и, несмотря на слова Кэролайн, все же поднялась с кресла. – Однако в моем возрасте следует иногда шевелиться, хотя бы для того, чтобы убедиться, что еще способна на это. И поскольку я не в силах отказать своему болезненному любопытству, на сие занятие уходят порой часы, это очень помогает коротать время.

Кэролайн засмеялась. Ей сразу же понравилась эта остроумная старушка, имеющая довольно высокий рост и обладающая, судя по всему, хорошим зрением.

– Меня зовут Кэролайн, – сообщила она. – А это мои сестры, – она отступила в сторону, чтобы девочек было лучше видно, – Симона и Фиона.

– Так-так, – произнесла миссис Миллер, окинув взглядом Симону. – Надеюсь, моя милая, ты не будешь слишком жестока к моему преклонному возрасту и изношенному сердцу?

– Постараюсь, – ответила та.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила старушка. Затем, все так же улыбаясь, обратилась к Фионе: – Что же касается тебя, малышка, то подозреваю, что мой маленький друг мистер Вискерс вскоре перенесет всю свою привязанность на тебя. Он сейчас в моей комнате, – она указала на открытую дверь в смежное помещение, – в корзине, куда я его посадила перед уходом, и, наверное, очень сердится на меня за это. Может быть, ты его выпустишь и уговоришь присоединиться к нам?

– Это котенок? – уточнила Фиона.

Кэролайн с трудом удержалась от радостного возгласа. Голосок Фионы был едва слышным, почти на уровне шепота, и все же это были настоящие, членораздельные слова – самые первые, произнесенные с того момента, как она влилась в их необычное семейство.

Продолжая улыбаться, миссис Миллер слегка наклонилась к девочке.

– Да, – подтвердила она. – Только, к сожалению, несколько отощавший. У меня он появился совсем недавно, и я поставила своей целью превратить его в толстого, ленивого, довольного жизнью кота. Ты ведь мне в этом поможешь, правда?

– Да, – прошептала Фиона и, выпустив руку Симоны, пошла к указанной двери.

– А вы хорошая, – сказала Симона, – Хорошая и добрая.

– В таком случае, – проговорила миссис Миллер, снова распрямляясь, – напоминай себе об этом всякий раз, когда тебе покажется, что я окончательно выжила из ума.

Симона с Кэролайн рассмеялись.

Миссис Гладдер между тем тихо кашлянула и сказала:

– Миссис Миллер, если вы не возражаете, то мы оставим юных леди с вами. Я хотела бы показать леди Кэролайн дом и хозяйственные постройки.

Кэролайн перехватила вопросительный взгляд сестры.

– Вы знаете, – обратилась она к экономке, – лорд Райленд пообещал Симоне, что она сможет сама выбрать себе комнату. Быть может, мы сначала решим этот вопрос, а уж потом отправимся в обход по дому?

Миссис Гладдер приподняла брови:

– Как правило, комнаты детей находятся рядом с учебным классом.

– Что ж, будем надеяться, что одна из таких комнат придется Симоне по вкусу, – улыбнулась Кэролайн и, вспомнив наставления Обри о том, как нужно себя вести при разногласиях с прислугой, добавила: – Но поскольку лорд Райленд пообещал девочке возможность выбора, так оно и должно произойти.

Миссис Миллер избавила экономку от неловкости, связанной с необходимостью покорно уступить госпоже.

– Ну так и есть! – воскликнула она при виде вернувшейся Фионы, которая, держа на руках нескладного черно-белого котенка, поглаживала его пальчиком по шее. Тот громко мурлыкал и даже, как показалось Кэролайн, улыбался. – Изменник, ты уже совсем про меня забыл, – упрекнула миссис Миллер и, потрепав котенка по загривку, добавила: – Иди, Симона, выбирай себе комнату, а мы подождем, тебя здесь.

Миссис Гладдер не преминула воспользоваться моментом.

– Пожалуйста, пойдемте, – сказала она и выплыла из комнаты.

Кэролайн и Симоне не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Для невысокой полной женщины передвигалась экономка довольно стремительно, и догнать ее удалось только за лестницей, в коридоре противоположного крыла.

– Покои лорда Райленда находятся в этой части дома. – Несколько сухо произнесла миссис Гладдер, не оглядываясь назад. – Вы желаете оценить их общее состояние, леди Кэролайн?

Комнаты Дрейтона?.. Ну, раз уж у них сейчас в некотором роде групповая экскурсия, то вряд ли можно усмотреть что-то неприличное в том, что она сюда войдет.

– Если самого лорда в данный момент там нет, то почему бы не заглянуть? – отозвалась Кэролайн. – В том случае, если он выскажет пожелание что-то здесь поменять, было бы неплохо иметь представление, о чем идет речь.

– Лорд Райленд со своими друзьями собирался осмотреть зернохранилище, – сообщила экономка. Она стукнула костяшками пальцев по двери, после чего, не особо медля, распахнула сразу обе створки.

– Ого! – протянула Симона. Да, это восклицание как нельзя лучше выражало общее впечатление от представшей картины. Насыщенные коричные оттенки с вкраплениями темно-фиолетового цвета, старая благородная позолота – все очень изысканно и элегантно, в мужском неброском стиле. А кровать!.. До сих пор Кэролайн ни разу не доводилось видеть таких больших кроватей. Да еще и с балдахином, по периметру которого свисала тяжелая бархатная драпировка с бахромой. Но даже такая кровать казалась миниатюрной в этом огромном помещении.

– Вон там, – миссис Гладдер указала на дверь в дальнем углу комнаты по правую сторону, – находится личная ванная его светлости. В доме это единственная ванная, куда вода поступает по трубам. Прямо из ванной можно пройти в гардеробную. А там, – экономка показала на дверь, расположенную слева посередине, – личная гостиная герцога.

Покивав, Кэролайн прошла к кровати, чтобы прикоснуться к поистине роскошной бахроме, идущей по краю драпировки.

– О Боже! – ужаснулась она, увидев, как золотистые кисти буквально рассыпаются в ее пальцах.

– Боюсь, мадам, что все остальные шторы и портьеры в доме пребывают в таком же состоянии. Последние три года мы их ни разу не вытряхивали и не проветривали только потому, что при этом они наверняка развалились бы на части.

Кэролайн кивнула и отошла от кровати, припоминая то, что рассказывал ей вчера Дрейтон о положении дел в имении.

– Замечательная комната, – произнесла она. – Учитывая обстоятельства, вы подготовили ее наилучшим образом.

– Спасибо, мадам, – отозвалась миссис Гладдер. После чего развернулась и, выйдя в коридор, сказала: – Следующая комната – это та, куда я распорядилась отнести ваши вещи.

Симона как раз закрывала за собой двери герцогских апартаментов, когда экономка распахнула другую дверь – уже одностворчатую, но довольно широкую – и шагнула в пространство, которое Кэролайн тотчас же окрестила «розовым буйством». Вполне возможно, интерьер комнаты не показался бы ей столь убийственно-ярким и чересчур цветочным, если бы она только что не покинула спокойно-элегантный мир соседнего. Но, даже учитывая это обстоятельство, такая расцветка была ей совсем не по вкусу.

Около шкафа застыла молодая румяная горничная, одетая в черное платье с простеньким белым фартуком. В одной руке она держала плечики, в другой – синее платье Кэролайн, предназначенное для выхода к ужину.

– Здравствуй, – поприветствовала девушку Кэролайн, успев обратить внимание, что ее чемоданы, уже раскрытые, лежат на разноцветном покрывале кровати.

– Добрый день, мадам, – присела в реверансе горничная.

– Это Дора, – представила девушку экономка. – Ее мать была личной горничной покойной леди Райленд, и прежде чем присоединиться к своей госпоже на небесах, она обучила дочь всему, что знала сама.

– И насколько я вижу, Дора, ты отлично справляешься со своими обязанностями. Спасибо, что позаботилась о моих вещах.

– Мне это только в удовольствие, мадам.

– Ваша гардеробная располагается с этой стороны. – Миссис Гладдер показала рукой налево. – К ней же примыкает комната Доры. А там, – экономка указала на дверь, находящуюся справа, – ваша личная гостиная, которая соединяется с гостиной лорда Райленда.

– Тоже замечательная комната, – похвалила Кэролайн. – Сразу видно, что она подготовлена так же хорошо, как и предыдущая.

Пройдя мимо нее и Симоны, экономка распахнула еще одну дверь напротив.

– По причине размеров эта комната обычно отводилась для приема особо почетных гостей, – пояснила она и отступила в сторону, давая сестрам возможность с изумлением возиться на очередное воздаяние цветочному излишеству, на этот раз фиалковому. Губы Симоны брезгливо скривились. – Собиралась разместить здесь лорда Обри, – продолжила миссис Гладдер. – но потом подумала, что лучше всего эта комната подойдет его матери.

Кэролайн обеспокоенно взглянула на экономку.

– Его матери?

– Да, мадам. Вдовствующая леди Обри должна приехать к нам недели через две. Видимо, надолго.

– Как это мило, – только и смогла произнести Кэролайн, недоумевая, почему никто не удосужился сообщить ей об этом визите прежде, чем экономке. Но может, подобные дела так и делаются? Впрочем, какая разница? Так или иначе, данное известие лишь прибавляло головной боли. Ведь даже судя по тому немногому, что она успела увидеть, за каких-то две недели подготовить дом к приезду гостьи можно только невероятным чудом. – Да, я тоже считаю, что эта комната скорее подойдет для дамы, – проговорила она.

– Поэтому лорд Обри размещен в следующей комнате, – продолжила миссис Гладдер и, прикрыв дверь, прошла дальше по коридору.

Как видно, тот, кто обустраивал имение, безумно любил цветы, сделала вывод Кэролайн, обнаружив в соседней комнате поклонение голубым дельфиниумам, в различных вариациях этого цвета.

– А мистер Хейвуд будет жить здесь.

Подсолнухи… Ярко-желтые подсолнухи. С добавлением темно-золотистых и серовато-зеленых оттенков, напоминавших о вызревшей пшенице. Учитывая, что большие окна помещения выходят прямо на восток, можно не сомневаться что после восхода солнца Хейвуд будет, просто не в состоянии продолжать спать.

– А какие комнаты тут еще есть? – тихо спросила Симона, голос которой выражал явное потрясение увиденным.

Приподняв брови, миссис Гладдер вновь пересекла коридор и распахнула очередную дверь. Тюльпаны… Различные оттенки красного, решительно переходящие в оранжевый.

Когда они добрались до комнаты, которую можно бы назвать «маргаритковой», она, можно сказать, приятно удивила. Впрочем, Симона успела впасть в такое состояние, что уже не могла оценить ее должным образом и воспринять как меньшее из всех зол. Сдерживая улыбку, Кэролайн приобняла сестру за плечи и повела дальше… Прямо к вратам «фуксиево-пионового ада», где Симона чуть не взвыла и, кажется, даже слегка побледнела.

Вернувшись обратно в левое крыло, в тот коридор, где располагался учебный класс, они приступили к осмотру комнат, находящихся там. И самая первая из них оказалась… Никогда прежде Кэролайн не видела столько вариаций зеленого, собранных сразу в одном месте!

Миссис Гладдер с едва заметной, но явно ироничной усмешкой на губах уже закрывала дверь, когда до них донесся радостный возглас Симоны:

– Ну наконец-то Бог надо мной сжалился!

Перейдя на другую сторону коридора, Кэролайн вошла в распахнутую настежь дверь.

Эта комната была самой маленькой из всех, что они посетили, однако так же, как и в апартаментах Дрейтона, здесь присутствовали «мужские» тона: приглушенные темно-зеленый и серо-коричневый с небольшими включениями темно-красного. А в простенке между двумя окнами, прямо над кроватью, по которой сейчас в восторге каталась Симона, висели две скрещенные шпаги.

– Учебный класс находится как раз за стеной, – сообщила появившаяся миссис Гладдер, кивнув в сторону расположенной справа двери.

– Оружие, Симона, со стены, пожалуйста, не снимай, – дала наставление Кэролайн, прежде чем выйти.

Вместе с экономкой она опять двинулась вдоль по коридору.

– Спасибо, миссис Гладдер, что помогли ей выбрать комнату. Ну а теперь, когда с этим покончено, мы можем отправиться в наш гранд-тур. Если в доме есть оранжерея, я предпочла бы начать именно с нее. Хочется, знаете ли, увидеть настоящие цветы.

* * *

После почти двухчасового обхода, во время которого одно печальное открытие следовало задругам, Кэролайн была уже просто не в состоянии изображать любезную улыбку. Казалось, что при малейшей попытке растянуть губы ее лицо вполне могло лопнуть. Когда они с миссис Гладдер вернулись в холл, им не оставалось ничего иного, как быть друг с другом абсолютно откровенными.

– Да, работы здесь – непочатый край, – начала Кэролайн, взглянув на экономку. – Вы согласны?

– Вы совершенно правы, мадам, – ответила та ничего не выражающим голосом.

– Полагаю, если бы в доме имелся запас каких-то тканей, вы бы их мне непременно показали?

– Разумеется, мадам. Но к сожалению, последние пять лет у нас не было ни единого лишнего метра.

Да, именно такое впечатление во время обхода у нее и создалось.

– А скатерти для столов?

– Скатерти есть. Сюда, пожалуйста.

Кэролайн опять последовала за экономкой. Пройдя по коридору, они пересекли столовую и оказались в просторном кладовой. Здесь имелась дверь, ведущая во внутренний двор, на противоположной стороне которого находилась кухня.

– Однако боюсь, – проговорила миссис Гладдер, открывая дверцы шкафа, – что они пребывают в столь же плачевном состоянии, как и прочие изделия из тканей.

Это точно… Было прекрасно видно, что висящие на перекладинах скатерти тут и там заляпаны пятнами, оставленными едой и вином Кэролайн принялась стягивать их одну за другой и перекидывать на согнутую в локте руку.

– Насколько я знаю, прежний хозяин не часто принимал гостей, ведь так? – спросила она.

– В последние годы – да. По крайней мере, в предназначенных для этого комнатах.

– Ну ладно… Все равно мы не будем накрывать ими многочисленные столы, а мне нужна ткань, чтобы сшить своим сестрам хотя бы по одному приличному платью.

– Так вы собираетесь их порезать?

– А разве они годятся для каких-то иных целей?

Миссис Гладдер поджала губы, на пару секунд превратив их в тонкую бескровную линию. Затем ответила:

– Нет, мадам. Конечно, нет.

– Не беспокойтесь, миссис Гладдер, я позабочусь, чтобы до конца этой недели из Лондона прислали как можно больше разных тканей. А пока моя главная забота – одеть сестер поприличнее.

– Портнихой в имении была Мэгги, – сообщила экономка. – Теперь она живет в деревне. Шьет она хорошо и быстро, однако я сомневаюсь, что у нее найдутся выкройки платьев для юных леди.

– А она может прийти к нам сегодня?

– Конечно… Я пошлю кого-нибудь за ней прямо сейчас.

– Спасибо, – поблагодарила Кэролайн и, нагруженная скатертями, отошла от шкафа.

– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения, мадам?

– Пока нет, – ответила Кэролайн, направляясь к двери. – Хотя… – Она остановилась. – Попросите, пожалуйста, чтобы в учебную комнату принесли ужин еще для двоих: для меня и для Мэгги. Потому что мы будем слишком заняты, чтобы отлучаться.