Текст книги "Маннергейм"

Автор книги: Леонид Власов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 15
ПЕРЕД БУРЕЙ

Финляндия вышла из войны, но судьба ее соседей говорила, что мировой пожар продолжается. Московский договор не способствовал возникновению доверительных отношений с Советским Союзом.

В стране появилось состояние страха, после того как могучий сосед начал прибирать к рукам страны Прибалтики, объявляя их союзными республиками. Учитывая это, фельдмаршал Маннергейм не передает полномочия главнокомандующего финской армией президенту, что впоследствии послужило поводом для нападок на него как на диктатора. Учитывая угрожающее положение в Западной Европе и СССР, Финляндия по требованию фельдмаршала поддерживала свои вооруженные силы на высоком уровне. Численность ее армии в три раза превзошла ее мирный уровень. Начали спешно укрепляться новые пограничные рубежи благодаря искусному и целеустремленному руководству генерал-лейтенанта Ханнелина. На фортификационных работах было занято 30 тысяч человек. На прибрежном участке Финского залива работы выполняли шведы.

Финляндия оказалась изолированной от Англии и Франции, которые после Советско-финской войны утратили к ней свой интерес. Видимо, не случайным было заявление Черчилля в марте 1940 года о том, что «Финляндия в любом случае для нас потеряна».

В этой обстановке Маннергейм предлагает идею заключения оборонительного союза с Норвегией и Швецией. Однако Молотов быстро нанес смертельный удар по этому плану, заявив в конце марта 1940 года, что проект имеет антисоветскую направленность и противоречит московскому мирному договору. Правительство Норвегии не раз потом проклинало себя за то, что не смогло активно поддержать Маннергейма в создании тройственного союза. Но было поздно – германские войска уже хозяйничали на норвежской земле!

Фельдмаршал, прочитав разведсводку о событиях в Советском Союзе, с интересом остановился на сообщении о том, что немецкий самолет «Юнкерс-52» незаметно пролетел всю территорию России и в Москве сел на центральный аэродром столицы, возле стадиона «Динамо». Комментируя это событие офицерам штаба, Маннергейм сказал: «У русских о боеготовности только одни слова, а на деле мыльный пузырь…» Он вспомнил также приказ народного комиссара обороны от 16 мая 1940 года № 120 и с сарказмом заметил: «Почему вы, маршал Тимошенко, постоянно твердите, что войска нужно учить тому, что нужно на войне, а сами, лично, командуя Северо-Западным фронтом в дни Зимней войны, отдали мне в плен целую дивизию своих солдат и офицеров?»

Отношения Финляндии и Советского Союза, несмотря на мирный договор, были крайне напряженными. Часто возникали разногласия относительно толкования договора. Советский Союз постоянно вмешивался во внутренние дела страны, требуя все новых и новых уступок – то возвращения предприятий, вывезенных из Карелии и с мыса Ханко, то ликвидации концессии на никелевые рудники англичан в районе Петсамо.

14 июня 1940 года два советских истребителя сбили над Финским заливом финский пассажирский самолет «Калев», совершавший регулярные рейсы между Таллином и Хельсинки. Мешок с французской диппочтой был выловлен советскими «рыбаками» и отправлен в Кронштадт, а затем – далее.

Финское правительство, стремясь избежать конфликта с Советским Союзом, не выступило с протестом и не потребовало денежной компенсации родственникам погибших.

Маннергейм, имевший в Финляндии неограниченную власть – распоряжения его выполнялись беспрекословно, – в эту ситуацию не вмешивался, однако сразу установил жесткий контроль в работе своего окружения. Он запретил фиксировать на бумаге любую информацию, если она касалась сотрудничества с зарубежными странами. Такие сведения должны были передаваться устно, без посторонних, лицо в лицо.

С июля 1940 года, когда Гитлер начал тайно готовить военный поход на Советский Союз, возрос интерес Германии к Финляндии. Территория Финляндии, которую надо было перетянуть в сферу своих интересов, была необходима фюреру как северный плацдарм.

Фельдмаршал барон Густав Маннергейм был горячим патриотом старой, ушедшей в прошлое России. Ненавидя большевиков и Сталина, он в то же время терзал себя навязчивой мыслью, как избежать втягивания своей родины в новую большую войну России и Германии, которую он своим аналитическим умом достаточно ясно представлял.

Через князя Голицына Маннергейм передает личное письмо в Лондон Черчиллю, в котором пишет: «Если Запад окажет мне конкретную помощь, я постараюсь выскользнуть из немецких объятий…» Однако оно осталось без ответа, как и письмо шведскому королю.

Маннергейм во имя своей родины ломает в себе неприязнь к Сталину и пишет ему в июле большое личное письмо, без копии, которое пока лежит в недрах президентского архива России, видимо, для того, чтобы в очередной раз не переписывать историю заново.

Единство финской нации не было абсолютно незыблемым. Основанный в начале августа 1940 года «Финский союз братьев по оружию», покровителем которого стал фельдмаршал Маннергейм, распространения, как и организация ветеранов Зимней войны, не получил. Опасное для Финляндии общество дружбы «Финляндия – СССР», открыто поддерживавшее оккупацию Прибалтики Советским Союзом, решением суда было распущено.

18 августа в Хельсинки прилетел представитель рейхсмаршала Германа Геринга подполковник Вельтьенс, который заявил, что ему поручено говорить только с фельдмаршалом Маннергеймом, и тот принял его у себя дома. Подполковник заявил, что Геринг просит Маннергейма разрешить транспортировку больных и отпускников через Финляндию в Киркенес и готов предоставить финской армии военное снаряжение. Маннергейм ответил, что подобные вопросы решает не он, а президент страны. Вечером, после доклада фельдмаршала, временно исполняющий обязанности президента Ристо Рюти дал согласие на сквозную транспортировку. На другой день Маннергейм сообщил об этом Вельтьенсу.

6 сентября 1940 года правительство Финляндии подписывает с Советским Союзом договор о транспортировке грузов и людей через Хельсинки на полуостров Ханко. Советский посол в Финляндии С. И. Зотов сразу же поехал на Ханко и информировал командира военно-морской базы генерала С. И. Кабанова, что немцы, «как и мы», скоро начнут перебрасывать свои войска морем в финские порты.

Через шесть дней финны подписывают с Германией техническое соглашение о транспортировке через свою территорию в Норвегию, в Киркенес, оборудования, больных и отпускников.

В это же время народный комиссар иностранных дел Советского Союза В. М. Молотов отдает распоряжение послу С. И. Зотову организовать в Хельсинки праздничный обед для немецких дипломатов по поводу годовщины подписания советско-германского договора о ненападении.

Сложилась странная ситуация, когда резидент внешней разведки НКВД в Финляндии E. Т. Синицын получает команду из Москвы, через своих финских агентов, скрытых под конспиративными именами Граф, Адвокат, Монах, Моисей и Ахти, начать поиск достоверной информации, какие «грузы» немцы собираются транспортировать через Финляндию в Киркенес, а Молотов требует сближения с немецкими дипломатами.

22 сентября 1940 года первый германский транспорт пришел в финский порт Вааса, а через три дня на полуостров Ханко прибыл первый советский поезд.

В 1940 году Сталин, не удовлетворенный итогами Советско-финской войны 1939–1940 годов, решает повторить нападение на Финляндию. Об этом говорят два документа: записка наркома обороны маршала Тимошенко и начальника Генштаба генерала армии Мерецкова от 18 сентября 1940 года № 103203/ ов (особой важности) и директива Генштаба от 25 ноября 1940 года.

В записке излагались соображения о новой войне с Финляндией.

В день «X» создавались два фронта: Северный должен был захватить Петсамо, затем в центре Финляндии выйти на берег Ботнического залива. Главным же считался направленный на Хельсинки Северо-Западный фронт. Вся операция имела кодовое название «СЗ-20».

Эта операция против Финляндии Генштабом не отменялась, говорит директива, а только откладывалась, а затем в 1941 году от нее отказались.

В ноябре 1940 года Молотов, встречаясь с Гитлером в Берлине, недовольно заметил, что финский вопрос о разделении сфер влияния решен лишь частично. Он потребовал согласия Германии на то, чтобы Финляндию постигла судьба прибалтийских стран. Однако Гитлер заявил, что он не хочет, чтобы в регионе Балтийского моря возникла новая война.

19 декабря 1940 года президент Финляндии Кюэсти Каллио по состоянию здоровья покидает свой пост. Состоялись президентские выборы, перед которыми Москва заявила, что в числе нежелательных для нее кандидатов на президентское кресло входят Вяйнё Таннер, Пер Эвин Свинхувуд и Карл Густав Эмиль Маннергейм.

Фельдмаршал сразу понял, что Сталин устами Молотова ответил на его июльское личное письмо.

Только намного позднее Сталин и Молотов поняли, какой промах они совершили, заставив финнов обратить свои взоры к Германии и искать у нее поддержки.

Новым президентом Финляндии стал Ристо Рюти, но всенародным руководителем остался Маннергейм, который был согласен с мнением министра К. Фагерхольма, что в «Финляндии есть два правительства: правительство в Хельсинки, власть которого кончается на восточной окраине столицы; после этого есть только Маннергейм». По предложению фельдмаршала было создано новое коалиционное правительство, в котором на пост министра обороны барон определил своего старого друга и почитателя генерала Рудольфа Валдена.

Маннергейм, видя, что взоры финнов обращены к нему, начинает активно действовать. Вначале он предупреждает премьер-министра, что Финляндию нельзя объявлять нейтральной страной, ибо это может привести к войне на два фронта – в Лапландии против Германии, в Финском заливе против России. Его волнуют постоянные доклады разведки о том, что в Ленинградском военном округе идет широкомасштабная подготовка к возможным боевым действиям.

В середине января возникает сложная ситуация с Советским Союзом по вопросу о никеле. СССР отзывает своего полпреда из Хельсинки, аннулирует торговый договор и увеличивает количество стрелковых дивизий на Карельском перешейке.

Фельдмаршал Маннергейм обращается к президенту и настаивает на проведении частичной мобилизации, но тот отказывает ему.

В конце января 1941 года финны и немцы приступают к составлению совместных планов будущих операций в Северо-Западном регионе Советского Союза. Видимо, начало действовать заманчивое обещание Гитлера не только вернуть Финляндии отторгнутые после Зимней войны территории, но и Восточную Карелию.

В мае 1941 года, узнав, что Германия в ближайшее время нападет на Россию, военная делегация Финляндии посетила Зальцбург и Берлин.

О плане «Барбаросса», хотя он и касался Финляндии, Германия официально сообщила только 25 мая 1941 года, после чего началась переброска немецких войск из Норвегии в Северную Финляндию. В этой ситуации президент и правительство Финляндии принимают решение о совместном с Германией походе на Советский Союз, считая, что если бы страна отказалась сделать этот шаг, то превратилась бы в поле битвы между Германией и Советским Союзом.

Глава 16
МЕЖДУ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

22 июня 1941 года, когда Германия начала военные действия против Советского Союза, Гитлер в своей речи по радио упомянул, что Финляндия воюет вместе с немцами.

Однако в тот же день финны заявили, что сохраняют нейтралитет в дипломатических отношениях с Советским Союзом. Они не желали выглядеть агрессорами, хотя их армия с 21 июня была в полной боеготовности. Ждали, когда Красная армия начнет военные действия. Так оно и случилось, когда 22 и 25 июня 1941 года около 450 советских самолетов нанесли бомбовый удар по финским городам и аэродромам.

26 июня 1941 года президент Финляндии Ристо Рюти объявил состояние войны с Советским Союзом, обратившись к своим гражданам по радио. Он сказал: «Наш миролюбивый народ, который второй год прилагает все силы до крайнего предела на восстановление страны от следов предыдущей войны, вновь стал объектом жестокого нападения… Наши возможности выйти успешно из этой второй оборонительной войны на этот раз совершенно другие, чем были в первый раз, когда мы одни находились под натиском восточного гиганта… Наша вера в наши вооруженные силы и в достигшего мировой славы их руководителя, фельдмаршала Маннергейма, безусловна…»

В этот же день началось развертывание финской армии, согласно оперативному плану Ставки в Миккели.

Ребольское направление

14-я пехотная дивизия полковника Рааппана Восточно-Карельское направление

Карельская армия генерала от инфантерии Э. Хейнрикса

Медвежьегорское направление

Оперативная группа «О» генерал-майора В. Ойнянена 2-я Егерская бригада полковника В. Сундмана Кавалерийская бригада

Петрозаводское направление

VI армейский корпус генерал-майора П. Талвела

5-я пехотная дивизия полковника Э. Коскимиеса

11-я пехотная дивизия полковника К. Хейсканена

1-я егерская бригада полковника Р. Лагуса

Сортавальское направление

VII армейский корпус генерал-майора Э. Хеглунда

7-я пехотная дивизия полковника А. Свенсона

19-я пехотная дивизия полковника X. Ханнула

Резерв Карельской армии

163-я немецкая пехотная дивизия генерал-лейтенанта Э. Энгельбрехта

Резерв Ставки

1-я пехотная дивизия полковника П. Паалу

Юго-Восточная группа войск,подчиненная непосредственно фельдмаршалу Г. Маннергейму

Кексгольмское направление

II армейский корпус генерал-майора Т. Лаатикайнена

2-я пехотная дивизия полковника А. Блика

15-я пехотная дивизия полковника Н. Херсало

18-я пехотная дивизия полковника А. Паяри

Выборгское направление

IV армейский корпус генерал-лейтенанта К. Эша

4-я пехотная дивизия полковника К. Вильянена

8-я пехотная дивизия полковника Г. Винелля

12-я пехотная дивизия полковника Е. Вихма

Резерв Ставки

10-я пехотная дивизия полковника Ю. Сихво

Одновременно главнокомандующий финской армией фельдмаршал Маннергейм отдает приказ о начале военных действий, говоря в нем, что «наша славная Зимняя война закончилась тяжелым миром… Заключенный мир был лишь перемирием, которое теперь закончилось… Призываю вас на священную войну с врагом нашей нации. Солдаты! Следуйте за мной в последний раз – теперь, когда снова поднимается народ Карелии и для Финляндии наступит новый рассвет».

Стратегический план финской Ставки в Миккели определил границы наступления, которые проходили по реке Неве, южному побережью Ладожского озера, по реке Свирь, восточному побережью Онежского озера, далее к Белому морю, включая Кольский полуостров. Военные действия делились на три боевые стадии: освобождение Ладожской Карелии, возвращение Финляндии Карельского перешейка, продвижение в Восточной Карелии.

30 июня 1941 года фельдмаршал Маннергейм, определив ближайшие задачи финской армии, отдал приказ о наступлении. В ночь на 1 июля II финский армейский корпус перешел государственную границу Советского Союза и предпринял наступление в направлении Лахденпохья.

На остальных участках границы поддерживался режим настороженного противостояния. Эта пассивность финских войск была явно временной, они были готовы перейти к решительным действиям.

Во вторник 8 июля 1941 года Маннергейм по радио обратился к населению Карелии с довольно жестким заявлением, в котором он потребовал беспрекословного подчинения финским военным властям.

Через два дня фельдмаршал отдает приказ Карельской армии начать наступление и одновременно обращается к финским солдатам со словами: «Во время Освободительной войны 1918 года я обещал карелам Финляндии и Беломорья, что не вложу меч в ножны до тех пор, пока Финляндия и Восточная Карелия не будут свободны. 23 года Беломорье и Олония ждали выполнения этого обещания, и вот новый день наступил…»

Начались упорные бои, в результате которых VI финский армейский корпус вышел на линию старой (1939 года) государственной границы, но намеченного рубежа не достиг. Маннергейм, видя, что наступление не дает желаемых результатов, приостановил его. Едва финны это сделали, советские войска начали контратаки и высадили воздушный десант. Оценив обстановку, по просьбе командующего Карельской армией фельдмаршал срочно перебрасывает сюда с полуострова Ханко 17-ю стрелковую дивизию.

27 июля 1941 года представитель германского командования при финской Ставке генерал-майор Вальдемар Эрфурт обратился к Маннергейму с просьбой, сказав, что «немцы будут благодарны, если II финский армейский корпус уважаемого генерала Лаатикайнена начнет наступление на Карельском перешейке».

Через три дня такое наступление началось в сторону Кексгольма с целью расколоть надвое 23-ю советскую армию, которая растянула свои силы по всей полосе государственной границы не имея резервов и необходимой глубины обороны.

На севере Финляндии немецкие войска в районе Петсамо самостоятельно, не подчиняясь главнокомандующему финской армией, начали наступление. Никакой зависимости между финнами и немцами, кроме экономических вопросов, здесь не было. Маннергейм всегда подчеркивал, что хотя Финляндия воевала на стороне Германии против Советского Союза, но для финнов это была своя война. Фельдмаршал как бы использовал немцев для защиты своей родины, но постоянно старался избегать далекоидущих военных услуг. Однако для финско-английских отношений эти нюансы не имели значения – ведь Финляндия вошла во вражеский лагерь. После бомбардировки английской авиацией Петсамо дипломатические отношения Англии с Финляндией были разорваны.

После того как финны 1 августа 1941 года ввели на Карельском перешейке в сражение главные силы II армейского корпуса, угроза Ленинграду стала приобретать реальные очертания.

Командующий 23-й советской армией генерал-лейтенант П. С. Пшенников, имея два стрелковых (19-й и 50-й) и один механизированный (10-й) корпуса, особое внимание обратил на 43-ю и 123-ю стрелковые дивизии 50-го стрелкового корпуса, которые, стоя у государственной границы, имея приказ № 015/оп от 9 августа 1941 года, бездействовали. Удары финнов принимали на себя 19-й и 10-й советские корпуса. В районе 50-го стрелкового корпуса назревала катастрофа.

2 августа 1941 года немецкий генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель потребовал от Маннергейма, чтобы финская армия захватила полуостров Ханко и начала наступление на Ленинград. Маннергейм ответил: «Ханко мы освободим, но переходить бывшую государственную границу на Карельском перешейке не будем, несмотря на ваши угрозы прекратить поставки зерна и оружия». Однако президент Финляндии Ристо Рюти был иного мнения. На встрече 4 августа с послом США в Хельсинки, который передал мирное предложение Сталина, он ответил: «Никаких переговоров с русскими. Ожидаемое взятие Петербурга прояснит положение Финляндии на фронте». Сталин хорошо запомнил эти слова, включая Рюти в 1945 году в список военных преступников.

8 августа финские войска вошли в город Лахденпохья, перерезав коммуникации Сортавальской группировки советских войск. В этой обстановке командующий Северным фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов отдал приказ новому командиру 23-й армии генерал-лейтенанту М. Н. Герасимову отвести группировку на юг, чтобы прикрыть Кексгольмское направление.

Чтобы овладеть городом Сортавала, который 6 августа главком Северо-Западного направления К. Е. Ворошилов потребовал «удерживать за собой во что бы то ни стало», фельдмаршал Маннергейм ввел в бой I армейский корпус. Бои приобрели здесь очень напряженный характер. 20 августа 1941 года под сильным огнем финнов части Сортавальской группировки на судах Ладожской военной флотилии эвакуировались на остров Валаам.

После неудачной попытки 23-й советской армии нанести контрудар по II финскому армейскому корпусу, последний, не встречая серьезного сопротивления, устремился к реке Вуокса, форсировал ее и двинулся в сторону Выборга, чтобы выйти в тыл советских войск. Дивизиями корпуса был захвачен Кексгольм.

Во второй половине августа 1941 года фельдмаршал Маннергейм сосредоточил свое внимание на захвате Выборга. Оценив обстановку, главнокомандующий, учитывая, что части II армейского корпуса успешно продвигаются в тыл 23-й армии, приказывает командиру IV армейского корпуса начать наступление на Выборг.

23 августа 1941 года генерал-фельдмаршал Кейтель вторично обращается к Маннергейму и предлагает, помимо первоначального плана совместного окружения Ленинграда и встречи на реке Свири, продолжить наступление на Ленинград. Через три дня Маннергейм отправил отрицательный ответ Кейтелю. В нем он с подчеркнутой вежливостью писал, что целью финской стороны является возврат старых границ и что для дальнейшего продвижения в глубь России нужно испрашивать разрешение правительства, но это вряд ли удастся. «От Финляндии вы требуете слишком много. Мобилизовано полмиллиона человек, а наши потери уже превысили те, что были в Зимней войне».

Два финских морских десанта вместе с дивизиями IV финского армейского корпуса перерезают все дорожные магистрали, ведущие к Выборгу, а 26 августа в районе станции Кямяря блокирована железная дорога Выборг – Ленинград.

На другой день фельдмаршал отдает приказ о наступлении Карельской армии к реке Свири и Онежскому озеру. Форсировав реку Свирь и захватив Свирскую ГЭС, финны образовали по фронту 100-километровый плацдарм.

28 августа 1941 года, расчленив полки 43-й, 115-й и 123-й советских стрелковых дивизий, финские войска начинают их разгром. На поле боя остались убитыми 7 тысяч советских бойцов и командиров. 900 человек, вместе с командиром 43-й стрелковой дивизии генерал-майором В. Н. Кирпичниковым, попали в плен. Был убит командир 123-й стрелковой дивизии комбриг Ф. Ф. Алабушев. Финны захватили огромные трофеи: 306 орудий, 246 минометов, 272 пулемета, 55 танков, 673 автомашины, 4500 лошадей.

3 сентября 1941 года Ворошилов и Жданов в докладе Сталину писали: «Отход 43-й, 115-й и 123-й дивизий превратился в бегство с потерей всего артиллерийского, минометного вооружения и пулеметов… Большая часть этих дивизий вместо занятия рубежа отошла на юг в район Койвисто, открыв тем самым противнику дорогу на Белоостров и Сестрорецк…» [13]13
  ЦАМО. Ф. 217. Оп. 1221. Д. 3. Л. 18–21.


[Закрыть]Вплоть до 20 сентября из-за линии фронта выходили одиночки и группы бойцов разгромленных дивизий.

Ставка Верховного главнокомандования делит Северный фронт на Ленинградский и Карельский. Командующим Ленинградским фронтом назначается генерал-лейтенант М. М. Попов.

В пятницу 29 августа 1941 года части IV финского армейского корпуса вошли в пустой Выборг, где еще дымились разрушенные здания и лежал поверженный памятник Петру I, стоявший на том месте, где он, по преданию, в 1710 году руководил осадными работами. Командир корпуса генерал Георг Карл Эш принял парад трех своих дивизий.

Главные силы II финского армейского корпуса устремились к старой госгранице (1939 года). После тяжелых боев пала Райвола. Остатки 23-й армии, деморализованные, быстро отступали. Почти отсутствовала организованная оборона. Финны получили возможность вырваться вперед, с ходу прорвать белоостровские укрепления и подойти к северным пригородам Ленинграда.

31 августа 1941 года они были в Ваммелсу (Черная речка) и Териоках. Части 18-й пехотной дивизии полковника Ааро Паяри вошли в деревню Майнила. Здесь в 14 часов артиллерийские орудия дивизии произвели символические выстрелы по Майниле в память о начале Советско-финской войны 1939–1940 годов.

В этот же день фельдмаршал Маннергейм отдает приказ перейти старую границу и продолжить наступление в направлении Александровка – Белоостров – Охта.

2 сентября 1941 года финские войска вошли в поселок Койвисто, но на других участках этого района еще два месяца шли бои. В этот же день части II финского армейского корпуса вышли на линию старой (1939 года) государственной границы. Накануне этого события Маннергейм отдал приказ, в котором говорилось: «Старая государственная граница на перешейке достигнута, нам надо вести борьбу до конца, установив границы, обеспечивающие мир…» Еще больше недели шли жестокие бои в районе Старого Белоострова.

1 сентября 1941 года в Миккели, в Ставку Маннергейма, прилетел генерал Альфред Йодль, которому было поручено убедить фельдмаршала в наступлении на Ленинград. В своих «Мемуарах» Маннергейм писал: «Я твердо придерживался своей точки зрения, и генерал Йодль, которому явно была дана строгая инструкция, не сдержавшись, воскликнул: „Да сделайте хоть что-нибудь для демонстрации доброй воли!“» Маннергейм умел жестко, но тактично отстаивать свои убеждения, блестяще имитируя расположение к немцам, говоря одно, а делая другое. Так он поступил 5 сентября 1941 года, устно запретив финской авиации бомбить, а артиллерии обстреливать Ленинград. В дни штурма и блокады Ленинграда немцами фельдмаршал приказал всю информацию о действиях финской армии на Карельском перешейке передавать не на бумаге, а лицо в лицо, без третьих лиц, чтобы «немецкие ищейки меньше знали».

Части IV финского армейского корпуса, начавшие 4 сентября наступление на Свирском направлении, захватили город Олонец. Был поднят черно-красно-зеленый флаг Восточной Карелии, и на площади Куттуева состоялся парад войск. Через два дня дивизии корпуса подошли к реке Свири.

В воскресенье 7 сентября 1941 года фельдмаршал Маннергейм отдал приказ перейти к обороне на Карельском перешейке по линии границы 1939 года.

После этого Сталин почти три года на всякий случай держал здесь 23-ю советскую армию. Солдаты этой армии шутили: «Сейчас в мире не воюют три армии: шведская, турецкая и 23-я советская».

8 сентября 1941 года после выхода немцев к Ладожскому озеру в районе Шлиссельбурга (Петрокрепости), казалось бы, наступил момент для согласованного удара немцев и финнов по Ленинграду. Однако Маннергейм, оценив действия Красной армии под Тихвином, немцев не поддержал и это нашло отражение 11 сентября 1941 года в ответе финского министра иностранных дел Виттинаа американскому послу в Хельсинки: «Финляндия решила не участвовать совместно с немцами в наступлении на Ленинград».

У Маннергейма, бывшего боевого генерала русской армии, были свои, хорошо продуманные требования к немецкому командованию. Он, например, потребовал от Германии продать Финляндии не новые модели самолетов, а советские трофейные, захваченные на Украине. Хитрый тактический шаг. Эти самолеты постоянно вводили в заблуждение советских зенитчиков и летчиков-истребителей. Характерно, что за время войны советские средства ПВО не сбили ни одного из этих самолетов.

Маннергейм в разговорах с немецкими генералами, если они касались Ленинграда, резко прерывал разговор, откидывал голову назад и устремлял взгляд в дальнюю точку своего кабинета.

Он никогда не показывал немцам, даже тем, которых уважал, своих чувств, не делился своими впечатлениями. Он не имел себе равных в умении придавать любому разговору изысканность и тонкую иронию, особенно тогда, когда немцы хвастались своими победами.

Во второй половине сентября 1941 года фельдмаршал, как писал в своих воспоминаниях генерал Хейнрикс, больше интересовался Восточной Карелией, чем Ленинградом, не желая рисковать в борьбе за такой крупный город.

21 сентября VI финский армейский корпус вышел на рубеж Свирьстрой – Подпорожье – Вознесенье, но его остановила 7-я советская армия генерал-лейтенанта А. Н. Крутикова, получившая резервы. Однако на Петрозаводском направлении финское командование, дополнив VII финский армейский корпус генерала Э. Хеглунда двумя пехотными дивизиями, добилось значительного перевеса в силах. В среду 1 октября 1941 года части корпуса с разных сторон ворвались в Петрозаводск, подняв финский флаг над зданием правительства Советской Карелии. В своем приказе о взятии Петрозаводска Маннергейм писал: «Карельская армия сегодня добавила самый крупный успех – взятие города Петрозаводска. Благодарю командующего армией за умелое и успешное руководство военными действиями, а также командиров корпусов и дивизий и их героические войска – офицеров, младших офицеров и солдат…»

Вот каким Петрозаводск увидели офицеры службы информации финской армии: «Крупным строениям города нанесен страшный ущерб, особенно в центре. Кругом море разрушений. На окраинных улицах города много трупов солдат и офицеров противника. В городе хорошо сохранились здания университета, родильного дома и Дома правительства. Разрушена роскошная гостиница „Северная“, где идет беспощадный грабеж. Из многих домов пожитки вытряхнуты на улицу. После 18 часов улицы пустеют. Исчезают солдаты, ходившие из дома в дом. Сотни кошек начинают бегать по улицам. Страшно воют собаки. Перед зданием театра драка. Кто-то бросает гранату. Солдаты жалуются на нехватку водки, вина и пива. В этом, считают офицеры, одна из причин того, что в частях армии не ощущается чувство победы…»

Посетив Петрозаводск и проехав по его улицам, Маннергейм отметил, что город сильно разрушен и промышленность в нем фактически парализована. Он был удивлен тем, что временно учрежденная местная власть, ссылаясь на него, как доложили, временно, изменила название города сначала на Петроской, а потом на Ээнислинна. В феврале 1943 года такая же участь постигла 55 улиц города, причем не только имени Карла Маркса, Энгельса и Ленина, но и Прионежскую, Северную, Слободскую и многие другие.

Финские газеты писали, что теперь названия улиц бывшего советского Петрозаводска стали национальными. Маннергейм назвал глупостью чью-то инициативу «взгромоздить» (любимое русское слово фельдмаршала с ударением на первом слоге) старую пушку на постамент сброшенного на землю памятника Ленину.

После взятия Петрозаводска финские войска начали развивать наступление на Медвежьегорск, но упорное сопротивление частей 7-й советской армии остановило их.

Попытки финского командования добиться перелома в боевых действиях на Свирском участке фронта были безрезультатны. В субботу 18 октября 1941 года движение финских войск было полностью остановлено, и фронт здесь 23 октября окончательно стабилизировался.

Финны перешли к обороне на рубеже полуостров Средний – река Западная Лица, восточнее Алакуртти – Лохгуба на подступах к Ухте – Ругозеро – Медвежьегорск – Онежское озеро – река Свирь и граница 1939 года на Карельском перешейке.

Оценив обстановку, Маннергейм решил захватить советскую военно-морскую базу Ханко, которая оказалась в окружении после захвата немцами островов Моонзунда и Эстонии, но стойко держалась 106 дней на небольшом участке земли, засыпаемом тысячами мин и снарядов. Все атаки финнов были безуспешными.

Постоянно получая неутешительные доклады подчиненных, Маннергейм решил лично по радио обратиться к защитникам полуострова Ханко и предложить им прекратить сопротивление и сдаться в плен.