Текст книги "Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса"
Автор книги: Леонид Милов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Исходя из вышеизложенного, можно определить мануфактуры XVII в. как явление спорадического характера, понимая под спорадичностью не столько их численность, сколько изолированность их появления от общего уровня экономики страны. Они еще не были органическим порождением процесса общественного разделения труда внутри данного общества. Например, бумажные или стекольные предприятия работали на узкий рынок и способны были существовать только как крупные заведения. Что касается металлургических заводов, то ведь «кузнечная мельница» или «самоков» на казенном Пушечном дворе, созданный в 1624 г. иноземными мастерами, а также железоделательный доменно-молотовый комплекс Андрея Виниуса были построены еще в разоренной стране. Завод А. Виниуса, как и другие крупные железоделательные, т. е. доменно-молотовме комплексы XVII в., основаны были на капиталы иноземцев-концессионеров (Петра Марселиса, Андрея Бутенанта и Филимона Акемы) при мощной финансовой и государственной поддержке правительства и были явлениями особого рода.
В нашей литературе доменный и молотовой комплекс Тульских и Каширских заводов, основанных в 1637 г. голландцем Андреем Виниусом, а потом в 1648 г. перешедших во владение Ф. Акемы и П. Марселиса, а затем взятых в казну, довольно мифологизирован. Разумеется, основание крупного металлургического производства в разоренной стране имело громаднейшее значение и положило начало целой серии таких заводов. Но вместе с тем эта акция государства, призванная укрепить прежде всего обороноспособность страны, стала расцениваться как индикатор общего уровня развития экономики. В ряде работ давалась заведомо завышенная оценка общего состояния страны. Поэтому в данном очерке уделено внимание прежде всего технологической организации производства и его экономическим параметрам.
Давным-давно опубликованный комплекс документальных материалов в виде описей и приходно-расходных записей 1647 г. и 1662–1664 гг. при всей своей фрагментарности дает возможность, хотя бы в первом приближении, поставить и в ряде случаев решить указанные проблемы37.
В 1662 г. зафиксирована мощность плавильного горна или доменной печи. Суточная производительность ее достигала 100–120 пудов чугуна. Материалы 1647 г. свидетельствуют, что таких домен на заводе было две, хотя продолжительность их работы неясна.
Главным фактором режима работы металлургического комплекса был наш климат. Вододействующие машины – боевые ковальные молоты – приводились в движение мельничным колесом. Энергия падающей воды накапливалась плотинами, а напор воды и ее уровень в запрудах в зависимости от сезона менялся. В итоге «в вешнее и в осеннее время за большою, а в летнее и в зимнее время за малою водою бывают на заводах прогульные многие дни»38. К тому же часто выходила из строя домна, и «тот доменный горн в году топится треть и половина года»39.
Исходя из этого, попытаемся уточнить реальный режим заводов, взяв несколько расчетов режима работы специалистов разной квалификации.
Например, дощатый мастер мог иметь разную выработку: от 50 до 80 досок в день40. В 80 досках было 28 пудов. Следовательно, в 50 досках – 17,5 пудов. Таким образом, в среднем мастер на водяном молоте делал 23 пуда. Наш расчет имеет конкретное подтверждение. Так, Яков Бланк с первого по 23 февраля, т. е. примерно за 18 рабочих дней, сделал 410 пудов, т. е. по 23,1 пуда в день41. Оплата ковки прутового железа в доски, видимо, была разной (8 денег и 10 денег за пуд). Дороже, очевидно, стоили тонкие доски для лат. О цене досок на пищали есть конкретное указание на оплату в 8 денег за пуд42. Таким образом, на пищальных досках мастер мог зарабатывать в день по 92 коп., в расчетный год (300 раб. дн.) – 276 руб., а в реальный годовой цикл (130 раб. дн.) – 119 руб. Видимо, расчет этот точен, т. к. в 1662 г. дощатый мастер Нилис Персон получал в год по 125 руб. серебром43. На тонких досках заработок был, видимо, несколько выше. Так, мастер Яков Бланк, делая по 23,1 пуд. в сутки, в расчетный год имел бы 346 р. 50 коп., а в реальный годовой цикл – 150 руб. 15 к. При меньшей выработке, как у мастера Мартина Клерета (по 18,8 пуда в день по 10 денег пуд), заработок в реальный годовой цикл мог быть, например, 122 р. 20 коп. Между тем годовой оклад его был равен 105 руб.44 Попудная или сдельная оплата могла быть выше годового оклада, но могла быть и существенно ниже его. Так, мастер Нилис Петерc за 5 недель сделал всего 89 пудов с оплатой по 10 денег пуд, т. е. с выработкой всего по 3 пуда в день. Даже в расчетный год (300 раб. дней) при этой выработке его зарплата составила всего 45 руб., а в реальный год – 19 р. 50 к., в то же время годовой оклад его был равен 85 р.45 Такого рода невыгодные работы были, вероятнее всего, временными. Массовой продукцией были доски как полуфабрикат для мушкетных стволов, пищалей и лат. Какая-то часть продукции была в виде кровельных и дверных досок и т. д. Для 1668 года есть сведения, что ежегодно для казны необходимо было поставлять по 5 тыс. пудов кованых досок46. Таким образом, основные заработки при сдельной работе составляли 120–150 руб., а реальный рабочий годовой цикл – 130 рабочих дней.
Наши источники позволяют более или менее точно определить суточную производительность на ковальной работе. Как известно, в XVIII в. на уральских заводах из 12 пудов чугуна выковывалось около 8 пудов кричного губчатого железа[1]1
ж. (кра) свежая глыба вываренного из чугуна железа, идущая под огромный водяной (кричный) молот, для отжимки, проковки и обработки в полосовое и другое железо. На крицу идет 12 пудов и более чугуна.
[Закрыть]. Видимо, то же соотношение было и в XVII веке. Разница была лишь в качестве руды, а не собственно чугуна. Исходное его количество было в той же пропорции к железу, как и на Урале.
Вес железной заготовки в виде бруса «на французское дело» длиною в пол-аршина (36 см), шириною и высотою в 3 вершка (ок. 13,5 см) на Тульских заводах был в одном случае 1,54 пуда (74 бруса общим весом в 114 пудов 5 гривен), а в другом случае 1,62 пуда (336 брусов общим весом 555 пудов 10 гривен)47. Следовательно, в среднем брус железной заготовки весил 1,58 пуда. Известно, что за сутки из 3 выплавленных криц выковывали 16 брусов, что составляет 25,28 пудов железа48.
На так называемом «четвертом» Тульском или Городищенском заводе бригада иноземца Я. Бланка плавила в сутки по 3 крицы[2]2
Кричныйпередел, процесс рафинирования чугуна (удаления избыточных количеств углерода, кремния, марганца) с целью получения ковкого кричного (сварочного) железа. Возник примерно в 14 в. одновременно с развитием производства чугуна, просуществовал до 18 в. и был вытеснен более эффективным процессом – пудлингованием. К. п. осуществлялся в кричном горне, куда на слой горящего древесного угля над фурменной зоной помещали чушки чугуна. Чугун плавился и, стекая по каплям вниз через окислительную фурменную зону, подвергался рафинированию. Получаемый продукт скапливался на поду горна, где благодаря окислительному воздействию железистого шлака дополнительно обезуглероживался, образуя крицу массой 50-100 кг. Готовую крицу извлекали из горна и проковывали с целью уплотнения и выжимания шлака.
[Закрыть], а из этих криц выковывала 12 прутьев «саженного прутового железа»49. Вес этих прутьев составлял, по-видимому, 2,16 пуда (4019 прутов общим весом 8683 пуда 30 фунтов или гривен)50. Тогда суточный объем кованого железа составит цифру, очень близкую к названной, – 25,92 пуда. Поскольку даже опытные мастера делали и прутья, и брусы «на глазок», то небольшие отклонения, разумеется, были. Так, 499 прутов железа весили в целом 1041 пуд 5 гривен51, т. е. каждый из них весил 2,09 пуда, что в сутки (т. е. 12 прутов) составило бы 25,08 пуда.
Наконец, есть еще одна возможность установить объем суточного производства на молоте. На Ведменском (Каширском) заводе иноземец Н. Хиникс с бригадой ковал под большим молотом из «готовова тянутово саженного железа» мушкетные доски по 80 штук, а «весом де в них 28 пуд и больши»52. Каждая мушкетная доска весила, таким образом, 0,35 пуда. Если саженное ствольное железо весило 2,16 пуда прут, то из одного прута выбивали 6 досок, а из 12 прутов – 72 доски, что практически очень близко к объявленной в переписной книге норме. Но более реален другой расчет. Мушкетные доски также колебались по весу. Так, 62 мушкетных доски весили в целом 20 пуд. 10 гривен, т. е. каждая по 0,327 пуда53. В этом случае из прута в 2,16 пуда выходило 6,6 доски, а из 12 прутов – 79,2 доски, что практически полностью совпадает с нормой проковки Н.Хиникса в 80 досок. Следовательно, в среднем из 3-х криц выходило 25,43 пуда или 8,47 пуда из крицы.
Опираясь на установленные факты длительности рабочего цикла мастеров ключевых специальностей, мы можем теперь оценить общий режим работы заводов и их производительность в двух наиболее вероятных вариантах. Первый из них учитывает воскресные дни как дни отдыха. Формальное чередование сутки – работа, а сутки – отдых здесь нарушается воскресными днями. В итоге при скользящем недельном графике в каждую неделю был бы один двухдневный отдых и два однодневных (без учета церковных праздников). Этот расчет дает в год примерно 157 рабочих суток. При суточной производительности в 120 пудов чугуна с домны[3]3
Преимуществ штукофена было, однако, недостаточны для всех тугоплавких руд. Требовалось более сильное дутье. Человеческих сил для поддержания температуры оказалось уже недостаточно, и для приведения в действие мехов стали употреблять водяное колесо. Вал водяного колеса снабжали посаженными на него в разбивку кулачками, которые оттягивали крышки клинчатых кожаных мехов. Для каждой плавильной печи имелось два меха, работавших попеременно. Появление гидравлических двигателей и мехов надо относить к концу XIV века, так как уже в XV веке многие плавильни в связи с этим передвинулись с гор и холмов вниз – в долины и на берега рек. Это усовершенствование явилось исходным моментом для крупнейшего сдвига в технике металлургии, так как привело к открытию чугуна, его литейных и переделочных свойств.
Действительно, усиление дутья сказалось на всем ходе процесса. Теперь в печи развилась такая высокая температура, что восстановление металла из руды происходило раньше, чем образовывался шлак. Железо начинало сплавляться с углеродом и превращаться в чугун, который, как отмечалось выше, имеет более низкую температуру плавления, так что в печи вместо обычной вязкой крицы стала появляться совершенно расплавленная масса (чугун)… обнаружилось, что чугун быстро плавится в горне и после усиленного дутья легко превращается в кричное железо, которое по своему качеству не только не уступает, но даже по многим показателям лучше того железа, которое получали из руды. А так как чугун плавится при более низкой температуре, передел этот требовал меньше топлива и занимал меньше времени. Так в течение XV века сначала бессознательно и ощупью, а затем вполне осознано было сделано величайшее в металлургии открытие – переделочный процесс.
[Закрыть] каждая из двух домен при таком режиме давала бы в год 18792 пуда, а обе – 37 584 пуда чугуна. Если при этом 4 кричных горна работали бы в режиме сутки – работа, а двое суток – отдых, то их годовая потребность в чугуне оставалась бы прежней – 19008 пудов (или 12672 пуда железа). На литье же шло бы 18576 пудов чугуна. В итоге общий объем продукции был бы равен 31 248 пудов железа и литья. При суточной плавке домны в 100 пудов чугуна на литье шло бы 12312 пудов чугуна при прежних 19008 пудах чугуна, необходимых для ковки. В итоге это давало бы 24984 пуда продукции (т. е. ковки и литья).
Наконец, возможен и другой расчет, учитывающий режим работы каждой из домен в ритме: сутки – работа, двое – отдых. Такой режим ближе к реальности еще и потому, что литейный мастер и его подмастерья тратили немалое время еще и на подготовку литейных форм (в 1647 г. для них специально месили глину четверо вспомогательных работников). Хотя большая часть этой работы могла выполняться в период плавки руды, но, видимо, какая-то часть ее (особенно сложные изложницы для пушек) требовала и дополнительного времени. Итак, беря за основу расчета этот условный режим: сутки – работа, двое суток – отдых, мы получаем следующие результаты. За 12-дневный цикл на крицы, как обычно, тратилось 633,6 пуда чугуна, но на литье шло только 326,4 пуда. Таким образом, в год на литье использовалось лишь 9792 пуда чугуна. При этом на крицы по-прежнему шло 19008 пудов чугуна, из которого выковывалось бы 12672 пуда железа[4]4
Наконец пришли к идее двухступенчатого процесса плавки. Усовершенствованные блауофены превратились в печь нового типа – доменную, которая предназначалась исключительно для получения чугуна. Вместе с ними был окончательно признан переделочный процесс. Сыродутный процесс стал повсеместно вытесняться двухступенчатым способом обработки железа. Сначала из руды получали чугун, потом при вторичной переплавке чугуна – железо. Первая стадия получила название доменного процесса, вторая – кричного передела. Древнейшие домны появились в Зигерланде (Вестфалия) во второй половине XV века.
[Закрыть]. В итоге в год получалось бы 22464 пуда ковки и литья.
Мы не будем настаивать на точности наших расчетов. Тем не менее, следует отметить, что режим работы двух плавильных печей, имеющих две бригады квалифицированных работников и вспомогательный персонал, а также две бригады литейщиков (в 1647 г. работало две бригады), был в реальной действительности ближе к двум последним вариантам. Больше того, в переписной книге 1662 г. Аф. Фонвизиным прямо заявлено, что если случатся перебои из-за вешней воды, т. е. половодья, из-за нехватки угля или руды, не говоря об авариях домны («горн попортитца»), то «тот доменной горн в году топится треть и половина года»54. Наши последние два расчета условно реконструируют именно эти два варианта (годовой объем в 22,5 тыс. пудов и 31 тыс. пудов). Чаще годовая продукция была ближе к первой цифре, ибо в документации есть упоминание о сдаче с 15 марта 1670 г. по конец 1671 г. 41265 пудов ковки и литья55. Годовая производительность будет в этом случае 23580 пудов, что очень близко к последнему расчетному варианту.
Наши конкретные расчеты по поводу проверки реальности суточной производительности очень важны, поскольку они лежат в основе изучения всей организации основных работ на Тульских и Каширских заводах. Если работа на ковке металла шла суточными циклами, то появляется возможность выяснить и реальный режим работы за год в целом.
Как мы знаем, на Тульских и Каширских заводах в 1662–1664 гг. помимо действующей домны и одной запасной работало еще и 6 больших вододействующих «ковальных молотов». В 1662 г. функционировало также 8 кричных горнов, два горна стояли пустыми, а один строился.
В идеале, как уже говорилось, на каждом большом молоте при ресурсе в 5 тыс. пудов в год56 должно было работать посменно 2 бригады по 3 чел. в каждой (мастер, подмастерье и работник). Следовательно, всего нужно было 12 молотовых мастеров, 12 подмастерьев и столько же вспомогательных работников.
Однако по неполной описи 1662 г. (по Елкинскому заводу опись не окончена) на 6 больших молотов приходилось всего 9 мастеров. Было, правда, еще 3 запасных мастера, но они лишь подменяли основных. Такая обеспеченность кадрами предусматривает либо отсутствие ряда производственных операций, либо недогрузку оборудования.
Попытаемся восстановить организацию работ на этот период времени. На Городищенских заводах наибольшее число мастеров было сосредоточено в первой молотовой кузнице, где на одном большом молоте и двух кричных горнах работало 3 мастера (Франц Стром, Степан Буд и Филька Онтонов) с тремя подмастерьями (Вилим Авар, Лаврин Мартинов – он же Лоронс Мартын и Павлик Игнатьев). Переписная книга 1662 г. очень нечетко передает технологию плавки криц и ковки металла в этой группе. Прежде всего источник указывает, что «2 человека мастеров… 2 человека подмастерье… делают на одном горну…: чюгунное железо плавят в крицы и из криц тянут в толстое брусье… а тех брусьев в сутки зделают по 16-ти57. Вполне очевидно, что это самостоятельный суточный цикл работ. Но справиться с ним может бригада из 3-х человек (мастер, подмастерье и работник). Так как нам известен вес такого бруса (1,24 пуда; 1,54 пуда; 1,62 пуда)58, в среднем достигавшего 1,58 пуда, то, стало быть, суточная продукция составляет 25,28 пуда, что вполне под силу бригаде из трех человек. Тем не менее в источнике при описании других производственных операций этой же бригады снова говорится о совместной работе двух мастеров и двух подмастерьев: «да они ж иноземцы 4 человека, покинув крицы, плавят и тянут брусья, в-ыныя дни у готоваго тянутого связнова железа заваривают обухи по 30-ти в день»59. Вполне очевидно, что прежде всего здесь речь идет о ковке из брусьев связного железа (больше нигде на Тульских и Каширских заводах его не делали). Хотя мы и не знаем, сколько его выковывали за сутки, но вполне очевидно, что разогрев заготовок (брусьев) и ковку прутов связного железа также могла делать бригада из трех человек60. Кроме того, переписная книга указывает, что на том же молоте работала бригада из трех человек (мастер Филька Онтонов, подмастерье Павел Игнатьев и, видимо, один работник), которая тянула из брусьев «саженное прутовое железо» по 30-ти сажен61. Отсюда неизбежно следует, что каждая из бригад работала циклами: сутки работа, двое – отдых. Если предположить, что бригада Фильки Онтонова обрабатывала за сутки все 16 брусьев, то на нее должна была работать по их заготовке постоянно целая бригада из трех человек. Таким образом, 4 человека иноземцев, которые согласно переписной книге работали вместе, скорее всего, фактически работали двумя бригадами. Одна из них выходила каждые третьи сутки на работу, плавила крицы и обрабатывала их, разрубая на 16 прутьев-заготовок для бригады Фильки Онтонова. А другая работала сложнее, хотя держалась того же режима: сутки – работа, двое – отдых. В первый цикл она, видимо, плавила крицы и делала брусья, а во второй свой цикл она из брусьев ковала связное железо. Иначе говоря, из каждых шести суток бригада одних рабочих сутки плавила крицы и ковала брусья, а вторые рабочие сутки ковала связное железо. Наконец, в какой-то момент этот двойной процесс прерывался, и все четверо заваривали, видимо, также целые сутки, обухи у связного железа.
Если это так, то молот, находясь в пользовании трех бригад, фактически должен был работать непрерывно весь год. Однако мы знаем, что еще А. Виниус утверждал, что технический ресурс водяного ковального молота таков, что более 5 тыс. пудов ковки в год на нем сделать нельзя. Объяснение же в итоге может быть следующим.
Вероятно, перепись застала это заводское звено во временной экстремальной ситуации, когда водяной «большой ковальный молот» заставили работать непрерывно.
Прояснить эту ситуацию отчасти помогают иные данные той же описи. Дело в том, что к 1662 году Городищенские заводы были в тяжелом состоянии. Так называемый «Первый завод» был брошен, т. е. запустел, скорее всего, из-за износа оборудования, еще в 1655 г. На «Втором заводе» действовала лишь доменная печь и стояла еще одна печь – запасная, которую нужно было дооборудовать. Что касается молотовой кузницы, то здесь также все было уже изношено («кузница молотовая вся испорчена и ветха гораздо, запустела тому ныне 5 лет»)62. Так называемый «Третий» Городищенский завод «запустел тому ныне 7 лет», т. е. в 1655 году (здесь была прежняя старая домна)63.
Таким образом, действовал только «Четвертый» завод. Здесь в первой молотовой, где было 2 горна и один «большой ковальный молот», работали названные выше 4 иноземца и бригада Фильки Онтонова, а во второй молотовой кузнице, где был другой большой молот и один действующий горн (второй стоял пустым), работала бригада молотового мастера Якова Бланка (Блеуса). Причем опись отмечает, что «те обе мельницы (т. е. водяные колеса и приводы, – Л. М.) и в них завод (т. е. прочее оборудование, включая и молоты, – Л. М.) весь ветх»64. Иначе говоря, и здесь оборудование было также сильно изношенным. На том же «Четвертом» заводе раньше была третья молотовая кузница, но она сгнила и опустела еще в 1656 годуб5.
Данные приходно-расходной книги 1663–1664 гг. позволяют считать, что молотовая кузница, где работала бригада Я. Бланка, все-таки действовала весь сезон с сентября 1663 г. по сентябрь 1664 г. Что же касается первой молотовой кузницы, то можно полагать, что с сентября 1663 г. она уже вышла из строя. В сведениях приходно-расходной книги А.Д. Фонвизина она уже, так сказать, не просматривается.
Вот почему вполне допустимо, что в декабре 1662 г. первая молотовая кузница работала в необычном режиме. Видимо, владельцы решили выжать из погибающего оборудования, охваченного гнилью и в любое время подверженного возможности разрушения, все, что можно, в кратчайший срок, пока есть руда, уголь, вода и рабочая сила.
На Городищенском «Четвертом» заводе, как уже говорилось, во второй молотовой на большом молоте и одном кричном горне (второй стоял пуст) работал мастер Яков Блеус, он же – Яков Бланк (Jakop Blane, Jaque Blac, Jakov Bleue, Jak Blen и т. п.) с подмастерьем Нелисом и работником. Плавя чугун в крицы, они обрабатывали крицу, разрубая ее на части, и ковали «саженное железо». За сутки делалось 12 прутов. Я. Бланк с бригадой ковал не просто «саженное железо», а ствольное железо, т. е. заготовки для мушкетов. Прут этой заготовки весил 2,16 пуда. Из 3-х криц, т. е. примерно 25,43 пуда, выходило 12 прутов такого веса за сутки работы.
В приходо-расходной книге 1662 г. работа Якова Бланка рассчитана формально по дням. Но, опираясь на реальные данные производительности, можно выяснить и режим работы, и степень загруженности этого мастера.
До января 1664 г. его оплата была повременной из расчета 100 руб. в год– С первого января 1664 г. все молотовые бригады перешли на попудную оплату, т. е. на сдельщину. При этом формальный расчет по дням в книге остался. Так, за работу с 1 января по 1 февраля за 254 пуда ему заплачено 12 р. 23 алт. 2 деньги66. Это примерно 27 рабочих дней. При ежедневной работе выходило бы приблизительно около 9—10 пудов в день. Однако, помня, что фактически работа шла суточными циклами и за сутки делалось 25,43 пуда, мы убеждаемся, что 254 пуда сделаны примерно за 10 суток. Иначе говоря, бригада Якова Бланка сутки работала, а двое суток отдыхала. В неделю выходило 2–3 рабочих суток. Иначе говоря, при таком режиме воскресных дней не было. Вторая запись сделана 22 марта. С 1 февраля по 23 марта Я. Бланку заплатили за 410 пудов – 20 руб. 16 алт. 4 деньги67. Это означает, что работал он фактически 16 суток, вернее, расчет дает нам 16,7 циклов по трое суток, но эта приближенность вполне удовлетворяет. При более сложных работах на ковке выработка могла быть ниже указанной, а при менее сложных – выше. Так, в записи от 3 апреля мастеру Я. Бланку с 23 марта по 3 апреля (в публикации стоит явная опечатка – 30 апреля, – Л. М-)68 за 165 пудов ковки плачено 5 руб. 10 алт. Если за 11 суток было 3,67 трехсуточных циклов (т. е. реально – 4 цикла), то получается, что в сутки этот мастер делал по 41 пуду. Разумеется, для бригады обычного состава производительность эта фантастична. Поэтому реальнее предположить здесь срочный характер заказа, что привело к изменению постоянного режима работы (сутки – работа, двое суток – отдых). Вероятно, бригада Я. Бланка работала в эти дни через сутки. При средней норме выработки в 25,43 пуда 165 пудов могли быть прокованы из криц за 6,5 суток. Причем здесь была и реальная возможность изменения режима, так как большой ковальный молот был полностью в их распоряжении, т. е. не было других смен, режим которых они могли бы нарушить.
Общий построчный подсчет по записям приходо-расходных книг 1663–1664 гг. данных по всем работам молотового мастера Я. Бланка показывает, что он реально за год заработал 107 руб. 93 коп.69 при годовом жаловании в 1663 году в 100 руб. серебром. Иначе говоря, перед нами пример почти идеального по загрузке года работы молотового мастера. Просчет по дням работы, правда, на основе записей приходо-расходной книги он может быть лишь примерным, показывает, что Я. Бланк не работал 3 недели мая, 5 дней июня и весь август. Считая по 6 рабочих дней в неделе, мы получим примерно 49 рабочих «прогульных» дней. Поскольку характер работ различен, то вообще очень сложно точно установить число реальных рабочих дней. Условно говоря, если Яков Бланк весь год ковал ствольное прутовое железо, т. е. выполнял свою главную нагрузку, то он работал сутки и двое отдыхал. Таких суток на 365 реальных дней года, без выделения праздников, было бы около 122. Практически их было, конечно, меньше. Надо еще учесть, что молотовые мастера часто выполняли и другую работу. Тот же Я. Бланк в июне – июле ковал тонкое железо («тянуто натонко под большим молотом ис криц на колесные крепи»)70. Целый месяц он «прогулял за угольем, т. е. работал на жжении и доставке древесного угля и т. д.71
Продукция бригады мастера Я. Бланка перевозилась для ковки из нее ствольных (мушкетных, карабинных, пищальных) досок на Ведменский завод. Работавший здесь в 1662 г. иноземец дощатый мастер Нилис Хиникс, как уже говорилось, ковал за сутки около 80 досок. При исходном весе одной доски в 0,327 пуда72 вес суточной продукции мастера составит 26,16 пуда, что очень близко к весу заготовок, которые делала за сутки бригада мастера Я. Бланка. Правда, мы не учитываем неизбежных обрезков и прочих отходов. В переписной 1662 г. назван вес суточной продукции Н. Хи-никса в 28 пудов и больше. В этом случае каждая доска должна быть несколько тяжелее (0,35 пуда).
Жесткая связь обоих звеньев вполне очевидна. Отсюда ясен и рабочий режим. Я. Бланк и Нилис Хиникс сутки работали и двое суток отдыхали, т. е. каждый из них работал по трехсуточному циклу. Важно отметить при этом, что в 1662 г. у большого молота, на котором работала бригада Я. Бланка, соседний кричный горн пустовал. Это означает, что данный молот работал лишь каждые третьи сутки, т. е. использовался вполовину своей мощности. То же самое и с молотом Ведменского завода. Соседний с Нилисом Хиниксом кричный горн был в 1662 г. тоже пуст. Следовательно, и здесь молот работал вполсилы.
Следующим из серии Каширских заводов был Саломыковский завод. Здесь было 2 кричных горна и один большой водяной ковальный молот. Работало две бригады. В каждой из них мастер, подмастерье и работник. Обе бригады плавили чугунные штыки в крицы, а из криц ковали заготовки на дверные и латные доски. Это были толстые пруты. Каждая бригада за сутки изготовляла по 8 таких прутов. Если взять обычный вес суточной ковки бригады из 3-х человек в 25,43 пуда, то вес каждого из 8-ми прутов будет около 3,18 пуда.
Одну из бригад возглавлял иноземец молотовой мастер Мартин Клерет (Marten Cleiret, Martain Cleyre, Martin Kleriatt и т. п.). Работал он с сыном, подмастерьем Исаем Мартыновым, и с работником. Мартину Клерету помогал и другой сын, Ян. Он работал в 1662 г. молотовым мастером с тем же окладом в 125 руб. серебром, что и у отца, но работал, «с отцом своим переменясь»73. Поскольку речь идет об одной и той же бригаде, то налицо весьма льготное положение иностранных мастеров. Видимо, они не согласились работать круглые сутки, даже имея двое суток отдыха. В итоге бригада в течение рабочих суток попеременно возглавлялась двумя мастерами с одинаково высокими окладами. Не исключено, что Ян Мартынов частично был занят где-то в ином месте производства. После исчезновения его имени из приходо-расходной книги 1663–1664 гг. на Саломыковском заводе продолжали работать Мартин Клерет и Исай Мартынов. Причем, как выяснилось, Мартин не мог работать в полную силу. Его оклад со 125 руб. серебром в 1662 г. снизился до 105 руб. в 1663 г., а при переходе на сдельную оплату, он стал получать по 10 денег с пуда. С сентября 1663 г. по июль 1664 г. он заработал всего 84 руб. 90 коп.74 А работая полные 122 суток при выполнении нормы в 25,43 пуда в сутки, он имел бы 125 руб. 5 коп. серебром. В июле – августе он уже не работал.
На том же молоте, но в другую смену работала бригада Петра Андреева в составе Якова Андреева и работника. Оба Андреевых были холопами боярина И.Д. Милославского, которому заводовладельцы платили за них по 20 руб. за каждого в год, а им самим давали 160 руб. медных денег (то есть около 13 руб. серебром)75. Но в 1663–1664 гг. положение изменилось. У Петра уже был оклад в 90 руб. серебром, а у Якова – 40 руб. серебром. Режим работы бригады был тот же: сутки – работа, двое суток – отдых. Реально Петр заработал 81 руб. 41 коп.76, прогуляв лишь май месяц.
Таким образом, 2 горна Саломыковского завода действовали сутки из каждых трех, а молот – двое суток из каждых трех.
Продукцию Саломыковского завода в виде толстых прутов перевозили на Елкинский завод, видимо, недавно созданный. Здесь была молотовая кузница, «а в той кузнице 2 горна большие, кладены кирпичом, с проводными трубами. В одном работают, а в другом нет работы, потому вал не накачен и колеса не навешены, и мехи не поставлены». Вторая молотовая кузница в 1662 г. только лишь «почета строить (начата строительством, – .Л. М.)»77.
Таким образом, здесь могла работать лишь одна бригада. Она занималась ковкой дверных, а иногда и латных досок, так как латных мастеров вообще было мало. Из приходо-расходной книги вполне очевидно, что здесь работала большая бригада иноземца дощатого мастера Индрика Клаусова (Hendricke Cloes) с тремя взрослыми сыновьями подмастерьями. Получали они на четверых огромный оклад в 280 руб. серебром в год78.
Судя по всему, производительность бригады была очень высокой благодаря высокому классу мастерства Индрика. Когда в марте 1665 г. встал вопрос о том, что «Индрик ныне устарел и делать не сможет», то выяснилось, что сыновья его Иван и Индрик, хотя работают в подмастерьях 7–9 лет, но «совершенно делать против отца не навычны»79. Тогда администрация решила подключить к мастеру учеников из волостных крестьян. Но мастер посмотрел на это как на безнадежную затею («оне де в 10 лет не выучатца»)80. Тогда было решено переквалифицировать Петра Андреева, бывшего холопа, опытного молотового мастера, делавшего заготовки к дверным и латным доскам.
При режиме работы в 122 суток в год суточная ковка колебалась, по оценке, от 73 до 77 досок. На бригаду Индрика полностью работали 2 бригады Саломыковского завода. Но в мае 1664 г. большой елкинский молот был в ремонте и стоял 2–3 недели, хотя выйти из строя мог и раньше81. Кроме того, бригаде Индрика не платили с марта по середину июня 1664 г. Всего бригада за год получила 186 руб. 61 коп. вместо 280 руб. Иначе говоря, годовой цикл в 122 дня был резко нарушен.
На Елкинском заводе с декабря 1663 г. вступает в строй новый кричный горн и, вероятно, большой ковальный молот82. Во всяком случае, в записях приходо-расходной книги появляется молотовой мастер иноземец Петр Петров, который кует попудно железо без постоянного подмастерья. В январе – начале февраля 1664 г. с ним работал подмастерьем доменный мастер Городищенской домны Ян Лоронс83, но с 1 апреля до начала августа Петр Петров находится все время на ремонтных и монтажных работах. Не исключено, что молот и горн этот период простаивают. Правда, 24 марта П. Андреев и подмастерье Я. Андреев, видимо, по Саломыковскому заводу получили деньги за февраль – март 1664 г.84 В записи же от 16 апреля они уже идут по Елкинскому заводу и получают дополнительно за работу в феврале и долю из годового оклада за апрель и май85. Иначе говоря, с апреля они уже работали на Елкинском заводе, возможно, вместо бригады Петра Петрова.
Что же касается работы самого Петра Петрова, то он очень большую часть года был занят в 1664 г. на ремонтных и монтажных работах. В сентябре – начале декабря 1663 г. он работал на Поротовских заводах с месячной дачей в 9 руб. 30 коп. С декабря 1663 г. Петр Петров появляется на Елкинском заводе. После 3-х месяцев работы на ковке металла он с 1 по 24 апреля вместе с Матысом Юнсеном оковывал Ченцовский большой молот (оплата за 3 недели 7 руб. 50 коп.). Правда, с 24 апреля эту работу записали им вплоть до 19 мая (оплата П. Петрову за эти 4 недели – 10 руб.), а с 1-го мая Петр Петров, как мы видели, работал уже на Елкинском заводе. Но при аккордной, а не повременной оплате так могло и быть. Далее, запись от 16 августа свидетельствует о том, что с 26 июня по 7 августа, т. е. в течение 6 недель86, Петр Петров также был на ремонте либо монтажных работах, поскольку получал 15 руб. Обычно за ковку железа, то есть за свою основную работу, он получал меньше (в среднем за неделю 1 руб. 48 коп., а за месяц 5 руб. 92 коп.). Следовательно, всего на ремонте и монтаже Петр Петров был 18 недель, или 4,5 месяца. Хотя монтаж и ремонт оплачивались почти вдвое выше его попудной зарплаты на ковке железа, вместо 96 руб. годового оклада Петр Петров заработал с октября 1663 г. по август 1664 г. всего 61 руб. 18 коп.87 Видимо, по основной «ковальной работе» было много простоев.
Наконец, несколько слов еще об одном Каширском заводе – Ченцовском. Здесь была молотовая кузница, где действовал большой водяной ковальный молот и был кричный горн. Кроме большого ковального молота переписная книга 1662 г. указывает еще один водяной молот, под которым тянули сталь на шпаги, но совсем нет упоминаний о горне, в котором бы эту сталь варили. Вполне возможно, что сталь готовили в одном из многих ручных горнов, так как этот металл варили в небольших количествах.
На большом молоте ковали мушкетные доски. Точнее, в переписной книге от декабря 1662 г. о ковке мушкетных досок сказано как о прошлой работе. «А ныне, – говорится в источнике, – молотовой мастер иноземец Матыс Юнсен (Mateis Jonassen, Matteis Jensen, Matteis Jonas Mateis Jonjensen)88 отсекает с работником шурупы для мушкетов и пищалей по 50 штук в смену»89. В прошлом Матыс Юнсен на большом молоте ковал по 50 досок в сутки, т. е. примерно 16,35 пуда. Это значительно меньше производительности Нилиса Хиникса, поэтому и годовой оклад у Матыса Юнсена был очень скромен – 50 руб. серебром в год90. Добавим, что и в прошлом М. Юнсен работал не только на ковке досок: «в-ыные дни тянул тонкие прутья на всякие мелкие кузнечные дела по 5 пудов в день». Операции менялись, очевидно, в зависимости от обстановки. Впрочем, Нилис Хи-никс на Ведменском заводе тоже время от времени бросал основную работу и ковал на малом молоте тонкие прутья по 8-ми пудов в день (т. е. в сутки)91.
