Текст книги "Шестерки Сатаны"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

– Дима! Все в норме, иди сюда.

Дон Фелипе Морено ничуть не изменился, и даже если б мне сказали, что это не он, а его двойник, я бы не поверил. Даже через стекло кабины его запросто можно было узнать.

– Сеньор Баринов! – возрадовался он, отодвинув боковое стекло и высовываясь, так сказать, «в форточку». – Как я рад вновь вас видеть! Уверен, что и Республика Хайди, и вся мировая цивилизация теперь смогут с уверенностью смотреть в будущее!

Я подошел, влез в открытую дверцу. Следом втиснулись Луза и Гребешок.

– Запомните, – сказал Сарториус прежде, чем закрыть дверцу кабины, – если что – не церемоньтесь. По-русски, понятно?!

– Бу'сделано! – отозвался Гребешок.

Со стороны показалось, будто он просто пожелал нам счастливого пути. Ни Морено, ни его пилот, тощий флегматичный мулат, по-русски не знали ни бельмеса.

Дверцу задвинули, Сарториус отошел от вертолета, помахал рукой. Двигатель прибавил обороты, машина потянулась вперед и вверх. Прежде чем вертолет развернулся, я еще успел послать воздушный поцелуй Вике, которая вместе с Эухенией и Зинулей тоже высунулась посмотреть…

МОНСТРЫ

Вертолет уже подлетал к горному гребню, опоясывавшему виллу, когда я надумал спросить у Морено, с чего это его войско так хреново сражается.

– Сеньор президент, прошу меня извинить за то, что мы приняли такие меры предосторожности, которые вы могли бы расценить, как унизительные. Но, согласитесь, ситуация настолько необычная, что у многих из нас могли появиться серьезные сомнения в вашей искренности. Мы имеем представление как о возможностях двух наших бойцов, так и о возможностях батальона «Тигры». Мне неоднократно приходилось иметь дело с хайдийскими коммандос, а потому с большим трудом верится в то, что они бессильны что-либо сделать против двух человек. Конечно, их индивидуальная подготовка, быть может, и несколько выше обычного уровня, но все же – их только двое…

– О, сеньор Баринов, я понимаю, что выгляжу круглым идиотом или коварным подлецом, но все обстоит именно так, как я сказал. Полковник Гарсиа, командир батальона «Тигры», примерно, в 14.30 получил от меня приказ прекратить операцию по захвату террористов, под которыми подразумевалась, как нам стало ясно, группа из трех человек, в которую входили вы и эти двое. Этот приказ я отдал после переговоров с вашим отцом, который настаивал на необходимости проявить человеколюбие и гуманность, чтобы прекратить этот прискорбный конфликт, произошедший от неверной информированности наших спецслужб. Дон Серхио убедил меня в том, что надо прислать вертолет в «Горное Шале», откуда он лично вылетит за вами в район боевых действий. Как раз в это время вторая рота «тигров», подошедшая на бронетранспортерах, взаимодействуя с первой ротой, высадившейся с вертолетов, замкнула кольцо окружения со стороны шоссе, и по докладу полковника Гарсиа всякая возможность вашего прорыва была исключена. Я отдал Гарсиа приказ прекратить огонь и объявить террористам через мегафоны, что им надо сделать то же самое, оставаться на прежних позициях и ждать прибытия вертолета с господином Бариновым…

– Меня к этому времени с ними уже не было, – поспешил сообщить я.

– Да, мне это известно, – столь же торопливо закивал Морено, – полковник Гарсиа сообщил, что его солдаты ведут перестрелку только с двумя террористами, а третий куда-то исчез или убит. Заметьте, я не спрашиваю, как вам удалось проскочить через заслоны «тигров» и пройти незамеченным двадцать километров до «Горного Шале».

– Пусть это останется моей маленькой тайной, – произнес я чуть ли не кокетливо. Во всяком случае, Морено мог подумать, что меня вывезла сеньора Эухения, укрыв под собственной юбкой.

– Согласен, – покорно кивнул Морено, должно быть, полагая, что даже если я удрал под юбкой его супертолстухи Мануэлы, то это ничего кардинально не меняет. – Итак, продолжаю. В 14.45 Гарсиа доложил, что боевые действия продолжаются, так как террористы не прекратили огонь и более того – продолжают продвигаться вперед. Его подчиненные, как он утверждал, вынуждены вести ответный огонь в целях самообороны. Еще через десять минут он в паническом тоне сообщил, что события на шоссе развиваются каким-то странным образом, а командир роты, вероятно, контужен, потому что несет полную белиберду. После этого полковник вылетел на вертолете в район шоссе, чтобы лично разобраться в обстановке.

– Ну и что же он выяснил?

– Прежде всего то, что доклад командира роты был абсолютно достоверен. Остатки роты на четырех уцелевших бронетранспортерах отходили в направлении базы «тигров», а оба ваших бойца преследовали их на захваченном «М-113». Облетев район боя, Гарсиа насчитал восемь подожженных бронетранспортеров и более пятидесяти трупов. Это было невероятно! Первое, что он подумал, – к

террористам подошли подкрепления. Однако никаких новых групп противника приоблете местности он не обнаружил. Тогда Гарсиа поднял пару вертолетов «ирокез» с реактивными снарядами, которые должны были атаковать и уничтожить бронетранспортер с террористами. Это были отличные пилоты и операторы, сеньор Баринов, уверяю вас! Однако они нанесли удар по колонне отступающих «тигров», по сути дела, полностью добив все, что еще оставалось от роты, а сами, выполняя совершенно ненужный маневр, неожиданно столкнулись, несмотря на все усилия наземных служб увести их с опасно близких курсов!

– Чертовщина какая-то! – пробормотал я, очень некстати увидев справа по борту «ирокез» с эмблемами аэромобильного батальона. Холодок прошел по спине! А ну как «черный ящик» и наши вертолеты заставит столкнуться?!

– Но это еще не все! – простонал Морено. – Тот самый блок-пост, на подступах к базе «тигров», о котором мы говорили по радио, уже взят. Из пятнадцати солдат спаслись двое, которые настолько напуганы, что их вряд ли можно признать вменяемыми. Но то, что они рассказывают, в какой-то мере совпадает с докладами командира погибшей роты, которые показались Гарсиа бредом сумасшедшего. Например, то, что ваши бойцы не поражаются огнем из стрелкового оружия.

– Это преувеличение, – пробормотал я, – на них достаточно хорошие бронежилеты и каски, но с небольших расстояний их вполне можно пробить. Кроме того, они обладают хорошей реакцией и в них достаточно сложно попасть.

– Не в этом дело! – горестно воскликнул дон Фелипе. – В них попадали и не раз, но пули не причиняют им видимого вреда. Даже если пуля попадает в бронежилет, она обычно наносит солдату сильный удар, сбивает с ног. А от ваших боевиков пули просто отскакивают, причем даже тогда, когда попадают в открытые участки тела!

– Не может такого быть… – произнес я, хотя и не очень уверенно. Я прекрасно помнил, как Валет еще там, в России, когда мы орудовали на даче Кири, прикрыл меня от выстрелов равалпиндевцев и получил ранение в плечо. Он, правда, очень быстро его залечил и уже к вечеру вроде бы был почти ни в одном глазу, но все-таки ему и перевязку пришлось накладывать, и боеспособность он на какое-то время потерял. Да и совсем недавно змея его в руку укусила, зубы не сломала… А уж пуля и подавно должна была продырявить!

– Подлетаем, – доложил пилот, указывая на несколько дымных столбов, поднимавшихся в небо по правому борту. А прямо по курсу уже совсем недалеко маячили небоскребы Сан-Исидро. И алое знамя «Кока-колы» развевалось над самым высоким из них, создавая обманчивое впечатление, будто красные уже в городе.

Вертолет слегка накренился и стал описывать дугу, которая неизбежно должна была привести нас туда, где что-то дымилось.

Но тут из динамика захрипел басистый, но невероятно перепуганный голос, оравший в эфир с полным пренебрежением ко всем правилам радиообмена и этикета:

– Сеньор президент! Это Гарсиа! База оставлена! Идите на площадку дворца на Пласа дель Армас! Они уже в городе!

Тем не менее, мы все-таки пролетели над базой «тигров». В принципе, конечно, можно было и сесть, потому что Ваня и Валет были уже в нескольких километрах отсюда, на окраине столицы. Но дон Фелипе, если б глянул на картину побоища с близкого расстояния, мог бы выпасть в осадок и заполучить инфаркт от ужаса, а мне и с высоты ста метров общая картина была вполне ясна.

Бронетранспортер, на котором Ваня и Валет преследовали отступающих коммандос, «тигры» все-таки подбили на шоссе, в полусотне метров от блок-поста. Он и сейчас там стоял, коптился. После этого суперсолдаты, однако, ничуть не пострадали. А вот блок-посту не поздоровилось. Его разнесли вдрызг, и смятые фигурки в камуфляже, валявшиеся вокруг разметанных укреплений из мешков с песком, свидетельствовали о том, что бойцы повергли «тигров» в жуткую панику. Большая часть их – человек восемь, не меньше! – просто-напросто драпанули, напуганные неуязвимостью противника и гибелью товарищей. А Ваня с Валетом, как в тире, перестреляли всех, кто не успел добежать до ворот базы.

Перед воротами горели еще два «М-113». Их, видимо, выставили в качестве заслона – два БТРа, посередине, прямо перед воротами, – старый легкий танк «шеридан». Но ни фига из этого не вышло. Ваня с Валетом пожгли – из чего, спрашивается?! – бронетранспортеры, а танк захватили, так сказать, живьем, после чего начали куролесить на территории базы, расстреливая все, что движется, давя и круша все неподвижное. Танк у них, правда, тоже подбили, но только непосредственно перед зданием штаба батальона – оно сейчас очень жарко горело. Однако суперсолдаты опять ничуть не пострадали, захватили другой танк и расстреляли склады с горючим и боеприпасами. После этого от базы практически ничего не осталось, а все ее несчастные защитники кто пешком, а кто бегом дунули в направлении Сан-Исидро. Если выражаться языком Совинформбюро, «бросая технику, вооружение и неся огромные потери».

Вертолет уже вынес нас на окраину города. Там стояли наросшие за последние годы особнячки далеко не нищей публики. Трущобы-«мышатники» времен Лопеса, обитатели которых, должно быть, с ликованием встречали Кискину революционную армию в 1983 году, более не существовали. Поэтому господа, населявшие уютные окраинные поселочки с двух-трехэтажными коттеджами, вовсе никакого восторга не выказывали. Им, конечно, было что терять, кроме золотых цепей. Однако похватать оружие и выйти на баррикады против террористов, у них особой жажды не было. Вместо этого владельцы особнячков и коттеджей посидали в свои авто и резко сделали ноги, уповая на то, что застраховали свою недвижимость от всех возможных и невозможных чрезвычайных ситуаций, вплоть до Великого Оледенения. Эти ребята помнили, что после Кискиной заварухи хорошо жили те, кто хранил деньги и ценности в банках. Но не в трехлитровых, а в закордонных, которых враз не реквизируешь. В общем, лавина автомобилей хлынула в направлении аэро– и морских портов, несмотря на то, что ни радио, ни телевидение еще не успели толком передать, что же случилось конкретно. Конечно, все слухи на небольшом острове распространялись очень быстро, паника охватила и средний класс, и туристов, и вообще всех здешних обывателей. Само собой, что все мелкие и крупные, грузовые и пассажирские суда, яхты и моторные лодки ринулись прочь от острова, а частные самолеты и вертолеты начали один за другим взлетать со всех аэродромов и площадок.

Все эти транспортные потоки были хорошо видны с воздуха. Морено истово молился и крестился. Гребешок, сидевший за моей спиной и видевший в свой иллюминатор автомобильные пробки на многорядных шоссе, пробормотал:

– Ни фига себе! Во дают духу, а?

Вертолет был уже над Пласа дель Армас. Центр города был оцеплен войсками, все улицы, ведущие к президентскому дворцу, срочно перегораживались реквизированными автобусами, тяжелыми трейлерами и бетонными блоками. Позади баррикад пристраивались танки и бронетранспортеры. На крышах высоток оборудовались снайперские позиции. Вертолеты ВВС стрекотали на разных высотах. Было полное ощущение, что на остров высадился не иначе как целый корпус морской пехоты с тяжелым вооружением, который при поддержке авиации вот-вот начнет решающий штурм. На самом деле вся эта мощная оборона готовилась против всего двух бойцов!

Самое интересное состояло в том, что никакого видимого рубежа наступления Вани и Валета видно не было. Несмотря на то, что мы вроде бы летели точно по направлению возможного движения суперсолдат, я их просто не заметил. Куда ж они подевались-то? Столько народу в панику привели, сна и покоя лишили, а сами и не показываются…

Мне даже подумалось еще раз, а не разыграна ли вся эта широкомасштабная постановка доном Фелипе? Конечно, может, и дороговато, но иначе бы ни Чудо-юдо, ни Сарториус, ни даже я не поверили бы.

Поэтому, когда вертолет стал приземляться во внутреннем дворе президентского дворца – там, где четырнадцать лет назад садились вертолеты Кискиных ВВС, на которых она привезла меня в Сан-Исидро, – я на всякий случай сказал по-русски, обращаясь к Гребешку и Лузе:

– Ну, мужики, ежели что – держись.

– Будь спок, хрестный, не провороним, – ответил Гребешок.

– В натуре так, – пробасил Луза.

Вертолет сел мягко, почти не встряхнув наши бренные тела. Я ожидал, что, как в прошлый раз, когда мы тут с Киской высаживались, со всех сторон подвалят встречающие, охранники, секретари и прочий околопрезидентский люд. Однако фиг я угадал. Никто, похоже, главу государства и не приметил. Правда, у парадного входа, там, куда три года назад я подъезжал на «Кадиллаке», принадлежавшем «Rodriguez AnSo incorporated», когда мне организовали официальную встречу с тогдашним здешним президентом доном Хосе Соррильей, стояли как столбы двухметровые президентские гвардейцы в канареечно-попугайских мундирах с многочисленными блестяшками типа блях, медалей, орденов, висюлек и аксельбантов. Однако, окромя их, ни одной живой души не наблюдалось. Да и внешний вид двора наводил на мысль, что не все нормально в Республике Хайдийской… Правда, до такого бардака, который царил тут после Кискиной революции, когда весь двор был засыпан рваной и жженой бумагой, битыми бутылками и патронными гильзами, дело еще не дошло, но мусору было много.

– Сбежали! – перепуганно вскричал Морено. – Моя администрация сбежала!

Клянусь, голос у него был такой, что впору было подумать, будто сбежала его супертолстуха Мануэла. Или хотя бы счесть подобно небезызвестному деду Щукарю, будто дон Фелипе имел с этой самой администрацией интимные отношения, затратил на нее кучу денег, а она, зараза, сбежала от него с проезжим коммивояжером (так красиво и по-французски в старину именовали «челноков»).

Гвардейцы, которые и без всяких инъекций были выдрессированы до состояния биороботов, лихо отсалютовали президенту своими никелированными палашами, но абсолютно не поинтересовались, почему его превосходительство соизволил сменить личную охрану. На их месте я бы серьезно задумался хотя бы над тем, не предстоит ли какая-нибудь ротация кадров или, что еще хуже, сокращение штатов. Однако то ли наличие мозгов у этих верзил не было предусмотрено контрактом, то ли их вывинтили за ненадобностью уже в период прохождения службы. Во всяком случае, они спокойно отнеслись к тому, что вокруг президента Хайди вместо местных и давно привычных, условно говоря, «коржаковых-барсуковых», топали какие-то странные люди, явно побывавшие не то в канализации, не то в каком-то ином неаппетитном месте. Единственным человеком, которого гвардейцы могли знать в лицо помимо самого президента, был пилот вертолета, но вот он-то как раз и не вылезал из кабины своего аппарата. Более того, морда этого авиатора говорила о том, что вообще-то он сильно сомневается, стоит ли оставаться тут, в опустевшем президентском дворце, и дожидаться появления монстров, которых не могут победить элитные части армии. Если что и могло сдержать драповый порыв шеф-пилота, так это была угроза потерять хлебное место. Впрочем, очень может быть, что у вертолетчика просто горючего не хватало до Гран-Кальмаро или Сан-Фернандо.

По парадной лестнице, которую я хорошо помнил заплеванной и заблеванной во времена Киски, а потом сверкающей в период правления Соррильи, мы поднялись в рабочий кабинет президента Республики Хайди.

Лестница, как и внутренний двор, представляла собой по виду нечто среднее между Кискиной и соррильевской, то есть кучек дерьма на ней еще не было, но бумажки уже валялись. А вот кабинет, куда мы в конце концов добрались, не встретив по пути ни одной живой души, был вроде бы в полном порядке. Сине-бело-зеленый хайдийский триколор стоял на своем месте, портреты прежних президентов, то есть всевозможных Лопесов, Киски и Соррильи, тоже никто не спер. Именно здесь и обнаружился полковник Гарсиа с полевой радиостанцией и каким-то лопоухим парнишкой в форме капрала батальона «Тигры», должно быть, радистом или шифровальщиком.

Появление президента Морено с такой, мягко говоря, неожиданной свитой застало полковника врасплох. Гребешка и Лузу вряд ли можно было принять за «особ, приближенных к императору», то есть, тьфу ты, к президенту. Гораздо больше наши молодцы смахивали на геррильерос или тупамарос, которые этого самого президента уже отловили и собираются судить скорым, но справедливым революционным судом, только вот еще не нашли подходящей стенки. Что же касается меня, то тут у полковника и вовсе никаких сомнений не было. Даже если рожа бывшего министра социального обеспечения в Кискином революционном правительстве полковнику и была незнакома – тогда он небось еще лейтенантом был, – то физиономию президента могущественной «Rodriguez AnSo incorporated», которая в августе 1994 года светилась по всем здешним телеканалам и на первых полосах газет, он вполне мог запомнить. А поскольку в газетах довольно подробно расписывалась моя биография – правда, изрядно перепутанная с биографией покойного вождя мафиозного докерского профсоюза и брата бывшей вице-мисс Хайди Анхеля Родригеса, – то бедняга полковник вполне мог понять ситуацию, как дед Ничипор из «Свадьбы в Малиновке»: «Опять власть меняется!»

Юный капрал, должно быть, угодивший в элитный батальон по призыву, а не на контрактной основе, посмотрел на нас без испуга и даже с надеждой: может, дембель по случаю переворота ускорится? Что же касается полковника, то он небось срочно вспоминал, не отдавал ли каких-либо приказов – самое главное, письменных! – которые могут быть признаны преступными? Хотя, конечно, прекрасно понимал, что при желании любой приказ можно объявить преступным, если есть настроение кого-нибудь шлепнуть.

– Сеньор президент! – посматривая то на меня, то на Морено, произнес полковник, явно не соображая, кому, собственно, следует докладывать обстановку и стоит ли ее вообще докладывать. Действительно, какой уж тут доклад, когда дона Фелипе конвоируют два головореза с автоматами на изготовку, да еще и под командой такого известного партизана и наркобарона, как Анхель Родригес?! Пистолет у полковника был в застегнутой кобуре, капрал вообще оружия не имел. Впрочем, если Гарсиа и подумал о личном оружии, то вовсе не потому, что собирался оказывать сопротивление. Поди-ка бедолага пожалел, что и застрелиться-то не успеет…

От Морено не укрылось смятение полковника. Более того, оно ему явно передалось. Только сейчас до экс-мэра Лос-Панчоса и владельца отеля «Каса бланка де Лос-Панчос» дошло, что ежели мы с Гребешком и Лузой вдруг пожелаем вывести его в расход, то нам никто не сможет помешать, а капрал-«тигренок», если ему пообещать досрочный дембель, еще и поможет это сделать. Впрочем, Морено и на полковника грешил. Действительно, если он уже сейчас сомневается, кто тут президент, то через пять минут, когда ужасный Родригес объявит, что Гарсиа производится в генералы и назначается на пост заместителя Верховного Главнокомандующего, то у него не дрогнет рука пристрелить бывшего шефа из табельного «кольта».

Честно скажу, на какую-то минутку меня одолело искушение. Конечно, следовать ленинским курсом к сияющим вершинам я бы, наверно, не стал. И сохранить заветы первого (или Генерального – забыл уже!) секретаря Хайдийской Народно-Социалистической партии товарища Эстеллы Рамос Роса, пожалуй, не сумел. Но приятно было бы, конечно, немного покомандовать! Поручкаться на равных с Клинтоном, например. Или в Москву слегать, для прикола, с официальным визитом… В ООН выступить с речью, на худой конец, ботинком по столу постучать. Заложить какой-нибудь храм покрупнее, типа Христа Спасителя, то есть, конечно, Эль-Сальвадора, а потом соорудить его по-быстрому методом народной стройки на добровольные пожертвования. А кто не пожертвует, того лицензии на торгово-закупочную деятельность лишим… Потом мне еще пионеры в сине-бело-зеленых галстуках пригрезились, которые торжественно поднимают руки в салюте. «К борьбе за дело Эстеллы и Анхеля – будьте готовы!» – «Всегда готовы!»

Но я с этим соблазном справился. Ну его к Богу, мараться еще! Надо лучше поскорее разобраться, где Ваня с Валетом и что они еще начудить успели.

Дон Фелипе, впрочем, меня опередил. Ему захотелось показать полковнику Гарсиа, что власть еще не поменялась.

– Ну, что вы остановились, полковник? Что вы хотели мне сообщить?

– Сеньор президент, – произнес Гарсиа, – обстановка сложная. По докладам офицеров, которым приказано перекрыть все стратегически важные магистрали, ведущие к Пласа дель Армас, продвижения противника пока не наблюдается. По-видимому, численное превосходство наших сил заставило их отказаться от фронтальных действий и перейти к обходным маневрам. Сейчас всем частям по периметру Центральной оборонительной зоны вашим именем отдан приказ соблюдать режим радиомолчания, чтобы дать возможность экстренно передать сообщение о прямом контакте с противником. Это сообщение может последовать с минуты на минуту.

– Это ваши предположения или объективные данные? – все больше обретая уверенность, строго спросил Морено.

– Пока, безусловно, предположения, – промямлил полковник, – но основанные на объективных данных.

– Хорошо, – сказал дон Фелипе, утерев пот с лысины, – вы могли бы подробно рассказать мне, как прикрыты основные магистрали и какие части для этого выделены?

Полковник просиял, подошел с указкой к большому плану Сан-Исидро, расстеленному на столе для совещаний, и начал бойко перечислять те батальоны и роты, которые были расставлены прикрывать улицы и проспекты. Мне все это показалось очень нудным и скучным. Президент, наоборот, слушал с превеликим вниманием, заодно помаленьку обретая уверенность в своих силах. Должно быть, ему было приятно слышать, что в его распоряжении осталось еще так много войск. Мне было непонятно только одно: почему обороной столицы взялся руководить, условно говоря, какой-то «батяня-комбат»? Пусть «тигры» и отдельная, и элитная, но всего лишь войсковая часть. А у Хайди войско при ее скромных размерах было не такое уж маленькое. И генералов тут всегда было полным-полно. По идее небось и комендант города, и начальник гарнизона имелись, опять же, поскольку полковник Гарсиа выступал от имени президента, то фактически исполнял обязанности не то Верховного Главнокомандующего, не то начальника Генерального штаба. Из этого можно было сделать весьма неутешительный вывод, что хайдийский генералитет либо уже сделал ноги, спихнув все проблемы на плечи безответного полковника, либо срочно сказался больным, дожидаясь исхода событий, но не собираясь принимать в них участие.

Гарсиа перечислил все части и подразделения, занимавшие оборону в северном секторе, потом те, что приготовились оборонять восточный сектор. Он уже начал рассказывать о южном секторе, когда откуда-то снизу из недр президентского дворца донеслась отчаянная автоматная стрельба, потом грохнуло несколько взрывов.

– Ни фига себе! – прокомментировал Гребешок. – Дождались, блин!

Луза тоже поежился. Я покамест еще не спрашивал их, каково им воевалось под руководством Сорокина, и даже не знал, как Сергей Николаевич решился их вооружить во время нападения «тигров» на отель – они ведь, как и я, прибыли к Сарториусу не совсем добровольно и даже не по комсомольской путевке. Но можно было догадаться, что они не очень хотят по новой оказаться «в центре событий». Конечно, здесь мы находимся, если так можно выразиться, «с миротворческой миссией», то есть с целью уговорить Ваню и Валета прекратить стрельбу. Но, во-первых, у меня лично были серьезные сомнения в том, удастся ли это сделать вообще, а во-вторых, я подозревал, что если все-таки сумею подобраться к биороботам и остановить их, то после этого «благодарные» «тигры» попросту всех нас перестреляют.

– В чем дело, полковник? – Более дурацкого вопроса Морено не мог придумать. У Гарсиа чуть указка из рук не выпала. Он посмотрел было на сжавшегося в комок капрала-радиста, намереваясь, должно быть, отправить его вниз, но понял все-таки, что лучше самому сбегать. Нахлобучив каску и выхватив из кобуры пистолет, он решительно выскочил за дверь.

– Что происходит?! – Президент Хайди обратил этот вопрос в пустоту, поскольку все находившиеся в его кабинете знали о причинах стрельбы ровно столько же, сколько и он, – то есть ни хрена.

Пальба не прекращалась, а полковник не возвращался. Более того, как мне показалось, он может и вовсе не вернуться. И даже не потому, что падет смертью храбрых, защищая ближние подступы к президентскому кабинету, а потому, что смоется, пока не поздно. Мысль о том, что «поздно» может быть уже скоро, пришла мне на ум после того, как стрельба стала доноситься явно громче, чем прежде. Если мне это не показалось, то сие означало, что боевые действия переместились из подвала на первый этаж, а дворец-то всего-навсего двухэтажный. Правда, стреляли пока еще не непосредственно под нами, а довольно далеко, но все же не дальше, чем в полусотне метров, если мерить по коридору.

– Господи! – вскричал Морено. – Куда же запропастился Гарсиа?! Его уже час как нету!

Конечно, его превосходительство малость преувеличивал. Полковник убежал только минут пять назад. Однако, должно быть, и дону Фелипе стало ясно, что возвращение Гарсии в кабинет весьма проблематично.

Между тем звуки перестрелки стали приближаться уже вполне ощутимо. Стреляли, несомненно, именно в этом крыле дворца и явно уже не в подвале. Более того, если я верно прикидывал, то стреляли уже поблизости от лестницы, ведущей на второй этаж.

– А вы-то? Вы-то что здесь сидите?! – завизжал дон Фелипе, полностью утратив самообладание. – Вы должны остановить своих монстров! Вас для того и приглашали в конце концов!

Тут он был прав на все сто. Но на мне, между прочим, был камуфляж, снятый с убитых «тигров». Правда, Ваня и Валет видели меня в нем и почитали за своего. Но одно дело, когда мы были рядом, и я не терял над ними контроля, а другое – сейчас, когда я появлюсь в этом обмундировании со стороны противника. Могут получиться неприятные для меня «обознатушки». Нарядиться во что-нибудь другое?

В это самое время в кабинет вбежал полковник Гарсиа. Он был весь обсыпан штукатуркой и кирпичной крошкой, а по щеке, рассеченной, судя по всему, осколком битого стекла, струилась кровь.

– Это они, монстры! – заорал полковник с порога. – Они прошли через канализационный коллектор! Они неуязвимы! Солдаты бегут… Сопротивляются только человек двадцать, не больше! Минут через пять их всех перебьют!

– Сделайте что-нибудь, сеньор Баринов! – заверещал Морено. – Идите же! Они ведь подчиняются только вам!

Как говорится, я стал собираться с духом. Но в тот самый момент, когда я уже намеревался сделать шаг к двери, капрал-связист доложил:

– Сеньор президент! Вас вызывает сеньор Серхио Баринов!

– Да! – Морено выхватил гарнитуру из рук солдатика и неуклюже напялил на лысину. Что ему говорил в наушники Чудо-юдо, я не слышал, но, судя по тому, как менялось выражение лица президента, я понял, что ничего утешительного дон Фелипе не услышал.

– Он требует вас… – совсем упавшим голосом пробормотал Морено и обессиленно плюхнулся в кресло.

– Дима! – донеслось из наушников, по-моему, еще до того, как я успел отозваться. – Немедленно сажайте президента в вертолет и везите обратно в «Горное Шале»!

– А Ваня с Валетом? – спросил я.

– Они неуправляемы! Тебе их не остановить, они тебя убьют, понял? Времени в обрез, сматывайтесь!

Я по-быстрому содрал с головы гарнитуру и сказал:

– Надо уходить и бежать к вертолету! Отец сказал, что монстры мне не подчинятся. Так что давайте поживее!

Морено первым кинулся к двери, следом за ним полковник, капрал и мы с Гребешком и Лузой.

Непосредственно перед кабинетом пули еще не летали, но стреляли как раз на лестнице, всего в двух десятках метров отсюда. «Тигры» и президентские гвардейцы забаррикадировали ее шкафами, столами и какими-то статуями. Гвардейцы в своих нелепых мундирах смотрелись как некие гости из прошлого столетия, хотя и стреляли из более-менее современного оружия. Палили все, конечно, очередями, при этом почти не высовываясь, но тем не менее Валет и Ваня (мы их, правда, не видели, слава Богу) только за те несколько секунд, что мы находились в коридоре, свалили двух гвардейцев и одного «тигра». Число обороняющихся было и без того гораздо меньше двух десятков, о которых говорил полковник, и его прогноз насчет пяти минут сопротивления показался мне слишком оптимистичным.

Впрочем, проверять свои умозаключения и дожидаться, когда последние защитники президента дернут врассыпную, я не стал. Морено, проявив несколько неожиданную для своей комплекции прыть, припустил бегом, но, конечно, не к парадной лестнице, а в другую сторону. Следом рванули полковник с капралом, ну и мы, естественно, отставать не собирались. Конечно, я, если б мне лично надо было срочно добираться к вертолету, не побрезговал бы выпрыгнуть со второго этажа. Внизу находились мягкие клумбы с цветочками, и шансы сломать себе что-нибудь при не слишком удачном приземлении, были мизерные. Но, как я понял, Чудо-юдо желал, чтоб я привез с собой Морено, а раз так, то надо исходить не из своих, а из его возможностей. В данном случае надо было довериться его знанию собственного дворца и драпать туда, куда бежит дон Фелипе.

Однако шесть человек, причем все довольно крупные по размеру, за исключением радиста, не могут пробежать по коридору, не наделав шума и топота. Конечно, наше бегство не осталось тайной для защитников лестницы, и уже через пару секунд все, кто еще держался на ногах, прекратили стрельбу и побежали следом за нами. Сквозь топот ног я услышал скрежет и грохот: Ваня с Валетом раскидывали баррикаду. Эта работа могла задержать их на какое-то время, но вряд ли надолго. Скорее всего они не затратят на это больше пары минут.