Текст книги "В стране монстров"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава XII КАБАНИЙ ЛЕС

Когда Толька открыл глаза, то сильно удивился. Находился он не в таверне «Веселый поросенок», не посреди ее развалин, и даже не на опушке леса, где стояла таверна. Какими-то чудесными силами его перенесло на маленькую полянку, окруженную со всех сторон мрачной лесной глухоманью. Огромные сосны уходили куда-то в синеву неба, которое виднелось отсюда совсем небольшим кружком, не больше той злополучной глиняной миски из заведения Хлюпса. Толька сидел в густой, высоченной траве, она его скрывала с головой и ни с одной стороны не была примята. Получалось, что Толька в эту траву не пешком пришел, а свалился откуда-то с неба.

Конечно, он мог бы в это поверить, потому что слыхивал, будто при взрывах люди, случается, взлетают на воздух. То, что произошло в таверне, им воспринималось именно как взрыв. По-видимому, орк-Хлюпс взорвался от попадания стрелы, чей наконечник был смазан снадобьем Трундакса.

Окружающая обстановка – то есть душистая трава, смолистый запах леса, щебетание птиц и гудение насекомых – помаленьку успокаивала Тольку. Через какое-то время он вновь обрел способность соображать. И голова у него начала наскоро обдумывать, что же там, в таверне, стряслось и кто во всем этом виноват.

Получалось, что Трундакс отправил Тольку подкрепляться в «Веселый поросенок», не предупредив о том, что тамошний хозяин умеет превращаться в орка. Насчет свинины тоже не предупредил, хотя, конечно, нищенка могла про нее и наврать. Например, для того, чтоб сожрать на халяву две порции похлебки. У нее небось повышенное содержание холестерина (что это за зверь и чем конкретно он опасен, Толька, конечно, не знал, но про холестерин часто вспоминала его бабушка), и жирного ей нельзя есть. Опять же мясо разжевать нечем. Если б Толька заказал себе, допустим, гороховый суп с грудинкой, то это было бы для нее слишком жирно, а если б свиные отбивные, то они бабке оказались бы не по зубам.

Конечно, после того как старая нищенка стащила неразменный талер, а также миски и ложки, принадлежащие заведению Хлюпса, доверия к ней у Тольки не было никакого. То есть в принципе все, что она наговорила про Трундакса, можно было считать чистой воды враньем. Тем более что его снадобье помогло Тольке спастись от Хлюпса, превратившегося в орка. Наверно, можно было бы простить Трундаксу и то, что он не предупредил насчет трактирщика-оборотня. В конце концов, волшебник мог этого и не знать. Наверняка в рекламе «Веселого поросенка» нигде не упоминалось: «Вас обслуживает единственный и лучший в мире трактирщик-оборотень!» Клиентура разбежалась бы, а таверна обанкротилась. В самом деле, кому охота идти кушать туда, где самого съесть могут? Разве что каким-нибудь любителям острых ощущений…

В общем, Толька был почти готов оправдать Трундакса. Но только «почти», потому что россказни вороватой старушенции все же запали в душу. И сразу заставили припомнить то, что нацарапал на доске сидящий в клетке орк. Кто его знает, нет ли в словах побирушки доли правды?

Тем не менее нужно было как-то выбираться, а для этого требовалось знать, куда держать путь. Трундакс говорил, что надо идти все прямо по дороге, но дороги на этой поляне не было. Даже встав в траве во весь рост, Толька никаких признаков дороги не заметил.

Зато он почти сразу же увидел торчащий из травы черный камень с красной надписью: «Миссия 2-я». Получалось, что первую миссию игры «Монстры» Лаптев благополучно прошел. А это означало, что в «Веселом поросенке» он застрелил не просто Хлюпса-оборотня, а Короля Орков. Но правду ли сказал Трундакс насчет того, что после этого орки больше не будут встречаться у Тольки на пути?

Камень подсказал Лаптеву, куда идти. Толька подошел к валуну и остановился. Перейти за камень означало войти во вторую миссию этой опасной игры. А кто знает, что там его ждет?

И хоть Лаптеву очень не хотелось пользоваться советами Трундакса, он все же достал зеркальце, подышал на него, и, когда туманный налет сошел со стекла, увидел бородатую физиономию кудесника.

– Слава тебе, о доблестный рыцарь Анатолий! – приветствовал Трундакс своего подопечного. – Ты выполнил первую миссию, победил коварного Короля Орков, и можешь двигаться дальше через Кабаний лес. Здесь тебе придется столкнуться с опасными карликами-дварфами и добыть у них меч по имени «Серебристый Принц». Сто лет назад они похитили этот меч у одного из предков короля Адальберта и прячут его в подземельях разрушенного и заброшенного замка. Только этим мечом можно победить Черного Дракона.

– А где этот разрушенный замок?

– Когда обойдешь камень, найди сосну, на коре которой вырублен крест. Справа от нее начинается тропа, иди по ней прямо, никуда не сворачивая, что бы ни встретилось у тебя на пути.

– А что может встретиться? Карлики?

– Нет, – ответил Трундакс, – карлики сейчас спят и проснутся только после захода солнца. Но где-то здесь бродят Говорящий Вепрь, Быкоподобный Великан и Крокодилообразная Черепаха. Открой трубочки под номерами II, III и IV, намажь каждым снадобьем по три стрелы и пометь их чем-нибудь, чтоб не перепутать. Снадобье II поражает Вепря, снадобье III – Великана, а снадобье IV – Черепаху. Но какой монстр появится первым, я предсказать не могу.

– Может, побольше стрел намазать? – предложил Толька.

– Нет, – покачал головой Трундакс, – по воле богов ты не можешь выстрелить больше чем по три раза в каждое чудовище. Если не попадешь, то увы…

«Game over! Игра закончена!» – Толька понял то, что не досказал Трундакс. И легкий морозец прокатился по коже, несмотря на здешнюю теплынь. Когда проигрываешь компьютеру сидя за клавиатурой – это просто досадно. Приходится все начинать сначала. Но что будет, если проиграешь, находясь внутри игры? Придется снова возвращаться в ущелье и по новой встречаться с Трундаксом? Или начинать сразу со второй миссии? А может быть, он, Толька Лаптев, самым настоящим образом погибнет? И будет съеден каким-нибудь чудищем… Бр-р-р!

– Если тебе удастся дойти до руин замка, – продолжал Трундакс, и Толька как-то сразу уловил: кудесник почти уверен, что «рыцарь» туда не доберется, – то ты снова должен подышать на зеркальце, и я объясню тебе, как проникнуть в подземелье, где лежит меч. Благословляю тебя на подвиги, сын мой! Вперед, во имя Айбиэма и Майкрософта!

Зеркальце вновь помутнело, а когда прояснилось, то кроме собственной физиономии Лаптев ничего не увидел.

Прежде чем обойти камень, Толька решил подготовить к бою стрелы. К его удивлению, все стрелы, которые он мазал черным снадобьем против орков, оказались с чистыми наконечниками. То ли это снадобье просто выветрилось, то ли исчезло, потому что Толька победил Короля Орков. Так или иначе, можно было спокойно мазать стрелы снадобьями против Вепря, Великана и Черепахи.

В трубочке с цифрой II на пробке и надписью «Говорящий Вепрь» на боку оказалась темно-красная мазь, похожая на очень густой малиновый сироп. Правда, пахло от этого снадобья не малиной, а тухлой рыбой, и Тольке пришлось слегка задерживать дыхание, чтоб не стошнило от этой вонищи. Но все же он сумел благополучно окунуть три стрелы в этот мерзкий «сироп» и сунуть их в колчан. Чтоб не перепутать эти стрелы с другими, Толька сорвал какой-то красный цветочек, похожий на полевую гвоздику, и обвязал стрелы его стеблем.

Снадобье номер III напоминало засахарившийся мед, но пахло почему-то бензином. Эти стрелы после обмазки наконечников Толька обвязал стебельком желтого лютика.

Наконец в последней из трех трубочек обнаружилась мазь линяло-голубого цвета, поэтому Толька эти стрелы обвязал незабудкой.

Итак, гвоздика – против Вепря, лютик – против Великана, незабудка – против Черепахи. Знать бы теперь, когда кто появится и откуда…

С волнением в душе Толька обошел камень. Как там говорил Юлий Цезарь, которого по истории Древнего мира проходили? «Рубикон перейден!»

Приглядевшись, Толька довольно быстро увидел сосну с крестом, вырубленным на коре, и приминая высокую траву, направился в ту сторону.

Но не прошел он и трех шагов от камня, как слева от него в траве что-то громко зашуршало, затопотало и нечто, прикрытое травой и оттого неразличимое, наискось пересекло Тольке путь. Еще через секунду послышался легкий шорох, скрежет, а затем – истошный поросячий визг. Всего-то в трех метрах впереди Тольки!

На всякий случай Лаптев выдернул из колчана вонючую стрелу, предназначенную для стрельбы по Вепрю, и осторожно двинулся вперед, туда, где в траве что-то отчаянно трепыхалось и визжало.

Пройдя эти самые три метра, Толька увидел маленького, размером с японскую болонку, мохнатого и полосатого поросенка, который угодил задним копытцем в проволочный силок. Теперь он рвался, дергался и визжал, безуспешно пытаясь освободиться.

Едва Толька с луком на изготовку подошел к поросенку, тот перестал дергаться, повернул пятачок в сторону пришельца и жалобно поглядел на него своими поросячьими глазками.

– Нет, – произнес Толька вслух, чтоб немного успокоиться, – это не Говорящий Вепрь. Мелковат что-то…

В следующую секунду у него глаза на лоб полезли от неожиданности.

– Вы правы, сэр! – детским голоском, без всякого кабаньего акцента произнес поросенок. – Говорящий Вепрь – это мой папа, а Говорящая Веприха – моя мама. И еще есть двенадцать Говорящих Вепрят, а я – тринадцатый… Наверно, я самый несчастный поросенок на свете. Мы все пошли искать корешки, а я потерялся, заблудился, и теперь вы меня скушаете. Мама говорила, что все люди – наши враги, потому что они ставят силки, капканы и нападают на нас с копьями и луками. А потом… Они нас съедают!

При этих словах поросенок-вепренок не то всхлипнул, не то хрюкнул.

Толька, конечно, спрятал стрелу в колчан, запихнул лук в налучие и принялся распутывать петлю, захлестнувшую поросячью ножку. Поросенок при этом, как ни удивительно, соблюдал спокойствие и не пытался вырваться. Когда копытце высвободилось, потомок Говорящего Вепря встал на ножки, вежливо поклонился, пошевелил ушками и спросил:

– Я могу идти, сэр?

– Конечно, – ответил Толька, – никогда не встречал таких вежливых и воспитанных поросят!

– Я передам это маме и папе, – заявил поросенок. – Им будет приятно узнать, как высоко вы меня оценили, сэр.

Поросенок повертел хвостиком и поскакал по траве куда-то влево. Когда он окончательно исчез из виду, Толька пошел дальше и вскоре добрался до дерева, около которого начиналась тропа.

Тропа была просто узкой полоской вытоптанной земли, испещренной многочисленными следами босых и обутых человеческих ног, когтистых лап, двойных и одинарных копыт. Сперва она петляла между огромными соснами, у подножия которых было довольно много свободного места. Лаптев мог здесь легко срезать все извивы тропы, если б не боялся нарушить инструкцию Трундакса – идти только по тропе. Но потом вместо сосен пошли высокие и часто стоящие – чуть ли не вплотную друг к другу! – елки. Теперь Толька не смог бы нарушить предписание кудесника, даже если б хотел, – просто не сумел бы протиснуться через чащобу.

Лаптев шел уже минут двадцать, внутренне радуясь тому, что никакие монстры ему навстречу не попадаются. Впрочем, встречи с Говорящим Вепрем он теперь почему-то опасался гораздо меньше. Должно быть, оттого, что познакомился с его вежливым и воспитанным сыночком. Конечно, и у прескверных родителей бывают вполне приличные дети, но Тольке хотелось верить, что в данном случае поросенок пошел в папу.

Между тем тропа стала спускаться в какой-то глубокий и мрачный овраг. До этого момента лес не вызывал у Тольки особо неприятных ощущений. Лаптев, конечно, нервничал по поводу возможной встречи с монстрами, но сам лес страха не вызывал. А вот когда тропа довела путника до этого оврага, лес стал наводить ужас. И это при том, что на ясном голубом небе по-прежнему сияло солнце.

Если прежде Толька не обращал внимания на деревья, кусты и пни, то едва он начал спускаться по склону оврага, почувствовал какой-то беспричинный страх. Сперва ему показалось, будто в кустах, справа от дороги, кто-то прячется, хотя куст стоял не шелохнувшись и был не такой уж густой, чтоб хорошо укрыть засаду. Прошел мимо куста – страх перед засадой исчез, зато показалось, будто вокруг ствола дерева, растущего немного ниже по склону, обвилась огромная змея, размером с удава. С луком наготове Толька стал приближаться к «змее», хотя вовсе не знал, подействует ли на нее какая-нибудь стрела. Однако, подойдя ближе, обнаружил, что принял за змею нарост на стволе дерева и причудливо изогнутый сучок. И еще несколько случаев было, когда он принимал совершенно безобидные штуки за нечто ужасное.

Затем Толька обратил внимание на то, что в овраге не поют птицы и вообще стоит какая-то давящая, зловещая, угрожающая тишина. Как видно, некая тайная и, несомненно, злая сила владела здешними местами. Лаптев, можно сказать, кожей ощущал, что эта сила здесь присутствует и вот-вот готова себя проявить. А поскольку Толька не мог понять, какая именно сила ему угрожает, от этого становилось еще страшнее.

Первым признаком того, что тут действительно опасно, стал лошадиный череп, который Толька увидел под одним из кустов. Нет, на сей раз он не обманулся. Череп был самый настоящий и носил на себе следы каких-то огромных зубов, которые раскусили его на несколько частей. Чуть подальше Толька увидел и другие кости лошади: ребра и спинной хребет. Похоже, что кто-то откусил коню голову, обглодал череп, а потом доел все прочее.

Пройдя еще несколько шагов, Лаптев увидел какую-то смятую ржавую железяку, в которой сумел распознать рыцарский шлем с оторванным забралом. А внутри шлема скалил зубы еще один череп – теперь уже человеческий. В стороне от тропы лежали заржавевший меч, исковерканная железная перчатка, а также круглый деревянный щит, окованный стальными полосами. Этот самый щит был теперь похож на надкусанный блин, ибо все те же чудовищные зубы откусили от щита огромный кусок, сумев разгрызть не только крепкую древесину в три пальца толщиной, но и стальную оковку.

Тольку начала бить дрожь, будто его три часа в холодной воде купали. В голове метались панические мысли.

Куда же он, дурак, суется? Без меча, без лат, с одним жалким луком и стрелами, которые хоть и смазаны колдовскими снадобьями, но явно не смогут пробить даже такой щит, каким прикрывался растерзанный рыцарь! А ведь он был на коне, в латах, с мечом…

Толька остановился, лихорадочно повертел головой, прислушался. Он находился уже совсем недалеко от дна оврага. Там, внизу, судя по всему, раскинулось болото. Со склона было видно, что тропа переходит на гать, то есть на сырые, скользкие бревна, положенные на поверхность болота. По-прежнему вокруг стояла зловещая, гробовая тишина.

И вот тут-то в этой тишине внезапно послышался жуткий, протяжный рев, пожалуй, посильнее, чем звук пароходного гудка, но явно изданный живым существом. Он шел откуда-то со дна оврага, однако разглядеть, что там происходит, Толька не мог.

Впрочем, он особо и не разглядывал, потому что рев этого невидимого чудовища привел Лаптева в такой ужас, что он сорвался с места и очертя голову бросился бежать вверх по склону. Куда, зачем, почему – его это не волновало. Лишь бы подальше от жуткого места!

Однако, пробежав всего два десятка метров – вверх-то бежать тяжелее! – Толька вдруг услышал какой-то нарастающий гул, который шел откуда-то спереди, то есть с той стороны, куда он собирался удирать. Толька остановился, испуганно озираясь, – и справа и слева простиралась непроходимая чаща. Сзади, со дна оврага, примерно через каждые пять минут доносился все тот же чудовищный рев, а спереди, со склона оврага, нарастал и усиливался непонятный гул, от которого дрожала земля и тряслись вековые деревья. Западня!

Толька заметался. Он то порывался сунуться вправо или влево, но отскакивал, не в силах протиснуться через кусты и деревья, то бросался по тропе вниз, но, услышав очередной рев, поворачивал назад, то пытался вновь бежать вверх по склону, но, прислушавшись к гулу, вновь пытался соскочить с тропы в сторону. И вот, во время одного из таких метаний, вновь шарахнувшись вверх по склону, Толька увидел впереди быстро увеличивающуюся в размерах серо-бурую массу. Еще через секунду он разглядел, что это огромный, воистину чудовищных размеров кабан, ростом, весом и клыками лишь немногим уступающий молодому слону. Ощетинившись и издавая сердитые хрюки, он с огромной скоростью несся прямо на Лаптева. Орк, в которого превратился трактирщик Хлюпс, показался бы рядом с этим монстром безобидным зайчиком.

Толька про лук и стрелы даже вспомнить не сумел. Он бросился бежать вниз, к болоту, но запнулся ногой о корень, шлепнулся наземь и потерял сознание. Скорее всего – со страху.

Глава XIII «ОХ, НЕЛЕГКАЯ ЭТО РАБОТА…»

Еще в момент падения Лаптев был убежден, ему настал конец. И очень удивился, что сумел открыть глаза, а затем услышать басовитый, но вежливый и приятный голос:

– Прошу прощения, сэр! Должно быть, я был несколько неосторожен, что и послужило причиной вашего падения. Надеюсь, вы не получили серьезных ушибов?

Интонации этого утробного баса, а также обращение «сэр» сразу навели Тольку на нужную мысль. «Сэром» его называл в этом мире только маленький Говорящий Поросенок, то есть вепренок. А это, стало быть, его папаша.

Поднявшись на ноги и задрав голову, Лаптев, наконец-то, увидел Говорящего Вепря во всей красе. Да, тут было чего бояться! Этот представитель семейства парнокопытных в холке достигал почти двух метров, а туловище шириной превосходило кузов грузовика «Газель». Клыки тянулись едва ли не на полметра, а в пасть – тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! – мог пролезть не только Лаптев, но и трактирщик Хлюпс в человеческом облике. Да что там клыки и пасть! Каждое копыто у Вепря было не меньше, чем диск колеса «Жигулей» без покрышки, а пятак – размером с суповую миску.

– Нет-нет, – поспешил сказать Толька, опасаясь быть невежливым в присутствии такого монстра. – Вам не стоит так переживать, я только чуть-чуть ударился коленкой. Уже все прошло!

– Если б вы знали, сэр, как мне приятно слышать ваше заявление! – Говорящий Вепрь церемонно склонил голову. – Было бы весьма печально сознавать себя неблагодарной свиньей. Сегодня вы спасли моего сына от верной смерти, и я хотел лишь выразить вам свою глубокую признательность. Позвольте представиться, сэр: Вепрь Говорящий! Позвольте мне узнать ваше имя?

– Анатолий, – Тольке показалось, что так будет солиднее.

– Еще раз прошу принять мою глубокую благодарность за спасение моего сына, сэр Анатолий!

«Хорошо еще, что не затоптал от избытка чувств!» – подумал Толька.

– К сожалению, в мои планы вмешалось одно чрезвычайное обстоятельство, – виновато покачал головой Вепрь. – Мой друг, Быкоподобный Великан, попал в какую-то беду. И я вынужден был поспешить ему на помощь. – Тут воздух над заболоченным оврагом в очередной раз потряс мощный рев. Теперь Толька сообразил, что этот рев напоминает многократно усиленное «му-у-у!». – Мне надо спешить, – сказал Вепрь, – прошу простить меня, сэр!

– Могу я присоединиться к вам? – спросил Толька. – Может быть, я смогу оказать какую-то помощь?

– Это весьма благородно с вашей стороны, сэр. Ничего не имею против! – в голосе Вепря послышались нотки иронии. Дескать, куда тебе, малахольному!

Впрочем, Вепрь и вправду был хорошо воспитанным монстром.

– Если вам угодно, сэр, можете взобраться ко мне на загривок. Особых удобств это не гарантирует, но значительно ускорит наше передвижение.

Вепрь наклонил голову, и Толька, не без опаски ухватившись за клыки, вскарабкался на щетинистый загривок. Сидеть, правда, удавалось лишь чуть-чуть удобнее, чем на проволочном коврике для вытирания ног, а держаться – только за кабаньи уши, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.

Как уже было сказано, Толька на лошади катался всего один раз, а на слонах вообще ни разу не сидел. Вепрь представлял собой по размерам нечто среднее, а потому Толька очень боялся свалиться. Тем не менее он вполне благополучно доехал на загривке до начала гати, откуда стало наконец видно, что же происходит на болоте.

Болото было не очень большое, но, как видно, топкое. В нескольких десятках метров от той точки, куда Вепрь доставил Тольку, примерно на середине болота, гать провалилась. Провалилась она не сама по себе, а под тяжестью огромного существа, которое в данный момент торчало из болота и издавало тот самый рев, что так напугал Тольку.

Вообще-то и самого монстра можно было напугаться. У него была огромная бычья голова, лишь немного уступавшая по размерам автомобилю «Ока». Рога у Быкоподобного Великана достигали двух метров в длину, и, как представлялось Тольке, он вполне мог бы пропороть ими бронетранспортер, если б, конечно, тут имелась такая техника. Вместе с тем плечи, руки и грудь – все, что торчало над поверхностью болота, – у Быкоподобного ничем, кроме размеров, не отличались от человеческих. В плечах Великан имел не одну «косую сажень», а две, то есть примерно метров пять, а если б руки раскинул во всю ширь, то они бы вытянулись метров на двадцать. Кожа у Быкоподобного была черная, как у обитателей Экваториальной Африки, и блестела, будто ее гуталином начистили. Однако, кроме собственной кожи, на Великане просматривалась и какая-то жилетка, сшитая из звериных шкур. Возможно, были и штаны, но поскольку Великан уже увяз в трясине по грудь, Толька их не видел.

Поглядев на Быкоподобного, Толька подумал, что даже у Говорящего Вепря маловато шансов оказать помощь своему другу. Вепрь в соотношении с Великаном выглядел в лучшем случае, как маленькая собачка, а в худшем – как большой ежик. Что же касается самого Тольки, то даже мизинец на руке Великана был выше Лаптева. Толь-ка разглядел, что все деревья и кусты на дне оврага вокруг Великана обломаны или вырваны с корнем – должно быть, бедолага пытался уцепиться за них руками, но они не выдерживали его огромной тяжести.

– Как же он рискнул идти по такой маленькой гати? – удивился Толька. – Все, все эти бревна по сравнению с ним – как карандаши…

– Сейчас мы все узнаем, сэр! – озабоченно произнес Вепрь. – К сожалению, Быкоподобный не владеет человеческим языком. Я попробую переговорить с ним, а потом сообщить вам вкратце, что тут имело место. Чтобы избежать неприятных ощущений, рекомендую вам сойти на землю и прикрыть уши.

Едва Толька слез с кабаньего загривка, как Вепрь издал несколько мощных «му-у-у» на самом чистом, если можно так выразиться, коровьем языке. Быкоподобный тоже замычал в ответ, но уже в более спокойном тоне – должно быть, присутствие старого друга его подбодрило. Действительно, Тольке пришлось зажать уши, потому что иначе он просто оглох бы от рева этих лесных чудищ.

Наконец диалог между Вепрем и Великаном закончился. Вепрь взволнованно хрюкнул и сообщил:

– Он сказал мне, что всего лишь собирался пощипать свежие деревца на этой стороне оврага. Великан всегда переходил болото в этом месте и никогда не проваливался. Ему ведь достаточно всего двух шагов… Обычно он сперва ставил ногу на большую кочку посередине болота, к которой с двух сторон подходит гать, потом отталкивался и перепрыгивал на эту сторону. Сегодня он сделал все, как всегда, но кочка почему-то провалилась, и он по пояс ушел в болото. Попытавшись вырваться, он опустился в болото еще глубже и теперь сидит в трясине по грудь, продолжая погружаться. Если так пойдет дальше, то к вечеру он утонет совсем. Увы, похоже, мы ничем не сможем ему помочь… Хорошо еще, что проклятая Черепаха пока не появилась!

– Это которая Крокодилообразная? – припомнил Толька.

– Она самая! – слегка поежился Вепрь. – Мало того что она сама – кровожадное чудовище, так она еще и нам с Великаном испортила репутацию. Почему-то все убеждены, что это мы с Великаном пожираем людей, которые забредают в этот овраг. Боюсь, что и вас кто-нибудь неверно информировал, сэр?

– Мне намекали, – осторожно произнес Толька.

– Так вот, не верьте этому. Все это ложь и клевета, распространяемая гнусной Черепахой, а также Черным Драконом, которому она доводится дальней родственницей. Я лично, конечно, иногда позволяю себе полакомиться мясом. Но это в основном червяки, улитки, насекомые и тому подобные твари. Ни разу меня не посещала мысль съесть млекопитающее! Правда, я растоптал несколько охотников и поднял на клыки два десятка орков, но это было исключительно в пределах необходимой самообороны. Они первые напали на меня, сэр! А главное в моем рационе составляют желуди и корешки – это вам любой зоолог скажет. Что же касается моего несчастного друга Великана, то он убежденный вегетарианец. Все, что ему надо, – это сжевать несколько кустов или деревьев в день. А все три десятка орков, которых он якобы нарочно раздавил, погибли исключительно по собственной неосмотрительности. Ведь им было гораздо проще заметить Великана, чем ему их, не правда ли?

– Так того конного рыцаря, там, на склоне, съела Черепаха? – спросил Лаптев.

– Бесспорно! Негодяй Трундакс, этот отвратительный колдун, регулярно отправляет сюда рыцарей ей на поживу. Говорят, что у нее не хватает железа в организме. Но ей, как видно, этого мало, и она вознамерилась пожрать моего друга Великана! Ручаюсь, что это Черепаха подкопала кочку и подстроила для него западню. Что же делать? Я не могу спокойно смотреть, как он погибает! – Говорящий Вепрь то ли хрюкнул, то ли всхлипнул.

Толька глянул на Великана, грустно смотревшего на мир своими огромными коровьими глазами, и прикинул, что в нем не меньше ста тонн живого веса. Чтоб вытащить такого, наверно, нужен тягач, на котором стратегические ракеты перевозят, а то и целых два… Только где ж их тут взять, эти тягачи? Да и управлять ими Толька не сумел бы.

Конечно, другой бы, наверно, в первую голову прислушался бы к тому, что Вепрь сказал про Трундакса – насчет того, что он отправляет рыцарей на поживу Черепахе. Но Толька начал думать о том, как вытащить Быкоподобного, и принялся сосредоточенно вспоминать о всех виденных в кино случаях, когда кого-нибудь удавалось вытащить из трясины.

– Эх, – грустно вздохнул Вепрь, – если б ему удалось дотянуться вон до той сосны и ухватиться за нее! Тогда бы он сумел выбраться! Но у него слишком короткие руки!

Толька поглядел в ту сторону, куда Вепрь указывал своим пятачком. Да, сосна была крепкая и вполне могла выдержать, если б Великан за нее ухватился где-нибудь у подножия – там толщина дерева была больше метра. Но до нее от Великана было слишком далеко – метров пятнадцать, а Великан мог вытянуть руку не больше чем на восемь метров.

И тут Толька вспомнил историю, что рассказал ему его собственный дедушка. Он однажды был в турпоходе, отстал от группы, заблудился и провалился в трясину. На его счастье, поблизости оказалась кочка, на которой росла небольшая березка. Но дотянуться до нее рукой дедушка не мог – всего полметра не хватало. Тогда он вытащил из брюк ремень, взял в руку один его конец, а другой забросил на деревце так, что он обвился вокруг березки. После этого дедушка перехватил ремень за оба конца и потянул. Так он сам себя вытащил из болота и спасся.

– Скажите, пожалуйста, уважаемый Вепрь, – спросил Толька, – у вашего друга есть пояс?

– Да, – кивнул Говорящий, – он сам сплел его из шкур тех тридцати орков, которых нечаянно раздавил. Не пропадать же добру!

– Он прочный?

– Конечно!

– А длина большая? Хватит, чтоб два раза протянуть до сосны?..

– Пожалуй, хватит…

Сразу после этого Толька более-менее подробно объяснил, как спасся из болота его дедушка.

– Гениально! – воскликнул Вепрь. – Я всегда говорил, что люди по праву господствуют в животном мире! Если б они все вели себя так, как вы, сэр!

Вслед за тем Тольке вновь пришлось зажать уши, поскольку Вепрь начал обмениваться с Быкоподобным громовыми мычаниями. После двух – трех минут беседы Великан полез руками в трясину и кое-как сумел снять с себя исполинский пояс. Пряжка на этом поясе была намного больше, чем самый большой рыцарский щит.

Пару попыток забросить ремень за сосну Великан сделал довольно неуклюже и не только не сумел ухватиться за второй конец ремня, но, разворошив под собой трясину, погрузился еще на полтора метра.

– Передайте ему, что лучше забрасывать ремень пряжкой вперед! – посоветовал Толька.

Вепрь послушно промычал несколько очередных «му-му», а Быкоподобный, получив дополнительные инструкции, взял ремень за другой конец и метнул пряжкой вперед. На сей раз все получилось гораздо удачнее. Пряжка перелетела за сосну, но упала слишком далеко, чтоб Великан смог до нее дотянуться.

– Надо подтащить ее к нему! Скажите, чтоб он не дергал пояс на себя!

Вепрь перевел Толькины слова на язык «му-му», и Великан остановился. Вслед за тем Говорящий, сминая на своем пути кусты и деревья, напролом двинулся к пряжке, а Толька побежал за ним, будто пехотинец за танком.

– Вам надо взять ее в зубы! – предложил Толька. – А потом дотянуть до гати.

– Да-да, разумеется! – согласился Вепрь, нагнул морду и довольно ловко ухватил пряжку зубами. Затем он потащил ее вниз по склону, а ремень потянулся за ним словно огромная черная змея. Толька, недолго думая, уселся на ремень – он был, пожалуй, пошире, чем лента эскалатора! – и поехал следом. Конечно, приходилось покрепче держаться за тонкие ремешки, из которых был сплетен пояс, ветки несколько раз крепко хлестали Тольку по лицу, но все же лучше плохо ехать, чем хорошо идти…

Таким макаром Вепрь довез Лаптева до гати. Толька слез с ремня и посторонился, чтоб его случайно не спихнули в трясину, а потом вообще отошел назад, на склон. Вепрь, осторожно ступая по бревнам, медленно двинулся в сторону Быкоподобного. Тот его спокойно дожидался, держа в руке свой конец ремня. Казалось, еще несколько метров, и Великан сможет ухватиться за пряжку.

Но не тут-то было…