
Текст книги "Леонид Филатов"
Автор книги: Леонид Филатов
Жанры:
Анекдоты
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Вы так торжественно их преподносите, – смеется Гвоздилова. – Как переходящее знамя. Так и хочется горячо поблагодарить вас за оказанное доверие!
* * *
– …А в Пицунду мы можем поехать осенью! – говорит Татьяна. – Путевки будут, мне обещали.
Татьяна видит, как лицо Левушки покрывается бисером пота.
– Что, что, Левушка? Опять сердце?..
– Ерунда! – морщится Левушка. – Обыкновенный спазм! Это от перемены погоды… Ничего, сейчас отпустит!
– Левушка, я боюсь! – Татьяна прикладывает ухо к Левушкиной груди. – Бухает, как молоток! Очень болит, да? Давай вызовем врача?
– И думать забудь! – отстраняется Левушка. – Только врачей здесь не хватало!.. Накормят тебя через трубочку – и кончилась твоя голодовка!
– Да пошла она к черту, эта голодовка! – плачет Татьяна. – У тебя больное сердце! Тебе нужен режим! И ребята вон еле ходят… Давай вызовем!..
– Не смей! – сипит Левушка. – Ты сделаешь мне только хуже!. Меня уже отпустило! Правда, отпустило!
Левушка умиротворенно улыбается, чмокает Татьяну в губы и демонстративно поворачивается на правый бок. Татьяна еще какое-то время с тревогой смотрит ему в лицо и успокаивается только тогда, когда слышит ровное и размеренное сопение.
* * *
…И снова по театральным переходам несется взмыленная группа начальников. Юрий Михайлович, Анна Кузьминична, трое из райкома и сопровождающие их молодые люди с короткими спортивными прическами и в костюмчиках чехословацкого производства.
* * *
…Актеры молча выстроились на сцене… Ни звука, ни движения. Глядя на эту безмолвную толпу, можно предположить, что визит высоких гостей не производит на них никакого впечатления. В глазах актеров – ни страха, ни ожидания, ни любопытства.
На этом фоне Юрий Михайлович, и без того изрядно подрастерявший большую часть своего сановного достоинства, выглядит жалким и униженным просителем.
– Товарищи! – произносит Юрий Михайлович, и на лице его брезжит извиняющаяся улыбка. – Вышестоящие инстанции ознакомились с вашими требованиями и сочли возможным их удовлетворить. Приказ об увольнении актеров аннулирован. Спектакли Рябинина сохраняются в репертуаре. Фамилия его соответственно остается в афише… Что же касается возвращения Рябинину гражданства… тут вопрос более сложный… необходимо выяснить мнение самого Рябинина… с ним будут вестись переговоры…
Юрий Михайлович спотыкается на полуслове. Он ждал любой реакции – смеха, ропота, но только не этой странной аморфной тишины. Не обрадовались, не разозлились. Стоят и молчат.
И Юрий Михайлович, пугаясь этого равнодушного безмолвия, начинает торопливо начинять паузу словами:
– Поверьте, товарищи… Делается все возможное… К сожалению, вопрос о возвращении гражданства находится не в компетенции министерства культуры… Но компетентные органы прилагают все усилия…
И снова глухой ухаб тишины. Никто не двигается, никто не произносит ни слова. И Юрий Михайлович, окончательно теряя остатки респектабельности, продолжает барахтаться в этой тишине, с ужасом чувствуя, что увязает в ней все глубже…
– Я уверен, товарищи, что вопрос решится положительно… Просто следует запастись терпением… Нельзя форсировать события… Товарищи, почему вы молчите?.. Скажите хоть что-нибудь!..
И опять – ни звука в ответ… Хоть бы один вздохнул, зевнул или переступил с ноги на ногу!..
Тишина становится для визитеров невыносимой, превращается в настоящую пытку. Непостижимые типы – эти артисты. Стоят и смотрят. И по их глазам не понять, слышат ли они, что им говорят…
– Да люди вы или нет? – неожиданно кричит Анна Кузьминична. И на глазах у нее закипают слезы. – Что вы еще от нас хотите? Хватит нас мучить! Если вам не жаль самих себя, то пожалейте хотя бы Юрия Михайловича!.. У него предынфарктное состояние!
– Не надо кричать, – негромко говорит Боря. – Спасибо за информацию. Мы все поняли. К сожалению, ваш визит запоздал. Голодовка была бы прекращена и без вашего прихода.
Толпа актеров расступается, открывая глубину сцены, и у Юрия Михайловича обрывается сердце: там, на сцене, привязанный веревками к деревянным носилкам, торжественный и неподвижный, лежит Левушка.
На секунду в мозгу Юрия Михайловича вспыхивает слабая искра надежды – не очередной ли розыгрыш? – но тут же гаснет, не успев оформиться в сколько-нибудь внятную мысль. Нет, никакой это не розыгрыш. У смерти свое особое выражение лица. Его видно сразу. Оно проступает сквозь любой грим.
– Простите, – говорит Боря, обращаясь в зал. – Но мы хотели бы остаться одни. Нам надо проститься с нашим товарищем. Не волнуйтесь, никаких эксцессов не будет. Через несколько минут мы покинем это помещение…
* * *
…Актеры тщательно и подробно готовятся к своему выходу на публику. Натягивают на себя хламиды. Накладывают грим. Подводят глаза. И вот уже исчезают желтизна кожи, заострившиеся носы и впалые щеки. Словом, кто угодно, только не те, которых наблюдали еще минуту назад.
* * *
…Впервые за это время мы выбираемся из глубоких, душных и полутемных театральных помещений на залитую солнцем весеннюю улицу.
Собравшаяся перед театром толпа под приглядом милиции ведет себя довольно спокойно, однако в этой толпе чувствуются притаившиеся до поры грозовые разряды. Внимание собравшихся приковано к обшарпанной неказистой двери служебного входа. Наконец дверь распахивается – и перед толпой предстает странная похоронная процессия: группа людей с раскрашенными лицами и облаченными в декоративные лохмотья несет на плечах носилки со столь же экстравагантно выглядящим покойником. Должно быть, вот так же средневековая толпа реагировала на появление «ведьм», которых выставляли на площадях, дабы обыватель мог напрямую выразить им свое презрение и свой гнев, – она зашевелилась, зароптала, загудела, охваченная общим электричеством гражданского негодования. Над головами взметнулись самодельные плакаты: «Злобствующих антисоветчиков – вон из СССР!», Сегодня – антисоветизм, завтра – фашизм!», «А сало русское едят!», «Нам стыдно, что вы наши соотечественники!», «Лакеи империализма, убирайтесь из России!».
И вот уже огромная толпа, еле сдерживаемая милицией, постепенно окружает ненавистных «ведьм», берет их в плотное кольцо, опасно подбирается все ближе. Впрочем, как и в любой толпе, люди здесь самые разные: кого-то забавляет этот диковинный спектакль, кто-то движим любопытством узнать, чем все закончится, а кто-то исполнен решимости принять личное участие в «охоте».
Внезапно в похоронную процессию летит камень, и клокочущая скрытой энергией толпа, будто только и дожидаясь этого сигнала, начинает забрасывать «ведьм» камнями. Один из камней рассекает Аллочкину щеку, сквозь толстый слой белого грима проступает яркая багровая полоса, и ее рваные края набухают кровью.
– Алла! – надрывно кричит из толпы Толик.
Аллочка в оцепенении оборачивается к толпе, скользит взглядом по лицам, кажется, не вполне понимает, что происходит…
И вдруг на миг Боре чудится, что из толпы раздалось негромкое и нестройное скандирование:
– Мо-лод-цы! Мо-лод-цы…
Он резко поворачивает голову, стараясь выискать взглядом тех, кто скандирует. Неужели показалось?..
Удерживаемая двумя молоденькими милиционерами, колотится мать Левушки. Глаза ее расширены от ужаса, она беспрерывно что-то говорит, но в общем шуме ее невозможно расслышать…
Продирается вперед федяевский Шурик. Он показывает на мать, что-то объясняет милиционеру. Тот, не слушая, заталкивает его обратно в толпу.
– Товарищи! – взывает Юрий Михайлович. – Опомнитесь!.. Достигнута договоренность!.. Не сходите с ума! Там мертвый человек! Оставьте их в покое! Это же варварство, товарищи!..
Похоронная процессия какое-то время топчется на месте, пытаясь найти безопасный проход. Милиция тщетно пытается разорвать кольцо обезумевшей толпы. Слезы, стоны, проклятия, камни, свист…
И тогда Боря Синюхаев выхватывает у милиционеров мегафон и прикладывает его ко рту.
– Товарищи!.. – Голос его, усиленный рупором, заставляет толпу притихнуть. – Товарищи! Минувшей ночью умер замечательный артист Лев Бусыгин!.. Всю свою жизнь он служил искусству, правде, добру!.. Он отыграл свою последнюю роль и уходит от нас навсегда!.. Проводим же его так, как надлежит провожать артистов!..
И Боря первым начинает аплодировать. Его поддерживают не сразу. Оторопевшая толпа не в состоянии мгновенно переварить услышанное. Кто-то снимает с головы кепку, кто-то смущенно прячет агрессивный транспарант, кто-то лезет в карман за носовым платком… То здесь, то там раздаются неуверенные аплодисменты, и вот уже вся огромная площадь, словно устыдившись своего недавнего поведения, аплодирует мертвому Левушке…
…И тут происходит невероятное. Из-под чуть дрогнувшей ресницы покойника выползает здоровенная слеза и, словно стесняясь своих размеров, быстро скатывается по щеке, оставляя за собой живую влажную бороздку. Первой реагирует на это Татьяна, ни на секунду не отрывавшая взгляда от Левушкиного лица. Она беспомощно оглядывается на коллег, ища в их глазах подтверждения происходящему. Затаив дыхание, все напряженно глядят на Левушку. Секунда, другая… И покойник, точно почувствовав, что от него ждут проявлений жизни, коротко шмыгает носом.
– Живой! – ахает Татьяна. – Солнышко мое единственное, счастье мое ненаглядное, Левушка мой любимый, живой!
– Врача! – волнуется Аллочка. – Надо срочно вызвать врача! Кто-нибудь умеет делать искусственное дыхание?..
– Какое, к черту, дыхание? – одергивает ее Тюрин. – Он и так дышит, как паровоз! Сейчас главное его не спугнуть!..
– Фантастика! – восхищается Сима. – Скажи, Лен! Это что же у него было? Летаргический сон, что ли?..
– Хохмачи! – шипит Юрий Михайлович. – Сволочи, подонки! Вы еще ответите в горкоме за ваши шутки!..
– Какие шутки?.. – удивляется Гордынский. – Разве такими вещами шутят?.. Просто жизнь пошла немножко не по Марксу…
Внезапно Левушка открывает глаза и садится на носилки. Толпа в очередной раз замирает.
– Товарищи! – срывающимся голосом говорит Левушка. – Я вот сейчас лежал и думал: почему все самое лучшее приходит к человеку после смерти? Слава, уважение, любовь?.. Раньше мне казалось, что мы живем в мире ненависти… А теперь понимаю, что это неправда… Любви в мире гораздо, гораздо больше… И когда в каком-то месте ее скапливается особенно много – там могут произойти любые чудеса…
Левушка взмахивает рукой, словно желая добавить еще что-то, но внезапно лицо его сморщивается, и он плачет, размазывая по щекам счастливые слезы.
Находчивый Дрюля быстро ставит патефонный рычажок на пластинку, и над очарованной площадью возникает сладкий итальянский тенор, исполняющий Верди…
Звучит итальянская ария. Скандирует улыбающаяся толпа. И актеры, ничего уже не соображающие от пережитого ужаса и смертельной усталости, но послушные вечному и неистребимому актерскому инстинкту, мгновенно натягивают на лица профессиональные улыбки и кланяются, кланяются, кланяются, поворачиваясь во все стороны и жмурясь от солнца, падают и поднимаются, и поддерживают друг друга за локти, и снова кланяются, скорее даже не понимая, а чувствуя, что наконец-то кончился этот бесконечный спектакль, и, судя по аплодисментам, прошел он вполне прилично…
Вглядимся же напоследок в эти странные, размалеванные, эксцентричные лица. Левушка. Татьяна. Борис. Андрей Иванович. Элла Эрнестовна. Сима. Гвоздилова. Гордынский. Федяева. Аллочка. Ниночка. Супруги Тюрины. Дрюля. Артисты. Нелюди. Сукины дети.
ПЬЕСЫ


Лизистрата
Народная комедия в двух частях
на темы Аристофана
УЧАСТВУЮТЛизистрата
Миррина
Старая женщина
Молодая женщина
1-я женщина
2-я женщина
3-я женщина
4-я женщина
5-я женщина
6-я женщина
7-я женщина
1-я гетера
2-я гетера
Кинесий
Предводитель
1-й офицер
2-й офицер
Женский хор
Мужской хор
Действие первое
КАРТИНА ПЕРВАЯ
На площади у городской крепости волнуется женская толпа. На некотором возвышении – Лизистрата.
Лизистрата
Прошу прощенья, милые товарки.
Но – если бы не крайняя нужда —
От ваших стирки, глажки, дойки, варки
Я вас не отвлекла бы никогда.
Чтоб положить конец мужским раздорам
И прекратить в стране мужской террор,
Сегодняшний наш форум должен хором
Им вынести суровый приговор!
1-я женщина
Но кто мы есть?.. И что для них мы значим?..
И вправе ль мы советы им давать?
Мы просим, отговариваем, плачем,
А им на наши просьбы наплевать!
2-я женщина
Бывало, муж вернется из похода,
Хлебнет винца и дрыхнет, как свинья.
А утром – в бой и снова – на полгода!
И это называется «семья»?!
3-я женщина
А мой придет и хмурится чего-то,
Потом рывком повалит на матрац…
Но только распахнешь ему ворота,
Глядишь – экстаз и кончился как раз.
4-я женщина
А моему, бывало, разминаешь
Его игрушку… Трешь ее, как трут…
И лишь с восходом солнца понимаешь:
Не женский, ох, не женский это труд.
Старая женщина
Ах, милые товарки, вы не правы!
Хочу добавить реплику еще:
Важны, конечно, бабам и забавы,
Но нужно им и твердое плечо.
Молодая женщина
Не оттого ли, милая подруга,
Ты так об этом судишь горячо,
Что с возрастом у твоего супруга
Из твердого осталось лишь плечо?
Твой муж давно мне не дает покою,
Приходит и бесстыдно пристает…
И соловья в штанах бодрит рукою,
А соловей охрип и не поет!
Старая женщина
Да на тебя, бесстыжая корова,
Мужчинам и вскарабкаться-то лень!
Не то уже давно бы – право слово! —
Твой муж ходил рогатый, как олень.
Старая и молодая сцепляются в драке. Их осаживает властный голос Лизистраты.
Лизистрата
Эй, доблестные дочери Эллады!
Кругом горит родимая земля!..
А вы и в том не видите преграды,
Чтоб всласть подраться из-за кобеля.
5-я женщина
Мы, женщины, мужской любви в излишке
И в мирные не знали времена!..
А нынче не осталось и мальчишки,
Кого б не забрала к себе война.
6-я женщина
Ну, как мы можем этим быть довольны?
Едва вздохнули – вновь кричат: беда!
Все время – только войны, войны, войны!..
А жить, а жить-то, бабоньки, когда?
7-я женщина
Но как в Элладе мир мы обеспечим?
Мужчины не воспримут нас всерьез!..
Гасить пожар войны нам будет нечем,
За исключеньем разве наших слез!
Лизистрата
Нет, мы свое с лихвою отрыдали,
Для слез не будет более причин!
Мы так изменим мир, чтоб слезы стали
Уделом исключительно мужчин!
Ведь всюду – стоит только обернуться —
Один пришел без рук, другой – без ног,
А третий мог и вовсе не вернуться,
Но все-таки вернулся – Зевс помог!
А тот, похоже, в голову контужен.
Придурки нынче тоже не в цене!..
Такой – он и чужой жене не нужен,
Не говоря о собственной жене!..
Я представляю ваш кромешный ужас,
А также выраженья ваших лиц,
Когда, в бою изрядно поднатужась,
Ваш муж домой вернется… без яиц!
Не выгонять же этого дебила!
Придется продолжать его любить!
Он будет делать вид, что так и было,
Вы – делать вид, что так должно и быть.
Молодая женщина
Кошмар!.. Вы только вдумайтесь, девчонки:
Без рук, без ног – еще туда-сюда!
Но если муж вернулся без мошонки,
То это настоящая беда!
1-я женщина
Но это же нечестно, Лизистрата!..
И слишком уж безжалостно к тому ж!..
Придет кастрат – я встречу и кастрата!..
Какой он там ни есть, а все же муж!..
Лизистрата
Чем ждать такого страшного подарка
И у пустой надежды жить в плену,
Не лучше ли, любезная товарка,
Остановить проклятую войну?..
2-я женщина (в истерике)
Не верю я, что все так обернется!
Я знаю, я ручаюсь головой:
Мой милый обязательно вернется!
С руками и с ногами!.. И живой!..
Лизистрата
А если не вернется?.. Так бывает!..
Удар мечом – и рухнул твой герой!
Ведь на войне, бывает, убивают,
И чаще, чем мы думаем, порой!
Пойми меня, любезная подруга,
Про то сегодня и веду я речь,
Чтоб твоего любимого супруга
Да и других – от смерти уберечь!
Ропот недовольной толпы.
3-я женщина
Все это – только слов пустая трата!
Дурное горлопанство! Бабий крик!
Женский хор
Зачем ты собрала нас, Лизистрата?
Неточен и невнятен твой язык!
Лизистрата
Чтоб наш характер испытать на крепость,
И – всем мужским интригам вопреки —
Давайте в городскую влезем крепость
И двери все защелкнем на замки!
Возьмем туда с собой питье и пищу,
И сделаем надежным наш редут!
И пусть по всей стране мужья нас ищут…
Мужской хор
Найдут!
Лизистрата
Найдут!.. А в крепость не войдут!
Миррина
Рискну предположить одну нелепость.
А если – всем стараньям вопреки —
Мужчины вдруг проникнут в эту крепость?
Ведь как ни кинь, а все же мужики!
Чем дело обернется в результате?
Вдруг чей-то муж, уставший воевать,
Узрит жену и вздумает некстати
Немедля уложить ее в кровать?
Лизистрата
Нельзя ему дерзить!.. Напротив, надо
Подманивать, манежить, волновать,
Пронзать его насквозь стрелою взгляда,
А как дойдет до дела – не давать!
Миррина
А если он попробует без спросу
Пристроиться к супруге между ног?
Лизистрата
А ты должна принять такую позу,
Чтоб он никак пристроиться не смог!
Миррина
А если он пойдет на приступ силой.
Сумею ль увернуться второпях?
Лизистрата
Ты ласково скажи: «Не надо, милый!»
И врежь ему ногою прямо в пах!
Миррина
А если он наляжет всею массой —
Мужчина он тяжелый, – что тогда?
Лизистрата (со вздохом)
Придется дать!.. Но нехотя. С гримасой
Бессилья, отвращенья и стыда!
Коль штурм сулит мгновенные услады,
Мужик берет копье наперевес,
Но, если крепость требует осады,
Он к ней теряет всякий интерес!
Вначале он напорист, наш вояка,
Но слишком долгий штурм ему во вред…
Глядишь, отбита первая атака,
А на вторую – сил уже и нет!
1-я гетера
Эй, Лизистрата!.. Что за чертовщина?!
Не хочешь ли ты, милая, сказать,
Что – подойди ко мне любой мужчина —
Я вынуждена буду отказать?
Лизистрата
Беседуй с ним… И улыбайся мило…
Но только не тащи к себе в кровать!
Ведь мы же защищаем дело мира,
Не следует об этом забывать!
2-я гетера
Все эти пацифистские химеры
Касаются одних лишь только жен!..
А что до нас – мы вольные гетеры,
Зачем же мы полезем на рожон?
1-я женщина
Эй, женщины!.. Да вы в своем рассудке?
Совсем уж потеряли стыд и честь!
Не зря вас называют – «проститутки»,
И точно – проститутки вы и есть!
1-я гетера (с достоинством)
Да, мы – не вы!.. Мы из другого теста!..
Но вы должны нас тоже уважать!
Тем более что акцию протеста
Мы все-таки решили поддержать.
2-я гетера
Пока мы тут болтаем, как сороки,
Война-то продолжается – увы!
Но мы бы уточнить хотели сроки:
А сроки забастовки каковы?
Лизистрата
Не знаю… Может, год, а может, сутки…
Надеюсь, не до гробовой доски!
1-я женщина
Смотри-ка, проститутки, проститутки,
А начинают думать по-людски!
Лизистрата
Что ж, наши споры были не напрасны —
Мужчинам мы придумали ответ!
Давайте ж поклянемся!.. Все согласны?..
Других, надеюсь, предложений нет?
1-я женщина
Покамест муж купается в насилье…
2-я женщина
Покамест продолжает воевать…
Женский хор
О чем бы нас мужья ни попросили —
Клянемся: ничего им не давать!
3-я женщина
Покамест муж не думает о сыне…
4-я женщина
Покамест на жену ему плевать…
Женский хор
О чем бы нас мужья ни попросили —
Клянемся: ничего им не давать!
5-я женщина
Попросит муж на завтрак колбасы ли…
6-я женщина
Попросит ли улечься с ним в кровать…
Женский хор
О чем бы нас мужья ни попросили —
Торжественно клянемся: не давать!
Мужской хор
Да, акцию задумали вы ловко!
Но выполнить ее – нелегкий труд!
Миррина
А эта… третьесортная массовка,
Чего они там, собственно, орут?
Лизистрата
Мужчины наше мненье презирают,
Знать, взгляд на жизнь у них совсем иной.
Ну что же, пусть отныне выбирают
Между войной и собственной женой!
Побудем здесь и вскорости узнаем,
Как наши поведут себя ослы!
Веселой ли покажется война им,
Когда у них взбунтуются тылы?!
Докажем нашим чертовым задирам
Одну простую истину хотя б:
Мужчины хоть и правят этим миром,
Но кое-что зависит и от баб!
КАРТИНА ВТОРАЯ
Во дворе городской крепости женщины уже наладили привычный быт: кто-то варит в котле похлебку, кто-то стирает в тазу белье, кто-то развешивает белье для просушки. Вдалеке, в башне на крепостной стене. Лизистрата дает инструкции женщине-караульному.
1-я женщина (кивая на Лизистрату)
Замужество пошло бы ей во благо.
Найти ей мужа срочно надлежит!
2-я женщина (поддерживает)
Ведь до сих пор не замужем, бедняга,
От этого, как видно, и блажит.
3-я женщина
Будь у нее семья, жила б, как все мы:
Муж на работе – ты сиди и жди!
4-я женщина
Будь у нее семейные проблемы,
Ее не потянуло бы в вожди.
5-я женщина
Нет ничего страшней безмужней бабы:
Кто попадет к ней в руки – тот держись!
6-я женщина
Свою-то жизнь устроила хотя бы,
А ей подай – общественную жизнь!
7-я женщина
Есть вроде и мордашка, и фигурка,
И, говорят, приличное жилье…
1-я женщина
А только не нашлось в стране придурка,
Который бы польстился на нее.
2-я женщина
А мы? Какими ж дурами мы были,
Когда так дружно согласились с ней?
3-я женщина
Нет, все-таки мужья нас мало били.
А били бы – так были бы умней!
4-я женщина
Тупые вертихвостки! Горе всем нам!..
Мы каяться должны сто раз на дню,
Что предпочли своим любимым семьям
Пустую Лизистраты болтовню.
5-я женщина
Муж бил меня порою – ну и что же?..
Бывает все меж близкими людьми.
С похмелья даст разок-другой по роже,
Так не со зла ж!.. Скорее от любви!
6-я женщина
У моего такое ж было свойство…
Все время бил, а как-то раз забыл.
И у меня возникло беспокойство:
Не врезал!.. Неужели разлюбил?
7-я женщина
А мой, хотя и пил вина помногу,
А иногда и крепко запивал,
Но все ж домой заветную дорогу —
И пьяный! – никогда не забывал.
1-я женщина
А мой, хотя частенько отлучался
Куда-нибудь… Ну, скажем, на войну.
Но всякий раз обратно возвращался,
Чтобы обнять любимую жену.
2-я женщина
А мой, когда терял к любви охоту
И был пригоден только для бесед,
То звал соседа, и его работу
Заканчивал отзывчивый сосед.
3-я женщина (согласно кивает)
Не говори, любезная товарка!
В своей семье и горе – не беда!
Конечно, и в семье бывало жарко,
Но скучно не бывало никогда.
Женский хор
Да, мало мы мужей своих любили!
Да, мало мы ценили прежний быт!
4-я женщина
За это нас, видать, мужья и били!
5-я женщина
И правильно! А как же нас не бить?..
Старая женщина (решившись вступить в разговор)
Мне обойти бы тему осторожно,
Да тема-то уж больно горяча!..
Никак прожить нам, бабам, невозможно
Без твердого надежного плеча.
Молодая женщина (раздраженно)
Мне помнится, на прошлой нашей встрече
Ты втюхивала тот же манифест.
Дались тебе, однако, эти плечи!..
Иль у мужчины лучше нету мест?
Старая женщина (парирует)
Знать, у тебя зудит одно местечко,
Тебя и раздражает все кругом!..
И правильно: когда у сучки течка,
Она не в силах думать о другом!
Старая и молодая женщины опять сцепляются в драке. Появляется Лизистрата.
6-я женщина
Скорее разними их, Лизистрата!
7-я женщина
У них опять военная страда!
Лизистрата
Стыдитесь!
(Старой женщине.)
Ты для драки старовата!..
(Молодой женщине.)
А ты для драки слишком молода!
Нам от войны нигде житья не стало!..
Хотели скрыться здесь – и вот те на! —
Она нас даже в крепости достала.
Липучка эта подлая – война!..
В толпе женщин неожиданно начинается переполох.
6-я женщина (указывая на здание крепости)
Смотрите! Кто-то там проворней белки
На верхние метнулся этажи!
7-я женщина
Да чьи ж это нахальные проделки?!
Голоса
Гляди: мужик!..
Держи его, держи!..
Лизистрата
Чего вы раскричались беспричинно?
Куда вы этак кинулись гурьбой?
1-я женщина
Но там – мужчина!
Лизистрата
Это не мужчина!..
Верней, мужчина… Только голубой!..
И хоть не схож он с нами нижней частью,
Его мы впустим в крепость, не чинясь!
Ведь он – подруга наша по несчастью,
Он, проще говоря, одна из нас!
2-я женщина (одобрительно)
Сей факт его неплохо аттестует!
Но кто его в движенье к нам втянул?
Лизистрата (пожимая плечами)
Шел мимо. Видит – женщины бастуют.
Подумал. Посочувствовал. Примкнул.
Для женских нужд пригоден он не очень,
Но тем хорош он, что издалека,
В большой туман, к тому же темной ночью,
Слегка напоминает мужика!
3-я женщина
Представим, что мужчина он как будто.
4-я женщина
На истинную суть его – плевать!
5-я женщина
Он видимость семейного уюта
Хоть изредка нам будет создавать!
Неожиданно Лизистрата замечает, как к крепостным воротам крадется группка молодых женщин, пытающихся под шумок улизнуть из крепости. Лизистрата властно поднимает руку, гам стихает, и взгляды всех присутствующих обращаются к «дезертирам».
Лизистрата (6-й женщине, понимающе)
Причиной, разумеется, мужчина?
С чего ты вдруг решила удирать?
6-я женщина (неуверенно)
Да я белье для стирки замочила…
Хoтела на досуге постирать…
Лизистрата (7-й женщине)
И у тебя такая же причуда?
И ты хотела выстирать белье?..
7-я женщина
Осталась дома грязная посуда,
И я помыть надумала ее…
Лизистрата (молодой женщине)
И твой мотив, конечно, в том же духе?
Ну и компашка, я вам доложу!
Молодая женщина (выставляя огромный живот)
А я… Мне срочно нужно к повитухе!
Еще часок-другой – и я рожу!
Лизистрата (разглядывая живот)
Да ты и впрямь беременна, девчонка!
С чего бы это? Странные дела!
Сегодня ты на вид круглей бочонка.
Вчера же – тоньше веточки была!
Молодая женщина
Вчера во сне я встретилась с супругом,
И он меня всю ночь – такой нахал! —
Распахивал своим отменным плугом.
И вот смотрите…
(Снова выставляет живот.)
…сколько напахал!..
Лизистрата
Еще вчера клялась перед народом,
А нынче удираешь, не простясь!
Неожиданно изо всех сил бьет молодую женщину кулаком в живот. Слышится металлический звон, из-под одежды молодой женщины с грохотом выпадает большой медный таз.
О-о!.. Поздравляю, милая, с приплодом!
Ты родила отличный медный таз!
В Элладе роды всякие случались,
Но помнится, что в прошлые разы
У женщин никогда не получались
Такие превосходные тазы!
Ну что же, если ты не возражаешь
И если способ родов твой таков,
То ты еще нам много нарожаешь
Полезных для хозяйства пустяков!
Молодая женщина (смущенно)
Прости мне эту подлость, Лизистрата,
Прости мне хитрость дерзкую мою!..
Но если в чем-то я и виновата,
Так в том, что я люблю свою семью…
Лизистрата (печально)
Мне ль не понять, любезные подруги,
Сколь, в сущности, нелепы и смешны
Все наши неуклюжие потуги
Плевками загасить костер войны!
Вот если б и соседние державы
Мужчин из дому выгнали бы вон,
Они б нас этим очень поддержали
И вовсе бы не стало в мире войн!..