Текст книги "Падшие ангелы Мультиверсума"

Автор книги: Леонид Алехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

Он стоил затрат на свое воспроизведение.

Палец повис на тонком лоскутке кожи. Лицо Дракона расслабилось, включились болевые фильтры, вживленные в нервную систему. Одновременно его организм выработал избыток коагулирующих веществ. Кровь, обильно текущая из раны, теперь быстро сворачивалась. У современных техносамураев есть определенные преимущества.

Завершающим движением лезвия он поставил точку в этой самоэкзекуции. И не лишенным показного изящества жестом протянул мне отрезанный палец. Браво! Браво, Дракон! Его рука почти не дрожала.

– Прошу принять мою отставку, – с небольшим усилием сказал я-Хитори, полностью блокировать боль можно было только психопрограммой типа «берсерк» или «камикадзе». Обычные же фильтры пропускали часть нервных сигналов, чтобы не превращать бойца в бесчувственную машину.

И это была не самая приятная часть.

Сакамуро задумчиво покрутил в руках отрезанный палец. Как мне показалось, он был удивлен.

– Впечатляющий спектакль, Рицуко, – сказал он. – Ты запачкал костюм.

Широкая кровавая лента тянулась вдоль всего рукава и заползала с пиджака на штанину. Целая лужица накапала у бортика бассейна. Натекло, как из зарезанной свиньи, в самом деле.

Я почувствовал головокружение.

– Посмотри. – Директор вытянул руку, указывая тростью. – Вот туда, – он шагнул мне за спину, чтобы точнее указать направление, – видишь?

Если бы не мое зрение, улучшенное боевой оптикой, я бы никогда не разглядел то, что позволяла видеть господину Сакамуро его телеприставка. Скользящие над волнами треугольные плавники. Один, второй, третий. С каждой секундой их становилось все больше. Под водой у берега мелькнуло полупрозрачное тело забеспокоившегося сторожа-гидромата,

– Ты позвал их. – В голосе директора я уловил нотку восхищения. – Своей кровью. Ты позвал метаакул.

Да, наверное, так. Проклятые твари чуяли кровь даже лучше своих вымерших предков. Я слышал, что за десятки миль.

– Они пришли на запах жертвы, – не унимался господин директор. Акулы были его единственной страстью последние пятьдесят лет. Символом его могущества. – На твой запах, Рицуко. Эмблемой «Мисато индастриз» была черная акула на фоне алого круга. Она снилась мне последние ночи перед возвращением с континента. Приглядевшись, я видел ее настоящий окрас – тигровый. Полосатая хищница плавала в крови. В моей крови.

– Я принимаю твою отставку, Рицуко Хигори, – торжественно сказал директор Сакамуро.

Метровое кованое лезвие шириной около полутора сантиметров с обоюдоострой заточкой. Оно вошло в спину Хитори, не задев ребра. И, пронзив насквозь сердце, вышло из груди. Такой сверхъестественной точности удара я был обязан более чем столетием тренировок. И рентгеновскому режиму моей телеприставки.

Секунду он уже невидящими глазами смотрел вниз, на покрытое его кровью лезвие. Я увидел, как его пробитое сердце вздрогнуло последний раз. И остановилось.

Тело Хитори-2 качнулось и, подняв море брызг, рухнуло в мой бассейн.

«Время ужина», – прошептал я, вытирая лезвие его прошением об отставке. Через секунду вода в бассейне забурлила. Болтавшийся у поверхности труп ушел на глубину, окутываясь густым алым облаком. Оно колыхалось вместе с неопределенного вида клочьями, пока не заработала фильтрующая установка, прогоняя через себя воду.

Крохотный автомат-уборщик суетился у моих ног, смывая с бортика последние следы Хитори. Присев на корточки, я скормил малышу окровавленную бумажку с неразборчивыми теперь иероглифами.

Все, что осталось от Голографического Дракона, – это его отрезанный палец, который я опустил в карман халата.

– До новой встречи, Рицуко, – сказал я, усмехаясь. – До скорой встречи.

Симпатия, которую я испытываю к тебе, Дракон, –моя собственная, а не вторичный продукт воспоминаний директора Сакамуро. Старый убийца не способен на такие чувства. Я тоже. В отношении большинства людей.

Ты – исключение.

Ведь у нас с тобой немало общего. Мы расходный материал, небрежной рукой извлеченный из холодильника, чтобы тут же нырнуть в адский огонь за чужими каштанами. Мы никто. Сточки зрения мировых законов у нас не больше прав, чем у трупов в морге. Даже меньше. Труп имеет право на достойное погребение и пару строчек в некрологе. Нам, как нарушителям КК-Конвенции[14]14
  КК-Конвенция – «Конвенция по вопросам клонирования и копирования личности», международный запрет на создание мыслящих клонов с помощью технологии имплантации памяти. Допускает ограниченное использование клонирования для выращивания донорского материала и ускоренной репродукции эмбрионов в случае войны или естественной катастрофы (разг.).


[Закрыть], светит только жаркое чрево электросжигателя. Даже пока мы живы.

Ведь, с их точки зрения, мы не имеем права на жизнь. Единственное наше различие в статусе наших оригиналов. Ты копия безвестного ронина Рицуко Хитори. Я выращен из ДНК Йоши Сакамуро, директора концерна «Мисато».

Какое это имеет значение, если наш пепел будет вонять одинаково?

Икари Сакамуро вошел в комнату в сопровождении нескольких человек. Уже хорошо знакомого охотникам доктора Мураками. Невысокой женщины, чье невыразительное лицо могло принадлежать любому азиатскому субрасовому типу, а одежда быть купленной в любом дешевом бутике.

Гораздо больше внимания, чем этому воплощению незаметности, Иван и Ксана (особенно Ксана) уделили ее спутнику. Высокому для японца, худощавому и удивительно подвижному. С каждым шагом он отрывался от пола, хотя на нем был двадцатикилограммовый файтинг-сьют «Кентай» (и красный индикатор на поясе говорил, что мышечные усилители отключены). В его уже не юном теле чувствовалась взрывная сила. Ксана незаметно облизнула губы.

– Разрешите мне представить наших спутников, – сказал Икари. Жест рукой, и женщина поклонилась охотникам, ее пышная прическа-узел, удерживаемая дюжиной прозрачных заколок, опасно качнулась. – Вы можете называть ее Вторая.

Иван хмыкнул. Хорошее имечко.

– С доктором Мураками вы уже встречались. – «Крысолов» удостоил охотников кивка.

– А как зовут самурая? – подпустив в голос хрипотцы, поинтересовалась Ксана.

Иван покосился на нее, опять хмыкнул, уже с другой интонацией. Он не был ревнив, с Отелло его роднил только цвет кожи. Бурным сценам охотник предпочитал тридцатисантиметровую дырку, тихо проделанную «шталъфаустом» в солнечном сплетении конкурента.

Высокий японец шагнул вперед, тоже поклонился. В каждом его движении сквозило возбуждающее охотницу благородство.

– Называйте его Дракон, – сказал Икари Сакамуро.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОБРЕЧЕННЫЙ ГОРОД

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Колыхание трейлера прекратилось. Они прибыли на место. Антон, увлеченно резавшийся за одним из системных блоков в древнюю, еще до виртуальную игрушку, этого даже не заметил. Из динамиков доносились вопли: «Yes, sir!», «At your service!», «Aaaaaarggggggh!» и звон мечей.

– Лейтенант, загляни, пожалуйста, за монитор слева от тебя, – попросил Оракул рыцаря. – Там висят наушники. Надень их.

– Зачем? – поинтересовался Глеб, вынимая из-за монитора полусферические наушники «JBL».

– Хочу с тобой пошептаться.

Приближенный наушниками голос звучал так четко, что Глеб с трудом подавил желание обернуться, не стоит ли Рыбак за его плечом? Иллюзии трехмерного звука.

– Я буду краток, – приятно удивил Оракул. – У меня к тебе всего два вопроса. Первый: ты сможешь подорвать китайскую ЭМ-мину «Тип-12»? Там все просто, задержка взрыва выставлена на две минуты, надо только вставить детонатор.

– Ответ положительный.

ЭМ-мины были предназначены для уничтожения сложной электроники и стали бесполезны с переходом на квазиорганические базисы. Вычислительной технике нового поколения нипочем мощные электромагнитные импульсы, напрочь разрушающие рабочую поверхность старых информационных носителей и пережигающие управляющие контуры. Это оружие такой же реликт, как и внутренности этого прицепа.

– Второй вопрос: тебе известно, чем занималась группа медиумов под моим руководством?

– В общих чертах.

До того как двенадцатилетний сын Георгия Светлова стал первым «гостем», пройдя через Дверь, существовал всего один способ добычи информации из так называемой Янтарной Комнаты.

Это были медиумы – одиннадцать девушек, набранных после изнурительных тестов в основном из группы связи. Почему среди медиумов не было мужчин, Глеб не знал. Как и деталей самого процесса получения информации. Они с Ириной старательно избегали этой темы.

– В самом начале существования Проекта мне удалось нащупать определенную частоту, на которой можно было связываться с Янтарной Комнатой, – сказал Оракул, имея в виду Николая Токарева, свой покойный оригинал. – По сути, это были усиленные волны излучения человеческого мозга. Схема выглядела так: на одном конце Янтарная Комната, на другом – один или группа медиумов с вживленными усилителями. Медиумов погружали в контактный транс, после чего оставалось ждать, когда эта смесь шаманства и высоких технологий подействует, иногда ожидание не приносило ничего. Иногда на выходе наши мнемосканеры давали именно то, ради чего все затевалось. Информацию. Технологии. Ты знаешь, что формула «голубого бархата» была получена из Янтарной Комнаты? – неожиданно спросил Оракул.

– Понятия не имел.

– А то, что наилучшие результаты «медиумы» показывали под воздействием психотропных веществ и, в частности, «бархата»?

– Нет. – До Глеба дошло. – И Ира тоже? Она…

– Да, – подтвердил Оракул. – Ирина тоже принимала «бархат». И, боюсь, именно он, в сочетании с постоянным воздействием не учитываемых факторов на ее мозг, стал причиной болезни и дальнейшей комы. Мне очень жаль.

Глеб издал сдавленный хрип.

– Именно я, Николай Токарев, настаивал на постоянном применении « бархата». Ты можешь считать меня ответственным за случившееся,

Внутри Глеба повернулся невидимый переключатель, вернувший ему спокойствие.

– Зачем ты мне это рассказал? – спросил он.

– Загляни еще раз туда, где ты взял наушники, – предложил Оракул. – Там, под куском синей пленки…

Под куском пленки обнаружилось немало интересного. Прежде всего электромагнитная мина «Тип-12». Небольшой черный диск с отвинчивающейся крышкой, под которую вставляется детонатор. Вот и он, кстати, лежит рядом.

– Скоро я попрошу тебя убить весь этот мусор, который называют Оракулом, – прошелестел голос в наушниках. – И ты не будешь колебаться. Правда?

Глеб взял в руки черный стержень детонатора, повертел его в руках.

– А что мешает мне сделать это сейчас? – спросил он,

– Любопытство, – сказал Оракул. – Ты же хочешь узнать свое настоящее имя?

Ничего не ответив, Глеб снял наушники. И спрятал детонатор в карман.

Он вышел из трейлера и раздобыл у одного из Сыновей сигарету. Вслед за ним на воздух вылез Антон, подслеповато моргающий красными глазами.

– Настоящая отрава, – сказал он. То ли про сигарету, которую ему протянул Глеб, то ли про увлекшую его игру. – Слушай, я этого Оракула спросил – а почему ангелы придут именно сюда, ну, в Дом Друидов. И знаешь, что он мне ответил?

– Что?

– Типа они придут, потому что умеют читать знаки. Как тебе?

– Никак, – равнодушно ответил Глеб, затаптывая окурок. – А тебе?

– Мне? Нет, мы живем в долбаном третьем тысячелетии, а он про знаки. Блин… Знаешь, что я думаю? Я думаю, кто бы он ни был, – Антон гулко постучал по металлическому боку прицепа, на котором красовался огромный логотип в форме бабочки, – хитрожопый фокусник или настоящая матрицированная личность, с башкой у него определенно не в порядке.

Иногда ему снились сны. Или это было что-то другое? Ведь он же не спал с самого момента пробуждения.

Старый мост. Изъеденные временем и коррозией рельсы. Внизу, далеко внизу бетон, расчерченный на квадраты стыками плит. Если смотреть на него долго, начинает кружиться голова и хочется сделать Тот Самый Шаг,

– Не бойся, – говорит Он, и голос Его не мужской, не женский. – Это несложно,

– Что несложно?

– Летать. Главное, не сомневаться и не думать, что упадешь. Ты не можешь упасть.

– Почему?

– Ты создан для другого. Как и я. Смотри.

Он шагает вперед, через край. Не колеблясь.

И рубчатые подошвы Его ботинок с железными носками повисают над пустотой. Ветер колышет полы расстегнутого плаща. Как сложенные крылья.

– Видишь, –говорит он. –Все просто.

– Но если я не смогу?

– Сможешь. Дай мне руку, и я научу тебя. Иди ко мне.

«Я иду», – прошептал он, хотя в фургоне «Скорой помощи» не было больше никого. Трупы, и те давно исчезли в утилизаторе. В бытность свою человеком Юрген Тиссен отличался изрядной аккуратностью.

Он припарковался возле загадочно светящейся полусферы Дома Друидов, метрах в сорока от входа. Он не отдавал себе отчет, почему приехал именно в это место и что собирается здесь делать. Им двигала Цель. И еще он читал знаки, недоступные человеческому глазу.

Желтый фургон ремонтной службы «Глобальных Коммуникаций» выехал из-за угла, в точности повторяя маршрут «Скорой помощи». Над его крышей вращалось скромное блюдце параболической антенны.

Без нее засечь сигнал крошечного вживленного трейсера в насыщенном фоновыми помехами эфире было бы непросто. А так, вот он, родимый, красным мигающим пятнышком на оперативной планшетке. Удаление сто десять метров. Направление перемещения – двенадцать градусов к юго-востоку. Скорость перемещения…

– Группа «два», мы на месте, – сказал майор Климентов, – Начинайте развертывание.

Повернувшись к своим людям, он бросил: «проверить „Скорую“, Задние двери „ремонтника“ распахнулись, и три человека с игольниками бросились к машине Юргена. Один сунулся стволом в кабину, двое обошли сзади. „Чисто“, – показал обладатель вживленного сканера, и его напарник распахнул дверь. Действительно, чисто. Стерильная белизна повсюду. И никого.

– Что тебе там надо, парень? – бормотал себе под нос Климентов, застегивая кирасу и прилаживая набедренную кобуру под иглоавтомат. – Зачем тебя сюда занесло?

Через несколько минут они доберутся до этого прыткого сукиного сына. И майор получит ответ на вопросы, которые не дают ему покоя. И, что еще хуже, ставят под сомнение его дальнейшую карьеру.

Например, через кого получила свободное распространение закрытая база клиентов «Глобалкома»?

– Группа один пошла, – скомандовал майор. – Стрельба только по команде. Применять только останавливающие заряды. Группа два, до особых распоряжений оставайтесь на позиции.

Антона тронул за руку брат Егор. Отвел в сторону от деловито заряжающих свои гвоздометы Сыновей. Все они, не исключая Егора, вместо черных ряс были теперь одеты в зеленые балахоны друидов.

– Оракул сказал, чтобы я дал тебе переговорить с твоей девушкой. – Он протянул Антону сотовый коммуникатор «Нокиа», похожий на женскую пудреницу в форме устричной раковины. – Держи, номер я уже набрал.

– А как ты разговариваешь с Оракулом? – поинтересовался Антон, не видевший, чтобы Сын заходил в трейлер, – Мысленно?

Брат Егор посмотрел на него искоса, как на человека, в чьем душевном здоровье он внезапно усомнился. Не говоря ни слова, откинул капюшон, демонстрируя крохотный микрофон с наушником.

– Через инфракрасный порт они связаны со штукой, которую ты держишь в руке, – пояснил Сын Оракула. – Последние полвека ее используют для связи на больших расстояниях, – добавил он с нескрываемой иронией.

– Остряк, – буркнул Антон, поднося коммуникатор к уху. И услышал:

– Антон? Антон, это ты? Антоша?

– Марта… – У него пропал голос. – Это я, милая.

– Я тебя не вижу!

– Меня нельзя видеть, здесь только звуковая связь. – «Что за чушь я несу!» – Марта, где ты?

– Я… я не знаю, Антон. Не знаю. Это гостиница, со мной двое каких-то монахов. Они сказали, что ты скоро приедешь за мной. Ты приедешь, Антон? – В ее голосе проскальзывали истерические нотки. – Антон?!

– Да, милая, да, я скоро приеду. Я заберу тебя, все будет хорошо. Тебя не обижали?

– Нет, Антон, я… – Она зарыдала. – Приезжай за мной скорее, я тебя прошу.

– Я приеду! – закричал он. – Все будет в порядке!

В «ракушке» щелкнуло, и ровный голос Оракула произнес:

– Простите, что прерываю, но время поджимает. Антон, тебе пора внутрь. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее ты увидишься с Мартой.

– Пошел ты! – заорал Антон. – Дай мне поговорить с ней! Щелчок. И молчание.

Замахнувшись, он собрался садануть коммуникатором об асфальт. Егор перехватил Антона за руку.

– Успокойся, – мягко сказал он, отбирая у него «ракушку». – Ты сам сказал, что все будет хорошо, А сейчас нам пора в Дом.

По сравнению с их прошлым визитом в обители Безумных Экологов царило запустение. Даже татуированного привратника у входа больше не было. Изредка в искусственных зарослях они натыкались на испуганных людей в зеленых робах, спешивших тут же убраться подальше от чужаков.

Антона это нервировало куда больше, чем гостеприимное равнодушие, которым их встретили в прошлый раз. Семерым охотникам на «падших», следующим за ними, на это было плевать. Рыцарь тоже думал о чем-то своем.

– Я не пойму одного, – сказал он. – Почему нам не дали оружия?

После этих слов происходящее начало нравиться Антону еще меньше.

Небольшая поляна, ограниченная с одной стороны вогнутой стеной Дома. Обступившие ее деревья с густой кроной, совершенно незнакомые как Антону, так и Глебу. Возможно, в памяти Георгия отыскалось бы их название, но Антон не хотел сейчас обращаться за помощью к мертвецу.

Хватало того, что другой мертвец затащил их сюда для своих непонятных целей.

– О чем ты задумался? – спросил Антон рыцаря.

– Так. Ни о чем, – медленно ответил Глеб. – Всякая мура.

Мыслями он возвращался назад. Попросив у одного из Сыновей закурить, он небрежно поинтересовался, что делает среди кучи древнего компьютерного мусора устройство, очень похожее на современный М-модем.

Охотник на «одержимых» ответил, что с его помощью Оракул изгоняет падших. Такой себе Электронный Экзорцизм.

– Мы тоже умеем это делать, – сказал Сын. – Но всегда существует опасность, что изгнанник завладеет твоим собственным телом. Мы слабы.

– Вот как, – протянул Глеб.

Оракул, надо полагать, силен. Ну да, ведь он-то, если верить его словам, по сути такой же точно ангел, сращенный с личностью Николая Токарева по кличке Рыбак. Ловец душ, стало быть. В чьих хитроумно раскинутых сетях они увязли с самого начала.

Чем больше Глеб размышлял над этим, тем больше приходил к выводу, что не доверяет Оракулу. Совсем.

Но предпринимать что-либо по этому поводу было поздно.

Исчезновения Сыновей Оракула Антон не заметил. Они растворились в зарослях, так что вокруг поляны не было видно ни одного из них.

Не хотели спугнуть ожидаемых «гостей»?

Глеб подтолкнул его, указывая взглядом на белое пятно, мелькающее среди деревьев. Оно приблизилось и оказалось человеком в целлофановом дождевике поверх белого докторского халата.

Человека этого Антон видел в первый раз. Хотя догадывался, что совсем в другом месте он носил знакомое хакеру лицо и имя. Барон фон Ваденполь. Виртуальный аналог ЮргенаТиссена.

Увидев Антона и Глеба, он остановился. Провел ладонью по лицу. У него были запавшие глаза человека, который много суток живет без сна.

– Я пришел, – непонятно сказал он.

Рыцарь и хакер переглянулись. Изможденный вид Юргена вызывал сильнейшие сомнения в рассказах Оракула. Очень уж слабо он походил на врага рода человеческого.

– Один из вас, – сказал он, переводя взгляд с Антона на Глеба. – Один из вас – Антон Зверев, Антон. Зверев, – повторил он и зажмурился. – Ты!

Вытянутый палец указывал на Антона. А из-под медленно поднимающихся век смотрела темнота.

Он шагнул вперед. Что-то случилось с восприятием Антоном пространства – только что между ними было около пяти метров, а теперь осталось меньше двух. Пальцы Юргена жестко растопырились и согнулись, напоминая лапы хищной птицы. Лицо застыло.

Глеб передвинулся так, чтобы прикрывать Антона. Подобрался, расслабил плечи и опустил подбородок к груди.

– Стой, – сказал он.

Юрген не послушался. Антон не уловил, что произошло, но бывший клерк «Глобалкома» покатился по траве, издавая неразборчивый кашель-хрип. Глеб стоял в той же позе, только руки были вытянуты вперед и вес перенесен на левую ногу.

– Второй раз ты не встанешь, – предупредил он.

Голос тамплиера звучал очень убедительно. Но недостаточно для «одержимого». Также быстро, как упал, он оказался на ногах, вплотную к Глебу. На этот раз Антон успел заметить удар рыцаря – ребром ступни в подколенную кость. Вместе с костью это должно было сломать боевой дух противника. Если бы он, конечно, еще остался в сознании после перенесенного болевого шока.

Но вместо Юргена упал Глеб, как будто споткнувшись о вбитый в землю металлический столб. На его лице отразилось мгновенное замешательство, и он ударил ногой снизу, уже не экономя силы, не рассчитывая вывести из строя. Противника, который может запросто сбить тебя с ног, надо убивать.

Юрген схватил его за ногу, крутанул ступню. Обычного человека боль в рвущихся связках заставила бы если не отключиться, то взвыть. Тек просто заблокировал часть болевых центров и второй ногой пнул противника в колено.

Удар пришелся вскользь, но Юрген покачнулся, выпустил захваченную ногу. И тут же отступил, избегая апперкота, которой должен был вбить его нижнюю челюсть в мозг. Промахнувшийся Глеб ушел назад кувырком, поднялся, стараясь не переносить вес на поврежденную ногу…

И удар в солнечное сплетение швырнул его на узловатый ствол дерева. Даже не удар, пинок, но и с поправкой на все преимущества киборгизированного тела его хватило.

Стоя на четвереньках между корней, Глеб выкашлял кровавый сгусток. Доза болеутоляющих, выброшенных в его кровь вживленной экспресс-лабораторией, была так велика, что он почувствовал себя завернутым в ватное оделяло манекеном. Без пяти минут мертвецом.

Но Юрген не стал его добивать. Утратив к поверженному рыцарю всякий интерес, он двинулся к Антону. Равнодушная смерть в белых одеждах.

Еще один шаг. Один удар. И Цель будет достигнута, он выполнит свое предназначение. Виновный будет наказан. Сейчас.

Он остановился. Это был голос.

– Где ты?

– Я здесь. Ты убиваешь не того. Он не представляет для тебя угрозы.

– Он виновен.

– В чем? Его преступления не касаются тебя. Ты свободен. –Я не должен наказывать его?

– Нет. Теперь ты сам выбираешь, что делать.

– Это означает – свободен?

Он появился в просвете между деревьями, неся в руках маслянисто поблескивающие Орудия. Его крылатая теш, лежала темным покрывалом на траве.

– Но второй должен умереть.

– Почему?

– Его жизнь в обмен на нашу.

Два черных пистолета поднялись, нацеливаясь на Глеба. Согнулись указательные пальцы, утапливая спусковые крючки. И застыли на них, белея костяшками от напряжения.

Не в силах двинуться дальше.

Вокруг поляны стояли Сыновья Оракула. Все семеро. Антону показалось, что они образовывали круг. На самом деле охотники на «падших» стояли в углах сложной семиугольной фигуры, похожей на звезду. Она была описана безымянным мудрецом за много столетий до первого виртуального ангела, покинувшего Мультиверсум. Сегодня ее название было утрачено, но сохранился смысл, в который вдыхала новые силы вера Сыновей.

Они называли мистический семиугольник. – «эфирная паутина». В ее невидимых нитях, как зазевавшиеся мухи, увязли тела «одержимых». И две крылатые тени яростно бились на земле.

Брат Егор подал знак, и Сыновья начали медленно сходиться, удерживая двоих напряженно застывших пленников в центре воображаемой фигуры. С каждым их шагом «нити» затягивались все туже, а на лицах Юргена и Тэньши проступали гримасы боли.

Сыновьям это тоже давалось нелегко. Скрипели стиснутые зубы, катались желваки по скулам, капли пота рисовали влажные дорожки на лбах. Брат Егор сжал огромные кулаки. У его соседа слева пошла носом кровь, а он и не заметил, сосредоточившись на следующем шаге. И на следующем.

Антон с изумлением наблюдал за происходящим, затылком, нутром ощущая столкновение двух надестественных сил. Но он не понимал затею Сыновей. Неужели недостаточно было обработать двух ублюдков из «стигматов»?

Однако, несмотря на недоумение, он ни словом, ни жестом не помешал ритуалу, Хакер смутно предполагал, что последствия этого будут не самыми лучшими.

И оказался прав.

Между деревьями замелькали люди в черно-желтых униформах, в бронежилетах и с портативными иглоавтоматами. Они тесно окружили поляну, действуя несуетливо, с ощущением собственного многократного превосходства. «Ох, ребята, только вас не хватало», – вздохнул про себя Антон, опознав в новоприбывших оперативников «Глобалкома».

– Никому не двигаться! – раздался усиленный динамиком голос. – Проводится операция по задержанию опасного преступника! Просьба оказывать содействие!

Сыновья Оракула остановились. Со всех сторон на них смотрели узкие жерла «ехидн», намекая, что неоказание содействия может обойтись дорого. Как минимум, парой часов искусственного паралича.

Майор Климентов появился на сцене, раздраженно отодвигая от лица назойливые ветки. Он не любил лишней помпы и хотел закончить все по-быстрому. Погрузить Юргена с компанией по фургонам, тем, кто будет рыпаться, – порцию нейтрализующего токсина, и домой. То есть в головной офис, где можно будет с должным комфортом побеседовать о том о сем.

Размышляя в таком ключе, он шагнул между двумя рослыми мужиками в зеленых балахонах. Мужики стояли, как истуканы. Так испугались стволов, что двинуться уже не могут?

Когда нога майора пересекла невидимую линию, являющуюся стороной семиугольника «эфирной паутины», глаза брата Егора расширились, а губы беззвучно прошептали «нет». Нырнувшая под балахон рука лихорадочно нащупала рукоять гвоздомета.

Теперь не оставалось ничего другого.

Звук лопнувшей струны услышали не все. Совершенно точно его отголоски уловил Антон, Сыновья и немногие из черно-желтых оперативников.

И, разумеется, «падшие». Именно они первыми почувствовали разрушение «паутины».

Тэньши открыл стрельбу раньше всех. Его руки, вооруженные крупнокалиберными пистолетами, двигались совершенно независимо друг от друга, наводя оружие на цель и тут же спуская курок. Он промахнулся всего один раз, потому что Глеб успел откатиться за древесный ствол. Три остальные пули нашли свою цель,

И тремя Сыновьями у Оракула стало меньше.

– Огонь! – закричал Климентов, падая на землю. Напротив зеркально повторил его движение Антон, а сбоку свернулся калачиком, лицом вниз, брат Егор. Еще майор успел заметить, как сдуло с места Юргена. Ничего, сейчас его нашпигуют останавливающими зарядами. Памятуя цирковые номера Тиссена в больнице, майор приказал уделить ему особенное внимание.

А на крайний случай у него был козырный туз в рукаве, то есть в кармане. Передатчик, дистанционно активирующий вживленную Юргену «фурию».

Плащ Тэньши вспенился множеством микровзрывов от выпущенных «ехиднами» игл. Доза полученного им парализатора могла свалить пять человек.

Но ни одного «падшего». Остаток своих обойм он разрядил в оперативников «Глобалкома», без труда пробивая на такой дистанции их бронежилеты.

Кто-то додумался запустить блиц-ракету прямо над головами. Поляну залило режущим голубым сиянием. Тэньши бросил бесполезные пистолеты и закрыл лицо руками. У его ног зашевелилась трехметровая вытянувшаяся тень.

Тень покрывал колышущийся ковер, повторяющий ее очертания. Бурлящая темная масса, в которой мелькали металлические и слюдяные отблески.

Больше всего она напоминала огромную стаю насекомых.

Брат Егор поднялся на ноги одновременно с Климентовым и еще тремя выжившими Сыновьями. Активированная «чешуя», прятавшаяся под балахоном, облегала его голову и руки, сжимающие «стигмат». Он прицелился в Тэньши, и его движение повторили трое остальных.

Они не успели выстрелить.

Один из оперативников попытался ткнуть брата Егора шок-дубинкой. Рукоять гвоздомета обрушилась на его полусферический шлем. Мягкая подкладка смягчила удар, но черно-желтый все равно оказался в глубоком нокауте. Его коллега нацелил на Сына более эффективный против «чешуи» реактивный пистолет и, получив девятидюймовый гвоздь в колено, с воплем упал.

С другой стороны поляны на Сыновей Оракула напал Юрген. Он выскочил сзади, ломая заросли, и ударом ребра ладони перебил одному из них запястье. Подхватил выпавший гвоздомет и в упор прострелил второго, так что гвоздь, разорвавший чешуйки брони, вышел из-под левой лопатки. Третьего он поднял одной рукой и обрушил на Климентова. Сбитый с ног майор покатился по земле вместе с охотником на «одержимых». В падении он неудачно стукнулся затылком и на минуту потерял сознание.

Это его и спасло.

Тэньши поднял руки к решетчатому куполу Дома, запрокидывая лицо. Тень повторила его движение, два горба над ее плечами раскрылись огромными птичьими крыльями. Воздух загудел на тысячу басовитых голосов, и черная клубящаяся стая оторвалась от земли, повисая плотным облаком между «падшим» и оперативниками. Это было пугающее зрелище.

– Саранча Аваддона! – крикнул брат Егор и, прыгнув на хакера, повалил его на землю, накрывая собой.

Он был единственным, кто успел среагировать. В следующую секунду поднятый «одержимым» рой гигантской саранчи (если можно представить саранчу размером с воробья, с металлическими лапками, жвалами и, самое отталкивающее, отдаленным подобием крошечного человеческого лица) набросился на оперативников «Глобалкома».

Подвижная туча облепила оперативника, напрасно пытавшегося стрелять в нее из «ехидны». Дальнейшее напоминало ускоренную в тысячи раз натуралистическую съемку.

Меньше чем через минуту обглоданный до лохмотьев мышц скелет в бронежилете и остатках мундира рухнул на почерневшую землю, с которой исчезла трава.

Громкие крики боли и страха мешались с гудением роя. Закрывший глаза «одержимый» незримо дирижировал его атакой. Рядом, придавив собой Антона, лежал брат Егор.

Крылатые твари ползали по его спине, пробуя на вкус материю балахона и чешуйки брони (скоро они доберутся и до плоти). Но в целом саранча игнорировала его и хакера. Не спешила превратить их в кучку костей, хрящей и вживленных устройств.

Пока у Сына Оракула хватало сил удерживать ее от этого.

Вдавленному в землю Антону происходящее напоминало самые худшие из виртуальных галлюцинаций, которые бывают под «холодком» или «бархатом». Он не боялся умереть. Но мысль быть сожранным живьем стаей полуметаллических насекомых-монстров (куда там крысам-мутантам!) была слишком…слишком неуютной.

Он бы очень хотел оказаться за сотню километров отсюда, на другом конце Города. С Мартой. И никогда не вспоминать о случившемся.

Участок стены с грохотом разлетелся на куски. Трейлер Оракула въехал в Дом, как великан, вламывающийся в жилище гнома.

Бампер раздробил в щепки подвернувшееся молодое деревце и ударил Тэньши. «Одержимый» тряпичной куклой взлетел в воздух, упал. Вспыхнули невыносимо яркие ксеноновые фары грузовика. Попавшая в их свет саранча превращалась в мелкую, рассеянную в воздухе пыль. На Юргена, пытавшегося прицелиться в трейлер из гвоздомета, бело-голубые лучи подействовали как удар дубинкой.

«Они не переносят яркий свет», – прохрипел в ухо Антону брат Егор. Сквозь бьющие в глаза лучи хакер разглядел, что кабина трейлера пуста. Видно, Оракул был подсоединен к управлению… да, вон и его «глаза», две камеры на капоте.