Текст книги "Гленнкилл"

Автор книги: Леони Суонн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

23. Хайде отстаивает свои права

Ребекка думала об отце. Почему он выбрал такой конец? Почему устроил такой переполох в деревне? Она тяжело вздохнула.

Овцы собрались у пастушьего вагончика, как в старые добрые времена. Но с книжками про Памелу было покончено. Вместо книг были шуршащие газеты с большими страницами из тонкой бумаги. Самым удивительным было то, что там рассказывалось про Джорджа, про Бесс и даже про их выступление на конкурсе. Хотя Ребекка знала больше, чем было написано в газетах. Потому что разговаривала с Бесс. А Бесс уже уехала из Гленнкилла, решив посвятить остаток своей жизни добрым делам на каком-то острове.

Больше всего овцам понравилась история «Овцы обнаруживают правду». Там даже поместили фото, на котором были изображены Мапл, Моппл, Отелло и Зора на сцене «Бешеного кабана». Маленькие, серые, без запаха, но вполне узнаваемые. Ребекка держала газету прямо перед ними, чтобы они могли хорошо разглядеть, а Моппл попробовал даже оторвать уголок. С тех пор картинки можно было разглядывать только с безопасного расстояния.

Была еще фотография Джорджа. Он стоял на лужайке с ягненком на руках и выглядел очень молодо. (Клауд утверждала, что ягненком на фотографии была она, но ей никто не верил.) И Бесс – в летнем платье, тоже очень молодая, с сияющими глазами. «Смертельный роман» – так называлась эта статья. А на фотографии к статье «Осквернен труп из-за любви» Бесс была уже старой, какой знали ее овцы, с крахмальным воротничком и каменным лицом.

Ребекка постоянно думала о Бесс.

– С того вечера она стала совсем другой, – сказала она. – Мне кажется, она самый романтичный человек из всех, кого я знала…

Тот вечер… Овцы поняли – это был вечер, когда они вчетвером принимали участие в конкурсе «Самая умная овца Гленнкилла». Они гордо подняли головы.

Но самоубийство Джорджа для овец так и осталось загадкой. Они не могли понять, зачем Джордж совершил такой странный и страшный поступок.

– Может быть, он и сам до конца не знал, что делает, – сказала Ребекка. – Иногда я утешаю себя тем, что представляю, как он до самого конца думал, что поедет в Европу. А это было другое путешествие…

Комок в горле мешал говорить, слезы застилали глаза. В последние дни глаза у Ребекки частенько были красными.

– Но я знаю, что все это не так просто. Он заранее составил завещание, чтобы вы в любом случае попали в Европу. Он был хороший пастух… Он отвез Тесс в собачий приют. Он написал мне… письмо.

Ребекка смахнула со щеки одинокую слезу. Она смотрела куда-то поверх головы Моппла, который стоял рядом в надежде все-таки урвать кусочек газеты. В глазах Ребекки появилось отсутствующее выражение. Газета опустилась вниз. Иногда казалось, что их новая пастушка вдруг забывает, что от нее требуется. В этом случае они должны были напомнить ей о ее обязанностях.

Хайде и Мод громко, пронзительно заблеяли. К ним присоединился Рамзес.

Ребекка взглянула на них и вздохнула. Зашуршала газетой, расправляя ее, и стала читать рассказ «Одинокий пастух и большой мир».

Когда истории про Гленнкилл в газетах иссякли, Ребекка снова достала книгу, которая так понравилась овцам во время первого их совместного чтения. Теперь при свете дня овцы увидели, какой красивый пейзаж был на обложке этой книги: много зелени, ручей, горы, деревья, скалы.

Речь шла, конечно, о людях. Овцы без особого волнения следили за приключениями маленького человеческого стада, живущего на вересковой пустоши. Знакомство с газетами несколько умерило уважение овец к печатному слову.

«Если овцам и людям так легко попасть в книги, то и из книг тоже может что-то появиться», – сделала неоспоримый вывод Лейн. Рамзес и Хайде стали с подозрением поглядывать на новую книгу, когда Ребекка после чтения оставила ее на ступеньках вагончика. Ни у кого не было желания обнаружить на лугу Хитклифа[17]17
  Хитклиф – герой книги «Грозовой перевал».


[Закрыть], человека «волчьего нрава».

Но книга вела себя мирно.

Ближе к концу появилась даже романтика: два призрака смогли наконец разгуливать вместе, как хотели. Овцы думали о Джордже и надеялись, что и его душа гуляет сейчас по какому-нибудь зеленому лугу, может быть, даже с маленькой отарой, которую он где-нибудь нашел.

Однажды снова прикатил на своем инвалидном кресле Хэм. Овцы тут же сбежали к холму. Оттуда они внимательно следили за тем, что происходит у вагончика. Ребекка и мясник поздоровались.

– Надеюсь, она нас не продаст, – сказал Моппл.

– Она не имеет права, – проблеяла Хайде. – Об этом написано в завещании.

И все же овцы с недоверием смотрели на них. Они все еще не были уверены в своей судьбе.

Выглядело все как-то непонятно. Ребекка и мясник о чем-то договаривались. Овцы не спускали с мясника глаз. Но странно – он показался им сегодня каким-то мятым и неопасным. С моря дул соленый ветер, и они даже не чувствовали его запах.

Хайде решилась подойти к мяснику поближе. Это было неслыханно смелое решение. Пока она спускалась с холма, овцы озадаченно смотрели ей вслед.

– …есть связь, – сказал мясник. – Все в мире взаимосвязано, и переселение душ тоже… Знаете, я сейчас много читаю, чтобы понять эти взаимосвязи.

Он повернул голову и в упор посмотрел на Хайде. Задумчиво, с любопытством и очень почтительно. Он даже, кажется, кивнул ей, словно приветствуя. Хайде от неожиданного приема растерянно смотрела на мясника.

Ребекка пожала плечами.

– Почему бы и нет? Они были вместе так долго. Легко могу представить, что в овцах есть что-то от Джорджа…

Хайде бросила на мясника наглый взгляд и поскакала назад, к отаре. Овцы с уважением ждали ее возвращения. Мясник и Ребекка пожали друг другу руки, и мясник, ко всеобщей радости, покатил в сторону асфальтовой дороги. Жизнь продолжалась.

Овцы, как обычно, просыпались с рассветом и паслись до полудня. Потом собирались у вагончика для чтения. Потом снова паслись до тех пор, пока не наступало время идти в сарай. Размеренная овечья жизнь.

Они часто вспоминали о Джордже и были благодарны ему за его завещание.

– Он хороший пастух, – сказала Клауд.

Все овцы почитали Место Джорджа. Никому из них и в голову не приходило покуситься на тамошние травы. И тем не менее Место Джорджа непонятным образом становилось все меньше и меньше.

– Это происходит потому, что всему на свете приходит конец, – объяснила Зора.

Однажды утром, когда овцы еще спали, один из них вынырнул из надежных объятий отары и двинулся к скале. Моппл Уэльский долго стоял перед уступом Зоры и думал. Потом сделал шаг вперед. Еще один. Зора ведь может. Третий шаг. Мельмот тоже может. Четыре. Пять. Он ведь отважно смотрел мяснику в глаза. Шесть, и вот Моппл уже стоял на скале Зоры. Он осторожно опустил голову, пробуя травы, растущие у края пропасти.

24. Зора видит облако

Иногда овцы собирались на лугу небольшими группами и обменивались впечатлениями.

– Это был фокус, – говорила Корделия.

– Ни одна овца не может покидать стадо, – повторял Сэр Ричфилд, – если не собирается вернуться.

– Иногда в одиночестве есть преимущество, – ехидничал Мельмот.

– Это была любовная история, – доказывала Хайде и торжествующе шевелила ушами.

* * *

Ребекка с шумом захлопнула книжку. Для овец это было что-то новое. Романы о Памеле в мягкой обложке никогда бы не смогли произвести такой роскошный хлопок. Газетная бумага тоже. Уиллоу, дремавшая где-то сзади, широко раскрыла глаза и молча повернулась к вагончику спиной. Остальные выжидательно посмотрели на Ребекку.

– Все кончилось, – объяснила Ребекка. – Завтра мы начнем что-нибудь новое.

Овцы были разочарованы. Теперь, когда все ужасы были уже позади, они ждали захватывающих событий. Что чувствуют Хитклиф и Кэтрин, разгуливая по вересковой долине? И как пахнет торфяник после проливного дождя? Должно же быть продолжение!

Но Ребекка сидела на верхней ступеньке вагончика и читать дальше вовсе не собиралась. Ее рука ласково гладила голову Тесс, а Тесс еле заметно виляла хвостом. Было видно, что так хорошо к ней давно уже никто не относился.

Однажды утром Ребекка привезла Тесс в машине. Глаза у собаки стали чужими и печальными. Она не носилась, как прежде, по лугу. Не прыгала у вагончика и не искала Джорджа. Тесс исчезла в тени Ребекки и ходила за ее красным платьем повсюду, как ягненок, тянущийся за матерью.

– Пора спать, – сказала Ребекка.

Овцы переглянулись. Солнце было еще высоко, тени не длиннее двух шагов, да и на лугу еще можно попастись. В сарай? В такое время? Ни за что! К тому же Ребекка сегодня читала им меньше, чем обычно. Они сердито посмотрели на свою пастушку.

– Е-щ-е-е! – заблеяла Мод.

– Е-щ-е-е! – заблеяли три ягненка.

Но Ребекка была непреклонна. Овцам стало ясно, что она настоящая дочь Джорджа.

– На сегодня все, – повторила она.

Мод почувствовала твердость в голосе Ребекки и замолчала, но ягнята продолжали блеять. Ребекка подняла брови.

– В следующий раз буду читать «Молчание ягнят», – пообещала она, поднимаясь со ступенек.

«Молчание ягнят». Звучит заманчиво. Молодые маточные овцы предвкушали большое удовольствие.

– Идите спать, – сказала Ребекка. – Завтра утром отправляемся в Европу. Рано утром. Я не хочу видеть заспанные физиономии.

С этими словами она исчезла в вагончике. Следом вбежала Тесс.

– Завтра! – заблеяла Хайде.

– Европа! – ахнула Мэйзи.

– Очень хорошо, что мы едем в Европу, – задумчиво протянула Корделия, – жаль только, что нам придется уехать отсюда.

Все согласились.

– Если бы можно было одновременно поехать в Европу и остаться здесь… – сказал Моппл. – Это было бы прекрасно. Тогда можно было бы пастись в двух разных местах.

Вдруг Мельмот резко поднял голову, словно услышал чей-то зов. Глаза у него стали влажными и блестящими. Он начал возбужденно пританцовывать.

– Пойдемте со мной к скале, – сказал он. – Я хочу вам кое-что рассказать о прощании.

Овцы с готовностью откликнулись. Им всегда нравились рассказы Мельмота. Им казалось, что чужой ветер, наполненный таинственными запахами, ласкает и завораживает их. Они пошли за Седым к скале.

Вдруг взвились вороны на Вороньем дереве и подняли душераздирающий крик, как будто увидели падаль. Непроизвольно овцы стали осматриваться в поисках мертвого тела, вызвавшего такой переполох. Но ничего не нашли.

Когда они снова повернулись друг к другу, Мельмот исчез. Просто исчез. Они искали его под дольменом, в сенном сарае и за пастушьим вагончиком. Искали и под Тенистым деревом у живой изгороди, хотя Мельмот не успел бы доскакать до ограды за такое короткое время. Но где-то же он прятался. Ведь он хотел рассказать им историю о прощании. Но Мельмот пропал.

И вдруг Зора, пораженная догадкой, заблеяла. Она выгнула шею и стала смотреть на небо. Там торопливо плыло одинокое темно-серое грозовое облачко, подталкиваемое энергичным ветром.

– Он стал небесным барашком! – закричал Моппл.

– Небесным барашком! – заволновались остальные. Значит, одному из их стада это удалось!

– А небесные барашки возвращаются? – спросил маленький ягненок.

Отелло оторвал глаза от берега и повернулся к Мопплу, Мапл, Зоре и Клауд, которые все еще с грустью смотрели на косматое серое облако. Отелло задумался, стоит ли их разочаровывать. Разумеется, Мельмот не превратился в небесного барашка. Произошло совсем другое: он просто спустился вниз по крутому тоннелю в скале, начинавшемуся под сосной, и ушел. Иногда в одиночестве есть преимущества.

Отелло решил ничего не говорить. Они бы все равно ничего не поняли. Так же, как иногда и он. Чем больше он знал о Мельмоте, тем меньше он его понимал. Колдовство. Но он всегда чувствовал, что Мельмот понимает все. Себя самого, его, всех овец, даже пастухов. Или он просто сумасшедший.

Отелло потряс головой, прогоняя печаль. Но это не помогло.

Ему помог ветер.

Потому что ветер принес – кто скажет, откуда? – листок и осторожно положил его к ногам Отелло. Золотой листок. Золотой осенний листок. Время отлета ласточек. И время поединков… Он снова повернулся к лугу, где овцы как завороженные смотрели на серое облако. И Отелло вдруг увидел, учуял всеми осенними чувствами трех поразительно хорошо пахнущих, ослепительно белых красавиц. И он – молодой, сильный, но еще очень неопытный соперник.

Отелло обрадовался. Его копыта нетерпеливо рыли землю, а кровь текла в жилах быстрее и яростнее.

Но ветер переменился и унес прочь запахи Зоры, Клауд, Мапл и Моппла. Отелло успокоился. Он снова посмотрел на морской берег и на небо, которое словно соединилось с морем, и Мельмот незаметно превратился в маленькую серую точку, окруженную темной водой. Но Отелло уже не видел этой серой точки. Он видел сильного соперника, удалявшегося от стада – его стада.

Отелло был доволен.

Предупреждение

Овцы Гленнкилла – особенные овцы. Они герои книги. Обычные овцы не переносят ни алкоголя, ни наркотиков. Я очень прошу моих читателей не приучать овец к дурману. Если вам захочется сделать овце приятное, угостите ее хлебом или настоящей свежей травой!

Благодарность за поданную идею и отрадный для меня отзыв о моей работе я выражаю М.Э. Френш, моей семье (в особенности Хильде и Вернеру), С. О’Донован, Флориану О., Хлое X., Лауре фон О., Ренату Г., Ортвину Д., Штефани В., Соне Т., Штефани С., К. Ла Сториа и А. Боненкамп.

Особую благодарность я выражаю Луизе К., Тане К. и Мартину С. за умение сподвигнуть автора на написание книги и ценную критику.

Благодарю также Орле О’Тул («Leenane Sheep&Wool Centre» в Коннемара, Ирландия) за богатейшие сведения об овцах.

Я сердечно благодарю и моего агента Астрид Поппенхузен, и моего редактора Клаудию Негеле за их энтузиазм и веру в то, что книга моя будет интересна читателям.

Огромная благодарность моему спутнику жизни и соратнику за яркие идеи, литературный и криминалистический талант и за большое терпение.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.