Текст книги "Во времена фараонов"

Автор книги: Леонард Котрелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Во времена фараонов

КНИГИ ЛЕОНАРДА КОТРЕЛЛА И ИСТОРИЯ ЕГИПТА (И. С. Кацнельсон)

На Западе, особенно в англоязычных странах, всем, кто интересуется древними цивилизациями и новейшими достижениями археологии, хорошо знакомо имя Леонарда Котрелла. Ему принадлежит около десятка книг, которые неоднократно переиздавались и переводились в других странах. В Советском Союзе его книги до сих пор не появлялись. Возможно, потому, что в свое время двумя изданиями была опубликована превосходная книга К. В. Керама (Марека) «Боги, гробницы, ученые», заслуженно получившая у нас, точно так же как и за рубежом, всеобщее признание и ныне ставшая библиографической редкостью. Но ей не уступают и книги Л. Котрелла, тесно связанные между собой, – «Забытые фараоны» и «Жизнь при фараонах». Непринужденность, раскованность и легкость повествования, несомненно высокий уровень изложения, а также свободное владение материалом обеспечили им широкую популярность. Обычно Л. Котрелл пишет о какой-либо одной культуре, с историей открытия и достижениями которой он стремится популярно и как можно полнее ознакомить читателя. Не пренебрегает он при этом иногда и формой беллетри-зированного очерка, как, например, в «Жизни при фараонах», и передачей личных впечатлений. Естественно, это придает книгам Л. Котрелла определенную живость изложения. Он охотно приводит отрывки из подлинных текстов. Читателя это приближает к мыслям, чувствам и образам создателей древних культур, а цитаты из специальных трудов вводят в творческую лабораторию ученых. Кстати, Л. Котрелл устанавливает со многими из них личные контакты, чтобы из первых рук и путем живого общения получить нужные ему сведения. Недаром первая книга посвящена крупнейшему английскому египтологу сэру Алану Гардинеру в знак искренней дружбы.

Главное, что привлекает к очеркам Л. Котрелла, – их познавательная ценность. В значительной степени это объясняется отмеченным только что стремлением пользоваться первоисточниками, правда, в переводах, но, как правило, наиболее квалифицированными, и специальной литературой, что позволяет ему избежать фактических ошибок, нелепых предположений и домыслов, нередко свойственных популярной, точнее, популяризаторской литературе. Изложение истории Египта ведется на фоне археологического изучения наиболее ярких и впечатляющих открытий, ознакомления с известными великолепными памятниками, например комплексом гробницы матери фараона Хуфу – Хетепхерес или усыпальницы Тутанхамона. При этом раскрывается значение археологии для истории, для изучения жизни давно ушедших поколений и быта различных слоев общества. Л. Котрелл справедливо подчеркивает, что основная задача археологии заключается не в поисках «древностей», а в восстановлении былого. Он убедительно показывает на наглядных примерах, что древние египтяне вопреки довольно распространенному мнению, подобно другим народам, отличались жизнелюбием, ценили радость земного бытия, страшились смерти и, хотя много внимания уделяли посмертному существованию, делали это лишь потому, что хотели пользоваться и в потустороннем мире всеми теми благами, какие имели при жизни. Кроме того, он совершенно точно отмечает практичность, здравый рационализм давних обитателей долины Нила и доказывает, что всевозможные, имеющие, к сожалению, и в наши дни достаточно широкое распространение взгляды о присущих им, доныне не раскрытых тайных знаниях противоречат объективному положению вещей и, следовательно, антинаучны. Представления о якобы свойственной египтянам склонности к мистике появляются позднее, когда греки, попав в страну пирамид, пораженные иероглифическим письмом и диковинными, на их взгляд, изображениями в гробницах, приписали им постижение какой-то скрытой мудрости, как справедливо отмечает автор. Поэтому Л. Котрелл самым решительным образом отвергает всевозможные, еще имеющие широкое хождение небылицы о пирамидах, хотя уже доказано авторитетными специалистами, что их сооружали только для погребения фараонов.

Хотя Л. Котрелл и отмечает, что «между культом Осириса и христианством есть существенная разница», некоторые приводимые им факты, по существу, опровергают его слова. Влияние религии древних египтян и созданных ею образов на христианство бесспорно. Вопреки мнению многих пишущих о культуре, созданной обитателями долины Нила, и склонных приписывать зарождение основных достижений цивилизации греческому гению Л. Котрелл отмечает великие заслуги древних египтян перед человечеством, прежде всего в области науки, хотя и указывает на примитивность их религиозных верований, в чем, впрочем, они «были не одиноки».

Верно определяет автор натуральный характер экономики и социальную структуру общества страны фараонов, чье благосостояние держалось на безжалостной эксплуатации подневольного населения: рядовых земледельцев и рабов; для них, на чьих спинах держится весь Египет, жизнь – нескончаемый труд, заканчивающийся в безымянных могилах на краю пустыни.

Не скрывает Л. Котрелл от читателя и то, что за истекшие тысячелетия мало что изменилось для египтян. Когда он посетил Египет в 50-х годах нынешнего века, те же глинобитные деревушки окаймляли берега Нила, и такие же голодные ребятишки играли на пыльных улицах. Прибавилась лишь ненависть к чужеземцам-англичанам, захватившим в свои руки богатства страны. Он прямо пишет: «История последних полутораста лет Египта – это не только история научных поисков, но также история бесстыдного грабежа. Тысячи драгоценных предметов были вывезены за эти годы в Европу и Америку». К этому можно добавить, что с памятниками старины переправлены были туда и многие миллионы, добытые потом и трудом египетских феллахов. Точно также, упоминая о прежних заслугах Англии в изучении прошлого Египта, главным образом в минувшем веке и в самом начале нынешнего, он указывает, что давно миновали дни, когда меценаты, подобные лорду Карнарвону, оплачивали расходы на раскопки, стоимость которых значительно возросла после второй мировой войны. Изыскания теперь можно вести только при «финансовой поддержке правительства, но у правительства и без того масса расходов».

Нужно признать, что Л. Котрелл достаточно удачно разрешил в обеих книгах поставленную перед собой задачу, а именно описать и объяснить значение некоторых выдающихся открытий археологов в долине Нила и ознакомить с жизнью и бытом древних египтян. Автор предупреждает, что первая книга его не претендует на изложение истории Египта. Действительно, он рассказывает лишь об отдельных ее эпизодах на фоне тех наиболее примечательных находок археологов, с которыми он счел нужным ознакомить читателя. Поэтому порой смещается хронологическая последовательность событий, например о религиозной реформе «царя-еретика» Аменхотепа IV (Эхнатона) говорится после того, как он повествует о царствовании Тутанхамона и открытии его гробницы, хотя Тутанхамон был преемником Эхнатона, в Других случаях опускаются даже целые периоды, оставившие малозначительные или не привлекшие внимания автора памятники.

В далекой древности, восемь-десять тысяч лет назад, когда климат Северо-Восточной Африки был более влажным и в саваннах и степях, ныне превратившихся в выжженные солнцем песчаные пустыни, выпадали дожди, первобытные кочевые племена, увековечившие свой быт в наскальных рисунках, избегали селиться в болотистой и нездоровой, заросшей камышом пойме Нила. Лишь иссушение климата вынудило их спуститься туда.

Именно в ту отдаленную эпоху и в ближайшие за ней тысячелетия в результате смешения племен, обитавших в Северо-Восточной Африке и, возможно, пришедших из прилегающих к ней районов Аравийского полуострова – кушитов, берберов и протосе-митов, формируется египетская народность. Затем, много позднее, особенно на юге, отмечается примесь негроидов. Во всяком случае, к концу IV тысячелетия до н. э. формируется однородный антропологический тип, сохранившийся и до наших дней, особенно в сельских местностях, и складывается в общем единый, если не считать диалектические различия, язык, принадлежащий к обширной семье семито-хамитских языков, в которой египетский составляет отдельную группу. Л. Котрелл определяет его как хамитский, согласно устаревшей, но принятой и теперь в западной литературе терминологии.

С течением времени, по мере роста населения, охота, собирательство и рыболовство, которыми занялись, попав в пойму Нила, древнейшие неолитические племена, уже не могли прокормить увеличившееся число людей. Это обусловило переход к скотоводству и появление земледелия. К середине VI века до н. э. распро-странившиеся неолитические орудия повсеместно сменяют грубые и менее специализированные палеолитические. Тогда же примерно складываются первые характерные черты столь своеобразной и специфической египетской культуры.

В IV веке до н. э. к прежним материалам, служившим для изготовления орудий и оружия – камню, дереву, кости, добавляется медь. Использование металла знаменовало подлинную революцию в развитии производительных сил.

Переход к новым, более прогрессивным формам хозяйства повлек ва собою и новую социальную организацию: первобытнородо-вые отношения кочевых охотничьих племен сменяются территориальной общиной. По мере дальнейшего роста населения, продолжавшегося в связи с большей стабильностью источников пропитания, понадобились дополнительные площади обрабатываемой земли. Началось строительство оросительных каналов и водозащитных дамб.

Из-за воды, земли и скота между соседними общинами нередко возникали вооруженные столкновения. Эти междоусобицы способствовали накоплению имущества у отдельных лиц и, следовательно, социальному расслоению. Выделяется родовая знать, появляются рабы. Сильные общины насильственно порабощали слабых соседей. Этот процесс, длительный и для многих общин мучительный, в конечном счете завершился формированием классов и возникновением небольших примитивных государственных образований. Город – центр с его рынком и ремесленниками – обычно резиденция вождя (позднее царька), местонахождение святилища – храма главного местного божества, который: нередко служил и сокровищницей, и тяготевшие к нему поселения составляли государство, которое нередко либо само нападало на соседей, либо вынуждено было обороняться от них. Но мере освоения новых земель под посевы требовалось затрачивать все больше сил на сооружение ирригационной системы, а это, в свою очередь, обусловливало и необходимость расширения кооперирования труда и усложняло руководство им.

К IV тысячелетию, согласно традиции, возникло 20 таких «государств» на севере страны и 22 на юге, всего 42. Границы их в дальнейшем легли в основу административно-территориального деления Египта на округа, или, как их называли греки, номы.

В результате войн между этими «государствами», длившихся столетиями, очевидно, во второй половине IV века до н. э. возникло два крупных царства: на севере – со столицей в Буто, а на юге – в Иераконполе (Нехене). Царь Северного царства носил красную корону, Южного – белую. Символом первого была пчела, второго – тростинка.

Объединение всей страны по традиции, сохраненной египетским жрецом Манефоном, завершил царь Южного (Верхнего) Египта Менее, которого некоторые египтологи отождествляют с Нармером. Вопрос этот остается пока открытым. Не исключена возможность, что объединение произошло еще до Менеса, который считается основателем I династии, но именно при нем начали вести древнейшие летописи.

К Манефону, написавшему на основании древних хроник-анналов в конце IV века до н. э. для завоевателей-греков историю своей родины, восходит принятая ныне в науке, правда, с некоторыми изменениями и уточнениями, периодизация истории Египта.

Он ввел счисление по династиям, которых от Менеса до своего времени насчитал тридцать. Им же предложено было обозначение и более крупных периодов как Древнее, Среднее и Новое царства. Каждое из них включает десять династий. Время, непосредственно предшествующее Менесу, получило название додинастической эпохи.

На рубеже Верхнего и Нижнего Египта, юго-западнее современного Каира, Менее заложил крепость, названную им «Белые стены», что по-египетски звучало примерно «Инбу-хедж». Здесь возник впоследствии город, ставший в эпоху Древнего царства столицей Египта и названный греками Мемфисом. Название это происходит от расположенного вблизи пирамиды фараона VI династии Пиопи I поселения Мен-нефер. Одно из местных наименований Мемфиса – Хикупта («Крепость духа Пта» – главного бога города), вероятно, послужило основой для греческого обозначения всей страны как Анпоптос, т. е. Египет. Сами египтяне называли свою родину «Кемет» – «Черная», отличая таким образом черную, орошаемую Нилом плодородную землю, где они жили, от «красной», непригодной для обитания, пустыни.

Еще к концу додинастической эпохи формируются основные характерные для египетской культуры особенности: иероглифическое письмо, художественный стиль, религиозные представления. Медленно изменяясь и совершенствуясь, они сохраняются на протяжении долгих веков, включая греко-римскую эпоху. Медлительность эта – следствие медлительности развития производительных сил, присущей вообще древнему обществу, когда средства и орудия производства эволюционируют, но не столь быстрыми темпами, как в позднейшие эпохи. Поэтому никак нельзя согласиться с утверждением Л. Котрелла, что Египет не менялся на протяжении тысячелетий. Многое, очень многое отличает, например, эпоху Древнего царства от Нового царства, не говоря уже о греко-римской эпохе. Изменения проявляются решительно во всем: в социальной структуре общества, в его культуре и даже в такой косной области, как религия.

С объединением страны при первых двух династиях, правивших с 3000 до 2800 г. до н. э., т. е. в период, который теперь принято выделять из Древнего царства под названием Раннего царства, Египет превращается в централизованную деспотию. Однако сохраняются еще многие пережитки первобытнообщинного строя как в области религиозной идеологии (например, культ обожествленного царя, воплощавшего производительные силы природы, тотемистические представления и т. д.), так и в сфере социально-экономических отношений, о которых мы осведомлены хуже. На основании позднейших и далеко не всегда проверенных данных можно предполагать, что сохранялась сельская община. Ведь только коллективным трудом можно было поддерживать систему оросительных сооружений и строить новые, когда в том возникала потребность. Это обусловило ее стабильность и вместе с тем замедлило развитие частнособственнических отношений, что, в свою очередь, повлияло на то, что социальная структура Египта оказалась весьма устойчивой и относительно мало менялась на протяжении веков.

Массу непосредственных производителей составляли земледельцы-общинники, находившиеся под неограниченной властью фараона и его вельмож, и рабы. На их подневольном труде зиждилось благосостояние страны и ее господствующей прослойки, как это справедливо признает и автор. Вот почему принципиально ошибочно определять, как это делает он, следуя общераспространенным в буржуазной науке взглядам, общество Древнего Египта как феодальное. Ведь при феодальных отношениях непосредственным производителем является крепостной.

Объединение долины Нила было важнейшим событием в жизни страны. Оно положило начало качественно отличному этапу в ее судьбе. Единство воплощалось в неограниченной власти фараона, провозглашенного земным богом. Даже имя его не следовало произносить. Говоря о нем, надо было прибегать к эвфемизмам, например «великий дом», т. е. дворец. По-египетски это звучало примерно как «пер-о», превращенное впоследствии греками в «фараон».

Разумеется, создание единой ирригационной системы для всей страны и обусловленная этой насущной экономической потребностью ее централизация были явлением несомненно прогрессивным, но едва ли правильно определение Котрелла, что своими достижениями Египет обязан тому, что фараоны обладали неограниченной властью. Здесь следствие берется за причину.

Земледелие на всем протяжении истории долины Нила оставалось главной отраслью хозяйства ее обитателей. Работы, связанные со строительством оросительной сети, предопределили специализацию и разделение труда. Хозяйство в основном оставалось натуральным вплоть до эпохи эллинизма. Обмен между отдельными существовавшими в додипастический период ранними государственными образованиями постепенно перерос в обмен между Югом п Севером, а затем с течением времени охватил и прилегающие страны Восточного Средиземноморья, а также Куш. Внешняя торговля была сначала монополией царя.

В эту пору формируется и государственный аппарат с обслуживающими его чиновниками-писцами. Выделяется прослойка придворной знати. Отчетливо проступает в дальнейшем сохранявшаяся но традиции двуединость страны. Фараон носит двойную объединенную корону: «белую» и «красную» – Верхнего и Нижнего Египта, его величают «владыкой Обеих Земель»; двуедиными были и важнейшие учреждения, например сокровищницы – «дома», «белый» и «красный». Обособляются административные округа – номы, нередко совпадавшие с прежними государственными образованиями. Во главе их находятся правители, назначенные, видимо, фараонами, но происходившие, возможно, из местной знати.

Отряды, очевидно уже постоянные, воипов-телохраиителей осуществляли и полицейские функции. Набираемому по мере нужды ополчению тоже приходилось подавлять то и дело поднимавшиеся на севере, в Дельте, восстания, о чем сохранились определенные сведения. Кроме того, они вели войны с обитавшими на Синайском полуострове кочевниками (из-за медной руды), а на юге и западе – с племенами кушитов и ливийцев. После успешных походов в Египет пригоняли различный скот и толпы рабов. Добыча доставалась в основном царю и ближайшему его окружению. Труд рабов уже широко использовался на государственных работах и в хозяйстве самого фараона и вельмож.

Эпоха Древнего царства (около 2880 – около 2270 г. до н. э.) охватывает время правления III–VI династий. Она началась с воцарения Джосера, при котором его верховный сановник – Имхо-теп, гениальный архитектор, врачеватель и мудрец, впоследствии обожествленный, воздвиг в Саккара (недалеко от современного Каира) первую пирамиду – ступенчатую.

Эта эпоха, особенно первые ее века, характеризуется дальнейшим развитием земледелия. На смену мотыге приходит плуг, влекомый быками. Совершенствуются и орудия труда из меди.

Расширяются связи с соседними странами. Египет нуждался в привозном сырье, в первую очередь – дереве. За ним посылали корабли в порты Сирии и Палестины. Учащаются хищнические походы и торговые экспедиции в Куш, откуда доставляли рабов и скот, а также слоновую кость, шкуры экзотических животных, благовония и т. д. О походах в южные страны рассказывают вельможи, выполнявшие поручения фараонов, в автобиографиях, высеченных в гробницах. В Северной Нубии возникают поселения египтян.

Продолжается дальнейшая централизация страны и бюрократизация государственного аппарата, возглавляемого везиром. Могущество фараонов достигло небывалой прежде, да, пожалуй, и впоследствии, силы. Былая двойственность сохраняется как арханческий пережиток. Номами управляли назначенные царем сановники; древняя номовая знать там, где она сохранилась, становится придворной. Часто, особенно во время правления IV династии, важнейшие должности занимали близкие родственники царя. Фараон был также верховным жрецом, высшей законодательной и судебной властью. Вся страна и все ее население рассматривались как его собственность. Конечно, в действительности это право осуществлялось лишь номинально. Частноимущественпые отношения продолжали развиваться, и земля, как и другая собственность, могла отчуждаться.

Неограниченная власть царя нашла воплощение в грандиозных гробницах – пирамидах. Самые большие воздвигнуты фараонами IV династии Хуфу (Хеопсом), Хафра (Хефреном) и Менкаура (Микерином). При примитивной технике труд, затраченный на их строительство, даже не поддается учету. Десятки тысяч, крестьян и, вероятно, рабов-военнопленпых отрывались от производственной деятельности. Преемникам Хуфу уже пришлось довольствоваться меньшими усыпальницами. Попутно следует отметить, что упоминаемая Л. Котреллом, правда с соответствующей оговоркой, теория английского египтолога И. Эдварса – бывшего хранителя Британского музея о запечатленной в пирамидах символике не получила признания, как, впрочем, и другое соперничающее с нею предположение немецкого ученого Л. Борхардта. [1]1
  Подробно эта проблема освещена в книге Ф.Ф. Лауэра «Загадки египетских пирамид». М., 1966,


[Закрыть]

Для трудового населения были введены регулярные, строго учитываемые повинности в пользу казны, храмов, сановников, которым для «кормления» передавались целые поселения. С этой целью через определенные промежутки времени – обычно каждые два года – производились переписи земли и скота. По мере надобности население привлекалось для несения военной службы. О конкретных событиях того отдаленного времени, как внутренних, так и внешних, до нас дошли лишь отрывочные и смутные отголоски. Так, например, можно установить, что во время правления V династии усиливается местная знать, опиравшаяся на хозяйства номов, как, впрочем, и вельможи, пребывавшие при дворе. Этот процесс завершается в годы правления VI династии, особенно при последнем ее представителе – Пиопи II, почти столетнее царствование которого было, очевидно, самым продолжительным во всей мировой истории.

Он и некоторые его предшественники так называемыми «грамотами защиты» вынуждепы были освобождать от общегосударственных повинностей целые области припирамидных поселений и храмовых владений, в первую очередь на юге, где влияние столицы Мемфиса и двора сказывалось слабее. В конце концов номо-вая знать выступила против тяготившей ее центральной власти, которая к тому времени выполнила свою основную задачу, создав оросительную систему, соответствующую потребностям населения и уровню социально-экономических отношений.

Вскоре после смерти Пиопи II (около 2250 г. до н. э.) страна распалась на отдельные враждующие между собой области. Децентрализация длилась более двух столетий. Следствием ее было разрушение многих ирригационных сооружений, что губительным образом сказалось на производительных силах. Это время междоусобных войн и волнений называют Первым периодом распада. Тогда правили эфемерные VII–VIII династии, о которых источники сохранили смутные сведения. Цари IX и X династий владели Гераклеополем. Им удалось воссоединить значительную часть страны – прежде всего Дельту. На юге, в Фивах, обосновались местные правители, которые образовали XI династию. Со временем усилившись, они, приняв полную титулатуру фараонов, стали претендовать на власть над всем Египтом, что привело к затяжной войне с Гераклеополем, потерпевшим в конце концов поражение. Юг оказался более сплоченным. При фараоне XI династии Менту-хотепе I (около 2050 г. до н. э.) Египет был вновь объединен.

В период распада земледелие и огородничество развивались преимущественно на землях, которые орошались вручную. Частновладельческие отношения способствовали интенсивному проявлению инициативы отдельных лиц, а это, в свою очередь, повлекло за собою некоторые усовершенствования и орудий производства и техники сельского хозяйства. Нужда мелких и средних собственников в рабочих руках способствовала увеличению числа рабов. Постепенно эта прослойка становится все более влиятельной и обеспеченной. Именно она больше всего была заинтересована в единстве страны. Только сильное государство могло не только восстановить и даже расширить сеть оросительных сооружений, но и наладить нарушенный в годы смут товарообмен с соседними странами.

Новое объединение Египта положило начало эпохе Среднего царства (около 2050 – около 1750 г. до н. э.). В сфере развития производительных сил она характеризуется распространением бронзы, хотя наряду с ней продолжали применять медь и даже камень. Совершенствуется плуг, продолжается специализация инструментов и оружия, улучшаются породы скота. В интересах «неджесов» проводятся большие работы по орошению заболоченного оазиса Фаюма, что позволило засевать новые земли. Интенсивнее разрабатываются медные рудники Синайского полуострова. Египетское влияние закрепляется в Финикии, откуда вывозят лес; завязывается обмен и с Критом.

В обширных поместьях знати, храмов и фараона применялся, очевидно, труд и свободных земледельцев, хотя и число рабов возрастает. Имели их и «неджесы». Источником пополнения рабов служили грабительские походы в Куш и в области западнее Дельты. Полностью была завоевана Северная Нубия, и мощные крепости у Второго порога охраняли новые рубежи.

Около 2000 г. до н. э. престол захватил везир последнего фараона XI династии Аменемхет I – основатель XII династии. Резиденция была перенесена из Фив в район Фаюма – крепость Итта-уи – «Захватившая Обе Земли» (совр. Лишт). Очевидно, здесь, в центре страны, было удобнее следить за всем происходящим, а также за грандиозными по тому времени работами по осушению Фаюма. Отдельными областями управляли номархи, которые на первых порах пользовались относительной самостоятельностью. Долгое время обстановка в стране оставалась напряженной вследствие попыток некоторых номов отмежеваться от центральной власти и социальных смут. Только при Аменемхете III (1850–1800 гг. до н. э.) удалось подавить сепаратистские устремления и добиться относительно устойчивого единства с помощью служилой знати, включавшей теперь и незнатных людей. Появляется профессиональное войско, укомплектованное и наемниками. Именно с его помощью Сенусерт III (1887–1850 гг. до н. э.), которого греки называли Сезострис, – самый удачливый из фараонов XII династии – совершил успешный поход в Палестину.

Среднее царство – эпоха расцвета египетской культуры: язык этого времени считался классическим и в последующие столетия ему стремились подражать. Созданные тогда художественные произведения: сказки, повествования, поучения – впоследствии переписывались и изучались в школах. От того времени дошли и первые научные тексты – математические и медицинские.

При сменивших Аменемхета III царях постепенно назрел новый мощный социальный кризис. Мы осведомлены о нем из так называемых «Речений Ипусера», составленных в форме прорицаний человеком, явно настроенным враждебно к восставшим. К сожалению, написапы они в самых общих выражениях, и поэтому нельзя определить, в какую конкретную форму вылились события. Ясно лишь, что страна вновь распалась на части и одновременно в них правили XIII и XIV династии. Это время и последующие десятилетия обозначаются как период Второго распада Египта (1750–1580 гг. до н. э.).

Страна ослабла и не смогла помешать вторжению с востока племен завоевателей-гиксосов, как их называл Манефон. Их этническая принадлежность – один из самых спорных вопросов истории Египта. Гиксосы овладели большей частью страны. В Дельте, где их правители обосновались в городе Аварисе, в восточной ее части, они господствовали безраздельно, образовав XV и XVI династии – так называемые «гиксосские». На юге, в Фивах, продолжали править местные цари.

Власть гиксосов длилась немногим более ста лет. Согласно традиции египтяне обязаны им знакомством с лошадью и колесницей, хотя сравнительно недавно при раскопках в крепости Бу-хен (Северная Нубия) в слоях Среднего царства обнаружен скелет лошади. Поэтому сведения, приводимые Л. Котреллом, несколько устарели.

Сидевшие в Фивах фараоны, возможно потомки XIII династии, создавшие XVII династию, видимо, вынуждены были некоторое время подчиняться гиксосам. Однако последние ее цари – Секененра и Камос – начали освободительную войну, завершившуюся изгнанием захватчиков из долины Нила около 1560 г. до н. э. при фараоне Яхмосе I – основателе XVIII династии. Его правлением начинается новая эпоха – эпоха Нового царства (около 1580 – около 1085 гг. до н. э.).

Никогда ни до этого, ни после Египет не достигал такого могущества, как именно в этот период, охватывающий время правления XVIII, XIX и XX династий. В результате длившихся столетиями успешных походов была создана «империя», включившая значительную часть Северо-Восточного Средиземноморья и Куш до Четвертого порога Нила.

Яхмос I, окончательно изгнав гиксосов, сплотил страну, разобщенную в годы смут и борьбы с гиксосами, преследуя которых он вторгся в Южную Палестину, а затем восстановил господство Египта в Северной Нубии. Освобождение от иноземного ига и установление сильной центральной власти, естественно, благоприятствовало развитию производительных сил.

В эпоху Нового царства все шире применяется бронза, появляются, еще, правда, очень редкие вначале, изделия из железа. Существенные преобразования отмечаются и в ремесле, например в ткацком, в кузнечном деле. Повсеместно распространяются изделия из стекла. Совершенствуются орудия труда, повышающие его производительность и облегчающие усилия работающих. Продолжает расширяться площадь обрабатываемых земель, орошаемых теперь с помощью шадуфа (журавля). Лошадь и колесница, взятые на вооружение, укрепляют военный потенциал.

Значительно увеличивается внутренний обмен, хотя в основном он остается натуральным. Все чаще мерилом стоимости служат золото и серебро.

После победоносных походов, особенно при фараонах XVIII династии – Аменхотепах I и II и Тутмосах I и III, – в Египет, и главным образом в Фивы, стекается обильная добыча: золото из рудников Куша, серебро из Азии, медь, слоновая кость, драгоценные камни, редкие породы деревьев, изделия искусных ремесленников Сирии, Крита и Кипра, а также десятки и даже сотни тысяч рабов. Все это фараон и его ближайшее окружение получали нутем грабежа. Поэтому отпадала нужда в торговом обмене с окружающими странами, что сдерживало рост товарно-денежных отношений.

Рабов отдавали внаем и продавали. Подавляющее большинство принадлежало храмам, знати, царю. Широко распространялось и частное рабовладение.

Некоторые льготы, возможно добытые в результате социальных смут массами земледельцев и ремесленников, постепенно отмирали. Со временем положение свободных крестьян, приписанных к царским и храмовым владениям и поместьям вельмож, значительно ухудшилось вследствие увеличения обязательных поставок и повинностей. Занятые на работах царя и храмов ремесленники целиком зависели от жалованья, которое им выдавали с большим опозданием, особенно в периоды кризисов, как это было, например, при Рамсесе IV, когда рабочие Фиванского некрополя организовали нечто вроде стачки, требуя задержанного им довольствия.