Текст книги "Иллюзии"
Автор книги: Леона Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Наверное, в Бостоне у тебя было немного возможностей побаловать себя верховой ездой.
– Я не всю жизнь провел в Бостоне. – И он сменил тему разговора.
Для посторонних глаз мы, очевидно, были типичной влюбленной парой. Напряжение, существовавшее между нами, было спрятано глубоко внутри. Только когда нам приходилось обмениваться приветствиями с Хавершамами, тревога Адама передавалась мне. Мне не нравилось, когда тяжелые раздумья углубляли морщины между его бровями.
Я не подозревала о направлении мыслей Адама, и это пугало меня – кто знает, чем могли обернуться для меня его размышления?
Каждый вечер мы ужинали с Линвудами. Я поистине наслаждалась их обществом и очень жалела, что жизнь профессора в Штатах закончилась на столь грустной ноте. Ведь если бы эксперименты, которые он проводил для правительства США, были успешными, Александр Линвуд вряд ли возвращался бы сейчас в Англию.
Его племянник, Ларри, сказал мне как-то, что коллеги не слишком хорошо обошлись с дядей: вместо того чтобы ценить за исследования в области аэродинамики, подвергли его насмешкам. Мне стало стыдно за свою страну, и я была счастлива продемонстрировать профессору свое глубокое уважение.
К Ларри я испытывала жалость. Он сознавал, что наружностью и умом не вышел.
– Из всех нас один только дядя Алекс сумел выбиться в люди. Отец только попусту растратил свою жизнь и умер без гроша в кармане, оставив Памелу и меня зависимыми от щедрости дяди. А я такой же неудачник, как и мой отец.
– Но это не правда! – запротестовала я.
– Нет, правда. Если бы не сестра, я бы даже не сумел вести как следует хозяйство в поместье дяди. У нее такая отличная голова.., а у меня – увы.
Иногда Памела и Фредди приглашали нас составить им компанию. Я хорошо чувствовала себя в обществе Фредди, потому что его легкая болтовня разгоняла мои темные и путаные мысли. Общительный торговец умел развеселить компанию – в его обществе мир представлялся светлым, а жизнь – лишенной каких-либо трудностей. Все люди казались ему друзьями, а каждая женщина, которой он дарил свое внимание, льнула к нему. Памела переживала из-за его контактности так же, как любящая мать переживает из-за выходок привлекательного отпрыска. Вне всяких сомнений, она была без ума от него.
Однажды я подслушала разговор между Ларри и Фредди, когда случайно наткнулась на них, прогуливаясь по палубе. Лицо Ларри было пунцовым, и он говорил что-то о добром имени Памелы. Ясно, что его беспокоило отношение Фредди к женщинам. Он старался играть роль любящего брата, оберегающего свою сестру.
Но, на мой взгляд, Памела и сама могла прекрасно о себе позаботиться. Она не возражала, чтобы мы вместе посещали танцы и другие увеселительные мероприятия только потому, что я была замужем и не могла быть ее соперницей. Я же радовалась, что Адам принимает эти приглашения, потому что мне было легче находиться в компании других людей, нежели наедине с ним.
Однажды днем, одеваясь к концерту, который должен был состояться в музыкальном салоне, я вспомнила о шляпной коробке и чемодане кузины. Поддавшись порыву, я вытащила их из-под кровати, куда сунула подальше от посторонних глаз.
Я рассудила, что она, должно быть, упаковала вещи до того, как столкнулась с непредвиденными обстоятельствами, помешавшими ей отправиться в путешествие. Не знаю уж почему, но руки мои дрожали, когда я снимала крышку с полосатой коробки. В ней оказалась розовая шляпа с шелковыми цветами и страусовым пером. Именно такие роскошные головные уборы обожала Делла. Шляпа была абсолютно новой, вероятно, она купила ее специально к нашему путешествию. Глаза мои невольно наполнились слезами.
Когда я откинула крышку чемодана из крокодиловой кожи, комната наполнилась ароматом жасмина. Внутри лежала одежда, маленькая коробочка с драгоценностями, несколько флаконов с косметикой и пара туфель. Вероятно, это были вещи первой необходимости, которые она приготовила на случай, если ее сундук вовремя не доставят на корабль. Впервые за все это время я задалась вопросам, где же сундук Деллы. Или его сняли с парохода после того, как обстоятельства изменились? Я решила спросить об этом Адама, хотя не рассчитывала на чистосердечный ответ.
Открыв черную лакированную коробочку, выполненную в восточном стиле, я увидела несколько ниток бус, в основном из стекла или резной кости, и пару цветных браслетов. Никаких жемчугов или бриллиантов – только бижутерия, которую так любила кузина. Я села на корточки и вынула из чемодана все, что в нем находилось. Там не было ничего необычного: бутылочки с розовой водой и зеленым ароматическим маслом для ванны, несколько баночек с кремами – такие же я видела на ее туалетном столике.
Я перерыла всю одежду Деллы, просмотрела белье, в том числе и прелестный отрез шелка, расшитый золотом, – в такой кузина любила заворачиваться, изображая индианку. И больше ничего. Я не знала, что, собственно, надеялась найти, однако меня охватило чувство разочарования.
В дверь постучали, и я вздрогнула.
– Ты готова?
– Да...но...
Адам открыл дверь и увидел меня сидящей на полу в окружении разбросанных вещей. Я постаралась стереть с лица выражение вины. И должно быть, весьма в этом преуспела, потому что, когда он спросил меня: "Охотишься за чем-нибудь?", тон его был игривым.
Так он не знал, что это чемодан Деллы! Наверное, решил, что ее вещи остались дома.
– Да... Хотела.., взять этот веер. И пришлось перебрать все, прежде чем удалось его найти.
Притворно улыбаясь, я принялась лихорадочно засовывать все обратно, при этом привела вещи в такой беспорядок, который неминуемо разъярил бы мою родственницу, доведись ей его наблюдать.
Адам протянул руку, чтобы помочь мне встать. Я собралась было отказаться от помощи, потому что избегала какого-либо физического контакта с ним, но передумала, чтобы не возбудить его подозрений.
– Спасибо, – сказала я и с легкостью поднялась. – Как ты думаешь, это платье подходит для дневного концерта? – Мне хотелось отвлечь его внимание от вещей Деллы.
Мой лжесупруг поднял бровь.
– Ты ищешь моего одобрения?
– Да.
– А если я его не выкажу?
– Все равно пойду в нем.
– Тогда это хорошо, что я одобряю его. – Он придирчиво оглядел платье из темно-зеленого органди, с кружевными оборками. Я прекрасно знала, что этот цвет идет к моим глазам и волосам. – Да, веер будет кстати... Но надеюсь, ты не собираешься разыгрывать из себя этакую простушку, которая, хихикая, прячется за ним, как француженка-кокетка.
В ответ на это я не могла не рассмеяться.
– Француженка-кокетка? Это было бы забавно. – И, потупившись, я взмахнула веером.
– Но тебе бы не пошло.
Мое женское тщеславие было задето.
– А почему бы и нет?
– Ты чересчур... – Адам тщетно пытался подобрать нужное слово.
– Неинтересная? – подсказала я.
– Безыскусная. – Он улыбнулся, и я поразилась тому, как изменилось выражение его лица. – Тебе ни к чему все эти дамские ухищрения. Ты и без них очень привлекательна. – Не успела я опомниться, как Адам наклонился и нежно поцеловал меня в губы. – И вот тебе доказательство моих слов. Ну а теперь пойдем, и пусть толстая обладательница сопрано вдоволь поиздевается над нашими ушами.
Певица была вовсе не толстой, к тому же обладала прекрасным голосом. Темноволосая стройная женщина пела арии из "Мадам Баттерфляй", и страдания несчастной, брошенной своим возлюбленным, тронули меня. Я всегда знала, что являюсь неисправимым романтиком. Больше всего на свете мне хотелось найти своего принца и жить с ним счастливо до гробовой доски. Возможно, поэтому роль, которую мне навязали, была так трудна для меня. В глубине души я мечтала оказаться в настоящем свадебном путешествии и не с каким-то прохвостом, который выбрал меня только потому, что я подхожу для выполнения его бесчестных планов. За то, что Адам Деморест разрушил мои мечты, я никогда его не прощу!
Арии в замечательном исполнении настолько взволновали меня, что Адам взял меня за руку, стараясь успокоить. Но я даже не взглянула на него. После концерта он сказал с удивлением:
– Музыка так на тебя подействовала, что ты забыла обо всем на свете, правда? А ведь это всего лишь рассказ, положенный на ноты.
– Но тем не менее рассказ правдивый. И оттого вдвойне мучительный. Ну как ты не понимаешь: она полюбила его всем сердцем, а он бросил ее!
– Но не всегда же так, – возразил Адам. – Бывают и хорошие концы. Если мужчина любит женщину по-настоящему...
– Да?
– Он и до Китая доберется, лишь бы быть с ней. – И улыбнулся мне так, что мое глупое сердце забилось сильнее.
Уже во второй раз за день он предстал предо мной совсем другим человеком. Если бы только мне удалось усыпить его бдительность, воспользовавшись обнаруженной мною слабостью, он понял бы, насколько ошибся относительно моей неискушенности! И когда мы пошли в салон первого класса, чтобы выпить чаю, я умышленно взяла Адама под руку. Затем, повинуясь внутреннему импульсу, взмахнула веером и искоса взглянула поверх него.
Мы оба расхохотались, и внезапно я обнаружила, что вовсе не притворяюсь. Мне пришлась по душе теплота, возникшая между нами. Осознание этого заставило меня прекратить глупый флирт. К счастью, в этот момент к нам подошел Ларри, потому что, находясь наедине с Адамом, я уже чувствовала некоторую неловкость.
– Я решил, что на костюмированный бал оденусь Юлием Цезарем, – сказал он, расплываясь в улыбке. – Почему бы и не побыть императором, раз уж представилась такая возможность? А вы, Шарлотта, не согласитесь стать моей Клеопатрой? – Ларри взглянул на меня, и я смутилась, поняв, что он говорит серьезно.
– А мы пойдем на бал? – спросила я Адама.
– Если захочешь, дорогая.
Нежное обращение застало меня врасплох. Обычно он называл меня Шарль, что вроде бы было достаточно интимно.
– Ну конечно, захочет, – рассмеялся Ларри. – Женщины обожают такие вещи. Костюмированный бал – это же самое большое событие любого круиза!
– А как насчет костюмов?
– О, нас снабдят ими, причем всевозможными.., за некую плату, разумеется. Подозреваю, что компания Кунарда покупает костюмы у сошедших с подмостков трупп. Ну да в любом случае мы получим море удовольствия.
Я поневоле заразилась его энтузиазмом. За ужином в этот вечер все кругом только и говорили, что о бале-маскараде. Фредди и Памела решили нарядиться Ромео и Джульеттой, что лишний раз свидетельствовало о том, что их корабельный роман развивается неплохо. Профессор Линвуд тоже нашел для себя подходящий костюм. Тот факт, что Адам сдержанно отнесся к предстоящему событию, только разжег мой интерес к маскараду. Я даже вызвалась помочь подобрать ему одежду, гармонирующую с его внешностью.
– Благодарю, но сомневаюсь, что буду чувствовать себя удобно в костюме черта.
Я рассмеялась и поняла, что лучше всего представляю его в шляпе с пером и вышитом камзоле дворянина семнадцатого века. И в самом деле, внезапно я нашла, что он похож на Джеймса I Стюарта с портрета Ван Дейка. Вот только цвет волос был другим. Невозмутимое, достаточно высокомерное поведение Адама вполне могло сойти за королевское.
– А почему в твоих глазах смешинка?
– Просто я представила, как ты будешь выглядеть в штанах в обтяжку.
– Если это вызов, то я – пас.
– Струсил?
– Ну, если смелость оценивается по тому, наденет или нет человек дурацкие штаны, то я являюсь отъявленным трусом.
– Рада услышать, что у тебя тоже есть слабости. Вот не знала, что ты стыдишься своего телосложения! – съязвила я. – А вот Фредди с готовностью продемонстрирует свои ноги.
– Я тоже, но приватно. А тебе интересно?
– Нет! – отрезала я, после чего он громко расхохотался.
Я решила надеть сари кузины. Интересно, не для маскарада ли прихватила она его с собой? На нее это было похоже – приготовиться заранее к событию такого рода. Она обещала мне незабываемое путешествие, и обещание ее исполнилось хотя бы частично.
Все предвещало грандиозное шоу. Причудливые декорации превратили самый большой салон в великолепный дворец, повара целый день готовили изумительную еду, оркестранты собирались до зари увеселять публику.
И все прошло бы на ура, если бы не погода. Надвигался шторм. Океан бурлил – наше судно из устойчивого и добротного плавучего дома превратилось в лодчонку, послушную воле волн. Даже зажженный повсюду электрический свет не мог скрасить мрачности дня. Темные тучи и непрерывный дождь прогнали путешественников с палуб. А те несчастные, у которых желудок оказался слишком слабым, забрались в свои койки и оставили всякую надежду повеселиться.
Я радовалась, что большую часть дня могла провести в своей спальне. Адам куда-то исчез, а Джаспер Биль дал мне понять, что, если мне что-то понадобится, он будет находиться возле моей двери.
Меня уже перестало возмущать его постоянное присутствие рядом. Он или Адам всегда были где-то поблизости, и я даже была благодарна им за это. Я стала почти так же сильно, как мой лжесупруг, бояться, что нечто непредвиденное сможет поставить под угрозу исполнение его планов и жизнь моего отца окажется в опасности. Более чем когда-либо я была убеждена в том, что Адам не был независимым в своих действиях, что им руководили.
Войдя в гостиную в костюме для маскарада, я обнаружила его поджидающим меня. Глупо, но при виде его меня охватило разочарование: он был одет в форму морского капитана США. И хотя белый китель с медными пуговицами очень ему шел и выгодно контрастировал с темными волосами, я предпочла бы, чтобы он надел что-нибудь вроде нарядов Ларри или Фредди. Его строгий костюм неминуемо нарушит фривольный дух нашей компании.
– Тебе не нравится, – догадался Адам.
– Просто подумала, что в конечном счете ты выбрал то, что соответствует твоему характеру.
– То же можно сказать и о тебе. Я ожидал увидеть Марию-Антуанетту или мадам Помпадур. Ты же предпочла сари, скрывающее тебя с головы до пят.
– Сожалею, что разочаровала тебя.
– Наоборот. В загадке женщины гораздо больше очарования, нежели в откровенной демонстрации ее прелестей...
– Но я выбрала этот наряд совсем не для того, чтобы кого-то очаровать...
– Понимаю.., и от этого еще больше восхищаюсь им.
Он говорил так проникновенно, что я покраснела. Все-таки Адам был самым ужасным человеком из всех, кого мне довелось узнать. Было невозможно определить, когда он делает комплименты, а когда высмеивает. И я злилась на себя за то, что его реакция была мне небезразлична...
У двери в салон нам вручили маски. Я было подумала, что они изменят нас до неузнаваемости, но тотчас же узнала профессора Линвуда в охотничьем костюме в шлеме и с ружьем. Из Памелы получилась довольно-таки суровая Джульетта. Что же касается Фредди, то его красоту подчеркивал бархатный колет и маленькая шляпа. Увидев меня, окутанную белым шелком, он одобрительно улыбнулся и галантно, в духе истинного Ромео, поцеловал мне руку. Я почувствовала, что Адам напрягся, и получила особенное удовольствие, похвалив костюм Фредди.
Из коренастого Ларри вышел великолепный Юлий Цезарь. На голове его красовался лавровый венок, отчего его широкий лоб казался еще необъятнее.
– Друзья, а также мои верноподданные, прошу вас внять моим словам! – Его карие глаза сверкнули, и он принялся произносить речь из шекспировского "Юлия Цезаря". Когда он кончил, все громко зааплодировали.
В звуки смеха и разговоров вплеталась приятнейшая музыка. Я огляделась по сторонам и увидела Моди Хавершам, одетую цыганкой. Мужа ее почему-то с ней не было. Возможно, он оказался одним из несчастных, страдающих морской болезнью.
Наше судно все так же переваливалось с волны на волну, но качка только добавляла празднеству пикантности. Ветер и дождь стучали в иллюминаторы, подобно разгневанным гостям, которых не пустили в дом. Внезапно я с ужасом осознала, что сверкающий огнями зал не более чем островок света в бурлящем океане. Меня охватило ощущение полной беспомощности.
– Что случилось? – До моей руки дотронулся Адам. – Разве тебе не весело?
– Просто я прислушалась к стону волн и неожиданно поняла, что наш плавучий дворец вполне может быть поглощен ими.
– "Лучания" – надежное судно. Уверен, что оно выдержит и более сильный шторм.
– Но этот пароход – новый и не подвергался еще суровым испытаниям. Что, если.., если у него есть где-нибудь слабое место?
– Не думай об этом. Давай потанцуем? Играют наш вальс.
Местоимение "наш" весьма удивило меня. В прорезях маски его темные глаза блеснули, а губы нежно улыбнулись мне.
Глупое мое сердце опять дрогнуло. Я отлично знала, что мне следует отказать ему. Уступить и разрешить обнять себя было с моей стороны безрассудством чистой воды. Но мне так нестерпимо захотелось почувствовать себя под защитой этих сильных рук!
Я позволила ему вывести себя на середину зала.
Его рука крепко сжимала мою талию и притягивала к себе. Танцуя под звуки вальса Штрауса, я не могла отвести взгляда от его глаз. Казалось, что вокруг нет никого. И шторм, и музыка, и окружающая нас болтовня исчезли. Если любовь действительно снисходит на нас, как утверждают поэты, то в этот момент я на самом деле ощутила это. Несмотря на то что Адам оставил почти все мои вопросы без ответа, я превратилась в заложницу, поистине наслаждающуюся своим положением.
Пока мы кружились в вальсе, край шелкового сари соскользнул с моей головы и волосы разлетелись по плечам. Мы представляли изумительную пару – мои каштановые волосы почти скрывали его темную голову, склоненную ко мне.
Музыка стихла, но Адам по-прежнему обнимал меня, ожидая, когда она заиграет вновь. Мир померк для меня, и я потеряла счет времени, только чувствовала настоятельную необходимость быть в его объятиях, ощущать его руку на своей спине, вдыхать дурманящий мужской запах.
Не знаю, сколько длилось бы мое очарованное состояние, но тут к Адаму подбежала молодая, напуганная женщина.
– Капитан, сделайте что-нибудь! Умоляю вас!
– Я не капитан, но что случилось? – Адам снял маску.
– Мой сын... Скотти. Он убежал от няни... И теперь он там, на палубе...
– Вы уверены в этом? Может, он просто где-нибудь прячется?
– Нет, няня видела его на палубе, но побоялась последовать за ним. Этот ветер и огромные волны... О Господи, что же мне делать?
– Предупредите капитана, а я попробую его найти. – Адам повернулся ко мне:
– А ты побудь здесь.
– Нет, я с тобой! – запротестовала я.
– Оставайся здесь. – Он подвел меня к нашему столу, а затем прошел сквозь толпу веселящихся людей. Я не хотела отпускать его одного в этот шторм. Один рев волн приводил меня в ужас.
– Адам, подожди! Пусть команда занимается спасением!
Но он то ли не слышал, то ли не хотел меня слышать и в следующее мгновение уже скрылся из виду.
Я побежала было за ним, но чья-то твердая рука остановила меня.
– Идите вниз!
Передо мной стоял Джаспер Биль. Я узнала его по орлиному носу и острому подбородку, несмотря на клоунский костюм. Взгляд его глубоко посаженных глаз не вязался с веселым нарядом.
– Но я хочу помочь ему... – снова запротестовала я. Голос мой сорвался на крик. – Его может смыть за борт!
– Сначала я отведу вас вниз, а потом помогу ему.
– Нет! Прошу вас... Мы нужны ему оба.
– Но вы подождете внизу. – Не обращая внимания на мои протесты, Джаспер потащил меня к выходу из зала.
Внизу приглушенные стенами звуки шторма казались еще более страшными. Что, если образуется пробоина и вода хлынет внутрь? Я представила это зрелище и так испугалась, что даже не сообразила, откуда возникла перед нами черная фигура в капюшоне. Я закричала. Ударом дубинки монах повалил Джаспера, по лицу которого тут же заструилась кровь. Продолжая кричать, я побежала. Если бы не Джаспер, неожиданно схвативший нападавшего за ногу, тот непременно поймал бы меня.
– Спасайтесь! – заорал Джаспер, держа человека в черном и тем самым давая мне возможность скрыться за поворотом. Но спустя некоторое время монах снова настиг меня.
– На помощь! – истошно завопила я, моля, чтобы хоть кто-нибудь откликнулся на мой зов.
Но двери всех кают остались закрытыми. Объятая страхом, я вовсе потеряла способность ориентироваться. Как в ночном кошмаре я бежала по нескончаемым коридорам сначала в одну, потом в другую сторону. А ужасное черное создание преследовало меня по пятам. Я взлетела по каким-то ступенькам и наконец достигла двери, ведущей наружу. От ужаса силы мои утроились, и я сумела ее распахнуть.
В следующий момент на меня обрушился шквал ветра. Вода заливала прогулочную палубу подобно водопаду. Дыхание у меня перехватило – огромная волна чуть не сбила меня с ног. В ужасе я схватилась за медный поручень, идущий вдоль внутренней стены судна. Если мой преследователь настигнет меня здесь, то придется рискнуть и побежать по скользкой мокрой палубе.
Но дверь, ведущая на палубу, была закрыта. Должно быть, злодей предпочел не искушать судьбу, пытаясь поймать меня в такой шторм. Не знаю уж, сколько времени я пробыла там, прижавшись к стене. Мокрые волосы хлестали меня по лицу, а ветер сбивал дыхание. И тут я услышала детский крик, он показался мне почти нереальным на фоне непрерывного воя ветра.
– Скотти, Скотти! – позвала я, но ничего не услышала в ответ.
Должно быть, мне почудилось. Но нет – вот снова. Где-то дальше на палубе. Цепляясь за поручни, словно в них заключалась единственная надежда на спасение, я стала медленно продвигаться в этом месиве из воды и ветра. Мне казалось, что если разожму руки, то неминуемо окажусь в воде, смытая очередным пенистым гребнем.
– Скотти, где ты?
На этот раз мне показалось, что высокий детский крик раздался совсем близко от меня. Я снова всмотрелась в окружающую тьму. Шезлонги были убраны с палубы, и не было видно никого, хоть мало-мальски похожего на маленького мальчика. Но вот я снова услышала крик и повернула голову в его направлении. Казалось, он доносится со стороны воды – однако этого не могло быть! Ни один малыш не смог бы продержаться в этом нагромождении волн больше пары минут. Должно быть, слух обманывал меня.
Мне захотелось закрыть лицо руками и дать волю слезам. Ужасное нападение на Джаспера, угроза моей собственной жизни, тревога за Адама, который находился сейчас где-то здесь, среди шторма, – все это совершенно лишило меня сил.
– Адам, Адам. – Я всхлипнула, чувствуя себя слишком изнеможенной, чтобы пытаться выбраться отсюда.
Но вот не звук, а какое-то движение привело к тому, что я ощутила прилив энергии. Я снова отвела с глаз мокрые пряди волос и устремила взгляд в темноту. Нет, это не галлюцинация! На фоне серебряного потока брызг и рассеянного света мелькнул силуэт детской головки. Я вздрогнула – он в шлюпке, в спасательной шлюпке! Она была закреплена в специальной раме высоко над палубой.
– Скотти! – закричала я. В ответ на мой крик мальчик встал. – Нет, не надо! Оставайся там!
Но не думаю, что он понял меня – скорее всего, просто услышал голос, но не разобрал слов. Я увидела, что малыш стал подвигаться к краю шлюпки.
– Нет, Скотти, нет! Не делай этого! – снова закричала я, но дождь заглушил мои крики. Если мальчик оставит спасательную шлюпку, то неминуемо будет смыт первой же волной. Должно быть, он залез туда до того, как разыгрался шторм.
Мне следовало идти за помощью. Но было ли у меня время привести спасателей? Нет, малыш упорно старался выбраться из шлюпки. Я собралась снова закричать, но в этот момент боковым зрением увидела темную фигуру, приближавшуюся ко мне. Черный монах! Он опять настиг меня! Я отпустила поручень, и в тот же миг меня подхватила волна, подхватила с предательской нежностью и перенесла к борту.
– Что, черт возьми, ты тут делаешь? – выругался Адам. Лицо его блестело от воды, черные волосы прилипли к голове. Он прижал меня к себе и теперь держался за наружный поручень, чтобы нас обоих не смыло за борт.
– Скотти, он там! – Я показала на шлюпку и с ужасом увидела, что малыш уже достиг ее конца и теперь пытается сползти вниз.
– Не двигайся!
В следующее мгновение Адам оставил меня. Я оцепенела. Так он будет карабкаться вверх по скользкой металлической конструкции! Раму постоянно окатывали потоки воды, и она почти все время была скрыта от глаз белой пеной.
"Не делай этого!" – но этих слов я так и не произнесла, потому что увидела, как темная фигура уже борется со стихией, иногда полностью исчезая из виду. Из груди моей вырвались рыдания, я отлично понимала, что в любой момент Адама может унести в океан, который поглотит его навсегда.
Но тут радость переполнила меня – я увидела, что он взобрался в шлюпку. Адам уже дотянулся до мальчика, когда гигантский гребень волны накрыл их. Я взмолилась и застонала одновременно. Я люблю его! Больше не было сил отрицать это. Любовь осенила меня своим крылом, когда его губы впервые коснулись моих губ. Пенистая волна ушла.., но спасательная шлюпка была пустой!
Я уже почти опустилась на колени, когда увидела их. Слава Богу! Они сумели-таки добраться до палубы! Скотти крепко обнимал моего мужа за шею.
– Адам!
Его смелость обнажила во мне чувства, которые при любых других обстоятельствах я бы отрицала. Шок, который я испытала, решив, что его смыло за борт, заставил меня посмотреть правде в глаза. И даже невзирая на то что я была игрушкой в руках Адама Демореста, я не могла больше бороться со своими чувствами. Я его любила.
Глава 9
Испуганного мальчика передали счастливым родителям. Они принялись благодарить Адама, но он прервал их:
– Скажите спасибо моей жене. Это она обнаружила Скотти.
– Нет! – запротестовала я. – Ведь ты, именно ты с риском для жизни добрался до шлюпки. А я.., я уже думала, что вас обоих смыла волна. – Мои глаза наполнились слезами. – Я так испугалась, так испугалась... – Всхлипнув, я прижалась к его груди.
С нашей одежды стекали потоки воды. Из главного салона доносились звуки музыки, но толпа взволнованных пассажиров в маскарадных костюмах обступила нас, желая узнать, что произошло. Я поискала глазами черного монаха, но его не было видно.
– Пойдем, тебе надо переодеться в сухую одежду, – сказал Адам.
Я не думала, что смогу когда-либо снова согреться, но множество грелок и одеял оказали на меня благотворное действие: мои зубы больше не стучали. Я понимала, что дрожу не только от холода, но еще и от страха – самые разные чувства переполняли меня. Мне хотелось смеяться, плакать и ругаться одновременно.
Адам поднес к моим посиневшим губам бокал с бренди. Крепкий напиток обжег мне горло. Он уже снял с себя мокрую одежду и в халате присел на край моей постели. Волосы его были еще влажными и прядями спускались на лоб. Я удивилась тому, что когда-то считала его черствым и жестким. Ведь он рисковал жизнью ради спасения маленького мальчика. Никогда не забыть мне того момента, когда я решила, что океан разлучил нас.
– А с Джаспером как, все в порядке? – спросила я.
Адам кивнул.
– Корабельный врач сказал, что ничего серьезного нет. Я очень рад, что он оказался тогда с тобой. – Адам ласково потрепал меня по щеке. – Но об этом мы поговорим позже. Сегодня с тебя уже хватит волнений. Давай поспи. А завтра утром все предстанет перед тобой в другом свете.
Он поднялся и, наклонившись, нежно поцеловал меня в губы.
– Мне.., мне холодно. – По моим щекам заструились слезы.
– Еще бренди?
Я отрицательно покачала головой.
– Тогда еще одеял?
– Нет.
– Что же тогда?
Я вытащила из-под одеяла руку и дотронулась до него.
– Пожалуйста.., не уходи.
Адам снова сел на краешек кровати.
– Все уже позади, Шарль. Никто больше не причинит тебе вреда. Со мной ты в безопасности.
– Знаю. – Одно простое слово, а содержало оно в себе так много! Для подобного ответа у меня вроде бы не было никаких оснований, и все же он был правдив. Что бы ни случилось, Адам будет меня защищать. – Останься... Моя просьба удивила его.
– О чем ты, Шарль?
– О том, что ты.., ты мог бы.., обнять меня и согреть.
Моя дерзость поразила меня саму. Адам напрягся.
– Собираешься подвергнуть испытанию мою силу воли? Если так, то даже и не думай об этом. У меня ее совсем нет. А когда ты будешь лежать рядом – такая прекрасная, такая желанная... О Боже, Шарль, я же все-таки мужчина, а не святой.
– Но ведь и не дьявол! А если бы даже и дьявол, это не имеет больше для меня значения. Я ничего не могу поделать со своими чувствами. Сегодня, когда мы танцевали и ты ласкал меня взглядом... А потом, когда увидела, что ты рискуешь жизнью ради Скотти, я не могла больше себя обманывать.
– Но пойми, сейчас ты находишься в шоковом состоянии и не способна мыслить здраво.
– Нет, способна. Может быть, впервые в жизни. Это не имеет никакого смысла.., но я люблю тебя. – Слова эти легко сорвались с моих губ – я говорила правду. – Не хочу, чтобы ты оставил меня. – Я страстно желала теснее прильнуть к нему, чтобы холод ушел и чтобы Адам поделился со мной той силой, которая таилась в его могучем теле. Я хотела, чтобы он разделил со мной ложе и любил меня. – Ведь мы же женаты, не правда ли?
Адам улыбнулся своей удивительной улыбкой.
– Ну какое это имеет значение, Шарль?
– Наверное, ты прав, никакого. – Условности не имели ничего общего с моим чувством к нему. Он пристально посмотрел на меня.
– Мне понадобилась вся сила воли, чтобы сохранить дистанцию между нами. Дорогая, ты отдаешь себе отчет в своих поступках?
– Да.., я делаю неприличные предложения своему супругу.
Адам наклонил голову, внимательно глядя на меня своими серо-голубыми глазами, и легонько поцеловал в веки.
– А ты понимаешь, что для меня практически невозможно отвергнуть твое предложение?
– Может, перестанешь разговаривать и придешь наконец ко мне? – потребовала я тоном сварливой жены, отчего мы оба улыбнулись.
И тут я не на шутку испугалась. Нет, не его, а своей собственной самонадеянности. На самом деле я и понятия не имела о том, что следует делать с любовью, которая переполняла меня. Я просто знала, что хочу его, и это восхитительное желание смущало меня.
Он развязал пояс халата. Его фигура была достойна кисти Микеланджело твердые гладкие мышцы, великолепное сложение. Конечно же Адам мог позволить себе надеть обтягивающие штаны на маскарад, они бы только самым лучшим образом подчеркнули его мужские достоинства. Но я радовалась, что он не сделал этого мне не хотелось делить любимого ни с кем.
Адам скользнул ко мне в постель и, по-видимому, понял, что моя дрожь вызвана не столько холодом, сколько страхом, потому что тотчас покрыл мой лоб и волосы нежными поцелуями. Он не делал быстрых и резких движений, а просто позволил теплу своего тела согреть меня. Сквозь ткань ночной рубашки я чувствовала его длинные ноги. И это ощущение было несравнимо ни с чем ощущение физической близости., и отсутствия одиночества.
