Текст книги "Академия Метаморфоз. Ученица ворона (СИ)"

Автор книги: Лена Летняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

14

Когда Стефани пришла в себя, она с удивлением обнаружила, что кто-то держит ее за руку. Прикосновение теплой ладони было такой неожиданностью, что она сразу распахнула глаза и встретилась взглядом с заплаканной, но уже счастливо улыбающейся матерью. Та смотрела на нее – прямо на нее – и видела. Она ее видела! И могла к ней прикоснуться! Все тело ныло, словно Стефани пинали ногами, но зато у нее совершенно точно это самое тело было. От облегчения Стефани едва не расплакалась.

– Что с тобой, детка? – обеспокоенно спросила мама. – Болит что-то? Эй, кто-нибудь!..

– Нет, – выдавила Стефани, судорожно вздыхая. – Нет, все в порядке.

Слова давались ей с трудом, поэтому она просто постаралась улыбнуться, чтобы успокоить маму. Судя по тому, как у той расслабилось лицо, ей удалось.

– А где?.. – язык не желал слушаться, губы пересохли, поэтому слова застряли в горле.

– Что, милая? – подбодрила мама.

– Профессор Кроу, – Стефани тяжело задышала, злясь на собственное безвольное тело, которое не могло такой малости: задать простой вопрос. – Где он?

Ее мать удивленно приподняла брови, а потом перевела взгляд на кого-то, кто находился с другой стороны ее кровати в лазарете. Стефани повернула голову и обнаружила, что с той стороны стоят профессор Кроу и ректор Милдред. Однако сейчас ее интересовал только Кроу. Губы снова растянулись в слабой улыбке. Не думая о том, как это выглядит с стороны, Стефани с трудом подняла вторую руку, пытаясь протянуть ее к преподавателю.

– Профессор… – она закусила губу и прикрыла глаза, чувствуя, что эти нехитрые действия почти лишили ее сил.

Кроу бросил быстрый взгляд на мать Стефани, которая смотрела на него со странной улыбкой. Недовольство ректора Милдред он ощущал кожей, ему даже смотреть на нее для этого не требовалось. И все же он шагнул вперед, беря холодную ладонь Стефани в свои руки и садясь с ней рядом.

– Я здесь, мисс Грей. Я здесь…

Она попыталась сжать его руку, но пальцы едва слушались. Она все еще была очень слаба. Ее выпили почти до дна. Еще несколько часов – и спасать было бы уже некого. А так оклемается. Немного восстанавливающих зелий – и оклемается.

– Ты сделал это, – прошептала Стефани, не открывая глаз. – Ты спас меня… Снова.

– Вообще-то, только нашел, – поправил он, изо всех сил игнорируя направленные на него взгляды. В конце концов, ему не привыкать к недоброжелательным взглядам. Он имеет право держать ее за руку, имеет право говорить с ней. Это не запрещено никакими законами. – Спасли вас врачеватели лазарета.

– Нашел… вовремя, – с трудом выдохнула Стефани. – Времени… оставалось мало.

Кроу недоверчиво сощурился. Откуда она знает? Ее призрак… Или что это было? Оно даже не знало, что сама Стефани еще жива.

– Вы что-то вспомнили? – осторожно спросил он. – О том вечере и о вашем пребывании… в подземельях.

Стефани едва заметно кивнула.

– Оно говорило со мной, – прошелестел ее голос. – Звало. Сначала просило о помощи, и я пошла на зов. Думала… не знаю… что кто-то попал в беду.

– И ты, конечно, ломанулась спасть этого кого-то сама, – фыркнул Кроу. – Молодец.

Стефани нахмурилась, а миссис Грей внезапно рявкнула на него:

– Не смейте отчитывать мою дочь, когда она в таком состоянии!

Кроу лишь скосил на нее глаза, но ничего не сказал. А Стефани продолжила, словно и не слышала ничего:

– Оно там давно. Несколько веков. Какой-то студент… некромант… призвал по ошибке.

Кроу едва не зарычал.

– Призвал по ошибке, прогнать не смог, а чтобы не отвечать перед преподавателями, решил заточить в подземелье? – догадался он. – Просто отлично. Нагадил и под коврик замел, авось, никто не заметит.

Стефани улыбнулась и даже приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на него.

– Да, как-то так… Изоляция… убила бы это. Но оно научилось звать. Заманивало и питалось. Потом ему требовался отдых, но с каждой новой жертвой оно приходило в себя все быстрее. Еще два цикла – и вырвалось бы. Если бы вы не нашли меня… ему осталась бы одна жертва до свободы.

– Как вам, кстати, это удалось? – поинтересовалась миссис Грей, задумчиво поглядывая на то, как Кроу рассеянно поглаживает пальцы ее дочери.

– Чистая случайность. Мисс Грей практически привела меня к своему телу, сама не зная, что делает это. Повезло.

Он почувствовал, как Стефани наконец сжала его руку чуть сильнее.

– Повезло нам, – добавил Кроу. – И не повезло этой твари. Потому что вместо свободы оно теперь получит упокоение. Я его так упокою, что уже никогда не вернется.

– Не лучше ли это сделать профессору Стикс? – осторожно возразила ректор Милдред. – Она все-таки дипломированный некромант.

– Она женщина, а потому лучше ей там не показываться.

Почувствовав на себе три возмущенных взгляда, Кроу закатил глаза и объяснил, как неразумным детям:

– Все это время оно нападало и выпивало только женщин. Студенток. По крайней мере, в тех случаях, о которых нам известно. И когда подошел достаточно близко, я тоже слышал его шепот, но на меня он не подействовал. Возможно, оно имеет власть только над женщинами. Поэтому лучше это сделаю я. Я справлюсь, у меня очень… разносторонняя подготовка.

– Что ж, попробуй, – сдержанно согласилась Милдред.

– Главное, что со Стефани теперь все в порядке, – снова подала голос миссис Грей. – Я скоро смогу забрать ее домой?

– Еще как минимум сутки врачеватели должны наблюдать ее здесь, – мягко, но настойчиво сообщила Милдред. – Потом отпустят домой с набором восстанавливающих зелий. Карл, ты ведь сможешь сварить несколько порций до завтра?

– Конечно, – Кроу бросил на ректора недовольный взгляд. – Могли бы и не спрашивать.

– Тогда тебе, наверное, пора? – холодно предположила Милдред. – У тебя много дел: упокоение темной сущности, зелья…

Кроу согласно кивнул и встал, выпуская ладонь Стефани, но та сама вцепилась в его руку.

– Не уходите, – выдохнула она, болезненно нахмурившись. – Пожалуйста…

– Мисс Грей, с вами остается еще куча народу, а у меня, как верно заметила ректор Милдред, еще куча дел, – недовольно проворчал он, при этом легонько сжав ее ладонь и надеясь, что она поймет несказанное сама.

Поняла Стефани или нет, но руку его выпустила. Кроу кивком попрощался с ее матерью и постарался поскорее уйти, но ректор Милдред увязалась за ним следом и остановила его на выходе из лазарета.

– Карл, – строго начала она, – мне кажется, нам нужно серьезно поговорить.

Он спокойно взглянул на нее и отрицательно покачал головой.

– Нет, не нужно. Я знаю все, что вы можете мне сказать. И заранее со всем согласен.

– Карл, – ее тон немного смягчился, – она вдвое тебя моложе. Еще совсем девчонка. Ты не можешь…

– Марна, – перебил Кроу, неожиданно коснувшись ее плеча и напугав внезапно появившейся на губах грустной улыбкой. – Я знаю. Правда.

– Значит, я могу рассчитывать на твое благоразумие? – недоверчиво уточнила ректор.

– Благоразумие – мое второе имя, – усмехнулся Кроу.

Больше она удерживать его не стала.

15

На следующий день Стефани пришла к нему сама. Кроу не ожидал ее визита. Она застала его врасплох в лаборатории, как раз когда он разливал по порционным бутылочкам зелье для нее. Ее лицо оставалось бледным, под глазами лежали темные круги, но зато она уверенно держалась на ногах.

– Вы пришли за зельем, мисс Грей? – как можно равнодушнее поинтересовался он, старательно делая вид, что слов, сказанных им в подземелье, просто не существовало. Может быть, она и не помнит ничего?

– Я пришла попрощаться перед отправкой домой и еще раз поблагодарить вас за мое спасение, – Стефани несмело улыбнулась. – По крайней мере, так я сказала маме. Но зелье могу заодно забрать.

– Что ж, подождите минуту, – он взял третий пузырек и уверенно перелил в него из черпака порцию зелья.

Стефани подошла ближе, нервно кусая нижнюю губу и делая вид, что ее интересуют приборы и ингредиенты, разложенные на столе, хотя она уже знала в этой лаборатории все до последней мензурки. На самом деле она бросала пытливые взгляды на него.

– А еще я хотела поговорить с вами, – волнуясь, продолжила Стефани. – О том, что вы сказали там, в подземелье.

Рука дрогнула, и почти целый черпак пролился мимо бутылочки. Кроу недовольно поджал губы и взмахнул рукой, убирая пролившееся зелье.

– Не о чем говорить, мисс Грей, – вздохнул он, успевая выпалить это до того, как она скажет что-то еще, возможно, поставив себя в неловкое положение. – Мне и там следовало промолчать. Но раз уж я не сделал этого, давайте хотя бы сделаем вид, что я ничего не говорил. И вы ничего не говорили.

Она удивленно приоткрыла рот, посмотрев на него с обидой и недоверием.

– То есть… Вы хотите взять слова назад?

– Да, пожалуй, именно так, – кивнул он, стараясь не смотреть на нее. Разочарование на ее лице стало бы для него невыносимым.

– И что, мою открытку вы сожжете, а подарок выбросите? Сделаем вид, что и их тоже не было?

– Открытка ваша потерялась где-то там, в подземельях. Подарок тоже. Поэтому да, считайте, что их не было.

Слова ударили очень больно, поэтому Стефани молчала долго: Кроу успел налить еще три пузырька. Только шумно дышала, глядя на сложенные на столе руки. Хорошо, что между ними был стол.

– Значит, любить меня живую вы не хотите? – с горечью уточнила она наконец. – Умеете только страдать по мертвой или далекой и чужой?

Он снова вздрогнул, но, к счастью, в этот момент ничего не наливал. Стиснул зубы и кулаки.

– Вы забываетесь, мисс Грей, – тихо и угрожающе процедил Кроу. – Я все-таки ваш преподаватель.

Она насупилась и снова замолчала. За это время он успел налить две последние бутылочки, слегка дрожащими руками поставить все в контейнер и протянуть его ей.

– Забирайте и уходите, – велел он, делая вид, что уборка рабочего места сейчас занимает его гораздо больше, чем ее присутствие.

Стефани подтянула к себе контейнер, но уходить не торопилась. Ей было непросто прийти сюда, и так легко сдаться она была не готова. Он мог попытаться взять свои слова назад, но она видела его лицо, когда он их говорил: они были правдой, шли от самого сердца. Она знала это, чувствовала еще с той ночи, когда они бродили по каменному лабиринту, спасаясь от монстров. Видела это в каждой его улыбке и каждом взгляде после.

– Не думала, что вы действительно такой трус, профессор, – бросила она, посмотрев на него исподлобья.

Он снова до боли сжал зубы и попытался сбежать от нее на другой конец лаборатории, процедив через плечо:

– А я никогда и не претендовал на звание героя.

Он долго что-то нервно перекладывал на маленьком столике в углу, пока не понял, что она стоит у него за спиной.

– Что вам еще нужно? – обреченно спросил Кроу, не оборачиваясь.

– Просто хочу понять, что с вами не так? – с долей отчаяния в голосе спросила Стефани. – Вы много лет не были счастливы, сожалели о том, что когда-то позволили любимой женщине уйти. И теперь снова поступаете так же? Почему? Чтобы было, о чем жалеть следующие двадцать лет?

Он стремительно повернулся, шагнул ближе, схватил ее за плечи и встряхнул, угрожающе нависая над ней. Стефани инстинктивно сжалась, напуганная такими резкими движениями.

– Почему? – переспросил Кроу, снова встряхивая ее. – Ты спрашиваешь меня почему?! Где же ваши хваленые мозги, мисс Грей, вы же умная девушка! Неужели ты не понимаешь, что я ради тебя это делаю! Я старше тебя на целую жизнь, девочка. На чертовски длинную, полную всякого дерьма жизнь. Они обе правы: и Милдред, и твоя мать. Я в отцы тебе гожусь. Буквально, потому что я учился с отцом твоего однокурсника. И за эти годы не нажил ничего из того, чем мужчина может компенсировать свой возраст: ни денег, ни славы, ни положения в обществе. Наоборот, мое имя сотню раз скомпрометировано, я сидел в тюрьме, я был преступником. Я вынужден торчать в этой академии, потому что за ее пределами огромное количество людей жаждет моей смерти, а еще столько же – снова упечь меня за решетку, и это единственное безопасное для меня место. Да, я был бы очень с тобой счастлив. Но тебе такое «счастье» не нужно, уж поверь мне. Я камнем повисну на твоей шее и потащу тебя ко дну, на котором сам и топчусь уже хренову кучу лет.

Она все еще смотрела на него с испугом, но вместе с тем в ее глазах уже зажегся упрямый огонек.

– Позволь мне самой решать, какое счастье мне нужно, а какое нет.

Эти слова как будто что-то сломали в нем, пробили брешь в невидимой стене, которую он старательно возводил со вчерашнего дня после короткого обмена фразами с Милдред. Благоразумие, к которому призывала его ректор, куда-то испарилось, и он обнял Стефани и с силой прижал к груди, словно боялся, что она все-таки последует его совету и уйдет. Теперь он уже был не готов ее отпустить.

Она обняла его за талию, сама прижалась теснее, насколько это было возможно, чтобы не мешали очки. Кроу коснулся губами ее макушки, вдохнул запах волос. По непонятной причине, именно то, что происходило сейчас, казалось правильным и естественным, хотя оно и нарушало все возможные правила и приличия и заставляло его чувствовать себя виноватым.

Кроу не знал, сколько они простояли так: просто обнявшись и прижавшись друг к другу. Без слов и объяснений, без взаимных клятв и прочей мишуры. Он опомнился первым, слегка ослабил хватку, намереваясь выпустить ее из объятий.

– Твоя мать, должно быть, заждалась тебя. Еще немного и придет сюда вместе с ректором.

Стефани вздохнула и отстранилась, но уйти не торопилась. Она посмотрела ему в глаза, закусив многострадальную нижнюю губу.

– Так я не поняла… Мы оставляем все сказанное в силе? Или теперь мне нужно забыть и об этом тоже?

Он тяжело сглотнул, на мгновение прикрыв глаза. Зачем она это делает? Зачем ей взваливать на себя отношения с ним? Ее ждет прекрасное будущее, блестящее даже. Вполне вероятно, она сможет вступить в Орден досрочно, сдать все свои экзамены экстерном и покинуть Академию Метаморфоз уже в феврале.

– У нас все равно ничего не получится, Стеф. Мы слишком разные. Ты просто сейчас благодарна мне за спасение, но это рано или поздно пройдет. Ты окунешься в новую для себя жизнь. В ней будет много красивых молодых мужчин, достаточно умных для тебя. И ты влюбишься в кого-то из них.

– Может быть, – не стала спорить Стефани, пожав плечами. – А вдруг нет? Разве можно знать заранее? Разве то, что все мы рано или поздно умрем, означает, что нам не стоило рождаться? Вы когда-то обручились с девушкой и думали, что это навсегда, но не сложилось. Я какое-то время тоже думала, что Гран – это мое навсегда, а теперь ничего не чувствую. Но и у вас, и у меня остались воспоминания и какое-то время мы были в тех отношениях очень счастливы. Так почему не позволить себе это снова? На день, на месяц, на год или десять лет… Я едва не умерла вчера. И хочу быть счастлива сегодня. Тогда если завтра смерть снова постучит в мою дверь, у меня будет чуть меньше сожалений о несбывшемся.

В ее словах был смысл. В конце концов, почему бы ему не позволить себе заполучить еще несколько приятных воспоминаний о ней? Это никому не причинит вреда. Может быть она все же останется до конца учебного года и только потом покинет Академию Метаморфоз. Он все равно останется здесь, у него нет другого выхода. Ее ждут достижения и свершения, знакомства с новыми людьми. Симпатия к нему постепенно растворится, и тогда она все-таки станет незаживающей раной на его сердце, но до тех пор…

Кроу засунул руку в карман брюк и достал оттуда зажигалку с гравировкой и открытку, которая сопровождала ее. Первое он и не терял, а второе нашел и забрал из подземелья сразу после того, как упокоил проклятую темную сущность.

Стефани улыбнулась, глядя на них. Значит, все остается в силе. Хотя она, конечно, не исключала вероятности, что после каникул ей придется начинать все сначала. За оставшиеся восемь дней этот непредсказуемый тип успеет пять раз передумать.

– Что-то еще? – спросил Кроу, убирая свои маленькие сокровища обратно в карман. Стефани по-прежнему не торопилась уходить.

– Я просто жду, – лукаво пояснила она, склонив голову набок. Какой же девчонкой она выглядела в тот момент!

– Чего ты ждешь?

– Свой поцелуй…

Он смутился, отчаянно пытаясь вспомнить, когда последний раз целовал женщину. Целовал так, чтобы это имело значение. Пытался и не мог, как будто такого не было вовсе. В вопросах романтических отношений у него было, вероятно, даже меньше опыта, чем у нее. Как минимум, все это сейчас выглядело таким далеким. А то, что заменяло ему любовь последние годы… Нет, с ней все должно быть иначе.

Кроу наклонился к ней томительно медленно, осторожно коснулся губ, пытаясь забыть все то, чем он был, пока состоял в Ордене Черных Псов, и воскресить то, кем он был когда-то давно. Когда был примерно того же возраста, что и она сейчас.

Минуту спустя, когда в голове у него снова прояснилось, он понял, что ему это удалось. Стефани, дрожа, выдохнула и последний раз прижалась к его губам.

– Я же говорила, что мне понравится, – прошептала она.

Эпилог: В горе и радости

– Мы собрались здесь сегодня с вами, чтобы сочетать узами законного брака этого мужчину и эту женщину. Если кому-то из присутствующих известна причина, по которой этот брак не может быть заключен, пусть скажет об этом сейчас или молчит до конца своих дней.

Жрец сделал традиционную паузу и оглядел всех присутствующих, которые, естественно, промолчали. Стефани мысленно задалась вопросом: случается ли в современном мире такое, что кто-то начинает возражать против заключаемого брака именно в этот момент? Ей казалось это маловероятным, но жених и невеста все равно напряженно замерли, прислушиваясь к тишине в храме.

– Хорошо, – наконец прервал молчание жрец. – Тогда я спрашиваю тебя, Арнольд Доннер, согласен ли ты взять в жены Алису Уолес? Чтобы любить ее и уважать, заботиться и быть опорой в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

– Согласен, – торжественно ответил Арнольд и с улыбкой посмотрел на свою невесту.

– А ты, Алиса Уолес, согласна ли взять в мужья Арнольда Доннера? Чтобы любить его и уважать, заботиться и быть опорой в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

– Согласна, – чуть дрогнувшим от волнения голосом отозвалась Алиса. Шумно выдохнула и нервно рассмеялась.

– Тогда властью, данной мне Орденом Мудрого Феникса, я объявляю вас мужем и женой. Скрепите ваш союз поцелуем и никогда не забывайте обещаний, данных сегодня здесь.

Арнольд и Алиса повернулись друг к другу и поцеловались. Поначалу неловко, но через пару секунд процесс их захватил. А присутствующие в зале гости разразились бурными аплодисментами.

Стефани судорожно вздохнула и расплылась в улыбке, испытывая странное волнение и легкую грусть.

– Тебе платочек дать? – услышала она над ухом язвительный голос Карла. – Или сдержишься?

Он стоял рядом с крайне недовольным выражением лица, но все же тоже аплодировал, как и остальные. Хотя Стефани стоило огромных усилий убедить его прийти сегодня сюда с ней.

– Я на свадьбе Доннера? – фыркнул он, когда только услышал о приглашении. – Ты издеваешься? Я и свадьбы в принципе не очень совместимы, а я и Доннеры – тем более. Хуже идеи быть не может. Даже налить воды в кислоту будет не так глупо.

– С кем тогда предлагаешь мне пойти? – возмутилась Стефани в ответ на это заявление. – Или все должны быть с парой, а я одна?

– А я тебя предупреждал, что отношения со мной сопряжены с кучей социальных неудобств, – ворчливо парировал Карл, продолжая увлеченно варить зелье.

Зная его достаточно близко уже целых два года, Стефани благоразумно решила сообщить о приглашении в то время, когда он был занят работой. Это не могло спасти от его возмущения и брюзжания, но по крайней мере гарантировало, что дело обойдется без крика, беготни по комнатам и театрального хлопанья дверьми.

– Ладно, если ты не пойдешь, то и я не пойду, – нарочито равнодушно заявила Стефани, играясь ножом для резки ингредиентов. – В конце концов, мы дружим с Алисой сколько? Даже восьми лет еще не набежало, не так уж мы и близки. И если она больше не захочет меня видеть, то не такая уж это будет и трагедия. У меня останется еще целая одна подруга.

Она замолчала, сохраняя отстраненное выражение лица. Немного подождала, потом бросила осторожный взгляд на Кроу, страдальчески хмурясь. Тот держался еще целых пять секунд.

– Ладно! Я пойду с тобой. Но подарок, открытка и сладкие поздравления на самом мероприятии – твое дело, я буду просто стоять рядом.

Стефани улыбнулась, обошла стол и чмокнула его в щеку, чем окончательно разбила недовольное выражение на лице.

– Спасибо!

– Это очень скромное вознаграждение за такую огромную жертву с моей стороны, – хмыкнул Карл, выразительно покосившись на нее.

– Я думала, ты занят работой…

– Я освобожусь через две минуты…

Стефани усилием воли прогнала дальнейшие воспоминания. И так успела покраснеть, но пока это можно было выдать просто за довольный румянец.

– Я сдержусь, – пообещала она Карлу, пряча улыбку.

А вот Алиса улыбку не прятала. Они с Арнольдом повернулись к гостям и те постепенно потянулись к ним для личных поздравлений и объятий. Стефани взяла Карла за руку и потянула за собой. Тот попытался сопротивляться, но она тут же напомнила ему, что он обещал стоять рядом.

– Я вас поздравляю! – улыбнулась она друзьям, как только смогла пробиться сквозь толпу родственников и друзей.

Алиса, у которой от избытка чувств на глаза навернулись слезы, крепко ее обняла.

– Спасибо! Я так рада что вы здесь, – пробормотала она, чуть не плача. Подобная эмоциональность на фоне весьма внезапно объявленной свадьбы наталкивала на определенные размышления. – Боялась, что ты не придешь…

– Да как я могла пропустить свадьбу лучших друзей? – удивилась Стефани, отстраняясь.

И успела заметить, как Алиса бросила взгляд сначала на Кроу, потом на жениха, пожимая плечами. Вслух она ничего не сказала, но и так было понятно, что подруга имела в виду.

– Я присоединяюсь к поздравлениям Стефани, – внезапно изрек Карл, хотя собирался стоять рядом молча. – Как бы там ни было, а вы хорошая пара.

– Спасибо вам, профессор, – вежливо отозвалась Алиса, не скрывая удивления.

А вот Арнольд промолчал. Стефани бросила на него осторожный взгляд, и ей очень не понравилось то, что она увидела. Счастливое событие не смягчило друга. Он не смог принять их отношения, и сейчас в его глазах оказалось куда больше недовольства, чем обычно.

Впрочем, Кроу этот убийственный взгляд проигнорировал, чему Стефани была очень рада. Она взяла его под руку и торопливо увела в сторону. К счастью, на празднике много гостей. Им не обязательно все время пересекаться.

***

– Ох, Стеф, у меня такое странное чувство! – выдохнула Алиса, скидывая белоснежные туфли на высоком каблуке и с ногами залезая в плетеное кресло, болтающееся в воздухе.

Торжественная часть мероприятия осталась позади, праздничный ужин с обилием тостов – тоже. Самые стойкие еще пили за здоровье молодых, самые трезвые – танцевали на площадке перед домом. Прочие гости постепенно разбрелись по всему особняку Доннеров и огромному парку рядом с ним.

Стефани, например, нашла себе спокойный уголок на террасе. Точнее, сначала они с Кроу нашли его вместе, но потом ее кавалер куда-то ушел, ничего не объяснив, но обещал скоро вернуться. А потом на его место пришла Алиса.

– Хочется одновременно и смеяться, и плакать. Никогда не думала, что так расчувствуюсь на собственной свадьбе! А ты могла такое представить?

– Нет, не могла, – с улыбкой отозвалась Стефани.

Она сидела точно в таком же плавающем в воздухе кресле почти в той же самой позе. Только ее мир слегка покачивался еще и от выпитого шампанского. А вот Алиса лишь пару раз пригубила свой бокал, но так и не сделала ни глотка. Что развивало мысли, на которые натолкнула Стефани ее необычная эмоциональность во время церемонии.

Стефани никогда бы в этом не призналась, но чем дольше длился праздник, тем больше ей самой хотелось скорее плакать. Однако она старательно изображала ничем не затуманенную радость.

– А у вас как дела? – после небольшой паузы поинтересовалась Алиса осторожно. – Он так и не созрел сделать предложение?

Стефани смущенно отвела взгляд и пожала плечами.

– Мне кажется, он вообще не стремится к браку. Может быть, все еще думает, что мы с ним плохая пара?

– Да перестань! Сколько вы уже вместе? Два года? Больше? Даже твоей маме он нравится. Хотя это странно: к нему сложно привыкнуть, даже я до сих пор не могу.

Стефани вздохнула, невольно погружаясь в воспоминания.

Да, с мамой все оказалось неожиданно легко. Наверное, она еще в тот же день все поняла, когда Стефани вернулась от Кроу с контейнером восстанавливающих зелий, блестящими глазами и припухшими от поцелуев губами. Но окончательно все вскрылось два дня спустя, в новогоднюю ночь.

Прежде, чем расстаться с Кроу на каникулы, Стефани снова пригласила его прийти в гости и разделить праздник с ней и с мамой, но он снова ответил, что это плохая идея. Она была с ним отчасти согласна, но ей все равно так не хотелось расставаться надолго.

– Если передумаешь, приглашение остается в силе, – сказала она напоследок, смущенно поправляя очки.

Никаких особых надежд не питала, поэтому они с мамой накрыли для себя журнальный столик всяких вредных вкусностей и включили старую новогоднюю комедию. После полуночи на площадях городка, в котором они жили, планировались салюты, но они пока точно не знали, пойдут ли их смотреть, или лягут спать пораньше. Стефани все еще пила свои восстанавливающие зелья и не успела полностью выздороветь, а потому постоянно испытывала приступы слабости.

Звонок в дверь без четверти одиннадцать их обеих удивил. Сердце Стефани трепыхнулось в груди в безумной надежде, поэтому она вызвалась сама открыть. Мама только велела быть осторожнее и сначала посмотреть, кто там, но Стефани бросила на нее выразительный взгляд, который говорил: «Если там шпана, то им же хуже».

Но за дверью не было никакой шпаны. За ней стоял Карл Кроу, выглядевший весьма непривычно. Стефани всегда затруднялась с формулировкой, в чем именно состоит отличие, но на Тумалоне одевались иначе, чем на континентах, где жили обычные люди. Вероятно, у магов просто была другая мода: немного другие ткани, цвета и фасоны. И даже если мужчина предпочитал просто одеваться в черное, на Тумалоне и в родном для Стефани городе он выглядел бы по-разному.

И вот сегодня Карл выглядел несколько непривычно. Длинные волосы, обычно небрежно распадающиеся на пробор и свисающие по обе стороны лица, сегодня были аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке в «хвост». Вместо рубашки и профессорской мантии он надел свитер крупной вязки с высоким горлом и длинное пальто. Все черное, конечно, должно же что-то оставаться неизменным. И даже черные брюки выглядели как-то иначе.

В руках Карл держал бумажный пакет, на его плечах и волосах медленно таяли крупные снежинки, а на лице застыло странное выражение. Будто он пытался скрыть волнение и неуверенность под маской безразличия, но они бесстыдно просвечивали сквозь нее.

– Привет, – осторожно улыбнулся он.

– Привет, – выдохнула Стефани, слишком пораженная его присутствием и видом, чтобы сообразить, что делать дальше.

– Ты сказала, твое приглашение остается в силе, – подсказал Карл.

– Да, конечно, проходи!

Она торопливо посторонилась, с трудом сбрасывая с себя оцепенение. Пропустила его в прихожую, закрыла дверь, помогла снять и пристроить на вешалку пальто.

– Знаю, я сказал, что не приду, но потом подумал: ты мне подарила подарок, а я тебе – нет. Нечестно. Поэтому вот, это тебе.

Он протянул ей простенькую коробочку, размером с упаковку небольшого флакона духов, и внутри действительно оказался пузырек с жидкостью, но он ничем не пах, и Стефани предположила, что это зелье.

– Я вспомнил, как ты переживала по поводу очков, – объяснил Карл. – Раз ты не носишь линзы, значит, они тебе чем-то мешают…

– Глаза ужасно болят, – кивнула Стефани, с любопытством поглядывая на пузырек зелья. – Я пыталась их носить, но… Сначала я их долго не могу вставить, а потом они… мешают.

– Да, я так и понял. Поэтому создал это зелье. Оно не исправит твое зрение, но если им закапать глаза, оно будет работать как линза. Недолго, правда. Пока мне удалось зафиксировать результат на 2 часа, а потом в течение часа эффект спадает до полного исчезновения. Но я продолжу работу, поэкспериментирую с составами. А пока… Оно не жжется и не вызывает другого дискомфорта, так что можно просто закапывать глаза чаще. Попробуешь?

Стефани возбужденно кивнула, стянула с себя очки, которые была вынуждена надеть, чтобы смотреть телевизор, и осторожно закапала глаза, стараясь не промахнуться и не испортить скромный макияж. Немного поморгав, она оглянулась по сторонам и улыбнулась.

– Удивительно! Я все вижу… так четко. Как в линзах, правда, но без ощущения, что мне что-то залетело в глаза.

Она подскочила к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Да, без очков она смотрится определенно лучше! По крайней мере, ей самой так казалось.

Карл осторожно приблизился к ней сзади и убрал из волос заколку, державшую их в пучке. Волосы рассыпались по плечам. И – удивительное дело – не вызвали у Стефани раздражения своей толщиной. Она смотрела на свое отражение и, наверное, впервые по-настоящему себе нравилась. Возможно, потому что видела отражение Карла, который стоял за спиной, и смотрел на нее с неприкрытым восхищением.

Его руки мягко легли ей на плечи, скользнули вниз, потом снова вверх, качнули ее назад, заставляя Стефани прильнуть к нему. Карл на несколько секунд прижался губами к ее макушке губами, после чего едва слышно пробормотал:

– Я соскучился по тебе. За два дня соскучился так, словно вечность не видел. Безумие какое-то. Не знаю, как я собирался отказаться от тебя. Прости, это было действительно глупо с моей стороны.

Слова прозвучали музыкой для ее ушей. Теперь можно было не бояться, что в начале семестра придется начинать сначала. Теперь Стефани видела, что он все для себя решил, как и она.

Она повернулась в его руках, чтобы крепко обнять, пряча лицо на его груди, утыкаясь носом в толстые нити свитера.

– Нам не нужно ни от чего отказываться, – ответила так же тихо. – Все получится. Я знаю это, потому что мы оба очень хотим, чтобы получилось.

Стефани подняла лицо, подставляя губы под поцелуй, который не заставил себя ждать.

Однако деликатный кашель почти сразу прервал его. Они испуганно отпрянули друг от друга, но на лице мамы, застукавшей их за этим занятием, Стефани не нашла ни недовольства, ни возмущения. Она смотрела одновременно и удивленно, и понимающе.