Текст книги "Академия Метаморфоз. Ученица ворона (СИ)"

Автор книги: Лена Летняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

11

Кроу устало опустился в кресло у камина. Последние пару часов он провел в утомительной роли посредника между миром живых в лице миссис Грей и миром призрачных существ в лице ее дочери Стефани. После ему пришлось отвести живую Грей обратно в комнату, где ее временно поселила ректор Милдред. И вот наконец он снова остался один. Благословенная тишина, всегда царившая в его комнатах, сейчас была как никогда кстати.

Кроу не знал точно, почему чувствует себя таким разбитым. Не такой уж тяжелый и длинный был день. В его жизни бывало множество дней гораздо хуже, когда он так смертельно не уставал.

– Должно быть, старею, – пробормотал он едва слышно.

Потому что признаваться себе в том, что его измотали сами события, он не хотел. Все это время, с того момента, как он понял, что Стефани – призрак, он старался не думать об этом. Это было не так уж и сложно, пока та мельтешила перед его глазами и выглядела вполне живой. Только редкие оговорки и короткие мгновения, когда становилась заметна ее прозрачность, напоминали о случившемся. А потом случился длиннющий диалог с ее матерью. С ее убитой горем матерью. И осознание случившейся трагедии накатило на Кроу с неожиданной силой.

Ее больше нет. Невыносимой выскочки, заучки, старосты и просто жуткой зануды Стефани Грей больше нет. То, что он видел сегодня, лишь эхо, остаточный след, который вот-вот растворится в воздухе. И не останется ничего, кроме воспоминаний.

А ведь у него эти воспоминания есть… Ее испуганный голос, тяжелое дыхание и дрожащее тело, почти прижатое к нему в темноте и тесноте ниши. Ее теплая ладонь, лежащая в его руке. Решительный блеск в глазах. Настойчивый шепот: «Я вас здесь не брошу». Как она радовалась ему, как обнимала… Их странные разговоры на грани приличия после возвращения из того мира, вечерние посиделки после дополнительных занятий.

Зачем все это приключилось в Ночь Умертвий? Зачем ему эти воспоминания? К чему была вся та их борьба за выживание три месяца назад? Он рисковал собственной жизнью, чтобы найти ее и вывести из лабиринта. Она, в свою очередь, готова была погибнуть там вместе с ним. И что теперь? Какое-то невнятное происшествие, правду о котором он никогда не узнает, – и вот ее уже нет. Почему? Почему она? Почему сейчас? Ее ждало прекрасное будущее. Карьера в Ордене, научные открытия и свершения. Она могла со временем превзойти даже его в мастерстве изготовления и создания зелий.

Где-то в тишине, далеко, звучал страшный ответ на нависающие над ним вопросы, о котором не хотелось думать: из-за него. С ней все было бы в порядке, если бы она не пошла к нему во второй раз в тот вечер. Если бы он не ворчал по поводу грядущего Нового года во время их занятия, она бы вручила свой подарок сразу и пошла к себе. Сейчас бы дома готовилась к тихому семейному вечеру с мамой, а он сидел бы тут в умиротворяющий тишине своих всегда пустых комнат и спокойно читал книгу, ожидая конца каникул и ее возвращения. И пусть в последнем семестре ей уже не понадобилась бы стажировка с ним, все было бы хорошо. У нее все было бы хорошо.

А теперь вот… не будет. И ее не будет, уже никогда. Не просто в его жизни, а совсем. Он не уберег ее. Зачем он выжил в Ночь Умертвий? Ради трех коротких месяцев странной неравноправной дружбы?

– А что мы будем делать теперь? – ее голос раздался над его ухом так неожиданно, что Кроу непроизвольно вздрогнул.

– Опять вы, – недовольно проворчал он. – Без понятия! Лично я собирался поспать, а вы… Я не знаю.

Он огрызался и не смотрел на нее, потому что больше всего сейчас боялся, что не справится с собственными эмоциями и либо скажет что-то лишнее, либо сделает что-то лишнее. Расплачется, например. Нет, это маловероятно. Хотя…

Стефани тем временем села на неудобный диван и удивленно посмотрела на преподавателя.

– Как это «не знаю»? – не поняла она. – Что значит «собирался поспать»? Мы же еще… Еще не нашли меня.

– И у меня больше нет никаких мыслей по поводу того, где вас искать, – снова огрызнулся Кроу, все еще демонстративно глядя в камин, а не на нее. – Я не знаю, что еще мы можем сделать. У меня закончились идеи.

Стефани молча опустила голову, стараясь скрыть разочарование. Она не ожидала, что профессор сдастся так быстро. Так просто.

– Ну, ладно, – пробормотала она. – Тогда… может быть…

– Что вы там мямлите? – раздраженно переспросил Кроу.

– Сегодня ведь мой последний день, если верить той информации, что нам удалось собрать. Завтра к этому времени я уже развеюсь… А вы единственный, кто меня видит и слышит… Рядом с кем я еще существую. Мы могли бы с вами…

– Нет, не могли бы, – отрезал Кроу. – Я и так провел с вами весь день. Я устал. Вы забываете, что я пока еще жив. И как любому живому человеку, мне нужен отдых. Мне нужно поспать.

Стефани не верила своим ушам. Отдых? Сон? О чем он говорит, черт побери? У нее осталось несколько жалких часов, которые она может провести с ним. И после этого она уже больше никогда не побеспокоит его. Никого не побеспокоит, если уж на то пошло. Ему что, трудно побыть с ней эти несколько часов? Трудно поддержать ее? Он потом сможет спать сколько угодно.

– Я… простите… Я думала, – она замолчала, испугавшись, что голос может подвести. Не хватало только сейчас снова расплакаться перед ним. – Я не думала, что вы так устали, – все-таки скороговоркой произнесла она. – У меня не так много времени осталось…

Кроу с силой сомкнул веки, потому что в какой-то момент ему показалось, что слезы на глаза все-таки попытались навернуться. Она что, издевается? Зачем она все время напоминает ему?.. Неужели не видит, неужели не понимает?

– Я не привык так долго находиться в чьем-либо обществе, мисс Грей, – холодно отчеканил он. – Мне нужно хотя бы немного побыть одному. В тишине. Мне нужно… подумать. Обо всем.

– Ах, подумать, – Стефани разозлилась и вскочила на ноги. – Ну что ж, не буду вам мешать. Отдыхайте, спите, думайте. Жаль, что я уже не успею узнать, до чего вы додумаетесь!

Теперь настала очередь Кроу раздраженно вскочить на ноги.

– Что вы пристали ко мне?! – чуть ли не заорал он. – Я не виноват в том, что с вами произошло! Я не звал вас к себе! Меня не было в том коридоре, и я не мог вам помочь. Теперь я ничего не могу для вас сделать, так чего вы от меня хотите?!

Стефани так не ожидала его вспышки, что непроизвольно попятилась назад, не заметив, как прошла сквозь диван, на котором только что сидела.

– Хочу? – переспросила она. – От вас? Я ничего от вас не хочу, профессор. И ни в чем вас не виню. Просто мне страшно оставаться одной, я не хочу в какой-то момент просто исчезнуть так, что никто и не узнает. Неужели вам так трудно побыть со мной еще несколько часов? Просто чтобы я не была одна?

– Да, мне трудно, – вырвалось у Кроу. Он смотрел на нее с непонятной ей злостью и тяжело дышал, голос его вдруг охрип и оттого звучал пугающе. – Никому из вас даже в голову не приходит, что мне тоже может быть тяжело. Милдред, ваша мать, даже вы – вы все считаете, что для меня это не проблема, а просто внезапная внеклассная задачка. Подумаешь, студентка погибла прямо в школе от неизвестного феномена накануне Нового года! Было бы из-за чего расстраиваться!

Он замолчал и перевел дыхание. Внутренний голос требовал немедленно заткнуться и не развивать тему, но Кроу не желал его слушать. В конце концов, какая разница? Она уже все равно никому не расскажет. Поэтому он продолжил, но уже тише и спокойнее:

– Никто из вас не понимает – не хочет понять! – что я сейчас теряю ничуть не меньше, чем ваша мать. И мне трудно, да. Мне больно видеть, как вы становитесь прозрачнее с каждым часом. И безумно горько осознавать, что вас уже нет.

Стефани снова смотрела на него широко раскрытыми глазами и удивленно хлопала ресницами. Трудно сказать, что ее поразило больше: то, что Кроу настолько сожалеет о ее смерти, или то, что он ей все это сказал. Когда он замолчал и снова опустился в кресло, отвернувшись от нее, Стефани несвязно забормотала:

– Я на знала… Простите… Вы… Я просто не думала… Такие чувства… ко мне, то есть… из-за меня. Я… Простите меня…

Она повернулась к двери и мгновенно растворилась в воздухе. Кроу, смотревший в другую сторону, не сразу это заметил.

– Конечно, откуда у такого, как я, могут быть чувства? – проворчал он.

Не дождавшись ответа, обернулся, ища глазами Стефани, и только сейчас понял, что остался один. В тишине. Как и хотел. Только почему-то легче от этого не стало. Нисколечко.

12

– Мисс Грей, ну ладно вам обижаться! Я вспылил, признаю, не надо было этого делать, но вы же меня знаете… Со мной бывает. Мне очень жаль, я приношу свои извинения. Слышите? Стеф!

Он звал ее сначала в своих комнатах, потом вышел искать в коридор, радуясь тому, что на полуподвальном этаже обитал только он сам, и никто не мог застать его сейчас за этим занятием. Потому что стремительно шагая по коридорам и разговаривая с пустотой, Кроу чувствовал себя ужасно глупо.

Добредя до того места, в котором Стефани, по ее словам, пропала, он остановился и тихо выругался. Вот куда она могла деться? Главный вопрос последних суток. И если сейчас она теоретически могла быть где угодно, то прошлым вечером она еще была во плоти. Так куда она могла пропасть отсюда? Где могли потеряться все остальные?

– Стеф! – снова позвал Кроу, и в голосе его прозвучала тоска. – Ответь же мне, пожалуйста!

Он бессильно привалился спиной к стене. Сквозь тонкую рубашку вековая каменная кладка неприятно холодила кожу, но сейчас он этого почти не замечал.

– Где же ты, девочка? – пробормотал он, закрывая глаза и сползая по стене на пол.

Неужели она уже развеялась? Он прогнал ее, когда ей нужна была поддержка. Вот кто он после этого?

«Меня к живым людям вообще нельзя близко подпускать», – удрученно подумал Кроу.

После небольшой паузы, он поднял руку с перстнем, мысленно обращаясь к нему. Знал, что ничего не получится, потому что в прошлый раз магия не помогла ему найти ее дух, но все равно попытался прибегнуть к поисковым чарам.

Перстень вспыхнул, но магия предсказуемо не нашла ответа на мучающий Кроу вопрос. Зато зеленое свечение выхватило что-то на полу.

Он не сразу понял, что это. И непонимание заставило встать и подойти ближе, просто из интереса. Сначала казалось, что это какой-то крупный мусор забился в угол, образованный стыком стены и пола, но потом Кроу понял, что «мусор» висит в воздухе. Точнее… торчит из стены.

Он опустился на колено, потрогал непонятную штуку рукой.

– Да это же…

Кроу вскочил на ноги, торопливо ощупывая стену. Потому что между кирпичами торчал кусочек ремешка ученической сумки. Сумки Стефани. Как будто его прищемило закрывшейся дверью.

Перстень на пальце вновь вспыхнул, магия потекла с рук, помогая изучать стену. И наконец один из кирпичей поддался. Что-то кликнуло и часть стены отъехала в сторону, а за ней открылся вход на узкую лестницу, ведущую вниз. На верхних ступеньках действительно лежала сумка Стефани, с которой она всегда ходила на занятия. Кроу закинул ее на плечо и шагнул на лестницу, сотворив на ладони маленький огонек, чтобы освещать себе путь.

Лестница закручивалась в головокружительную спираль, но закончилась достаточно быстро. Еще одна тайная дверь выпустила Кроу в коридоре подземелий. Он даже испытал легкое разочарование: здесь он Стефани уже искал, но нашел только ее дух.

Однако взглянув на коридоры более внимательно, Кроу удивленно выдохнул:

– Что за черт?

Он прекрасно знал подземелья. За годы работы в Академии Метаморфоз он облазил все подземелье. Любил здесь гулять, особенно зимой, когда на улице все засыпало белым снегом и становилось слишком ярко. Он знал все коридоры, закутки и комнатки, но в этой части не бывал никогда. Как так могло получиться? Видимо, она изолирована от остального подземелья и вход в нее только через эту потайную лестницу.

Сердце возбужденно встрепенулось, почувствовав очередную тайну. Даже мысли о Стефани на секунду приглушились. Но лишь на секунду, потому что через мгновение он вспомнил о ней, поправил на плече ее сумку и достал из кармана брюк амулет, зачарованный профессором Аренгором. Тот слабо светился.

– Стеф, – пробормотал Кроу.

И принялся искать нужное направление в лабиринте узких ходов, ориентируясь на интенсивность свечения. Амулет реагировал медленно, поэтому приходилось порой возвращаться назад и выбирать другой путь, но наконец камень в руках Кроу вспыхнул ослепительно белым, а следом он услышал поблизости плач.

– Стефани!

Кроу ускорил шаг, повернул за угол и… остановился как вкопанный.

Она была там, сидела в маленьком закутке, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги вперед. Тихонько плакала, но как будто не чувствовала холода камней. Присмотревшись, Кроу понял почему: сквозь нее уже была видна кирпичная кладка.

В груди что-то болезненно сжалось от разочарования. Не то чтобы у Кроу оставалась надежда найти ее живой… Но найти все равно хотелось. С чего вдруг амулет стал реагировать на призрак Грей? Ведь не реагировал до этого.

Кроу вздохнул. Какая уже теперь разница? Но она хотя бы здесь, и он может с ней поговорить.

13

Некоторое время Стефани бессмысленно металась по замку бесформенным сознанием. Она оказывалась то в библиотеке, то в своей комнате, то в столовой, то в кабинете ректора. Два раза даже заглянула в комнату, где находилась ее мать, но оба раза сбежала оттуда спустя считанные секунды. Видеть ее было нелегко. Особенно не имея возможности общаться.

О комнатах Кроу она старалась даже не думать, понимая, что сейчас они во многом управляют ее перемещениями. В конце концов просто пожелала оказаться как можно дальше от всех, где она точно никого не увидит. Ее желание исполнилось в мгновение ока, но она так и не поняла, куда попала. Тут было темно, совсем как в том мире, куда они с Кроу и ребятами переместились три месяца назад, но сейчас Стефани это даже обрадовало. Когда ничего не видно, не так заметно, что у тебя нет ни тела, ни формы. И в темноте, наверное, не так страшно исчезать навсегда.

В уши продолжал лезть назойливый шепот, здесь он звучал громче, но она просто игнорировала его.

Стефани мысленно перебирала воспоминания – самые лучшие их тех, что у нее имелись. О доме и маме, об академии и друзьях. Она думала об испытаниях и вызовах, перед которыми никогда не пасовала. О планах и мечтах, которым уже не суждено исполниться. За двадцать три года она успела узнать и пережить столько, сколько не все успевают узнать и пережить за долгую-долгую жизнь. Так стоит ли теперь огорчаться и роптать?

Она задавалась этим вопросом и понимала: да, стоит. Потому что все равно осталось так много всего, чего она пока не успела. Заняться любимым делом, например. По-настоящему, а не в рамках обучения. Ей так нравилось искать зелье для спасения Ланы Бран, что она совсем перестала на нее злиться за то, что она увела у нее парня. Стефани нравилось чувствовать, что она делает что-то значительное, что-то важное. Как много всего она еще успела бы сделать, ведь Кроу сказал, что она талантлива.

А еще она не успела испытать все прелести настоящей взаимной любви, отношений. Не того, что у нее было с Граном, оно осталось уже как будто в прошлой жизни. Нет, она хотела задыхаться от волнения и восторга, сгорать от желания, наслаждаться каждой совместной минутой. Чтобы сердца стучали в унисон, чтобы мысли и желания переплетались, словно двое – это один человек. Чтобы любить одни и те же книги.

Последняя мысль заставила снова подумать о Кроу, о так и не подаренном подарке, о так и не сказанных словах. Стефани почувствовала, как наливаются слезами глаза. Вот странное наваждение: она бесплотна, бесформенна, сама не может себя увидеть, ничего не может коснуться, ее мертвое тело лежит неизвестно где, а слезы катятся по щекам как настоящие. Кажется, она даже чувствует их мокрый, теплый след, который они оставляют на щеке, и солоноватый привкус.

– Вот вы где, – неожиданно раздалось над ее головой.

Голос профессора Кроу звучал устало и без привычного сарказма. Стефани открыла глаза, внезапно осознала, что рядом появился источник света, а у нее снова появились привычные очертания. Пусть она и стала еще немного прозрачнее.

Хотелось посмотреть на профессора, но она удержалась. Что ему здесь нужно? Он просил оставить его в покое, она оставила.

Не дождавшись ее реакции, Кроу осторожно поставил рядом с ней ученическую сумку и опустился на холодный каменный пол сам, привалившись спиной к слегка влажной стене.

– Я вашу сумку нашел, – зачем-то сообщил он.

– Я думала, – Стефани шмыгнула носом, – что вы пошли спать. Вы же устали.

Кроу едва слышно хмыкнул и вздохнул.

– Простите меня, мисс Грей.

– За что?

Он пожал плечами, как будто его удивил ее вопрос.

– За трусость. За слабость. За грубость. За попытку спрятать голову в песок. За то, что накричал на вас. И выгнал.

Настала очередь Стефани удивляться. Она посмотрела на своего преподавателя и слабо улыбнулась.

– Вы кто угодно, но не трус, профессор Кроу, – мягко заметила она. – И слабым я бы вас не назвала.

– Но как еще объяснить мое нежелание видеть, как вы… постепенно исчезаете? – он тоже повернул к ней голову.

– Вы не обязаны через это проходить, – теперь она повторила и его жест – тоже безразлично пожала плечами. – Тот факт, что по странной прихоти судьбы вы единственный, кто может это наблюдать, еще ничего не значит.

– Значит, – возразил он. – И это не странная прихоть судьбы, мисс Грей.

В его тоне было что-то такое незнакомое, немного пугающее. Какая-то мрачная решимость, словно за то недолгое время, что они не виделись, он пришел к некоторому выводу и принял его, а теперь собирался поделиться с ней.

– А что это тогда? – она как зачарованная смотрела в его темные, казавшиеся черными, глаза.

Кроу отвернулся, подбросил в воздух огонек, плясавший у него до этого на ладони. Тот закружился, разрастаясь в маленькое круглое солнышко, и завис над ними, даря свет и немного тепла. Рассматривая переливы пламени, Кроу на одном дыхании ответил:

– Это и есть та связь, о которой вы догадались почти сразу, а мне потребовалось время, чтобы признать ее. Та самая связь, которая объединяет меня с юным студентом змеиного факультета, наблюдавшим угасание призрака Элизабет Милфорд. Правда в том, мисс Грей, что с самой Ночи Умертвий я был очарован вами. После моей невесты, с которой мы так глупо разругались, вы первая девушка, рядом с которой мне было настолько хорошо и настолько интересно. Вам, наверное, не очень приятно слышать это, – он снова заглянул в ее растерянное, если не сказать ошарашенное, лицо. – Мужчины вроде меня – не совсем то, о чем мечтают юные девушки вроде вас. И я бы никогда вам этого не сказал. Да что уж там, – он криво усмехнулся, – я бы и сам это едва ли понял, если бы… не все это.

– Вы ошибаетесь, профессор Кроу, – слегка охрипшим от волнения голосом отозвалась Стефани. – Девушки вроде меня не так часто становятся объектом чьей-то любви, чтобы привередничать.

– Разве? – удивился Кроу. – Вы красивая и умная. Что еще можно желать?

– Красивая? – усмехнулась она. – В этих очках? С жидким хвостиком? И форма на мне всегда сидит как… на корове седло.

Он нервно рассмеялся, услышав это сравнение, и Стефани тоже невольно улыбнулась.

– Очки, волосы… – проворчал Кроу, качая головой. – Какая глупость. Я видел тебя на вечеринке в честь Ночи Умертвий. Ты была невероятно красива. Потому что очки можно снять, волосы уложить, одежду сменить… А вот попробуй жить с носом, как у меня.

На этот раз в голос рассмеялась Стефани, наблюдая, как Кроу выразительно очертил кончиком пальца горбинку на своем «клюве».

– Вы на себя наговариваете, профессор Кроу. У вас очаровательный нос. И поверьте, мне очень лестно слышать, что я оказалась настолько интересна, чтобы привлечь внимание взрослого, умного мужчины вроде вас. Учитывая то, как долго ни одна другая не могла тронуть ваше сердце. Я сожалею только об одном…

– О чем? – он снова повернулся к ней, на этот раз вглядываясь в ее лицо пытливо, словно искал признаки неискренности. И не мог найти ни одного.

– О том, что вы не сказали мне это при жизни, – она снова грустно улыбнулась.

– Знаете, в правилах академии есть специальный пункт, запрещающий преподавателям домогаться студенток, – фыркнул Кроу, пытаясь скрыть за этим смущение.

Он не знал, радоваться ее словам или проклинать их. Стефани Грей и так суждено было стать глубокой, незаживающей раной на его сердце. А теперь к этому добавится еще парочка лишних сожалений об упущенных моментах. И вовремя не сказанных словах.

– Зато вы могли бы меня поцеловать, – почти шепотом, с озорным смешком, заметила Стефани, чем ввергла его в еще больший шок. – Я бы никому не сказала, честное слово.

– Не уверен, что вам бы это понравилось… Это вы сейчас такая смелая и щедрая, потому что целоваться со мной вам уже не придется.

Стефани вздохнула, скосила глаза на сумку, которую он принес, и неожиданно попросила:

– Карл, сделайте мне одолжение. Откройте, пожалуйста, сумку и достаньте свой подарок.

После секундного колебания Кроу подчинился. Стараясь сильно не копаться в ее личных вещах, нашел небольшую коробочку, вытащил ее и открыл. Внутри лежал золотистый металлический прямоугольник, в котором он не без труда опознал бензиновую зажигалку с крышкой. На ней была выгравирована только лаконичная подпись: «Карлу от Стеф».

– Там еще открытка есть, – неловко заметила Стефани.

Кроу раскрыл карточку и прочитал выведенную аккуратным девичьим почерком подпись: «Если мы снова потеряемся в темноте в мире без магии, у нас будет источник света. А если однажды вы потеряетесь один, то она напомнит вам, что дома вас очень ждет как минимум один человек. Всегда. С Новым годом, Карл. Обнимаю, Стеф».

Он перечитал написанное на открытке дважды, чувствуя, как першит в горле. Крепко сжал подарок в руке, не зная, что ответить.

– Там есть крышечка, а внутри… – попыталась, было, объяснить Стефани, но он перебил:

– Я умею пользоваться зажигалкой, мисс Грей.

И как бы в подтверждение своих слов откинул крышку и уверенно чиркнул колесиком. Пусть не с первого раза, но пламя вспыхнуло. Потом качнулось и затрепетало, как от порыва ветра.

Вопросом, откуда мог взяться порыв ветра в закрытом с трех сторон стенами закутке подземелий, Карл задаться не успел: Стефани вдруг болезненно застонала и прижала ладони к ушам.

– В чем дело? – Кроу напрягся и повернулся к ней всем корпусом, захлопывая крышечку зажигалки и гася пламя. Лишь на полпути остановил руку, которая собиралась коснуться Стефани. – Что с тобой?

– Шепот, – болезненно проскулила Стефани. – Становится громче и… не знаю… становится больно.

Кроу с силой стиснул зубы. Если бы только он мог что-то сделать. Как-то помочь ей. Хотя бы уйти без боли.

А потом его внезапно пронзила догадка, заставившая ноющее сердце пуститься галопом. Как она может испытывать боль, если мертва? После смерти нет боли, это он хорошо знал по собственному опыту.

Пока призрачная Стефани массировала виски, мучительно морщась, Кроу снова посмотрел на зажигалку в своих руках. Откинул крышку, снова чиркнул колесиком и приподнял зажигалку, внимательно следя за пламенем. Оно снова заметно качнулось как на сквозняке.

Кроу посмотрел на стену, которая перегораживала коридор, превращая его в глухой тупик. Стена выглядела исключительно реально, но когда он встал и подошел к ней, рука легко прошла сквозь каменную кладку, не ощутив ничего.

– Что вы делаете? – спросила Стефани за его спиной.

А Кроу снова достал поисковой амулет. Тот продолжал ярко светиться.

– Это иллюзия. Стена – иллюзия.

Кроу шагнул вперед, проходя сквозь стену. Огненное солнышко поплыло вслед за ним. Не пройдя и десяти шагов, он наткнулся на человеческий скелет. А чуть дальше – на еще один.

– Что это за место? – спросил рядом перепуганный голос Стефани.

– То самое, в котором пропали студентки, в том числе вы, – сквозь стиснутые зубы прорычал Кроу.

Каждый шаг давался ему с трудом. Он знал, что Стефани где-то тут и искал именно ее, но в то же время боялся увидеть. Он мысленно готовил себя к этому, но все равно оказался не готов, когда это наконец произошло.

Она была все в той же одежде, что и накануне, бледная, неподвижная. Но ее лицо кривилось от боли, а это значило, что она жива.

– Стеф!

Он упал рядом с ней на колени, приподнял, обхватив за плечи, провел над ее телом ладонью. Жизнь едва теплилась в ней.

– Стеф, ты меня слышишь? Стефани!

Она не отвечала, пребывая в глубоком обмороке. Кроу наложил на нее заклинание стазиса, чтобы выиграть время, а потом подхватил на руки и понес прочь. Про то, что он может ее левитировать, он как будто забыл, предпочитая держать сам. Тело в его руках пугало бледностью, холодом и полной неподвижностью, но по крайней мере, она все еще была жива. И это было намного больше, чем он имел всего несколько минут назад.

В его уши лился разгневанный шепот, теперь Кроу тоже его слышал, но игнорировал.

«За тобой я вернусь позже», – зло подумал он, ускоряя шаг и устремляясь к потайному ходу.