Текст книги "Божественное зло (ЛП)"

Автор книги: Лексес Л. Сайя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

9

БРИЭЛЬ

Я еду домой в тишине, мое тело успокаивается от переполнявшего его адреналина. Я останавливаюсь на подъездной дорожке и ставлю машину на стоянку. Я замечаю засохшую кровь, стекающую по моей правой руке. Я иду по кровавому следу и понимаю, что мой рукав порван, а под тканью видна глубокая рана на коже. Шиплю от боли, когда я провожу по ней пальцами.

Черт, когда это случилось?

Рана всего два дюйма длиной, но глубокая. Мне понадобятся швы.

Мой желудок сжимается, когда я понимаю, что моя рука, должно быть, порезалась, когда я задела дверь склада. Вампиры смогут почувствовать запах моей крови и знать, что я была там. Я не могу сейчас вернуться, не может быть, чтобы они этого еще не обнаружили. Солнце тоже начинает садиться, так что я бы подписала себе смертный приговор, вернувшись сейчас.

Откидывая голову на подголовник своей машины, я глубоко вдыхаю.

Что, если эта другая тварь придет за мной? Буду ли я знать, как ее убить?

Мое сердце снова начинает бешено колотиться. Мне нужно выйти из этой машины и позвонить брату, чтобы он зашил мне руку. Но я не могу войти в свой дом в таком виде. Андреа взбесится и задаст слишком много вопросов, на которые у меня не будет ответа.

Быстрая проверка местоположения Зака показывает мне, что он в своей квартире. Я отправляю ему короткое сообщение, чтобы сообщить, что я приеду, прежде чем завожу машину задним ходом и выезжаю с подъездной дорожки.

К счастью, его квартира находится недалеко от моего дома, он позаботился об этом, пока искал жилье.

Я паркуюсь перед его домом и бегу вверх по лестнице. Я нетерпеливо стучу. Начинают щелкать замки, и дверь открывается. Я врываюсь и останавливаюсь, когда Зак кажется немного ниже ростом, чем когда я видела его в последний раз. Я медленно поворачиваюсь обратно к двери и понимаю, что это не Зак открыл ее.

– Привет, Бриэль. Зак сейчас в душе, но он сказал мне, что ты скоро появишься. – Сэйбел проходит мимо меня и направляется на кухню. Я следую за ней и сажусь на барный стул. Думаю, она мне нравится. Она действительно не дала мне повода думать о ней плохо.

– О, что случилось с твоей рукой? Ты в порядке? – она подбегает ко мне, ее брови нахмурены от беспокойства.

– Я в порядке, просто нужно наложить несколько швов. Я убиралась на чердаке, и на меня упало старое треснувшее зеркало, – отвечаю я и натянуто улыбаюсь ей.

– О, милая! Это могло закончиться намного хуже, чем этот порез у тебя на руке! Я возьму влажную тряпку, чтобы вытереть немного крови. – Она обходит бар, за которым я сижу, и возвращается на кухню.

У моего брата простая планировка этажа с одной спальней. Само здание довольно новое, оно было построено на части земли, принадлежащей семье Доминика. Доминик унаследует это вместе с несколькими другими зданиями, когда умрут его родители.

Мне не удалось хорошо пообщаться с Сейбел в тот вечер, когда Зак привел ее в паб. В основном из-за того, что я была сбита с толку тем, что сказал мне Доминик.

– Извини, что я мало разговаривала, когда впервые встретила тебя, в ту ночь меня, мягко говоря, кое-что отвлекало, – бормочу я, пока она смывает воду с полотенца для рук.

– Все в порядке. Зак сказал, что ты показалась ему немного странной. – Она выливает лишнюю воду и подходит ко мне. – Я думала, ты добрая, и я не могла сказать, что ты ведешь себя странно. Так что здесь никаких проблем. – Сэйбел усмехается, нежно стирая засохшую кровь с моей руки.

Ее пальцы касаются моей кожи, заставляя меня слегка вздрогнуть от жара, распространяющегося по тому месту, к которому она прикасалась.

Мои глаза поднимаются, встречаясь с ее взглядом, пристально смотрящим на меня сквозь темные ресницы.

Девушка моего брата переминается с ноги на ногу, и ее брови сводятся вместе.

– Что, черт возьми, ты теперь с собой сделала! – Мой беспокойный брат подбегает ко мне. Сэйбел отступает от меня и переходит на другую сторону кухонной стойки, наши глаза не отрываются друг от друга.

Я не могу описать то чувство, которое испытываю прямо сейчас. Неудобно? Безумно? Это был долгий день.

Я смотрю, как мой брат собирает свой набор первой помощи, который он держит здесь для таких случаев, и повторяю то же самое оправдание, которое я сказала его девушке. Он знает, что я лгу, но продолжает притворяться перед ней.

– Мои первые выходные за два месяца, и оба дня мне приходилось спасать твою задницу, – поддразнивает он, вдевая нитку в иглу для наложения швов напротив меня.

Я выбрасываю ногу, и она приземляется прямо на его голень. Он стонет и садится на табурет рядом со мной, хватаясь за то место, куда я его ударила.

– Я бы сказал что-нибудь очень грубое прямо сейчас, но я думаю, достаточно сказать тебе, что у меня нервы не к черту, – ворчит он, пытаясь заглушить боль, которую я причинила.

Я показываю ему средний палец и соскальзываю со стула.

– Ну, для этого понадобится выпивка.

Я прохожу мимо Сейбел и открываю дверцы винного шкафа. Обойдя несколько винных бутылок, я тянусь за порцией виски в дальний угол. Тот, который я купила для него, чтобы добавить в набор графинов, который Андреа подарила ему на новоселье.

Я возвращаюсь к бару с виски и стаканом. Под бечевкой есть салфетка, иголка, марля и несколько разных антисептических растворов.

– Это будет… – Зак начал, прежде чем я прервала его.

– Если ты скажешь «больно», я дам тебе по лицу. – Огрызаюсь я, наливая щедрое количество янтарной жидкости в свой стакан.

Я поднимаю стакан, осушая его, когда он поднимает руки, сдаваясь. Откидываясь на спинку стула, я закатываю рукав и беру себя в руки. Мне накладывали швы в больнице до того, как Зак стал медбратом, но это будет первый раз, когда мне наложат их без анестезии. Я бы предпочла, чтобы он сделал это здесь, чем заполнял все бумаги и отвечал на вопросы в больнице.

– Сначала я должен очистить область, но я скажу тебе, прежде чем я начну с иглой, тебе нужно всего около пяти швов, так как это довольно прямая рана. Вот несколько обезболивающих, они должны подействовать, как только я закончу. – Голос Зака теперь мягче.

Я беру бутылку ликера свободной рукой и снова наполняю свой стакан. Прежде чем я успеваю сделать глоток, жгучая боль пронзает рану. Я вздрагиваю и издаю шипение.

Делая глубокий вдох, я бросаю таблетки в рот и залпом выпиваю виски, которое только что налила. Этот чертов алкоголь действует недостаточно быстро. Я смотрю на Сэйбел, и она протягивает мне еще одно маленькое полотенце, на этот раз сухое.

– Хорошо, я собираюсь начать, ты можешь использовать это полотенце, чтобы прикусить. Дай мне знать, если тебе нужно, чтобы я прекратил, я могу отвезти тебя в больницу и…

– Заткнись и начинай. Пожалуйста, – произношу я так вежливо, как только могу.

Зак стонет и закатывает глаза, но я игнорирую это и засовываю сложенное полотенце в рот. Закрыв глаза, я готовлюсь к тому, что игла впервые проколет мою кожу. Острая боль заставляет меня крепко стиснуть зубы, и капелька пота стекает по моему лицу.

Мое тело начинает нагреваться, как будто я нахожусь слишком близко к неукротимому огню. Я сильнее сжимаю глаза, когда игла входит и выходит из моей раненой кожи.

Внезапно в затуманенном сознании передо мной появляется неясная фигура. Мои глаза все еще закрыты, и боль утихает. Мое сердцебиение начинает учащаться.

– Пока не открывай глаза, ты в безопасности, – шепчет низкий голос.

Который я никогда раньше не слышала. Я пытаюсь заговорить с ним, но не могу, я заморожена.

– А теперь отдохни, Бриэль, – снова шепчет голос, на этот раз растягивая слоги моего имени.

Я не могу объяснить почему, но я чувствую, что это комфорт и забота. Я чувствую себя в безопасности. Затем все начинает исчезать.

10

БРИЭЛЬ

Постепенно приходя в сознание, я понимаю, что я не дома. Мой пульс стучит в ушах, когда я вскакиваю с того места, где я лежу. В комнате темно, только осколки лунного света проникают через окно передо мной. Кто-то кладет руку мне на плечо, и прежде чем они успевают продвинуть ее дальше, я хватаю ее и поворачиваю.

– Бриэль! Господи! Это я! Зак! – кричит он.

Я отпускаю руку моего брата; он отдергивает ее назад и прижимает к груди, одновременно потирая запястье.

– Мне так жаль, я не знала, где я была. Что случилось? – Мой голос звучит хрипло, когда я спрашиваю.

– Ладно, во-первых, ОЙ! Ты могла сломать мне руку! – На этот раз он кричит немного тише.

– Но я этого не сделала, так что прекрати ныть. Который час? Боже мой, Андреа! Она, наверное, прямо сейчас сходит с ума! – Я вскочила с дивана, на котором, должно быть, спала. Комната начинает вращаться. Зак подхватывает меня, когда я спотыкаюсь, а затем усаживает обратно.

– Сейчас 3 часа ночи, и Андреа в порядке, я сказал ей, что ты потеряла свой телефон и пришла сюда за мной, чтобы помочь тебе найти его. Ты осталась, потому что мой отец был здесь и предложил поужинать. Она вернулась домой, и ее мама останется с ней на ночь, – объясняет он, садясь рядом со мной.

– И она купилась на это? – Спрашиваю я, прежде чем уткнуться лицом в руки, которые лежат на коленях.

– Хм. Похоже на то, – размышляет он и пожимает плечами. Я качаю головой от того, насколько он невежествен, мое лицо все еще закрыто руками.

– Ты потеряла сознание, как только я наложил тебе швы, я проверил твое сердце, дыхание и кровяное давление. Все выглядело хорошо, ты просто вроде как спала, – объясняет он. Звучит почти так, как будто он озадачен этим.

Я поднимаю голову от своих рук и смотрю на него. Я вижу замешательство на его лице, когда он смотрит в окно.

– Сэйбел ушла. Не хочешь рассказать мне, что произошло на самом деле? – Спрашивает он, не поворачивая головы, чтобы посмотреть на меня.

Я объяснила ему все, что произошло и что я видела. После этого мы несколько минут сидели в тишине.

– Мне не нравится это, Бриэль. Я сказал тебе быть осторожной, а ты пошла и узнала, что эти существа заправляют вампирской фабрикой. Не говоря уже о том, что ты видела сихи! – Он встает и начинает расхаживать. Голос моего брата повышается. – Ты не только сделала это в одиночку, ты пролила там кровь! Они, вероятно, почуяли тебя в тот момент, когда это произошло!

У меня нет слов, чтобы успокоить его. Он прав. Сегодня я приняла действительно плохие решения, которые меня учили не принимать. Моя грудь сжимается, когда я вижу, как он так зол на меня. Сейчас он стоит прямо передо мной, глядя мне в глаза.

– Каждый год после смерти нашей матери ты ведешь себя подобным образом. – В уголках его карих глаз собираются слезы.

Я встаю:

– Что значит «я веду себя вот так»? Например? – Гнев сейчас проносится по моему телу.

– Беспечно! Как будто тебе все равно, умрешь ты или нет! – Он кричит всего в нескольких футах от меня.

Иногда я думаю о том, каким был бы мир без меня в нем. Я бы никогда не рассказала ему об этих мыслях и никогда не причинила бы вреда себе, но эта мысль время от времени приходит мне в голову.

Увижу ли я когда-нибудь снова свою маму? Есть ли жизнь после смерти?

Это не слишком притянуто за уши, я убиваю вампиров, ради всего святого. В следующем месяце исполнится шесть лет с тех пор, как ее не стало, и я ничуть не ближе к выяснению, кто это сделал, чем была в тот день, когда это случилось.

– Послушай, сегодня была ошибка. Я отвлеклась, ты знаешь, я более осторожна, чем сейчас. Это больше не повторится, хорошо? – Я делаю шаг вперед и обнимаю его. Я чувствую, как его тело напрягается под моими объятиями.

– Я просто не могу потерять и тебя тоже, Би, не могу. – Его голос дрожит, когда он обнимает меня.

– Ты не потеряешь, – бормочу я в его рубашку.

Некоторое время мы остаемся стоять, обняв друг друга. Наконец, он откидывается назад и кладет руки мне на плечи, изучая мое лицо.

– Сегодня мне пришлось быть рядом с тобой слишком долго, еще немного, и я могу стать придурком. – Мой брат шутит, уголки его губ слегка приподнимаются.

Тыльной стороной ладони я ударяю его по твердому животу.

– Ты била меня наотмашь достаточно раз, чтобы запечатлеть в моем мозгу, что упражнения для пресса необходимы. – Он смеется, удерживая область, по которой я бью.

Я закатываю глаза:

– Мне лучше идти.

– Ты остаешься здесь. У меня работа примерно через два часа, но я оставлю ключ, и ты сможешь уйти, когда захочешь, просто запри дверь, когда сделаешь это, – утверждает он. Я бросаю взгляд на подушку и одеяло, которые лежат на полу прямо у дивана, на котором я спала.

Он спал на полу, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Думая про себя, он понимает, что я только что собрала в уме, и легкая улыбка расплывается по его лицу, прежде чем быстро исчезнуть. Я хватаю одеяло, которым была укрыта, и киваю. Он поворачивается и направляется в свою комнату.

– Спасибо тебе, – кричу я, когда он открывает дверь своей спальни.

Он останавливается на секунду, прежде чем обернуться и ухмыльнуться. Затем заходит в комнату и закрывает за собой дверь.

Мое тело падает на диван, усталость, наконец, овладевает мной. Должно быть, те обезболивающие таблетки все еще действуют, потому что я едва чувствую свою рану, которая сейчас зашита. Я не помню, как потеряла сознание, последнее, что я могу вспомнить, было ощущение, как игла один раз вошла и вышла.

Затем эта тень, нашептывающая мне во тьме моего разума. Моя мама часто рассказывала мне истории о том, как у моей бабушки были эти видения. Я всегда представляла ее сидящей в комнате с горящими свечами и хрустальным шаром перед ней.

Бабушка Джозефина всегда смеялась, когда я спрашивала ее, была ли она королевой вуду. Дни девочки с ними двумя – одни из моих лучших воспоминаний. Потерять их так близко друг к другу – один из худших моментов для меня. Я закрываю глаза, чтобы избавиться от последних мыслей.

Я работаю за баром, который открыт до завтрашнего закрытия в «Тине”. К счастью, напитки в баре начнут подавать только после обеда, поэтому я буду готовить и помогать другим официантам. Работа всегда помогала справиться с воспоминаниями, которые преследуют мой разум.

Я поворачиваюсь на бок и подтягиваю одеяло под подбородок. Сон находит на меня быстро, последнее, что я слышу, это голос той тени, прокручивающийся в моей голове.

10

БРИЭЛЬ

“Тина” сегодня утром была забита битком. Около 10 утра я пришла и начала организовывать бар. Мне нужно было только помочь одной из наших новых официанток, когда начала прибывать толпа на обед.

Зак оставил свой ключ для меня на стойке, а под ним записку, в которой говорилось, что он зайдет в паб после своей смены, чтобы забрать его. Его диван на удивление удобный, так что я чувствую себя хорошо отдохнувшей.

Пока я считаю кассу, мой телефон звонит. Он разрядился со вчерашнего дня, но я подключила его к зарядному устройству, которое мы держим за стойкой бара, с тех пор, как я здесь начала работать. Это текстовое сообщение,

Андреа: Надеюсь, ты нашла свой телефон, потому что я сегодня немного опоздаю. Маме нужно, чтобы я помогла ей перенести кое-какие вещи в гараж, пока мой папа на рыбалке.

Родители Андреа самые милые. Они предложили мне остановиться, пока я оплакивала свою маму, я приняла их предложение на несколько недель. Пока я была там, они позаботились о том, чтобы я чувствовала себя как дома, и обращались со мной так, как будто я была одним из их детей.

Андреа – единственный ребенок в семье. Мистер и миссис Барлоу упоминали ранее, что у миссис Барлоу были проблемы с бесплодием, поэтому после многих неудачных попыток ЭКО они решили удочерить прекрасную девочку. Честность всегда была такой важной частью их семейной динамики. Я помню, как поблагодарила их за то, что они принесли такой свет в наш мир, потому что кто знает, где была бы Андреа без них. Долгое время она была единственным светом во тьме, которой была моя жизнь. Я отвечаю,

Да, нашла. Не беспокойся, занимайся столько времени, сколько тебе нужно.

Я бросаю телефон обратно на стойку и продолжаю считать деньги в кассе. В проеме появляется голова Пьера, нам приходится общаться с кухонным персоналом и иногда принимать заказы.

– Сегодня хорошо выглядишь, дорогая. – Он улыбается, его золотой передний зуб блеснул на свету.

– Вы и сами неплохо выглядите в это утро понедельника, сэр. – Я улыбаюсь в ответ.

– Пьер! – Кто-то кричит у него за спиной, он с усмешкой показывает большим пальцем через плечо и оборачивается.

Сегодня на нем старая шляпа разносчика газет. Его выбор одежды немного устарел, но если кто-то и может ее носить, так это он. Моя мама рассказала мне, что он готовил ей еду и приносил ее в наш дом в течение нескольких месяцев после моего рождения. Он сделал то же самое для меня после ее смерти, даже сказал мне, что ему нужны работники.

Следующие несколько часов я провожу, обслуживая клиентов, которые приходят и сидят в баре. На самом деле остаток дня мы проводим как-то медленно.

Когда наступает 7 часов вечера, количество посетителей увеличивается. У меня есть несколько постоянных клиентов, которые пьют пиво в конце бара, пока я убираю стаканы за недавно ушедшими людьми. Я напишу Андреа и дам ей знать, что ей не обязательно приходить сегодня вечером, сомневаюсь, что у нас будет больше работы, чем есть.

Отправив это сообщение, я беру пустые пивные бокалы у посетителей передо мной и начинаю их наполнять. Холодок пробегает по моей спине, и воздух начинает казаться немного гуще. Я смотрю на вентиляционное отверстие, чтобы посмотреть, не отключилось ли оно только что.

– Извините, – мои уши навостряются, когда до меня доносится хриплый голос с другого конца бара. Я слегка поворачиваю голову, мои глаза встречаются со знакомой парой ледяных голубых. Я быстро возвращаюсь к бокалам с пивом в моей руке, мое сердце начинает бешено колотиться под рубашкой.

– Я сейчас подойду, – отвечаю я, ставя пиво перед джентльменами, которых обслуживаю.

Я смотрю на таинственного мужчину, которого видела больше недели назад в той задней кабинке в пабе. Направляясь к нему, я чувствую легкое трепетание в животе. Я стряхиваю с себя это чувство и останавливаюсь перед ним, мои губы приоткрываются, когда я делаю тихий вдох.

Вблизи от его красоты захватывает дух. Его миндалевидные глаза, почти серые, проникают сквозь густые темные ресницы, когда он смотрит в мои. Я слегка поднимаю голову, чтобы встретиться с его взглядом, черная щетина, которая была у него на прошлой неделе, теперь превратилась в ухоженную бороду. Он по крайней мере на фут выше меня и, кажется, вдвое тяжелее меня. Он крупный.

Есть маленькие татуировки в виде линий, расходящиеся во всех направлениях, выглядывающие из-за воротника его рубашки к основанию шеи. Я не могла видеть их, когда он был здесь в последний раз, из-за того, где он сидел. Мои глаза опускаются, чтобы увидеть контуры его мышц, перекатывающихся под черной облегающей рубашкой на пуговицах. Швы его черных брюк натягиваются на его крупных бедрах, когда он садится напротив меня. Мои щеки начинают гореть точно так же, как неделю назад под его пристальным взглядом.

Мой взгляд возвращается к его лицу, когда я прочищаю горло. Уголок его рта приподнимается в ухмылке, и я замечаю, как мое нутро нагревается от этого зрелища.

Возьми себя в руки, Бриэль! Я требую, чтобы мое тело вело себя нормально. Я еще раз стряхиваю с себя озноб, прежде чем спросить:

– Чем я могу вам помочь?

– Скотч, – отвечает он, акцент едва заметен в его словах.

Я киваю с улыбкой на сжатых губах и начинаю готовить ему напиток, в то время как его глаза следят за каждым моим движением. Я ставлю стакан перед ним.

– Это будет…

– Что случилось с твоей рукой? – спрашивает он, прерывая меня.

Я смотрю вниз на рукав своей рубашки, который сейчас прикрывает только половину повязки, которую я наложила на рану этим утром. Затем мои глаза снова устремляются к нему:

– Я… эм, – заикаюсь я. Его дерзость отбрасывает меня назад. – Я убиралась у себя на чердаке, и старое разбитое зеркало упало, порезав меня по пути вниз. Но я все это подлатала, и через несколько недель оно будет как новенькое. – улыбаюсь и заставляю себя рассмеяться, чтобы избежать небольшого чувства смущения, которое я внезапно испытываю.

В маленьких городках все такие любопытные, для меня нет ничего нового в том, что кто-то задает личные вопросы. Так я выросла. Я не уверена, почему от его вопроса у меня так запылали щеки. Как и в любом другом маленьком городке, все знают, что у каждого свое дело.

Великолепный мужчина передо мной с маленькой прядью черных волос, совершенно неуместно падающей на лоб, продолжает смотреть мне в глаза, не мигая. Он улыбается, прежде чем сделать глоток напитка, который я ему подала:

– Спасибо. – Он останавливается и наклоняет свой бокал ко мне. Он ждет моего имени.

– Бриэль. – Я выдавливаю из себя. Проглатываю воспоминания о последнем парне, которому я дала свое имя.

– Ах. Спасибо тебе, Бриэль. – На этот раз, когда он улыбается, я вижу, как на его щеке появляется небольшая ямочка. Я никогда не знала, что такая маленькая деталь может быть такой захватывающей.

– Вы новенький в городе или проездом? – Я опускаю подбородок и смотрю на него сквозь ресницы, ожидая, когда он назовет мне свое имя.

Он прищуривает глаза и ставит свой стакан обратно на стойку. Этот парень явно не хочет вступать в светскую беседу. Мне знакомо это чувство.

– Азра. – Его отрывистый тон заставляет меня думать, что на самом деле он не хотел называть мне свое имя. Думаю, я не могу его винить. Мне тоже действительно следует перестать называть свое имя случайным незнакомцам.

Пару лет назад я бы пригласила этого великолепного мужчину к себе домой на ночь. На одну ночь, чтобы позволить ему отвлечь меня от дерьмового шоу, которым является моя жизнь. Он кажется как раз тем типом, который подходит для секса на одну ночь, но именно это мышление в первую очередь втянуло меня в эту драму с Домиником.

То, как хорошо его одежда облегает его тело, не помогает. У нас здесь редко кто-то одевается так же красиво, как он. Ну, кроме Доминика и его друзей, конечно. Хотя они всегда одеваются так, словно отправляются на лучшее поле для гольфа, которое может предложить Луизиана.

– Ну, Азра. Не так уж много людей останавливаются в этом маленьком городке ради чего бы то ни было. – Я снова пытаюсь завязать разговор, начиная убирать бар. По какой-то причине не желая, чтобы этот скучный разговор заканчивался.

– Я здесь по работе, и мне настоятельно рекомендовали этот паб. – Он оглядывает зал, его глаза снова останавливаются на мне. – Я могу понять почему. – Он ухмыляется перед тем, как сделать еще глоток. Мой желудок сжимается от того, на что он намекает. Не потому, что мне не нравится то, что он делает, или я хочу отказать этому прекрасному мужчине, а потому, что я не думаю, что у меня сейчас есть время для другого человека в моей жизни.

– Ты флиртуешь со мной? – Это вышло немного откровеннее, чем я намеревалась.

– Ты хочешь, чтобы я с тобой пофлиртовал? – Его темные брови выгибаются дугой.

Хорошо, Бриэль, стой на своем. Не поддавайся искушению.

– Честно? В данный момент мне не нужны больше подростковые драмы в моей жизни, но я польщена. – Я созерцаю великолепного и подтянутого мужчину передо мной и думаю, стоит ли мне отбросить осторожность на ветер.

– Ты хочешь знать, что я думаю? – Его взгляд усиливается на моих глазах. – Я думаю, ты не настолько честна. – Хитрая ухмылка расползается по его лицу.

– Что, прости? – Мой голос звучит более дрожащим, чем я бы предпочла. Хотя, я не опускаю его взгляда, независимо от того, насколько это нервирует меня.

Звонок над дверью отвлекает мое внимание от Азры. Я чувствую, как у меня внутри все сжимается, когда, спотыкаясь, входит группа знакомых мужчин.