Текст книги "Прощание"
Автор книги: Лайза Макманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Я же выбрала одиночество! – кричит девушка. – Я не должна слепнуть! Нет! Я не готова!
Она подносит руки к лицу и нащупывает возле глаз две вертикальные щели. И из каждой что-то торчит.
Джейни хватается за кончики неизвестных предметов и тащит.
Из щелей выскальзывают кусочки мыла.
Глаза девушки жутко чешутся и горят. Она трет изо всех сил и вытаскивает новые и новые обмылки, которые никак не заканчиваются. Вдобавок она изранила язык об осколки зубов, и во рту чувствуется металлический вкус крови.
– Нет! – кричит Джейни.
Наконец она вынимает последний обмылок, и зрение возвращается. Она поднимает глаза и видит... Он сидит в своем кресле. И спокойно смотрит на нее.
Генри.
Джейни в изумлении смотрит на него.
И наконец понимает, что ей делать.
_____
– Помоги мне. Помоги мне, Генри!
На лице Генри отражается удивление. Однако он встает и подходит к Джейни.
Она показывает ему пригоршню осколков зубов.
– Знаешь, ты можешь мне помочь это исправить. Ничего, если я верну их обратно?
Генри молчит, но в глазах его одобрение. Кивает.
Джейни робко улыбается. Кивает в ответ. И вставляет кусочки зубов в рот, каждый на свое место, как части конструктора «Лего». Закончив, она похлопывает по кровати рядом с собой и смеется.
Генри садится.
– Мы с тобой так похожи, – говорит он.
– Точно.
– Я все слышал – все, что ты мне говорила. Извини.
– Я рада. Рада что ты слышал, я хочу сказать. И тебе не за что извиняться. Ты же ничего не знал.
Она смотрит на его пустое кресло.
Генри поворачивается к ней.
– Я думаю... жаль, что я не узнал о тебе раньше.
Девушка всхлипывает.
Генри берет ее за руку.
– Я скучаю по Дотти. Как тебе с ней жилось? Она хорошая мать?
Она долго молчит и смотрит на их соединенные руки, не зная, что ответить. Потом пожимает плечами.
– Да вроде все нормально, как-то выросла.
Смотрит на лицо Генри.
И криво сквозь слезы улыбается.
* * *
6.10
Дверь в палату Генри открывается.
Начинается утренний обход, дежурная медсестра проверяет пульс и температуру.
Джейни просыпается, садится в кресле и трет глаза.
– Извини, что разбудила, – с улыбкой говорит медсестра. – Тебе бы еще поспать.
Джейни улыбается в ответ и потягивается. Смотрит на Генри и вспоминает свой сон. Как странно было в первый раз увидеть там кого-то.
Неожиданно у нее перехватывает дыхание. Девушка вскакивает, чтобы рассмотреть поближе.
– Его лицо...– запинаясь, говорит Джейни, когда медсестра поворачивается к ней.– Оно изменилось...
Сестра смотрит на Генри, потом сверяется с медкартой.
– Правда? – Она растерянно улыбается. – Надеюсь, это к лучшему.
Джейни не отрываясь смотрит на Генри.
В его позе больше не чувствуется напряжения, лицо расслабилось, руки теперь не сцеплены, а мирно подложены под щеку. На лице умиротворение. Агония прекратилась.
Медсестра пожимает плечами и уходит. Джейни продолжает смотреть, радуясь неожиданному улучшению и надеясь, чтобы ему больше не придется переживать жуткие кошмары. На миг у нее промелькнула мысль о том, что он, может, и выкарабкается.
Хоть она и знает, что лучше для него было бы мирно отойти в мир иной.
_____
6.21
Как и было задумано, Джейни идет в ванную комнату в палате Генри и закрывает за собой дверь. Она знает, что сил у нее немного, но дверь закрыть в случае чего сумеет – не такая уж непосильная задача.
Потом она снова открывает дверь, и ее затягивает в сон. Медленно. Мягко. И никакого оглушительного треска и пылающих стен.
* * *
Она в темном спортзале, из высокого окна пробивается слабый луч света.
Классные комнаты вдоль коридора пусты.
Мисс Стьюбин и Генри исчезли.
_____
Осталось только кресло, в котором сидел Генри.
И на нем – записка.
Моя дорогая Джейни,
тебя ждут трудные испытания. Но ничего, ты даже не знаешь, какая ты сильная.
До встречи.
Марта
P. S. Генри хочет, чтобы ты как следует подумала о вилке Мортона.
* * *
6.28
Джейни закрывает дверь в свой последний сон.
Когда чувства возвращаются к ней, она осторожно выходит из палаты и устало бредет по коридорам больницы к выходу, садится на остановке в автобус, а когда приезжает домой, без сил падает на кровать.
ВТОРНИК
8 августа 2006 года. 11.13
Джейни просыпается вся в поту, как после марафонской дистанции. Щека прилипла к наволочке. Волосы взмокли. В доме невыносимая жара.
И она умирает с голоду.
УМИРАЕТ С ГОЛОДУ.
Пошатываясь спросонья, девушка плетется на кухню, открывает холодильник и начинает жадно поглощать все, что попадается под руку. Кувшин с молоком она сначала прижимает ко лбу, чтобы охладиться, а потом делает из него долгий, жадный глоток. Затем берет кубик льда и начинает водить им по шее и рукам.
– Боже всемогущий, – бормочет девушка, хватая контейнер с недоеденными макаронами, – мне нужен воздух!
Спустя пятнадцать минут она уже под душем. Включает только холодную воду и упрямо мерзнет, вспоминая об удушающей жаре в квартире.
Когда она наконец выключает воду, становится слышно, как ее мать разговаривает по телефону. Джейни замирает на минуту, прислушивается, а потом заворачивается в полотенце и, придерживая его у груди, открывает дверь ванной. Вода с ее волос капает на пол.
Доротея, в ночной рубашке, кладет трубку и поворачивается к дочери. Лицо у нее изможденное и постаревшее. И очень бледное.
– Он умер, – коротко сообщает она. Пожимает плечами. – Наконец-то.
Доротея плетется обратно в свою комнату, но Джейни успевает заметить, что нижняя губа у нее дрожит.
Девушка неподвижно стоит в коридоре, не чувствуя своего тела.
– Умер, – повторяет она, будто произнесенное вслух слово делает событие реальным.
Джейни прислоняется спиной к стене и сползает по ней, пока не оказывается на полу. Откидывает голову назад, ударяясь о стену.
– Мой папа умер, – бормочет она.
Она словно одеревенела.
Все кончено.
Через несколько минут Джейни встает и без стука заходит к матери в комнату. Доротея сидит на кровати и плачет.
– Ну? И что нам теперь надо делать? – спрашивает Джейни. – Я имею в виду похороны и все такое.
– Не знаю, – отвечает Доротея. – Я им сказала, что ничем этим заниматься не хочу. Пусть сами все делают.
– Что?
Джейни едва не срывается на крик. Она бросается к телефону, чтобы позвонить в больницу, но на полдороге останавливается. Поворачивается к матери.
– Позвони им, – нарочито спокойно произносит она, четко выговаривая каждое слово, – и скажи, что Генри еврей. И его нужно хоронить по иудейскому обряду.
Девушка переводит взгляд на полупустой платяной шкаф матери.
– Слушай, мама, у тебя есть хоть одно приличное платье? Хоть одно?
– Зачем мне платье?
– Для похорон, – твердо заявляет Джейни.
– Я не пойду на похороны, – говорит Доротея.
– Еще как пойдешь! – срывается Джейни. – Ты пойдешь на похороны моего отца как миленькая. Он тебя любил все эти годы. Может, ты и не понимаешь, почему он тебя бросил, зато я знаю, и он до сих пор тебя любит! – Она понимает свою оплошность и добавляет: – Я хотела сказать, любил, до последнего вздоха. А теперь иди и звони в больницу, пока они и вправду сами не занялись похоронами. И позвони в похоронное бюро – в больнице должны посоветовать, куда лучше обратиться.
– Я и телефона-то их не знаю, – смущенно бормочет Доротея, вид у нее взволнованный.
Джейни смотрит на нее холодно.
– Тебе что, на хрен, восемь лет? Поищи в справочнике.
Девушка вылетает из комнаты матери, хлопнув за собой дверью.
– Проклятье! – раздраженно бормочет она и стремительно идет по коридору к себе.
Все еще замотанная полотенцем, она вытряхивает из шкафа одежду и швыряет ее на кровать, заодно пытаясь расчесать мокрые, спутанные волосы гребнем с редкими зубьями.
Она слышит, как открывается дверь в комнату матери. Вскоре раздается невнятное бормотание – Доротея говорит по телефону. Джейни падает на кровать, снова обливаясь потом.
Будь оно все проклято.
– Генри, – шепчет Джейни.
По ее щекам текут слезы. Она плачет о том, чего не было в ее жизни, хотя все могло сложиться иначе.
_____
12.40
Джейни вытаскивает из кладовки чемодан.
Забирается на чердак поискать коробки.
Добираться придется автобусом и на своих двоих, поэтому сразу все вещи перевезти не получится.
На мгновение ей приходит в голову мысль поискать в доме Генри ключи от его грузовичка, но она быстро отказывается от этой идеи. Если ее остановит полиция, это будет слишком похоже на воровство. Зачем рисковать прямо на пороге новой жизни?
_____
Она набивает полный рюкзак одежды, берет чемодан и направляется к двери.
_____
13.29
В доме Генри она составляет всю поклажу в центре комнаты и садится за его письменный стол, чтобы составить список неотложных дел.
1. Первым делом уладить все с похоронами.
2. Найти документы о найме дома и адрес домовладельца для перечисления платежей.
3. Выяснить, включены ли в договор коммунальные услуги или за них надо платить отдельно.
4. Навести в доме чистоту.
5. Изучить историю сетевого магазина. Разобраться с продажами.
6. Полить сад!!! И заморозить овощи.
7. Подключиться к кабельному Интернету, если это здесь не слишком дорого.
8. Сообщить о своем плане капитану.
9. Поговорить с Кейбелом.
Она кончает писать и перечитывает последние три слова.
Швыряет ручку в стену. Бьет кулаками по столу. Встает посреди комнаты и кричит в потолок:
– Моя жизнь и так сплошной отстой! Как ты можешь заставлять меня делать такой выбор? Зачем ты все это со мной проделываешь? Эй, ты меня слышишь? Есть там кто-нибудь?
Она падает на колени, закрывает голову руками и раскачивается из стороны в сторону.
Дом заполняется рыданиями, но услышать здесь их некому.
И утешения здесь нет.
_____
15.57
Прижавшись щекой к стеклу, Джейни смотрит сквозь автобусное окно на проплывающий мимо Филдридж.
По дороге от остановки к дому матери она звонит Кейбелу.
– Привет, – говорит он.
И у нее неожиданно перехватывает горло. Вместо слов получается какой-то невнятный стон.
– Джейни, что с тобой? – Теперь в голосе Кейбела звучит тревога. – Ты где? Тебе нужна помощь?
Джейни глубоко дышит, пытаясь унять дрожь в голосе.
– Со мной все нормально. Я дома. Просто... мой... Генри умер.
– Я сейчас буду, – произносит Кейбел после секундной паузы. – Хорошо?
Джейни кивает трубке.
– Да, пожалуйста.
_____
Потом Джейни звонит Керри. Оставляет голосовое сообщение.
– Привет, Керри. Я тут подумала... надо тебе сообщить, что Генри... умер. Я... ладно, потом поговорим.
_____
16.43
Кейбел легонько стучит в дверь. Он принес цветок в горшке и коробку со сдобой из бакалейного магазина.
– Привет, – говорит он. – У меня не было времени приготовить тебе что-нибудь посущественнее. Вот, ехал мимо магазина, захватил что под руку попалось. Джейни, мне искренне жаль.
Джейни улыбается, у нее влажнеют глаза. Она берет коробку и горшок, ставит цветок на подоконник.
– Он очень красивый. Спасибо. – Она открывает коробку. – Ура, пончики! – Порывисто бросается ему на шею. – Какой ты молодец, Кейб!
Кейбел смущенно пожимает плечами.
– Я решил, что пончики сейчас будут очень кстати. Но я все равно собираюсь сварганить вам с матушкой обед, чтобы вам хотя бы об этом не думать.
Джейни озадаченно качает головой.
– Зачем это?
– Так всегда делают, когда кто-нибудь умирает. Тащат рисовую запеканку, жареного цыпленка и все такое. Когда мой папаша откинулся в тюряге, Чарли получил гору всякий еды, а ведь папашу никто даже не любил. Я тогда в больнице лежал, так Чарли тайком приносил мне... Что-то я разболтался.
Кейбел переминается с ноги на ногу.
– Ладно, уже заткнулся.
Джейни снова сжимает его в объятиях.
– Чудно это все.
– А то.
Он гладит ее по волосам. Целует в макушку.
– Мне правда очень жаль, что Генри умер.
– Спасибо. Хотя, конечно, мы знали, что он умирает. Да и для нас он был чужим человеком, – говорит Джейни. И кривит душой.
– И все же он твой отец. Несмотря ни на что, это большое горе.
Девушка пожимает плечами.
– Ну, я не...
Она не хочет больше говорить об этом. Не хочет откровенничать. В конце концов, у нее есть другие неотложные дела.
Например, как доставить на похороны пьяную мамашу, которая никак не желает расставаться с ночной рубашкой.
_____
17.59
Чтобы не заниматься стряпней, отчего в доме стало бы еще жарче, Кейбел привозит готовый обед. Очевидно, запах жареного цыпленка и бисквитов проникает и за стену молчания, потому как Доротея безмолвно появляется из своей комнаты, воровато тащит из кухни немного еды и снова отступает в свое убежище.
Звонит директор похоронного бюро. Сначала Джейни старательно записывает, что от нее требуется, потом обсуждает с ним подробности и условия. С облегчением узнает, что у иудеев не принято тянуть с погребением: это ее вполне устраивает. Поскольку согласовывать время с другими родственниками, за отсутствием таковых, надобности нет, обряд назначается на завтра, на одиннадцать утра.
Повесив трубку, Джейни отбирает вещи для стирки, сует корзину Кейбелу и тут вспоминает, что обещала написать записку для Кэти. Находит листок бумаги, что-то пишет на нем и вручает бумажку Кейбелу вместе с колечком липкой ленты и словами:
– Можешь сгонять к дому Генри и приклеить это на дверь?
– Запросто, – отвечает он и идет к выходу.
Джейни гладит платье, а потом отчищает пыль с пары древних, изрядно поношенных туфель без каблуков.
– Это несправедливо, – бормочет она. – Слишком несправедливо.
_____
20.10
Кейбел появляется у входной двери с бельем – свежим, чистым и даже почти рассортированным. – Записка на двери, стирка окончена.
Джейни с улыбкой берет у него корзину.
– Спасибо. Ты просто чудо.
Кейбел ухмыляется.
– Вообще-то стирка не самая сильная моя сторона, но я учусь. Могу я оставить себе эти трусики?
Он ухмыляется и пятится с крыльца.
– Хм... тебе надо спросить мою маму, – смеется Джейни.
Кейб морщится.
– Тьфу на тебя. Слушай, я хочу дать тебе время на раздумья, как ты и просила. Я не буду вторгаться в твое личное пространство, если только ты сама не попросишь меня о помощи. Звони, если понадоблюсь. А завтра я мог бы отвезти вас на похороны, хочешь?
– Спасибо, – говорит Джейни. – Это было бы здорово.
И провожает его взглядом.
СРЕДА
9 августа 2006 года. 8.46Кейбел стучит в дверь.
– Прошу прощения за беспокойство, – говорит он. – Я не хотел тебя тревожить, помню про личное пространство и все такое. Но у меня тут маленький завтрак, чтобы тебе самой не возиться.
Джейни кусает нижнюю губу и берет у него поднос.
– Спасибо.
– Ну, пока.
Он бежит дворами к своему дому.
_____
Джейни громко стучит в комнату матери.
– Ну что еще?
– Мама, у меня для тебя завтрак, – говорит она сквозь закрытую дверь. – Кейбел приготовил.
В десять тридцать он заедет, чтобы отвезти нас на кладбище, так что ты должна быть готова. Молчание.
– Мама?
– Поставь на стол.
Джейни входит. Доротея Ханнаган сидит на краешке кровати, качаясь взад-вперед.
– Как ты себя чувствуешь?
– Поставь сюда и убирайся.
Посмотрев на часы, Джейни ставит завтрак на столик и выходит из комнаты с неприятным ощущением в желудке.
Она идет в душ и встает под холодную воду. Правда, сегодня на улице не так жарко. Повезло – не очень-то приятно стоять у могилы под палящим солнцем.
До сих пор Джейни была на похоронах только один раз, да и то давно – хоронили ее бабушку в Чикаго. Тогда обряд проходил в церкви, и там было полно незнакомых старушек с голубыми волосами. А потом все ели булочки и сахарное печенье и пили апельсиновый сок, а еще Джейни бегала вокруг церкви в компании каких-то дальних кузин, пока старшие на них не прикрикнули. Больше она ничего не помнит.
Джейни договорилась о том, чтобы поминальную службу провели на открытом воздухе, рядом с могилой. Там меньше шансов, что кто-нибудь заснет.
Даже кто-нибудь пьяный.
_____
9.39
Теперь она вспоминает, почему не любит платья.
_____
9.50
Джейни снова стучит в комнату матери.
Ответа нет.
– Мама?
До появления Кейбела осталось всего сорок минут, и Джейни начинает нервничать.
– Мама! – уже громче зовет она.
«Ну почему все так сложно?»
Наконец Джейни открывает дверь. Доротея сидит на кровати со стаканом водки в руке. С грязными волосами. В ночной рубашке.
– Мама!
– Я не поеду, – заявляет Доротея.
Она хватается за живот, складывается пополам, но стакана не выпускает.
– Мне плохо. Я больна.
– Ты не больная, ты пьяная. Так что шевели задницей – и живо в душ!
– Я не могу ехать.
– Мама!
Джейни теряет терпение.
– Господи! Ну почему ты так поступаешь? Почему ты все усложняешь? Я сейчас включу душ, и ты пойдешь мыться.
Джейни топает в ванную и включает душ. Потом возвращается в комнату, забирает стакан из руки Доротеи. Со стуком ставит его на столик у кровати, так что водка выплескивается ей на руку. Хватает мать за запястье и тянет за собой.
– Пошли! Никто не станет откладывать похороны из-за тебя.
– Я не могу! – огрызается Доротея, стараясь придать голосу твердости.
Но ее размякшему телу не под силу сопротивляться Джейни.
Девушка тащит мать в ванную и прямо в ночной рубашке запихивает под душ. Доротея визжит. Джейни тянется за шампунем, начинает мыть матери голову. Волосы такие грязные, что шампунь почти не пенится, и девушке приходится налить еще колпачок.
Доротея цепляется за Джейни, ее рубашка насквозь промокла. Она пытается вывернуться из-под душа, но дочь направляет ее голову обратно.
– Ты всегда все портишь, но сегодняшний день я тебе испортить не дам, – говорит Джейни, выключает воду и берется за полотенце.
– Снимай этот идиотский балахон и вытирайся. Господи, ну за что мне такое наказание? Как я от всего этого устала!
Девушка резко поворачивается и, оставляя мокрые следы, бредет в свою комнату, чтобы подобрать подходящую для похорон одежду.
_____
Из ванной доносится тихое шуршание. Джейни наскоро причесывается, поправляет свой потекший макияж. Потом снова идет в комнату матери, берет ее платье и нижнее белье и несет в ванную. Доротея все еще вытирается.
Джейни смотрит на исхудавшее тело матери, на ее усталое, печальное лицо.
– Давай, мам, – мягко говорит она. – Пойдем одеваться.
На этот раз Доротея не возражает, и Джейни ведет ее в комнату и помогает одеться. Собирает ее волосы в пучок, потом немного подкрашивает лицо.
– У тебя красивые скулы, – говорит она. – Тебе идет, когда волосы зачесаны назад, делай это почаще.
Доротея не отвечает, но ее подбородок чуть вздрагивает. Она облизывает губы.
– Если я должна пройти через все это, мне позарез нужно допить то, что осталось в стакане.
Джейни смотрит матери прямо в глаза, и Доротея, не выдержав, отводит взгляд.
– Не скажу, что горжусь этим, но я говорю правду. – Губы у нее дергаются.
Джейни кивает.
– Ладно.
Она поворачивается на звук – к дому подъезжает машина Кейбела.
– Мы сейчас выйдем, – кричит она ему.
– Можете не спешить, дамы, – отвечает Кейбел. – Я приехал немного раньше.
Доротея двумя глотками выпивает остатки водки, морщится. Тяжело вздыхает. Берет с прикроватного столика бутылку, шарит в сумочке, достает фляжку. Наполняет ее водкой, пролив немного на пол, закручивает колпачок.
Джейни молчит.
Доротея закрывает сумочку и поворачивается к Джейни. Та помогает ей обуться.
– Готова? – спрашивает Джейни. – Иди, я за тобой.
Доротея кивает. И нетвердой походкой выходит в коридор.
_____
Кейбел с улыбкой встречает их на улице. В темно-сером костюме он выглядит непривычно, а потому забавно. Волосы его аккуратно причесаны, еще влажные кончики чуть закручиваются над воротником.
– Я искренне соболезную вашей утрате, госпожа Ханнаган, – говорит он.
И предлагает ей руку.
Доротея на миг теряется, но быстро приходит в себя и принимает предложенную руку. Молодой человек ведет ее к машине.
– Спасибо, – говорит она с пробудившимся достоинством.
_____
10.49
На кладбище они приезжают заранее. Место захоронения узнать легко – могила уже вырыта, рядом стоит сосновый гроб, вокруг кладбищенские рабочие и раввин. Еще несколько человек молча ждут в сторонке. Кейбел останавливает машину на обочине узкой дорожки.
Джейни выходит первой и помогает выйти сидящей на переднем сиденье матери. Все втроем они направляются к раввину.
– Доброе утро, – приветствует он их. – Я ребе Гринбаум.
Он протягивает руку.
Джейни пожимает ее.
– Я Джейни Ханнаган. Это моя мама, Доротея Ханнаган, и мой друг, Кейбел Страмхеллер. Я дочь усопшего.
Она гордится тем, что произнесла эту фразу без запинки, хотя, конечно, мысленно ее не раз отрепетировала.
– Спасибо, что помогаете нам. Мы... среди нас нет евреев. Ну, то есть настоящих... Наверное.
Она краснеет.
Раввин тепло улыбается, и становится ясно, что слова Джейни его не задели. Он поворачивается, и они все вместе идут к могиле. Ребе Гринбаум посвящает их в детали церемонии и вручает каждому карточку с текстом двадцать третьего псалма.
Доротея смотрит на отпечатанный текст, потом переводит взгляд на гроб. Губы ее беззвучно шевелятся.
К месту захоронения подходят несколько незнакомых мужчин и женщин, встают кружком.
– Это мои прихожане, – поясняет раввин. – Мужчины готовили тело вашего отца к погребению и сидели возле него всю ночь, а потом выступили в роли носильщиков и доставили сюда гроб.
Джейни смотрит на них с благодарностью и думает, как это странно и одновременно прекрасно. Какие это, должно быть, сердечные люди, если они согласились взять на себя все эти хлопоты и проводить в последний путь незнакомого человека.
Они стоят у могилы и ждут. Солнце уже палит вовсю, так что даже птицы притихли.
Джейни заглядывает в могилу и замечает белый кончик недавно обрубленного тонкого древесного корня. Она представляет себе, как такие же корни оплетают опущенный в могилу гроб, сжимают его, проникают внутрь и обхватывают тело ее отца. Она трясет головой, отгоняя страшное видение, и поднимает глаза к чистому небу.
Позади слышится шум моторов. Джейни оборачивается и видит две полицейские машины, из которых выходят сержанты Бейкер, Кобб и Рабинович, все в форме. Позади служебных машин останавливается черный седан, и из него появляется капитан.
Следом подъезжают загорелые после недели на озере Чарли и Меган Страмхеллер, а потом и Керри со своим Стью подкатывают на Этель. За ними на тесной кладбищенской дорожке показывается знакомый коричневый грузовичок Единой службы доставки. Глаза у Джейни на мокром месте: ей трудно поверить, что все эти люди действительно собрались здесь.
– Откуда они узнали? – удивленным шепотом спрашивает она Кейбела.
Тот пожимает плечами и улыбается.
_____
Время пришло.
Раввин приветствует собравшихся и произносит короткую речь.
– Да упокоится он с миром, – говорит он в завершение.
Джейни и сообразить не успела, а могильщики уже опускают гроб в яму, и все подходят к ее краю, чтобы попрощаться с покойным. Рядом с Джейни Доротея, она раскачивается и рыдает в голос. Девушка обнимает мать за плечи и успокаивает ее, а раввин возобновляет обряд.
Джейни плывет по волнам слов ребе, проникаясь музыкой псалмов, и чувствует, что маленькая частичка ее души останется в этом сосновом гробу.
_____
– Господня земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней, – громко возглашают окружающие, отрывая Джейни от ее раздумий.
Встрепенувшись, она находит нужное место в тексте и присоединяется к общему хору.
Потом ребе спрашивает, хочет ли кто-либо сказать о покойнике поминальное слово.
Джейни смотрит себе под ноги.
Через мгновение вперед выступает Кэти, на ней коричневая форма службы доставки. Джейни чувствует, как напряглась мать.
– Это еще кто? – шипит Доротея на ухо дочери.
Вместо ответа Джейни лишь сжимает плечи матери и молчит.
– Генри Фингольд был моим клиентом не один год, – откашлявшись, начинает Кэти, заметно волнуясь, – и за это время мы с ним стали добрыми друзьями. Как к нему ни заедешь, обязательно угостит чашечкой кофе или чего-нибудь холодненького нальет. А когда узнал, что я собираю «снежные шары», стал присматривать их повсюду, где подбирал товары для своего магазинчика. Он был по-настоящему чутким человеком, и мне будет недоставать его, и... Спасибо тебе, Джейни, что сообщила о его кончине и дала мне возможность с ним проститься. Прощай, Генри.
Кэти отступает, возвращаясь на свое место.
– Спасибо. Кто-нибудь еще?
Кейбел толкает Джейни локтем. И получает тычок в ответ.
И тут происходит нечто неожиданное.
– Я хочу сказать, – говорит Доротея.
У Джейни внутри все сжимается.
Раввин кивает, и Доротея делает несколько нетвердых шагов вперед, после чего разворачивается лицом к слушателям.
«Что она собирается говорить?»
Джейни озабоченно смотрит на Кейбела и в его глазах видит беспокойство.
Голос у Доротеи такой слабый, что приходится напрягать слух, чтобы расслышать ее.
Во всяком случае, пока она не срывается на крик.
– Генри был отцом Джейни, вот ее. И единственным мужчиной, которого я любила в своей жизни, Но он бросил меня после того, как я из-за него ушла из школы, а мои родители запретили мне возвращаться домой. Он был сумасшедшим, и он был негодяем. Он исковеркал всю мою жизнь, и я рада, что он умер!
С этими словами Доротея начинает судорожно дергать молнию на своей сумке.
– О господи! – шепчет Джейни.
Все растерянно молчат. Джейни бросается к матери и отводит ее на прежнее место. Она чувствует, что все лицо у нее горит от стыда, по спине струится пот. Девушка прячет глаза, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Она в ужасе.
И уж конечно, ей не становится легче после того, как Доротея, даже не особо заботясь о том, что бы сделать это незаметно, открывает сумку и делает изрядный глоток из фляжки.
Раввин Гринбаум поспешно возобновляет службу.
Кейбел легонько обнимает Джейни за талию, чтобы успокоить ее. Он смотрит себе под ноги, но по его лицу девушка понимает, что этот досадный эпизод его позабавил. Ей хочется как следует пнуть его по ноге. А матушку спихнуть в могилу. Это ж надо, превратить похороны в какую-то дурную комедию!
Джейни поднимает глаза и ловит взгляд раввина.
– Могу я сказать? – спрашивает она.
– Конечно, – отвечает ребе Гринбаум, хотя и не очень уверенно.
Джейни остается на месте и, глядя не на окружающих, а на гроб, начинает.
– Я знала своего отца всего неделю, да и ту он пролежал в коме. Мне не довелось ни поговорить с ним, ни заглянуть ему в глаза. Но за это совсем недолгое время я очень много о нем узнала. Он держался особняком, не желая никого напрягать своими проблемами, просто придерживался того образа жизни, который в своем положении считал наилучшим. И он не был сумасшедшим.
– Еще как был, – ворчливо бубнит Доротея.
– Он не был сумасшедшим, – не обращая внимания на мать, продолжает Джейни. – Просто у него была необычная проблема, и ее очень трудно объяснить несведущему человеку.
У нее перехватывает горло. Она смотрит на мать.
– Я думаю и всегда буду так думать, что Генри Фингольд был хорошим человеком. И я вовсе не рада его смерти.
У Джейни дрожат губы. Надо же, как ее прорвало.
– Мне бы очень хотелось вернуть его, чтобы иметь возможность узнать его лучше.
По щекам ее льются слезы.
Когда становится ясно, что Джейни сказала все, раввин начинает кадиш. Потом он улыбается и подзывает Джейни, призывая обойти вокруг могилы и подойти к куче земли. Джейни берет Доротею за руку и подходит туда, где на земле лежат лопаты. Каждая берет по одной.
Джейни подцепляет лопатой землю с горкой и держит над могилой. Земля тонкой струйкой сыплется на крышку гроба, и девушка едва удерживает лопату на весу. Раввин бормочет что-то о «возвращении во прах», и она наконец переворачивает лопату. От стука земли о крышку гроба у Джейни скручивает желудок. Доротея дрожащими руками делает то же самое, потом Кейбел, а следом по лопате земли отправляют в могилу все присутствующие. Наполняя ее.
И тут с Доротеей случается истерика.
Словно только сейчас сообразив, что происходит, она падает на колени.
– Генри! – кричит она и заходится в судорожных рыданиях.
Джейни просто стоит рядом с ней, не в силах ничем помочь. И не желая это прекращать.
Вот влипла так влипла. Она представила, как ребята из отдела живо обсуждают мать Джейни – пьянчужку, которая устроила скандал на похоронах, безобразно ругалась, объявила свою дочь незаконнорожденной и опозорилась на весь свет. Она качает головой и, обливаясь слезами, зачерпывает еще земли.
В конце концов, все это уже не имеет значения.
_____
Когда все закончено и холмик свежей земли выровнен, Джейни понимает, что ей придется разговаривать с гостями. Доротею, от греха подальше, Кейбел уводит в машину.
Джейни кладет лопату на землю, выпрямляется и видит рядом капитана.
Капитан обнимает девушку.
– Ты все сделала правильно, – говорит она. – Я тебе искренне сочувствую.
– Спасибо, – отвечает Джейни, и по щекам ее снова текут слезы. Это первый случай, когда она плачет на плече у капитана. – Мне так стыдно.
– Тебе нечего стыдиться, – заявляет капитан так твердо, что это похоже на приказ.
Джейни даже рада – хорошо, что рядом появился сильный человек, который позволит ей хотя бы ненадолго перевести дух.
Капитан похлопывает девушку по спине.
– Ты шиву будешь соблюдать?
Джейни отстраняется и смотрит на нее.
– Э... не думаю. А что это вообще такое?
– Еврейский траур. Обычно длится неделю, но это тебе решать.
Джейни качает головой.
– Мы... я не... до последней недели мне и невдомек было, что я наполовину еврейка. Понятия не имею, как все это делается.
Капитан кивает. Берет ее за руку.
– Загляни ко мне в офис, когда сможешь. Не торопись. Думаю, нам найдется о чем поговорить.
– Да, конечно, – кивает Джейни.
Капитан сжимает ее руку. Потом девушка благодарит ребят из департамента. Она хочет извиниться за поведение матери, но парни не позволяют ей даже заикнуться на эту тему. Высказывают соболезнования, а заканчивается все тем, что доводят ее до смеха. В общем, все как обычно.
Джейни чувствует, как теплеет на душе.
_____
Кэти задерживается у могилы и подходит к Джейни только после ухода полицейских.
– Спасибо за записку.
– Думаю, он был бы рад узнать о вашем приходе, – говорит Джейни.
– Я забросила еще несколько посылок, сложила у него на крыльце. Хочешь, чтобы я вернула их отправителю?
– Нет, – отвечает девушка после недолгого размышления. – Я сама ими займусь. Все равно я туда поеду завтра, так что...
Вдаваться в объяснения на кладбище Джейни не хочется – через неделю у нее будет уйма времени на разговоры с Кэти.
– Если что, вызывай меня через Интернет, как в прошлый раз. – Кэти смотрит на часы. – Ну, мне пора на работу. Береги себя. Мне правда очень жаль.
– Думаю, Кэти, вы единственная, кто знал его по-настоящему. Мне тоже очень жаль.
– Да, да. Спасибо, – бормочет Кэти, опустив глаза.
Потом поворачивается и идет к своему грузовику.
Чарли и Меган обнимают Джейни с двух сторон.
– Малыш, ты держись, ладно? – говорит Чарли.
