Текст книги "Кровь и Розы (ЛП)"

Автор книги: Лайла Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Она узнает, что значит быть моей.

Ее руки опустились на пол, ее задница приподнялась вверх, когда она собралась проползти в одну из спален. Мой голос остановил ее движение.

Фактически, он останавливал каждое гребаное движение в комнате. Мертвая тишина. Никто не двигался. Без звука. Я был почти уверен, что они даже перестали дышать.

«Иди», – потребовал я, и мой голос прозвучал резче, чем я планировал.

Красная ослепляющая ярость нарастала каждую секунду. Увидев, как она ползет на коленях, мне захотелось застрелить кого-нибудь и устроить кровавую бойню.

Ноги у нее слегка дрожали, когда она встала, намеренно избегая взгляда Солоника. Медленный переход в спальню был мучительно болезненным. Было уже слишком поздно, когда я понял, что идти – худшее решение.

Ее обнаженное тело было полностью выставлено напоказ, ее ослепляющая красота была видна всем.

Когда дверь закрылась, я издал долгий, судорожный вздох, которого я даже не ожидал.

Солоник повернулся ко мне, злобно скривив губы. «Ты пожалеешь об этом», – прошипел он.

«Нет, не пожалею. И ты тоже не пожалеешь. К концу ночи ты станешь богаче. Пора веселиться, Валентин, – сказал я, вставая с дивана.

Поправив костюм, я подмигнул ему. «Наслаждайся остатком ночи».

Я знаю, что буду наслаждаться.

Сохранив эти слова при себе, я направился в комнату, где только что исчез мой Ангел.

Не теряя ни секунды, я открыл дверь и вошел внутрь, убедившись, что запер ее за собой. Сегодня нас никто не побеспокоит.

Этот момент… он будет только нашим. Вдали от всех пороков мира. Вдали от всей суровости… нашей реальности.

Только мы.

Мои глаза встретились с темнотой, и я в замешательстве моргнул. Моя рука слепо скользила по стене, пытаясь найти свет.

Когда я наконец это сделал, комната мгновенно осветилась, и мой взгляд упал на красавицу, ждавшую меня в постели.

Наша связь была быстрой. Почти захватывающей. Это оставило меня смущенным и пошатнувшимся.

Мой разум играл в игры с моим сердцем.

У меня был выбор. Попасть в ее ловушку или сыграть в игру, как Господин во плоти.

Мой взгляд скользнул вверх по ее телу, вбирая в себя все, что мне было предложено. Она лежала на спине, ее ноги были прижаты друг к другу, руки по бокам.

Она была неподвижна, выглядела такой маленькой и напуганной. Как Ангел, принесенный в жертву.

В её голове, это была жертва. Я был просто Дьяволом. Тот, кто собирался украсть ее невинность.

Она мало что знала.

Я сделал шаг вперед и наконец сделал свой выбор. Улыбаясь себе, я сделал еще один шаг.

С каждым шагом мое сердце билось чуть быстрее… сильнее. С каждым шагом я боролся с желанием заклеймить ее.

Я смотрел, как ее грудь поднимается и опускается с каждым вдохом. Когда я подошел, ее пальцы сжались в кулаки по бокам. Ее глаза были устремлены в потолок, намеренно избегая меня.

Она была напугана.

Я подумал, смогу ли я возбудить ее к концу ночи.

Мои губы приподнялись. Это будет несложно.

Остановившись у кровати, я только смотрел ей в лицо. Она нервно сглотнула, все еще не глядя мне в глаза.

Черная маска скрывала ее настоящую красоту, и я хотел, чтобы она исчезла. Я почувствовал, как она глубоко вздохнула, когда наклонился вперед и мои пальцы вцепились в угол маски и медленно сняли ее.

Медленно раскрывая ее для моих глаз.

Маска упала на кровать рядом с ее бедрами, когда ее глаза закрылись. Ее длинные ресницы отбрасывали тени на щеки.

Она была красива.

Захватывала дух.

Сенсационная.

Изысканная.

Ангельская.

Я не мог подобрать слов, пока мои глаза ласкали ее лицо. На войне все было честно… и эту игру я выиграл.

Бедный Солоник. Если бы он только понимал, что он только что потерял… и что я только что приобрел.

Медленно, чтобы не напугать ее, я сел на кровать. Она застыла, ее глаза зажмурились. Наклонившись ближе, я протянул руку вперед, мои пальцы скользили по ее щекам.

Не касаясь, не двигался… но все же мне казалось, что я ласкаю ее.

Ее тепло звало меня, когда я, наконец, медленно погладил ее по щеке. Неожиданно ее глаза распахнулись, и она удивленно моргнула.

«Привет», – прошептал я чертовски глупо.

Она просто смотрела на меня с растерянным видом. «Ты так прекрасна; ты это знаешь?» – мягко сказал я, все еще касаясь ее лица.

Медленно ее голова отрицательно покачала.

«Ну, да. Меня бесит, что никто никогда не говорил тебе этого, но ты чертовски красива, – продолжил я, все еще глядя в эти голубые глаза.

Пока она молчала, они говорили о многом. Они рассказали мне все, что мне нужно было знать.

Было так трудно игнорировать боль, которая сейчас покоилась между моими ногами, когда все, чего я хотел сделать, это взять то, что было моим, но сегодня вечером все должно было быть иначе.

«Я не причиню тебе вреда», – прошептал я, наклоняясь чуть ближе. «Мы здесь не для этого».

Она в ожидании склонила голову набок. «Я хочу, чтобы ты сказала… сказала что-нибудь. Я хочу снова услышать твой голос, – закончил я.

На этот раз я ждал… ее.

Она открыла рот, а затем захлопнула его, в панике устремив взгляд к двери. Мое тело двигалось быстро и я оказался между ней и дверью, так что я был единственным, что она видела.

«Приказы Солоника больше не имеет значения. Не беспокойся о нем. Никогда, – прорычал я, снова накаляя гнев.

Призрак улыбки озарил ее губы, прежде чем быстро исчез, и она посмотрела на меня с подозрением.

Отлично… просто отлично. Она мне не поверила. Конечно, она мне не верила. Я только что купил ее. Ну еще нет… но все же.

Моя рука двинулась вверх, убирая несколько прядей волос с ее лица. «Тебе нечего бояться».

Это была правда, и теперь мне просто нужно, чтобы она мне поверила.

Я двинулся вперед и лег рядом с ней. Обняв ее за талию, я повернул ее к себе, так что мы оба лежали бок о бок, лицом друг к другу.

Ее обнаженное тело прижалось к моему полностью одетому, и я подавил стон, когда мой член подпрыгнул от возбуждения.

Успокойся, младший. Сейчас не время!

Ее дыхание стало тяжелее, ее ладони прижались к моей груди. Она оставалась застывшей, жесткой, как доска, пока я боролся с самоконтролем.

Наклонившись ближе, мы соприкоснулись лбами – от этого мягкого прикосновения ее глаза расширились. Интересно, когда она в последний раз испытывала нежное прикосновение?

«Ты будешь говорить? Для меня?» – спросил я, переплетая наши пальцы вместе, теперь наши руки были прижаты к моей груди.

Что именно в ней вызвало у меня такой интерес, я не знал. Она была интригующей, и я хотел раскрыть каждый ее слой.

Непредсказуемая связь, которая меняла границы моего мира.

Это не имело ничего общего с ее красотой или тем, что было между ее ног, и предоставлялось мне на серебряном блюдце.

Всё было связано с её разумом.

Потому что я знал… она жива. Её просто нужно было немного подтолкнуть, и ее крылья широко распахнутся, готовясь взлететь.

«Что вы хотите, чтобы я сказала, Господин?»

Мои глаза расширились, прежде чем я быстро взял себя в руки. «Ты заговорила.»

Смущенные глаза встретились с моими. «Вы приказали мне сделать это», – прошептала она, и в ее глазах закрался страх. «Мне очень жаль, Господин. Я не должна была говорить. Это моя вина.»

«Нет!» – огрызнулся я.

Ее тело вздрогнуло, и я мысленно отчитал себя. «Нет», – продолжил я мягче. «Я хочу, чтобы ты говорила. Но только если хочешь. Это должен быть твой выбор».

«Я для вашего удовольствия. Я скажу то, что вы хотите, чтобы я сказала».

Ее беспокойные глаза сказали мне, что она меньше всего хотела… быть только для моего удовольствия.

«Сегодня все по-другому, маленький Ангел, – начал я, отпуская ее. Она снова легла на спину, а я оперся на локти, все еще оставаясь рядом, так что наше тепло смешалось.

«Как, Господин?» – спросила она тихо, почти застенчиво.

«Во-первых, не называй меня Господином», – приказал я, награждая ее взглядом, не подлежащем обсуждению.

Она безмолвно кивнула, стремясь быстро доставить мне удовольствие.

«Хорошая девочка», – ответил я, проводя кончиком пальца по ее обнаженному боку.

Ее дыхание снова участилось, и мой взгляд стал прикован к ее груди. Ее соски напряглись от холодного воздуха, но теперь ее кожа приобрела розовый цвет, а все тело покраснело самым красивым образом.

Блядь! Мой член болезненно пульсировал. Я мог бы взять ее прямо здесь, и она позволила бы мне.

Я мог бы трахнуть ее девственную киску, и она не издала бы ни звука. Она была бы моей…

Так чертовски заманчиво. Прекрасное зрелище, которое почти заставило меня кончить в штаны, как возбужденного подростка.

Но я все еще желал, чтобы мой член упал.

«Как тебя зовут?» – спросил я, снова переводя взгляд на ее лицо.

Она облизнула губы, ее взгляд на мгновение отвлекся. «Господин называл меня Роза. Иногда я рабыня 367.»

Мое сердце замерло, когда она впервые заговорила о себе. Она не дала мне ответа, который я хотел… Вместо этого она дала мне ответ, который дали бы все остальные ублюдки снаружи.

Мастер называл меня Роза. Иногда я рабыня 367.

Сколько раз она повторяла эти слова?

«Нет», – выдохнул я, наклоняясь вперед, так что у нее не было выбора, кроме как снова посмотреть мне в глаза. «Твоё настоящее имя. Какое твое настоящее имя?»

Она сглотнула, а боль, отражавшаяся в этих великолепных голубых глазах, разбила мне сердце. Я был ублюдком, вором, убийцей… но одна крохотная женщина, которую я только что встретил, была способна заставить меня чувствовать… сломить меня.

«Это запрещено», – прошептала она так тихо, что я почти пропустил это.

«Разве ты не исполнишь это желание?» – спросил я, снова проводя пальцем по ее боку.

Мои губы парили над её и я прошептал: «Пожалуйста».

Она молча смотрела на меня, ее сочные губы приоткрылись.

«Мария.»

Одно слово на одном дыхании… такое тихое. До моих ушей донесся шепот.

Мария.

Блять, даже имя у нее было красивым. Как такое возможно?

«Мария», – выдохнул я, наши губы были в дюймах друг от друга, но не соприкасались. «У тебя красивое имя. Тебе оно подходит, – продолжил я, пока она оставалась странно тихой.

Она застенчиво наклонила голову, но не раньше, чем я увидел ее улыбку.

«С этого момента к тебе будут обращаться только как Мария».

Ее тело напряглось. Я чувствовал, как она отдаляется от меня, ее разум быстро отключается. Окна закрывались, и я оставался на улице в темноте.

«Это не разрешено. Господин никогда этого не позволит».

Ее прерывистый шепот заставил меня разозлиться. Ради нее я сделал глубокий вдох и попытался говорить как можно мягче.

«Солоник для тебя больше не имеет значения. То, что он думает, больше не твоя проблема. Он больше не командует тобой, – сказал я сквозь стиснутые зубы.

Ее голова резко вскинулась, почти ударив меня. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами в замешательстве.

Я обнял ее за талию, притягивая ближе, удерживая в плену. «Тебе должно быть важно только то, что я думаю сейчас. Что я хочу. Все остальное значения не имеет. С этого момента ты будешь слушать только мои слова, а не какого-либо другого ублюдка».

Ее брови на мгновение нахмурились, а потом глаза стали светлее. «Теперь вы мой… Господин?»

Ах, нахер это дерьмо!

Моя челюсть сжалась, когда я стиснул зубы, но я дал ей ответ, который она хотела. В любом случае это была часть правды.

«Да.»

Ее дыхание застряло у нее в горле, прежде чем она выпустила его с громким свистом.

«Теперь ты моя, Мария».

Я специально назвал ее имя, наблюдая за ее реакцией. Она удивила меня, когда ее губы приподнялись в призрачной улыбке.

«Мне это нравится», – мягко выдохнула она, и наши глаза встретились.

Не имело значения, какая часть ей нравилась… будь то ее имя или тот факт, что я объявил её своей.

Но в считанные секунды ее тихое, сладкое приятие сломало всё чертово самообладание, с которым я боролся. Стремление заклеймить то, что принадлежит мне, поразило меня сильнее, чем раньше.

Мои пальцы впились ей в бедра, не так сильно, чтобы доставить боль, но достаточно, чтобы дать ей понять, кто контролирует ситуацию. Наши губы были близко, всего в дюймах друг от друга.

Я оставался над ней, не двигаясь. Она вздохнула, глядя на меня сквозь полуприкрытые глаза. Другой рукой я коснулся ее щеки, нежно поглаживая ее большим пальцем.

«Я не планировал этого. Я зашел в эту комнату не для этого, но, похоже, я не могу удержаться, маленький Ангел, – сказал я более хрипло, чем раньше. Я должен стать лучшим мужчиной и прекратить это.

Но всякая чувствительность исчезла. С этой женщиной не было смысла контролировать себя или огненную похоть, пробегающую по моему телу.

Поэтому я отключился и сосредоточился только на том, что было рядом со мной.

Я сосредоточился только на ней.

Никакого самоконтроля. Я дал себе волю, когда мои губы медленно наклонились к ее губам.

Она перестала дышать, когда наши губы соприкоснулись. Или это я перестал дышать?

Но это не имело значения, потому что в ту секунду, когда наши губы соприкоснулись, меня пронзила волна возбуждающего желания.

Связь была ожесточенной и возбуждающей. Страшно, но это казалось таким… правильным.

Мои губы скользили по ней, сначала неуверенно, пока я не захотел большего. Я чуть сильнее прижал ее, и она так тихо ахнула, ее губы приоткрылись.

Это дало мне идеальный ход. Мой язык скользнул по ее губам, пробуя ее на вкус. Она была медленной, ее руки ползли к моим рукам, цепляясь за меня изо всех сил.

И я ей позволил.

Я позволил себе быть ее якорем, пока я тонул в ней.

Каждое прикосновение, каждое дыхание… каждое вздрагивание моего языка заставляло мое сердце биться быстрее. Вожделение усилилось, и всё, что я чувствовал, это её.

Когда ее губы соприкоснулись с моими, мир замер. А потом он дико закружился, сводя меня с ума.

Она целовала меня в ответ, ее губы были неуверенными, медленными, неопытными, нежными, но, тем не менее, целовали.

Я застыл, позволяя ей контролировать поцелуй. Ее рот накрыл мой. Даже сквозь слой одежды я чувствовал, как ее ногти впиваются в мою руку.

Это чувствовалось чем то бо́льшим.

Ее прикосновение медленно двигалось вверх, прослеживая мою руку до шеи. Против своей воли я двигался с ней.

Мои пальцы скользнули вверх по ее обнаженному телу, когда я снова начал ее целовать. Ее язык встретился с моим, они танцевали вместе, целовались, совокуплялись, любили.

Наши тела упали вместе, части встали на свои места. Это было странно… мой разум отказывался принимать это, но мое сердце приветствовало.

Глупо, не задумываясь, на этот раз я позволил своему сердцу контролировать себя.

Моя рука скользнула ей за шею, потянув вверх, поцелуй стал глубже и сильнее.

Она застонала.

Тихий хриплый стон, исходящий из глубины ее души, нарушил каждый контроль. Зверь был выпущен на свободу, когда я толкнул ее на спину, мое тело нависло над ее.

Хищник ловит свою добычу.

Я не дал ей времени подумать, прежде чем снова захватил ее губы, желая большего.

Я хотел вырвать из ее горла стоны, желая услышать звук удовольствия. Удовольствие, которое я ей доставлял.

Пососав ее нижнюю губу, я зажал ее между зубами и мягко прикусил. Она снова застонала, ее тело беспокойно двигалось под моим.

Я открыл глаза и обнаружил, что ее глаза закрыты, ее голова была запрокинута, пока она смаковала наш поцелуй. Может быть, ее первый поцелуй.

Мои губы покинули ее. «Я не планировал этого, Мария. Я не собирался трогать тебя, но, черт возьми, я не могу сдержаться. Я так сильно хочу тебя, – задыхался я с каждым вдохом.

Ее глаза резко открылись, но я снова поцеловал ее, впитывая ее вздохи и стоны.

«Ты чувствуешь это? Ты меня чувствуешь?», – я зарычал, прижимая ее тело к себе.

Мои колени раздвинули ее ноги, моя нижняя половина оказалась между ее разведенных бедер. Я сунул свою твердость ей между ног, желая, чтобы она почувствовала меня.

Она отстранилась, ее тело задрожало, красные опухшие губы приоткрылись, но не было ни звука.

Только моя одежда отделяла нас… мой член от ее киски. Было бы так легко взять ее, трахнуть прямо здесь, оставить ее девственную кровь на белой простыне, показывая всем, что она моя.

Но это было не обо мне.

Как это могло быть обо мне, когда под моим телом находился такой божественный и изысканный человек, как Мария, ее разум и сердце были готовы?

Ее дыхание резко вырывалось, пока мои руки двигались по ее телу. Мои пальцы пробежались по ее правой груди, а большой палец – по твердому соску.

Ее спина наклонилась, глаза расширились от шока. «Ты чувствуешь это», – прохрипел я.

Все еще не сводя глаз с ее, я наклонил голову и взял ее сосок губами.

Я лизнул кончик языком, а затем пососал, наблюдая за каждой ее реакцией. Она не разочаровала.

Ее губы приоткрылись, вызвав новый стон. Я обвел кончик языком, слегка касаясь его зубами.

«Ох», – прошептала она, коснувшись моих волос руками.

Ее тело двигалось вместе с моим, когда она сунула свою грудь мне в рот, требуя большего.

Я усмехнулся, глядя на ее кожу, давая ей все, что она хотела. Мои губы переместились к другой груди с таким же вниманием.

Обхватив ее другую грудь, я немного сжал ее, прежде чем ущипнуть ее за сосок, играя кончиком.

Это сводило ее с ума, смесь моих пальцев и губ. Холод и тепло. Я дал ей оба.

«Тебе это нравится, милая Мария? Тебе нравится, когда кто-то сосет твою грудь?» – сказал я, встретившись глазами.

Она смотрела на меня с прикрытым лицом, ее разум был полон желания. Ее дыхание превратилось в прерывистое, когда мои пальцы скользнули по выпуклости ее груди, сжимая ее и затем опускаясь ниже.

Я шел по ее ребрам легким прикосновением. Мое прикосновение заставляло ее хотеть большего, и это было именно то, чего я хотел.

Я хотел, чтобы она хотела меня… умоляла меня.

Я продолжил узор, пока мои губы двигались вверх к ее шее, всасывая кожу, мучая ее поцелуями. Укусив ее нежную кожу, я оставил свой след.

Она закричала… не от боли. Отнюдь не от неё.

«Тебя когда-нибудь трахали пальцем?» – спросил я, мой голос звучал резче даже для моих собственных ушей. «Кто-то когда-нибудь играл с твоим клитором, заставляя тебя течь вокруг его пальцев?»

Она простонала в ответ, ее голова моталась по сторонам, когда мои пальцы опускались ниже. Вниз по ее бедрам, затем по пупку, нежно дразня ее там.

А потом вниз, прямо над ее киской. «А что насчет мужского рта? Твою киску когда-нибудь трахали языком? Глубоко и грубо… заставляя тебя кончить одним движением его языка по твоему розовому клитору?»

«Ч… что?» – она ахнула, ее спина снова оторвалась от кровати, а я продолжал пытать ее сосок.

Я слегка отстранился, увидев, что теперь он стал темно-красного цвета. Красиво. Просто чертовски идеально.

«Я приму это как «нет», – хрипло прошептал я, прежде чем встретиться с ней глазами. «Но опять же, всегда всё может произойти впервые».

Она могла только смотреть на меня, ее грудь поднималась и опускалась с каждым резким вдохом. Я ухмыльнулся ее красивому чувственному выражению лица, и мое тело опустилось ниже.

Ее пальцы впились мне в плечи, когда мой рот прижался к ее киске. Она блестел от влаги. Я провел пальцем по ее дырочке, а затем показал ей мокрый палец.

«Это тоже в первый раз?»

Она ахнула, ее рот приоткрылся. «Еще одно впервые, Мария». Я засмеялся и взял палец в рот, пробуя ее на вкус.

«Мокрая и сладкая. Но недостаточно влажная, – сказал я, приподняв бровь. «Нам придется это исправить».

Широко открытыми глазами она смотрела, как я снова погружаю свой палец в ее ядро. Мой большой палец обвел ее крошечный бугорок, и она испустила сдавленный крик, ее голова упала на подушку.

Она корчилась от моего прикосновения, ее бедра двигались сами по себе. Ее тело умоляло меня.

Ее стоны говорили мне да.

Так что я дал ей то, что мы оба хотели.

Она вскрикнула, когда мой рот накрыл ее ядро. Ее бедра дернулись вверх, ее пальцы сильнее теребили мои волосы.

Я положил руку ей на живот, надавил и остановил ее движение. Держал ее неподвижной перед каждым мучительным движением моего языка.

Я облизывал ее сверху донизу, вылизывая ее влагу, как голодный мужчина. Самая сладкая, которая у меня когда-либо была. Я сосал ее клитор, слегка касаясь зубами.

Ее ноги расширились для меня, и я ухмыльнулся ее дрожащей влажности. Я вырвал у нее еще один стон, любя ее запыхавшиеся звуки.

Unknown

Я прослеживал разные закономерности, создавая своим языком дорожную карту. Ей это чертовски понравилось, и она умоляла меня.

«Пожалуйста.»

Тихий шепот, который я почти пропустил.

Ее тело было тугим, как тетива, и она ждала, когда я дам ей освобождение, которого она отчаянно хотела.

Мои пальцы раздвинули ее губы, когда мой язык нашел ее твердый комок. Он затвердел под моей безжалостной атакой. Она наполнилась еще соками, и я лизнул их.

«Блять, у тебя такой хороший вкус, Ангел. Я мог бы есть тебя на завтрак, обед и ужин, и я был бы счастливым человеком, – прохрипел я по внутренней стороне ее бедра.

Ее ногти впились мне в шею, и я вернул губы туда, где она хотела меня.

Я просунул в нее палец, только кончик. Мой взгляд поднялся вверх, когда я оценил ее реакцию.

Ее голова была запрокинута в желании, ее глаза были закрыты. Я вошел чуть глубже, когда ее бедра задрожали. Она была напряжена, когда я вытащил палец и снова вставил кончик.

Она девственница.

Что ж, мы были на пути узнать правду, Солоник.

Я продолжал лизать ее, снова вставив палец.

Ее бедра сомкнулись вокруг моей головы, из неё вылетел стон.

Чуть глубже… Я наблюдал, как ее плотное ядро втягивает мой палец. Я слышал, насколько она мокрая, и ее запах был чертовски опьяняющим.

Мой язык вцепился в ее клитор, сильно посасывая, в тот момент, когда мой палец встретил сопротивление, которого я искал.

Девственница.

Мария закричала, ее оргазм поразил ее по моей безголосой команде. Она хлынула мне в рот, и я слизал все соки, которые она мне подарила.

Убрав палец, я просунул язык. Не далеко, но достаточно, чтобы вызвать у нее еще один оргазм, когда я прижал большим пальцем ее клитор.

Все ее тело дрожало, и я услышал тихие всхлипы. Моя голова резко вскинулась, и я понял, что она больше не держится за меня.

Ее руки были прижаты к лицу, когда она зарыдала. Отодвинувшись от ее раздвинутых бедер, я вытер подбородок тыльной стороной ладони.

Ее ноги безжизненно упали на кровать, тело было вялым. Но ее плач задевал мое сердце.

Это чертовски ранило.

Быстро переместившись на спину, я обнял её, и накрыл её тело одеялом.

Она сжалась в моих объятиях, прижав лицо к моей шее. Ее слезы были бесконечны, пока я ее успокаивал. Сладкими словами и нежными ласками.

«Ты была так хороша, Ангел. Так прекрасна. Настолько совершенна. Ты меня поражаешь, – прошептал я ей на ухо. «Ты идеальна».

Время шло, а я не знал, как долго мы так пробыли. Я получил ответы, которые хотел, но мой милый Ангел остался сломленным в моих руках.

Когда ее слезы, наконец, утихли, я приподнял ее подбородок. Наши взгляды встретились. Ее голубые были наполнены слезами и выглядели чертовски красиво. У меня перехватило дыхание.

«Я сделал тебе больно?» – мягко спросил я, вытирая ее слезы. Она прижалась щекой к моей ладони, и я улыбнулся.

«Нет, – прошептала она в ответ немного хриплым голосом.

«Тогда почему ты плачешь?» Я немного надавил.

«Потому что я… никогда не чувствовала такого», – медленно ответила Мария, глядя на меня мягкими глазами.

«А как ты себя чувствовала?»

Она молча смотрела. Я смотрел в ответ, ожидая.

Наконец ее губы приоткрылись, и она заговорила.

И опять же, она точно знала, как вращать мой мир.

«Живой.»

У меня перехватило дыхание, но она продолжила.

«Красивой. Ценной. Особенной.»

Она нежно коснулась моей щеки. «Многие мужчины прикасались ко мне, но никто никогда не заставлял меня так себя чувствовать. Они только брали… никогда не давали. Но ты? Ты дал мне что-то вместо того, чтобы брать.»

Наши лбы соприкоснулись, губы были в миллиметрах. «Спасибо», – прошептала она.

Она благодарила меня… но я был не лучше их. Какой это был жестокий мир. Иногда монстры оказываются прямо перед нашими глазами, а мы их не видим.

И вот так Мария была слепа.

Я предавал ее. Я кормил ее ложью, но не мог заставить себя остановиться.

Я хотел, чтобы в ее глазах был такой взгляд, который говорил мне, что я был всем. Я хотел этого взгляда столько, сколько мог.

И я еще не был готов его потерять.

Так что я позволил моему Ангелу поверить в эту ложь. Я позволил ей поверить, что я другой.

Наши губы соприкоснулись в нежнейшем поцелуе. Это было очень медленно. Мой затвердевший член все еще болел и умолял о внимании, но я отказывался сосредотачиваться на нем.

«Ночь почти подходит к концу», – сказал я, когда мы отстранились, чтобы подышать воздухом. Ее глаза остекленели от боли и печали, прежде чем закрыться.

«Не волнуйся, маленький Ангел. Это не конец. Это только начало. Теперь ты моя. Сегодня твоя последняя ночь здесь. Я забираю тебя».

Мой голос привлек ее внимание, ее глаза снова открылись. Слегка улыбнувшись, я поцеловал ее в лоб, позволив губам задержаться там еще на мгновение.

«Пойдем отсюда», – пробормотал я, помогая ей встать с постели.

Я держал ее за запястье. С ней позади меня мы вышли из комнаты. Все взгляды были прикованы к нам, и Мария подошла ближе, прячась за мной, используя меня как свой щит.

Солоник выступил вперед, протестуя приоткрыв рот. Гнев в его глазах был неоспорим.

Подняв руку, я остановил его еще до того, как он начал. У меня не было времени на его чушь.

«Два с половиной. Прими это или нет. Мне все равно. Но я ухожу отсюда с ней. Это твой единственный вариант, – медленно заявил я, приподняв бровь.

Его рот открылся от такой цены. «Два с половиной миллиона?» – пробормотал он.

Это было больше, чем он требовал. Но иногда нам приходилось играть в свою игру, чтобы выиграть.

Я молчал, ждал. Хотя с каждой секундой терял терпение.

«Хорошо», – наконец согласился он.

Аллилуйя, засранец. Его принятие ничего не значило для меня. Я бы все равно забрал Марию, даже если бы он не согласился.

Он повернулся к публике, подняв бокал с вином. «Мою рабыню продали за два с половиной миллиона долларов. На данный момент она находится на попечении Господина Льва Иваншова».

Он остановился, глядя на меня краем глаза. «Ну, это до тех пор, пока он не решит продать ее после своего небольшого веселья. Кто бы не захотел девственную киску?»

Раздался смех. Остальные усмехнулись.

Исаак выглядел готовым к убийству. Агрон и Гавриков просто молча наблюдали за происходящим, всё воспринимая, как всегда.

Я не пропустил легкого вздоха Марии, когда ее пальцы сжали мою руку. Я сжал ее запястье сильнее, оказывая минимальное давление.

«Я ухожу. Наслаждайтесь остатком ночи, джентльмены, – громко объявил я.

Повернувшись к Солонику, я взглянул на него взглядом. «Деньги будут на твоем счету к восходу солнца».

Не дожидаясь его ответа, я уже подталкивал Марию к двери. Но, как надоедливый ублюдок, он встал передо мной.

«Подожди», – пробормотал он с легкой ухмылкой.

Он щелкнул пальцами, и я увидел женщину, идущую вперед… с гребаным поводком.

«Правила гласят, что нельзя выходить из здания, не ведя рабынь на поводке. Это для безопасности, Лев. Я думаю, там будет лучше, – отчитал он, фальшиво нахмурившись.

Я посмотрел на поводок, мое отвращение было ясным как день. Не было смысла это скрывать.

«Мне он не нужен», – громко сказал я, привлекая к нам всеобщее внимание.

«Что ты имеешь в виду? Есть правила. Поводок нужен, чтобы держать их под контролем, – прошипел он.

«Ненавижу повторяться, но я сделаю это, потому что ты, наверное, чертовски глухой. Я сказал, что он мне не нужен, – так же спокойно продолжил я.

Я освободил Марию из своей крепкой хватки в доказательство. Она слегка отшатнулась в шоке, и я сделал шаг вперед, прочь от нее.

«Мне не нужен гребаный поводок, чтобы держать свою рабыню под контролем», – сказал я, делая еще один шаг от Марии.

Еще один шаг к двери. Еще один шаг от нее.

«Моих слов достаточно», – объявил я всем.

Смотрите и учитесь, ублюдки.

«Мне не нужен поводок, чтобы она могла следовать за мной. Мне не нужен поводок, чтобы командовать ею. Достаточно слов».

Не поворачиваясь, стоя все еще спиной к Марии, я протянул руку ладонью вверх и ждал.

«Иди сюда, Мария».

Тишина. Все замерли. И они смотрели.

Они смотрели, как я учил их искусству доминирования.

Ноги придвинулись ближе, и я почувствовал приближение ее тепла. И, наконец, она вложила свою ладонь в мою.

Мои пальцы переплелись с ее, и я прижал ее к себе.

«Вот так, джентльмены, вы управляете своими рабынями. Если вам нужен гребаный поводок, чтобы держать все под контролем, тогда вы не гребаные Господа. Для рабыни слова ее господина – закон. Слова настоящего доминанта всегда будет достаточно». Я говорил всей комнате, прижимая к себе Ангела.

«Вам просто нужно знать, как им быть. Поводок на их хорошеньких шеях не делает из вас Господина. Если это заставляет вас все контролировать, значит, вы тру́сы. Это делает вас слабыми».

«Итак, джентльмены, не будьте тру́сами. Узнайте истинное искусство держать все под контролем. И это конец урока. Наслаждайся остатком ночи», – я закончил.

Не дожидаясь реакции, я вышел. Взяв Марию за руку, мы вместе вышли за дверь.

Она закрылась с громким грохотом, оставив нас в холодном темном коридоре. Я быстро снял пиджак и накинул его на тело моего Ангела, прикрывая ее как можно лучше.

Я ненавидел ее голое шествие, но это был единственный выход. Если бы я прикрыл ее раньше, это было бы подозрительно.

Теперь мы были одни. Нако-блять-нец-то.

«На улице нас ждет машина. Будет немного холодно. Прости, тебе придется потерпеть несколько секунд, – пробормотал я.

Она не ответила и не издала ни звука, пока я обнимал ее. Прижимая ее к себе, мы пошли к ожидающей машине.

Я быстро залез внутрь и усадил Марию на сиденье. Я сел лицом к ней и наблюдал за ее реакцией.

Она выглянула в окно, оставаясь странно тихой. Мария притянула пиджак к своему телу, крепко сжимая его, как будто никогда не хотела отпускать.

И я не хотел, чтобы она отпускала.

«Ты в безопасности», – пробормотал я в бесшумной машине, когда она тронулась.

Она продолжала смотреть на улицу, ее глаза скользили по каждому дереву, свету и проезжающей машине. Мой маленький Ангел выглядел завороженно, ее глаза мерцали в темноте, когда каждый свет отражался в ее голубых шарах.

«Ты спас меня», – тихо сказала она, все еще не глядя на меня.

Ты спас меня.

О, Ангел, если бы ты только знала правду.

Я спас ее по своим эгоистичным причинам. Еще один монстр в темноте, готовый сожрать ее.

Наконец, она повернулась ко мне. Ее лицо мягкое… все в ней мягкое. Ее плечи опустились низко, как будто тысячи болей наконец оставили ее.

По ее мнению, она была свободна.

Когда мы смотрели друг на друга, ее губы приоткрылись, чтобы что-то сказать. «Господин…» – начала она, но я быстро двинулся вперед.

Она ахнула, от удивления отшатываясь, но я уже загнал ее в свою ловушку. Мои пальцы схватили ее за подбородок чуть более грубо, чем предполагалось.