Текст книги "Авария или В ожидании чуда (ЛП)"

Автор книги: Лавр Сивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

* * *

Очнулся он под вечер. Небо уже посерело, пошел снег. Снег мягко падал большими хлопьями и медленно таял на изуродованном лице Виктора. Он уже привык к боли и не чувствовал её, вообще ничего не чувствовал. Рядом кто-то стонал, но сил повернуть голову не было, да и было все равно.

Бой в селе на время затих. Как в таких случаях заведено, наверное, несколько раз село перепахивали артиллерией, но наши, войдя туда, опять получали по башке, откатываясь назад, утаскивая с собой тех, кто сам идти уже не мог.

Так и не дождавшись вертолета, всех убитых и раненых погрузили на машины и повезли в расположение полка. Их было так много, что в палатках медицинской роты места не хватило и часть положили снаружи на носилках, или просто – на плащ-палатках.

Не знал тогда Храмов, что в этой самой медроте, в этот час, сидя на кровати при свете свисающей сверху, изредка мигающей от перепадов напряжения лампочки, заполняла документы на погибших и раненых военврач по имени Рита. Снаружи разыгрался ветер, и палатка то начинала хлопать, трепыхаясь на ветру, то опадала. Неподалеку, в ремонтной роте мерно тарахтел дизель-генератор. В печке жарко горело, в палатке было душно, но тепло.

– Так, кто тут у нас дальше, – деловито сказала сама себе военврач. – Старший сержант Храмов... Виктор?! – Её как ударило, ручка выпала из рук, слезы навернулись на глаза. Рита едва встала с кровати и, пошатываясь, вышла из палатки на пятачок, освещенный тусклым светом прикрученной к столбу лампочки. Пройдя мимо часового, под навесом кутающегося в бушлат, она склонилась у крайнего «двухсотого», отогнув плащ-палатку и подсвечивая себе зажигалкой.

Сквозь застившие глаза слезы, Рита вглядывалась в лица парней, которые еще недавно были живыми, надеясь не найти среди них своего любимого.

– Маргарита Сергеевна, – шепотом окликнул Риту стоявший на часах молодой солдатик из медицинской роты, – что случилось?

Опустившись на землю, Рита не ответила. Она закрыла лицо руками. Часовому не разобрать было, что она говорила про себя, только слышно было, что докторша тихонько плачет.

Часть 2

За широким панорамным окном по обледенелому полотну дороги ветер гонял мелкий снег, то закручивая его в маленькие вихри то, словно метелкой, заметая из стороны в сторону. Блеклый пасмурный день пробуждал желание как можно быстрее оказаться дома, в тепле, с чашечкой чая. Редко проезжавшие по шоссе машины в виду поста ГАИ замедляли ход, иногда больше, чем того требовали правила.

Девушка подняла голову, заметив образовавшуюся паузу в разговоре, и теперь, глядя на изменившегося в лице капитана, удивленно наблюдала за развитием событий.

– Я тогда был сильно, очень сильно ранен... Я, как бы, чуть не умер! – наконец выдавил гаишник. Вельский выронил монету, которую, в первые минуты встречи, машинально вертел в пальцах, – чего ты от меня хочешь? Чего?!

Видимо отойдя от ступора, вызванного неожиданной встречей, и сообразив, что бить его не будут, Игорь нагнулся, подобрал с пола монету. Злобно глянув на Храмова, принесшего с собой все, о чем Вельский не хотел даже вспоминать, капитан вышел наружу, громко хлопнув дверью. Девушка, привстала и, взглянув через стекло, проводила взглядом удаляющуюся фигуру странного гаишника.

– Куда это он? – недоуменно спросила она, посмотрев на Виктора.

Храмов промолчал. Подойдя к столу, он сгреб документы и, мельком взглянув на права девушки, протянул их ей.

– Пойдемте на воздух, Марина, – сказал Виктор и толкнул входную дверь. Он видел, как Вельский влез в полицейскую машину и, дав газ, вывернул на трассу, да так резко, что машину занесло. Капитана проводил изумленным взглядом оставшийся на посту его напарник.

Вскоре к посту ГАИ подъехал вызванный эвакуатор и Храмов объяснил водителю, рыжеватому, в веснушках, парню, где искать пострадавший автомобиль.

– Вы подвезете меня? Вы же в город едете, да? – спросила Марина, заглянув Храмову в лицо и зябко поежившись.

– Да, конечно подвезу, в чем вопрос... – ответил Виктор, открывая машину, и кивнул в сторону рыжего мастера, выжидающе застывшего с планшетом в руках. – Ваша страховка?

– Что? – не поняла девушка.

Виктор снова показал в сторону водителя эвакуатора и улыбнулся.

– Ах, да, – спохватилась Марина. Порывшись в сумке, она достала пластиковую карту и протянула парню, – и вот еще, ключ, возьмите, пожалуйста.

Равнодушно взглянув на Марину, мастер приложил пластинку к планшету и потыкал пальцем в экран. Секунду спустя, мгновенно преобразившись в лице, он вдруг, как солдат перед командиром, вытянулся в струнку:

– Не волнуйтесь, Марина Владимировна, с вашей машиной все будет в порядке, – заверил он, возвращая пластинку хозяйке, – доставлю в лучшем виде, можете не сомневаться.

Дождавшись, когда эвакуатор уедет, Виктор усадил девушку на сиденье и с чувством выполненного долга завел двигатель.

– А что с полицейским случилось, вы его знаете? – спросила Марина. – Какой хам, да? Разговаривал с вами как с преступником. А вы не преступник, вы меня спасли, между прочим!

– Забудьте, пес с ним, – махнул рукой Виктор, выворачивая на трассу и разгоняясь.

Какого же черта он нарисовался! – думал Храмов. Сколько лет прошло с тех пор. И вот, на тебе! Теперь живи и думай, что эта мразь где-то рядом, по соседству. Виктор был не на шутку расстроен, но старался внешне выглядеть спокойным.

Вскоре они обогнали белый с оранжевыми разводами эвакуатор, он появился в зеркале заднего вида и стал быстро отставать, а затем и вовсе скрылся вдали. Виктор набрал скорость, колеса шуршали по местами свободному ото льда, дорожному полотну. Место аварии проехали не останавливаясь, смотреть там было нечего, Марина лишь проводила взглядом свою машину в кювете, повернулась к Виктору и, вздохнув, приложила к вискам кончики пальцев.

– И как меня угораздило?! – она покачала головой, – я теперь даже за руль садиться боюсь. До сих пор трясет всю, как вспомню... Я так перепугалась, Вы себе представить не можете.

– Бывает... – ответил Виктор, все еще думая о своем.

– А вы куда, в город, едете? – спросила Марина.

– Немного не доезжая – в Калинине, – ответил Храмов, мельком посмотрев на пассажирку.

– Ладно, я вызову такси, – упавшим голосом сказала Марина и стала рыться в записях телефона, – мне в Ясный надо.

Виктор немного помедлил, соображая.

– Я тут вспомнил, – добавил он, повернувшись на секунду к Марине, – вообще то, мне тоже надо бы в Ясный. У товарища кое-что забрать. И вообще... не брошу же я вас на дороге.

– Вам правда надо в Ясный? – обрадовано спросила она, убрала телефон и жалобно взглянула на Виктора, – мне на самом деле не очень по себе после всего. Вы извините меня.

Убедившись, что ее не выставят на обочину прямо сейчас, Марина успокоилась и стала разглядывать себя в зеркальце, устраняя обнаруженные дефекты в прическе.

– Вам в Ясный, а конкретнее? – спросил Храмов, сворачивая с трассы к жилым кварталам.

Бежавшие по сторонам грязные полосатые отбойники кончились. Пропустив мчащийся навстречу чадящий грузовик, Виктор прибавил газу. Низкие серые тучи предвещали снегопад и, держа город в полумраке, пробуждали стремление обывателей как можно скорее добраться до дома.

– Сейчас направо, вот тут, за сквером, где был памятник космонавтам, там белый трехэтажный дом с зелеными окнами, знаете? Только, чур, непременно зайдем ко мне на чай. И не вздумайте отказываться, Вы мой спаситель и не можете не сделать, что я захочу.

Виктор кивнул, всем видом показывая, что абсолютно согласен с данной концепцией, но не удержался и добавил с серьезным выражением лица:

– Да, спасители всегда влачат жалкое существование, попираемые спасенными ими жертвами!

Марина рассмеялась. Виктор ей определенно понравился. Трудно сказать, как бы повел себя в такой ситуации кто-то другой. Несмотря на довольно насыщенную жизнь, у Марины было не так много мужчин, которых она действительно хорошо знала. Но такого, как Виктор, не было точно.

* * *

В её квартире было уютно. Мягкий свет лился из причудливых цветных светильников, падая сбоку на красивую мозаику паркета. Марина заварила чай.

– Я буквально две секундочки, – извинилась она.

Марина села на огромный плюшевый диван и стала возиться с планшетом, одновременно разговаривая с Виктором. За время ее отсутствия пришло много почты, и она бегло ее просматривала. Окна квартиры выходили на то место, где раньше стоял памятник погибшим космонавтам. Его убрали под каким-то благовидным предлогом. Якобы, он не соответствовал эстетическим нормам, травмировал психику детей, и вообще, никакие они на самом деле не герои, а корабль по их вине погиб, ну и все в таком духе.

– Чай вкусный, – сказал Виктор, грея руки о чашку, – и вообще, хорошо тут у вас.

– Да, – сказала Марина и обвела взглядом комнату, – мне тоже нравится.

– И планшет, смотрю, не простой, – добавил Виктор прищурившись.

– Мне по работе нужен, а вы в них разбираетесь?

– Немного, я в бюро долго работал.

– В бюро? – переспросила Марина. Виктор утвердительно промычал.

– А кем? – спросила Марина, с интересом ожидая ответа.

– Да, так – инженером, композиционными материалами занимался, проектировал разные штуковины, пока не разогнали нас. А Вы?

– В одной инвестиционной компании, так... с информацией работаю.

– Хорошая у вас компания, – с чувством сказал Виктор, обводя взглядом красивое и явно дорогое убранство квартиры.

– Да, нет, это я сама зарабатываю, – слегка смутившись, возразила Марина, – халтурка бывает, клиенты всякие попадаются, и богатые тоже частенько.

– Такие планшеты, наверное, только у очень крутых хакеров водятся? – сказал Храмов. Он не поверил в то, что так, как Марина, можно жить на «халтурку».

Почувствовав его сомнения и рассмеявшись, Марина очень естественно, но не убедительно возразила Храмову, и предложила еще чаю. Через проем, ведущий на кухню, Виктор наблюдал, как она по-домашнему возится с чайником, и вдруг обратил внимание, что, вернувшись домой, Марина даже не сняла шарф.

– До сих пор отойти не могу, спасибо вам за мое чудесное спасение, – с чувством сказала Марина, подавая ему чашечку, – не каждый бы остановился, а тем более, стал бы меня из горящей машины вытаскивать.

– Так ведь она не горела, – недоуменно возразил ей Виктор.

– Вот и хорошо, что не горела, – Марина встала с дивана, плюхнулась в кресло и взяла со столика свою чашку, – если бы сгорела, на чем бы я потом ездила?

– Прошу прощения, – отхлебнув из чашки, виновато сказал Виктор, – Вам непременно нужно отдохнуть. Такой день, что и говорить, я поеду уже, да и к приятелю надо успеть.

Он угадал вдруг возникшее настроение хозяйки поскорее избавиться от гостя, потому и заторопился. Марина еще раз искренне поблагодарила его, дала свою визитку и наказала непременно звонить, если будет не с кем поболтать.

Пытаясь снять пальто, он нечаянно оборвал едва державшуюся, как оказалось, вешалку.

– Я починю, – сказал Виктор, поднимая с пола кучу одежды, -если можно – завтра.

– В семь? – заговорщицки прищурилась Марина.

– В семь. Обязательно буду, – серьезно сказал Храмов.

Раскланявшись, Виктор вышел из подъезда и направился к машине по присыпанной местами снегом узорчатой, искусственного камня, дорожке. Фонари подсвечивали завитушки на каменных плитах, припорошенные только что упавшими снежинками.

* * *

Никакого товарища в Ясном у Виктора, конечно, не было. Отвозя Марину домой, он сделал солидный крюк, но все же пребывал в приподнятом настроении. Она показалась ему странной, необычной, но очень приятной в общении. Однако приобретенная с годами предусмотрительность слегка сдерживала чувства. Пораскинув мозгами, Виктор все-таки пришел к выводу, что не жалеет о том, что напросился подвезти эту жертву происшествия до дома...

Закрыв за гостем дверь, Марина подобрала в охапку одежду, свалившуюся вместе с вешалкой, бросила ее на диван, подошла к окну и, встав так, чтобы ее не было видно, посмотрела вниз. С интересом наблюдая за Виктором, неспешно идущим к машине, она размышляла о событиях прошедшего дня. Только ближе к вечеру, оказавшись дома, она несколько успокоилась. До этого, с самого момента аварии ее не покидало чувство опасности. Оно возникло, когда колеса вдруг перестали реагировать на поворот руля, когда Марина попробовала затормозить. И многолетний опыт вождения оказался бессилен – машину резко занесло и выкинуло в кювет.

Автомобиль Виктора осветил двор фарами и медленно тронулся. Тут Марина почувствовала себя совершенно обессиленной, она побрела в ванную, на ходу стаскивая с себя одежду, и тут ей вдруг припомнились события прошлой недели, которые она тогда сочла обычной случайностью.

Разбираясь с документами в компании, она услышала краем уха свою фамилию. Обернувшись, увидела Регину, совсем молодую сотрудницу, разговаривающую по телефону.

– Кто там звонил, – спросила Марина, дождавшись, когда девушка положит трубку.

– Не знаю, вроде с ближней веранды кто-то, – Регина пожала плечами, сделала гримасу, означающую безразличие и, отвернувшись, уставилась в экран.

Ближней верандой в компании называли офис, находящийся на восьмом, выдающемся над нижними, этаже. Там размещалось руководство компанией и один из отделов.

– Ты что, не поинтересовалась, кто звонит? – Марина ощутила, как в ней нарастает чувство брезгливости. Она всегда, видя тупость и безответственность, ощущала что-то подобное.

Регина молчала и, глядя на начальницу, хлопала накрашенными ресницами.

– Какие сведения ты выболтала? – жестко спросила Марина. Она была далека от мысли, что звонок был происками вражьей силы, но безнаказанной такую безалаберность оставлять было нельзя.

– Спрашивали, собирается ли кто куда-нибудь ехать завтра, -Валерий Александрович, Вадик с Маратом, и... вы...

– И что? – голосом, не обещающим ничего хорошего, поинтересовалась Марина.

– Я ничего такого не сказала, только что Марат будет по агентствам ездить, а вы в Добринку собираетесь. И все!

Прочитав девочке лекцию о страшных и коварных врагах, всеми силами жаждущих крови, а главное – зарплаты сотрудников компании, Марина от нее отстала. А садясь в машину после работы, вдруг обнаружила в салоне слабый, но чужой запах, как будто недавно там сидел курящий человек.

И вот теперь, благополучно вернувшись домой, она попыталась себя успокоить. Ну, что же, день прошел, она жива и здорова, а все события, произошедшие накануне, скорее всего, чистая случайность. Окончательно, как ей показалось, себя успокоив, Марина прошла в ванную и, установив температуру на тридцать восемь градусов, пустила воду.

После ванны, поворочавшись в постели какое-то время, она, все же поняла, что так просто ей не заснуть и решила посмотреть фильм, купленный накануне. Кино было не таким, какое бы она хотела сейчас посмотреть. Продавец, сволочь, пел ей, что это комедия. Картина под названием «Семья доктора Ирвина» оказалась форменной трагедией, и Марина нервничала, переживая за героев. И вот, когда трагедия разыгралась в полную силу, можно сказать была на пике сюжета, из прихожей послышался звук открывающейся двери. Тут у Марины все похолодело. Ключи были только у нее, но она не могла вспомнить, заперла ли дверь. Выскочив в коридор, не помня себя от страха, Марина с разбегу попала в руки двух верзил, на первый взгляд, респектабельной наружности, и получила в лицо струю аэрозоля. Теряя сознание, она успела пожалеть, что так рано выставила своего недавнего спасителя.

* * *

Храмов, вернувшись к себе и открыв дверь, увидел то, что ожидал. Кот по имени Кашалот, весь помятый с торчащей клоками шерстью, стоял у порога, как обычно, встречал, спросонья таращась на него. Такая картина повторялась в каждый его приход домой.

– Опять спишь, Кашалот, всю свою кошачью жизнь проспишь! Есть, наверное, хочешь? А, кот?

Зверь потерся о ноги Виктора, сдабривая удовольствие вольными упражнениями с выгибанием спины, затем поднял голову и, глядя Виктору в глаза, сказал «мя», обнажив немаленькие белые клыки.

Достав из холодильника кошачью еду и отвалив порцию в мисочку, Виктор переоделся, взял графин с водкой, налил полстакана и выпил.

Кот чавкал у стены, не особо урча, видать зажрался. Нацедив еще полстаканчика, Виктор разогрел ужин.

Храмов не особо доверял представительницам «слабого» пола. Бывшая супруга, женщина красивая и чертовски умная, быстро разочаровалась в нем, пожелав видеть на его месте более успешного мужчину. Виктор злился на нее, но в разводе винил только себя. Со временем подробности их неудачного брака стерлись, поблекли в памяти и перестали как-либо волновать Храмова, тем более, что детей они за шесть лет совместной жизни так и не нажили.

Обстоятельства, сопровождавшие бытие Виктора, не способствовали рвению прекрасных дам с разбегу кинуться в его объятия. Лишь недавно, после смерти деда, он обзавелся собственным жильем. Теперь он единолично властвовал над оставленной ему в наследство половиной небольшого дома в пригороде. Во второй половине числилась только одна хозяйка, но проживали там все, кому не лень, в основном пьющие, хотя и не особо шумные людишки бомжеватого типа.

Дед рассказывал, что когда у соседей была жива мать и наездами бывал брат нынешней хозяйки, служивший офицером где-то в Сибири, жили соседи замкнуто, но вполне благопристойно. А после смерти матери брат-военный стал приезжать редко, скорее всего, не поладил он с сестрой. В начале девяностых он погиб где-то на Кавказе. Виктор в то время толком еще не соображал, что творилось в стране.

Последние три месяца за стенкой была абсолютная тишина. Периодически заглядывая в окна, Храмов склонялся к выводу, что хозяйка сгинула. Естественно, в голову стали забредать мысли об аннексии второй половины, как бесхозной. Заработки позволяли в перспективе приобрести квартиру, но сей счастливый момент был еще далек и призрачен, а вот привести в порядок дом, с присоединенной второй половиной, он бы смог даже сейчас. С живым недоразумением за стеной делать ремонт Виктор как-то не решался – того и гляди спалят. Пообещав себе обязательно разобраться с этим вопросом, по старой, не лучшей, привычке, он отложил все на потом.

После закрытия бюро, где он проработал полтора десятка лет, Храмов долго скитался, довольствуясь временными заработками и тем жалким пособием, что выдают ветеранам войны взамен льгот. Но однажды повезло, он устроился по знакомству в одной солидной конторе работать экспедитором. Платили исправно и достаточно много, но работа была собачья и не рождала желания заниматься ею всю жизнь. Еще и потому, что хозяева с его помощью весьма нагло и изощренно уходили от налогов, что, впрочем, характерно для нынешнего времени. Постоянные командировки и не очень хорошие жилищные условия не создавали благоприятной атмосферы для семейной жизни. Годы шли, а Храмов все жил один.

Проснувшись рано, Виктор собирался на работу и вспоминал, что редко бывало, посетившие его странные сновидения. Лунной ночью по заснеженной целине он ехал на снегоходе, сзади сидел его знакомый, живший неподалеку инвалид Палыч, и отбивался от двух волков, старающихся ухватить его за ноги. Одному из них удалось вцепиться в протез, но Палыч, злорадно захохотав, зарубил его огромным ножом, напоминающим спартанский меч. Второй волк, испугавшись, ретировался, и вот уже они стоят у зарубленного зверя, а гаишник – Вельский – торопит их, трясясь и показывая на кромку леса, где якобы собираются другие волки, мечтающие отомстить за собрата.

А потом ему приснилось, что он просыпается в Ритиной ленинградской квартире, выходит на кухню, а там Рита и Марина, обе в неглиже, разложив какие-то бумаги на столе, пьют кофе. Будто они знакомы и даже дружат. Виктор делает вид, что ничего необычного не произошло, и следует мимо них в ванную. Затем был сон с участием всех его одноклассников, их родителей и какого-то старика, которому он что-то врал, а потом блуждал в катакомбах, где с потолка капала вода, и все грозило обвалом.

В это утро Храмова не посетила мысль о предчувствии и роли в нем сновидений. Он не связал приснившееся с событиями, участником которых невольно стал накануне.

* * *

Марина очнулась лежащей в салоне автомобиля. Затылок водителя был абсолютно неподвижным и казался каменным. В тоненькой пижаме Марину трясло от холода, у нее оказался ободранным локоть, и сильно ушиблено бедро. Руки ей крепко стянули тонким ремешком, и развязаться не было никакой возможности. С трудом приняв вертикальное положение, Марина прислонилась затылком к двери.

А дверь вдруг тихонько щелкнула и приоткрылась. Осмыслив правильность мелькнувшей идеи, Марина вывалилась из машины и, вскочив на ноги, опрометью кинулась к подъезду. Водитель явно не ожидал такого поворота событий, но действовал с каменной невозмутимостью. Влетев в двери через пять секунд после беглянки, он метнулся вверх по лестнице. На цыпочках, стараясь не проронить ни единого звука, Марина вышла из-за мраморной колонны, протиснулась в не успевшую закрыться дверь и побежала прочь, поначалу, куда глаза глядят.

Только через час трое мужчин, тихо переговариваясь, не спеша вышли из подъезда её дома. Руки они держали в карманах пальто. Постояв пару минут на цветной дорожке и покрутив головами, они сели в машину и уехали.

В такое ночное время трудно было кого-либо встретить на улице. Обыватели отдыхали.

Марина глядела на свои окна из канализационного коллектора неподалеку от основания снесенного памятника космонавтам. В тот момент, когда она, окончательно продрогнув, собрала остатки храбрости, чтобы вернуться домой, в квартире погас свет. У Марины екнуло внутри, и желание возвращаться пропало окончательно.

Безрезультатно подергав двери соседних подъездов и ощутив на себе взгляд камер наблюдения, она побежала в темноту сквера. Полуоткрытый коллектор слегка парил и Марина, подбежав ближе, почувствовала тепло. Она почти окоченела, поэтому, не раздумывая, полезла вниз, откуда веяло теплом и затхлой сыростью. В полной темноте она нашарила ногами пол, усыпанный различным мусором, сбоку проходили горячие трубы. Следующие полчаса Марина резала стеклышком ремень, стягивающий ей запястья, и думала. Положение, в котором она оказалась, было, мягко выражаясь, печальным и, перебрав все варианты спасения, она сосредоточилась на, как ей казалось, самом перспективном.

Узкое окно парковочного зала, располагавшегося как раз под домом, выбить труда не составило. Протиснувшись в проем, стараясь не порезаться, Марина повисла на руках и, собравшись с силами, рухнула на пол парковки. А затем, выдавив форточку стоящего тут же старенького рено, она забралась внутрь. Трясущимися от холода руками она выдернула провода замка зажигания, завела машину, заклиная печку как можно быстрее разогреться. Марина тряслась от холода и грелась, соображая, что делать дальше, затем, опомнившись, включила скорость и выехала из парковки, по пути напрочь снеся автоматический шлагбаум.

– Доигралась! – произнесла она вслух, набирая скорость.

Деваться ей было абсолютно некуда, но прокрутив в голове события вчерашнего дня, Марина пришла к выводу, что единственным, способным ей помочь, мог оказаться вот так случайно встреченный совершенно посторонний человек. Найти его не составило труда. Стоя в пижаме под козырьком уличного справочного терминала, озираясь и поджимая босые ноги, она нашла адрес Виктора. Подставить его под удар она ни в коем случае не хотела, поэтому действовала предельно аккуратно. Марина была уверена, что за ней приходил «департамент», но обманывать их ей было не впервой.

Подумав, что так будет безопаснее, всю оставшуюся ночь она просидела в машине, заехав в окрестный лесок, то засыпая, то просыпаясь. Под утро, измученная, она здраво рассудила, что надо выбираться.