Текст книги "Право любить (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13
Немыслимое чудо, которое случилось в моей семье, произошло,
о к а з ы в а е т с я, благодаря темным силам! Услышать это и осознать было так же непросто. Я еле нашла в себе силы заговорить с ним, а осознание принесло мне какое-то облегчение.
– Если этой фразой, я спасла свою сестру, значит, я сказала её не зря. Ради Кристин я готова заплатить твою цену.
– Договорились, – Рафаил прикрыл глаза, коснувшись моих губ. Сейчас ему почему-то не хотелось пить.
Одними губами, он целовал моё лицо, скулы, глаза, виски, шею, и я трепыхалась в его объятьях как пойманный в силки мотылек.
– Солёная, – прошептал он, – Почему не горькие или сладкие, почему они именно соленые? Полетели со мной! Ты ведь уже не боишься меня, я так много тебе рассказал. Обхвати меня ногами и крепко обними за шею. Это далеко, поэтому лететь будем быстро.
– Скромности мне, конечно, не занимать, но иногда я бываю фантанически наглой, – решительно бросила я, – Это ведь не трудно, …ты бы не мог тогда уже забросить эту тушу мяса к пещере, не пропадать же добру. Может, тогда они отстанут на некоторое время от меня со своей охотой, – я вопросительно подняла брови, скорчив умоляющую гримасу.
Да, это сказала я. Просто и беззаботно, просто в лицо демону. По-моему, я так и не смогла его до конца принять как исчадие самого зла. И всё это из-за его «дурной» привычки делать мне приятно. Кажется, моя просьба удивила его. Снова. Мы по очереди не переставали это делать. Несколько раз опешенно моргнув, он отвернулся в сторону и засмеялся:
– Не пропадать же добру! – повторил он, качая головой. – Феноменальная фраза на территории Тьмы! Что ж, я попробую, раз девушка просит, – его губы криво изогнулись, совершенно не испортив этого лица. – Но, как всегда, не просто так. Пробудешь со мною дольше! Держись!
Запрыгнула я на полубога, обвивая его ногами и руками, а вверх меня поднял уже трансформировавшийся монстр, к которому я уже тоже начинала привыкать. Интересно, останется ли теперь в мире что-то ещё, способное меня после этого напугать? Наверное, нет. Я не видела, почувствовала, что демон с заметным усилием машет крыльями, а потом этот глухой удар рухнувшего тела об землю. Значит, мясо в колонию жертв доставлено.
Дальше он полетел быстрее.
А когда он услышал мои мысли, как только я начала причитать про себя, что «ещё минута и я упаду, потому что ноги и руки безнадежно затекли и отказывались мне подчиняться», он прижал меня к себе передними лапами, предоставляя мне возможность безвольно повиснуть.
Как же долго он нес меня в эту серую беспросветную мглу! Чуть ли не на другой конец ада, если он вообще имел какие-то границы.
Наконец-то мы всё-таки приземлились, но не на твердую почву, а в воду! Причем по грудь, в холодную и темную воду, посреди сильного течения, и не двигались с места лишь потому, что демон обладал неимоверной силой. Сначала шум его крыльев сбил меня с толку, а вот теперь, когда он снова стал мужчиной, я вдруг узнала этот звук. Шум водопада! Вот куда неслась вода с такой скоростью. Вот куда меня уверенно нес на руках Рафаил.
К краю!
– Что …ты собрался делать?! – крикнула я и поняла, что это пустая трата сил. В грохоте падающей воды тонули все мои звуки. Очень пригодилась способность демона читать мои мысли. Он прижался к моему уху, и постарался прокричать как можно громче, или даже не старался, но я его услышала:
– Не бойся! Когда прыгнешь, задержи воздух! А когда нырнем, смотри вверх!
«Прыгнем?!! Нырнем?!!» – Мысленно прокричала я, вцепившись ему в плечи, как раз в тот момент, когда он сиганул вниз.
Из-за поднимающихся брызг серость сливалась одним пятном, сверху, снизу, по бокам. Я набрала воздух и… ушла под воду с головой! Он тянул меня к самому дну, в сущий непроглядный мрак. Едва пережив этот безумный прыжок в неизвестность, я еле пришла в себя в темной толще холодной воды.
Рафаил дернул мой подбородок вверх, хотя самого Рафаила рядом я не различала. Я взглянула и обмерла.
…Отсюда, со дна, я увидела раскинувшееся над водой звёздное небо! Это небо нельзя было спутать ни с чем! Это было небо моего мира, со знакомыми мне с детства созвездиями. Воздух! От волнения я выпустила слишком много воздуха! Он поймал мой рот, и вдул мне ещё немного кислорода. А я не могла оторвать глаз, забыв и о холоде, и о демоне. Частичка такого родного и знакомого, влекла меня, сея в душе мученическую ностальгию. И почувствовав это, демон тут же потянул меня вверх, заставляя всплыть на поверхность. И звёзды сразу же пропали. Над нами снова нависало всё та же беспросветная темная мгла. Мираж исчез, а печаль усилилась.
– Что это было? Как? – я снова забыла, что из-за водопада меня не слышно, а Рафаил и так знает, о чем я хочу его спросить. Поддерживая меня за талию, он увлекал меня к берегу. Дальше, схватив за руку, демон потащил меня к каким-то пещерам. Неожиданно рядом вспыхнул огонь.
Огонь! Его я тоже хотела увидеть. Жертвы в колонии жарили своё мясо на раскаленных камнях, которые соприкасались, с протекающей под горой лавой.
При свете костра я рассмотрела маленькую пещерку, с низким потолком. Рафаил стоял радом со мной. На стенах прыгали и изгибались наши тени.
– Это ведь была не иллюзия? – снова спросила я.
– Это …своего рода, окно в нейтральную зону. Да, это было небо твоего мира. Оно было настоящим, как и этот костёр. Сначала ведь тебе понравилось, но эти ваши человеческие эмоции.
– Боишься, что испортиться вкус. Уговор есть уговор. Мне действительно было приятно, хоть что-то увидеть оттуда. – Прошептала я, мысленно отгоняя боль. Сегодня, как ни крути, попытки демона вызывали во мне лишь тоску по прошлому.
У него был ещё один вариант. И я знала, что он им воспользуется, потому что ему хотелось пить.
Да, именно так он и поступил. Не произнося ни слова. Его руки коснулись моих плеч, и мой мокрый балахон упал к моим ногам. Переступив через него, я повернулась лицом к Рафаилу, чьи руки уже тянули меня к себе.
Ни его поцелуи, ни его прикосновения, не был мне неприятны. Ведь он хотел почувствовать моё удовольствие, поэтому его ласки были неторопливыми и нежными. С каждым касанием его подрагивающих губ к моей прохладной коже, на моём теле будто оставались раскаленные следы, которые разгорались съедающим меня пламенем.
Если я умру, то пусть от ласки …демона.
Мои руки хаотично скользили по его безупречному телу, дыхание сбивалось, а когда его пальцы касались низа моего живота, я вообще забыла, что дышать необходимо. Моя тень расплавилась и приклеилась к нему, к этим жадным зовущим губам, сильным рукам.
Была ли это моя страсть, или мне её внушил демон, но я безумно хотела его, и он не задержался, чтобы исполнить и это моё желание. А в миг наивысшего блаженства, когда вокруг всё взмыло и перестало существовать, он пил мою душу, сливая два своих наслаждения воедино.
Я не знаю, сколько прошло времени. Когда я пришла в себя, я всё так же оставалась обнаженной, но лежала на чем-то мягком, брошенном на пол пещеры. Огонь в костре мирно потрескивал, никакие другие звуки больше не вмешивались, было тепло и удивительно спокойно. Шевельнувшись, я обнаружила рядом с собой лежащего Рафаила, он лежал сбоку, приподнявшись на локте, демон, усмехаясь, рассматривал меня. Я улыбнулась ему так, как, наверное, улыбнулась бы мужчине, с которым я провела незабываемые минуты.
– А вот теперь я хочу есть, – прошептала я и закрыла глаза.
– Открывай! – прозвучало через несколько секунд. Он уже сидел, поджав под себя ноги, и держал в руках два предмета. Пакет с шоколадным печеньем и бутылочку йогурта. Обычные земные продукты, от которых я чуть не потеряла сознание.
Такая странная сцена, немыслимая, не поддающаяся определению ситуация. Я тихо шуршу пакетом, возле меня в маленькой пещере сидит не вяжущееся с реальностью существо, сверхъестественно красивое, его длинные черные волосы небрежно рассыпаны по сильным плечам, и только его глаза, неотрывно следящие за мной, выдают его нечеловеческую суть, маленькие красные точки вместо зрачков. Огонь освещает наши обнаженные тела. И меня совершенно не смущает, что недавно я предалась плотской любви с этим адски прекрасным созданием, что в любую секунду он может просто взять и забрать мою душу. Мне …я не знаю, как это объяснить, мне было …хорошо с ним. И пусть он слышит, о чем я думаю, мне всё равно!
– Хотел уточнить за прошлый раз, я не сбегаю, а поступаю благоразумно, – вставил он ни с того ни с сего.
– Кстати, тоже феноменальная фраза – благоразумный демон! Это что-то новое!
Я жевала. Он молчал.
– Ты же знаешь, о чем я хочу ещё тебя спросить? О том, о чем даже сама боюсь думать. – Я подняла на него глаза.
– Ну? Озвучь.
– Так …будет всегда? Просто, …я не знаю, из какого пальца можно высосать радость здесь через год или два, когда перед тобой маячит одна безысходность. …Я боюсь сойти с ума. Ведь со временем, даже ласки потеряют вкус. И что будет … потом? Только не нужно благоразумно уходить от ответа.
– Охота уже началась, и я не знаю, в какое русло она повернет. Тебе станет легче, если я скажу, что убью тебя, как только ты мне надоешь? – его речь была правильной и неторопливой. Каждое слово произносилось с особым изяществом, но в его голосе уже сквозила холодность и безразличие. Но это меня не останавливало. Я уже знала, что он быстро может меняться, как внешне, так и эмоционально.
– Если бы только знал, …каково это быть жертвой, …игрушкой для забавы. Сильные никогда не поймут слабых, как сытые – голодных. Это очень ужасно, когда чьё-то страдание насыщает кого-то.
– Ты можешь не договаривать! Я скажу за тебя! – было слышно, и даже видно по его лицу, что это нервирует его. – Это зло! Это тьма! А знаешь, почему существует мрак? Чтобы люди могли отличать свет! Для сравнения. И каждый выбирает свой путь, украсть – не украсть, убить – пожалеть. Но, в основном, мотивы людей выстраивают слишком сложные модели, за свою жизнь они бросаются то к светлым, то к темным. То, что есть здесь этого не изменить, я уже объяснял, как все сюда попали. И вызвать у меня жалость у тебя не получиться! Ты же не знаешь, каково это, когда в тебе один лишь мрак, и ты дышишь злобой, она просто течет по твоим венам. Тебе противен свет, а слух ласкает лишь испуганный крик. Когда ты не различаешь красок, а единственный вкус – это горечь. Я же не прошу понять и пожалеть меня! А то, что со мной происходит, …через что я пью твою душу – в моём мире назвали бы страшным пороком, проклятьем. Остальные демоны стали бы презирать меня и желать уничтожить! Я чувствую себя сдвинувшимся изгоем и отступником, но в тоже время ничего не могу поделать. Меня захватила эта пагубная страсть! Я стал получать удовольствие, только когда пью радостную душу! Ты даже не представляешь, какой это кошмар для меня! Меня даже светлые отвергнут, да я к ним и не стремлюсь. Наверное, нужно пытаться бороться с этой вредной привычкой!
Мне вдруг захотелось закрыть лицо руками, спрятаться от него. Не видеть и не слышать! В душе всё воспротивилось и упрямо бунтовало. Все эти фрагменты из прошлой моей жизни, которыми он бередил мои страдания, даже эта знакомая пища, заставляли меня отталкивать то, о чем здесь все мечтают. Добровольно принять смерть я пока ещё была не готова. Но в то же время, где-то глубоко, я понимала, что бороться с этим невозможно. Не здесь!
Ладони мои разомкнулись так быстро, что я успела уловить интерес в его черных глазах, который тут же скрылся за блеснувшим холодом. Я смотрела на него очень долго и пристально. За это время он должен был увидеть все мои потаенные мысли. Но смотрела я искренне, открыто и доверительно, я была словно меркнущая дрожащая искорка на его ладони. Потом тихо-тихо я прошептала:
– Я не хочу умирать. Я так и не поняла для чего жила.
Взгляд не прерывался. Он врал мне, что дышал одной лишь злобой. На очень короткий миг, на его лице отразилась борьба, потом он снова заштопал свою маску. Но говорить по поводу моих слов он ничего не стал, вероятно, помешало всё тоже благоразумие. Вместо этого он закрыл глаза и прошептал:
– Спи.
– А ты будешь здесь?
– Нет, мне нужно уйти.
– Не уходи! Плюнь ты на всё это хотя бы ненадолго. В аду легионы демонов, пусть всё это остается им.
Рафаил удивленно хмыкнул. Кажется, я удивила даже саму себя.
– Софи, ты хочешь, чтобы я остался с тобой?!! Я демон, а не человек. Моя суть гораздо шире, и она рвется из этого тела. Я не умею спать, мне это ни к чему!
– А ты попробуй! Ведь некоторые вещи ты делаешь, как человек! Тебе ведь нравиться быть мужчиной. Знаешь, какая это сила, какая радость тебя наполняет, когда ты засыпаешь в объятьях с близким человеком! Чувствовать тепло его тела, его запах, слышать его ровное дыхание. Мир за стенами может вращаться и сходить с ума, как угодно, а ты лежишь, обнимаешь того, кто тебе не равнодушен, и знаешь, что это ощущение ты унесешь с собой в вечность, какого бы цвета она ни была. – И вот после этих моих слов, древний демон растерялся окончательно. Для него, вероятно, стало неожиданностью такое пламенное отношение к нему его жертвы.
– А ты меня пугаешь, Софи! – медленно отстраняясь, проговорил он.
– Значит, в тебе нет столько сил и уверенности в себе, чтобы попробовать? Рафаил, побудь хотя бы, пока я не усну!
Глава 14
Я не знаю, но мой взгляд начал на него как-то странно действовать. Он смотрел на меня недоверчиво, но всё же остался. Я прижалась к нему, повернувшись лицом, и положила голову на его согнутую руку, закрыла глаза и притихла. Как-то нарочито медленно, он обнял меня свободной рукой.
Да, этого, вероятно, никто бы не понял. Хотелось бы мне узнать, о чем он думал. Наверняка, ожидая меня, он готовился к изнурительной осаде моей души, а теперь ему самому приходилось обороняться. Ведь что-то было в этом неестественное – когда рыбка сама вешается на крючок.
За всё время, что я находилась здесь – это был единственный спокойный сон. Впервые, я проснулась не от кошмара! И сладко потягиваясь, ощутила, что я здесь не одна. Он поймал губами мой рот и сделал глоток души.
– И как пробуждение на вкус? – открыла я глаза.
– Оказывается тоже чудесное! – отозвался он с улыбкой. – Как вот это. Держи, ты ведь любишь!
Между нами упала гроздь спелых бананов.
– Сумасшедший демон, который таскает божественные фрукты! – прошептала я себе под нос. Но этого хватило, чтобы он рассмеялся.
– Ты специально бананы мне притащил, чтобы поднять мне настроение? Они ведь способствуют выработке гормона радости! Мне вот всегда хотелось выяснить, действительно ли обезьяны, раз они постоянно лопают бананы, самые счастливые на планете? – беззаботно пошутила я, с благоговейным трепетом очищая плод. – Им же и правда можно позавидовать, минимум мозгов, а они радуются! – я смеялась, а его взгляд заволокло уже знакомым мне туманом – желание получить свой допинг.
– Похоже, меня заводит уже лишь одна твоя улыбка, – прохрипел он, и бананы полетели в сторону.
«Ненасытность» – вот подходящее слово. Пожирающая ненасытность овладела им. Он сделал всего лишь несколько глотков, а потом просто отдался толкнувшей его ко мне страсти. Слишком ураганной и горячей. Мне даже показалось на миг, что я умру в этих объятьях, если от такого умирали. В этой мрачной пещере взорвалось миллион разноцветный огней, окрашивая этот серый мир красками.
– Ты плохо на меня действуешь, – тяжело дыша, прошептал он.
– Вредные привычки никогда до добра не доводят, – вставила я.
– Правда? – усмехнулся демон, уловив в этом свой смысл. – Я надеюсь.
Чем дольше он находился рядом со мной, тем почему-то сложнее ему было удержать себя. У нас это называлось «сносило крышу». Стоило мне прикоснуться к нему или взглянуть на него, как его дыхание вновь становилось тяжелым, а взгляд затуманивался, словно им обуревала неукротимая жажда и желание обладать. Демон, похоже, сорвался с цепи, не в силах противиться этому порыву любовной лихорадки. Мои губы уже распухли, а он всё шептал: – Ещё, ещё, ещё. – И я тонула в его поцелуях.
Глотки он делал украдкой, теперь он поглощал моё тело.
– Поговори со мной о чем-нибудь, Софи! Я должен отвлечься. Сейчас я даже не смогу лететь. Ты просто какое-то чудовище! – выпалил он, прижимаясь к прохладной каменой стене. – Эта склонность становится опасной!
– Сколько времени, мы уже здесь, если перевести на мир живых?
– Мне легче сказать, сколько бананов ты проглотила! …Три дня, где-то так! Ты можешь не смотреть на меня?! – Его красивое тело дрожало и выгибалось в мою сторону. Это было так поразительно! Я вдруг почувствовала, что имею над ним какую-то скрытую силу.
– Ладно, но чудовище здесь не я. Я всего лишь слабая, мягкая и теплая женщина, трепещущая жертва, уже распухшая от твоих жарких поцелуев! – я издевалась, но всего лишь чуть-чуть. Уж слишком растерянный у него был вид.
– А о другом чем-то можешь?! Или ты специально? Ну, конечно же, специально! Маленькая человеческая хищница! Ты нарочно отыскала во мне это слабое место?! – Рафаил произнес это с иронией и тенью небрежности, но на заднем плане всё-таки проскакивали нотки правды. – Если ты думаешь, что я сорвусь и осушу до дна твою душу, то я раскрыл твой план раньше, чем ты сама о нем догадалась! Не смотри и не прикасайся ко мне! Я не дам тебе перехватить игру, охотник здесь я!
– Ласки тела тоже входят в твою плохую привычку, раз это так сводит тебя с ума?
– Софи! Замолчи! – выдавил Рафаил, не открывая глаз. – Я не хочу причинить тебе боль. Я могу потерять контроль не только так, ведь я могу взмахнуть рукой ненароком, и ты полетишь на эти острые камни или вспыхнешь огнем, или упадешь замертво. А я этого не хочу. Так что сделай милость, ты это умеешь, спроси меня, о чем хочешь!
– Хорошо, давай поговорим. Ответь мне, Рафаил, был ли ты в числе тех демонов, которые подвергали пыткам всю колонию, заставляя их поедать трупы совершивших самоубийство, и тогда, когда они покарали влюбленных, заставив парня съесть сердце любимой девушки? – я снова вздрогнула, лишь на миг, представив себе это. Что-то внутри меня не хотело, чтобы Рафаил был среди той темной своры. Мысленно я повторяла одно и тоже, в то же время, готовясь услышать худшее, «только скажи правду!». Зачем я снова тешу себя надеждой? Такое глупое женское сердце, верит обманчивым глазам. Где моя интуиция, неужели в аду она не работает?! Он ведь чудовище, он не то, что я вижу, …но меня, похоже, это не волнует.
– Что? Какое ещё поедание? – демон ради этого даже решился взглянуть на меня, – Какая тебе вообще разница?!
– Большая, просто Брайан рассказывал …
Он вскочил, как ужаленный, молниеносно изменившись в лице. Ярая злость изменила его глаза, лишая даже приближенного сходства с человеческими. Сначала я подумала, что его взбесил вопрос и такая его реакция связана с его причастностью, что он воскресил в памяти те события, но, когда он выплюнул следующую фразу, я растерялась.
– Очень удачная мысль, вспомнить беднягу Брайана! – тут он совершенно непредсказуемо выскочил из пещеры, и через минуту до меня донесся всплеск воды.
– Странно, – пожимая плечами, прошептала я сама себе. – Хотя разве в этом окружающем бредовом кошмаре можно найти логику?
– Ваша логика меня совершенно не волнует!!! – он возник на входе, по его телу, с мокрых волос, струйками стекала вода. И вид у него был всё ещё угрожающий. – Люди такие хилые и слабые, потому что идут на поводу у своих эмоций! Имей в виду, Софи, это тебе на будущее, одно маленькое, но логичное предупреждение – я никогда и ничего ни с кем не делю!!! Если этот Брайан посмеет прикоснуться к тому, что принадлежит мне, если его мысли пойдут дальше – съеденное сердце покажется тебе добрым мультфильмом, по сравнению с моей расплатой! – прорычал он.
– Что?!! – теперь настала моя очередь гневно возмутиться, как всегда в такие моменты, недооценивая степень реальной опасности. – Это что за новые правила?! Что значит, ни с кем не делю? Это обо мне? Ты сравниваешь меня с пудингом? Что это за скотское отношение? Ты можешь меня убить, но я останусь неделимой и верной себе! – я пыталась изобразить его ярость, но мои голосовые связки взмолились. – А я, да будет тебе известно, демон, делю с ними сырость, холод, голод, грязь и эту проклятую безысходность. Брайан, он …замечательный! Я – жертва, объект твоей охоты, а не жена и в верности клясться ни за что не собираюсь! Ты пьешь мою душу, вот и пей, раз это плата за жизнь Кристин, а моё тело пока принадлежит мне, и если я захочу, я обниму или возьму за руку кого захочу!
– Тогда я убью тебя прямо сейчас!!! – вокруг него сгустился мрак, огонь сник, оставив лишь тлеющие угли в костре. Из груди Рафаила вырывалось шумное свистящее от злобы дыхание. Я ощутила холод и пробирающую дрожь. Пусть убьёт. Конец, как ни крути, неизбежно один. Вот только уточню, что хотела узнать:
– Так ты был там или нет?! Если я всё равно умру, какой смысл лгать?
– Нет, не был! Там были одни лишь демоницы!!! – рявкнул он, прямо у меня над ухом.
– Уф, ну, вот мне и полегчало. Давай не медли, Рафаил, убей меня, наконец! – я вздохнула, распрямила плечи, перед этим нависающим надо мной существом с горящими красными глазами, и зажмурилась. Его рука легла мне на шею, я замерла, но он, вдруг, совершенно спокойно прошептал:
– Почему ты пытаешься найти во мне что-то хорошее? Софи, почему это важно для тебя?
«Врасплох» очень удачное сопоставление. Он застал меня врасплох.
– Потому что …я догадываюсь, что ты …не такой, как все темные демоны, ты … особенный. Моё сердце отказывается тебя бояться, – пролепетал мой тихий голос, и его пальцы на моём горле разомкнулись. Его рука медленно скользнула вниз, обведя контур груди, раздался вздох, и кончик языка раздвинул мои губы. И вместо смерти, он подарил мне поцелуй.
– Твой замечательный Брайан должен знать, что демон обладает правом не только на душу, но и на тело, которое прилагается к ней. Пожалей этого человека, как вы люди это умеете, и не делай глупостей, Софи, потому что сердце твоё ошибается, меня нужно бояться. Меня бояться даже демоны. Эту исключительную поблажливость я проявляю только к тебе, такова моя прихоть. И не стоит будить во мне монстра. Ты моя. Оденься. Я отнесу тебя в колонию.
Очень жаль, что сегодня это не окончилось. А я ведь почти уже была готова умереть, но эта ненавистная игра продолжалась. Демон примчал к злосчастной горе, опустил меня на землю, и, не превращаясь, исчез из виду.
Снова. Эта унылая и тягостная атмосфера безрадостных жертв. Эти затравленные глаза и осунувшиеся лица. Не может быть, что я выдержу здесь столько же! Нет. Я не хочу! Рафаил, я не могу! Я мысленно застонала и вошла в пещеру, и буквально наткнулась на Брайана.
– Софи? – похоже, он сильно огорчился, увидев меня. – О, нет! Тебя так долго не было, и я уже подумал, что демон смилостивился над тобой, подарив тебе смерть.
– Дождешься от него, Рафаил слишком жадный. Привет, Брайан, – выдохнула я.
– Ох, Софи, – вздохнул он, прижавшись ко мне своим лбом. – Вчера один из демонов взял, наконец, душу Хуана, а сегодня умер Пол. Я думал ты третья. Я так завидую им, они здесь пробыли меньше моего. А она …
– Пойдем, прогуляемся. Не хочется видеть Гарольда, – потрепала я его по руке.
Мы устроились на большом квадратном, приваленном одной стороной к скале, камне. И тут Брайан внимательно всмотрелся в моё лицо. Рассмотрев мои распухшие губы, он резко отвернулся и сжал кулаки. Чтобы увести его мысли в другую сторону, я спросила, первое, что пришло из кучи имевшихся вопросов:
– Брайан, какого цвета были твои глаза при дневном свете?
– Синие, …по-моему, – горько бросил он, – Значит, он взялся за тело?
– А разве это не неизбежно? Не думай об этом, тебя это не должно беспокоить! Ты делаешь мне только хуже, слишком уж явное сострадание, поверь, я этого не заслужила. …Рафаил рассказал мне, что все мы тут по своему личному согласию, благодаря фразе – «я бы отдал всё, что угодно». Ты помнишь, когда произносил что-либо подобное? – Кажется, своим тоном я смогла убедить Брайана, что домогательства демона меня не очень волнуют.
– Софи …, я уже не помню лица своей матери, а ты спрашиваешь меня о каких-то брошенных на ветер словах! – он произнес это с таким страданием, что даже страшно было представить, сколько мук удерживает в себе его сердце. Мне показалось, что сейчас его точка терпения подошла к крайней черте, и если он не выговориться – он спятит.
– Я всеми силами напрягаюсь, чтобы не думать о том мире, где рухнуло столько надежд, но иногда воспоминания всё же наваливаются сами собой, непрошено. А ты, своим появлением ещё больше всколыхнула их. Ты чем-то похожа на мою девушку. Кошмар, как подумаю, что выпало на долю моих родителей и Аманды! Как долго они отказывались считать меня мёртвым? Хранят ли память обо мне? Она, вероятно, вышла замуж за другого и забыла меня. А мне так хочется, чтобы они помнили обо мне, Софи! Чтобы хоть кто-то иногда вспоминал!
Я родился в Окленде, штат Калифорния, и был поздним ребёнком у своих родителей, единственным. Они, естественно, баловали меня. Лучшая школа, колледж, тачки. Моя семья была довольно обеспеченной. Но к учебе меня не тянуло, слишком много мне давали свободы выбора. Я больше тащился от бейсбола, подпольных тотализаторов, ралли, вечеринок и девочек. …Так глупо, так бездарно и впустую я проводил жизнь! Как вспомню, так за душу, такая боль хватает! Я только здесь понял, что же нужно было ценить там! Почти всю свою жизнь я был болваном, пока случайно не познакомился с Амандой.
Наша первая встреча точно по сюжету старой мелодрамы. Я спешил на встречу с друзьями и налетел на неё на выходе из супермаркета. Все её покупки рассыпались. Неуклюже извиняясь, я, естественно, помог девушке, и даже предложил ей её подвезти, вот такой оказался я потенциальный рыцарь. Она ничуть на меня не сердилась. Я вообще не помню, чтобы Аманда когда-нибудь злилась. Она оказалась такой доброй, милой, улыбчивой и совершенно искренней. Уже через несколько минут, мы болтали с ней, как старые друзья! С ней было так легко, тепло, и уютно, словно я знал её с пелёнок. И все мои прошлые поступки, какие-то потуги к действиям способным изменить мою жизнь, показались мне такими жалкими и никчемными, что мне даже стало стыдно за себя, когда я узнал её поближе. Такого человека, как Аманда, я никогда раньше не встречал. Столько оптимизма, жизнелюбия, упорства, в одной хрупкой девушке, которая буквально во всем плохом, находила что-то хорошее! Аманда жила с матерью, очень и очень скромно. Дело в том, что её мать была слепой. А она ухаживала за ней, работала и ещё пыталась получить образование. Мне даже иногда казалось, что Аманда никогда не спит. Я стал заходить к ней почти каждый день. Забросил друзей, вечеринки и выпивку. Приходил к ней и сидел как идиот! Просто наблюдал, как она порхает по дому, щебечет с матерью, перекидывался с ней простыми фразами, и даже не заметил, как по уши втрескался. Она одна стала мне нужна. Она казалась мне такой ранимой, и в тоже время несгибаемой. У неё было бесподобное чувство юмора, и своей добротой она словно солнце согревала тех, кто был рядом с ней. Если бы не Аманда, жизнь её матери протекала бы в полном мраке. А благодаря дочери, которая пела для неё, подбирала такое яркое и насыщенное описание всего происходящего вокруг, любых мелочей, что, слушая её, бедная женщина представляла себе и будто видела всё это собственными глазами. Аманда изменила меня, наполнила мою жизнь смыслом и светом, я стал четко понимать, чего же я хочу от жизни. …А потом это всё пропало, этот мир поглотил меня, будто бы палач отсёк мою голову на плахе. Я очень четко помню тот день. Каждый, кто попадает сюда, отчетливо помнит последние минуты.
Утром, я не спешил вставать, потому что знал, что увижу Аманду лишь ближе к вечеру. Валялся в постели, слушал музыку, слонялся по дому без дела, особо не обращая внимания на мелочи, все мои мысли были возле маленького вагончика на юго-западе. И всё-таки я не выдержал и примчался туда раньше. Лишь там я мог нормально дышать и осознавать своё существование. Мы немного поболтали с её матерью, наслушавшись историй былых времён, я вышел встретить девушку моей мечты.
Каждый раз, когда я видел её летящую походку, моё сердце выкатывалось, и как волейбольный мяч прыгало к ней на встречу с глухими ударами. Так много значили для меня – её глаза! По тому, как Аманда смотрела на меня – я чувствовал, что она тоже любит меня. Меня это просто сводило с ума! Ночью, мы умостились на улице, у вагончика, жара постепенно начала спадать. Мы целовались, строили планы на будущее. Особенно я рисовал перед ней образные картинки, как мы поженимся с ней, как купим себе уютный дом, заберем к себе её маму, и будем счастливы, по сюжету той же мелодрамы. …Уходя, я обещал ей вернуться завтра. …Но своего обещания я так и не выполнил. …Я ехал по ночному шоссе, и вдруг передо мной возникло странное свечение, я ещё подумал, что видимо это свет фар встречной машины, поэтому, не сбавляя скорость, я ехал дальше. И вдруг …окунулся во мрак.
Первые дни я ужасно бесновался. Гарольду даже пришлось меня связать. Мне хотелось бежать, найти выход, вырваться отсюда! Я бился головой о камни в надежде проснуться. …Этот кошмар и не думал кончаться, наоборот, настоящий кошмар начался тогда, когда меня нашла Лил. И этот ужас стал длиною в вечность! Эта вечность стерла в моей памяти лица любимых людей, воспоминания о запахах и вкусах, о звуках, кроме стонов и криков. Я забыл вкус поцелуя любимой девушки, голос матери и имена друзей. Со временем во мне остались лишь отчаянье и ненависть к этому гребаному миру. И ещё это безудержное желание умереть. Живой мертвец. И тут появилась ты. Девушка из того мира, ещё не отягощенная этим мраком. И мне вдруг захотелось воссоздать что-нибудь в своей памяти, вернуть утраченные ощущения хоть на миг. Твой запах, голос, улыбка – всколыхнули во мне эту борьбу, хотя я понимаю, что здесь бороться нужно против жизни. Помнишь, как мы смеялись с тобой в лесу? Какая радость в море боли! Такое мучительное двухзначное состояние! Когда твои пальчики прикасаются ко мне, я одновременно вспыхиваю теплом, меня тянет к жизни, и в тоже время я желаю умереть. Это невыносимая, раздражающая пытка!
Брайан замолчал, и тут я заметила, что пока он говорил всё это время, моя ладонь была в его руке, и теперь мои пальцы подрагивают, как бы он их ни сжимал.
