Текст книги "Право любить (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Глава 43
Застывшая и растерянная я простояла, как изваяние ещё несколько секунд, затем меня подбросило, возвращая к реальности, и я ринулась к двери, намереваясь, во что бы то ни стало отыскать Кайла. Но почему-то в коридоре налетела на Эммануила, который проворно затащил меня обратно в комнату.
– Что здесь происходит? И ты здесь?! Ты не имеешь права меня держать, я должна поговорить с ним! Кайл! – его сильные руки очень крепко сжали мои предплечья.
– Тихо, Софи. Иначе тебя услышат гости. Ты хочешь выскочить сейчас вниз со следами паники на лице и озадачить этих людей? Думаю, ты бы не хотела испортить свой праздник. Так что возьми себя в руки, ничего с Кайлом не случиться. И пусть свадьба совершится по установленным традициям. – Он пытался успокоить меня своим голосом, но отпускать пока не собирался.
– Пусти! Я сейчас сознание потеряю! Мне нехорошо! – вырвавшись из послабленной хватки, я стала усиленно растирать виски, действительно чувствуя, как у меня раскалывается до тошноты голова. – Почему он приперся? Он хочет насолить Рафаилу?
– Он не хочет упускать вас из виду. Уриил принял решение, тоже прожить эти пятьдесят лет в этом мире в образе священника приняв тело и имя Патрик. Это его право. Я здесь, чтобы помочь ему. Он не пытается помешать, он лишь контролирует.
– Он сказал, что во время церемонии Кайлу будет плохо. Демону повторять клятву из священного писания следом за архангелом будет невыносимо! Я не хочу этого! – моя истерика подошла к критической черте, даже голос охрип.
– Пусть терпит, раз сам согласился венчаться. Это собьёт с него спесь, и в следующий раз он уже подумает, стоит ли иронизировать над церковными канонами, над человеческой верой, над теми, кто ищет бога в святой церкви. Рафаил наглый и заносчивый, бывает с ним такое, так что это ещё одно испытание его любви. Кажется, тебе уже пора. – В этот раз Эммануил беседовал со мной без предвзятости, благожелательно, с той добротой в глазах, которую я увидела, общаясь с ним тогда, в первый раз. Он подал мне руку, но я …пошатнулась.
– Боже, мне действительно плохо, – скривившись от болевого спазма, слабо выдавила я, хватаясь за спинку стула. У меня так болела голова, что даже произнести слово мне стоило больших усилий, не говоря уже о том, чтобы выдержать всю церемонию до конца.
– Ладно, …сделаю исключение. Придется вернуть тебя в чувство. Рафаилу ведь теперь этого делать нельзя. – Эммануил осторожно усадил меня на стул. Мне уже было всё равно, что он собрался делать. Он склонился надо мной, приподняв за подбородок, и коснулся своими губами моих губ. Но он не целовал меня, он всего лишь легонько впустил в меня свою силу. Только вот, у того, кто ахнул возле двери, наверняка сложилось другое мнение! Как всегда, не вовремя там оказалась моя мама. Я хлопнула себя по лбу и удрученно прошептала, когда она скрылась где-то там, переваривать увиденное:
– Только этого мне не хватало! Вдуй в меня ещё, чтобы я всё это пережила!
– Нет, тебе уже достаточно, – улыбнувшись, покачал головой Эммануил. – Ведь уже лучше? Тогда вперед!
Под музыку. Между рядами сидящих гостей. Мой отец торжественно медленно вел меня к импровизированному алтарю, в центре которого застыл в ожидании Уриил, а правее от него Кайл, с непроницаемым лицом. И лишь когда наши с ним взгляды встретились – он просветлел, улыбнулся, тепло, любяще. Взявшись за руки, мы стали перед приготовившимся «священником». Уриил-Патрик стал читать молитву.
Путаясь в звучании его голоса, мои мысли унесли меня на глубину, совершенно не давая мне вслушиваться в сказанное им.
«Это просто какая-то параллельная реальность! Даже в нашей специальной рубрике я не встречала ничего подобного, чтобы можно было сказать, что меня венчал сам архангел. Но венчал с демоном. И все стороны дали на это добровольное согласие! Кому бы сказать, точно огласили бы это кощунством! Дьявольским бредом! Почему мне постоянно приходится напоминать себе, что я в своём уме? От многих вещей, о которых я узнала, мой мозг, в целях самосохранения просто абстрагируется, но вот то, что внутри меня тянется к Рафаилу несмотря ни на что, через тьму, минуя свет. Может, со мной произошло самое настоящее чудо? Может я, со своим дефектом восприятия и пришла сюда для того, что он полюбил меня. Чтобы научился чувствовать. Я же знаю, он любит меня»
– Софи! – я вздрогнула, переведя взгляд на Уриила, заметив на его лице нетерпеливое ожидание.
– Что? – как всегда в своём духе ляпнула я, чем вызвала на этом правильном благочестивом лице улыбку.
– Софи Гарден, ты согласна взять в мужья Кайла Онелли? – спросил он, но наверняка повторил, потому что предыдущие я прослушала.
– Да! Конечно!
– Кайл Онелли, берешь ли ты в жены, Софи Гарден? Клянешься ли ты, быть с ней в горе и в радости? Клянешься пронести через всю свою жизнь ваше светлое чувство любви и веру в господа нашего, который и есть сама любовь? Клянешься ли ты быть верным, щедрым на добрые дела, быть искренним и чистым от мрака в словах и помыслах своих? Клянешься ли ты верно послушный гражданин и прихожанин, хранить душу свою, не впуская в неё зло, и душу жены своей, ибо отныне вы одно целое?
Уриил откровенно издевался. На все его вопросы Кайл отвечал утвердительно, но я видела, что несмотря на холод, его лоб покрылся испариной, а рука, держащая мою ладонь, тоже вспотела и стала ледяной. Мне было больно на него смотреть. Я перевела свой убийственный взгляд на Уриила, по крайней мере, мне очень хотелось, чтобы мой взгляд выразил весь мой гнев.
– Перед богом и людьми, объявляю вас мужем и женой! – нарочито торжественно сделав ударение в голосе лишь нам с Кайлом понятное, произнес наконец-то святой отец. – Можете обменяться кольцами и поцелуем.
С облегчением, шумно выдохнув воздух, Кайл сначала притянул меня для страстного поцелуя, а уже потом, видно чуть успокоившись, надел мне обручальное кольцо. И снова поцеловал под бурные аплодисменты.
А затем поздравления, поздравления, объятья, поцелуи и снова поздравления, от которых голова шла кругом! Лица, улыбки, слова, взгляды, музыка, торжественный звон бокалов, цветы! Всё это закружилось, слилось в яркий насыщенный поток, пронесшись через который, я села в самолет и, спустя многочасовой перелёт, вместе с Кайлом очутилась на острове Мартиника.
У каждого человека есть в жизни момент, к которому в минуты радости и минуты грусти он будет возвращаться снова и снова. Потому что у каждого такой момент ассоциируется с истинным счастьем. С ним всегда сравниваешь все последующие моменты.
Так вот те моменты, которые я провела с Кайлом, здесь, на острове, они заняли основательный пласт в моей душе, и обозначились как самые, что ни на есть счастливые. Это был сказочный медовый двухнедельный рай! Беззаботная радость и веселье, море тепла и любви. Ласковые волны в глазах, ласка рук и шум океана. Никаких бередящих мыслей! Ничего, что могло бы омрачить жизнь! Так не хотелось прерывать этот сон и возвращаться в будни и бешеного темпа реальность! Отпуск пролетел, как одно мгновение. Но любовь-то осталась! Вот с ней в сердце мы и возвращались домой, увозя с собой массу впечатлений.
Сразу же после приезда я позвонила родным. Мне так не терпелось поделиться с ещё одним самым близким мне человеком, с Кристин. Она долго не брала трубку, затем ответила пустым безрадостным голосом.
– Кристин что случилось? – моя радостная возбужденность тут же испарилась. Но в ответ в трубке послышались рыдания, и через минуту раздался голос Питера:
– Здравствуй, Софи. Кристин сейчас не может говорить. У нас с Этьеном беда. Ему нездоровилось. В общем, мы обследовали его. У него обнаружили лейкемию.
Свет мгновенно свернулся. Я стала задыхаться от своего чувства и от ощущения их горя:
– Боже мой, не может быть. Вы только держитесь. Я знаю, это лечится. Мы его обязательно вылечим! Я вылетаю к вам!
Обернувшись, я встретилась взглядом с Кайлом.
– Этьен. У малыша рак. Кайл, – тут я бросилась ему на шею, – Ты ведь можешь ему помочь! Твоя сила вернет малыша к жизни! Пожалуйста, пожалуйста помоги мне! Я умоляю тебя! Давай поедем к ним, ты вложишь в него немножечко силы, и он выкарабкается. Ну что ты молчишь?!
Кайл почему-то отстранил меня от себя на расстоянии вытянутых рук. Его лицо помрачнело. Пристально, с болью, заглядывая мне в глаза, он произнес:
– Я дал клятву древним, Софи. Я не могу. Как только я использую свою силу, они явятся сюда, посчитав договор аннулированным. И не будет у нас с тобой в запасе пол века. Они убьют нас, Софи. Прости, я могу смириться со смертью мальчика, но с твоей нет!
– Как …как ты можешь так говорить?!!! Он …он ведь маленький, такой беззащитный, ему ещё жить и жить! А Кристин? Её сердце этого не выдержит! Ты ведь демон! Я знаю, ты можешь сделать всё по-своему и обойти договор! В тебе ведь такая огромная сила!!! – не помня себя, переходя с шепота на крик, ответила я. И по щекам потекли слёзы обиды.
– Ты всегда, когда тебе будет удобно, будешь вспоминать что я демон?! В этом мире постоянно болеют и умирают люди. Две стороны жизни! Ты прекрасно знаешь, что нужно уметь отпускать и принимать! – повысил он голос, раздосадовано жестикулируя руками. – Я не буду ставить под угрозу наше с тобой существование! Я не могу спасать всех! У малыша светлая душа, выбор светлых пал на него случайно, они заберут его, уравновешивая потоки. Если бы я это и сделал, мне бы пришлось, потом забрать его себе. Это грубое нарушение основных пунктов договора – я не могу приходить в нейтральную зону и перекрывать светлый потенциал.
– А как же Кристин? Ты ведь явился в этот мир и вернул её к жизни?!
– Но за это я забрал твою душу! А светлые вместо твоей сестры вынуждены были взять кого-то другого!
– А Аманда? Ты ведь тоже отдал ей частицу силы?
– Это была сущая малость, у неё не стоял вопрос жизни и смерти. Это не считается. Так же, как и Эммануил, поддержавший тебя своей энергией перед церемонией. Я бы вылечил малыша от кашля, но я не могу вмешиваться, когда вопрос стоит об изъятии его души в поток! – он попытался коснуться меня, но я ударила его по руке.
– Софи, пойми, иногда нужно смириться с потерей. Да, тебе горько и больно, терять – это неизбежно. Софи, я ведь люблю тебя! – его голос стал умоляющим, но меня уже сжигала эта горечь. Сейчас мои мысли были далеки от любви.
– А если бы умирала я?! – выкрикнула я ему в лицо.
– Ты не будешь подвержена серьёзным болезням. Рядом со мной ты даже насморком будешь редко болеть. Я дал тебе слишком много силы, – упавшим шепотом ответил он, опуская, тянувшиеся ко мне с надеждой руки.
– Тогда я найду того, кто сможет помочь!
– Нет, Софи! Они всегда берут что-то взамен! – прокричал Кайл, но я уже спускалась вниз. Он не пошел за мной. Первый раз. Мы по-настоящему с ним поссорились.
Я резко затормозила у церкви святого Марка. Влетела внутрь. Заметив одного из священников, я бросилась к нему с вопросом:
– Где я могу увидеть отца Патрика?
– Думаю, он в своём рабочем кабинете. Я могу проводить вас к нему.
Я стремительно закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Он сидел за столом, читая свои церковные талмуды. Молодой мужчина над старой толстой книгой.
– Уриил, мне нужно с тобой поговорить!
– Здесь меня зовут отец Патрик, прошу не путать. Спасать свою душу поздно, Софи. Тебя не учили здороваться? – он поднял на меня свой почти синий строгий взгляд.
– Здравствуйте отец Патрик. Я не о своей душе пришла молиться…
– Как отдохнули? – резко перебил он меня. – Может, мне повезет, и я ещё буду крестить ваших детей? – Патрик улыбнулся, поднимаясь с места.
– У меня не будет детей, можешь не настраиваться! Ни я, ни Кайл их заводить не собираемся! Зная правду – абсурд пускать детей в этот мир! Послушай меня, пожалуйста! Разреши один единственный раз сделать исключение и позволь Кайлу нарушить его слово. Это вопрос жизни и смерти!
– В этом мире, куда ни глянь, всюду вопрос жизни и смерти. С чего это я должен делать исключение?! А если я сейчас скажу, чтобы ты убиралась? Что я не хочу тебя видеть? Снова назовешь меня убийцей? – он остановился напротив меня, с интересом изучая выражение моего лица.
– Это страшно когда умирают дети. Я прошу тебя. Я очень люблю своего племянника. Не дай ему умереть, – сквозь слёзы прошептала я.
– Ты каждый раз будешь прибегать ко мне, когда кто-нибудь из близких тебе людей будет на грани?
Я отрицательно покачала головой.
– А если я что-то попрошу взамен? – наклонившись ко мне, Патрик внимательно сощурил глаза. – Ты скажешь «всё что угодно»?
Я молчала, пытаясь проникнуть в глубину его глаз, чтобы встретиться там с его сутью и увидеть ответ.
– Я хочу, чтобы ты родила ребёнка Софи.
– Что? – я опешила. Я ожидала всё что угодно, но явно не этого. – Ребёнка? Зачем?
– Забавный будет эксперимент. Я вложу в него светлую душу, и посмотрю, что вы с Кайлом из него воспитаете.
Глава 44
– Забавно? …Ты просто играешь? Родить и воспитать ребёнка, притворяясь и обманывая его? Это же преступление! – выдохнула я, плохо понимая смысл его игры.
– Заблуждаешься, впрочем, как обычно. Нет, Софи, подарить ребёнку жизнь – это не преступление. Ты не заметила, что сама себе противоречишь? Ты приходишь ко мне, вся в слезах, просишь, чтобы я помог выжить малышу Этьену и в тоже время ты отрицаешь надобность рожать детей в этом мире? Ты уж разберись. Или ты родишь ребёнка со светлой душой, будешь читать ему стишки про доброго Санту, будешь учить добру и рассказывать про зло, не говоря правды, попытаешься вырастить человека способного выжить в этом мире или мы заберем душу Этьена.
– Ты подстроил это? – мне пришлось сесть, чтобы не сползти на пол.
– Нет, совпало. А я лишь воспользовался. Что же ты мне ответишь?
Он не потешался. Он был спокоен, сдержан, его заинтересованность выдавал лишь взгляд. А я не знала, что я сейчас к нему чувствую, злость или благодарность за предоставляемое спасение. Само его присутствие приводило меня в замешательство.
– Я согласна.
– Что даже не посоветуешься со своим демоном? Где он кстати?
– Думаю дома. Мы немного повздорили.
– А, он тебе отказал. Держит слово. Похвально! Он всё-таки меня удивляет. Хорошо, тогда летим во Францию! Я сам дам силу мальчику.
Не заходя домой, прямо из церкви мы отправились в аэропорт. Я постоянно держала телефон в руках. Думала, он позвонит. Сама почему-то звонить не решалась. Но Кайл не звонил. От этого мне становилось ещё тяжелее. С одной стороны беда с Этьеном, с другой молчаливое недовольство Кайла. Он же знает, что мне плохо, почему мучает меня ещё сильнее? С этими мыслями я и вылетела во Францию. С таким же тяжелым сердцем приехала в Аррас. Даже присутствие рядом архангела не облегчало моего состояния. Телефон упорно молчал.
– Софи! – первой меня встретила мама. Все они были в больнице. Мама и папа сидели в коридоре. Кристин и Пьер были в палате с малышом.
– Это отец Патрик. Он ещё венчал нас, – кивнула я на рядом стоящего священника. – Отец Патрик прилетел помолиться за Этьена и поддержать всех нас.
– Верьте, не падайте духом. Искренняя молитва за чистую душу иногда творит чудеса, – произнес Патрик, заходя в палату больного. Он предпочел молиться наедине с малышом. Заплаканная Кристин уткнулась мне в плечо.
– А что же твой Кайл не приехал поддержать нас? – со скорбным выражением лица воззрилась на меня мама, с упреком в интонации.
– Мама, мысленно он с нами! – резко оборвала я её. Словно нарочно, она уколола там, где болело сильнее. Поджав губы, она отвернулась, прикладывая к уголкам глаз платок. Я больше не сказала ей ни слова. Я, молча, гладила сестру по спине, понимая, что слова лечат не всегда. Я просто была рядом.
Патрик вышел из палаты, чуть заметно мне кивнув. Мы пробыли с ними в больнице до вечера. В основном говорил святой отец, успокаивая по очереди каждого из моих родных. Хотя какой он «отец» если в этом теле был сам чуть старше меня. Со мной он не разговаривал. Лишь иногда косился.
А телефон молчал.
Кристин осталась на ночь в больнице, а нам пришлось с родителями вернуться домой, чтобы переночевать у них. У меня по-прежнему не было настроения разговаривать с мамой. Даже спокойной ночи желать в этой ситуации было глупо. Ясно же когда такое с малышом – спать никто спокойно не будет. Я и сама не собиралась ложиться. Мама предложила Патрику бывшую комнату Кристин, а я сидела одна в темной гостиной, слушая, как тикают часы и сжимая в руке свой телефон. Через какое-то время я услышала, как кто-то усмехнулся за моей спиной.
– А ты позвони ему сама, – тихо произнес Патрик, присаживаясь рядом со мной на диван.
– Я …так бы хотела, чтобы он понял меня. …Чтобы почувствовал то же. Чтобы он …умел сострадать. …Хотела бы, чтобы он был рядом со мной, – после нерешительной паузы, вздыхая, поделилась я. – Мне плохо без него. Это правда.
– Любящий человек понял бы тебя, но не любящий демон. Силы равновесия понимают всё иначе. Для него это всё равно что, в огромном муравейнике просить оживить одного погибшего муравья. Чтобы понять ему самому нужно стать муравьём, …но этого не будет.
– Разве нельзя научить? Как-то привить эти чувства? Ведь любить-то он меня смог. Он просто злиться, что я поступила против его воли, что я пошла за помощью к архангелу, да ещё и именно к тебе. Кайл сердится, пытаясь обозначить его значимость в моей жизни.
– А ты злишься, что он не сделал так, как ты хотела. И твоя гордость мешает тебе первой сделать шаг, – снова усмехнулся Патрик. – Но, если его и можно научить чувствовать, но сделать это можешь именно ты, Софи. Если тебе так уж хочется услышать его голос, так позвони ему! Глупо вот так страдать.
Его глаза блестели в темноте, и я догадывалась, что они улыбались. Почему у меня в жизни, возникают столь нестандартные ситуации? Я сижу рядышком с архангелом, который в будущем убьёт моего мужа, и он же даёт мне советы, как мне с ним помириться.
Может, я не решалась каких-то несколько минут. Потом всё же нажала кнопку вызова, припав ухом к телефону слушая гудки. Я думала он не возьмет трубку. Так долго и тоскливо гудело у меня на сердце. Но в самую последнюю секунду я всё-таки услышала:
– Да, Софи. – Голос был напряженный, сдержанный, но не резкий.
– Хотела поговорить. Ты ведь чувствовал мысли? – мой голос, почему-то дрожал.
– Нет. Когда он рядом, я не слышу! И …как у тебя дела?
– Мне бы не было так плохо, если бы ты был рядом.
Я слышала, на том конце горько усмехнулись. Он долго молчал:
– И что ты ему пообещала? Или вернее кого?
– Ребёнка. Я пообещала ему, что у нас с тобой родится ребёнок.
– Поздравляю. Мы могли быть счастливыми. А ты дала ему шанс издеваться над нами всю жизнь! Можно было догадаться, что Уриил не позволит нам такую роскошь – как полное счастье. Добро тоже может настигать и награждать самой жуткой болью. Ты сделала ошибку, Софи. Мне очень жаль.
– Подо…, – я осеклась. Кайл повесил трубку. Вот теперь мне стало больно, и я разрыдалась.
– Что будет не так? Скажи мне, что будет не так?! – захлёбываясь слезами, выдавила я, обращаясь к Уриилу.
– Мы договорились Софи. Я дал силу твоему племяннику, ты пообещала мне за это родить вашего с Кайлом ребёнка. …Это плата. Ребёнок …он будет болен.
Это был самый ужаснейший и отвратительный голос, а то, что он сказал! …Мне захотелось умереть самой.
– Если ты откажешься – Этьен умрет! – спокойно и непредвзято. Они действительно были равнодушны.
– За что? – угасающим голосом выдавила я, боясь взглянуть в его сторону.
– Нет, я не равнодушен. Я хочу спасти твою душу. Пройдя через это – ты снова родишься со светлым потенциалом. И это научит твоего демона сострадать. Ведь он так хотел прочувствовать жизнь, а ведь жизни без страданий не бывает.
– Всё равно ты ужасен! – я вскочила и в чем была, выскочила из квартиры. Выбежала на улицу, и помчалась куда глаза глядят, не помня себя. Я не чувствовала холода. Меня разрывала боль!
Какой-то человек вышел из темноты мне на встречу. Раскинув руки, он поймал меня, заключая в объятья.
– Софи!
– Кайл! Это ты! Как же я хотела этого! Не оставляй меня больше одну! – я повисла на нём, изо всех сил обнимая за шею, сходя с ума от радости, что это он. – Я люблю тебя. Прости меня.
– Да я рядом. Я полетел следом за вами. Почему ты сомневалась во мне? Ведь в том, что я тебя люблю – ты не сомневалась! Ты глупыш, принцесса. Но теперь тебе придется решать самой. Ты должна сделать этот выбор. Но знай, если ты потеряешь племянника, эта боль постепенно угаснет, но, если ты решишь родить ребёнка – это боль будет постоянна.
– Но, если ты будешь рядом – я всё выдержу! Вместе мы всё вынесем, если только ты меня не оставишь, – прижимаясь к любимому лицу, горячо прошептала я.
– Оставлю? Ты с ума сошла принцесса? Я не могу без тебя жить. Если бы ты могла жить вечно – я был бы счастлив вечно быть рядом с тобой. Значит, ты выбрала? Ладно. Мы всё равно будем счастливы ему назло. У каждой игры есть свои хитрые ходы. Если он думает, что я намерен играть по его правилам, то он сильно ошибается. Они хотят сбить с меня спесь? Ну-ну!
На следующий день из больницы сообщили, что малышу Этьену поставили неправильный диагноз. Ребёнок оказался совершенно здоров. Его родители были на седьмом небе от счастья, не зная о заплаченном выкупе за их сына. Но так даже лучше, ни к чему. Пусть хоть они будут счастливы.
Мы с Кайлом вернулись домой.
И началась совершенно иная жизнь. Всё было как бы то же, но и в тоже время иное. Если ещё какие-то силы сомневались в нашей любви, то наперекор их взглядам – она стала ещё сильнее, в неё добавилось самопожертвование и такой необъяснимый удивительный трепет. Какие бы страдания ни пророчили мне светлые – Кайл не позволит мне сдаться. Потому что его желание жить, и быть по-новому для себя счастливым было куда сильнее древних сил.
Аманда поселилась в теплой Калифорнии, в своём новом доме, который для неё приобрел Кайл. Но и не без его участия, так мне кажется, хотя он и не признается, Аманда познакомилась с умным интересным мужчиной. Что-то между ними такое проскочило, что они стали жить вместе и через полтора года она назначила меня крестной матерью своему сыну. У меня в жизни было много непередаваемых ощущений! Как и то, что я держала на руках малыша, душа которого до этого принадлежала Брайану. Жаль, что Кайл не позволил мне об этом сказать Аманде. Меня утешало то, что она всё-таки стала счастливой, что у меня получилось хоть что-то исправить.
Камила вышла замуж за Джейка и родила дочь. Эта сильная с мужским характером женщина до неузнаваемости изменилась, превратившись в кроткую и заботливую жену и мать. Похоже, она упивалась этим своим новым статусом, взглянув на жизнь под другим углом. Мы часто встречались несмотря на то, что она продолжала недолюбливать Кайла. Но нам обеим пришлось уйти из издательства.
У меня была своя причина. Ровно через девять месяцев после «чудесного» выздоровления моего племянника Этьена – я родила сына. То, что рядом со мной был любящий меня мужчина – сделало меня сильной. Это странно, но именно Кайл научил меня не думать о плохом и верить в лучшее. У меня не получалось падать духом, когда на меня смотрели такие удивительные бархатные карие глаза, когда каждое утро его красивые губы шептали мне «люблю». И эти девять месяцев я всё равно была счастлива, потому что верила – он сделает всё, чтобы я не страдала. Я доверилась своему демону.
Бенджамин родился на первый взгляд здоровым ребёнком. И ещё три года заболевание не проявлялось. Но через год после его рождения, Кайл настоял, чтобы у нас родился второй ребёнок. И я родила ему дочь Эмили. Чудом было то, что каким-то образом Кайл вложил в неё душу Николь, той девушки, которая не смогла пережить потерю своей любви, и чья могила привела меня к нему. Он дал шанс этой душе стать счастливой в этой новой жизни. Нет, большим чудом из всех было то, что Кайл любил наших детей! Так играть было невозможно! Он не был равнодушным, он переживал, баловал и ругал, но делал это с любовью. Может, он старался быть таким для меня, но я всё равно была ему благодарна за это. Через три года у Бенджамина обнаружили эту страшную болезнь. Нужна была пересадка костного мозга и единственным донором, который подходил по всем параметрам, стала Эмили, наша дочь. И я поняла, зачем Кайл настоял на рождении второго ребёнка. Он продолжал бороться с Уриилом! Используя свои «связи», Кайл нашел хорошего доктора, который сделал операцию. Кайл не жалел денег, а я никогда не спрашивала сколько их у него. Я видела перед собой лишь его глаза и глаза своих детей. Раньше меня так сильно любил лишь он один, а теперь целых трое! Мы вылечили нашего сына! Спустя ещё три года я стала в этом совершенно уверена. Хотя я и буду переживать за них всю свою жизнь, но иметь такую семью для меня оказалось большим счастьем. Мои дети росли как совершенно обычные мальчишки и девчонки, читали сказки, верили до определенного момента в чудеса, дрались и мирились, падали, разбивали коленки, я охала, Кайл дразнил меня и бежал за антисептиком. Они подросли, пошли в школу, затем колледж, они влюблялись, страдали от своих первых переживаний. Мы не имели права раскрыть перед ними правду этой нейтральной зоны, но мы учили их задумываться, учили прислушиваться к разным точкам зрения и делать выбор самостоятельно. Позже, Кайл признался мне, что, если бы у нас не было детей – он был бы не таким счастливым. Он научился жить. Я любила его до последней своей минуты.
