Текст книги "Синдром второго шанса (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 21

– Узнаю этот зачарованный взгляд, – скептически заметила мне миссис Боули, неприятная особа, больше напоминающая засушенную рыбину, чем женщину. Хотя я слышала разговоры, что такого бухгалтера как Клер Боули ещё нужно поискать, она была помешана на своих цифрах, а Нил щедро платил ей за её талант.

– Вы меня осуждаете Клер?

– Отнюдь. Скорее даже сочувствую, поэтому и хочу предупредить. Не потому, что мистер Кантана мне каким-то образом неприятен, наоборот, он эталон в некотором плане. Умён, воспитан, у него поражающее чувство юмора, он щедр и не потому, что обеспечен, а потом что он чуткий по своей натуре. Природа наделила его мужской привлекательностью и харизмой, но вы Тина не должны питать ложных надежд. Тогда не так больно будет разбиваться. Нил Кантана однолюб. Встречаются ещё такие мужчины. Он до сих пор питает чувства к своей бывшей жене, с которой расстался два года назад, и вы милая, просто его очередная запасная полоса, девятая по счёту за эти два года. И пусть вас не вводит в заблуждение, что вы живёте с ним под одной крышей – они все жили в его доме, ему так удобнее работать. Вы молодая красивая женщина, когда-нибудь вам захочется большего, и тогда вы тут же станете бывшей. Он не откликается на чувства других женщин. Я работаю здесь давно. Знаете, сколько я историй наслушалась? И все говорили о нём одно и тоже – в начале одно, в конце другое и уже со слезами. Он обходителен, его дерзость кружит голову, он хорош в постели, и он прекрасно танцует, но как только на него заявляют свои права или пытаются выудить признание – он становится жестким, непроницаемым и холодным, – сощурив свои рыбьи глаза, миссис Боули взглядом поедала мои эмоции.

– Спасибо Клер … за предупреждение, – нервно улыбнулась я, сглатывая неприятно горький привкус. … Девятая по счёту. … Я не знаю, почему я так обжигаюсь с мужчинами.

– Сейчас полдень, а вчера мы допоздна работали. Могу я уйти пораньше? – сдержано, чтобы он не раскусил моего смятения, проговорила я, вернувшись в кабинет Нила, взглянув на него как можно спокойнее.

– Что-то не так? – тут же насторожился Нил.

«Нет, его невозможно провести. Интуиция у него просто потрясающая»

– Я бы хотела пообщаться с детьми. В последнее время я мало уделяю им времени. Тем более, Мэтью приболел, возможно даже грипп.

– Ты не любишь врать, верно, Кира? – проницательно воззрился он на меня. – Тебя это напрягает. Хорошо иди … домой, – бросил он, уже не глядя на меня, отгородившись работой.

Я и не питала каких-то особых надежд. С одной стороны, я поступила с ним так, как и он поступил со мной – друг для друга мы были лишь отдушинами. Но с другой стороны – правда, тем не менее, воспринималась болезненно.

Дома меня встретил ещё один проницательный мужчина, от которого уж точно ничего нельзя было скрыть. Мэтт настолько тонко чувствовал моё настроение, будто его соединяла со мной невидимая пуповина, словно этот ребёнок произошел от моей плоти и крови. Я не знаю, как объяснить подобную связь, но с моими детьми она была невероятно прочной, только вот Джери ещё ничего не понимал, а Мэтт видел даже больше, чем нужно.

– Всё так плохо? – пытливо уставился на меня Мэтт, после того как я поцеловала его в лоб, проверяя температуру.

– Пока ещё не знаю. Настроение испортилось.

Джери сосредоточенно разглядывал новую трещотку и в такой момент не дай бог, чтобы маленького Прайса кто-то отвлёк. Поэтому опустившись в кресло, я поманила к себе Мэтта. У нас с ним бывали такие доверительные контакты, когда я усаживала его к себе на колени, начиная качать как маленького, и в такие моменты я или говорила без остановки, или молчала. Это означало, что мне плохо, и понимая это Мэтт терпел, хотя мне кажется ему тоже иногда нужна была такая близость.

– У тебя не складывается с Нилом? Обычно ты со всем справляешься. Такое выражение я у тебя бывает только когда ты думаешь о своём придурке.

– Нельзя оскорблять человека, не зная его и причины его поступков Мэтт. Временами я думаю, что я тоже законченная дура. Не Эйдан так сложил мою жизнь, а я сама.

– Но Нил классный, он нормальный мужик, на него можно положиться, и я ему доверяю. Мне нравится наша семья.

– Знаю милый, – вздохнула я. – Знаю.

Почему никогда не бывает ровно? Почему в моей жизни сплошные перекосы? Один требовал безумной любви без оглядки, другой, наоборот, лишь бы только его не полюбили. Любить одновременно можно многих людей, разной степенью чувств. А что, если Нилу покажется, что моё влечение и тепло к нему – это любовь? Он что вот так запросто вышвырнет моих детей? Зачем он привязывает их к себе, если настроен так категорично? Тогда, убегая от Эйдана – я в один миг приняла решение, поставив над всем своих детей. Я перестала думать о себе, о тех, кого люблю и кому обязана – я стала жить исключительно ради Мэтта и Джеффри. Я искала для них тихую гавань, я спрятала их от склок и войны Прайсов, и теперь, чтобы уберечь детей от страданий, выходит – я должна чутко и настороженно балансировать в отношениях с Нилом. Ведь дети привязались к нему, я вижу, как на него смотрит Мэтт, как ему улыбается Джери – Нил для них образ обожаемого идеального отца, разрыв с которым больно ударит по их психике. Что же делать мне? Постоянно быть начеку? Сколько нужно дать человеку ласки, чтобы он вдруг не решил, что я испытываю к нему сильные чувства?

Ну вот как быть, когда даже только услышав его голос дети тянуться на этот звук? Мэтт тут же вскочил, выбежав ему на встречу, Джери взбудоражено замахал ручонками, косясь на дверь. Одна я уныло сидела на полу, перебирая детские игрушки.

Входя в детскую, Мэтт с Нилом уже что-то живо обсуждали, и оба выглядели вполне счастливыми.

– Привет здоровяк! – Нил подхватил Джери на руки. – Ты стал ещё тяжелее. Кира, а что это за красные пятна у него на лице? – несмотря на радостное агуканье малыша Нил мгновенно встревожился.

– Ничего страшного. Парень влюблён в новую игрушку. Облизывал её, мусолил ею по лицу, даже пару раз себя стукнул. Но это ненадолго. У мужчин всегда так – им очень быстро надоедают игрушки, – процедила я, тут же поймав на себе придирчивый взгляд Нила. – Как прошел день?

– Сносно, – кивнул он хмурясь. Поддетая тема так и повисла в воздухе.

Мы занялись возней с Джери, приготовлениями к ужину, к каждодневной процедуре вечернего купания. Но после того, как мы уложили капризничающего малыша и оторвали Мэтта от компьютера, наконец очутившись вдвоём в нашей спальне – по серьёзным карим глазам Нила я поняла, что наш разговор почти назрел.

– Не хочешь поделиться со мной? – начал он первым.

– Нил, я вижу, что твоя любовь к детям неподдельная, искренняя. Скажи, что может заставить тебя бросить их? – вот так прямо в лоб. Не хочу мучиться одна.

– Г-м-м-м, – Нил отвернулся и начал мерить шагами комнату. – Разве что только смерть, – глухо выдавил он в ответ.

– А как на счёт жутко страшной любви с моей стороны к тебе? – съязвила я.

– А как насчёт любви всей твоей жизни? – взглянул он на меня. – Эйдана? Тебе что поведали про Джулию?

– Нет, мне сообщили, что я девятая по счёту за эти два года.

– А! – усмехнулся он. – Давай так – ты не такая, как предыдущие, ты не станешь канючить, выпрашивая у меня обручальное кольцо и ревновать меня ко всему, что шевелится, устраивать сцены, шантажировать меня и угрожать суицидом. Я допускаю, что между нами возможно больше, чем симпатия, но пусть всё развивается своим ходом. Не нужно из-за того, что ты узнала теперь себя жестко контролировать. Единственное – мы не говорим ни о моей жене, ни о бывших девушках. Идёт?

– Согласна. Теперь я понимаю, почему ты так тактично не касался темы моего прошлого – ты ограждал своё. Тебя устраивает, что ты ничего не знаешь обо мне? Ни о моих родных, ни о моём детстве, ни о моих мужьях?

– О своих родных ты не хочешь говорить сама, – с упрёком бросил он. – Не замечала, как каждый раз перескакиваешь на другую тему? А если мы будем говорить о твоих мужчинах я стану злым и колючим, потому что мне не нравиться представлять тебя с кем-то ещё. Поэтому меня устраиваешь ты теперешняя. Кстати, о родных … они у меня тоже есть, – Нил замолчал, оценивая взглядом выражение моего лица. – Раз в году моя семья собирается на день рождения моей матери, я бы хотел, чтобы ты с детьми тоже там была. Это как раз завтра. Они должны убедиться, что я счастлив.

– А ты счастлив Нил? – я всё всматривалась в него, он подходил ближе, обнял меня, а я всё изучала его своим тревожным взглядом.

– Да Кира. Иногда даже жалею, что не встретил тебя намного раньше. У меня бы было больше времени для счастья. И кстати, других девушек я не знакомил со своей мамой. Не волнуйся, они люди простые, ты им понравишься.

Ха, не волнуйся! Как? Тремор возникает сам по себе. Всё-таки семья мужчины, с которым я живу. Меня ещё никогда не знакомили с мамами, с мамами, которые ждали встречи со мной. Мамаша Прайс не в счёт.

Нил держал Джери на руках, второй рукой держал мою холодную ладонь – когда перед нами распахнули дверь. Столько улыбающихся лиц! Какое-то счастливое племя индейцев! И все меня по очереди обнимают, как будто я самый желанный гость на свете. Даже Мэтт не так растерялся, как я. А когда мы все переобнимались, Нил начал представлять мне членов своей семьи, начав с мамы.

– Зови меня Розалия, – приветливо улыбалась мне женщина преклонных лет, с такими же умными карими глазами, как у Нила. – Я так рада за него. Мой мальчик давно так не сиял. Как же я благодарна богу, что ты появилась в его судьбе. Она хорошая Нил! Ты ведь не думаешь её обижать?

– Нет мам, что ты такое говоришь, я бы отдал всё, лишь бы уберечь эту девушку, – Нил смущённо потёр свой затылок, взглянув на меня исподлобья, и меня поразил этот взгляд. Этот человек не может быть однолюбом! Столько нежности, с которой он смотрел на меня даже в одном человеке не уместиться. И он не играл – я была ему дорога.

За этим шумным веселым семейным торжеством, кажется, мы оба поняли, что играем в жизни друг друга гораздо большую роль, что поздно бояться влюбиться – мы уже любим. И противиться этому, сдаётся мне не собираемся.

– Как ты с ним уживаешься, это же самодовольная язва, ты ему слово – он тебе десять! – смеясь, добродушно спросила у меня одна из его сестёр, – Женщины с ним долго не выдерживают, говорят, что руки чешутся придушить его.

– Нет, Нил замечательный, это вы ещё настоящих заноз не видали! – возразила я, пытаясь защитить своего мужчину. – Хотя, первые пять минут знакомства, меня тоже мучило желание его стукнуть.

– А у тебя есть с кем сравнивать? – тут же подметил шустрый и веселый кузен Нила, следящий за ходом нашего разговора. – Ну-ка, быстренько поделись с нами историями, мы просто обожаем перемывать кости. Обгладываем, нумеруем и вешаем скелеты в шкафчик.

– Постой, мне так знакомо твоё лицо, – сощурившись, младший Кантана сверлил меня взглядом. – Вспомнил! – воскликнул он, хлопнув ладонью. – Я видел тебя в новостях! Точно! Там ещё … предлагали награду, – его голос сникал, как сдувающийся шарик. Адам растерянно замолчал, все вдруг резко стихли, а Нил наградил младшего брата негодующим взглядом.

– Надеюсь, Адам, ты не настолько нуждаешься в деньгах? – с сердитой иронией поинтересовался у него Нил. – Да, это Кира Прайс. И этот скелет не будет висеть у вас в шкафу.

– Так вот почему ты перебрасываешь все предложения от «Прайс Индастриз» на мою компанию, – тихо заметил средний брат, Джон Кантана. – Им не нужна фирма посредник – Прайсам нужно подписание договоров с тобой.

– Вообще-то Джон, мы не о делах собрались здесь говорить, – упрекнул его Нил, – У нашей матери день рождения, так давайте чествовать юбиляршу.

– Мы семья Нил, мы все связаны кровью, долгом родства, но и наш бизнес тоже повязан, и я должен тебя предупредить брат, – не отступал Джон. – Прайс опасный враг. Когда он узнает, а он узнает рано или поздно – он уничтожит тебя, а заодно и всех нас, за то, что ты спишь с женщиной, которую он ищет.

Я напряглась, сошла с лица, и мне уже было не до манер приличия. Я видела, что Нил конкретно взбешён, из-за того, что Джон затронул эту тему при мне, Нил не хотел посвящать меня в нечто, что от меня тщательно скрывалось.

– Какого чёрта Нил? – хмуро бросила я. – Ты ведь собирался рассказать мне об этом, правда?

– Дело касается деталей, так, моменты бизнеса. Ничего важного, – процедил он. – Тебе не о чём беспокоиться.

– Не о чем? Как раз наоборот! – вспылила я. – Джон сказал, это коснётся всех, а мне бы не хотелось, чтобы эти милые люди пострадали из-за меня. Твоя семья не должна расплачиваться перед Эйданом.

– Кира, я пообещал себе, что защищу тебя и детей, а значит, я это сделаю.

– Да, у тебя огромная куча денег Нил, с ними вопросы решаются намного легче, но у Прайсов теперь есть рычаги и в политике, а она даёт куда большую власть, – подал голос, один из родни, по-моему, муж сестры. – Эдвард Прайс губернатор штата, его брат Коуэл – верховный судья. Я уверен, если Эйдан Прайс захочет – сразу обнаружится закон, требующий немедленной выдачи миссис Прайс.

– Что вы налетели словно вороны! – зычно вмешалась виновница торжества. – Деньги, власть, бизнес! Разве дело в этом? Детка, – Розалия обняла меня за плечи. – Скажи им, что не это важно. Я ведь права? Соглашайся, потому что я всегда права. Мужчин нужно вовремя отвлечь, иначе если мои мальчики заведутся – разговоры о бизнесе продлятся до самого утра. Как будто они не могут найти для этого другое время.

– Розалия, несомненно права, – вздохнула я. – Важно то, что вы семья, вы можете поддержать друг друга, высказать правду, услышать совет, поделиться радостью. Это здорово приобщится к семье, где все ещё уважают друг друга несмотря на власть монет, – мать Нила одобряюще кивала каждому моему слову. – В семье моего мужа, например, братья готовы нож всадить в спину друг другу. Многие теряют жизненные ценности, кто от алчности, кто от страха, а кто от отчаянья. Я так много говорю, потому что мне действительно есть с чем сравнивать, и я хочу поблагодарить вас Розалия за такого сына. Мне бы очень хотелось, чтобы мои дети были похожи на Нила, а не на своего биологического отца. Джон, – я взглянула на более встревоженного из братьев Кантана, – Если дело примет такой оборот, что на кон станет судьба вашего бизнеса, даю слово, что я сделаю всё возможное, чтобы никто из вашей семьи не пострадал. Мне слишком дорог Нил, чтобы подвергать его риску. Когда наши пути с Прайсами пересекутся, я знаю, что делать.

– И что же ты будешь такого делать? – проворчал Нил, будучи не в восторге от широкого обсуждения этой темы.

– Мне тут насплетничали, что ты классный танцор? – улыбнулась я, демонстративно отсекая предмет разговора. – Подаришь мне танец?

Глава 22

– А ведь я похож на своего папашу ты сама говорила. Втирала мне, что гены исправляются только упорной работой над собой. Но ты всё равно любишь меня, – проворчал Мэтт в машине уже на обратном пути, при этом ещё взглянув на меня, чтобы убедиться в своём утверждении.

– Конечно я люблю тебя мужичок, иногда я была даже готова молиться на тебя Мэтью – ты мой ангел и ты это знаешь. Внешне ты похож на Натана, но вот некоторые качества характера у тебя от Эйдана. Ты Прайс, но у тебя парень есть свой стержень, особый нерв. А пример Нила сделает из тебя вообще идеального мужчину, так что я надеюсь, что в старости я буду Розалией, а вокруг меня будет собираться большая дружная семья.

– Он не Прайс, – задумчиво выдал Нил, всё это время, как только мы покинули дом его матери, державшийся замкнуто. – Раз уж зашли разговоры о Прайсах – я хочу поговорить с вами. Твои дети ведь до сих пор официально ничьи? Я хочу их усыновить, и тогда никакой закон не сможет их у меня отобрать.

Вместо того чтобы обрадоваться, я настороженно сжалась в комок, вглядываясь в него уже с подозрением. Такой расклад ставил под угрозу и мои материнские права, особенно когда ты полностью зависишь от человека, наделенного властью.

– Твой порыв заслуживает восхищения Нил, но есть нюансы. В первую очередь это мои дети, я родила Джеффри, и я всё ещё законная супруга Натаниэля Прайса.

– Вот не знал! – нервно бросил Нил, нахмурившись. – Сколько вы не виделись с тех пор, как стало известно, что твой муж инсценировал собственную гибель?

– Год. Я знаю закон, в этом случае можно смело требовать развода, но тогда придётся встретиться с ним в суде, а я этого не хочу! Он поднимет вопрос о ребёнке и «прайсовский пресс» снова заработает.

– У него нет доказательств, что ты выносила его ребёнка, а если Джеффри уже будет иметь отца – у меня будет право оспорить постановление суда о ДНК тесте.

– Нил … я не могу на это пойти, – осторожно выдавила я. – Не могу делить родительские права с кем-то ещё, тем более, когда у меня на руках нет официальных доказательств, что я мать.

– Так ты мне не доверяешь? – удручённо хмыкнув, Нил покачал головой. – Ну спасибо, не ожидал.

– Пойми меня правильно. Если я не могу доверять их кровной родне, то как я могу доверить…

– Чужому человеку?! – перебил он меня. – Убила.

– Нил …, – с болью протянула я, не в силах видеть его разочарованный профиль. Мэтт сжал мою руку.

– Мам, а что, если Прайсы найдут нас раньше? – тихо и спокойно спросил у меня этот удивительный мальчик, и мне даже отвечать не пришлось, в его взгляде уже был ответ.

– Ты ведь оформишь бумаги, учитывая и мои права? – тронула я Нила, который лишь вздохнул, не оборачиваясь ко мне. – Нил прости. Мы столько прятались от Прайсов, что перестраховываться уже стало моим рефлексом. Лучшего отца для детей, чем ты – просто не найти. Но ведь мы не женаты, и если ты оформишь опекунство, кем тогда буду я?

– Кира я не Прайс, – Нил посмотрел на меня пылающим красноречивым взглядом. – И, если ты заметила – я ничего у тебя не отнимаю, а только даю. Не в упрёк, но я всё готов отдать вам троим потому, что мне нравится это делать, мне это необходимо, я хочу заботиться о тех, кого люблю. Это всё, что мне нужно!

– Ладно. Если это защитит детей, тогда давай сделаем так, как ты предлагаешь. Ты дашь им свою фамилию?

Нил кивнул. Моё отношение расстроило его, задело глубже, чем я думала. Даже когда я улеглась спать, он продолжал отмалчиваться, супя брови. И уже в темноте, когда погас свет, спустя некоторое время, тихо, но чётко, я услышала его голос:

– Это не только ради детей или моего удовлетворения в отцовстве. Я хочу сделать это для тебя и меня оскорбило твоё недоверие. Потому что … потому что люблю я тебя, понимаешь?

– А…

– Молчи! – резко оборвал он меня. – Всё запутано и неоднозначно я знаю. Оказывается, можно любить одного человека, и в тоже время любить другого. Я думал, моё сердце неделимо, но иступлено любя свою жену, я понимаю, что не смогу жить и без тебя Кира. Теперь можешь сказать.

– Спасибо, – выдохнула я в темноте с улыбкой.

– И это всё? – услышала я нотку недовольства.

– В тебя ведь невозможно не влюбиться Нил. Поэтому те бедные восемь девушек до меня так мучились. Да, наши личные чувства сложная штука, но я уверенна, что для меня ты подарок. И раз уж ты разрешил, значит, я могу, не боясь сказать тебе, что люблю. Я люблю вас мистер Кантана, и дорожу вами настолько, что, если бы мне предоставили выбор – я бы неизменно указала на вас.

– Не может быть. А любовь всей жизни, сногсшибательный Эйдан Прайс? Не побежала бы за ним душа нараспашку?

– В любви Эйдана можно сгореть, – с грустью ответила я. – Давай не будем о нём. Когда вспоминаешь – становится больно дышать.

***

– Тебя же не особо интересует живопись? – отложив в сторону яркий рекламный проспект, я изучаю Нила своим «особенным» проницательным взглядом, но в основном такой взгляд срабатывает завлекающе, а не вытаскивает правду из любящих меня мужчин. – Так почему ты решил, что нам обязательно нужно посетить эту выставку?

– Просто хочу разбавить наш замкнутый образ жизни, и потому что тебе нравятся произведения искусства, особенно частные коллекции картин. Эта, кстати, в Сиэтле будет выставляться всего два дня. Почему бы нам не сходить? Я и так не вожу тебя ни в рестораны, ни на закрытые вечеринки или в дорогие бутики, ты говоришь, что тебе этого не нужно, что ты объелась этого со своим мужем, и что в таких местах ты рискуешь привлечь к себе излишнее внимание. Но на выставку редких, изумительных и баснословно дорогих картин мы пойдём, я не могу не доставить своей любимой женщине такое удовольствие. Тем более народа там будет много, внимание будет привлечено к работам художников и к хозяину коллекции.

– Ладно, соблазнил и убедил.

Застыв у одной из картин, я никак не могу заставить себя сдвинуться с места. Чувство, что меня придавило, не ощущаю ни рук, ни ног, внутри всё заиндевело, вызывая уже знакомый мне узел страха. Я мышь, попавшая в мышеловку. Замечаю мигающий индикатор над картиной, но видимо уже слишком поздно. Целью была я, и компьютер мгновенно идентифицировал мою личность. Оборачиваться жутко страшно несмотря на то, что вокруг куча людей и рядом со мной ни о чём не догадывающийся Нил со своими телохранителями. Я уже знаю, что это случится, что я увижу его сегодня, но я не уверенна, что я переживу эту встречу.

Дело в том, что я стою … перед своей собственной картиной. Картиной, которую купил у меня Натаниэль Прайс.

– Чья ты говоришь это коллекция? – охрипшим голосом выдавила я.

– Некого мистера Тресона, миллионера из Техаса, – ответил мне Нил. – А что? Хочешь выкупить у него эту картину? По-моему, она слишком депрессивная.

Но я ничего не успела ему объяснить. … Я уже услышала другой голос.

ЕГО голос.

– А я-то думал, почему же мистер Кантана отвергает все мои предложения. Теперь картина ясна. К слову, о картинах – эту стоило назвать не «агония», а «капкан». Правда, Кира? – голос Эйдана дрожал от боли и ярости.

«Сколько же дней и ночей прошло с тех пор! Он, наверное, считал! Я сама сотворила для себя эту муку – скрываться от того, кого безумно полюбила»

Нил обернулся, а я … я попыталась, но не смогла. Меня всю трясло, его присутствие лишило меня возможности соображать.

– Мистер Прайс, – учтиво и сухо поздоровался Нил. – Хочу напомнить вам, чтобы вы держали себя в руках. Всё всегда можно разумно обсудить.

– Просвети меня, это тебе так везёт на богатых мужиков или это была спланированная операция? – прошипел Эйдан в мой адрес, в упор больше не замечая Нила. – Что не хватает совести посмотреть мне в глаза?! – заорал он достаточно громко. – А мне казалось, нам есть что сказать друг другу, любовь моя!!!

– Эйдан, – его лицо расплывалось, потому что мои глаза были полны слёз, когда я наконец обернулась к нему. – Прошу тебя…

– О чём ты меня просишь?! Сделать вид, что я тебя не узнал? Не уничтожать твоего очередного парня? Не бросать тебя за решётку? Оставить тебя в покое? Вскрыть себе вены? Что ты хочешь от меня Кира?!! – рявкнул Эйдан, дернувшись чтобы схватить меня, но Нил вовремя закрыл меня собой.

– Не стоит Эйдан!

– Это тебе не стоит стоять у меня на пути, – процедил ему Эйдан. – Ты ничего о ней не знаешь. И ты понятия не имеешь, на что я готов пойти ради получения желаемого.

– Здесь вам не Балтимор, мистер Прайс, ваше самоуправство тут не пройдёт. Существуют законы. Я не собираюсь махаться с тобой кулаками. Мы отстоим права Киры в суде. А сейчас у тебя нет и не будет права приближаться к ней.

– Законы?! – вызывающе прыснул Эйдан. – И это говорит мне делец, сколотивший состояние на контрабанде? О, я владею достаточной информацией, чтобы с помощью этих самых законов засадить вас за решётку мистер Кантана. А вот у Киры в этом мире вообще нет никаких прав! Меня это всё достало!!! – выкрикнул он уже конкретно мне. – Кира, почему??!!

– Эйдан, – вынырнув из-за Нила, я схватила Эйдана за лацкан пиджака своими трясущимися руками. – Потому что ты не слушал меня тогда. Я должна была, прости. Не имея возможности вернуться туда откуда пришла, я сделала всё, чтобы исчезнуть из вашей жизни, потому что той меня на самом деле уже нет! Я начала заново, случайно встретив Нила. И дело уже не в нас с тобой…

– Проклятье, а в чём если не в нас?!! – с силой тряханул он меня, медово-зелёные глаза потемнели и налились кровью, то, что творилось у него внутри, неузнаваемо искажало его красивое лицо. – В чём же оно, твою мать, если я уже целый год, как не прекращаю твои поиски?!

– В моих детях, – выдохнула я, собравшись духом. – Моё материнство сделало выбор не в пользу нас с тобой Эйдан. Моим детям будет лучше, если они будут находиться подальше от Прайсов, ты понимаешь, что я имею в виду. Они любят Нила, считают его своим отцом, и он замечательный человек.

– Не сомневаюсь, – скрипнул зубами Эйдан, прожигая меня своим взглядом. В галерее остались только мы, Нил и телохранители. Люди Эйдана предусмотрительно вывели всех нежелательных свидетелей вон.

– Отпусти меня Эйдан, прошу тебя. Если любишь – отпусти насовсем.

Он побледнел прямо у меня на глазах. Как же невыносимо было видеть его таким.

– Наверное, … я люблю тебя неправильной … злой любовью, – пробормотал Эйдан. – Возможно я отвратительный испорченный эгоист, но я так не могу Кира. Я не найду покоя, зная, что ты счастлива где-то там … без меня. Ты меня уже не остановишь. Тебе известно, как сильно я нуждаюсь в тебе. Поэтому я приму меры, Кира.

– Меры, – эхом повторила я. – Что ж, вперед. Принимай. Или наручники на меня наденут прямо сейчас? – мы смотрели друг на друга с такой невыразимой болью… Не понимаю, как можно любить и так противостоять друг другу? Полон горечи, не отвечая, Эйдан лишь покачал головой, развернулся и зашагал прочь.

Это был не конец нашего разговора. Он дал мне понять, что нашел меня, и значит, последнее слово за ним. Я знала, что эти гордо расправленные плечи, эта уверенная походка означала только одно – Эйдан не сомневается, что выиграет, потому что он намерен поднять ставки до предела. Ему плохо, больно, обидно, и в таком состоянии уязвленный мужчина, согласен даже закрыть свою любимую женщину в тюрьме, разлучив её с её детьми, лишь бы иметь возможность видеть её по своему желанию.

Как бы это ни было нелепо и противно – я так же была игроком в этой партии, причём тоже идущим ва-банк. Я знала правила, хищные правила этого мира. Сама бы я не выстояла против Эйдана, даже влияние Нила, каким бы действенным оно ни было – не помогло бы сломить напора Прайса. Против Прайса нужно было выставить другого Прайса. Только так. Два крупных хищника, друг против друга. Не теряя ни минуты, я схватила телефон, набрав по памяти номер Гарри Темпла, этот верный пёс всегда был рядом со своим хозяином. Он тут же снял трубку несмотря на то, что номер был ему незнаком.

– Гарри, это Кира, дай-ка мне Натана.

– Кира что ты делаешь?! Прекрати паниковать! – Нил попытался помешать этому разговору состояться, вырывая у меня трубку.

– Нил прости, я знаю, что делаю. Позже я объясню. Ты говорил, что нужно набраться храбрости и противостоять – вот этим я сейчас и занимаюсь! – решительно пресекла я эти попытки, не только тоном, но и взглядом.

Такой, пробудившейся Нил меня ещё не видел, поэтому вглядевшись мне в глаза – отступил.

– Кира? Привет, – раздалось в трубке с грустным виноватым вздохом.

– Полагаю муженёк, ты восстал из пепла, словно птица феникс? Я готова пойти с тобой на сделку Натан, но при условии, что ты не вступишь в команду Эйдана.

– Весь во внимании, – уже без всякой виноватости, только «прайсовская» высокомерная интонация.

– Это стоит обсудить при личной встрече. Как скоро ты сможешь оказаться в Сиэтле?

– Ненавижу этот бесконечный дождь, мне не хватает солнца Лос-Анджелеса. Если ты посмотришь в окно, на противоположной стороне ты увидишь антикварный салон.

– Значит, ты уже здесь, следишь за братом, – вздохнула я. – Тогда мы можем поговорить прямо сейчас.

У меня была пара минут, чтобы переговорить с Нилом, с поразительным терпением и пониманием, ожидающим моих объяснений.

– Тебе может не понравиться то, что я собираюсь обсудить с Натаном, но ты должен мне поверить Нил. Я знаю Прайсов, насколько безбашенным может быть Натан и насколько безумно принципиальным может быть Эйдан и чем они оба могут рискнуть. Деньги и власть для них лишь способ забавы, чтобы выиграть каждый из них может поставить на кон всё своё состояние. Тут дело даже не в любви ко мне. Соперничество, вот в чём их проблема. И я собираюсь использовать одного, чтобы защититься от другого. Но хочу сразу сказать, что люблю тебя и не собираюсь отказываться от наших отношений, что мы с детьми и ты по-прежнему семья. Я надеюсь, ты меня поддержишь.

– Когда ты так умоляюще на меня смотришь, не знаю, как смогу тебе отказать, – не особо радостно выдавил Нил, устремив свой взгляд на того, кто уже появился за моей спиной.

– Пожалуй, вас стоит представить друг другу, – сдерживая свой небеспричинный гнев, произнесла я, посмотрев на Натана. – Натаниэль Прайс – лицемерный подонок, за которым я была замужем, правда, пару месяцев, после чего ещё столько же считалась его вдовой. Но лучше бы он действительно разбился на той машине, чем теперь вот так нагло стоять и смотреть мне в глаза, после столь низкого поступка.

– Кира… – попытался перебить меня Натан.

– Нет, ты выслушаешь! – рявкнула я. – Ещё скажи спасибо, что не бросилась тебе в морду, хотя много раз об этом мечтала! … А это Нил Кантана – настоящий мужчина, настолько благородный и великодушный, что мне иногда не вериться, что такие мужчины существуют. Мы вместе живём и воспитываем детей. Это его твой сын зовёт «папой».

– Так, короче, твои условия?! – вышел из себя Натан, которому не понравились мои слова. На Нила он уже смотрел с откровенной ненавистью.

– Ты даёшь мне развод, мешаешь планам Эйдана, а я позволяю тебе видеться с детьми.

В его синих глазах мелькает недоумение, но «прайсовское» превосходство не так-то легко подчинить.

– А что помешает мне видеться с детьми в противном случае? – скривился он в своей коронной усмешке.

– Эйдан запрёт меня в камере, лишит тебя отцовства за провёрнутую тобой инсценировку собственной смерти и ни ты, ни я, по раздельности не сможем этому помешать.

– Ты сказала детей. У тебя что родилась двойня? – прищурившись, Натан сменил тон, его поза стала расслабленной, а значит, он целиком перешёл на мою сторону. Но это ещё не означало, что мой муж не попытается поторговаться со мной.

– Нет, я родила сына, назвала его Джеффри, но мы зовём его Джери. Второго мальчика, которому сейчас тринадцать я встретила совершенно случайно, при непростых обстоятельствах. Это длинная история. В общем, я решила усыновить его, и только потом узнала, что у Мэтью и Джери один отец. Мэтт очень похож на тебя. Его мать была проституткой. Так что Натан у тебя двое детей, и в обоих из них я души не чаю, и ради них я порву на части любого. Ты предупреждён.