Текст книги "Даю слово (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9
Она влетела в гостиную, словно поток рыжего вихря. Яркая и улыбающаяся, как солнце. Очень привлекательная и уверенная в себе девушка с пышной копной волос. Так как Ольга громко заявившая о себе художница, было бы странно, если бы она пришла без собственного творения.
– Здравствуй, милый! С днём рождения! – с нескрываемым чувственным темпераментом расцеловав Захара, полна предвкушения она передала ему в руки картину. – Это не позволит тебе забыть о самом бурном, полном настоящих страстей отрезке твоей жизни. Раскрой!
Явно нехотя и скрипя зубами, Захар развернул картину, которая представляла собой автопортрет самой Ольги, но в полуобнажённом кокетливом виде – сидящая на стуле красотка в наброшенной на голое тело мужской рубашке.
– Неплохая работа, – с каменным лицом произнёс Захар, жестом подозвав дворецкого, чтобы отдать очередной подарок. – У нас всё готово? Дамы и господа, позвольте пригласить вас к столу.
Не знаю почему, но глядя на Захара мне казалось, что самый большой дискомфорт от этого праздника испытывает именно он, будто он пытался поскорее отбыть это событие.
Это был целый бальный зал, а не столовая или если вынести мебель его можно использовать как спортзал. Здесь даже имелась небольшая сцена, с которой гостей развлекал живой оркестр и, как я поняла, велась видео съёмка для семейных архивов. Табличка с моим именем стояла рядом с местом именинника, с одной стороны это было предсказуемо, а с другой это уже начинало здорово напрягать. Ольгу же наоборот усадили в самом дальнем углу стола, и её недовольство подобным фактом выглядела очень даже красноречиво. С неё можно было даже написать картину «Оскорбление».
– У нас есть традиция – каждому гостю произносить тост-пожелание, – тихо проговорил Захар, обращаясь ко мне. – Тосты не должны повторяться, и тому, кто произнесёт самые понравившиеся мне слова – полагается приз.
– Речей я заранее не писала, можешь не соблазнять меня своим призом, – полушепотом, склонившись к нему ответила я. – Но я бы хотела кое-что прояснить.
– Только позже, – мотнул головой Захар. Даже в разговоре он, по-видимому, желал контролировать каждую деталь, и мои неуместные вопросы были сейчас не по плану.
Его близкие говорили весьма приятные слова, витиеватые тосты, отпускали свои специфические шуточки, которые до меня не всегда доходили, нужен был флажок, чтобы знать в каком месте смеяться. Между сменой закусок и тостами велись оживлённые разговоры – о политиках и их отпрысках, о том, куда лучше вкладывать деньги, о футболе и прочих светских сплетнях. И на каждый вопрос его родни в мой адрес Захар скупо и лаконично отвечал вместо меня.
– Ты не даёшь ей и рта раскрыть! – не выдержав, возмутилась его мать. – Это конечно похвально, что ты так оберегаешь девушку и что ты в курсе всех событий, но позволь ей самой быть взрослой!
– Что ты хочешь от неё услышать, мама? – довольно резко бросил Захар. – Вы же пришли поздравить меня, а не допрашивать моих гостей.
– Но эта девушка особенная для тебя, можешь это не скрывать, и мы хотим всего лишь узнать чем, – теперь было абсолютно понятно, в кого Захар такой напористый. – Расскажите нам, милая Злата, чем занимаются ваши родители?
– Моя мама умерла, когда мне было десять. А отец с мачехой прекрасно поживают в глубинке, – не подавая виду, спокойно ответила я. – Думаю, после церковной службы отец, как всегда, ходит рыбачить. Папа священник в маленьком городишке. А мачеха возится со своими собаками – она кинолог заводчик. И я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно заниматься своими жизненными проблемами. Поэтому уже давно не виделась со своей семьёй.
– О, оказывается у тебя много проблем? – влезла Анжела. – Захар, конечно, в состоянии решать проблемы смертных, но, знаешь ли, это даёт ему право быть чертовски требовательным. Чем ты ещё увлекаешься помимо вкалывания на моего брата?
Как же меня бесила эта высокомерная сучка! Его близкие нравились мне с каждой минутой всё меньше. Мало того, что они были одной семьёй с надругавшимся надо мной скотом …
– Я работающая мать одиночка. Моему сыну три года. А работа на компанию «Стартлайтер» оставляет слишком мало времени для всякого рода увлечений. И вы ошибаетесь, если считаете, что я раскатала губу на завидного жениха…
– Пойдём! – внезапно оборвал меня Захар, быстро поднеся мою руку к своим губам. – Больше никогда не оправдывайся перед ними, Злата, иначе они тебя сожрут. Потанцуем? Хочу свой подарок!
Испытание за испытанием.
К тому, что он обнимает меня за талию – я уже даже, как ни странно, привыкла. Но прижавшись к нему и обвив руками за шею – я начала дрожать.
– Тебе так противно? – нахмурился Захар, разглядывая мою гусиную кожу.
– Не в этом дело. … Это страх. Такой же, как страх высоты или замкнутого пространства. Продолжай танцевать, – встретившись с ним глазами, я улыбнулась. – Это куда лучше, чем попасть под обстрел твоих родственников.
– Согласен, Анжела несносна. Она жутко зла на меня за то, что я расстался с Ольгой. Они с ней лучшие подруги. А вообще, если не брать во внимание статус некоторых моих родственников – мы такая же семья, как и миллионы других, со своими мрачными скелетами в шкафу и индивидуальным прибабахом.
Захар очень мягко вёл меня в медленном танце, и через некоторое время мой страх близости на время испарился. Но я прекрасно понимала, что это было лишь по отношению к нему, хотя у меня в груди прорезалось такое приятное щекочущее ощущение, что впервые за эти годы мне хотелось прикосновений, объятий и … даже поцелуев. О, чудо, моя крыша съехала ещё больше. Каким-то образом Захар взял и обманул мою фобию.
– Ты как хозяин можешь устроить мне перерыв и показать дом?
– Ух ты, какой прогресс. Я даже могу выставить их всех к такой матери и наконец-то вздохнуть спокойно, – усмехнулся он, изучая меня заинтересованным взглядом.
– Обойдёмся пока без радикальных мер.
Да, нас провожали взглядами, и я даже догадываюсь какие предположения строились на этот счёт, но мне почему-то было совершенно всё равно. Щекочущее ощущение всё ещё трепыхалось в груди, под языком и на кончиках пальцев. Знакомить меня со своим домом Захар начал с галереи, где была собрана внушительная коллекция картин, а также скульптур. Причём присмотревшись повнимательнее, я заметила, что композиции, изображающие человеческие формы – все до единого мужские тела.
– Некоторые из этих работ мои, – пояснил Захар. – Как видишь красоте мужского тела здесь уделено особое внимание.
– Как нарочно, – хмыкнула я. – Ты настолько самолюбив?
– Боюсь, что сейчас ты не так всё поняла, – подняв куда-то глаза, Захар на секунду задумался. – В студенческие годы с моей пытливой и любознательной натурой я был искателем себя, искателем истины и в какой-то мере бунтарём. Мне нравилось заниматься скульптурой, нравились парни, работа с натурщиками… – он специально сделал паузу, чтобы до меня дошло.
Никогда бы в жизни, ни под каким предлогом я бы не подумала на Захара, что он …
Стою и в немом шоке хлопаю глазами.
– У меня даже завязывались чувственные отношения с одним парнем. Но потом я окончательно склонился к натурализму. Я понял, что переживания и ощущения, связанные с женщинами – мне ближе и больше подходят к моему мировосприятию. Ты потрясена… – Захар не сводил с меня своего внимательного взгляда. Но собственное откровение его нисколько не стесняло, похоже, идея поделиться со мной столь пикантным секретом даже ввела его в авантюрный раж.
– Ещё бы, у мня шок! – выдохнула я. – Так вот что скрывается за твоей харизматичностью. Твои тайны. Поэтому ты разрываешь помолвки одну за другой? – по мере того, как он приближался – мои глаза становились всё шире.
– Чем ты слушаешь? Я не гей, с тем парней была всего лишь пара поцелуев ради интереса. Я хочу быть с женщиной, я хочу доминировать в отношениях с ней, но всё никак не встречу ту самую. Правда в том, что я слишком предвзят, у меня особенные требования и … я хочу поцеловать тебя, Злата!
Он так быстро шагнул ко мне! … Я никогда не прыгала на тарзанке, но это было что-то близкое к тому – захватывающие объятья ужаса и восторга.
Его губы и язык! ….. Что-то щёлкнуло во мне и после того, как этот поцелуй подмял под себя мою фобию – я почувствовала его вкус. Захар целовался страстно и жадно, словно спеша урвать момент у моих страхов. Но эти поцелуи заставили его хотеть большего.
– Захар, не нужно! – страх вернулся снова, с удвоенной силой, стоило только его пальцам скользнуть мне под платье.
– Твоё тело, Злата … оно чувствует меня и отзывается, – тяжело дыша, прошептал он, отстранившись по первому моему писку. – Хорошо. Мы придём к этому, но постепенно. Ты будешь моей в итоге.
Надо же было всё так испортить присущей ему диктаторской самонадеянностью. Оказывается, за меня распланировали даже это!
– Давно решил? – вырвалось у меня с вызовом. – Спасибо, что спросил и моё мнение тоже. Что это вообще за спектакль абсурда начался стоило мне переступить порог твоего дома?! Захар, что происходит? С каких это пор из моего босса и опекуна ты превратился в запавшего на меня парня? Эти отношения возникли явно не с моего перепуга, и это стоит прекратить! У нас ничего не выйдет, это тебе не игра.
– У нас уже получается, Злата! – Захар бросил это таким тоном, будто всё уже давно решено. – Я хочу этих отношений, и я намерен добиться результата. А я умею быть преданным цели.
– К..к..какой ещё цели? – тут просто невольно начнёшь заикаться. Мало мне в жизни дерьмовых обстоятельств.
– Заполучить тебя, – заворожено глядя на меня, Захар провёл кончиком пальца по моему еле заметному шраму на скуле. – Подчинить себе твоё тело, мысли и даже воспоминания. Я хочу, чтобы ты открылась мне и приняла меня. Я заставлю тебя влюбиться в себя. Недоступная для других из-за своей фобии – ты тем не менее будешь принадлежать мне одному.
– Ага. Ваше высочество замечталось. … Скажи честно, тебя подстёгивает мой страх перед близостью с мужчинами? Это тебя подзадоривает? У тебя комплекс героя спасателя или ты извращенец?
– Я тот, кто тебе нужен, твой нерастраченный лимит на чудеса. Тебе нужно всего лишь позволить себе впустить меня в свою жизнь.
Какой странный … странный разговор. На секунду я закрыла глаза. В голове как-то не умещалось, что Захар Мазур предлагает мне серьёзные отношения.
– Как видно, живопись тебя не сильно впечатляет. У меня ещё есть прекрасная оранжерея. Женщины и цветочные бутоны – слова синонимы. Там-то ты уже точно потеплеешь, – его широкие плечи были гордо развёрнуты, в пепельных глазах блуждали искорки приподнятого настроения.
Почему к мужчинам обладателям невероятно густых и длинных ресниц не пристают с дурацкими вопросами о наращивании? У таких как Захар это значит природная красота, а у меня вечно интересуются адресом салона. Как-то моя помощница Анна вроде бы в шутку, но всё же оговорилась, мол, мужская часть компании «Стартлайтер» либо ненавидит Захара за его чертовскую привлекательность, либо влюблена в него по той же причине. А вся женская часть тайно его хочет, даже шестидесятилетние уборщицы. И что сама она даже как-то расплакалась, после того как проехалась с ним вдвоём в лифте несколько этажей. … Да, Захар был красивым мужчиной, ухоженным, он явно любил себя и следил за своим телом – у него был идеальный вес, причёска, ногти, вкус, потому что он сам подбирал себе одежду. Но так этого же требовал его статус и положение!
Хотя лично я мужскую красоту считала недостатком, причём существенным. Такие мужчины часто бывали избалованными, самовлюблёнными эгоистами, привыкшими к женскому обожанию. … А вообще, если меня послушать, я могла раскритиковать любого мужчину, в отличие от Нины я не верила в прекрасных рыцарей и славных джентльменов. Больше не верила.
Глава 10
Первое, что я почувствовала в оранжерее – это аромат, божественный, кружащий голову запах роз! Их здесь было десятка два сортов. Не считая прочей зелени: фикусов, пальм, аспарагусов и лиан. Белые, кремовые, алые, почти чёрные, пурпурные, розовые кусты роз привели меня в восторг! Беспрестанно улыбаясь, я ходила от куста к кусту, ласково гладя бутоны. Захар только наблюдал за мной. Вот о чём он может думать с таким загадочным выражением лица? Необходимо сбить его с мыслей.
– Когда ты представил мне мужа твоей матери, ты не назвал его отчимом. Если честно, сложно представить как этот мужчина с лицом кузнечика поднимает на кого-то руку.
– О, нет, это муж под номером пять, – пренебрежительно дёрнул плечом Захар. – Боюсь, как бы моя мать не начала коллекционировать мужей. Поколачивающий её отчим был отцом Анжелы.
– Был? Они развелись или…
– Я убил его, когда мне исполнилось двенадцать, – он сказал это так спокойно, с чувством собственной гордости. Замерев, я ждала пояснений, потому что было не похоже, чтобы Захар сочинял. – В тот день я застал отчима на кухне, где он, повалив мать на пол, избивал её кулаками. Мама не отбивалась. Лёжа в луже крови просто закрывала лицо руками. … Всё случилось одним порывом – вне себя я схватил нож и засадил отчиму в спину, удачно зацепив сердце, – рассказывая, Захар бережно срезал нежно-розовую розу, точно в тон моего платья. – Этот урод даже не мучился. Сдох рядом с матерью. Но она … так и не смогла мне этого простить. Так как я был ещё ребенком, меня не смогли привлечь к ответственности. А ещё потому, что моя мать уже в то время была известной балериной, дело замяли, подав это как несчастный случай. Меня еще потом до самого совершеннолетия таскали к психиатру и каждый раз оказывалось, что с психическим состоянием здоровья у меня все хорошо. Я убил его сознательно, потому что хотел убить, мечтал об этом, не имея сил смотреть, как эта дрянь издевается над всеми нами. Понимаешь? Потому что даже тогда я понимал, что его связи и деньги легко помогут ему избежать наказания, что закона и справедливости на уровне государства не существует, что, если ты хочешь защититься – ты должен защищать себя сам. Такая сволочь как он вообще не должна была рождаться, потому совесть меня не гложет… И я до сих пор наказываю плохих парней по своим законам, если их вина доказана. И кары божьей в этом смысле я не боюсь, как и не боюсь вмешательства правосудия. Ты уже поняла, что я достаточно непростой человек, я могу многое дать, а могу и отобрать. Тот мальчик вырос и стал вот таким Захаром. Моя мать не умеет выбирать мужчин и воспитывать детей, она умеет только танцевать, тратить деньги и выносить мозг. Вот такой у меня комплекс героя, Злата, – взглянув мне в глаза, Захар протянул мне розу.
– Так что ты мне ответишь, если я предложу тебе стать моей девушкой?
На цветок – на Захара – на выход и снова на цветок. Мой взгляд метался, как и мои испуганные мысли. Почему в жизни всё должно быть обязательно так ужасно сложно?! И с этой немой мольбой я посмотрела на Захара:
– Ты и я… – не соглашаясь, я покачала головой. – У меня есть ребёнок и куча проблем с психикой, а у твоих ног лежит весь мир. К тому же я тебя совсем не знаю. Мы из разных вселенных, Захар, я ничего не смогу тебе дать. Не надо этих разговоров. Нельзя так спешить. И в общем…
– Да на хрена мне этот мир! И ты даже не знаешь, что мне нужно! – разозлился он, потеряв контроль, что с ним случалось крайне редко. – Злата, я открыл перед тобой свой тёмный шкаф и показал скелеты, чтобы ты поняла, что моя жизнь не так уж идеальна, в ней тоже полно дерьма и нервных срывов. Мне хочется, чтобы ты узнала, что я за человек, потому что мне кажется, что ты сможешь понять и принять меня. Я хочу, чтобы мы были вместе. Я этого очень хочу. А проблемы… у них у всех есть решение. Ведь мы с тобой убедились – я могу прикасаться к тебе и нам интересно находиться вдвоём. Ты нашла в себе силы жить и менять обстоятельства, так найди в себе смелость сделать следующий шаг, расширь свой круг, впусти меня. Или мои откровения так сильно тебя напугали?
– Совсем нет. Немного… Я… Могу ли я подумать? – взяв розу, я прижала ее к своей груди, в которой ошарашенно подскакивало моё бедное сердце.
– Нет. Сейчас! – его тон был категоричен, а взгляд такой колючий, словно от моего решения зависела судьба всего мира. – Злата, я не буду спешить, не буду касаться тебя лишний раз, не буду целовать, если ты этого не хочешь и уж точно без твоего согласия не потяну тебя в кровать. Даю слово! Я просто буду рядом, как твой друг, твой партнёр, твой парень. Я хочу, чтобы ты привыкла ко мне и тогда мы двинемся дальше, постепенно. Умоляю, доверься мне, позволь нам попробовать, позволь себе надеяться.
…Боже мой. Несмотря на то, что у меня был глубокий внутренний конфликт с создателем, почему-то вдруг захотелось помолиться. Опять закрываю глаза и будто лечу вниз головой – страшно, очень страшно. В моем футляре всё разграничено, фобия расставила растяжки, и я живу, отгородившись от внешнего мира в постоянном напряжении. Но если расширить круг и впустить в него Захара – к постоянному напряжению могут добавиться новые яркие краски. Стоит рискнуть или нет? Сделать еще одну попытку или застрять в своём отречении?
– Да. Я согласна, но только при одном условии – ты не будешь на меня давить, подгонять и навязывать своё мнение, – с тревогой заглянула я в эти стальные глаза.
– Умеешь держать напряжение, – одобрительно хмыкнул Захар с улыбкой, осторожно и медленно потянув меня на себя. Я упала в его объятия, дрожа, как пойманная птица. – Хорошо, мой нежный лучик, я согласен. Если тебе что-то не нравится ты меня остановишь, и я не буду настаивать. Хотя, конечно, мне очень хочется к тебе прикасаться, ласкать тебя не только взглядом, но и губами… Можно я чуть-чуть только краешком?
Затаив дыхание я одобрительно кивнула, и он с нескрываемым удовольствием, осторожно, не разжимая своих губ, поцеловал меня в уголок рта, затем в шею, потом в плечо и, к своему удивлению, я заметила, что Захар тоже дрожит. – Твой ответ сделал меня счастливым, Злата, лучшего подарка мне и не нужно.
– Ну, на самом деле сегодня ты выцыганил у меня их уже несколько. Как ты проворачиваешь со мной эти фокусы – до сих пор не могу разгадать. Тебе удаётся выкручивать мои решения в свою пользу, заставляя меня думать, что это мой выбор, – он понимал, что была в моих словах как ирония, так и правда. – Вот и теперь, я как-то неожиданно для себя согласилась начать встречаться с типом, которого должна была бы сторониться. Как это вообще будет происходить???
В ответ на мои слова Захар Мазур просто излучал самодовольную радость:
– Знаешь, как говорят? Несмотря на то, что каждый из нас кукловод – все мы при этом чьи-то марионетки. Мне нравится распутывать твои ниточки и дергать за них.
– Эгоистичный, высокомерный деспот!
– Я не эгоист – просто я умею жить для себя. Я не высокомерный, а самодостаточный, просто не считаю нужным улыбаться всем. Я не дерзкий – просто я никогда не лезу за словом в карман. И я не ревнивый – я просто хочу быть единственным. Поэтому, ты не можешь обвинять меня в своих слабостях через мой мужской характер и стальной стержень. А, о харизме ещё забыл добавить.
– А если короче – никто не может устоять против твоей безжалостной привлекательности, – язвительно прокомментировала я, мельком взглянув на часы. – Мне пора, Захар, уже поздно. Нужно отпустить няню… – я растерялась, увидев выражение его лица. Категорически перепуганное несогласие. Этого мне еще не хватало!
– Ты не можешь уехать. Позвони ей, пусть задержится, удвой почасовую оплату, – он даже не возмутился, а чётко отдал распоряжение привычным тоном босса, но по моим глазам, наверное, понял, что снова почти перегнул палку. – Злата, боже мой, ты ведь не сказочная Золушка, которой нужно бежать в полночь. Ты ещё не произнесла свой тост. Я никуда тебя не отпущу, – мягко улыбнулся Захар, изменив тактику, выжидательно подняв бровь. – Поверь, ты можешь себе позволить расслабиться. Ничего страшного не произойдёт, если твоего сына положит спать няня, – он снова ждал от меня согласия, потому что не привык, когда что-то шло в разрез с его планами. Но вот только я не собиралась порывать со своей свободой и кукольный театр не любила с детства.
– Я всё же поеду, а свои пожелания скажу прямо здесь. Не хочу возвращаться к твоим гостям и выслушивать двусмысленные сардонические упрёки. Как хозяин ни черта ты не гостеприимный, и твоя родня наверняка уже обижается и точит когти.
– Плевать мне на них! – когда он по-настоящему злился, люди, которые его окружали чувствовали панический животный страх, не только у меня возникали такие ощущения. – Они здесь не потому, что я хотел их видеть! А потому что этим лицемерным меркантильным ханжам от меня что-то нужно! Ты так же не должна принимать близко к сердцу их замечания, тем более шпильки моей сестры. Пожалуйста, Злата, не превращай день моего рождения в обычный паршивый день! Останься. Прошу.
– Ты снова это делаешь, Захар! Манипулируешь мной, заставляешь поступить так, как хочется тебе. Тебе просто говорить «не обращай внимания»! Но они твоя родная кровь, а я чужой человек, и то, что мы якобы собрались завязать отношения – пока ничего не меняет. Твои пассии появляются и исчезают, а твоя семья все равно будет из года в год собираться на твой день рождения, а тот подонок, который изнасиловал меня все равно останется твоим братом! Господи, да я на самом деле в ужасе, от того, на что я согласилась! – бросив розу, уже не обращая внимания на Захара, я направилась к выходу. – Кроме мазохизма у нас ничего не получится!
Двери из оранжереи оказались запертыми. Вот почему Захар не останавливал меня. Когда я посмотрела в его сторону – он только дразня потряс ключиком.
– У меня даже получается предсказать твои порывы – в закрытом помещении уж очень остро ощущались собственнические настроения «моего парня». – Наверное, сейчас не очень удачный момент, но придется тебе узнать еще кое-что… Моего брата Павла, который тебя… его уже нет. Похоронили два месяца назад. Погиб… вроде как в аварии. Тосковать по нему, как оказалось некому, потому что много он бед натворил, а я уж и вовсе по нему не скучаю. Как ни тебе знать, что родство по крови не важно. Скажи мне, солнышко, отец, который публично отрёкся от тебя, до сих пор играет для тебя важную роль?
– Запрещённый приём, Захар, – я мгновенно закрыла глаза, потому что он снова подошел и обнял меня. Как же я ненавижу эту свою фобию – когда ко мне прикасаются, кажется, что меня душат за горло. – Мне правда пора возвращаться домой. Нашей няне всего пятнадцать. Открой мне, пожалуйста, дверь и даже можешь не провожать, – может быть ему не нравится мой сдержанный тон, но иначе не получается. Вот такая я и всё.
– Что ж… очень жаль, – открыв передо мной двери, сухо процедил он, сжав губы. Обиделся!
Но мне даже понравилось настаивать на своём! Я садилась в свою машину, заполняясь внутренним триумфом с чувством лёгкости. Это было что-то новое, непонятное, но очень приятное чувство уверенности. Надо же как повезло – не дала себя уломать и не пришлось прощаться с высокомерной семейкой!
… Но почему со мной не попрощался Захар – я поняла, когда в дверь позвонили после полуночи.
– Нет, туфельку ты не теряла, – заявил он, когда я открыла ему в одной пижаме. – Но ты так и не сказала мне своё пожелание, и меня это нервирует. Ты вообще мало говоришь, не комментируешь мои откровения, не высказываешь своё мнение по этому поводу. И я продолжаю ломать себе голову, о чём ты думаешь.
– Ты ненормальный, – сонно пробормотала я.
– Только заметила? – фыркнул Захар, вваливаясь внутрь. – Посмотрим теперь насколько ты гостеприимная.
– Ты с ума сошёл, сейчас глубокая ночь! И мне кажется, ты перебрал с виски.
– Говори уже, я жду! – ждать он предпочёл, артистично плюхнувшись на мой диван.
– Абсурд какой-то честное слово. … Ладно. Я хочу пожелать тебе, Захар Мазур, быть всегда выбором, причиной, приоритетом, но никогда не становиться вариантом. Желаю, чтобы тебя окружала безграничная искренность, преданность и неистовое чувство любви.
Захар выпрямился, несколько раз моргнул, восторженно глядя на меня, потом встал, подошёл ко мне, взял за руку, опустившись на одно колено достал из кармана кольцо (почему-то без коробочки) и протянул его мне:
– Злата, ты выйдешь за меня? Я хочу, чтобы ты поняла, насколько серьезно моё желание быть с тобой. Ты уже мой выбор и приоритет.
В какой-то момент мне всё-таки показалось, что я сплю. Просто в реальности это не вязалось ни с какой адекватностью. Но ущипнув себя и посчитав пальцы на руке – поняла, что это происходит на самом деле.
– А безумных разве женят? – сказала я с подозрительностью рассматривая его зрачки. – Захар, ты в порядке? Ты не ходишь во сне, может ты лунатик? Тогда это всё объяснимо. Я не понимаю тебя. Ведь мы даже встречаться не начали, какой замуж?
– А мне и не нужно, чтобы понять, что ты именно та девушка. Иногда достаточно нескольких слов, – хмурясь, вполне серьезно сказал он, всё ещё протягивая мне кольцо. – Я не говорю, что мы поженимся сегодня или в ближайшее время. Но я прошу тебя стать моей невестой. Для меня важно, чтобы в наших отношениях у тебя был именно такой статус.
– Захар Мазур, ты явно решил окончательно меня сегодня доконать! – поникла я, и в пижаме я, наверное, выглядела незабываемо. – И ты готов дать мне слово, что ритм и образ нашей жизни не изменится, что ты не будешь ограничивать мою свободу выбора, настаивая на своём решении? Ты должен понимать, что, если мне крайне не понравится твоё отношение, я верну тебе это кольцо, развернусь и уйду из твоей жизни, компании и города, и мне будет по барабану насколько длинные у тебя руки и какие ты исповедуешь законы.
– Злата, я уже дал тебе однажды своё слово. Остальные – круги на воде. Я поклялся, что никогда не обижу тебя – этого должно быть достаточно! – отрезал Захар, и в этот момент я взяла кольцо. И не от того, что мечтала стать его невестой, а скорее из чувства самосохранения. Не совсем верный поступок, но я почувствовала, что, если я откажу ему – подо мной развернется пропасть несчастий. Поэтому пришлось призвать на помощь всю свою осторожность и женскую мудрость.
Поднявшись, Захар молча и загадочно надел мне на палец серебро с сапфиром.
– Значит, я тебе настолько нравлюсь? – спрашиваю и наблюдаю за реакцией.
– Более чем ты думаешь, – его не покидала загадочность, как и меня моя подозрительность.
– И тебе не важно нравишься ли ты мне?
– Но я знаю, что нравлюсь тебе, – снисходительно улыбнувшись, Захар направился на выход. – Сладких снов, Злата.
