Текст книги "Белый - цвет надежды (ЛП)"
Автор книги: Лаура Винтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Я слегка наклоняю лицо и нежно покусываю её указательный палец, посасываю его и после этого отпускаю. Она касается им моей щеки, прежде чем выдать стон. Это явно ей понравилось.
– Сильнее! – приказывает она мне, одновременно начиная двигать рукой по моему члену. Теперь она подносит большой палей к моим губам, и я улыбаюсь. Кто-то явно здесь хотел сам иметь член, правда?
Тем не менее, хоть это и не входит в мою привычку – сосать палец, я делаю ей одолжение. Я кусаю немного сильнее и сжимаю кончик пальца между губами. При этом сосу и провожу языком по пострадавшей коже.
Я вижу, как на мгновение расширяются её зрачки. Она облизывает губы и после этого смеётся.
– Именно это ты сделаешь… С остальной частью моего тела, понятно объясняю? – У меня такое ощущение, что это скорее кошка начала игру с мышкой, которую после игры убьёт, а не просто желание кота. Ну мы ещё посмотрим.
Это, должно быть, для неё непросто. Доминантная женщина с хлыстом в руке, которая любит всё держать под контролем, но при этом хочет мужчину, который этот контроль любыми средствами возьмёт в свои руки. Я вижу тебя насквозь. Она неосторожна, но для начала я создам видимость, что она имеет власть надо мной.
Я с силой сжимаю её запястье и мешаю ей дальше массировать мой член, хотя мне это нравилось. Я поднимаю её руку и прижимаю к стене. При этом она неожиданно для себя, увлекается и спотыкается о свой чемодан. Я хватаю её и кладу ладонь на её шею. Сжимаю. С усилием, но не настолько сильно, чтобы она могла задохнуться.
Она хватает воздух и тут же улыбается. Я смотрю на неё, какая она взволнованная и возбуждённая, и понимаю, что я всё сделал правильно.
У меня на губах холодная усмешка, и моя рука двигается к ключицам. При этом она глубоко вдыхает и возбужденно прикусывает нижнюю губу.
Умелой рукой я тяну её декольте вниз, так что её прекрасная грудь показывается из-под платья. Что мы здесь имеем? Бюстье, что приподнимает грудь, но не скрывает её? Её соски ничем не прикрыты и буквально устремлены на меня острыми пиками, когда я их вытаскиваю наружу.
Но прежде я провожу ладонью по шее и подбородку и потом крепко перехватываю и вжимаю в стену. Грубо вжимаю своё бедро в её тело, а затем прижимаюсь к её губам:
– Вот сейчас ты можешь его поиметь!
Я чуть крепче сжимаю её челюсть, заставляя её смотреть на меня. В этот момент я замечаю, как её тело ко мне прижимается. Да она возбуждена. Она действительно не может дождаться…
Я перехватываю её другое запястье и также прижимаю к стене. Постепенно позволяю её рукам скользить вниз, пока её обе руки не оказываются крепко зажатыми за её спиной. Для этого мне достаточно одной руки, тем более что она даже не сопротивляется.
Мой язык заботится о её шее, в то время как мои свободные пальцы скользят по её животу, путешествия до самого края платья. Тяну ткань наверх и радуюсь тому что представляется моему взгляду, да это юная леди не носит трусики! Лишь пояс, что удерживает чулки.
– Неприлично… – говорю я, развлекаясь, а потом сначала нежно а потом грубее начинаю поглаживать её лобок. Средним пальцем я быстро нащупал, насколько она уже влажная, хотя совершенно этому не удивлён.
– Очень неприлично… – Я знаю, что должен сделать, чтобы довести её моментально до оргазма. Я могу воспользоваться этим и связать её своим галстуком, а после… Она уже принадлежит мне!
Её плечи выглядит очень женственно, но каждый раз, когда она напрягает их, мне становится видно, как здорово она сложена. Она не слабая. Она очень спортивная и может мне, в прямом смысле слова, свернуть шею, если я не проявлю должной осторожности.
– О боже! Да! – жадно стонет она, когда я обрабатываю её клитор пальцами. У меня ловкие пальцы, которые с нажатием достигают именно того, что мы оба хотим.
Она стонет и извивается, снова и снова ненадолго закрывая глаза, в то время как я усиливаю давление на её запястья. Она любит опасность? Она может это получить!
Её стоны становится громче и тут я использую шанс и убираю свою руку прямо перед тем, как она почти кончает. Вот сейчас самое идеальное время! Женщина, которая вот-вот кончит, слаба, вся дрожит от возбуждения и никак не ожидает, что сейчас что-то пойдёт иначе.
Я залезаю внутрь моего пиджака, нащупываю там наручники и заковываю её.
– Что?! – кричит она на меня, но в этот момент она уже мягко приземляется на пол. Я тут же зажимаю ей рот и наваливаюсь на неё. Эта леди отбивается изо всех сил. Пытается кричать и даже кусаться. Трепыхается. Сучит ногами. Ну всё это ей не помогает и она быстро это замечает, тем более что я зажимаю ей рот так крепко, что воздух она может вдохнуть только через нос. Она фыркает, а затем успокаивается.
– Вот теперь хорошо. Оставайся такой же спокойной… – шепчу я, смеясь ей на ухо. – Об этом ты ведь не подумала?
– О наручниках? Нет… – плюётся она в меня ядом и шипит эти слова. Она в ярости. Чертовски зла.
Я нащупываю рукой место рядом с собой и вытаскиваю галстук. Сейчас, когда она полностью обезоруженная лежит на полу, я могу этим галстуком на раз-два обмотать её голову и использовать этот чудесный материал, чтобы её рот держать открытым. Она кусает галстук и пытается как-то защититься, однако сразу понимает что я крепко затянул узел.
– Ты ведь хочешь знать, почему такой человек, как я, при себе держит наручники? Это я тебе могу объяснить, – говорю я, развлекаясь, и грубо хватаю её за волосы, чтобы она могла немного приподняться. Добровольно она садится на колени и после поднимается. Я заставляю её посмотреть на меня и, холодно улыбаясь, говорю:
– Вчера у меня на пути попалась шлюха. На ней была полицейская форма и она была совсем одна. Ты знаешь, что мне нравится в таких женщинах? В тех, что думают, что настолько же сильные, как мужчины? Они думают, мы живём в век равноправия? – Я смеюсь и веду её вдоль коридора, пока мы не достигаем кровати. Грубо подталкиваю её, что эта красотка ложится на неё животом. Она охотно приподнимает в призыве свою задницу, и я различаю шорох её жадных нетерпеливых движений.
– Я люблю этот взгляд, когда они прощаются со своей жизнью, незадолго до того, как я их убиваю. Хочешь знать, как я это делал? – Я поворачиваю её так, что она теперь лежит на спине. После этого я усаживаюсь на её бёдра и наклоняюсь к её прекрасному телу. При этом опускаю одну руку на матрас, поддерживая себя таким образом, а другую кладу на её живот. Медленно мои пальцы скользят по её груди до самой шеи, которую я нежно сжимаю.
– Сначала я её трахаю. Конечно же, она сопротивляется. Она кричит. Плачет. В какой-то момент у неё заканчиваются силы, и она сдаётся мне. Потом я позволяю ей бежать. Охочусь за ней. Ловлю её. У неё нет ни единого шанса, но это маленькая надежда, которую я предоставил, позволяет выйти на её последние резервы. И она снова пытается сопротивляться. Но у неё нет шансов. И тогда… Я её душу! – Я крепче обхватываю пальцами её шею и приближаюсь к её лицу, шепчу: – Пока трахаю её. Я должен быть последним, кого она увидит в своей жизни. И этот момент, когда жизнь её покидает, он просто невероятный. Такой красоты больше нет нигде в мире.
Я отпускаю её шею, чтобы она смогла снова лучше дышать и поднимаюсь. При этом всё также сидя на её бёдрах. Призывно улыбаюсь, расстёгиваю ремень и аккуратно достаю его из брюк.
– Думается мне, что в отель ты не взяла никаких сексуальных игрушек, но его будет достаточно, чтобы надрать твою задницу, если ты продолжишь капризничать, любовь моя.
Она сверлит меня взглядом. Агрессия уступает место похоти, что я также замечаю, как она сжимает свои ноги и пытается своими бёдрами тереться о низ моего живота.
После я полностью расстёгиваю брюки и достаю свой ставший твёрдым член. Я устраиваюсь между её ног, и передо мной открывается чудесный вид на её шикарные половые губы. На мгновение мои зрачки расширяются и в предвкушении улыбаюсь.
– Какой прекрасный вид, – шепчу я и тут же врываюсь в неё. Я могу почувствовать, как она уже готова и я не хочу заставлять её долго ждать.
Как ожидалось, она горячая и узкая. Я могу также чувствовать, что она напрягает свои мышцы. В это время я наслаждаюсь её сладкими жадными стонами, всхлипами и поскуливаниями, так как я ничего не делаю дальше, чтобы жёстко в ней двигаться. Её клитор я оставляю нетронутым. Сейчас я владею её оргазмом!
А его она должна ещё некоторое время подождать.
Я поворачиваюсь набок ложусь на её тело и пробую на вкус каждый дюйм её кожи. Целую её шею, грудь, и слизываю горячий сок её лона.
Она крутится и скулит, двигается нижней частью тела, однако я всё также не даю ей достичь оргазма. В любом случае… Она медленно заслуживала его. Я пропускаю её агрессивный тон, проникаю в её рот указательным и средним пальцами. Конечно же она тут же их кусает и начинает сразу сосать.
Я узнаю триумф в её взгляде, когда она наслаждается первыми каплями крови и мне едва удаётся спасти свои пальцы. Она облизывает губы и шепчет:
– Так действительно входишь во вкус! – Да именно по такому комментарию я скучал. Хоть немного, но скучал.
Я улыбаюсь, оценив её шутку и резко вхожу в неё. Наконец, я слышу её возбуждённый голос, полностью свободный от кляпа.
– Ты скажешь это, – говорю я и ускоряюсь. Только под конец использую свой большой палец в помощь.
– Ну вот теперь разрешаю тебе кончить, – намеренно снисходительно говорю я ей, глядя в её взволнованное лицо. Я хочу видеть, когда она кончит. И ощущать, когда она будет напрягать свои мышцы и чувствовать сладкое облегчение, когда оргазм возьмёт в плен её тело.
– Я же сказал, ты можешь кончить! – Мой тон становится грубым и я сильнее двигаюсь в ней, что она действительно получает свой оргазм. Я усмехаюсь при этом и позволяю ей также увидеть, что я смеюсь на дней.
– Превосходно! Мне нравится! – Я выхожу из неё и хочу перевернуть её, но неожиданно всё быстро меняется. Только что она лежала, корчась и извиваясь, задыхаясь и счастливо улыбаясь «Да», но теперь я держу её ноги у себя на шее и мягко опускаю на матрас. Прежде чем я осознаю, что со мной происходит, я слышу звон наручников и ощущаю на своей шее цепь, соединяющую её руки.
Я лежу на животе, она сидит на моей спине, цепь на моем горле натянута. Как… Как ей удалось всё это так быстро провернут?!
Я больше не могу дышать!
– Ты действительно оказался прав. Это прекрасное чувство, когда кто-то лежит на полу и пытается вдохнуть. Мне правда может понравиться, если в будущем делать так с мужчинами, которые жадно и возбужденно заманивают меня в ловушку? – Сейчас я слышу, как она смеётся, и чувствую этот момент, как она усиливает давление. Неужели она правда хочет меня удавить?
Я хватаюсь за цепи, пытаюсь ослабить хватку, она же забавляется тем, что не даёт мне дышать:
– Что теперь? Разве мы не понимаем веселья? Это же очередной кич, что делает тебя таким возбуждённым, ммм? – После она отстраняется от меня и со смехом падает мне на спину. Её грудь скользит по моим лопаткам и волосы струятся по моим плечам. Я кашляю и панически хватаю воздух. Ещё бы несколько секунд и… И было бы всё кончено!
Что она делает? Лежит на мне и хихикает!
– Но в одном ты не прав. У меня здесь есть игрушки. Даже такая, что ты точно никогда не видел. Это… Трусы с пенисом. Как ты думаешь насчёт того, если я… – Она не заканчивает предложение, но хихикает, когда её бёдра ритмично прижимается к моей заднице.
Я в ужасе распахиваю глаза и сбрасываю с себя эту сучку. Но она просто лежит и весело смеётся, пока я сажусь и ещё не совсем уверен, действительно ли она хотела убить меня сейчас, или…
– Это шутка! О, Боже! Все мужчины впадают в панику, когда я это им предлагаю. При этом вы так любите трахать нас, женщин, в жопу. Вы ведь тоже должны это испытать. – Она наклоняет своё лицо ко мне и освобождается от наручников. Как… Как она это сделала?
Я спокойно сижу и смотрю, как она потирает свои запястья.
– Плохое качество. В Нью-йоркской полиции должно быть экономят. У меня здесь есть пара наручников, вот там совсем другое качество.
– Красивый магический трюк, – говорю я, потирая шею.
– Тренировки, – отвечает она мне и тут же садиться, придвигаясь поближе. Я не двигаюсь, оставаясь спокойным, особенно, когда она проводит языком по содранной кожей на моей шее.
– Получилось немного сильнее… Злая Касси, злая. Я была действительно плохой девочкой. Я понимаю, я должна получить наказание. – Она отползает немного назад, показывает мне свой зад и укладывается грудью на матрас.
– Касси? – спрашиваю её.
– Кассиопея, но моё имя мало кто может вспомнить, ты можешь называть меня так, как тебе нравится. – Она немного виляет бёдрами и продолжает уже с призывными нотками в голосе: – Я и правда была очень, очень плохой девочкой и должна понести наказание!
Я тут же хватаю ремень, натягиваю его и поднимаюсь. Эта женщина точно сумасшедшая. Душевнобольная. Ну какая же она горячая. Коварная смесь!
– Это точно, очень даже непослушная! – Я бью так сильно, что слышится сильный шлепок. Однако за ним следуют не крик боли, а возбуждённые стоны. Ну, эта выдержит.
Я слюнявлю большой и указательный пальцы и погружаю их в её вагину. Эта бестия ни разу не дала мне кончить. Это была её месть за историю в коридоре.
Она молит о большем и будет счастлива уже получить это. Я откладываю свой ремень и заменяю свои пальцы на член. Эта дрянь ещё увидит, что с ней будет, если не даст мне кончить!
Я усердно работаю, и не становлюсь мягче, когда дело доходит до ударов ремнём, и всё же она требует большего. Стонет. Кричит от радости и хочет больше, больше и намного, намного больше.
Спустя некоторое время я лежу обессиленно на спине. Признаюсь… Я измотан. Я пытаюсь делать пренебрежительный вид, когда Кассиопея лежит рядом со мной и рисует маленькие круги указательным пальцем по моей груди
– Ты можешь ещё? – спрашивает она.
Теперь я больше не могу контролировать выражение своего лица и бросаю на неё уставший взгляд.
– Нет, – признаюсь я. Так действительно не пойдёт. Максимум, можно мне накачаться таблетками, но это касается моего члена и это очень сильно ограничивает получение удовольствия. Кроме того мои руки болят от постоянных ударов. И шлепков.
Я могу даже наблюдать, насколько красная её задница.
– Хмм… жаль. Хочешь я принесу тебе энергетик, чтобы ты снова был в форме, или это из-за возраста? – Она хихикает и снимает свои туфли, садиться и, в конце концов, полностью раздевается.
– Тебе похоже нравится… – Как хотел бы я сейчас перерезать ей горло! Она прекрасно знает, что чувствует мужчина, которому только что сказали, что женщина не до конца удовлетворена!
– Но это было мило. Правда. Ну для начала. Но у меня бывали и похуже. – Она подмигивает мне, а затем изящно бежит к одной из дверей.
– Тогда я в душ. На кухне ты найдёшь что-нибудь перекусить. Возможно… Это тебе поможет. – Она подмигивает мне во второй раз и исчезает за дверью ванной комнаты.
Мне на кухне следовало бы искать не закуски, а нож!
Я осторожно поднимаю покрывало, что лежит на моих бёдрах. Мой член покраснел и лежит сморщенный и измученный. Ещё никогда мои яйца не были настолько опустошены. Не единой капли больше не выжать. Эта женщина выдоила меня в самом прямом смысле слова.
Я протираю глаза и встаю. Мне здесь ни в коем случае нельзя засыпать, кто знает, что тогда она со мной захочет сделать.
Ей потребовалось практически два часа, за которые я успел выпить практически весь кофейник и приготовить что-то вполне сносное. Если учесть, что здесь всего лишь номер отеля, то обустроен он действительно великолепно.
Поскольку я всё-таки джентльмен, я даже оставил ей немного перекусить.
Когда она, наконец, вышла из ванной, я не слабо так удивился. Чёрное облегающее платье, уложенные волосы идеально лежат волосок к волоску.
Мои брови на мгновение взлетают и я говорю:
– Красива, как всегда, – затем встаю и хочу погреть ей её тарелку с едой.
– О, для меня? Нет, спасибо. Я никогда не ем углеводы. Рыба, морепродукты и только яичный белок и овощи. Но спасибо… – Она на мгновение оглядывается и после продолжает: – Ты ничего не накопал. Удивительно…
После этого, улыбаясь она покидает кухню и устраивается в гостиной. Я следую за ней, но остаюсь стоять.
– Я собираюсь устроить ещё одну вечеринку, ведь вечер ещё только начинается! – говорит она и предлагает мне при этом бокал шампанского.
– Что-то ещё? – Я отказываюсь, мотнув головой.
– Итак, перейдём к делу! – Она смотрит на свои маленькие золотые часы тонкой работы на запястье и добавляет: – У нас есть где-то двадцать минут. Сядь, пожалуйста.
Я пытаюсь не очень громко выдохнуть, и всё-таки усаживаюсь.
Это будет точно интересный разговор.
– Просто… Расскажи мне о своём плане, – говорю я, складывая руки. Сейчас я точно взволнован…
Джолли
Наконец, звонит мой мобильник! Пора бы уже по времени! В конце концов, уже почти одиннадцать, а я сижу здесь целую вечность и жду, когда же это произойдёт!
Неизвестный номер!
– Да? – выдыхаю я в трубку. Мне действительно нужно быть осторожной, чтобы случайно не назвать по имени Дина… Нет, чтобы случайно не назвать Калеба Дином! Я в полном замешательстве от этих мыслей, и тогда это будет фатальная ошибка! Пока он мне сам не скажет… Мне нужно молчать!
– Ты готова? – слышу известный мне изменённый голос. Калеб сказал, что он тогда принимал какие-то медикаменты, которые меняют его голос. Так что, хоть в этом он сказал правду. Я вообще не знала, что такие средства существует! Никогда я не слышала у Дина такого голоса!
– Д-да. Что мне нужно делать? – спрашиваю его, приподнимаясь. Я держу в руке цепочку матери. Но сегодня я надену не её, а ожерелье в виде сердца, которое Дин подарил мне в ресторане. Уже тогда мне нужно было догадаться. Хотя, ведь у меня были подозрения, но… Я была слепа. Глупа и наивна.
– Садись в лимузин, что стоит перед твоим домом. Стёкла тонированные. Водитель не будет с тобой разговаривать и ты тоже молчи. Он привезёт тебя ко мне. Возьми телефон с собой, он тебе пригодится, – затем просто пошли гудки.
Я дрожу всем телом, когда встаю.
Аккуратно кладу цепочку моей матери назад в коробочку, убирая её в мой маленький сейф под письменным столом. После этого надеваю цепочку Дина и покидаю свою маленькую комнату.
Сердце так и прыгает в груди, когда я спускаюсь по лестнице. Я так переживаю!
Тихо покидаю дом. Две машины уже на месте, но как приехали Шон и Рейчел я даже не слышала. Лучше всего с ней будет поговорить утром, она себя в последние дни вела очень странно. В противном случае мы тоже будем видеться каждый день.
Как Калеб и обещал, чёрный лимузин стоит перед домом. Свет выключен, и я не вижу даже тени человека за рулём. Я сглатываю. Закрываю за собой калитку и ещё раз бросаю быстрый взгляд назад.
В доме горит свет. Эйвери и Тэйлор знают, что я сейчас с ним встречаюсь. Они точно надеются, что я их никогда не предам. Могут не беспокоиться, эти двое… Они за мной присматривали, и хоть моей первой реакцией была ярость и разочарование, то сейчас я бесконечно благодарна им. Благодарна, так как они защищали меня и честно рассказали свои истории.
Я никогда бы не подумала, что Tэйлор подделал свои документы! А Эйвери? Ну… Он бравый парень, внешне точно камень, но внутри такой мягкий.
Я нерешительно хватаюсь за ручку двери и открываю машину. Мне становится совсем плохо и к тому же я чувствую себя странно. До этого надо было наверное хоть что-то поесть, но сейчас уже не сделать никакой остановки, нет пути назад.
Молча сажусь в машину, закрываю дверь. Лимузин широкий, длинные сидения расположены по бокам. Здесь по-видимому могут устроиться человек пятнадцать. Зайти можно только с одной стороны. Типичный пати лимузин с минибаром и холодильником.
Я занимаю место и смотрю вперёд. Широкая чёрная тонированная стеклянная перегородка отделяет меня от водителя. Неожиданно мы трогаемся! Автомобиль приходит в движение, меня немного отбрасывает в сиденье, хотя он едет очень медленно.
Конечно, скорее всего Калеб сам сидит за рулём. Кому бы ещё он мог поручить забрать меня? Был бы это просто нанятый водитель, я могла бы спокойно посмотреть в его лицо.
Ну что я делаю?
Я мечтательно смотрю вдаль. Удобство тонировки в том, что никто снаружи не может видеть тех кто внутри.
Мы едем вдоль нескольких улиц, пока не выезжаем на уединённую дорожку. Внезапно раздаётся голос, который должен принадлежать «водителю»:
– Рядом с холодильником стоит сумка. Пожалуйста, наденьте повязку на глаза. – Поскольку до и после этого сообщения раздаётся щелчок, мне становится понятно, что я ему не должна ничего отвечать. Но он прокололся. Я узнала его голос. Не Дина, а Калеба. Или он снова принимал эти таблетки?
Я дотягиваюсь до сумки и достаю оттуда наручники, две накладки на глаза и одну повязку на глаза.
– Руки должны быть завязаны за спиной, – говорит он, но я ему не отвечаю. Уверена, он меня даже не слышит. Я ему, конечно, обещала, всё сделать, и я сдержу своё обещание.
Подушечки ложатся на мои глаза, сверху надеваю повязку. Мне легко удаётся самой застегнуть наручники, в конце концов. это было одно из многих упражнений во время нашего обучения.
Я откидываюсь на спинку сидения и наслаждаюсь дальнейшей поездкой. Это так волнительно… И да, я осознаю, что я возбуждена.
Я сглатываю и сжимаю ноги, так как поднимающийся жар мне сложно сдерживать. Что я ему ещё говорила? Что я никогда не буду с ним спать? Но сейчас, когда я знаю, что это Дин… Я хочу этого ещё сильнее!
Секунды кажутся мне часами. Я становлюсь такой нетерпеливой! В любом случае я радуюсь, когда мы, наконец-то, начинаем ехать не по ровной поверхности. Возможно мы сейчас у цели? В уединённом лесном уголке, где нас… Никто не услышит?
Меня на мгновение бросает в дрожь, и я облизываю губы. Я делала это так часто, что наверняка уже не осталось ни следа от губной помады на них. К счастью, в ней хотя бы нет калорий!
Я опускаю голову, когда лимузин замедляет ход. Я становлюсь просто какой-то ненормальной! Это… Так увлекательно, так возбуждающе! Я не могу унять стук сердца и уже от нетерпения начинаю крутится на месте. Даже если Калеба нет рядом со мной, но он возбуждает меня этой игрой даже на расстоянии!
Лимузин останавливается.
Я ёрзаю на месте, когда водитель выходит. Дверь закрывается и потом… Проходит несколько секунд, пока дверь рядом со мной не открывается. Я задерживаю дыхание, стараюсь не дышать и, самое главное, не испытывать оргазма прямо сейчас. Я дрожу, так как свежий ветерок ласкает мои оголённые ноги. Сегодня ночью было прохладно. Если дни стали тёплыми, то ночи всё ещё остаются достаточно свежими.
Он залезает в машину. Без каких-либо комментариев.
Потом он садится. Не говоря ни слова.
– Привет… – шепчу я. Но он всё также молчит… Но всё-таки начинает тихо смеяться. И это не приятный смех, а скорее насмешка. Что…что это значит?!
Затем я слышу щелчок. По звуку похоже на снятие предохранителя! Я вздрагиваю, так как на это я точно не рассчитывала!
Неожиданно я ощущаю холодный металл на моей шее, прямо под челюстью.
– Глупая девочка… Садишься просто так в чужой автомобиль, не проконтролировав, кто водитель?! – говорит он мне глубоким, незнакомым голосом. Это не Калеб!
Я в шоке и чувствую, как дуло пистолета сильнее вдавливает мне в горло…
– И наручники надеваешь добровольно… – Он снова смеётся, прежде чем прошептать: – Как глупо с твоей стороны… – А затем он нажимает курок.
Я вскрикиваю, извиваюсь и падаю на бок. О господи!
Он не издаёт ни единого звука, я лежу неподвижно, не смея вымолвить ни слова.
– Ты могла быть уже мёртвой! – говорит он, вздыхая. Но это точно вздох разочарования.
– Кто вы?! Что всё это значит?! – кричу я на него.
– Действия капсул заканчивается. Мне нужно принять новые. В последние минуты голос всегда меняется… – Или это всё же Калеб?
– Да что происходит?! – кричу я громче и пытаюсь пнуть его, но, к сожалению, не могу его достать.
– Ты так просто села в лимузин, хотя до сих пор не знаешь, кем я точно являюсь! Я всё это время мог тебе врать! Что, если я тебя сейчас убью? Ты….не смогла бы даже защитить себя и умерла бы с уверенностью, что это не я с тобой сделал! – Вот теперь он кричит. Ну да, собственно он прав.
– Тогда позволь мне, наконец, увидеть, кто ты, Калеб! Сними с меня эти наручники и повязку, чтобы я могла тебе доказать, что ты можешь мне доверять! – В конце концов, это, наверное, не может быть правдой…
– Идиот! – Я пытаюсь подвинуться ближе, но он хватает меня за щиколотки, так что я снова не могу его достать.
– Что, если ты сейчас умрёшь? Тогда… У меня больше не будет смысла жизни, понимаешь ты это или нет?! – Когда он это говорит, я прекращаю извиваться и успокаиваюсь.
– Я тут сейчас подумала… – шепчу я и несколько раз делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить: – что я могла бы умереть, так и не увидев тебя…
Я успокаиваюсь.
Проходит секунды и минуты, пока Калеб начинает шептать:
– Мне очень жаль, что мне пришлось это сделать. Но если ты скажешь, что ты сделаешь всё, чтобы меня увидеть, то ты окажешься в большой опасности. Я долго размышлял, должен ли я выходить вообще с тобой на контакт. Намного лучше было бы, если бы… Я тебя забыл. Если один из моих врагов узнает, что я всё ещё тебя люблю как собственную жизнь, тогда… – Его голос отчаянный и полон злости.
Я осторожно сажусь, хотя со связанными руками это не так просто.
– Я здесь… И ты тоже, – шепчу я. Я встаю, подхожу к нему, немного неуклюже сажусь рядом с ним, поскольку могу только догадываться, где находится сиденье, и вздыхаю.
– Понимаю, о чём ты мне говоришь, и мне очень жаль. Ты прав. И мне жаль, что ты из-за меня должен был терпеть такие мучения и они всё ещё влияют на твою жизнь. Позволь мне, наконец-то, сказать спасибо… Чтобы при этом я могла посмотреть тебе в глаза!
– Нет!
– Тогда… Возьми меня хотя бы за руку! Я боюсь… Ты напугал меня, и теперь мне нужно, чтобы меня утешили! – Моё сердце начинает биться сильнее я чувствую, как слёзы собирается в уголках глаз. Но я не могу и не хочу сейчас плакать.
– Мне очень жаль. Я так больше никогда не сделаю… – Наконец, он обнимает меня обеими руками и притягивает к своей груди. Я вздыхаю с облегчением, наслаждаясь тем, что нахожусь в сильных руках.
Он успокаивающе гладит меня по спине и прижимается своим лицом к моей щеке.
Вот теперь так хорошо…
Я вдыхаю его парфюм. Вероятно он только принял душ, и затем надушился. А он умён, так как Дин носил совершенно другой аромат. Он о многом подумал. Даже материал рубашек или галстука другой. Уверена, на нём сейчас не белый костюм, а чёрный или тёмно-синий.
– Ты такой приятный, тёплый, – вдыхаю я, прижимаясь к нему так крепко, как только могу.
– Как хотела бы я сейчас положить свои ладони на твои плечи и целовать тебя повсюду… – добавляю я, эти слова является самым настоящим желанием в моих мечтах.
Тогда он делает это для меня. Кончики пальцев Калеба нежно касаются моей кожи. Моя кожа сразу же покрывается мурашками и я съёживаюсь. После того огромного ужаса, который я испытала, я снова возвращаюсь в зону своего комфорта и могу расслабиться.
– Мы можем поговорить? – спрашиваю я его.
– Конечно, – получаю я ответ.
– Обо всём. Я хочу тебе всё рассказать, о чём я вспомнила, а ты, пожалуйста, восполни пробелы. Калеб, мне было всего пять! Я была тяжело ранена, пролежала две недели в коме и после этого многие долгие недели в больнице. Я не могу обо всём вспомнить, пожалуйста не упрекай меня в этом!
Он медлит, но потом говорит мне:
– Окей. За это я должен извиниться. Мне было обидно, что у тебя были не такие же воспоминания как у меня, что они не настолько сильные, как мои… Ты была младше меня. Мы забываем, когда становимся взрослыми, многое из того, что происходило в нашем детстве. – Он гладит меня по щеке, а я всё также прижимаюсь к его груди.
– Как бы мне хотелось помнить больше деталей. Это было бы так классно… Но сейчас я хотя бы рада, что с тобой всё хорошо. Что ты жив. И что мы можем быть вместе, как мы всегда хотели!
– Не всегда. Это нелегко, найти время следить за тем чтобы твоё окружение было безопасным. Но ты мне очень нужна, – шепчет он. После этих слов я сажусь прямо. Я хочу поговорить. Получить ответы!
– Ты не снимешь с моих глаз повязку? – спрашиваю его.
– Нет… – отвечает он на этот раз уже спокойнее.
– Потому что я из ФБР и ты боишься, что я могу тебя сдать? – продолжаю я.
– Не только…
– Но? У меня есть предположение, но я боюсь, если я ошибусь, то смогу тебя этим ранить.
– Ну, хватит об этом, – просит он меня дружелюбно и при этом нежно гладит по щеке. Его прикосновения пальцев настолько нежные, что я могла бы поверить, что Калеб боится меня сломать.
– Ты не только боишься, что я тебя по долгу службы выдам ФБР, но у тебя также есть чувство вины, потому что ты знаешь, кто убил моих родителей. – Говорю это ему спокойным голосом, но потом прикусываю нижнюю губу.
Калеб колеблется ненадолго, но потом его пальцы продолжают гладить меня по щеке, даже скользят по моим волосам.
– К сожалению, это верно, – отвечает он мне и через небольшую паузу продолжает: – Продолжай…
– Фотографии, которые я нашла в архиве издательства, на них мы оба! Но есть и фотография, на которой виден один мужчина, который тебя уводит. И это высокий человек, – говорю я серьёзным голосом.
– Это верно, – подтверждает он.
– И я боюсь, что этим человекам был твой отец. И, что незадолго до этого это он ворвался в наш дом, убил моих родителей, а потом стрелял в меня. Это… Это был твой отец. И… И ты чувствуешь себя ответственным за то, что… Мои родители мертвы, и причина их смерти твой отец! – Я задыхаюсь, после того как эти ужасные слова всё-таки слетели с моих губ и опускаю голову. Мне нужно как-то успокоиться, потому что я всё-таки оказалась к этому не готова!
– И теперь ты боишься, что если я посмотрю тебе в глаза, то узнаю убийцу моих родителей, так как ты похож на него, или я в тебе всегда смогу видеть только его сына, в жилах которого течёт та же злая кровь, что и у его отца…
Калеб медлит с ответом. Его рука гладит моё плечо. Он молчит, да и я не говорю ни слова.
– Это правда, – отвечает он после долгого молчания.
Я знала это. Я догадывалась… Проклятье. Я всё также продолжаю сидеть опустив голову, но теперь кусаю губы и качаю головой.
– Но это ведь не твоя вина, – шепчу я, сжимая челюсти. Всё моё тело напряжено. Я… Я нашла убийцу родителей, и это спустя столько лет! Но должен ли это быть его отец из всех людей?!
– Твои глаза завязаны и всё же ты опускаешь голову. Это меня не удивляет. Потому что, если бы ты могла посмотреть на меня сейчас, ты бы всё равно так сделала. Это твой инстинкт. Ты не сможешь смотреть мне в глаза, так как ты всегда будешь видеть во мне убийцу твоих родителей. Всегда! – Он зол, обижен. Но не только потому, что я не поднимаю голову, но и потому, что он, наконец-то, проговорил то, что его так много лет тяготило.
