Текст книги "Белый - цвет тоски (ЛП)"
Автор книги: Лаура Винтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
«Через 5 минут буду на месте».
Мы с Леоном встретились в лифте. В этот момент как раз пыталась дозвониться до Даниэля и вот опять медленно начала возвращаться беспокойство. После чего решила отменить кондитерскую, ввиду сложившейся ситуации.
Один короткий звонок, и перенесла дегустацию на завтра, к этому времени мы уже покинули лифт. Особенно воодушевленными они конечно не были, они же из-за нас на должны были на воскресенье всё время поменять. Как хорошо, что Дин уже все оплатил….
Леон спешно подходит к закрытой двери бункера, набирает код, который даёт нам возможность попасть внутрь. После второй по счету двери и второго кода нам удаётся-таки попасть в главное помещение. Офис с большим экраном для видео просмотра. Я бывала здесь уже несколько раз, когда Дин разговаривал со своими подчиненными, находящимися в других уголках земли.
– Так что же произошло? – хочется мне знать, однако Леон молчит. Вместо этого он звонит кому-то по защищенной линии связи. Телефон стоит на столе, прямо перед большим экраном. Номер телефона длинный. Точно звонок заграницу.
– Это Леон! Марко? Да… ты действительно уверен в этом? Нет, Дина ещё нет. Но он скоро будет, минуты через две-три. Ты уверен? Но если ты прав! Дерьмо… тогда дела плохи… ты знаешь, кто это был? – тут Леон замолкает. Он кажется сосредоточенным и к чему-то прислушивается. От этих слов становится совсем уж не по себе! Пока Леон продолжает там стоять смотреть в экран прожектора, я пытаюсь в который раз связаться с Даниэлем.
«Где ты? Встречу с кондитером отменила. Я ещё в офисе… пожалуйста, напиши мне в ответ. Мне тебя не хватает».
Больше я сейчас ничего не смогу сделать. Надеюсь, с ним ничего не случилось! Крепко прижимаю мобильный к груди и молю Бога, чтобы у Даниэля все было хорошо.
– Понимаю… – невнятно произнёс Леон, ему только-только удалось наладить видеосвязь с Марко. Тот находится в жилом помещении. На заднем плане какие-то мужчины, они возбуждённо переговариваясь ходят туда-сюда.
В этом момент дверь около нас открывается. Дин проходит около пятидесяти метров просторного затемненного помещения и удивленно смотрит на небольшой кружок, в котором мы стоим.
– Марко! – Дин тут же становится перед экраном и смотрит на них с серьезным выражением лица. Марко – молодой мужчина, со смуглой кожей, чёрной бородой и вьющимися чёрными же волосами.
– Что происходит? – Дин хочет услышать ответ, пока Марко ходит вокруг да около.
– Дона убили, – отвечает наконец-то Марко и опускает свой взгляд. Леон становится рядом.
– Что?! – Дин подходит ближе к экрану и сокрушенно спрашивает: – Он мёртв? Его убили?!
– Да, мы больше ничего о нем не слышали, замок последним запирал он. Когда мы разозлились из-за того, что не смогли заключить контракт, нашли охранников. Все они были зарезаны или расстреляны. Дон лежал в своей кровати.
Дин глубоко выдыхает. Молчит. Отпечаток скорби на его лице. Они с Доном хорошо ладили. Он был не только его боссом, их связывала крепкая дружба.
– Что случилось с Донной? – спрашивает Дин. Да, Донна. Жена Дона. Она – прекрасная женщина, очень сердечная, это я почувствовала, когда появилась возможность познакомиться с ней лично несколько месяцев назад.
– Мы нашли ее лишь спустя несколько часов. Она лежала в подвале замка. В подвале. Зарезанной…
– В подвале?! – расспрашивает Дин. Да, почему в подвале?!
– Там стояла кровать, застеленная свежим постельным бельем. Там лежали зачитанные книги и поднос с заветренной едой, которая пролежала пару-тройку дней. Тот, о ком она там заботилась, убил ее и после этого сбежал. А потом убил Дона и его окружение, кто только оказался в замке. Нет, мне следует уточнить… – бормочет Марко.
– Есть выжившие?! – осведомляется Дин. Леон находится рядом со мной и своим молчанием поддерживает разговор.
– Отсутствуют четверо охранников. Мы не можем выйти с ними на контакт. Их мобильные отключены, а семьи не видели их и не получали от них никаких вестей уже три дня.
– Как их зовут? – интересуется Дин.
– Морис, Андреа, Лучано и Фабрицио! – перечисляет имена Марко. Когда он называет их, Дин оборачивается ко мне. Его взгляд полон ярости и видно, что он чем-то сильно озабочен.
– Ты их знаешь? – спрашивает Марко. Дин снова взглянув на экран кивает.
– Эти четверо были наняты Доном для того, чтобы утопить в море Алессандро Мансини. Сына Донны! – говорит Дин со всей серьезностью и сосредоточенностью в голосе.
Я вздрагиваю и хватая Дина за руку, запинаясь произношу:
– Д-Даниэль! Я не могу до него дозвониться! – у меня очень-очень нехорошее предчувствие. Александр должен быть там? Алессандро Мансини? Человек, живущий под этим именем в Англии и занимающийся продажей женщин? Поработивший меня? Тот, кто должен был умереть? Он смог выжить?
– Дин! – шепчу подавленно, но Дин не отвечает мне. Он бросает серьезный взгляд на Леона и говорит тому:
– Найди мобильный Даниэля! – на что Леон кивает и идет к другому компьютеру, встроенному в стену.
– Боюсь, что Алессандро может оказаться живым, – спокойно говорит Дин и обращается ко мне. – Но я в этом не слишком уверен!
Это нисколько меня не успокаивает!
– Я не могу дозвониться до Даниэля! – говорю громче и от безысходности еще сильнее вцепилась в руку Дина. Если Алессандро жив, то он мог полететь в США и там что-то сделать с Даниэлем!
– Успокойся. Возможно, он не выходит на связь по другим причинам. Я и сам еще не уверен, что это Алессандро держали в том подземелье.
Да это же ясно как белый день! Донна не оставила в покое то, что они убили ее сына! И если эти четверо были ее доверенными, то могли не утопить Алессендро, а держать в темнице, пока все про него не забудут. Дона хотела поскорее освободить Алессандро или даже низвергнуть Дона! – все равно, как это было. В случае, если Алессандро еще жив, то мы оба с Даниэлем – его цель. Он убьет нас.
– Успокойся, Лиз, пожалуйста… дыши глубже. Леон уже ищет Даниэля и смотрит локацию его мобильного телефона. Тогда мы узнаем, где он находится, – Дин поворачивается к Леону, который в тот момент занят определением местоположения мобильника Даниэля.
– У меня есть отклик от его мобильного… – бормочет Леон, но голос его не звучит обнадеживающим. Мы с Дином тотчас же подходим к нему, при этом Дину приходится меня поддерживать. Мои ноги подгибаются, дрожат. У меня едва хватает сил поддерживать вертикальное положение, когда я смотрю на большой экран. Так как местоположение мобильного оказывается в море.
– Э-этого не может быть! – вою я и вцепляюсь в Леона, в то время как прокручиваюсь на стуле и хватаюсь за его воротник.
– Попробуй еще раз! Этого не должно быть! Был бы мобильный Даниэля в море, я бы не могла до него дозвониться! – кричу, а слезы льются из глаз, Дин тем временем подходит к нам. Ничего не имею против, пусть остается так.
Леон бросает взгляд на Дина, тот ему кивает. Леон заново вводит данные, но и сейчас мобильный Даниэля локализируется в море.
– Примерная удаленность от суши – восемь километров. Удобное расстояние. Брайан сейчас там неподалеку, пошлю его на лодке туда по координатам, он может там осмотреть все, – отвечает Леон.
– Да, очень хорошо, – Дин смотрит на меня и продолжает спокойным ровным тоном: – Возможно, у него украли мобильный и…
– А что, если нет? Если Алессандро действительно жив, то он точно будет мстить Даниэлю! Да, ясно же как белый день, что он будет его топить, тем же способом, как и его должны были убить! – нет. Пожалуйста! Даниэль не должен умереть! Плача падаю на пол, мне не хватает воздуха, при этом все равно пытаюсь нажимать на клавишу вызова моего мобильника. Даниэль… Ты не можешь умереть. Мы же хотели пожениться. Родить детей. И вместе состариться. Пожалуйста… пожалуйста! Я не выдержу без тебя. Ты так нужен мне!
Дин садиться на корточки возле меня и успокаивающе гладит меня по спине.
– Успокойся. У нас все получится. Брайан уже почти на месте. Он осмотрит местность. Если ты услышишь сигнал, то мобильник находится не на дне моря. Значит он не в воде, – хотя слова Дина меня не успокаивают.
– Что… что, если Даниэля убили… а его мобильник они оставили на суше? – я не удивлюсь, учитывая садистские наклонности Алессандро.
Нечего сейчас представлять такие сценарии событий. Серьезно, если мы знаем все факты, то сможем озаботиться подготовкой.
Минут пятнадцать я сижу на стуле и дрожу. Дин беседует с Марко, который принимает первые приказы.
– Король умер. Да здравствует новый король, – говорит Марко расстроенно. Дин опускает голову и трёт глаза. Да… а вот об этом я не подумала. Когда умирает Дон, то Дин автоматически занимает более высокое положение. Он уже сам Дон. Кроме, конечно, другого Дона. Но кто это должен быть? После Дона идёт Дин, а после него уже другие мужчины, отвечающие за крупные регионы. Если же Дин живет в США, то у него сосредоточен весь контроль по всему миру за мафиозной сетью его организации. Серьезное, очень ответственное задание. И этот груз при этом, должно быть, сильно давить на плечи…
Неожиданно на большом экране началась прямая трансляция. Справа на экране виден Марко, а слева моторная лодка, плывущая по морю.
– Связь есть? – слышу мужской голос. Собственно, это Брайан. Я подскакиваю и ещё крепче сжимаю прижатые друг к другу ладони.
– Да, мы можем тебя видеть! – говорит Дин, он уже снял свой пиджак и стоит здесь в своей темно-синей рубашке. Руки скрещены перед собой, лоб напряжен и наморщен, взгляд направлен четко на экран.
Море спокойное, и лодка плывёт медленно. Вдали можно различить вторую лодку. Это небольшая байдарка. Из дерева, сделана просто, без мотора. Со скепсисом сужаю глаза и становлюсь рядом с Дином.
Брайан тем временем приближается к деревянной лодке, пока не достигает ее. Благодаря камере, которая закреплена у него на лбу, мы можем подробно проследить за всем, что он видит.
Деревянная лодка пуста. Но по центру видна струна, наверно, на ней привязан якорь, чтобы удерживать лодку на одном месте.
– Что это?! – спрашиваю дрожащим голосом, а когда Брайан наступает на байдарку, тотчас же узнаю предмет, который там находится…
– Э-это мобильный Даниэля! – от страха кричу я и зажимаю рот обеими руками.
– Он включён. Тридцать четыре не отвеченных вызова, по большей части от Лиз, – говорит Брайан. И вот я могу рассмотреть фото на заставке телефона и тут же забываю, как дышать. Брайан тут же поворачивает экран телефона в сторону, чтобы нам не было четко видна картинка.
– Твою мать, – слышим мы, как он произносит, а я снова оседаю вниз. Больше не чувствую сил в ногах.
– Д-Даниэль, – шепчу я. Вот и Леон садиться на корточки рядом со мной. Даниэль был виден на фотографии. Связанный. Весь залитый кровью. С кляпом во рту. Фото, на котором он изображён, использовано в качестве заставки на телефоне.
– Алессандро… он убил Даниэля… – шепчу я и с криками бросаюсь к Леону в объятия.
– Нет! Пожалуйста, нет! Даниэль! – кричу я, хотя Даниэль больше не сможет мне ответить. Он мёртв. Алессандро его убил!
Дин
Несколькими часами позднее
Воскресенье, 14.06.2015
– Она сейчас спит, – сообщил Леон, заходя ко мне в каминный зал. Он отвёз нас на мою виллу и дал Лиз успокоительное. Я сижу за своим ноутбуком и как раз заканчиваю наш разговор с Брайном.
Ныряльщик никого не нашел. Если бы это были они, кто всегда был, и они утопили бы Даниэля, то сделали бы так, чтобы обнаружили тело.
– Так значит ты не веришь, что это был Алессандро? – хочет узнать Леон, усаживаясь ко мне на диван. Он наливает нам обоим кофе и после чего немного отпивает.
– Я не хочу на это надеяться. То есть если сейчас он с четырьмя своими сторонниками находится в США, он давно уже сформировал армию сторонников, сочувствующих его матери. А как сын Донны он мог также примкнуть к Дону. Он может попытаться оспаривать мое положение. Это также нехорошо, если при этом речь идет об Алессандро.
– Если Даниэль мертв и не лежит на морском дне… где же он тогда? – спрашивает меня Леон.
– Я не верю, что он мертв. Даниэль – сводный брат Алессандро. Он хотел лишь продемонстрировать мне, какой силой он обладает. Что он не мертв. И что Даниэль у него под контролем…
– Ну и?
– Я предоставил его фотографию для его розыска. Шеф президент (ФБР) Вайн передал фотографии Алессандро каждому полицейскому в США. Его фото будет оперативно передано повсюду. Оно всплывет в новостях, в газетах… надеюсь, это хоть немного его охладит. Кроме того, я надеюсь на своих людей во всех сферах. ФБР, полиция, адвокаты, судьи. Благодаря этой пирамиде многие… очень многие люди во всех штатах США будут в курсе дел. Он не сможет далеко уйти. Где-то же он будет.
– Никогда бы не хотел с тобой шутить… – посмеиваясь Леон высказывает свое мнение.
– Хорошо, что так… – также смеясь отвечаю ему.
– Могу я тем не менее тебя кое-о-чем спросить? – Леон смотрит на меня немного неуверенно, но все же с улыбкой.
– Конечно… – отклоняюсь назад и тру лицо руками. После тех немногих часов сна, что мне удалось этой ночью поспать, как можно скорее нужно восполнить недостаток сна.
– Ты же знаешь, что конечно же ты нужен мне для всего, что касается Джолли. Ты можешь выяснить по поводу нашей ночи в хижине? Или еще нет?
– Или лучше сказать: Что ты предлагаешь? Просветишь меня? – этими словами Леон, естественно, задел меня за живое.
– Хмм…– я киваю и откашливаюсь прежде, чем начинаю объяснение:
– Я думаю, Джолли догадывается, кто я. Она думает, что я могу оказаться Калебом, тем мальчиком из ее прошлого…
– Тем, кем ты и являешься! – говорит Леон и скептически сводит брови.
– Да, но я как Дин Уайт сказал ей, что я не тот маленький мальчик Калеб. Ее прежний друг, живший по соседству….
– И она тебе поверила? – Леон усмехнулся.
– Полагаю, она знает также, что ты был тогда Калеб Бэнкс, пока не сменил себе имя. Этого же вполне достаточно?
– Да, но она не помнит, как меня тогда звали. Тогда моя фамилия была не Бэнкс. Думаю, если Джолли пускалась на поиски информации обо мне, искала Калеба Паркера.
– Можно догадаться, это уже не скроешь, – вполголоса рассуждает Леон.
– Моих родителей звали Итан Паркер и Алиса Паркер. При рождении мне дали имя Калеб Паркер. Моя мать умерла в родах, а отец вскоре после этого познакомился со своей второй женой, Розой Бэнкс. Мы живем здесь в Нью-Йорке под фамилией Паркер, хотя мой отец был убит, а моя мачеха сбежала со мной и взяла обратно свою девичью фамилию. Бэнкс.
Леон кивает и продолжает:
– И тогда, два года назад, сменил имя и фамилию и стал Дином Уайтом…
– Точно.
– И если Джолли ищет Калеба, то сможет найти только одного Калеба Паркера, но не выйдет тем самым на тебя. Итак, она дальше думает, что Калеб – белый Дракон, а ты лишь случайно тоже носил имя Калеб?
– А это идея.
– А бункер? Ваше новое жилище? – Леон сегодня все-таки слишком любопытен. Ну, ладно.
– Только в случае сильной необходимости. Он будет завершен через две недели.
– Хмм… Ну, и чем тут я могу тебе помочь? Ты думаешь, она захочет как-то тебя пометить?
– Правильно. Хорошо могу себе представить, что она попытается меня поцарапать, покусать или что-то в этом роде. Наконец, я ей сказал, что я всегда с ней рядом. Да, тогда я подстраховался и изменил свой голос, сначала разговаривая шепотом, а потом при помощи медикаментов, но она конечно же знает, что уже встречала меня.
– Ты и это ей сказал? Дин… у меня такое чувство, что ты провоцируешь ее, чтобы она тебя разоблачила?
– Как-то так. Я хочу, чтобы это в конце концов закончилось. Я хочу, чтобы она была рядом… – на мгновение закрываю глаза, а после снова обращаюсь к Леону: – Ты должен переспать с Джолли.
– Ч-что, прости? – в растерянности спрашивает Леон.
– В следующий раз, когда я встречусь с Джолли, ты должен будешь быть при этом. Если я с ней пересплю, ты должен будешь меня сменить, когда я буду освобождать ее от оков.
– Ты правда хочешь, чтобы я занялся сексом с женщиной, которую ты любишь? – Леон смотрит на меня так, как будто он был следующий в очереди на то, чтобы быть утопленным в море.
– Никакого настоящего секса не будет. Предлагаю тебе ее, так что она ничего другого не сможет….
– Хочешь услышать мое мнение по этому поводу? Честно, – спрашивает Леон, скептически на меня поглядывая.
– А я должен сказать ей правду? – короткий смешок, но я знаю его мнение на этот счет.
– Конечно. Чем больше ты планируешь водить ее за нос, тем хуже будет. Расскажи ей, почему ты перешел на сторону мафии, она сможет это понять. Скажи, как ты получил цепочку, и просто будь с ней честен. Если же после этого она все-таки захочет засадить тебя за решетку… ну, тебе же практически принадлежит все ФБР и каждый второй судья. Тебе нечего бояться. Тогда ты ее запрешь. Если никакого другого выхода не будет. НО сейчас, пока у тебя еще есть шанс...
– Я знаю, – перебиваю его и поднимаюсь.
– Если ты знаешь, то почему…
– Потому что я ее люблю. И когда любят, совершают глупости, – опять перебиваю Леона, провожу рукой по волосам и смотрю на него, он очень бы хотел добавить что-то ещё. По крайней мере он смотрит на меня с таким выражением лица.
– Используй одну из гостевых комнат. Охрана вокруг виллы и моей фирмы усилена. Здесь ты в безопасности, – Леон кивает мне, и мы вместе покидаем каминный зал. Я действительно от всего сердца желаю Лиз, чтобы Даниэль остался в живых. Ясно, что хотел бы, чтобы она осталась у меня. Как замена Джолли, но все же она страдает. А я не могу смотреть, как она страдает. Она любит Даниэля, и я ей действительно сочувствую. Как бы я себя повёл, если бы Алессандро похитил Джолли… или, что ещё хуже, убил? Я бы не смог прийти в себя, не смог сомкнуть глаз до тех пор, пока собственными руками не убил бы Алессандро.
Уже поздно. Незадолго до полуночи пишу сообщение своему осведомителю.
«Ты ее видел? Как она себя вела?»
«Я сообщу тебе, как только мы снова будем в доме»
Хмм. Хотелось бы узнать больше. Но если мой информатор ещё не у неё дома, взгляну пока на пару старых заметок. В моём ноутбуке полно ее видео. За каждый год, каждый месяц и каждый день ее жизни, с тех пор как начал за ней наблюдение. Мне больно, что у меня отсутствуют много лет ее жизни в годы юности, а другие годы задокументированных лишь фотографиями одного частного детектива. Но все же у меня есть несколько фаворитов. Фотографии, на которых она изображена в парке, во время прогулок по магазинам, прогулок под дождем. Видео, на которых она спит, смеётся, плачет. Но это всего лишь холодный материал. Так я не могу ощутить запах Джолли, прочувствовать его, ни насладиться им. Я только вижу ее. Слышу ее. Этого мне недостаточно. Уже давно одного этого мне недостаточно.
«Мы вернулись. Она заперлась в своей комнате и не хочет ни с кем разговаривать. Что я должен делать?»
«Ничего. Это всё на сегодня.»
Громко выдыхаю и закрываю ноутбук, удаляю номер из списка вызовов на устройстве и перевожу в ночной режим. Сейчас остаётся только надеяться, что она поняла, как она сможет выйти на контакт со мной… с белым Драконом.
Ванесса
Несколькими часами ранее
Воскресенье, 14.06.2015
– В камеру с ней! – смеясь говорит охранник, который до тех пор только смотрел, как меня предлагали. Меня привели в небольшое помещение и усадили на пол. Мои ноги болят. Все мое тело пылает. Они одели меня в оранжевый комбинезон, после того как второй раз завели под душ. Я должна быть чистой, чтобы мной можно было воспользоваться в любой момент, говорили они.
Дверь закрылась. Неуверенно замечаю две руки, которые ложатся мне на плечи.
– Эй, ты ранена? – слышу женский голос. Молодая девушка? Испуганно смотрю в ее тёплые темные глаза. Они почти чёрного цвета и частично прикрыты ее такими же чёрными волосами.
– Я точно не знаю, как должна тебе ответить на этот вопрос. Да. Я ранена, но… речь идёт… так далеко… – заикаюсь я и растерянно оглядываюсь вокруг. Это тюремная камера, узнаю ее как женскую тюрьму. Примерно пять метров в ширину, десять метров в длину. Двухъярусная кровать, письменный стол, платяной шкаф. Все здесь напоминает мне тюрьму, вплоть до окна. Даже оно здесь такое, с решеткой, а за ним находится лампа, что должна имитировать солнечный свет.
– Ты была у судьи? – спрашивает она меня, и я киваю. Тут же начинают течь слёзы по моим щекам. Молодая женщина меня обнимает, пытается утешить. Как можно все это забыть?
– Как твоё имя? – хочет она знать.
– Ванесса… – вполголоса произношу я. При этом называю своё имя, так как не хочу его забыть.
– Я Касси, это сокращение от Кассиопея, но этот американец не может хорошо его выговаривать… так что просто Касси, – когда она это говорит и тем самым тонко так меня веселит, я узнаю, что она должна быть мексиканкой.
– Откуда ты родом? – спрашиваю уже я ее.
– Мексика… но уже два года живу в Нью-Йорке. И пару недель вот тут, – когда она это произносит, меня несколько удивляют ее слова. На ее лице нет следов кровоподтеков или шрамов. Она все так же спокойна. Не заплаканная или даже не в отчаянии.
– Так долго?!
– Да… – и только сейчас замечаю в ее взгляде ярость и тоску, хоть она и закрывает глаза, на мгновение замирает и снова начинает мне улыбаться.
– Мы сделаем это! Кто-нибудь нас найдёт и освободит, я абсолютно в этом уверена! – когда она произносит эти слова, у меня такое чувство, что я ее знаю. Ее лицо. Ее голос… мне приходит на ум, что все это кажется мне удивительно знакомым.
– Скажи-ка… мы знакомы? – хочу я выяснить.
– Мы? Нет, мне очень жаль, но нет, я бы узнала? Быть может, мы могли увидеться когда-то на улице.
Мы с Касси погрузились в беседу. Я рассказала ей о подстроенном судебном разбирательстве, одиннадцати месяцах, что мне пришлось просидеть в заточении, моей подруге Шарлотте и, конечно же, о самом похищении.
– Я сначала подумала, что они привели меня к судье Брэкку, – тише говорю я, – о передо мной стоял совсем незнакомый мне человек, который всего лишь хотел сыграть роль судьи. Но мой адвокат, Престон Нардес, был моим адвокатом при первом обвинении! – я, содрогаюсь при мысли о том, что он сегодня со мной сделал.
– Что это?! Что… все это значит?! – спрашиваю Касси. Мы устроились вдвоём на нижнем ярусе кровати как могли. На письменном столе находятся какие-то продукты. Фрукты, овощи, напитки, сладости. Они очень хотят, чтобы мы были полны сил.
– Это в некотором роде игра богатых мужчин. Они претворяют в жизнь свои фантазии и играют с живыми, лишенными воли героями... – объясняет мне Касси.
– Разыграть судебное разбирательство, а затем набрасываться на обвиняемого, на глазах у других – это может быть чьей-то фантазией?! – начинаю заливаться слезами, а Касси утешает меня.
– Каждая клетка подчиняется одной теме. Одной фантазии. Одной эпохе, теме, как например судебное разбирательство или другая ролевая игра. Насколько я знаю, все клиенты здесь – очень богатые люди, которым нужно оплатить много, очень много денег для того, чтобы иметь возможность принять участие в этом. Плата варьируется от… нескольких сотен долларов, тогда они могут наблюдать за этим. Кто-то оплачивает тысячи долларов – чтобы принять в этом участие. Некоторые же готовы платить десятки тысяч долларов, и вот они определяют правила игры.
– От-ткула ты знаешь… все это? – спрашиваю Касси озадаченно. Касси тут же поднимается с кровати и потягивается и становится так, будто собирается сейчас бежать марафон.
– Ты должна запомнить. Рано утром тебя освободят. Мне очень жаль, что это не может произойти как можно раньше, – говорит она и хватается за ручку двери. Бросаю взгляд на неё, потом на дверь и обратно на Касси, она шепчет:
– Ты никогда не бы со мной в камере, слышишь? Ты не видела меня никогда. Никогда со мной не разговаривала. Это важно!
– Н-но… – я не понимаю, что она хочет этим мне сказать.
– Ты поняла?! – спрашивает она уже строже, не выпуская из виду дверь. Неуверенностей киваю и тут же смотрю на дверь, которая открывается.
Кассиопея Гарсия
Подняв высоко голову еще раз бросаю взгляд на Ванессу и одариваю последней быстрой улыбкой, после чего опускаю голову и отхожу в сторону.
– Сто первый номер?! – произносит один из мужчин.
– Д-да? – бормочу с наигранным страхом в голосе и смотрю на охранника.
– За мной! – приказывает он мне, и я подчиняюсь. Я могу видеть, как Ванесса поднимается и больше всего хотела бы мне помочь. Но я рада, что она молча продолжает оставаться в камере. Там с ней больше ничего не случится, уж я за прослежу за этим!
Мужчины приводят меня в отдельный офис. Сразу двое из них крепко удерживают меня. Быстро бросаю на них взгляд и улыбаюсь. Не слишком аккуратно они усаживают меня на стул, что стоит перед пустым письменным столом. Они стоят рядом со мной и молчат. Это длится несколько минут, затем слышатся шаги. Они приближаются. Шаги тяжелые, грузные. Дверь открывается, и я вижу, как мимо нас проходит мужчина, одетый в черную мантию, он садится на кожаный стул за пустой письменный стол. Он заваливает стол какими-то документами, поправляет очки, они тотчас же находят своё место на ложбинке носа. Венок из его крашеных, смоляного цвета волос вспотел, он выдаёт свою нервозность, открывая документы.
– Имя? – спрашивает он меня, я в ответ лишь улыбаюсь. Специально немного наклонилась вперед, чтобы волосы закрывали лицо. Он медлит. прочищает горло. Один из мужчин бесцеремонно толкает меня.
– Имя!? – повторяет мужчина в мантии судьи.
Вот сейчас я поднимаю взгляд на него, а мой рот искривляется в широкой ухмылке. Глаза же судьи широко раскрылись, будто пробил его последний час жизни.
– Кассиопея… – шепчу я ласково, но вышло с еще большей ухмылкой, затем следует мимолетная улыбка. О, сколько же радости меня ожидает!
– В-возраст? – бормочет мужчина, беря трясущимися руками ручку, чтобы все подробно записать.
– Ну, ну… удобно ли спрашивать об этом женщину? – отвечаю ему. Лжесудья неуверенно бросает на меня взгляд, а после смотрит на двух моих охранников.
К сожалению, мои руки, как и прежде, закованы в наручники, но все резко изменилось. Снова получаю удар и падаю со стула. Сдуваю прядку волос с лица и дерзко отвечаю:
– Моей груди всего четыре года, а остальным частям тела двадцать семь, господин судья, – конечно же я не смогла удержаться, пропела это вызывающим, слегка возбужденным тоном, так что мужчина, передо мной отчетливо понял, что он только что связался не с той.
– Размер груди? – бормочет судья, к которому я не испытываю ни капли уважения. Он простой адвокат, который за несколько тысяч евро заказал для себя личную сессию. Как глупо с его стороны, что я дала сегодня себя поймать, чтобы уже наверняка его убить здесь и сейчас. Лучшего подарка Кайто и не смог бы мне сделать.
– Хмм… они великолепны, а мои соски настолько тверды, ведь такая похотливая потому, что хочу почувствовать твой член в своей киске, – жадно шепчу я. Двое охранников скептически бросают на меня взгляд, а судья с обывательским именем Скотт Ласкерс, сто пятидесяти двухкилограммовый нотариус, подделывающий время от времени какие-то документы, но не верит своим глазам и не может сказать моим двум мелким сторожевым псам, кем я являюсь. Он нервозно вытирает вспотевший лоб красным носовым платком. Красный как кровь, которая через несколько минут хлынет изо всех его отверстий в голове.
– И что теперь, Скотти? Ты уже довел себя или теребишь свой член под судейской мантией, а? – как только произношу эти слова, немедленно получаю новый удар от охранника, падаю на пол, но охранник хватает меня за волосы.
– Давай-ка будь повежливее, тряпка! – сквозь зубы говорит он мне, на что я начинаю еще громче смеяться. Он и правда думает, что я его боюсь? Мой взгляд останавливается на напольных часах, что стоят в углу. Смеюсь и шепчу:
– У тебя есть минута и четыре секунды, потом ты умрешь! – после хихикаю и позволяю усадить себя на стул, в этот момент судья в панике смотрит на напольные часы.
– Не ты, дурашка. Итак, моей ответ звучит так: «D» двойной D. Они правда большие. Эй, парень, глянь! Хочешь посмотреть на них? Тогда тебе нужно снять мой комбинезон. Под ним я полностью обнажена, ты знаешь? – Скотти все сильнее потеет. Даже и не знала, что он, единственный мужчина из всех присутствующих здесь мужчин, который может потеть в таком прохладном помещении, как это. Он постоянно сглатывает и нервно смотрит на часы.
– Не переживайте, господин судья. Вы же, кажется, хотели записать размер моей груди, не правда ли?
– Д-да... – стоически превозмогает себя и ему удается произнести, затем он продолжает:
– Э… опишите, пожалуйста… ц-цвет ваших… ваших…
– Да? – перебиваю и бросаю нескромные взгляды так, что Скотти начинает еще усерднее вытирать лоб. Он так мило блестит от влаги, совершенно мокрый.
– Что ты хочешь знать, а? Быть может, цвет моих сосков? – я очень хорошо знаю вопросы анкеты, смеюсь над ним. Но прежде, чем дать ему ответ, снова возвращаюсь взглядом к напольным часам. Скотти ловит мой взгляд, с непониманием и страхом смотрит на меня, когда я начинаю отсчет: – Десять… девять ...
– Эй, что это значит? – спрашивают меня один из мужчин. Хотя мне не нужно уже отвечать. Ведь прямо сейчас он умрет, так что продолжаю отсчет… секунду за секундой.
– Два… и один... – как только закрываю глаза, слышу, как эти двое пытаются вдохнуть воздух, затем безмолвно падают на пол. Всё.
Лжесудья подпрыгивает на своем месте и падает назад, к ярко украшенной стене, на который приклеены обои, изображающие папки с документами и такими же псевдоуказателями.
– Что же вы? Присаживайтесь! – расслабленно усаживаюсь, откидывая свою черную гриву волос назад.
– Ч-что ВЫ хотите? – спрашивает меня Скотти, отчего я тут же начинаю смеяться.
– Ох, Скотти, Скотти… ты ведь и правда стал плохим мальчиком. Не далее, как три месяца назад я вежливо просила тебя прекратить то, чем ты занимаешься. Тогда я должна была обнародовать тот факт, что ты растратил деньги фирмы, да к тому же тебе очень нравится, как тут здорово лижут твой член? Ну, правда. Как ты думаешь, что на это скажет твоя Элейн.
– П-пожалуйста, ничего не говори моей жене! – он стоит и дрожит всем телом. До чего же он жалок.
– Что я не должна говорить твоей жене? Что ты годами ей изменяешь, или что ты покупаешь беззащитных женщин, чтобы они играли по твоим правилам, а ты их пользовал? Не иначе как они этому радовались. А при этом еще и готовили твои любимые блюда, чтобы не отощал. Хоть ты и не многословен, а после вежливо прощаешься с жалостливыми словами, толкаешь свои речи часами. Мне правда интересно, что происходит в твоей голове? Неужели ты ни капли не раскаиваешься? И ты не думал о том, что эти девушки испытывали? Почему ты это делаешь? – я хотела бы знать от него, чтобы этот подонок почувствовал, что он в безопасности, чтобы он молил о пощаде. Выпрашивал о помиловании. Хотя все равно я его убью, убью и буду этому рада!
