Текст книги "Неидеальная (ЛП)"

Автор книги: Лаура Тонян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Я поворачиваю к ней голову , пытаясь выдавить из себя улыбку, но у меня плохо получается.

– Алекс много рассказывала о вас, – говорит она.

Я киваю , но после мое внимание привлекает строгий голос отца Алекси.

– Харви? – удивленно повторяет он мое имя. – Тот самый парень моей дочери? – с презрением вопрошает он.

– Бывший парень, – поправляет отца Алекс Нейт.

– Тот самый, который не смог гарантировать ей безопасность? – словно , не слыша слова Нейта , продолжает он.

– Это не его вина, – вмешивается Дейзи.

– Не его вина?! – мужчина повышает голос, и жена кладёт ладонь на его грудь, стараясь успокоить.

– Льюис, пожалуйста…

Он делает несколько вдохов и выдохов, поворачивая голову к окну, чтобы взглянуть на то, как машина скорой помощи выгружает очередного пациента клиники. Мужчина усмиряет свой пыл и снова глядит на нас, немного погодя, вглядываясь лишь в моё лицо. Но я говорю первым:

– Я не знал… это моя вина…

– Конечно! – соглашается он надменно.

– Она в тяжёлом состоянии? – спрашивает Мелисса, и мне кажется, она готова заплакать в любую минуту.

Мать Алекс отвечает ей ласково:

– Нет. Состояние стабильное: Александра сильно простудилась из-за того что долгое время находилась под дождём, на её теле нашли ушибы, кровоподтёки, но ничего не сломано, к счастью. Кости целы. Я ничего не упустила, доктор? – Она, вытирая влажные щёки носовым платком, оборачивается к врачу.

И тут мы все, словно вспомнив о его существовании только что, обращаем на него внимание.

– Нет, миссис Аддерли. – Он кивает. – Будьте уверены, полиция найдёт того, кто избил вашу дочь и оставил её промокать в лесу в одиночестве.

Доктор явно не настроен к нам дружелюбно, потому что бросает на меня раздражённый взгляд, как будто это я сотворил с ней такое? Погодите, что??? Избил…? Бросил в лесу …? От того, что говорит врач, у меня снова внутри всё переворачивается. Как будто я кожей чувствую, как плохо моей девочке! Я слышу, как вздыхают за моей спиной Мел и Дейзи: они тоже в шоке.

– О, Боже… – выдыхает Нейт, схватившись за голову. – Как такое возможно?

Девушки уже не сдерживают слез. Каждый из нас винит себя в том, что случилось. Но виноват только я.

Я скатываюсь вниз по стенке, и прячу лицо в ладонях. Как я мог так поступить? Как? Черт, но я не знал, что все обернется так. Кому нужно вытворять такое с человеком? Маньяку? Врагу? Но у Алекс даже врагов нет. Я кусаю костяшки на пальцах. Я не справляюсь со своей злостью.

Я не могу ударить по стенке, я не могу разбить все, что тут есть. Я не могу даже напиться. Я лишь могу причинять себе боль.

Нейт с Мелиссой присаживаются на маленький красный диван, они сидят в обнимку, и он что-то шепчет ей, гладя ее по голове. Дейзи общается с родителями Алекс. И я не перестаю замечать, как с отвращением на меня смотрит отец моей любимой. Я не обвиняю его в этом. Я все понимаю. И будь я на его месте, уже бы давно выкинул зад неприятного типа на улицу.

Из палаты Алекс выходит молодая медсестра. Она рассматривает каждого из нас, и ничего никому не сказав уходит. Я смотрю ей вслед, пока она не скрывается из виду и , резко поднявшись , быстро выговариваю:

– Я сейчас вернусь.

Я бегу вслед за медсестрой , и молюсь, чтобы она не исчезла никуда. К счастью я нахожу ее возле регистрационной стойки.

– Простите, – говорю я, дотрагиваясь до плеча девушки.

Она поворачивается и , увидев меня , слегка улыбается. Возможно это хороший знак.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, – отвечаю я. – Думаю, да.

– Слушаю?

– Не могли бы мы отойти в сторону? – спрашиваю я, замечая любопытные взгляды людей на мне.

Девушка улыбается и выполняет мою просьбу. Я стою на месте, не зная, как поступить дальше. Я жалок.

– Харви? – зовет меня медсестра; я вскидываю брови в удивлении. – Да, я знаю , кто вы.

Она закатывает глаза и слегка хихикает.

Я , было, подумал, что Алекс говорила обо мне, но скорей всего, эта девушка слышала о моей группе.

Я не спеша подхожу к ней, протирая руки.

– Вы хотите знать, как самочувствие Александры Аддерли? – спрашивает она.

Я киваю ей, но мне почему-то хочется объясниться, поэтому без промедления я говорю:

– Понимаете, – начинаю , тяжело вздохнув. – Алекс – моя девушка. Точнее, бывшая девушка…

Я протираю глаза и ненавижу себя за то, что произнес это ужасное слово – «бывшая».

– В тот день , когда она пропала, мы сильно поругались , и я прогнал ее, – наконец признаюсь в этом я.

– Вы знаете , куда она направилась после вашей ссоры? – спрашивает медсестра , сложив руки на груди.

– Нет, – честно отвечаю. – Я думал , она вернется домой, но совершенно не ожидал такого. Я… я….

– Вините себя в том, что случилось?

Я несколько раз киваю головой и шепчу:

– Да.

Медсестра молчит с полсекунды, а потом, похлопав меня по плечу, говорит:

– Не думаю, что Александра винит в этом вас.

– Она что-то говорила?

– Нет. Она не такая уж разговорчивая.

– А ее состояние? – обеспокоенно спрашиваю я.

– Мы сделали все необходимые анализы, – отвечает она и глядит на меня в упор. – В ее крови нашли наркотическое вещество.

– Чтооо?! – чуть ли не кричу я.

От удивления мои брови полезли на лоб. Наркотики? Черт, откуда они у нее?

– Я понимаю, что многие музыканты ведут такой образ жизни и…

– О чем, черт возьми, вы говорите? – перебив ее, ору я. – Мои ребята не принимают наркотики. Я их не принимаю. Я понятия не имею , откуда она могла взять их.

– Т ише, – просит она, отводя меня за руку подальше в сторону.

– Вы можете провести тест на наркотики. Мы все сдадим кровь, если это необходимо , – уверенно говорю ей я.

Я не сомневаюсь в своих друзьях. Они не наркоманы , и они даже не балуются этим

– Я не обвиняю вас или ваших друзей, но это факт. Возможно , ей е кто-то «угостил», – слишком быстро отвечает она.

Но кто мог это сделать? Кто? Меня будто осенило. Таблетка, о которой упоминала Дейзи… Ох, черт. Нет, этого не может быть. Это Им не может быть Хантер! Только не он. Это просто абсурд Заметив мое выражение лица, медсестра спрашивает:

– Вы что-то вспомнили?

– Нет, – вру я. – Я должен у вас еще кое-что спросить.

– Да, конечно.

– Помимо всего этого, больше ничего не случилось? – спрашиваю , сжимая кулаки.

Девушка, которую зовут Джессика, изгибает бровь и с непониманием смотрит на меня.

– Вы понимаете, что я хочу узнать? – с нажимом говорю я.

Она собиралась ответить отрицательным кивком головы, но вдруг передумывает и произносит:

– Ооууу, да. Я понимаю. К счастью, Александра не подверглась изнасилованию. По результатам анализов было установлено, что сексуального контакта у пациентки не было более семидесяти двух часов.

Мое сердце начинает бешено стучать. Алекс никто не трогал. Она не изменяла мне. Она сказала правду, но я ей не поверил.

– Спасибо, – шепчу я, закрыв глаза.

Я полный кретин. Я бросил свою девушку, я обвинил ее в том, чего она не делала, но сейчас я облегченно вздыхаю, совершенно потеряв голову, и забыв, что кто-то все же ей причинил боль.

Медсестра уходит , оставив меня одного, прежде потрепав меня приятельски по плечу. Я задаюсь вопросом: неужели, если бы она не сказала мне этого, я бы не попытался вернуть свою девчонку? Я не знаю. Возможно , не так скоро. Но она пострадала из-за меня. Я должен ее увидеть. Я так больше не могу.

Я возвращаюсь к своим друзьям и родителям Алекс. Ее отец все так же стоит возле окна, а мать общается с Нейтом.

Мелисса, заметив меня, идет ко мне на встречу.

– Где ты был? – интересуется она.

– Нужно было кое-что узнать, – отвечаю я.

– И что же?

– В ее крови нашли наркотик, – шепчу ей на ухо, чтобы никто нас не слышал.

Сестра от изумления открывает и закрывает рот. Я показываю ей, чтобы она молчала , и та соглашается, моргнув.

– Пожалуйста, позвольте мне увидеться с Алекс, – обращаюсь я к мистеру Аддерли.

– Нет, – отвечает отец Алекси. – Ещё не известно, кто обидел мою дочь вот таким образом, и я никому не собираюсь доверять, даже, так называемым, её друзьям!

Он непреклонен и категоричен. Я чувствую необходимость вспылить, накричать, выпустить пар, но я держу себя в руках и продолжаю умолять. Я готов стоять на коленях перед этим человеком, чтобы он поверил мне, как сильно мне дорога Алекс, и что я никогда не стал бы ей вредить. Никогда.

– Прошу вас, сэр…

– Я не хочу ничего слышать, – отрезает он, а мать Алекс подходит к нему и берет его за руку. – Какой-то щенок поиздевался над Александрой! Она была совсем одна, когда кто-то причинял ей боль! И вот тут появляются «настоящие друзья», которым, видите ли, нужно срочно её увидеть, – язвительно замечает Льюис.

Ему не понять, что даже если бы мы не были в ссоре, Александру могли бы подкараулить где угодно, где она находилась одна. Если кто-то хотел причинить ей вред, наличие парня его не смущает. Во мне закипает злость, но я держусь из последних сил, чтобы не выплеснуть её прямо сейчас.

– Пожалуйста, – взмаливаюсь я; пусть они услышат меня, а не просто слушают, наблюдая за движением губ. – Я должен её увидеть.

Льюис снова фыркает.

– И зачем же?

Я набираю воздуха в грудь, понимая, что сказанное мной в эту секунду, перевернёт весь мой мир с ног на голову.

– Я люблю вашу дочь, мистер Аддерли.

Глава 32.

Александра

Я так давно не имела ничего общего с полицией. Как иронично то, что моя вторая встреча с человеком в форме состоялась снова благодаря Хантеру. Я отвечала на все вопросы, которые мне задавали, но в основном мне пришлось говорить лишь: «Я не знаю» или «Я не помню», или «Понятия не имею». Потому что, если честно, я, и правда, очень мало помню из того, что случилось. А говорить полицейскому, что я подозреваю в покушении на меня Хантера О ` Брайана – это действительно очень глупо. Кто мне поверит? У меня даже нет доказательств. В глазах всех наших друзей Хантер – просто замечательный и добрый парень. Может, это и так. Но его доброта не распространяется на меня.

Мама с папой пытались развеселить меня, когда им разрешили войти в палату. Хотя, отец больше читал нотации – в общем, он делал то, что умеет. Как всегда, был не доволен мной и говорил, чтобы я была осторожней. Он даже посмел сказать, что в том, что произошло, есть моя вина. Я не могу его понять. Я не могу понять, чего он хочет, в то время как я лежу на больничной койке в очень слабом состоянии. Я бы очень хотела, чтобы отец в точности, как мать , был рядом не только физически, но и морально меня поддерживал. Однако он такой человек: ворчит и раздражается по любому поводу.

– Всё будет хорошо, – сказала мне мама, гладя меня по голове.

И это действительно подарило мне надежду, что всё будет хорошо. Мне это было нужно – чтобы кто-то сказал мне то, во что я перестала верить.

– Мама, – сказала я охрипшим голосом, взглянув на неё – она вытирала мои слёзы. – Прости меня.

Ей не нужно было спрашивать, за что я прошу прощения. Она и так знала. Сегодня она могла бы меня потерять.

– Это не твоя вина, детка, – шмыгнув носом, произнесла мама.

Она коснулась тёплыми губами свободной от марлевой повязки части лба.

– Я люблю тебя, – слышу я её мелодичный голос.

– И я, – выдавливаю, почти рыдая.

Это так страшно – находиться на волосок от смерти.

Мне всегда была нужна мать. И всегда будет. Я не особо близка с родителями, но я их безумно сильно люблю. И даже своего ворчливого отца. Жаль, что понимаешь это тогда , когда смерть подступает к тебе уверенной походкой.

Что, если бы человек, похитивший меня, решил бы не оставлять меня в живых? Что, если бы он убил молодую девчонку, а не оставил сгнивать в лесу под дождём? Что, если бы я больше не увидела родителей, друзей… Харви?

Мне так хочется спросить про него, но духу не хватает. А как я спрошу? Видела ли мама в коридоре красивого парня с волосами до плеч и татуировками на теле ? Или лучше намекнуть? Спросить сначала про друзей? Пришёл ли кто-то ещё, помимо них , ко мне?

А если нет? Если они не пришли? Если они не знают, что со мной? Сердце начало биться быстрее лишь от того, что я подумала о Харви, который понятия не имеет, как я. Мне почему-то жуть, как захотелось, чтобы он переживал за меня. Чтобы находился за дверью, мечтающий скорее встретиться и сказать, что сожалеет обо всём.

Хотя нет… нет… я не хочу этого. После того, что было, я всё равно люблю Харви Томпсона и хочу увидеть его, но я не хочу, чтобы он вымаливал у мены прощения, потому что я не могу сказать наверняка, смогу ли его простить. Он слишком жестоко поступил со мной. Он меня прогнал. Я даже не знаю, что сказать Мелиссе и Нейту, которые так же поступили со мной. Я знаю, они не обязаны мне верить, но от этого понимания боль не становится менее весомой. Она не теряет своего значения. Мне всё так же плохо, больно и одиноко. Без друзей я чувствую себя паршиво.

Спустя двадцать минут Джессика впускает ко мне в палату Нейта, Мелиссу и Дейзи. Дейзи практически подбегает ко мне, она обвивает мою шею руками, пока я не прошу её, смеясь:

– Аккуратно, пожалуйста, всё еще болит.

– Где? – спрашивает моя соседка, присаживаясь на кресло возле кровати.

– Везде, – издаю я смешок.

Родители вышли, и я могу чувствовать себя расслабленной, но, глядя на плачущую Мелиссу, это вряд ли получится.

– Мел… – начинаю я, но она меня останавливает, выставляя руку.

Другую руку подруга прижала ко рту, сдерживая рыдания.

– Нет, пожалуйста, Алекс, не говори ничего. Не оправдывай меня…

– Нас, – вмешивается Нейт, прислоняясь к стене, выкрашенной в лимонный цвет.

Он скрещивает руки на груди; его лицо выглядит непроницаемым, но я замечаю в голубых глазах сожаление.

Да, Нейт, мне тоже жаль.

– Да, – посмотрев на бойфренда, говорит Мел, – нас.

Она снова поворачивается ко мне, пока Дейзи держит меня за руку.

– Я не должна была, Алекс. Как бы то ни было, я не должна была выгонять тебя на улицу.

– Никто не знал, что такое может случиться, – я вздыхаю, пытаясь лечь удобней.

Нейт мрачнеет.

– Алекс, мы виноваты. Мы – это я, Мел и … – он сглатывает, – и… Харви.

Мне хочется спросить, а где же он, но я сдерживаюсь. Не хочу показаться отчаянной девушкой, безнадёжно влюблённой до такой степени, что даже когда парень от тебя отказался, всё равно ищешь с ним встреч. Если даже он и придёт ко мне в больницу, то только из жалости. Или из чувства вины.

– Это могло произойти в любой другой день, – парирую я, размышляя о том, что друзья здесь не из-за того, что им просто совестно, а потому что они меня любят, и я им дорога.

Мне очень хочется верить в это.

– Да, – соглашается Мел, но через мгновение сжимает губы, выдавая: – Но произошло вчера.

Дейзи вдруг принимается махать руками, чтобы привлечь внимание к себе.

– Я считаю, что нам нужно говорить о хорошем. Это будет способствовать скорейшему выздоровлению Алекс.

Нейт кивает, присаживаясь на кресло с другой стороны кровати, а Мел так и остаётся стоять рядом. Она не перестаёт плакать.

– Я согласен. Можем поговорить о музыке? – предлагает Нейт, улыбаясь.

Этой улыбки мне так не хватало!

– Да! – подхватывает соседка. – Кэтти Пэрри сняла новой клип! – она визжит, радостно хлопая в ладоши.

И это отвлекает меня, заставляя забыть обо всём плохом, что было. Просто счастливая озорная улыбка Дейзи делает мой день.

– О, Господи! – стонет мучительно Нейт. Нас с Мелиссой это однозначно веселит. – Ты серьёзно слушаешь эту женщину, первая песня которой была про то, что она поцеловала девчонку?

У Дейзи такой вид, будто она решила идти на сражение.

– Тебя что-то не устраивает? Ты так говоришь, словно разбираешься в музыке…

Эти двое начали войну, сидя по обе стороны одной больничной постели. Мел смеётся, глядя на выражение лица Нейта. Кажется, Дейзи его серьёзно задела.

– Может, ты не знаешь, но я пою в группе…

– А как же, – саркастично отмечает соседка. – Сколько дней ты там? Два или три?

– Чегоо? – сводит брови мой друг. – Послушай, можешь не оправдывать свой дурной музыкальный вкус, пытаясь подколоть меня, потому что у тебя ничего не получится…

– Да? – вскидывает бровь Дейзи, наклоняясь вперёд. – А мне кажется, уже получилось. – На её губах играет лукавая улыбка, в то время как Нейт уже готов выброситься из окна.

Мы с Мелиссой смеёмся, не переставая, но нереально забавную сцену прерывает вошедшая в палату Джессика.

– Ребята, время посещений ограничено, – говорит она, дружелюбно им улыбаясь. – Осталось всего пятнадцать минут, а тут ещё один желающий, который хочет повидаться с Алекс.

– Оу, я понял. – Нейт целует меня в щёку, чем немного меня удивляет. – Выздоравливай малышка, – подмигивает он мне. – Мы вернёмся завтра.

Мелисса и Дейзи по очереди меня обнимают. Мел снова просит её извинить, но я улыбаюсь ей и сжимаю ее ладонь, чтобы она поняла: мы по-прежнему подруги.

Когда они выходят за дверь, Джессика впускает того, кого я и ожидала увидеть, но до последнего не могла поверить, что он пришёл. Харви с поникшей головой проходит внутрь, а медсестра спешит оставить нас наедине. Он переминается с ноги на ногу, и я вижу, что он чувствует себя растерянным. Я не хочу, чтобы так было.

Через несколько мгновений Харви всё же удаётся себя перебороть и сесть на стул с левой стороны от меня. За его спиной в горшке цветёт растение, и, если судить по размеру, его можно назвать деревом.

Харви облизывает губы, пытаясь что-то сказать, но он то открывает рот, то закрывает. Когда мои друзья были здесь, я впервые за много часов почувствовала себя непринуждённо, расслабленно, а теперь я снова в напряжении. Мне это совершенно не нравится, но я не знаю, как вести себя сейчас. И, конечно, это ужасно, когда любимый мужчина видит меня в таком состоянии. Уверена, я выгляжу кошмарно.

– Я – такой болван, – признаётся Харви, сжимая переносицу.

Из правой руки торчит игла, соединяя вену с капельницей, но левая рука свободна, и я могу и хочу дотянуться ею до Харви, однако что-то меня останавливает. Я смотрю на него ещё с минуту, пока не замечаю, что из его глаз брызжут слёзы. Настоящие слёзы, пропитанные болью, любовью, страхом и страданиями.

– Харви, – шепчу.

Он вскидывает на меня голову.

– Мне так жаль, – коснувшись моей ладони, говорит он.

Ему не надо кричать, потому что это я вижу в его взгляде – крик, оглушающий крик. Он шепчет, но нужно всего лишь прислушаться, чтобы услышать, как он кричит. В душе.

– Я знаю, – отвечаю я, кивнув.

Я морщусь, потому что этот кивок отдаётся болью в затылке. Чёрт.

– Я люблю тебя…

– Харви, нет…

Теперь плачу я. Мне не нужно, чтобы он бросался словами сейчас, когда я уязвима. Когда уязвим он. Возможно, это временная слабость, и спустя несколько дней или недель он пожалеет о своих словах, как пожалел о вчерашнем поступке.

– Это правда, – говорит парень; его зелёные глаза вновь наполняются слезами. – Я люблю тебя, Алекси.

И он снова называет меня так, как раньше. Мне было необходимо это услышать. Я вытираю глаза и влажные щёки, и к моим пальцам присоединяются его, чтобы помочь мне.

– Я люблю тебя, – повторяет Харви, вызывая у меня новую порцию горячих слёз. – Люблю.

«И я тебя люблю», – хочется сказать мне, но я себя останавливаю.

– Не проси прощения, – вместо этого произношу я, глядя на него в упор. – Не сейчас.

В ответ Харви лишь кивает, переплетая свои пальцы с моими. Для такого интимного жеста должно прийти время. Всему своё время. Поэтому я убираю свою руку и кладу свою ладонь рядом с его, покоящуюся на моём животе.

– Не сейчас, – снова говоря, пряча взгляд за ресницами. – Давай просто помолчим.

В ответ Харви прижимается губами к тыльной стороне моей ладони.

Глава 33

Александра

Если бы существовало такое средство, применив которое можно было бы стереть все плохие воспоминания, шрамы и с тела, и с души, а так же ссадины и кровоподтёки одним разом, вот тогда я была бы действительно счастлива. Однако, к сожалению, за неделю госпитализации лишь синяки на коже стали практически не видны и боли я почти не чувствовала. Горло немного всё ещё саднит, зато больше не кашляю. Всё пройдёт… только амнезии у меня нет, и я помню свои чувства. Помню, как было мне плохо, больно. Я вспоминаю некоторые обрывки того злосчастного дня. Насколько мне известно, Хантер всё ещё в Хантсвилле, он не собирается ещё несколько дней возвращаться в Арлингтон. Быть может, у меня есть время для разработки плана. Хотя… какого плана, Александра? Нужно просто набраться смелости и рассказать всё Харви. Быть с ним полностью честной.

За последнюю неделю мы с ним сблизились. Он и Нейт навещали меня в больнице каждый день. Дейзи проходит практику сейчас в соседнем городе, поэтому она приезжала реже, но названивала слишком часто, чтобы просто узнать, нормально ли я ем или не поднялась ли снова температура. Мел тоже звонит ежедневно. Она призналась, что ей очень тяжело находиться вдали от брата и своего парня… и меня. Она очень скучает и каждый раз мечтает бросить всё, чтобы вернуться в Арлингтон. Но потом собирается с духом, подбирает слюни и проходит через ещё один день. Подруга каждый раз спрашивает меня о том, как у меня дела с Харви, и я всегда отвечаю, что у нас всё нормально. Ну, может, у нас немного лучше, чем нормально, просто я не хочу сглазить то, что только-только налаживается. У меня такое чувство, будто наши отношения начинаются заново, только иначе. Между нами нет былой вражды, и мы не воюем против друг друга, или правильнее сказать, я не воюю против Харви, ведь раньше так и было. Сейчас всё по-другому: после того, как меня выписали из больницы, он не стал менее обходительным. Каждое утро он приезжает к моему общежитию и приносит мне в кофе в комнату, не намекая на большее. У нас чуть ли не произошёл поцелуй, когда в один из дней, открывая мне дверь своего «Шевроле », Харви наклонил голову так, что мы столкнулись лбами нечаянно. В общем, мы были друг к другу очень близки тогда, и я серьёзно думала, что он поцелует меня, но ничего такого не произошло. Он отстранился, хотя я видела, что это даётся ему с трудом, улыбнулся и кивнул мне на сиденье, намекая, чтобы присаживалась поскорее.

Я замечаю, каким стал Харви в последнее время: таким более благородным, что ли. Но, к моему большому сожалению, моё мнение разделяет только мама. Она звонит мне чаще, и мы болтаем с ней подолгу, обсуждая всё на свете. Мама много спрашивает о Харви, и я поняла, что он ей нравится. Однако отцу парень пришёлся не по душе, и это очень мягко сказано. Интересно, что было бы, если бы папа узнал про Хантера? На самом деле, пока я жила в Хантсвилле, отжигая почти каждую ночь с Дженнифер и Хантером, родителям это известно не было. Они думали, я часто ночую у подруги, а мама Джен прикрывала нас. Мы с Хантером и Дженнифер тусовались в клубах соседних городов, отрывались по полной, и не представляю, что случилось бы с отцом, если бы он знал, что я не была примерной ученицей и дочерью.

– Ещё раз! – кричит Харви, указывая на барабанные палочки, которыми Лео умело маневрирует.

Тот вздыхает, закатив глаза, и я могу наблюдать за всем, что происходит на сцене. Джафар всё ещё настраивает синтезатор, в то время как Нейт следит за перебранкой Харви и Лео.

– Слушай, в этот раз я сыграл нормально ведь…

– Нет, – мотает головой брат Мелиссы. – Нет. – Он держит в руках листок со словами новой песни. – Ты лагаешь, Лео. Ты где-то витаешь. О чём ты думаешь?

Ударник только открывает рот, чтобы ответить, но Харви спешит сказать:

– О чём угодно, Лео! О чём угодно! Только не о работе. Нам через два дня выступать в клубе перед сотнями людей с новой песней, а ты до сих пор не играешь так, как надо.

Я вижу, как Харви сердится. Он швыряет листок на деревянный пол сцены и бросается вниз по ступеням. Достаёт из кармана джинсов резинку, чтобы собрать волосы в пучок на затылке. Его взгляд останавливается на мне, когда он лавирует между сидений – парень присаживается рядом, подперев голову рукой.

– Прости, – раздражённо вздыхает Харви.

– Это не расстроило меня, – честно говорю я. – Но я беспокоюсь, потому что ты сильно волнуешься из-за предстоящего выступления.

Харви кивает неоднократно, задумчиво глядя вперёд себя.

– Знаешь, мне кажется, что чего-то не хватает…

– То есть? – я свожу брови вместе.

Он поворачивает голову ко мне и усмехается.

– В песне, – поясняет парень. – Я не знаю, сможешь ли ты меня понять, но такое ощущение, будто это всё не то… Мы поём, и я чувствую, что она не доработана.

– Но ведь вы уже записали её в студии, Харви, – я устраиваюсь в своём кресле поудобней.

Он вновь вздыхает, опустив глаза вниз.

– Да… Записали… Но это не то. Не то, Алекс. Я бы хотел, чтобы премьера этой песни произвела фурор.

Я кладу свою ладонь на его руку, пытаясь подбодрить и поддержать парня.

– Премьера песни «Затмение» произведёт фурор, Харви, – уверяю его я. – Серьёзно. Я слушала её. – Мои глаза загораются словно огнём, и я говорю громче. – Да я только её и слушала в последние пару дней! Она восхитительна.

Харви опускает взгляд на наши руки, а потом поднимает его, глядя на меня. Он делает это довольно долго, и я начинаю краснеть.

– Не смотри так, – отведя глаза, улыбаюсь. – Ты смущаешь меня.

Очередная усмешка, слетевшая с его губ, заставляет меня зардеться.

Наша с Харви игра в «гляделки» подходит к концу, когда стук женских каблуков становится слышен всем , и я оборачиваюсь, чтобы взглянуть, кого это пропустили в репетиционный зал.

– О, Боже! – визжит девушка Джефа при виде меня. – Я не ожидала тебя здесь увидеть.

Я ухмыляюсь точно так же, как и Харви. Он, погладив меня по руке, не спеша поднимается и возвращается к своей стойке с микрофоном. Я провожаю его взглядом, и впервые за долгое время мне ужасно хочется остановить его, удержать рядом с собой. Но , если быть честной, мне нравится, как наши отношения развиваются сейчас. Его поступки, слова, забота – все это доказывает то, что не зря я так сильно люблю его. И с каждым днем эти чувства становятся только сильнее.

– Как я рада, что ты снова с нами, – говорит Джуди, обнимая меня.

– Я тоже очень этому рада, – отвечаю я взаимностью. – Мне надоело валяться на кровати, и вот я здесь.

Я показываю на наших друзей, и мимо меня не проходит то, как Джафар смотрит на свою девчонку. Его взгляд всегда меняется, когда рядом с ним она.

– Решила послушать живую музыку? – с сарказмом в голосе замечает Джуд.

– О, да, – отвечаю я. – Точно так же, как ты.

Я показываю ей язык, но ее это не забавляет. И даже , наоборот, с кислой миной она присаживается рядом со мной.

– Что-то не так? – спрашиваю я, опасаясь за нее с Джефом.

Но дело явно не в них, ведь он до сих пор поедает ее глазами.

– Немного, – отвечает Джуд , доставая телефон из сумки. – Я здесь по просьбе Элис.

– Элис? – удивленно переспрашиваю я, и Джуди кивает головой. – Вы стали подружками?

– Ну, не то, чтобы мы лучшие подруги , но да, мы неплохо общаемся, – отвечает она, не отрываясь от смартфона.

– Так в чем дело?

Она передает мне телефон , и я неохотно беру его из ее рук.

Четыре сообщения от Элис:

“После той ночи он ведет себя странно “.

“Может он встретил другую?”

“Как мне быть?”

“Джу, помоги мне, пожалуйста “.

– Что за ночь? – спрашиваю я, возвращая телефон.

– Лео устраивал вечеринку пару дней назад, – информирует девушка Джафара. – И он действительно вел себя странно.

– То есть, как?

– Посмотри на него, – говорит Джуди. – Он выглядит так, будто не сможет обидеть даже муху.

Не понимая, о чем она говорит, я изгибаю бровь, требуя разъяснений.

Лео совершенно не выглядит беззащитным. Из всех ребят, он более подтянут и накачен, но он всегда спокоен.

– Он молчаливый, добрый…

– Как и Элис, – перебив Джуди, говорю я, что так известно всем нам, но на удивление, девушка Лео раскрылась очень быстро.

– Да, – удивленно и в тоже время растерянно признаётся Джуд.

– И?

– В ту ночь Лео перебрал и вел себя слишком грубо, – рассказывает она, пока ребята снова пытаются сыграть новую песню. – Он чуть ли не послал Элис, когда та пыталась отнять у него бутылку.

Да, это не похоже на него. Но может у него какие-то проблемы, о которых он не хочет говорить?

– Она не пыталась с ним поговорить? – спрашиваю я.

– Он не желает с кем-либо говорить, – пожав плечами , отвечает девушка.

– Возможно, он просто не хочет говорить о своих проблемах.

Джуди цокает языком и недоверчиво мотает головой.

– Здесь что-то другое …

Я перевожу взгляд на Лео.

Он выглядит потерянным, уставшим. Нужно сказать об этом Харви. У них все равно сегодня ничего не выйдет.

– Что ты собираешься делать? – интересуюсь я.

Джуди смотрит то на меня, то на ребят. Она крутит телефон в руках, и тяжело вздыхает.

– Я не знаю.

***

Спустя полчаса Харви везет меня домой. По радио играет одна из моих любимых песен группы The Fray – “Love Don’t Die”. Я подпеваю солисту, хлопая ладонью по колену. Харви наблюдает за мной с самой милой ухмылкой на лице. На удивление, он не ругался и не злился, когда я рассказала ему о Лео. Наверное , за то время, что они вместе, парни научились быть командой. Но, может , Харви знает, что происходит с ним, и поэтому не давит. Впрочем, я не хочу вмешиваться в их дела. Однажды я сделала это, и сейчас расплачиваюсь по полной.

Мы подъезжаем к кампусу. Харви выключает радио и обращается ко мне:

– Как насчет того, чтобы вместе поужинать?

– Хм… ты приглашаешь меня на свидание? – с иронией в голосе интересуюсь я.

– Нет, – быстро отвечает он, переводя взгляд на дорогу. – Просто поужинаем вместе.

– То есть, просто набьем желудки и вернемся домой? – издеваясь, спрашиваю я.

Я кусаю губу, борясь со смехом. Харви такой забавный. Он выглядит так, будто впервые приглашает девушку на свидание.

– Однозначно , нет, – отвечает он. – Можем еще поговорить о чем-нибудь.

– Поговорить?

– Ну да. Например, о погоде?

«Шевроле» останавливается возле ворот, и Харви заглушает двигатель.

Я не пытаюсь скрыть улыбку. Я смеюсь над ним, над нами. После всего, что между нами было, мы ведем себя, как подростки, но это так мило.

– Ну , так что? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне лицом.

Я открываю дверцу автомобиля и, выйдя из машины, оборачиваюсь к нему.

– Думаю, я пойду с тобой на свидание, – отвечаю я, подмигнув Харви.

– Это не свидание! – кричит он мне вслед, когда , выпрямившись, я ухожу.

Я смеюсь и машу ему рукой , не оборачиваясь. Когда я дохожу до больших массивных дверей, меня окликает знакомый голос.

– Нейт?

Мне не приходится смотреть назад, потому что мой друг останавливается на своем байке рядом со мной. Машина Харви уже уехала.

– Мне нужно с тобой поговорить, – заявляет он.

Когда Нейт так говорит, значит , случилось что-то плохое. Пока мы молчим, в мою голову лезут ужасные мысли. А вдруг что-то с Мел? Или с Харви?

– Не пугай меня, – прошу его я.

– Это по поводу того, что произошло с тобой, – говорит он, слезая с мотоцикла.