Текст книги "Измена. Чтобы разлюбить (СИ)"

Автор книги: Лаура Норт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

30 глава

Отец с изумлением таращился на меня.

Не на Филиппа.

– Ну Ида… ну молодец! Такого я от тебя не ожидал! Директор! Вот это я понимаю! За это надо выпить!

Я сидела вся красная. Опустив взгляд. И желала, сильно-сильно желала оказаться подальше отсюда. Филипп вежливо отказался от выпивки, сославшись на то, что он за рулём, и вообще – ему с утра ехать на важную встречу, у начальства выходные редко, сами понимаете…

Отец расцвёл.

Он любил рассказывать о своей нелёгкой начальственной судьбе. И работники плохо работают, и клиенты сейчас пошли не те, и налоги дерут слишком большие.

Он разливался соловьём, Филипп внимательно слушал и поддакивал, тётя Лена присаживалась, слушала, потом вскакивал, что-нибудь приносила, что-то уносила, потом убегала к мальчишкам, бабушка хитро посматривала то на Филиппа, то на меня…

Филипп извинился и вышел из-за стола, бабушка через секунду метнулась за ним. А отец, не понижая голоса, громогласно заявил:

– Вот это ты порадовала старика! Наконец-то выбрала мужика, как надо, не то, что этого, как его там… – он наморщил лоб, но так и не вспомнил. Да он не мог вспомнить, он даже и не знал… – Ну, нищеброда этого, программиста!

Я прикрыла лицо рукой.

Филипп вернулся довольно быстро, бабушка семенила за ним. Видно, подловить его одного и что-то выведать не получилось. Но я в ней не сомневалась, бабушка у меня такая, что узнает всё, что ей нужно у кого хочешь.

Слова отца он явно слышал. Но отец не поленился их повторить.

– Наконец-то Идка взялась за ум! Выбрала нормального мужика, а то якшалась с нищим программистом, ещё и перестала из-за него с семьёй общаться. Это её до добра не довело!

– Правда? – вежливо поинтересовался Филипп.

– Ну! А…

– А как у тебя сегодня прошёл день на работе? – перебила его тётя Лена, чтобы он не начал развивать тему.

Отец отвлёкся и принялся возмущённо рассказывать мачехе про какого-то Коляна, который его подвёл, практически подставил перед важным клиентом. Я, было, вздохнула с облегчением, но тут нашим вниманием завладела бабушка.

– А что, какая у вас, Филипп, зарплата? А машина есть? А квартира?

Филипп послушно отвечал.

– А жена?

Тут Филипп запнулся, мельком глянул на меня и, помолчав, вымолвил:

– Была.

Я опустила глаза. Бабушка поняла это совершенно по-своему и «сочувственно» разохалась:

– Ой, а ты не знала, что ли? А что ж так? Что ж вы, Филипп, не сказали Идочке… – она покачала головой.

– А детки есть? – глаза бабушки блестели от предвкушения новой информации, которую можно будет обдумать и потом использовать.

– Нет, детей у меня нет и никогда не было. Но я хотел бы таких мальчишек, как у вас. – голос Филиппа смягчился, лицо озарилось светом.

А я почувствовала, как резко сжалось сердце и стало трудно дышать. Он хочет детей! Если бы мы не расстались, у нас уже мог бы быть ребёнок! Или даже два! Я закаменела, но постаралась не подавать вида, что мне стало плохо. Сердце ныло и давило, настроение рухнуло. Я, извинившись, вышла из-за стола и сбежала в ванную комнату. Сморгнула накатившие слёзы. Умылась. Отдышалась.

Терпи, Ида, скоро уже можно будет уйти. Нельзя долго сидеть в ванной, бабушка что-то заподозрит и будет потом доставать. Для неё не существует личного пространства, она уверена, что должна знать о своих родных всё, до мельчайшей мелочи!

Умылась ещё раз, промокнула лицо. Глубоко вздохнула. Вышла.

Как я и думала, бабушка успела навоображать.

– А что это ты так долго там сидишь? Тебе плохо стало? Беременна, что ли? – допытывалась она.

– Нет бабуль, я просто умывалась. Лицо испачкала. – натужно улыбнулась я.

Тем временем, допрос продолжался. Я взяла себя в руки, как смогла, но следила за стрелкой часов, и с нетерпением отсчитывала минуты. А бабушка задалась целью, выудить из Филиппа всю его подноготную. К чести его можно сказать, что он достойно сопротивлялся, но… потихоньку и он сдавал позиции. Даже отец, попытавшись вставить пару слов, махнул рукой и оставил бабушке её добычу и пошел смотреть телевизор.

– А как вы познакомились? А сколько Ида получает? А сколько комнат у вас в квартире? А когда вы поженитесь?

Бабушка не могла угомониться, вопросы сыпались из неё, как горох. У меня уже начала болеть голова. Настроение, и так испорченное, падало всё ниже и ниже.

Нет, больше я не попадусь в эту ловушку. Привела один раз – и хватит! Всё! Буду общаться с Филиппом по-минимуму. Слишком дорого мне это даётся – подпускать его к себе поближе.

Я молча смотрела на свои руки, лежащие на коленях, не участвуя в разговоре, а бабушка пошла по второму кругу и начала выспрашивать про первую жену. Тут заморозился Филипп. Не знаю, что бы он ответил, но тут тётя Лена позвала бабушку помогать укладывать внуков. Бабушка нехотя поднялась, попрощалась, позвала Филиппа а гости ещё…

Филипп, нахмурившись, сказал, что, к сожалению он очень занят. И на сегодняшний-то вечер еле выделил время. Поэтому в следующий раз сможет навестить их не раньше, чем через две недели. Или даже три. Или вообще через месяц. Он печально вздохнул, а я криво улыбнулась. Конечно, это не ему придётся всю жизнь общаться с ними дальше!

Наконец, этот длинный, тяжёлый вечер завершился.

Филипп вёз меня домой, я старалась не шевелить больную голову. Вспоминала сегодняшний вечер и думала – насколько это у меня получалось. Ведь у меня, по многим параметрам, идеальная семья. Если смотреть снаружи. Почему же из неё так хочется сбежать? И почему, мечтая о семье, я раз за разом представляю похожую картинку? Стремлюсь к идеалу?

Почему как пример семьи я выбираю отца, а не мать?

Почему, живя одна, я даже не подумала о том, что и одной можно жить, и страдала, что у меня никого нет? Неужели уход отца из семьи так на меня повлиял, что я всё время старалась ему понравиться? И, кажется, стараюсь до сих пор, несмотря на то, что часто не согласна с ним и вижу его недостатки…

Да, с любимым человеком быть лучше, чем одной. Но правильно говорят – лучше быть одной чем с кем попало!

Филипп, сидящий рядом с моими родными, заставил меня встряхнуться, ощутить этот контраст между тем, что я… хочу, да – что уж себе врать! – и тем, что я делаю.

А ещё… Филипп опасен для меня. Я совершенно зря согласилась на эту авантюру, надо было сразу отказаться.

Так и сделаю сейчас.

Попрощаюсь с ним.

31 глава

Филипп

Этот мутный тип мне сразу не понравился.

Он крутился вокруг моей Иды, смотрел на неё хозяйским взглядом. Раздражал меня.

И с ним приходилось общаться!

Я бы смирился, если бы Ида его любила. Но она позволяла за собой ухаживать – а сама была холодна! Я видел это. Он ей нравился – не более.

И типчик это чувствовал и бесился. Ида не замечала этого, потому что при ней он строил из себя милашку. Но я-то замечал, как он психует, когда Ида смотрит на других мужчин!

А когда ей приходилось танцевать с другими сотрудниками на корпоративе, он просто исходил злостью. Даже выскочил на улицу он тоже от злости. Когда Ида кому-то улыбнулась.

Неудивительно, что он сразу поверил в клевету. Только вот Ида его не раскусила. Не поняла, какой он.

Им недолго оставалось быть вместе. Уж я бы постарался. Хватило бы немногого. Ида бы даже не поняла, отчего он стал так себя вести и так резко испортился.

Но…

За меня всё решил случай. А я только воспользовался удачным стечением обстоятельств.

Но сначала…

Сначала я прошёл через ад.

Я помог ей на корпоративе, мы стояли лицом к лицу, были близко друг к другу, хватило бы только движения…

И мне пришлось её отпустить.

Отпустить – и ревниво следить, как этот неудачник ведёт её к выходу. Представлять картины, от которых меня разрывало и корчило. Понимать, что неудачник – я, а не он! Потому что прошляпил такую женщину…

И ад проникал в меня ещё глубже. Я вспоминал, какую глупость я сотворил, как ей было больно тогда. Как плохо сделал ни в чём неповинной девочке… И меня разрывало ещё сильней. До скрученных внутренностей, перехваченного дыхания, до пронзительно острой боли в сердце.

Какой же я дурак!

Не знаю, как я пережил эту ночь. Я не спал ни минуты. Рано утром примчался в офис, чтобы заглушить боль и ярость работой, отвлечься!

Ну и посмотреть, какие они придут вместе на работу – счастливые, довольные? Сможет ли этот клоун сделать мою девочку счастливой?

Не смог.

Я ни на минуту не поверил, что Ида может повестись на этого крепыша. На этого никчёмного охранника. Да кто вообще мог поверить? Он же… никакой.

Нет. Поверили.

Даже этот истеричный Андрей, который мог бы защитить женщину, которая ему нравится.

У меня на мгновение мелькнула мысль выгородить Иду. Сказать, например, что я сам отвозил её матери, поэтому знаю, что она всю ночь была там, но…

Другая мысль, более соблазнительная, захватила мой разум. И я воспользовался ей.

Каждую секунду я ждал. Ждал, что Ида начнёт всё отрицать. С гневом и отвращением.

Но… она молчала. Потерянно смотрела на Андрея, а тот строил из себя оскорблённую невинность. И потерял Иду окончательно.

Что, проглотил?

Я ликовал внутри. Первый шаг сделан. Теперь главное – не спугнуть. Продержать её рядом с собой подольше. Привязать к себе посильнее. Заставить привыкнуть к себе.

Если надо – организовать пару стрессовых ситуаций, и… больше она от меня никуда не денется. Прошлой ошибки я не повторю!

– Что за новость? – друг хлопнул меня по плечу. – У тебя появилась девушка и я об этом узнал не первый?

– Всё случилось внезапно.

– Ну, так мы ждём тебя в гости! Моя котя жаждет познакомиться с дамой твоего сердца!

– Она её видела. Когда мы сидели в пиццерии. Я нагло отбил её и теперь мы встречаемся.

– Вот заодно и расскажешь нам эту увлекательную историю!

– Я не…

– Не-не-не! Даже не отговаривайся. Котя и так скоро съест мой мозг из-за того, что у неё теперь нет подруг.

– Их она уже съела?

– Вот не шути так при ней… опасно! Нет, они не выдержали испытания богатым и красивым мной. Почти все попадались на том, что рано или поздно начинали строить мне глазки, а то и сразу делать интересные предложения, минуя стадию намёков. Кажется, они сильно недооценивали мою лапушку! Это они зря. – закончил он удовлетворённо. – Так что ждём!

– Это зависит не только от меня. Вряд ли получится быстро.

– Ничего, главное не затягивай!

Теперь надо было ещё как-то завлечь Иду к друзьям… И когда она позвала меня в гости к своей семье, я подумал, что уже знаю, что попрошу взамен.

Но эта поездка разрушила всё.

Ида стойко терпела разговоры родственников. Я видел, как ей было стыдно, моей бедной девочке. Она совсем не похожа на них – но родственников не выбирают. И, хоть ей было неприятно – но она держалась. А мне всё время хотелось сказать ей: «Зачем ты терпишь то, что тебя мучает? Уйди, не позволяй так о себе и с собой говорить!»

Но сам причинил боль хуже…

Ида держалась – но я завёл разговор про детей. И её глаза потухли. Я как будто слышал исходящий от неё немой крик. Истекающую из сердца боль.

Неужели она так хотела детей? Она никогда не говорила мне… Наверное, ждала окончания учёбы, а я…

Устроил ей такой сюрприз.

Нет.

Я не готов.

Не готов опять делать ей больно.

Плевать на всех, найду способ защитить её от нападок. В конце концов найму детектива и узнаю, с кем на самом деле провёл ночь любвеобильный охранник.

Лишь бы не причинять ей больше такую боль.

Мы доехали до её дома в молчании. Ида была застывшая, словно еле сдерживала слёзы.

Она медленно, как будто ей было больно, повернула голову, и я решился.

– Знаешь… Ида… Я хотел бы попросить у тебя прощения, что втянул в такое. Я… не подумал, что тебе будет так плохо, так тяжело рядом со мной.

– Что? – еле слышно произнесла Ида.

– Лучше мне держаться подальше от тебя, потому что я причиняю тебе боль. Ты страдаешь из-за меня и…

– Я? Из-за тебя??? – голос Иды сочился ядом и негодованием. – А может, ты просто пообщался с моей семьёй и испугался?

32 глава

Не знаю, как это получилось.

Не понимаю.

Вот я открываю рот, чтобы отказаться от нашего договора, полная твёрдой решимости больше никогда с ним не общаться, и…

И он говорит эти самые слова. Смотрит на меня с жалостью.

С жалостью!!!

С полной уверенностью, что я страдаю. Из-за него. До такой степени, что не могу находиться с ним рядом.

Он что, правда так считает?

Что я все эти годы страдала и страдаю без него???

Нет, это…

Даже если это и так, это не даёт ему права так думать. Я не давала повода так думать!

И слова сами вылетают из моего рта. Быстрее, чем я успеваю включить мозги.

Да о чём тут размышлять?

Накатившие раздражение и возмущение смыло приливной волной все остальные эмоции. Я вдруг поняла, что мне было плохо не просто так, мне было плохо, потому что я находилась в давящей недружелюбной атмосфере. В месте, где меня ни во что не ставили и где мне постоянно приходилось ждать подвоха. А ведь это были одни из моих самых близких людей!

Но после встречи с ними меня радует мысль, что раз я отдала родственный долг, посетив их, то теперь какое-то время можно будет туда не приезжать… не видеться с ними…

Конечно, в такой обстановке выбивает из седла любая мелочь! Особенно, если она всё-таки не мелочь.

Вот так и получилось, что мы с Филиппом остались «парой».

Кажется, он был ошарашен моим выплеском. Но быстро взял себя в руки. Поколебался, и осторожно, как будто боялся спугнуть, рассказал о приглашении своих друзей. Первое моё решение было – отказаться.

Но потом я вспомнила бабушку, то, как она заговаривала Филиппа, и… совесть, что ли, проснулась?

Я согласилась. Друзья – это не родственники. Я их уже видела, не такие они и опасные. Уж как-нибудь выдержу.

А пока… надо попробовать всё-таки объясниться с Андреем.

На работу я пришла, исполненная решимости. Я подошла к Андрею, спокойно попросила его о разговоре, и дисциплинированно работала до самого обеда.

На самом деле, я думала, что мы вполне ясно поняли друг друга. И просьба о разговоре подразумевает приватность.

Надо было насторожиться ещё тогда, когда Андрей устроил разборки у всех на виду. Совсем это было не от исключительных обстоятельств, нет. Я начала догадываться, что это у Андрея такой стиль общения, когда он отказался пойти в соседнее кафе, чтобы выслушать меня. Хочет быть у всех на глазах? Чтобы у разговора было побольше свидетелей?

Неужели не понимает, что это работает в обе стороны?

– Я слушаю тебя. – сухо произнёс Андрей, и скрестил руки на груди.

Ого.

Вид у него был неприступный и оскорблённый в лучших чувствах. Сразу расхотелось вообще ему что-либо говорить. Но я должна хотя бы попробовать, чтобы совесть моя была чиста.

– Я хотела извиниться перед тобой, Андрей. Надо было мне сразу понять, что у нас ничего не получится и не давать тебе ложных надежд. – твёрдо сказала я. – Прости, что отняла твоё время. К счастью, я не успела отнять его много…

Видимо, он ожидал каких-то других извинений. Других слов.

Лицо его исказилось. Он болезненно выпрямился.

– Нет. Успела! Успела отнять у меня время, разбить моё сердце, опозорить меня!

Вот тут у меня как будто что-то щёлкнуло внутри.

– Я полюбил тебя с первого взгляда. Ещё тогда, когда увидел на аллее. Я сразу понял, что ты мне идеально подойдёшь. Уже видел нас в прекрасном большом доме, идеальной семьёй…

Ну просто стопроцентное попадание.

– Я не хотел торопиться, я мечтал всё сделать правильно. Хотел сначала познакомить тебя с мамой, повидать твою семью. Но ты… – у него сбилось дыхание, он остановился, чтобы отдышаться. – Не оправдала моих надежд. Причинила мне боль. Опозорила перед всеми!

Я не могла это больше слышать. Узнавание накрыло меня, я больше не могла воспринимать Андрея всерьёз. Пусть у них совершенно разная внешность, но… эти получающие интонации, это отсутствие сомнений, этот скорбно-обвиняющий взгляд… – не их ли я много лет слышала от родного отца?

Это что получается? Я чуть не наступила на грабли? Бежала от авторитарного отца, чтобы чуть не попасться точно такому же парню? Как я так чуть не вляпалась? Может он мне и понравился, потому что я увидела в нём что-то знакомое? Да ну, бред… он не был таким… почти. Просто не показывал? Это мне что – надо Филиппу ещё и спасибо сказать? Что спас меня?

Я не успела ответить Андрею ни слова, как на меня выскочила Инночка, которая, оказывается, всё это время крутилась поблизости.

– Что ты лезешь опять к Андрюше! Мало он настрадался из-за тебя!

Андрюша сделал ещё более трагический вид и кинул на неё благодарный взгляд. Ему что – нравится, что его защищает девушка?

– И так собирается уходить, а ты отравляешь его последние дни здесь!

– Спасибо, Инночка. Я ценю твоё отношение. Ты одна меня поддерживаешь… – его голос картинно дрогнул.

Я смотрела на это раскрыв рот. Переводила взгляд с одного на другую. Силилась понять, как можно было быть такой слепой, не разглядеть людей рядом со мной.

Но всё же было нормально!

Нормально – пока я не гладила их против шерсти.

Я помотала головой, чтобы прийти в себя и ответила им обоим.

– Совет да любовь! Я всё сказала, что хотела. Утешайте теперь друг друга сколько влезет!

И повернулась, чтобы уйти. Хватит с меня.

Но прозвучавший за моей спиной вопрос заставил меня остановиться и резко задержать дыхание.

33 глава

– Но разве ты не собираешься со мной мириться? – удивлённо спросил Андрей.

– Что? – сначала мне показалось, что я ослышалась. Потом – я попыталась что-то сказать, но не могла издать ни звука. Потому что… Как? После всего он ещё на что-то надеется???

– Ой, да ладно! Ясно же, что Филипп Александрович не станет с тобой встречаться всерьёз! – Инночка истекала ядом и злорадством. – Что-то я не заметила, чтобы вы пришли вместе! Не нужна ты ему, вот и пришла опять окрутить Андрея! Только не выйдет!

По кислому от нежданной помощи Инночки виду Андрея было видно как раз, что выйдет. Если постараться. Поумолять, например. Побегать за ним. Показалось даже, что его как раз этот вариант устроил бы гораздо больше, чем тот, где он сам бегает за мной…

Но я уже не собиралась этого узнавать.

– Инна, я пришла не мириться, а просто поговорить с Андреем. Не с тобой. Я думаю, он сам в состоянии ответить.

Честно говоря, разговора я уже не хотела. Мне неприятно было общаться с этим человеком. Осталось только выслушать, что он ещё может мне сказать и окончательно закрыть эту страницу.

– Ты не могла так быстро уйти к другому, когда есть я. – уверенно сказал Андрей. – Вы же виделись всего ничего – когда бы вы успели договориться?

Слова, что мы знакомы давным-давно жгли мне язык, но я смолчала.

– Я понимаю – он. Увидел тебя на фото. Но ты? Так сразу? Разве можно было так мгновенно на него… запасть? Совершенно не зная его, как человека? – вопросил Андрей, обращаясь к девушкам офиса, которые только что не с попкорном следили за нашим разговором с горящими глазами (и забывая, по-видимому, что сам рассказывал, как влюбился в меня с первого взгляда).

Увиденное ему не понравилось. И услышанное тоже.

Филипп нравился практически всем. Его поклонницы – бо́льшая часть нашего женского коллектива – закатывали глаза, вздыхали и умилённо восклицали: «Он такой душка!»

– Не может этого быть! – продолжал он уже не так уверенно. – Неужели из-за денег? Ты же не такая!

– Ты не можешь знать, какая я.

И не узнаешь. – хотела добавить я, но не успела.

Меня вызвал Филипп.

Он остановился недалеко от моего стола, скрестив руки на груди, и буравил нас с Андреем тёмным злым взглядом.

Удивительным образом все сотрудники мгновенно оказались на своих местах. Вот странно, Дмитрий Егорович не оказывал такого влияния, с ним было намного свободнее. Может быть поэтому он и скинул почти всё взаимодействие с людьми на Филиппа? Чтобы оставаться белым и пушистым?

– Зайдите ко мне в кабинет, Ида Александровна. – сухо сказал он. Поиграл желваками, проткнул Андрея яростным предупреждающим взглядом, развернулся и стремительно вышел.

Я развела руками, как бы говоря, что всё всем видно и так – и пошла за ним.

– А хорошо у тебя получилось изобразить ревнивца! – восхитилась я, зайдя в кабинет. На какое-то мгновение мне стало даже жаль, что это неправда.

– А. Да. – Филипп сидел за столом, опустив голову, с очень деловым видом уткнувшись в бумаги. – Садись, посиди.

Он кивнул на диванчик.

– Просто посидеть?

– Просто посиди. Выйдешь, когда я скажу. А я пока поработаю. – он упорно не смотрел на меня. – Пусть все «догадаются», чем мы тут занимаемся.

Я села и примерно сложила руки на колени, как благовоспитанная девочка. Смотреть было особо некуда – в панорамное окно или на очень занятого Филиппа. И как только время нашёл оторваться от работы и выйти в зал!

Я, конечно, уставилась в окно. И честно рассматривала очень интересный пейзаж…

Пока не обнаружила, что пялюсь на Филиппа во все глаза. На его резкие и гармоничные черты. На тени от ресниц. На завораживающий рисунок губ. На чёткие брови вразлёт, сурово сдвинутые сейчас. На жгучие прекрасные чёрные глаза… которые смотрели на меня в упор.

Сердце трепыхнулось и гулко забилось.

Он смотрел, не отрываясь, прожигая взглядом, долго, томительно, до дрожи. У меня пересохло во рту, я сглотнула и разорвала этот взгляд – невероятным усилием. В ушах шумела кровь, сердце бахало как будто прямо в голове.

Филипп резко отодвинулся от стола и рывком встал. Я тоже почему-то вскочила. Он стремительно подошёл ко мне, затормозив буквально в нескольких сантиметрах от меня.

Поднял руку к моему лицу. Застыл на мгновение, и взлохматил мне волосы.

– Что… что ты делаешь? – неожиданно севшим голосом спросила я.

– Создаю. Видимость. – тихо, низко, будоражаще.

Я судорожно вздохнула. Филипп стал сосредоточенно расстегивать пуговички на моей блузке. Время стало вязким, горячим, пульс заглушал сорванное дыхание. Филипп застегнул блузку нарочито криво, выдернул края из джинсов и засунул обратно как попало.

Прикосновение его пальцев к моей талии заставило меня вздрогнуть и прикусить губу.

– Теперь ты. – прошептал он, глядя на меня шальными глазами. Его грудь ходила ходуном, дыхание частило.

Я медленно и заворожённо погрузила руки в его волосы. Он закрыл глаза и сглотнул. Кадык дёрнулся и мне нестерпимо захотелось его прикусить!

Дрожащими руками я разлохматила его безупречную причёску, наслаждаясь каждым томительных прикосновением.

Попыталась расстегнуть пуговки рубашки, но пальцы не слушались и у меня ничего не получалось.

Он накрыл мои руки своими.

– Я сам. – шепнул он, не отпуская моих рук своими ладонями – жаркими, горячими. Он жадно смотрел на мои губы и склонялся всё ниже и ниже…