Текст книги "Измена. Чтобы разлюбить (СИ)"

Автор книги: Лаура Норт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

51 глава

– Нет???

– Нет. Извини. Я не могу такое обещать. Я не знаю, какие обстоятельства ждут нас в будущем. Что может случиться. И… это слишком опрометчивое обещание. Слишком категоричное – никогда.

Если я пообещаю тебе такое – этим я уже совру. Но я могу обещать быть с тобой максимально честным. Прости.

Филипп прикрыл глаза, его лицо выражало напряжённое ожидание. И обречённость.

– Даже не знаю, что сказать… – я была в растерянности. – Я должна бы рассердиться. Но почему-то не получается. Хочется сказать, что ты неправ, но… в глубине души я чувствую, что так будет честнее… Наверное, я просто хочу обезопасить себя по-максимуму, невзирая ни на что.

Обречённость сменилась облегчением, потом озадаченностью. Он удивлён, что я с ним согласилась? Ждал протеста?

– Понимаю. Но иногда, когда хочется подстелить соломки, ты только делаешь себе хуже. – он горько усмехнулся.

Мы опять замолчали. Обманчиво светлый вечер ещё не перешёл в ночь. Солнце закатным лучами ласкало горы, раскинувшиеся напротив, воздух был мягок и чист, звуки разносились далеко-далеко. Аромат моря, нагретых солнцем камней, дарил покой и умиротворение.

И Филипп тоже. Дарил. С ним я чувствовала себя как дома.

Он взял меня за руку и я вздрогнула. Его крепкая, горячая, сухая ладонь бережно обхватила мою. Его глаза пытливо взглянули на меня. Ожидая… чего?

– Пойдём? – просто произнёс он.

И я пошла за ним. Он повел меня ко мне домой и остался со мной на ночь. Это была самая чудесная, самая нежная, самая трепетная ночь. Филипп был внимательнее обычного, он настолько угадывал все мои желания, что иногда мне даже становилось страшно. Но ненадолго. Потом становилось хорошо – так хорошо, что я забывала обо всём и желала только одного – продлить эту ночь бесконечно.

Сомнения рассеялись – или спрятались глубоко-глубоко, так что не достать.

А утром в смотрела на него, спящего. Подрагивали ресницы, дыхание было тихим, почти незаметным, одна рука расслабленно лежала на груди. Красивый. Какой же он красивый! Дух захватывает каждый раз, когда смотришь.

И он здесь.

Со мной.

Снова!

Не отпускает меня. Заставляя сердце биться в глупой надежде, что я ему нужна, по-настоящему нужна. Иначе зачем ему всё это?

А мне?

Я осторожно провела кончиком пальцев по выступающей от запястья к ладони вене. И моя ладонь была немедленно поймана его ладонью, а его глаза поймали в плен мои.

Миг единения, близости, большей, чем иногда даже телесная.

Впрочем, и телесная тоже. Потому что я была немедленно обнята, перевёрнута и прижата к кровати горячим тяжёлым телом.

– Поехали ко мне? С вещами?

52 глава

– Я ожидала, что у владельца фирмы будет дом. А не какая-то там квартира…

Я ходила по квартире Филиппа, рассматривала мебель, обстановку комнат.

Мои чемоданы были свалены в просторной прихожей, да нет, не прихожей – в холле! Это была просто-таки целая огромная комната. Язык не поворачивался назвать это прихожей.

– Что, не согласилась бы ко мне переехать? Места маловато? – ехидно спросил Филипп?

Он ходил за мной по пятам, пока я путешествовала из комнаты в комнату. Останавливался в дверях, складывал руки на груди и наблюдал, как я внимательно рассматриваю всё, что можно рассмотреть. Мало что, если честно.

– Несолидно для такого крутого бизнесмена. – я покачала головой. – Что скажут люди?

– Я не говорил, что у меня нет дома… – Филипп многозначительно подвигал бровями. – Но жить там пока невозможно. Он ещё недостроен.

И он преувеличенно печально вздохнул.

– Уф, ну ты меня просто успокоил. Я уже начала волноваться! Я буду жить вот здесь. – постановила я.

– В смысле? Разве мы не будем жить вместе? В одной комнате? – Филипп растерялся и нахмурился.

Квартира оказалась… монструозной. Прихожая (она же холл), кухнедром (огромная кухня!), две ванные комнаты, спальня, кабинет (он же библиотека), гардеробная, тренажёрный зал, и три неопознанные комнаты – вероятно, для гостей. Которые, при желании, можно переделать в детские, например.

Всё в светло-серых, белых и графитовых тонах, довольно строгое, компактное и минималистичное. Одинаковое. Жить в такой обстановке мне было бы уныло и скучно. К счастью – я не собиралась задерживаться здесь надолго, можно и потерпеть.

Я выбрала себе ту комнату, что была ближе к кухне.

– Нет уж. Наблюдать тебя круглосуточно я не готова. Мне нужно личное пространство! – я резко развернулась и чуть не врезалась в Филиппа, который шёл за мной по пятам. Пошатнулась, он подхватил меня и прижал крепче, чем нужно.

– А я хотел бы быть к тебе ближе… как можно ближе! Я соскучился… – и он потянулся ко мне за поцелуем.

Я увернулась.

– Филипп! Принеси мои чемоданы, пожалуйста!

Он, вздохнув, отстранился.

Я потратила на обустройство остаток дня. Разложила и расставила вещи, наклеила на стены теперь своей уже – хоть и временно – комнаты яркие плакаты. И всё это время безжалостно отшивала Филиппа.

Да, он уговорил меня. Но уговорил нечестным методом, когда я почти ничего не соображала!

Сначала я привычно отказалась. Нет. Мне и так с избытком хватало его присутствия в жизни!

Но он принялся меня целовать… и не только… и скоро все разумные мысли из моей головы испарились. И вот в такой-то момент он и вырвал из меня обещание!

Я согласилась.

Ладно. Я держу свои обещания.

Но раз он действует таким способом…

53 глава

Надолго ли меня хватило?

Нет!

Ускользать от Филиппа получалось ровно один день. Его присутствие рядом действовало на меня как магнит. Как стрелку компаса неодолимо тянуло на север, так и меня манило к нему, где бы он ни находился в квартире.

Один взгляд, одно прикосновение… и я забыла обо всём.

Снова мы жили вместе. Как это было? Это было самой правильной в мире вещью. Самой верной. Самой нужной.

Мы просыпались – вместе.

Мы завтракали – вместе.

Мы шли на работу – вместе.

Я полюбила утром, когда проснусь раньше него, разглядывать его, спящего. Чувствовала особый трепет, гладя взглядом его лоб, глаза, ресницы, скулы, губы… шею, ключицы. Это было невероятное эстетическое наслаждение – смотреть на Филиппа. Беззащитного. Умиротворённого.

Моего.

Я жадно впитывала его черты, как будто хотела насмотреться впрок. Как будто… как будто не знала, что будет дальше, когда доведётся нам ещё увидеться. Или как будто мне не хватало моментов, когда он мне позировал.

Мне не хватало.

Это было совсем не то.

Это было моё тайное удовольствие.

Мы по очереди готовили завтрак, стараясь удивить друг друга. Доходило до того, что я перерывала интернет в поисках самых лучших рецептов, каждый раз удивляясь сама себе и обещая, что это – последний раз, точно-точно! Но потом он поражал меня каким-нибудь необычным блюдом… и я не могла устоять перед тем, чтобы в ответ поразить его.

А в выходные, когда нам лень было вставать, мы просто заказывали пиццу. Или осетинские пироги. Или хачапури. Или…

Вместе собирались и приезжали на работу. Выходили из машины и, расставаясь перед его кабинетом, целомудренно целовали друг друга в щёку, собирая заинтересованные взгляды сотрудников.

Интерес к нам не утихал. Казалось бы – пора уже привыкнуть. Но пересуды не прекращались, а девчонки выпытывали у меня подробности нашей жизни.

Я отмалчивалась, загадочно и мечтательно улыбаясь.

Обедали и ужинали мы вместе в каком-нибудь ресторанчике, кафе, пиццерии. Если на меня не находило вдохновение приготовить что-то особенное. И тогда я носилась по его великолепной кухне, жаря, паря, нарезая, запекая…

А потом наступал тот самый момент, ради которого, формально, мы и съехались.

Я писала портрет.

Мы не торопились. Образ проявлялся потихоньку, как бы выныривая из глубины холста, становился детальнее, объёмнее.

Филипп расслабленно сидел в кресле в своём кабинете – а я видела мрачный тронный зал и прекрасного и опасного короля. Если утром я видела именно самого Филиппа, то в эти моменты я видела в голове историю. Которая вела мою фантазию всё дальше и дальше. И добавляла новые штрихи к образу.

Здесь не было ни одной лишней детали. Каждая новая вещь, или цвет, или тень – они что-то значили. Раскрывали тайны, рассказывали ещё об одном, очередном аспекте жизни не только короля, но ещё и волшебника.

Я… растягивала дело. Отговариваясь тем, что устала, завтра на работу, хочу спать… Планировала на выходные кучу дел. Чтобы не закончить работу слишком быстро.

Потому что в мареве близости с Филиппом я стала забывать обо всём. Не понимая, зачем нам расставаться. Я хотела быть с ним подольше и попросту тянула время.

Почему я не могла просто поговорить с ним?

Не могла и всё. Каждый раз, когда я смотрела на него и представляла, что подойду и скажу – «давай останемся вместе насовсем?» – на меня нападали немота и ступор.

Ну, или это были остатки моего разума, которые ещё не превратились в розовый кисель.

Иногда перед сном мы совершали прогулки. Вдвоём, рука в руке, мы медленно шли по набережной, дыша упоительным ночным морским воздухом. Спускались к самой воде, стояли, обнявшись, замерев, смотрели на звёзды, на дрожащую лунную дорожку, на россыпь разноцветных огоньков, которые мерцали и перемигивались на другом берегу бухты.

Мы стояли обнявшись, думали о своём. Но постепенно близость друг друга разгоняла наши сердца, наши губы притягивались друг к другу, руки оплетали тело, и окружающий мир отдалялся и рассыпался…

Тогда мы возвращались домой.

Разгорячённые, мы еле дожидались момента, когда за нами закроется дверь.

И любили друг друга ночь напролёт.

Ну почти.

Иногда приходилось вспоминать, что нас утром ждёт работа – и отрываться друг от друга.

А иногда, когда дождь шумел за окном, или мы накануне так уставали, что не хотелось никуда идти, мы садились перед телевизором и смотрели вместе какой-нибудь фильм. Покупали попкорн разных вкусов, уютно устраивались рядом. И ехидно комментировали очередной популярный блокбастер. Или тайком плакали над мелодрамой. Или вытирали друг другу слёзы смеха от комедии.

Наши мамы были в восторге! Кажется, они уже даже начали придумывать имена для внуков…

А бабушка вся извелась – так она хотела побывать в гостях у Филиппа, всё там рассмотреть и хвастаться потом перед подружками.

Я противилась этому, как могла, зная, сколько каверзных вопросов она нам задаст, как докопается до каждой вещи. Но Филипп пообещал не оставлять меня одну.

И бабушка, наконец, до нас добралась – оставшись в полном восторге. Конечно, теперь она с полным правом могла рассказывать (и показывать) своим подружкам, как живёт её внучка. И с кем. С каким красавчиком.

Потому что бабушка предусмотрительно наделала фотографий вместе с нами!

Со стороны создавалось полное ощущение семьи.

Но я чувствовала тайное напряжение.

Оно пряталось внутри, незаметно сопровождая меня каждый день. Оно сквозило во взгляде Филиппа, который будто хотел мне что-то сказать… но отступал в последний момент. Сворачивал разговор. Прятал глаза.

Так не могло продолжаться бесконечно.

54 глава

Наша почти совершенная жизнь летела вместе с этим летом, летела стремительно. Вот только куда? Отношения-иллюзия, отношения-игра, отношения-обман.

Мы побывали в гостях у отца. Мы забирали моих братьев на прогулку и уматывали их в парке развлечений до изнеможения. Филипп сам играл с ними и стал их самым любимым родственником!

Мы побывали в гостях у Дили, которая смотрела на Филиппа с подозрением и шепнула мне после, чтобы я держала ухо востро. Иначе скоро превращусь в счастливую семейную женщину, даже не замечая этого. Я нервно рассмеялась.

Филипп очаровал и её дочь, разумную не по годам девочку.

Мы регулярно бывали в гостях у Дмитрия Егоровича с женой. Которые даже не сомневались, что у нас серьезные отношения.

Наши мамы, которые внезапно стали общаться гораздо чаще, уже распланировали нашу будущую жизнь.

На работе спрашивали, когда же уже свадьба. Никто не сомневался в нашей любви.

Да. Со стороны картинка наших отношений выглядела идеальной. И мы сами уже не понимали, что же с нами происходит, мы заигрались.

А может, только один из нас.

Потому что изнутри всё выглядело так же прекрасно.

Почти.

И мои сомнения, и его колебания, сталкиваясь, давали интересные эффекты.

Мы хотели друг с другом поговорить. Мы искали моменты. Мы находили эти моменты и…

Отступали. Переводили темы. Закрывали друг другу рот поцелуями.

И не только.

Наша страсть была, как никогда сильна. Но она имела привкус отчаянья. Как будто мы видим друг друга в последний раз.

Как будто всё, чего нам недоставало, мы добирали физической близостью.

Много раз собираясь поговорить с Филиппом, прояснить наши отношения, я отступала в последний момент. Подходила на работе. Набиралась решимости, обнимая его вечером. Или желая доброго утра, лёжа рядом с ним в кровати. Когда дорисовывала последний на сегодня штрих его портрета.

Открывала рот, вскидывала взгляд…

И замолкала. Как будто на самом деле боялась узнать правду.

Ведь я видела, что он тоже мучается и не может мне что-то сказать. Стискивает зубы. Резко отворачивается. Набрасывается на меня с такой яростной страстью, что я потом не могу двинуться от усталости.

Что он хотел мне сказать?

Что, что, что?

Я узнала – что.

В один из дней я долго собиралась духом, чтобы поговорить. И почти уговорила себя.

Мы были на работе. Конечно, я не ушла, когда мы закончили проект, как мы изначально договаривались. Начала вместе со всеми новый. Ведь вместо проекта измерителем времени наших отношений теперь был портрет…

Я собиралась подловить Филиппа до перерыва, выбрав время, когда у него никого не будет. Но долго не получалось. Я почти отказалась от этой идеи, но всё-таки передумала.

В последний момент, когда я уже собиралась встать, к Филиппу влетел Дмитрий Егорович.

Разозлившись, я решила ждать возле двери, чтобы больше никто не смог мне помешать! И уверенно направилась к кабинету.

Дверь была приоткрыта.

55 глава

– Я от тебя такого не ожидал, Фил! Как ты мог??? Нечестно с твоей стороны!

Я качнулась уйти. Не моё это дело – выслушивать их разборки. Но следующая фраза приморозила меня к полу. Приморозила, заставила онеметь и оцепенеть. Покрыться льдом снаружи и изнутри.

– Или она знает? Ты сказал Иде, что ты женат?

– Нет! Не говори ей! Я собираюсь, но не сейчас, позже! Я сам ей скажу!

Медленно-медленно я стала отходить назад.

Спокойно. Только сохранять спокойствие. Делать вид, что всё в порядке. Надо улыбаться.

Шум в ушах мешал мне расслышать, о чём они говорят дальше. Мешал услышать жалкие оправдания. Да они и понизили голоса, словно спохватившись. Поздно…

– Ну, это надолго… – вздохнула я и улыбнулась напоказ, когда вернулась к своему столу. Хотя мышцы лица с трудом мне повиновались.

Но со стороны, наверное, выглядело естественно, потому что никто не обратил внимания.

Я тихо собралась, сказала девочкам, что чувствую себя не очень, живот болит, ну вы понимаете. А ждать, пока они решат там свои важные мужские дела – не хочу. Потом всё доделаю.

И быстро ушла.

На ходу я вносила Филиппа в чёрный список, звонила маме, предупредить, что срочно уезжаю на неопределённый срок, да, вот так, бросив всё, нет, не хочу об этом говорить, не надо спрашивать. Всё в порядке, нет, не всё, но я справлюсь. Я перезвоню.

Звонила Диле, сказать, что меня некоторое время не будет, но я скоро с ней свяжусь. Нет, на этот номер звонить не надо.

Делала ещё один звонок – последний с этой симки.

На том конце провода мне сказали: «Конечно, приезжай! Я всё время дома!»

Я разломала и выкинула симку. Стремительным шагом дошла до дома – до своей квартиры, которую всё ещё продолжала снимать. Документы, ключи и карточки были у меня в сумочке. Осталось взять немного сменной одежды, кое-какие мелочи. Вызвать такси со стационарного телефона, про который никто не помнил – потому что зачем, если есть сотовые? И уехать на автовокзал.

Один автобус в нужном направлении, недорогой телефон, новая симка, другой автобус, третий…

Я ехала почти сутки.

Ледяной панцирь за это время не растаял, стал только крепче, мешая мне дышать. Промораживая меня. Вызывая дрожь.

Мне было холодно. Несмотря на жару.

Я пыталась думать о том, что произошло – но не могла. Мысли ускользали из моей головы. Я засыпала, просыпалась, опять засыпала.

И мёрзла, мёрзла, мёрзла…

Со стороны я, наверное, походила на больную.

Да так оно и было.

Мною владела только одна мысль – скрыться. Убежать. Уехать от той разрывающей боли, которая ждала меня там, под ледяным панцирем.

Но я носила эту боль с собой. Куда бы ни ехала.

Спустя долгие часы я приехала. Спросила дорогу.

Подошла к нужному дому, надеясь, что не ошиблась адресом.

Позвонила в звонок на двери. За тёмно-зеленым деревянным крашеным забором звонко и задорно залаяла собака.

Калитка распахнулась.

И я выдохнула.

56 глава

Позже я удивлялась чёткости своих поступков в тот день. Все действия будто спланированные, отработанные много раз.

Объясняла я себе это тем, что мои эмоции в тот момент были заморожены. Иначе я просто не смогла бы ничего сделать.

Наталья, хорошая знакомая по общежитию, добрый и отзывчивый человек, всем готовый прийти на помощь, давно звала меня в гости. В отличие от многих, кто с радостью готов был приехать ко мне, на юг, на море, она сама звала меня к себе.

Она открыла калитку, держа на руках годовалого ребёнка, очаровательную малышку. Охнув, позвала свою мать, и меня проводили в пустующую сейчас половину дома. Лидия Андреевна, статная женщина лет пятидесяти, всё ещё красивая, с незакрашенной сединой в русых волосах, потрогала мой лоб, нахмурилась, и развила бурную деятельность. Я не заметила, как оказалась переодета, накормлена, напоена, уложена в постель.

Я заболела.

Мне достало ещё сил позвонить мама и Диле, сказать, что я в гостях у подруги, попросить не давать номер Филиппу и вообще ничего про меня не говорить – и я отрубилась.

Неделю я провалялась с температурой. Неделю за мной ухаживала мать моей подруги.

Вызывали и врача. Пожилая кругленькая женщина в очках осмотрела меня, на бумаге прописала мне всё, что положено, а на словах сказала, что это нервное, скорее всего от сильного потрясения. Нужен покой, сон и хорошее питание. И всё пройдёт.

– Прости, Натка, что приехала к тебе в таком состоянии. – я слабо улыбнулась.

– Да ты чего! Я сама же тебя звала приезжать, если будет плохо!

– Я болею, а у тебя маленький ребёнок.

– Ничего, ты же видишь – мама меня сюда и не пускает, сама управляется. Она тебя быстро на ноги поставит, вот увидишь! Она у меня знаешь какая? Ух! Поправляйся, скорее! Гулять пойдём.

Наталья разговаривала со мной, стоя за окном, облокотившись на подоконник снаружи.

Теплый вечер сменил жаркий день, тень от деревьев протянулась и закрыла весь дом, даря долгожданную прохладу.

Дом этот стоял на окраине города, в частном секторе. Почти в сельской местности. Здесь у многих были сады, огороды, домашняя живность. Не было слышно городского шума. В положенное время орали петухи.

Я знала, что где-то невдалеке была небольшая речушка, а чуть подальше и лес.

Хорошее место для того, чтобы прийти в себя.

Где тебя почти никто не знает.

Где ты никого не знаешь.

Где можно спокойно подумать обо всём, разложить жизнь по полочкам. И вспышки узнавания не будут ослеплять тебя болью то и дело.

Но… первое время я гнала от себя мысли о том, что случилось. Мне нужно было время…

Когда я выздоровела и выползла на свежий воздух, я поняла, что всё это время слышала в доме только женские голоса. Не сразу, но я решилась задать вопрос:

– А… вы живёте одни?

57 глава

– Одни. – с некоторым вызовом подтвердила Натка. – и нам так лучше!

Почему-то меня это успокоило.

– Да, я просто спросила, на всякий случай. Мало ли, вдруг я кому-то помешаю. – примирительно сказала я.

– Нет. Здесь никто никому не мешает. И не помешает. Ничего такого, ты не думай… просто не всем мужчинам нужны свои дети. А тогда зачем нужны такие мужчины, правда? По крайней мере нам с мамой. А ты… тебя кто-то обидел?

– Я сама себя обидела. Выдумала то, чего нет и сама же расстроилась. – я почувствовала, как защипало в глазах и сжало в груди. Только этого мне не хватало! Я вовсе не собиралась плакать, тем более из-за этого обманщика!

– А… он знает об этом? Вы разговаривали?

Слова подруги показались мне странными. Я не ожидала от неё такой реакции, у меня даже слёзы высохли. Честно говоря, я думала, что она будет ругать Филиппа и сочувствовать мне. Я даже приготовилась оправдывать Филиппа и обвинять себя…

Потому что он ничего не обещал мне.

Потому что я сама пошла в ловушку.

Потому что не собиралась с ним оставаться.

Потому что…

Потому что надо думать головой и не поддаваться на уловки того, кто уже предал однажды.

– Нет. – я покачала головой. – Какие разговоры? Мне было так плохо, что я могла только бежать…

– Расскажешь, что случилось?

Рассказать? Прямо сейчас? Я почувствовала, что у меня перехватило горло.

– Нет! Нет… я… не могу сейчас. – проговорила я севшим голосом и для верности помотала головой.

– Расскажешь, если сама захочешь, хорошо? Просто помни – не всегда то, что кажется однозначным, такое и есть на самом деле. – примирительно сказала Натка. – У меня-то ситуация была однозначнее некуда, но я знаю такой… такие случаи, когда всё оказывалось не так. А люди не поговорили и потом жалели.

– Спасибо тебе. Большое. За всё, что ты делаешь. Не знаю, как бы я справилась… – мой голос дрогнул.

– Всё будет хорошо. Вот увидишь. Всё пройдёт.

Как бы я ни избегала боли, как бы ни хотела ничего вспоминать – от жара болезни моя ледяная корка растаяла и осыпалась.

Я выздоровела.

Пришла в себя.

И реальность обрушилась на меня.

Снова и снова всплывали в голове те самые слова. И от них было не убежать, не заткнуть уши, не отмахнуться. Они звучали и звучали у меня внутри. Я вспоминала, как Филипп пытался поговорить со мной. И замолкал. Значит, вот это мне хотел сказать? И не мог?

Я пыталась их заглушить делами – напрашивалась помогать по хозяйству. Но мне поручали только что-нибудь несложное, не позволяли сильно напрягаться. И мысли никуда не уходили, продолжали меня мучить.

Я чистила овощи, помогала делать закатки. Помогала готовить.

Слушала рассказы Лидии Андреевны – а она много чего могла рассказать, я даже заслушивалась её историями и только в эти моменты забывала о своей боли.

И плакала ночами.

Я не хотела. Но слёзы не спрашивали меня.

Зато спрашивала я, сама себя.

Как? Как это получилось? Как я, подозревавшая опасность, не обращала на неё внимания? Почему считала всё игрой? Как я не заметила, что Филипп, как змей, вполз в моё сердце и устроился там так крепко?

И почему я убежала?

Почему я не зашла в кабинет? Почему не потребовала объяснений?

Почему?

Ведь я могла! Могла же?

Могла бы, если бы мне было не так больно.

Так может… спросить?

И я взяла в руки телефон.